Текст книги "Дочь моего врага"

– Что вы делаете?

Открыв свою сумочку, Тула достала оттуда наклейки с изображением Одинокого Кролика и ее автографом:

– Я автор этих книг. Подумала, что, раз уж я здесь, могу подписать свои книги, чтобы они лучше продавались. – До сих пор у нее не возникало с этим проблем.

– Вы Тула Барронс? – спросила Барбара, широко улыбаясь. – Это же замечательно! Моя дочка обожает ваши книги. Должна сказать, они хорошо у нас продаются.

– Рада это слышать, – ответила Тула и продолжила подписывать книги.

– Вы живете неподалеку?

– Временно, – ответила Тула и внутренне содрогнулась при мысли о том, что, возможно, ей скоро придется оставить Натана и Саймона.

– Если вы не против, мы можем организовать вам встречу с читателями, – предложила Барбара. – Уверена, детишкам это понравится.

– Э-э, – протянула Тула, не зная, соглашаться ей или нет. В другой ситуации она бы, безусловно, согласилась, но сейчас для нее на первом месте забота о Натане.

– Прошу вас, подумайте как следует, – сказала Барбара, окинув детский уголок с разноцветными банкетками и маленькими столиками. – Я знаю, что большинство авторов не любят подписывать книги, но, уверяю вас, вы здесь очень популярны. Наши юные читатели с удовольствием встретятся с автором книг об Одиноком Кролике.

Тула поймала направление ее взгляда и увидела примерно дюжину детей, знакомящихся с книжными чудесами. Да, в последнее время ее жизнь немного усложнилась, но подарить пару часов детям не такая уж большая жертва, правда?

– С удовольствием, – наконец сказала она.

– Отлично, – ответила Барбара. – Как вы смотрите на то, чтобы устроить вашу встречу с читателями через три недели?

– Хорошо.

Пока Барбара ходила за ручкой и блокнотом, чтобы записать ее контактные данные, Тула думала о том, что через три недели она уже, возможно, будет жить в Кристал-Бэй. Одна. Что ей придется ехать в Сан-Франциско на встречу с читателями. Заодно она сможет навестить Натана.

При этой мысли у нее защемило сердце. Этот малыш уже стал частью ее жизни, и она не представляет себе, как будет с ним расставаться. Положив подписанную книгу на полку, она села на корточки рядом с коляской и, проведя кончиками пальцев по нежной щечке Натана, прошептала:

– Что я буду без тебя делать, Натан? Если я потеряю тебя сейчас, ты скоро обо мне даже не вспомнишь, правда?

Мальчик рассмеялся и задергал ручками. Его карие глаза, так похожие на глаза его отца, с интересом разглядывали окружающую обстановку.

Натан никогда не узнает, как сильно она его любит. Как больно ей смириться с тем, что ей придется с ним расстаться.

Однажды она пообещала своей кузине Шерри стать опекуном Натана, если с той что-то случится. Тогда она даже не подозревала, что однажды будет страдать из-за собственной доброты.

* * *

На следующий день Саймон рано вернулся домой, но этого никто не оценил: Тулы и Натана не было. Обычно, когда он возвращался, они были дома. Похоже, она подстраивала свой распорядок под его. Он всю прошлую ночь прокручивал в голове ее монолог, в котором она критиковала его образ жизни.

Чтобы доказать ей, что он вовсе не скучный педант, которого она в нем видит, он весь день нарушал свой привычный распорядок. Он заехал в свой главный универмаг, прошелся по залам и побеседовал с менеджерами. Обычно такими вещами занимался Мик. Он даже заглянул на склад и помог новой кладовщице провести инвентаризацию.

Его сотрудники удивились, что он лично заехал в магазин. Он заметил, что все, кого он выслушал, выглядят довольными. Вот что значит уделять людям внимание.

Саймон не понимал, почему он не делал этого раньше. Он так привык руководить своей огромной империей из офиса, что почти забыл о тысячах сотрудников, зависящих от него.

Разумеется, Мик не упустил из виду его неожиданное отклонение от привычного распорядка:

– Это изменение отношения к жизни связано с одной детской писательницей, не так ли?

Саймон яростно сверкнул глазами:

– Заткнись!

– Ха! Значит, я прав. – Мик вошел следом за ним в лифт. – Что она такого сказала, что так на тебя подействовало?

– Перечислила, чем и во сколько я занимаюсь каждый день, черт побери.

Двери лифта закрылись, и Саймон нажал на нижнюю кнопку, чтобы спуститься на первый этаж универмага.

– Хотел бы я видеть твое лицо.

– Спасибо за поддержку, Мик.

– Разве она не права? Твоя жизнь уже много лет не отличается разнообразием.

– В четком распорядке нет ничего плохого.

Мик прислонился к стенке лифта:

– До тех пор, пока ты не становишься его заложником.

– Ты на ее стороне?

Мик широко улыбнулся:

– Полностью.

Вспомнив этот разговор, Саймон выругался себе под нос и начал подниматься по лестнице в гнетущей тишине. В течение долгих лет он наслаждался тишиной и одиночеством. Тула и Натан живут в его доме всего несколько дней, но их отсутствие уже вызывает у него клаустрофобию. Ему кажется, что стены дома сдвигаются и вот-вот раздавят его.

– Это нелепо, Брэдли. Наслаждайся тишиной, пока у тебя есть такая возможность, – сказал он себе.

Оказавшись наверху, он направился по коридору в свою спальню, но по пути что-то заставило его заглянуть в детскую.

В комнате пахло детской присыпкой и духами Тулы. Его взгляд скользнул по полкам с игрушками и детскими книжками, расставленными в алфавитном порядке. Открыв дверцу шкафа, он улыбнулся при виде аккуратно сложенных детских вещей и ряда крошечной обуви. В изножье кроватки лежит свернутое яркое одеяло.

Может, Тула и любит хаос, но в комнате малыша идеальный порядок. Для стен детской он выбрал нейтральный бежевый цвет. Туле это не понравилось. Она сказала, что в такой скучной комнате ребенку будет сложно развивать творческие способности, и тут же украсила стены яркими картинками, а над кроваткой повесила игрушки в виде разноцветных звезд и планет.

Покачав головой, Саймон опустился в кресло-качалку и взял наугад с ближайшей полки одну из книг.

– «Одинокий Кролик и волшебный сад», – произнес он, вздыхая.

Он знал историю Тулы и без труда представил себе одинокую маленькую девочку с большими голубыми глазами, пытавшуюся подружиться с кроликом. Подумав о том, с каким цинизмом отнеслась ее мать к страхам своего ребенка, он проникся сочувствием к одинокой девочке.

Открыв книгу, Саймон посмотрел на страницу с копирайтом и не поверил своим глазам. Имя автора было Тула Барронс-Готорн.

Нахмурившись, Саймон вспомнил, что Шерри, мать Натана, говорила ему, что ее дядя занимается тем же бизнесом, что и он.

Джейкоб Готорн много лет был для него как кость в горле. Он всегда хотел заполучить торговые помещения, которые были нужны Саймону для расширения его компании. Всего три года назад Готорн обманным путем отобрал у Саймона первоклассное здание в центре города, в котором тот собирался разместить свой главный универмаг. Из-за этого Саймону пришлось несколько месяцев искать другое помещение.

Это сделало их непримиримыми врагами, не говоря уже о том факте, что Джейкоб купил несколько универмагов Брэдли, когда отец Саймона вел свою компанию к разорению. Готорн воспользовался уязвимостью Брэдли и ухудшил их и без того шаткое положение. Черт побери, ему даже почти удалось прибрать к рукам дом Брэдли.

Когда Саймон наконец возглавил семейный бизнес, компания была в таком плачевном состоянии, что ему пришлось потратить много лет и сил на то, чтобы вернуть ей стабильность.

Джейкоб Готорн безжалостен. Он способен уничтожить любого, кто посмеет встать у него на пути.

По иронии судьбы, сын Саймона – родственник этого ужасного человека. Ему будет трудно проглотить эту пилюлю. Готорну, наверное, сделать это будет еще труднее.

Значит, Тула не может быть однофамилицей Джейкоба. Шерри была ее кузиной, следовательно, Тула тоже родственница Готорна. Как интересно. Прежде чем он успел продолжить свои размышления, зазвонил его мобильный телефон.

– Брэдли.

– Саймон, это Дэйв из лаборатории.

Саймон напрягся. Он так ждал этого звонка. Результаты анализа ДНК готовы, и сейчас он наконец точно узнает, действительно Натан его сын или он ошибается.

– И? – спросил он, не желая ходить вокруг да около.

– Принимай мои поздравления, папаша, – весело произнес его старый друг.

Внутри у Саймона все замерло. Затем он почувствовал волнение, радость и облегчение. Натан действительно его сын.

– Ты уверен? – спросил он, смотря по-новому на окружающую его обстановку. В этой комнате живет его сын.

– Чтобы быть полностью уверенным, я провел тест дважды, – сказал Дэйв. – Это твой ребенок.

– Спасибо тебе, Дэйв. Надеюсь, что не отнял у тебя много времени. – Поднявшись, Саймон бросил книгу на столик.

– Никаких проблем.

Закончив разговор, Саймон уставился на телефон. Никаких проблем?

Он может назвать несколько.

Например, как ему быть с женщиной, которая сводит его с ума? Женщиной, которая стоит между ним и его сыном?

Глава 7

Тула сразу почувствовала, что что-то не так. С тех пор как они с Натаном вернулись с прогулки, Саймон пристально за ней наблюдает. Не то чтобы он не смотрел на нее раньше. Просто сейчас в его взгляде помимо желания чувствуется настороженность.

В доме повисло напряжение, из-за которого ее чувство неловкости только усилилось. Ей казалось, что ее нервы натянуты как струны и вот-вот лопнут.

После их поцелуя находиться рядом с Саймоном было невыносимо. Он заставлял ее хотеть слишком многого. Сейчас, когда его темные глаза пристально смотрят на нее, она не может дышать полной грудью.

Она выдержала ужин и испытала большое облегчение, когда пришло время купать и укладывать спать Натана. Но она недолго наслаждалась передышкой. Только она собралась петь ему колыбельную, как в детскую вошел Саймон.

Несмотря на то что воздух между ними звенел от электрического напряжения, Тула заставила себя улыбнуться. Впервые за все время он пришел пожелать Натану спокойной ночи.

– Я решил сегодня составить вам компанию.

Саймон долго смотрел на нее, затем медленно направился к кроватке. Тула чувствовала, что стала свидетелем чего-то очень важного. Лицо его было напряжено, во взгляде было странное волнение, которого она раньше не видела. Склонившись над кроваткой, Саймон посмотрел на малыша в голубой пижаме так, словно увидел его впервые.

– Саймон? – мягко произнесла Тула. – В чем дело? Ты весь вечер какой-то странный. Что-то не так?

Он бросил взгляд на нее, затем снова переключил свое внимание на ребенка. Малыш посмотрел на него, потер глазки и устало вздохнул.

– Не так? – переспросил Саймон. – Напротив, все отлично. Сегодня днем я получил результаты анализа ДНК.

У Тулы перехватило дыхание. Разумеется, она с самого начала знала, что Саймон отец Натана. Шерри не стала бы ей лгать. Но она понимала, что Саймон, помешанный на логике и фактах, хотел доказательств.

– И каковы они?

– Он мой сын.

От этих трех слов, произнесенных так, словно речь шла о величайшем из чудес, по спине Тулы пробежала приятная дрожь.

Саймон нежно провел кончиками пальцев по щеке Натана. Малыш улыбнулся ему, и его взгляд смягчился, наполнился эмоциями, слишком глубокими, чтобы говорить о них вслух. Этот мужчина наконец осознал, что у него есть сын. Сердце Тулы щемило от переполнявшей его нежности.

Казалось, будто Земля перестала вращаться и время остановилось. Внезапно Тула почувствовала себя лишней. Это ранило ее больнее, чем она могла себе предположить.

В течение нескольких недель она была для этого малыша целым миром. Даже после того, как они переехали сюда, это оставалось так, поскольку Саймон держал эмоциональную дистанцию, медленно свыкаясь с тем, что у него есть сын. Сейчас она видела, что он наконец принял правду и готов выполнять родительские обязанности.

«Так и должно быть», – сказала себе Тула, несмотря на боль в груди. Именно этого и хотела Шерри – чтобы Натан знал своего отца. Чтобы Саймон и его сын стали семьей.

Семьей, состоящей из двух человек.

С этой мыслью Тула отошла от кроватки, собираясь оставить их одних, но Саймон остановил ее, схватив за руку.

– Не уходи.

Она встретилась с ним взглядом в комнате, наполненной бледным светом луны, и покачала головой:

– Тебе нужно немного побыть с ним наедине.

– Останься, Тула, – хрипло произнес он.

– Саймон…

Он привлек ее к себе и обнял за плечи. Теперь они вдвоем стояли лицом к кроватке и смотрели на уснувшего малыша, которому не понадобилась колыбельная. Его личико было умиротворенным, как у ангелочка.

– Он такой красивый, – прошептал Саймон.

У Тулы сдавило горло.

– Да.

– Я с самого начала знал, что он мой сын, – сказал он, – но хотел получить подтверждение.

– Я знаю.

Повернув голову, Саймон посмотрел на Тулу блестящими от эмоций глазами.

– Мне нужен мой сын, Тула.

– Ну разумеется. – Ее сердце болезненно сжалось. У него будет Натан, а у нее… Одинокий Кролик.

– Ты мне тоже нужна, – признался он.

– Что? – Тула ошеломленно уставилась в его блестящие карие глаза. Этого она никак не ожидала. Внутри ее что-то проснулось и затрепетало. Он имеет в виду…

– Сейчас, – добавил он, выводя ее в коридор.

– Саймон…

– Я хочу тебя сейчас, Тула, – признался он, взяв в ладони ее лицо.

«Размечталась», – подумала она. Натан нужен ему всегда, а она сейчас. Вот в чем разница. Она мысленно отругала себя за то, что неправильно истолковала его слова. Ее охватило чувство сожаления, но она быстро подавила его.

Она уже почти неделю находится в его доме. Она знает, что Саймон Брэдли все тщательно взвешивает, прежде чем принять решение. Он не из тех, кто стал бы строить серьезные отношения с женщиной, основываясь только на взаимном влечении и любви к ребенку.

«Как глупо, – подумала она, глядя в его глаза. – Как глупо было позволить себе влюбиться в него. Предаваться романтическим мечтам, которым не суждено сбыться».

Они не семья. Они просто живут под одной крышей до тех пор, пока Саймон и Натан не привыкнут друг к другу. Затем добрая тетушка Тула отправится домой и будет время от времени навещать любимого племянника.

Когда Натан станет старше и обзаведется друзьями, ему ее визиты, несомненно, будут в тягость. Для него она будет всего лишь дальней родственницей, которую нужно поздравлять с днем рождения и Рождеством.

Мальчик, которого она так любит, не будет помнить, как она заботилась о нем, как играла с ним, как пела ему колыбельные. Он никогда не узнает, что они когда-то были близки, как мать и сын. Он забудет эти дни, в то время как ее воспоминания о них будут преследовать вечно.

Она снова останется одна. Только на этот раз будет еще хуже, поскольку она будет точно знать, чего ей не хватает.

– Тула, – прошептал Саймон, нарушив ход ее мыслей. Он приподнял ее подбородок, и их взгляды встретились.

Тула едва сдерживала слезы. До этого момента она не осознавала, что влюбилась в мужчину, который никогда не станет ее.

– Что такое? Ты плачешь?

– Нет, – поспешно ответила она. Саймон не должен узнать о мечте, с которой она только что распрощалась. – Конечно нет.

Похоже, он ей поверил.

– Пойдем в мою спальню, Тула.

Она знала, что не сможет устоять перед искушением. Впрочем, она и не хочет этого. Да, она попрощалась с мечтой, но не собирается отказываться от короткого, но волнующего удовольствия, которое предлагает ей реальность.

Накрыв его руку своей, она дала ему ответ, в котором они оба нуждались.

– Да, Саймон. Я пойду с тобой. Я тоже очень тебя хочу.

– Рад это слышать. – Наклонившись, он крепко поцеловал ее.

– Дай мне сначала включить радионяню.

Вернувшись в детскую, она включила прибор. Трубка есть и в ее комнате, и в спальне Саймона, так что они услышат, если Натан ночью проснется.

Она долго любовалась мирно спящим малышом, затем повернулась и увидела, что Саймон стоит в дверях и смотрит на нее потемневшими от желания глазами. Его взгляд тут же разжег в ней огонь. Когда она вышла в коридор, он неожиданно подхватил ее на руки.

– Я могу дойти сама, – сказала она, но, несмотря на это, прижалась к его сильному телу.

– Зачем тебе идти, если я могу тебя нести? – заметил он, подняв темную бровь.

Тула обвила руками его шею, и мгновение спустя они вошли в его спальню. Она никогда раньше здесь не бывала, поэтому огляделась по сторонам. Интерьер огромной комнаты выдержан в коричневых и синих тонах. Перед выложенным изразцами камином стоит коричневый кожаный диван. Из окон виден парк с детской площадкой и океан вдалеке. Кровать такая широкая, что на ней запросто могли бы улечься четыре человека. К ней идет дорожка лунного света, словно кто-то свыше приглашает их туда, где они оба хотят быть.

– Я хочу тебя. Сейчас, – хрипло произнес он, опускаясь на кровать вместе с ней.

– Да, – ответила Тула, расстегивая пуговицы на его рубашке.

Желание сводило его с ума, и все, что он собирался ей сказать сегодня вечером, вылетело у него из головы. Он стянул с нее ярко-красный свитер, под ним у нее оказалась розовая шелковая комбинация, через которую проступили затвердевшие соски. Никакого бюстгальтера. Это хорошо. Не нужно тратить лишнее время.

Он уже много часов ни о чем не может думать, кроме нее. Сегодня он убедился в том, что Натан его сын. Остальные вопросы могут подождать. В данный момент ему нужна только Тула.

Саймон стащил с нее комбинацию, и его голодный взгляд задержался на ее соблазнительной груди. Избавившись в два счета от своей рубашки, Саймон наклонился и накрыл губами сначала один розовый сосок, затем другой. Тихо застонав, она выгнулась под ним дугой и прижалась к нему, умоляя дать ей больше. Дать ей все, что он может.

Это чувство было знакомо Саймону. Сейчас он то же его испытывал. Все его тело ныло от напряжения. Ему казалось, что если он сейчас же не овладеет ею, то взорвется. Оторвавшись от ее груди, он принялся изучать губами другие участки ее тела.

– Такая маленькая, но такая совершенная, – прошептал он, согревая своим дыханием гладкую кожу ее живота.

– Я не маленькая, – возразила она, затем вздохнула, когда кончик его языка скользнул вокруг ее пупка. – Это ты просто очень большой.

Подняв голову, Саймон улыбнулся. Тула пожала плечами:

– Ладно. Я маленькая.

– И фигуристая, – добавил он, расстегивая молнию на ее джинсах. Когда кончики его пальцев коснулись ее кожи, из ее горла вырвался приглушенный стон.

Улыбнувшись снова, Саймон ловко стянул с нее джинсы и бросил их на пол. Затем он сделал небольшую паузу, чтобы полюбоваться ее розовыми кружевными трусиками.

– Если бы я знал, что под джинсами у тебя такая красота, я бы уже давно их с тебя снял.

Тула провела кончиком языка по его нижней губе, и его напряжение усилилось.

– Теперь, когда ты это знаешь, что ты собираешься делать?

В ответ он стянул с нее трусики и, передвинув ее на край кровати, приник губами к самому чувствительному участку ее тела.

Она дернулась под ним, но Саймон не собирался никуда ее отпускать. Положив ее ноги себе на плечи, он подарил ей самый интимный поцелуй, который только можно себе представить. Тула тихо постанывала по ним, по мере того как по ее телу прокатывались волны эротического удовольствия. Ее сердце бешено колотилось, в глубине ее женского естества все сжалось в комок и пульсировало. Ей оставалось только вздыхать, стонать и шептать его имя в ожидании освобождения.

Когда она почувствовала, что оно уже близко, она изо всех вцепилась в покрывало, на котором лежала, словно боясь, что может покинуть реальность и перенестись в другой мир. В следующую секунду комната закачалась, и ее разум отключился под натиском потока чувственного наслаждения.

Ее тело еще трепетало в экстазе, когда Саймон уложил ее на середину кровати, навис над ней и мощным рывком вошел в нее. Вцепившись в его плечи, она заглянула в его карие глаза, блестевшие от страсти, и задвигалась вместе с ним в первобытном танце, отдавая ему всю себя без остатка, пока ее не накрыла новая волна экстаза. Мгновение спустя Саймон затрясся и простонал ее имя. Затем, тяжело дыша, он рухнул на нее.

Не желая прерывать эту близость, Тула крепко обхватила его руками и почувствовала, как стучит его сердце.

Она не знала, сколько они так пролежали. Может, минуты, может, часы. В конце концов Саймон поднял голову и одарил Тулу дерзкой и одновременно нежной улыбкой, которая сломала последний барьер внутри ее, подтолкнув к тому, чего она так боялась. Ведь влюбиться в Саймона Брэдли для нее равносильно самоубийству.

– В чем дело? – тихо спросил он. – Ты выглядишь обеспокоенной.

Она действительно беспокоится за свой рассудок. За свое благополучие. Влюбиться в Саймона было большой ошибкой.

– Обеспокоенной? – повторила она, не зная, что сказать.

– Я предохранялся, – сказал Саймон. – Ты не обратила внимания, но я это сделал.

– О, спасибо, – пробормотала Тула, хотя какая-то ее часть считала, что было бы лучше, если бы он этого не делал. Тогда, она, возможно, забеременела бы и не страдала так, потеряв Натана.

– Тула… – Приподнявшись на локтях, Саймон сказал: – Нам следует поговорить о том, что только что произошло.

– Нам правда это необходимо? – Тула насторожилась. Вряд ли он ей сейчас скажет: «Это было восхитительно. Я счастлив».

Он перекатился на бок, и прохладный воздух коснулся ее обнаженной кожи.

– Да. Необходимо. Послушай, я думаю, это было… неизбежно.

– Как смерть и уплата налогов? – пробормотала она, зная, куда он клонит.

– Ты знаешь, о чем я говорю.

– Да. И ты прав, – вздохнула Тула, садясь в постели. Внезапно почувствовав себя уязвимой, она натянула одеяло на грудь. – Саймон, ты не должен чувствовать себя виноватым. Я сама этого хотела. Ты меня не соблазнял.

– Я знаю.

Тула издала смешок:

– Спасибо, что заметил.

– Нас по-прежнему связывает Натан, и я хочу убедиться, что мы друг друга понимаем.

Она повернула голову и посмотрела на него:

– О чем ты говоришь?

Нахмурившись, он запустил пальцы в волосы.

– О том, что от тебя зависит, получу я право опеки над Натаном или нет.

Она кивнула. Его взгляд, который совсем недавно был полон тепла, вдруг стал холодным как лед. Он не ушел от нее, но вдруг стал казаться таким далеким.

– Я не хочу, чтобы то, что произошло между нами, повлияло на твое решение, касающееся права опеки.

Потрясенная, Тула могла только пристально смотреть на него. Она совсем не этого ожидала. Она думала, что он начнет извиняться и клясться, что эта ошибка больше не повторится.

– Что?

Одна его бровь поднялась, губы сжались в тонкую линию.

– Ты серьезно? – произнесла она с негодованием. – Ты правда думаешь, что я принадлежу к тем женщинам, которые использовали бы это против тебя?

– Я этого не говорил.

– Ты только что это сказал. – Откинув одеяло, она соскочила с кровати и, не став искать свои трусики, быстро натянула джинсы. – Я в это не верю. Как после того, что между нами было, ты можешь так обо мне думать? Я такая глупая. Мне следовало сразу догадаться, что так будет.

– Дай мне всего одну чертову минуту…

Она бросила на него взгляд через плечо:

– Это одна из самых оскорбительных вещей, которую мне когда-либо говорили.

– Я не хотел тебя оскорбить.

– Но у тебя прекрасно получилось.

Встав с кровати, Саймон поднял с пола свои джинсы и, натягивая их, произнес с возмутительным спокойствием:

– Тула, ты слишком остро реагируешь на ситуацию. Мы два взрослых человека и могли бы поговорить без лишних эмоций.

– Сейчас я тебе покажу лишние эмоции! Мне безумно хочется заехать тебе чем-нибудь по башке.

– Это тебе не поможет, – заметил Саймон, но огляделся по сторонам, словно опасаясь, что она на самом деле выполнит свою угрозу.

– Между тобой и мной есть одно различие, Саймон. – Неистово сверкнув глазами, она схватила с пола свитер. – Мне бы помогло, если бы я чем-нибудь сейчас в тебя запустила. Я не боюсь проявлять свои эмоции.

– О чем ты говоришь? – возмутился он. – Кто сказал, что я этого боюсь? Дело тут вовсе не в страхе.

– Правда? А мне кажется, что как раз в нем. – Запрокинув голову, она, прищурившись, посмотрела на него, затем, качая головой, добавила: – Как долго ты обычно расслабляешься? Двадцать минут?

Секс со мной был записан в твоем распорядке на сегодняшний день?

– Не говори глупостей, – пробормотал он.

– Это я говорю глупости? – Она всплеснула руками. – А как же тогда назвать твою речь об опеке над Натаном? Дело не в ребенке, а в тебе. О том, что ты не позволяешь себе испытывать искренние чувства.

– Я тебя умоляю. – Он снова поднял бровь. – Чувства здесь ни при чем. Это была обычная похоть. Мы оба получили то, что хотели. Разве не так?

Тула сделала резкий вдох. Ее глаза стали похожи на две щелочки.

– Похоть? Значит, вот что это, по-твоему, было?

– А как бы ты это назвала?

Она знает ответ, но не собирается сейчас говорить ему приятное. Поэтому она решила проигнорировать его вопрос.

– После того как мы с тобой были близки, ты неожиданно отдалился и спрятался за маской прагматичного бизнесмена, которую ты носишь большую часть времени.

– Прошу прощения?

– Тебя беспокоит, что теперь, когда я побывала в постели неподражаемого Саймона Брэдли, я могу этим воспользоваться в своих интересах?

Он сложил руки на груди:

– Неужели мои слова так тебя оскорбили, что повлияют на твое решение?

– Они здесь ни при чем. Ты еще не доказал мне, что готов заботиться о ребенке. До тех пор пока ты не убедился, что Натан твой сын, ты не подходил к нему.

– Это плохо?

– Плохо, когда ты боишься дать своему ребенку шанс.

Они с яростью уставились друг на друга.

– Это было ошибкой, – сказала Тула. – Она не должна повториться.

– Да. Наверное, так будет лучше. – Запустив пальцы в волосы, Саймон признался: – Но я по-прежнему тебя хочу.

Тула долго на него смотрела, прежде чем ответить:

– Я тебя тоже. Спокойной ночи, Саймон.

Она направилась к двери. Саймон не остановил ее. Прежде чем покинуть комнату, она обернулась. Саймон выглядел таким мужественным и сексуальным.

И таким одиноким.

Даже несмотря на то, что произошло, Туле почему-то захотелось вернуться к нему и заключить его в объятия. Ей пришлось напомнить себе, что он выбрал одиночество.