Текст книги "Среда: Омега-день"

Глава 8
Расследование

67

4 года 8 месяцев и 4 суток с Омега-дня

Океан был сер и гладок. Вдоль линии прибоя по пустынному пляжу прогуливались Юджин и Симо.

– Я, честно говоря, так и не понял, при чем тут ботинок, – признался Колдун.

– Знать не знаю, – отозвался комендант.

– А было еще что-либо необычное? Ты не обратил внимания?

Юджин задумчиво почесал подбородок:

– Не помню. Кажется, палка на полу валялась.

– Подожди. А второй ботинок был на нем?

– Нет. Он был босой.

– О-о-о! – шлепнул себя по бедру Симо. – Тогда все понятно! А я ведь предупреждал!

– О чем?

– Я тысячу раз говорил: босяком ходить – Гиену манить.

– Не понял, – свел брови Юджин.

Симо остановился и сжал рукой плечо коменданта.

– Подожди, – сказал Колдун. – Сейчас я должен огорчить тебя, Юджи. Зибко был хреновым старшим по безопасности, но он пострадал ни за что. Настало время тебе узнать о самом главном.

Симо разравнял ногой площадку на песке, а затем закрыл глаза, выставил вперед ладони и торжественно продекламировал:

 
Владыка миров, добрый Лахи Кинтана,
Защиты прошу от ножа и обмана,
Народу даруй урожай и улов,
Будь милостив к нам, а с Гиеной – суров!
 

– Закрой глаза, Юджи! – потребовал Колдун. – Закрой!

Комендант послушно сомкнул веки. Симо достал из кармана шортов стеклянный пузырек, вырвал зубами пробку и выплеснул бурое содержимое бутылочки коменданту на голову. Юджин вздрогнул и поморщился:

– Что за дерьмо?

С перекошенным от омерзения лицом комендант навел на Симо пистолет-пулемет.

– Тихо, Юджи! – поднял руки Колдун. – Так надо! Успокойся. Сам потом будешь мне благодарен. Тише! Надеюсь, Лахи Кинтана простит тебе ошибку с Зибко. А пока я должен рассказать тебе правду.

Симо взял коменданта за локоть и аккуратно повернул его лицом к площадке, которую выровнял на песке подошвой. Колдун присел на корточки и подобрал с песка сухую ветку.

– Сначала был один лишь Лахи Кинтана и ничего кроме него, – нараспев заговорил он. – Но однажды решил он создать мир.

При помощи палочки Колдун начертил на песке окружность. Комендант согнулся в поясе, чтобы увидеть рисунок Симо.

– Однако нельзя создать единицу из нуля, – сказал Симо. – Поэтому, породив наш Мир, прекрасный Мир дня, Лахи Кинтана должен был создать и его противоположность – ужасный Мир ночи. Все, что создано из Ничего, должно в сумме давать Ничего – это закон бытия.

Симо нарисовал на песке еще один кружок.

– Однако Мир ночи и его обитатели были чудовищными, – продолжил Колдун, – а кроме того, в планы Лахи Кинтана входило создание лишь одного мира. Поэтому он сдавил две Вселенных, соединив их в одну, в которой зло и добро перемешаны.

Симо пририсовал к кружкам направленные друг к другу стрелочки, а затем описал вокруг схемы большую окружность и заштриховал ее изнутри.

– Увы, новый мир был далек от идеала, – развел руками Колдун. – И, что самое плохое, в него попала страшная тень Лахи Кинтана из Мира ночи.

Симо опасливо огляделся и пояснил:

– Гиена…

Комендант провел рукой по щеке, стерев с нее каплю бурой жидкости, и брезгливо обнюхал пальцы.

– Не отвлекайся! – обиделся Колдун. – Чтобы защитить жителей нового мира от Гиены, у Лахи Кинтана был лишь один выход – он слился с ней воедино. Так он нейтрализовал Гиену, но, к сожалению, в результате этого он устранился от управления нашим миром.

Симо обвел палочкой нарисованный на песке круг.

– И все было бы хорошо, если бы не жители Объединенного мира, – посетовал Колдун. – Предоставленные сами себе, они предались глупостям и порокам. Эти безответственные создания едва не угробили свою планету. В конце концов, Лахи Кинтана устал наблюдать за своими неразумными порождениями и решил вернуться в наш мир, чтобы навести здесь порядок. И вернулся!

Симо многозначительно обвел рукой небосвод.

– Лахи Кинтана прямо сейчас занят тем, что приводит Землю в порядок, – объяснил Колдун. – Но Гиена, увы, получила свободу. И она хозяйничает здесь, на Алакосо.

Старший по рыболовству ткнул пальцем вверх, указав на Зенитное затемнение:

– Это штука растет, а с ней – и власть Гиены. Ты должен понять главное, Юджи: Гиена никогда не действует напрямую. Она бьет чужой рукой. Она сбивает с толку, настраивает добрых людей друг против друга. Она запутала тебя и натравила на Зибко. Это стало ее новой победой.

Комендант задумчиво выпятил нижнюю губу.

– Это сильный удар по нам, но еще не все потеряно, – утешил Массажиста Симо. – Мы не позволим Гиене и дальше творить зло на Алакосо и вносить раскол в наши ряды. Пойдем!

Поднявшись с песка, Колдун поспешил к невысоким зарослям, за которыми простиралась восточная оконечность пляжа. Юджин и Симо преодолели зеленый барьер и вышли на ровную песчаную площадку, окруженную гладкими валунами. Из множества камней на песке было выложено изображение птицы, раскинувшей в полете широкие крылья. Над площадкой кружили несколько черных бабочек, время от времени присаживаясь на камни.

– Вот, смотри, – подозвал Юджина Колдун. – Это особое место. Если хочешь, можешь называть его Алтарем.

Комендант двинулся вокруг изображения птицы.

– Еще не все готово, но в ближайшие дни я доведу дело до конца, – заверил Симо. – Только здесь и можно убить Гиену.

– Убить? – насторожился Юджин.

– Да, ты прав, ее нельзя убить, – согласился Колдун. – Но можно убить того, чье тело она захватила. В этом случае у нас появится надежда, что Гиена оставит Алакосо в покое.

Пока комендант разглядывал Алтарь, Симо бормотал свои молитвы.

– Один из нас должен притащить его сюда, – внезапно заявил Колдун. – Чтобы подавить сопротивление, можно нанести ему ранение, например, выстрелить в ногу. Далее придется обездвижить его и положить вот сюда, – Симо указал на овал, выложенный из камней недалеко от «птицы».

Присев на валун, комендант внимательно слушал старшего по рыболовству.

– Шаг следующий, – продолжал Колдун. – Вырезаешь у него глазные яблоки и кладешь вот сюда. Отсекаешь язык и помещаешь сюда. Отрубаешь кисти рук и раскладываешь здесь. Отрубаешь ступни и бросаешь сюда. Вырываешь сердце и закапываешь тут.

Перечисляя необходимые действия, Симо указал соответственно на голову, клюв, крылья, лапы и грудь выложенной из камней птицы.

– Только так, согласно преданиям, можно совладать с Гиеной, – с торжеством проговорил Симо.

Поковыряв в носу, Юджин спросил:

– Кто он? Кого захватила Гиена?

– Ты все правильно понял, – кивнул Симо.

68

Ветер с океана раздувал мою рубашку, как парус. Я сидел на северном берегу Алакосо, в двухстах метрах от лодок и приемочных платформ – общение с кем-либо не входило в мои планы.

Цикличный шорох прибоя и сытый желудок понемногу толкали меня в царство Морфея – я улегся на гальку, подложив руки под затылок. Не желая наблюдать над собой серые разводы Зенитного затемнения, я уже почти сомкнул веки, но все-же успел заметить склонившуюся надо мной фигуру. Находясь в полудреме, я, пожалуй, излишне эмоционально среагировал на внезапное появление Фриза – моя мимолетная паника рассмешила его.

– Привет рабам от свободных граждан Алакосо! – сказал он так громко, что я невольно осмотрелся.

– Не бойтесь, Нобби! Меня никто здесь не увидит, – заверил Фриз.

– Откуда вы знаете?

Робин улыбнулся.

Рыбацкий берег был почти пуст – лишь кто-то из рыбаков сидел возле крайней платформы и колотил по ней молотком. С такого расстояния я не мог разглядеть, кто именно притащился на пляж в неурочный час.

– Это Морн, – сообщил Фриз. – Починяет инфраструктуру.

– Да у вас со зрением дела обстоят намного лучше, чем мне казалось! – удивился я.

– Нет, – помотал головой Робин. – Вы не ошибались в оценке моего зрения.

Фриз задорно подмигнул мне.

Ветер принес с рыбацкого берега стук молотка.

– Старается даже в выходной! – прокомментировал я.

– Заветная мечта любого холопа – стать старшим холопом, – пожал плечами Фриз.

– Это русское слово. Откуда вы его знаете?

В который раз беглец заменил ответ загадочной улыбкой.

– Он бы не принял вашей точки зрения, – кивнул я в сторону платформ. – Он работает на благо общества. Только и всего. В любых условиях он старается замечать хорошее, оставаться оптимистом.

– Да… – усмехнулся Фриз. – Есть такой сорт людей: если их окунут в бочку с дерьмом, они будут утешаться мыслью, что дерьмо полезно для кожи.

– Что ж, может так оно и есть.

Лицо Робина за дни скитаний утратило тонус, беглец был чумаз, будто все это время где-то на Алакосо рыл шахту. На перепачканных футболке и джинсах зияли огромные дыры. Но во взгляде Фриза никак не хотел гаснуть огонек, свойственный нежданно освобожденному узнику.

– Я все еще жду, когда вы к нам присоединитесь, – сказал он.

– Идите в рощу, – снова огляделся я. – Вас могут заметить.

– Не могут. У меня есть время. Симо будет здесь только через две минуты.

– Здесь?!

– Угу. Ему нужна ваша помощь, Нобби. Он пишет романтическое послание в стихах. Но, сказать по правде, поэт из него так себе.

От обилия возникших у меня вопросов я временно утратил дар речи.

– Я хочу сказать, что даже без вашего участия у нас все получится, – вернулся к прежней теме Фриз. – То, что я предлагаю, нужно в большей степени вам, а не мне: это шанс избежать деградации. Быть человеком – почти всегда означает бороться. Да, да, Нобби! Нельзя опускать руки – справедливость часто ходит в маске случайности. Приходите!

Не дожидаясь моего ответа, Фриз направился прочь и вскоре скрылся за деревьями. Лишь покачивавшиеся ветви еще некоторое время напоминали о его визите. Из оцепенения меня вывел окрик Симо, прозвучавший за спиной:

– Отшельник! Не подскажешь рифмочку к слову «околдовала»? Только не глагол!

69

Оранжевая лампочка отражалась в каплях, катившихся по щекам Дла-Длы. Толстяк интенсивно дрожал, отчего стул под ним скрипел на весь подвал. Из ноздрей свернутого носа тянулись сосульки кровавых соплей, повисавшие на губах и подбородке.

– Я не знаю, что вы хотите услышать, – всхлипывая, проговорил увалень.

– Что мы хотим от тебя услышать, голубчик? – повторил за ним Симо. – Правду.

– Но я сказал правду! – взвизгнул Дла-Дла.

Колдун стоял перед увальнем с подносом, на котором из камешков было выложено изображение птицы, раскинувшей в полете крылья. Разочарованно вздохнув, Симо сказал:

– Голубчик, ты, похоже, так и не понял до конца, что такое правда.

Колдун указал на седовласого рыбака, который лежал у стены в скрюченной позе:

– Он вот тоже не понял. Но ты не бойся, я тебе сейчас объясню.

Дла-Дла испуганно втянул голову в плечи.

– Скажи, толстячок, – будничным тоном спросил Симо, – сколько человек сейчас в этой комнате?

Несколько раз оглядевшись, Дла-Дла пролепетал:

– Четверо, старший.

– Четверо, старший, – шепеляво передразнил толстяка Симо. – Ты, хрюшечка, наверное, имеешь в виду себя, меня, коменданта и беднягу Тутлу, который, судя по всему, всерьез вознамерился покормить миксин. Я прав?

– Да…

– Итак, нас тут четверо – живых и мертвых. Это твой окончательный ответ?

Колдун поставил поднос на штабель из ящиков и наклонился над Дла-Длой, почти коснувшись носом его лица:

– М-м-м?

Увалень беспомощно хлопал ресницами.

– М-м-м? – с нажимом повторил Симо и расхохотался. – Видишь, ты уже не так уверен в своей правоте, как минутой раньше. Ты чуешь, толстячок, что мы владеем информацией, которая тебе неизвестна. Ты чуешь, что мы знаем правду, о которой ты можешь только догадываться. И, представь себе, мы чувствуем то же самое, пытаясь выяснить у тебя, что произошло на самом деле.

Молниеносным движением Колдун схватил с одного из ящиков громкоговоритель и заорал прямо в лицо Дла-Длы:

– Кто собрал вас у озера? Что вы там делали? Что вы задумали? Какой был план? Сколько вас? Кто ваш главарь?

Толстяк в испуге загородился от Симо руками.

– Не смей жмуриться, свинья! – дал увальню пощечину Колдун. – Зенки жмурить – Гиену голубить!

Симо огрел Дла-Длу громкоговорителем по голове:

– Отвечай, хрюшка!

Толстяк закрыл лицо ладонями и горько заплакал.

Симо трижды ударил Дла-Длу основанием кулака:

– Отвечай! Отвечай! Отвечай!

Но увалень лишь жалобно хныкал.

– Похоже, наш свинтус хочет присоединиться к Тутле, – обратился Симо к коменданту.

– Покажи ему, – велел Юджин, который стоял у стены, скрестив на груди руки.

Кивнув патрону, Симо положил руку на плечо Дла-Длы:

– Ну ладно, хрюшечка, хватит, – ласкового произнес он. – Все. Успокойся.

Взяв толстяка за запястья, Колдун отвел его руки от заплаканного лица. Из рассечения во лбу Дла-Длы струилась кровь.

– Слушай, хрюша, – сказал Симо. – Давай вернемся к подсчету людей в этой комнате. Как ты понял, их на самом деле не четыре. Знаешь, где еще один? Подумай! Я даю тебе время. Давай, давай, выполняй приказ.

Толстяк в который раз оглядел помещение:

– Я не знаю, г… где еще один.

– Я тебе покажу, – смилостивился Симо.

Колдун подошел к большой бочке, из которой поднималась веревка, переброшенная под потолком через балку и привязанная другим концом к обломку ржавой трубы. Юджин в это время схватил Дла-Длу за уши и зафиксировал голову толстяка так, что несчастный не мог отвернуться от бочки.

– Эй, Колдун, – окликнул комендант Симо. – Чего там интересного?

Симо, засмотревшийся в сторону заставленной коробками ниши в стене, опомнился:

– Нет, просто показалось, – улыбнулся он. – Итак…

 
Владыка миров, добрый Лахи Кинтана,
Защиты прошу от ножа и обмана,
Народу даруй урожай и улов,
Будь милостив к нам, а с Гиеной – суров!
 

Закончив молитву, Симо схватился за конец веревки и повис на ней всей массой. Балка под потолком заскрежетала, а из бочки, подняв брызги, выскочил раздувшийся, обезображенный труп.

Вместе с водой с тела стекала густая слизь. В болтавшемся на веревке синекожем мертвеце с трудом можно было узнать Зибко. Полицейская форма превратилась в лохмотья с огромными дырами, сквозь которые виднелись глубокие раны на теле Копа. Из кровавой плоти торчали серые отростки, похожие на шланги с блестящей лакированной поверхностью. Один такой извивавшиийся змееподобный отросток выходил прямо из глазницы Зибко.

Дла-Дла в ужасе начал дергаться и сучить ногами, но крепкие руки Юджина с легкостью удержали толстяка на месте.

– Поздоровайся со старшим по безопасности, Хрюша! – крикнул Симо сквозь панические вопли Дла-Длы. – Ну что, хрюшка, тоже хочешь покормить миксин? Ох и придешься ты им по вкусу! Комендант, тащите его сюда! Сунем его в бочку вниз башкой!

– Нет! Нет! – взмолился Дла-Дла. – Пожалуйста, я все скажу. Я скажу, кто привел меня к озеру.

Симо и Юджин удовлетворенно засмеялись.

– Ну, говори, малыш, – сказал Симо, продолжая виснуть на веревке. – Мы внимательно тебя слушаем. Кто привел тебя и остальных к Тамунто?

– Я… Я не видел его с рождения, – надрывно проговорил Дла-Дла. – Он дарил мне подарки.

– Кто он? – хором спросили Юджин и Симо.

– Он обещал спасти меня от пятна на небе! – признался толстяк.

– Да кто «он»? Черт возьми! – потерял терпение Колдун.

– Мой отец, – пискнул Дла-Дла.

70

Мой друг Брот, создатель аналитического ситуативизма и высшей логистики, реформатор теории графов, а также просто гений, не мог терпеть насилия в любых его проявлениях. Если бы он стал свидетелем событий, происходивших в подвале отеля на протяжении нескольких дней после смерти Зибко, думаю, психика великого математика сильно бы пострадала.

Рыбак Ив попал на допрос к Юджину и Симо в числе последних, но это не облегчило его участи.

– Вот так! – прокряхтел Колдун, затягивая жгут, обвитый вокруг запястья Ива.

Как обычно, рыбак дрожал всем телом, но в этот раз дрожь, судя по всему, вызывал не холод. Как и всех предыдущих гостей подвала, Ива привязали к стулу. Веревка была несколько раз обвита прямо поверх красного платка, в котором рыбак явился на допрос.

Симо показал на руку Ива, перетянутую жгутом:

– Синенькие стали? – спросил он, явно имея в виду ногти Ива. – Это потому что кровообращение нарушено! Ничего, скоро станут черненькими, прямо как остальная кожа.

Колдун погладил Ива по руке, на которой уже вздыбились вены, и добавил:

– Я пойду погуляю. А ты посиди тут и подумай, все ли ты рассказал из того, что интересует нас с комендантом.

– Но старший, я все… – проблеял Ив.

– Подумай, я сказал! – оборвал его Симо.

Напевая что-то себе под нос, Колдун пошел к лестнице, ведущей из подвала на улицу. Взбежав по растрескавшимся бетонным ступеням, Симо замер за секунду до того, как его голова должна была появиться над землей лужайки. Голоса Юджина и Джошуа звучали совсем близко.

– А чем вы там в подвале заняты уже который день? – спросил мальчик.

– Укрепляем фундамент, – объяснил Юджин. – Лучше не лезь. В воздухе цементный порошок. Легкие испортишь.

– А кто там кричал?

– Симо. Уронил на ногу ведро с песком.

– Так ему и надо! – с недобрым смешком воскликнул Джошуа.

– Почему?

– Да так… Не люблю его…

– За что?

– К маме лезет.

– А тебе-то что?

В разговоре коменданта и мальчика повисла пауза.

– Ты не маленький, – сказал Юджин. – Должен понимать: у взрослых – своя жизнь.

– А у меня – своя! – дерзко выпалил мальчик. – И мне не нужен новый отец!

Симо вздохнул и окончательно взошел на лужайку возле отеля. Юджин и Джошуа сидели на скамье недалеко от спуска в подвал. Заметив Симо, они прервали беседу.

– Как там бетон? Готов? – спросил комендант у Колдуна.

– Почти. Нужно несколько минуток, чтобы он дошел до нужной кондиции, – откликнулся Симо.

После безуспешной попытки схватить летевшую мимо черную бабочку Колдун обратился к мальчику:

– Как дела, Джошуа? Поймал хоть одну?

Мальчик надул щеки и отвернулся от Симо.

– Я быстро, – сказал Юджин и, покинув скамью, пошел к ближайшему дереву.

Комендант замер в шаге от ствола, похоже, намереваясь опустошить мочевой пузырь. Симо воспользовался возможностью и сел на скамью рядом с Джошуа.

– Я глубоко уважал Раламбу и люблю твою мать, – сказал Симо, потупившись. – Ей и тебе я могу быть опорой в Юном мире. Я смогу защитить вас от Гиены.

Колдун с надеждой взглянул на мальчика, но тот лишь сильнее насупился. Неожиданно Джошуа поднял руку и, щелкнув пальцами, крикнул:

– Ап!

В следующую секунду лица Джошуа и Колдуна озарила небесная вспышка. Симо несколько раз переводил взгляд с неба на мальчика и обратно.

– Его привел кот, – промолвил Джошуа, сорвался со своего места и без оглядки умчался за угол.

Симо просидел в оцепенении целую минуту, пока к скамье не вернулся Юджин.

– Нашел подход? – справился комендант.

– Какой там, – махнул рукой Симо.

– Нас ждет цемент.

Юджин и Симо спустились в подвал. Завидев их, Ив испуганно заерзал на скрипучем стуле.

– Ну что, дружочек, – обратился к рыбаку Колдун, – кто приказал тебе прийти к Тамунто позапрошлым вечером?

– Кот! – с готовностью ответил Ив. – Это был мой кот!

Глава 9
Доверие

71

4 года 8 месяцев и 5 суток с Омега-дня

Четвертое мая не стало обычным рабочим днем для островитян – с утра всех собрали на юго-восточной оконечности Алакосо у заброшенной строительной площадки. Оливье Пирсон когда-то намеревался возвести здесь дельфинарий для увеселения гостей острова и их потомства. Строительство заглохло на стадии заливки фундамента. На бетонном основании, как на каменной скамье, и расположились островитяне в ожидании дальнейших указаний.

Юджин и Симо заняли места напротив толпы. Комендант, с равнодушием взиравший на собрание, сидел на «башне» из сложенных друг на друга строительных блоков, Симо встал на такой же «пьедестал» пососедству. На лице Колдуна была нанесена раскраска: одинаковые белые круги вокруг глаз и рта.

Казалось, комендант скучает, слушая речь Симо о Владыке Миров, – изредка Юджин болтал ногами, свешенными с постамента.

– Ему надоело наблюдать, как мы живем в невежестве и губим родную планету! – разорялся Колдун. – И решил он спуститься и все исправить! Но Гиена… Гиена теперь свободна! И она спешит использовать открывшиеся возможности. Она хочет помешать Лахи Кинтана. И теперь она здесь, на Алакосо!

Толпа ахнула от священного ужаса.

Колдун показал вверх, на Зенитное затемнение, которое заполнило уже 90% небосвода, оставив лишь узкую голубую полоску у горизонта. Все дни на Алакосо независимо от погоды теперь были пасмурными – медленные, маслянистые вихри небесного пятна затеняли остров не хуже грозовых туч.

– Мрак над нами ширится, – сказал Симо, – а значит, власть Гиены растет. Времени у нас осталось совсем мало.

Колдун сделал паузу, во время которой островитяне робко перешептывались, поглядывая на Зенитное затемнение.

– Гиена никогда не действует напрямую, – продолжил Симо. – Она отыскивает самого слабого члена сообщества и творит зло его руками. К несчастью, у нас на Алакосо нашелся именно такой человек. Он пошел против коллектива и стал находкой для Гиены. Справиться с этой бедой мы можем только все вместе. Только сообща мы способны помешать Гиене и обезвредить захваченного ей предателя. И сегодня мы этим займемся!

Островитяне дружно захлопали Симо, но Колдун знаком пресек аплодисменты.

– Так! Это еще что такое? – возмутился он и показал на кого-то в толпе. – Что ты себе позволяешь?!

Рыбаки, кухарки и наложницы переглядывались, пытаясь понять, к кому обращается Колдун.

– Ты, ты! Я тебя имел в виду! – вытянул указательный палец Симо. – Назли, твою матушку!

Колдун спрыгнул с «пьедестала» и подбежал к островитянам. Толпа расступилась перед Симо, открыв ему доступ к Назли, который сидел верхом на упавшем бетонном столбике. На голове у рыбака была бесформенная белая шапка с дырочками. Этот головной убор в сочетании с напуганной физиономией Назли вызвал у меня улыбку.

Колдун схватил рыбака за ухо и стащил его с насиженного места.

– Можно было и запомнить за столько лет, идиот! – проворчал Симо. – Верхом сидеть – за Гиену радеть!

Назли с виноватым видом попятился.

– Сейчас, в самое ответственное время, мы должны быть особенно внимательны! Таких грубых ошибок допускать никак нельзя!

Вдоволь насладившись трепетом островитян, Колдун позволил себе улыбнуться и полушутя погрозить Назли пальцем. Затем Колдун отступил на шаг от толпы и, воздев руки к небу, заговорил:

– Владыка миров, добрый Лахи Кинтана!

Симо жестом пригласил толпу продолжить.

– Защиты прошу от ножа и обмана, – подхватил нестройных хор островитян.

– Народу даруй урожай и улов! – прокричал Симо.

– Будь милостив к нам, а с Гиеной – суров, – пробубнили алакосцы.

– Молодцы, – одобрил Колдун и достал из кармана пузырек.

Зубами выдернув пробку, Симо взмахнул склянкой и оросил собравшихся ее пахучим содержимым. Резкие движения Колдуна распугали вившихся поблизости черных бабочек. Островитяне сдержанно поморщились от разлившегося в воздухе зловония. Из чего Симо готовил эту пакость, я так и не узнал.

С лучезарной улыбкой Колдун оглянулся на Юджина, передавая ему слово.

– Стройтесь в одну шеренгу, – приказал комендант.