Текст книги "Дочь моего врага"

Глава 8

– Похоже, я здорово напортачил, – сказал Саймон на следующий день своему другу.

– Да, – согласился Мик. – Ты пытался ее разозлить?

– Нет, – ответил Саймон, вспоминая прошлую ночь. Он покачал головой. Черт возьми, он почти ничего не помнил, кроме безумного желания сделать эту женщину своей. Он не понимал, как произошла ссора. Он не собирался привлекать ее внимание к тому факту, что ему известно о ее преимущественном положении в этой ситуации. Не собирался вкладывать в ее руки оружие, чтобы она им воспользовалась против него. Он просто хотел дать ей понять, что не является рабом страстей. Что какой бы потрясающей ни была их близость, она ничего не изменит.

Саймон привык устанавливать правила и следовать им, но почему-то, когда он рядом с Тулой, здравый смысл подводит его. Сейчас, находясь в своем офисе, где нет женщины, которая сводит его с ума, он способен мыслить здраво. Ему нужно поскорее выяснить, что узнал Мик о Туле Барронс-Готорн.

– Никогда не ссорься с женщиной после секса, – сказал ему Мик. – Мужчина в такие минуты обычно хочет спать, а женщина чувствует умиротворение. Даже разговаривать с ней опасно, если хочешь снова заниматься с ней сексом.

«О да», – подумал Саймон. Не успела Тула уйти из его спальни прошлой ночью, как он захотел, чтобы она вернулась. Ему снилось, что он ее хочет. Он продолжал ее хотеть, когда проснулся утром.

– Перестань давать мне дурацкие советы и расскажи лучше, что тебе удалось о ней узнать.

Мик нахмурился. «Вот что бывает, когда твой лучший друг работает на тебя», – подумал Саймон. Мик часто игнорировал его приказы и выражал свое мнение, когда Саймон его об этом не просил.

– Что ты выяснил? Я знаю, что она родственница Джейкоба Готорна. Но кто она ему? Племянница?

– Оказалось, что их родство гораздо ближе. Она его дочь.

Саймон не поверил своим ушам:

– Дочь?

Когда Мик начал делиться с ним подробностями, у него голова пошла кругом.

– Готорн и его жена разошлись, когда Тула была совсем ребенком. Тула переехала с матерью в Кристал-Бэй. Она часто навещала отца, но несколько лет назад разорвала отношения с ним и со всеми остальными родственниками в Сан-Франциско. Моему информатору не удалось узнать детали. Он сообщил лишь то, что Тула больше не общается со своим отцом.

У Саймона было по-прежнему больше вопросов, чем ответов. Почему она порвала со всеми в Сан-Франциско, включая своего отца? Почему он раньше не слышал о дочери Готорна? Старый мерзавец защищал своего ребенка? Впрочем, вряд ли Джейкоб Готорн способен о ком-то заботиться.

– Когда Тула начала публиковать свои книги для детей, – продолжил Мик, – она взяла себе фамилию своей бабушки по материнской линии. Бабушка оставила Туле наследство.

Выпрямившись, Саймон положил руки на стол.

– О какой сумме идет речь?

Мик заглянул в бумаги, которые держал в руках.

– Для тебя она небольшая, для большинства людей – приличная. По крайней мере, Тула смогла купить дом, а на оставшиеся средства живет, пока пишет книги.

– Ей не удается достаточно заработать на книгах?

Мик покачал головой:

– Нет, хотя количество читателей ее серии об Одиноком Кролике медленно, но верно увеличивается.

Возможно, скоро она будет зарабатывать больше, но пока она ограничена в средствах.

– Как интересно.

Ее отец богат как Крез, а она живет в маленьком домике в часе езды от Сан-Франциско. Какая кошка между ними пробежала?

– Они с отцом не виделись несколько лет, – продолжил Мик. – Впрочем, тот почти никогда не покидает город.

«Черт побери, – подумал Саймон, – Джейкоб редко выходит из здания, принадлежащего его компании. Он даже живет в пентхаусе над офисом. Управляет своей огромной империей из своего кабинета и редко имеет дело с простыми смертными».

При этой мысли Саймон содрогнулся. До того дня, когда он отправился в один из универмагов Брэдли общаться с сотрудниками, люди могли сказать то же самое о нем.

– Есть еще что-нибудь? – спросил он, чтобы прогнать неприятные мысли.

– Нет, – ответил Мик, кладя бумаги себе на колени. – Я могу поискать еще информацию, если нужно.

Саймон задумался на мгновение. Мик, несомненно, найдет что-нибудь еще, если он его об этом попросит. Но нужно ли ему это? Он знает, что Тула – дочь его врага. Этого достаточно.

Пока Мик без умолку болтал, давая ему ненужные советы, Саймон пытался объективно взглянуть на ситуацию. Его влечет к Туле, как до сих пор не влекло ни к одной женщине. Но теперь он знает, кто она, и не может заставить себя доверять родственнице Джейкоба Готорна.

– Что ты планируешь делать?

Саймон сердито посмотрел на Мика.

– Меньше знаешь – крепче спишь, – ответил он, зная, что его друг попытался бы его отговорить от выполнения плана, который начал быстро формироваться в его голове.

Мик хлопнул ладонью по подлокотнику своего кресла:

– Ты знаешь, что ты спятил? Ну и что с того, что она Готорн? Ее отец старый мерзавец, но ее с ним ничего не связывает.

– Это не имеет значения.

– Черт побери, Саймон, – продолжил Мик. – Она разорвала с ним отношения несколько лет назад.

– Она все равно его дочь, – возразил Саймон. – Неужели ты не понимаешь? Дочь человека, который причинил столько неприятностей моей семье, решает, когда я получу право опеки над своим сыном. Как я должен к этому относиться, Мик? Что, если она никогда не отдаст мне Натана?

– Ты правда думаешь, что она на такое способна?

– Она Готорн.

По его мнению, это все объясняет. Господи, каким же идиотом он был! Он начал доверять Туле, привязываться к ней. Наверняка Джейкоб Готорн подделал завещание Шерри и уговорил свою дочь ему помочь. Они сообщили Саймону, что у него есть сын, только для того, чтобы отобрать у него ребенка.

Вскочив, он подошел к окну, из которого открывалась панорама Сан-Франциско, восхитившая Тулу в их первую встречу. Вместо небоскребов и залива за городом он неожиданно увидел ее образ. Ее глаза, ее улыбку, ямочку на щеке. Услышал стон наслаждения, с которым она ему отдавалась.

Они были вместе только прошлой ночью, а он снова безумно ее желает. Это она тоже спланировала? Специально соблазнила его, чтобы потом воспользоваться его слабостью и сокрушить его, на радость своему отцу?

Ярость ледяным кулаком сдавила его сердце. План, зарождающийся в его голове, с каждой секундой казался ему все привлекательнее.

– Если твой план провалится, будет еще хуже, – напомнил ему Мик.

– Нет. – Саймон бросил на него взгляд через плечо. – Неужели ты не понимаешь? О моем сыне сейчас заботится человек, носящий фамилию Готорн. Хуже быть уже не может.

– Я бы на твоем месте не был так уверен.

– Скоро ты убедишься в моей правоте, – сказал Саймон, когда план окончательно сформировался в его голове. – Я соблазню Тулу, сделаю так, чтобы она в меня влюбилась. Она утратит способность здраво мыслить и передаст мне право опеки. Затем я пойду к ее отцу и сообщу ему, что спал с его дочерью. Если это не станет для него ударом, значит, Джейкоба Готорна вообще невозможно сокрушить.

– А Тула? – тихо спросил Мик. – Что будет с ней, когда она узнает, что ты ее использовал?

На мгновение Саймон задумался над этим, но тут же напомнил себе, что она Готорн и ее семья привыкла использовать людей.

– Это не имеет значения, – пробормотал он.

– Делай что хочешь. – Поднявшись, Мик покачал головой. – Я сейчас уйду, но, прежде чем я это сделаю, позволь мне дать тебе последний совет.

– Он мне не понравится?

Мик пожал плечами:

– Кому нравится получать советы, когда об этом не просишь?

– Ладно, говори.

– Не делай этого.

– Не делать чего?

– Того, что ты планируешь. – Встретившись с ним взглядом, Мик серьезно добавил: – Оставь эту женщину в покое.

Саймон покачал головой:

– Готорн меня обманул.

– Его дочь тебя не обманывала.

– Тула не сказала мне, кто она и зачем ей все это.

– Ты мог бы ее спросить.

Бросив на друга предупреждающий взгляд, Саймон сказал:

– Ты не понимаешь.

– Ты прав, – ответил Мик, повернувшись лицом к двери. – Я действительно не понимаю. Последнюю неделю ты выглядел… счастливым. Мне бы не хотелось, чтобы ты сам у себя это отнял.

Саймон молча смотрел вслед удаляющемуся другу. Черт побери, что он мог ему сказать? Представилась отличная возможность отомстить Джейкобу Готорну и одновременно насладиться женщиной, которую он хочет больше, чем готов это признать.

Перед его глазами снова возник образ Тулы, и в паху у него тут же все напряглось. Он вспомнил, как она отвечала на его ласки и поцелуи, и снова захотел ее, несмотря на все неприятные вещи, которые они вчера наговорили друг другу. Он бы многое отдал, чтобы она сейчас оказалась рядом с ним.

Он признался самому себе, что она ему нравится, но это было до того, как он узнал, кто она на самом деле. Сейчас он не знает, можно ли доверять Туле, или ее непосредственность и доброта не что иное, как притворство. Вполне возможно, все, что она делала с момента их знакомства, – это спектакль, умело срежиссированный Джейкобом Готорном.

Если это так, то дальше все пойдет по его собственному сценарию. Если нет… Саймон покачал головой. Он не станет принимать это в расчет. Тула Готорн взрослая женщина и сама может принимать решения. Если она решит снова лечь с ним в постель, это будет ее выбор.

Он отомстит Готорну и получит своего сына.

– Он настоящий мерзавец, – бросила Тула в телефонную трубку, затем обнаружила, что Натан настороженно смотрит на нее. Она знала, что он чувствует ее настроение, поэтому поспешно изобразила на лице улыбку, несмотря на то что внутри у нее была пустота.

– Дорогая, – сочувственно произнесла в ответ Анна. – Помнится, ты всегда меня предупреждала, что большинство мужчин мерзавцы.

– Знаешь, что самое ужасное? Несмотря на то что после нашей близости он меня оскорбил, огонь желания вспыхнул во мне с новой силой.

– Надеюсь, ты сказала ему, что ты о нем думаешь?

– Сказала, но мне не удалось до него достучаться, так что это не имеет значения, – сказала она, выбросив из прогулочной коляски сухой лист, упавший с дерева. – Он был таким холодным. Таким…

– Поверь мне, я знаю, – заверила ее Анна. – Помнишь, каким ужасным был Сэм вначале?

– Это другое.

– Интересно, почему?

Тула невесело рассмеялась:

– Потому что это касается меня.

– А-а. Теперь я понимаю.

Из горла Тулы вырвался еще один смешок.

– Ты страдала, все женщины страдают. Сейчас моя очередь.

– Ладно, убедила.

– Итак, что ты мне посоветуешь?

– Ты не нуждаешься в советах. Ты сама знаешь, что тебе нужно делать.

– И что же?

– Научить Саймона заботиться о Натане и вернуться домой.

Туда, где ей место. Несколько лет крошечный домик в Кристал-Бэй был ее убежищем, единственным местом в мире, где она чувствовала себя дома. Но сейчас при мысли о возвращении в привычный мир ее охватило чувство пустоты.

Ее взгляд упал на маленького мальчика в коляске. Она не знала, сможет ли вернуться в дом, наполненный воспоминаниями о ребенке, который на короткое время сделал ее жизнь более яркой. Она будет просыпаться от его плача, находить его игрушки под диваном. Будет постоянно спрашивать себя, как он поживает и чем занимается.

Еще она будет спрашивать себя о Саймоне.

Как он мог после того, что между ними было, вести себя как последний негодяй? Как он мог выключить свои чувства, словно электрическую лампочку? А может, она все это придумала? Может, никаких чувств вовсе не было? Разве она с самого начала не предупреждала себя, что он такой же, как ее отец? Ей следовало быть благоразумнее.

Затем она вспомнила, какое у него было выражение лица, когда он вчера смотрел на Натана. Этот человек способен на нежные чувства. Просто она его не интересует.

– Тула?

– Что? Прости. Я тебя не слушала.

– Я так и поняла, – сухо ответила Анна. – Ты еще не готова вернуться домой, правда?

– Я не могу. Малыш…

– Я имею в виду, что ты пока не готова покинуть Саймона. – В голосе Анны слышалось понимание.

Плечи Тулы безвольно опустились.

– Конечно нет. Я полная идиотка, правда? – Не дожидаясь отклика Анны, она сама ответила на свой вопрос: – Да, я действительно идиотка. Иначе бы я не влюбилась в человека, который так похож на моего отца. Почему я себя не остановила?

– Потому что иногда это просто невозможно. – Анна рассмеялась. – Посмотри на меня! Я взялась расписывать стены в доме Сэма только потому, что мне были нужны деньги. Я даже сказала ему в глаза, что терпеть его не могу. Теперь посмотри на меня. Я замужем за ним и жду от него ребенка. Иногда сердце само решает, что ему нужно, и ты не в силах ничего с этим поделать.

– Это несправедливо.

– Итак, давай вернемся к причине моего звонка. Ты все еще хочешь, чтобы я приехала в эти выходные в город и разрисовала стену в детской?

Тула задумалась. Судя по строгому элегантному интерьеру дома, Саймону эта идея вряд ли понравится. Затем она перевела взгляд на малыша, смотрящего на качающиеся голые ветви деревьев, и поняла одну вещь. Если она не сможет все время быть с Натаном, то должна, по крайней мере, оставить какое-нибудь напоминание о себе. Что-то, что Натан и Саймон видели бы каждый день.

– Да, хочу, – ответила она подруге. – Комнату Натана нужно сделать повеселее.

– Отлично. У меня уже есть несколько замечательных идей.

– Я полагаюсь на твой вкус, – сказала Тула, затем добавила: – У меня есть всего одна просьба.

– Какая?

– Нарисуй где-нибудь Одинокого Кролика. – Тула погладила Натана по щеке. – Чтобы я за ними наблюдала, даже когда меня уже здесь не будет.

– О, дорогая…

Услышав в голосе подруги сочувствие, Тула стиснула зубы. Ей не нужна жалость. Она сама точно не знает, чего хочет. Точнее, знает, но никогда это не получит.

Ему было бы проще соблазнить Тулу, если бы не та ужасная ссора. Все равно Саймон был настроен решительно. Он запретил себе думать о предостережениях Мика. В конце концов, его друг женат. Они с Кэти вместе со времен колледжа. Они идеально друг другу подходят и живут душа в душу. Что Мик может знать о нежелании сдавать свои позиции, о страсти, вспыхивающей во время ссоры? Как он может понять его враждебность по отношению к семье Готорн?

Он знает, что делает, и предостережения Мика его не остановят.

Осуществив задуманное, он убьет одним выстрелом двух зайцев. Он не только получит удовольствие от секса с Тулой, но и сможет отомстить ее отцу, о чем мечтает вот уже три года. Старик Готорн позеленеет от злости, когда узнает, что Саймон спал с его дочерью.

Но всему свое время. Прежде чем претворять в жизнь свой план, он должен позаботиться о Натане. Когда Тула отсюда уедет, кто-то должен будет присматривать за малышом, пока он на работе. Нужно найти для него хорошую няню.

Почему-то ему совсем не хочется думать о том, что Тула скоро их покинет.

Глава 9

Через час Саймон вернулся домой. Он до сих пор упрямо отказывался признавать, что его тянет в свой старый особняк, потому что в нем живет Тула Барронс.

Он нашел ее во дворе. Она гуляла с Натаном. Когда при виде Саймона она застыла на месте, часть его пожалела о том, что он стал причиной этого. Он привык к ее улыбке и звонкому смеху. Ее холодность и отчужденность подействовали на него сильнее, чем все предостережения Мика, вместе взятые.

Тогда он напомнил себе, что Тула не сказала ему, что она дочь Джейкоба Готорна. У него есть четкий план, и он намерен его выполнить.

Засунув руки в карманы, Саймон направился к ней по выложенной плиткой дорожке. Он двигался медленно и непринужденно, делая вид, что абсолютно спокоен, несмотря на то что ему хотелось крикнуть ей: «Лгунья!» Если он хочет осуществить задуманное, она ни в коем случае не должна догадаться, что он все знает.

– Ему здесь не холодно? – спросил Саймон, указав на малыша в теплом конверте для прогулок.

– Натану полезен свежий воздух, – сухо ответила Тула. – Ты сегодня рано.

Саймон улыбнулся, довольный тем, что она это заметила.

– Да. Я хочу с тобой поговорить.

– Жду не дождусь, – произнесла она с сарказмом. – Наш последний разговор так хорошо прошел.

«Отлично, – подумал Саймон. – Она все еще переживает». Ему приятно было осознавать, что то, что произошло между ними вчера, подействовало на нее так же сильно, как и на него. Больше всего на свете ему хочется это повторить.

Он сел рядом с ней на скамейку и с трудом сдержал улыбку, когда она отодвинулась от него.

– Разве вчера ты не все мне сказал?

– Нет, не все.

– Дай угадаю. – Ее голубые глаза засверкали от ярости. – Ты собираешься обвинить меня в глобальном потеплении? Или, может, скажешь, что я шпионка, засланная твоими врагами, чтобы выведать твои секреты?

Саймон уставился на нее. Насчет последнего она пошутила?

– Это признание? – спросил он.

– Ради бога, Саймон, – отрезала Тула. – Ты прекрасно знаешь, что это не так. Я просто пытаюсь предположить, как еще ты меня можешь оскорбить.

Он решил, что лучше ему проигнорировать ее слова.

– На самом деле я собираюсь говорить вовсе не о тебе, – ответил он. – Когда право опеки перейдет ко мне, Натану понадобится няня.

– Няня? – произнесла она таким тоном, словно он собирался нанять киллера.

Ее реакция доставила ему удовольствие. Какова бы ни была настоящая причина ее пребывания здесь, в одном он может быть полностью уверен: она любит Натана.

– Большую часть дня я провожу на работе, поэтому, когда ты отсюда уедешь, мне понадобится человек, который будет присматривать за Натаном. Лучше всего, если няня будет жить здесь с нами, ты так не считаешь?

– Не знаю, – ответила Тула, глядя на лепечущего ребенка. – Я об этом не думала.

По правде говоря, он тоже не в восторге от того, что чужой человек будет в его отсутствие заботиться о его сыне. Но он не видит другого выхода. Когда он добьется своего, Тулы здесь больше не будет. Ему неприятна эта мысль, но он не хочет выяснять почему.

– Я не могу брать его с собой на работу, – сказал Саймон.

– Разумеется, не можешь.

– Что ты имеешь против няни?

Тула встретилась с ним взглядом. На мгновение ее красивые голубые глаза загорелись, затем снова стали холодными, как льдинки.

– Ничего, – ответила она.

– Хорошо. Значит, я позвоню в агентство по подбору персонала и попрошу прислать мне несколько кандидаток. Ты проведешь с ними собеседования или мне это сделать самому?

– Думаю, я справлюсь.

Она выглядела растерянной. Признаться, он тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Разговор о няне не входил в его планы. Это был всего лишь предлог, чтобы с ней заговорить. К тому же няня – это действительно хорошо. Теоретически. На практике все гораздо сложнее. Он много раз слышал в теленовостях истории о том, как няни с хорошими рекомендациями издеваются над детьми или вообще ими не занимаются.

Нахмурившись, Саймон сказал себе, что у них все будет по-другому. Он наведет справки о новой няне и тщательно проверит полученную информацию. Он не готов доверить своего сына кому попало.

Он еще больше помрачнел, когда осознал, что единственный человек, которому он может доверить Натана, – это женщина, находящаяся рядом с ним. Почему он ей доверяет, несмотря на то что она не сказала ему всей правды о себе? Должно быть, в душе он знает, что она не сделает его сыну ничего плохого. Также он знает, что она скоро уедет. Но прежде он собирается ее использовать в качестве орудия мести.

Поблагодарив и проводив женщину, Тула закрыла дверь, прислонилась к ней спиной и разочарованно вздохнула. Это была уже третья претендентка на место няни, присланная агентством. Ни одна из них Туле не понравилась.

– Чем эта тебе не угодила?

Вздрогнув, она посмотрела на Саймона, прислонившегося к стойке перил. Один уголок его рта был приподнят, в глазах горели искорки веселья.

– Что ты здесь делаешь?

Что за дурацкая привычка незаметно подкрадываться! Однако новая привычка возвращаться рано с работы беспокоит ее еще больше. Он явно что-то замышляет. Вот только что, пока неясно. В любом случае ей следует быть более осмотрительной.

Сняв пиджак, он повесил его на перила и ослабил узел своего красного галстука:

– Вообще-то я здесь живу.

– Да, но сейчас середина рабочего дня. Ты заболел?

Он рассмеялся:

– Нет, я не болен. Я просто рано уехал из офиса. Там и без меня справятся. Ответь, что не так с женщиной, которую ты только что проводила.

– Разве ты не видел ее прическу?

– Прическу? – удивился он.

– Да. Ее волосы были собраны в аккуратный маленький пучок на затылке.

– И что с того? По-твоему, если у няни некрасивая прическа, значит, она плохая?

Тула понимала, что ее объяснение прозвучало глупо, но она доверяла своему внутреннему чутью. Что-то в этой женщине ее насторожило. Она не может рисковать благополучием Натана и не уедет отсюда до тех пор, пока не найдет для него хорошую няню.

А может, она подсознательно надеется на то, что останется? На то, что сможет продолжать о нем заботиться?

– Эта женщина так туго стянула волосы, что не могла моргать. Такая чопорная особа не лучший кандидат для ухода за ребенком.

– А-а, – снисходительно протянул Саймон. – Так же как вчерашняя претендентка с нечесаными длинными волосами?

Тула нахмурилась:

– Женщина, которой безразлично, как выглядят ее собственные волосы, не будет уделять должного внимания ребенку.

– А как насчет первой?

– У нее были злые глаза, – заявила Тула без обиняков. Она сразу поняла, что первая кандидатка принадлежит к тем няням, которые запирают детей в темном чулане и укладывают их спать без ужина. Она никогда бы не доверила Натана подобной женщине.

Саймон поднял бровь. Похоже, он снова над ней смеется.

Наверное, он прав. В глубине души Тула знала, что была несправедлива по отношению ко второй и третьей претенденткам. Обе показались ей довольно симпатичными и вполне компетентными. Агентство по подбору домашнего персонала, в которое обратился Саймон, одно из лучших в городе. Но разве она может доверить малыша, которого любит всем сердцем, чужому человеку?

Саймон наблюдал за ней с легкой улыбкой, которая делала его еще более привлекательным.

– Хорошо, – уступила она, – возможно, я слишком щепетильна в этом вопросе.

– Возможно?

Тула проигнорировала его насмешку. В любом случае ее серьезный подход к делу пойдет Натану только на пользу. Она хочет, чтобы о Натане заботилась самая компетентная няня. Как его отец, Саймон должен это понимать.

– Это важно, Саймон. Никто лучше меня не знает, как на формирование характера ребенка может повлиять мировоззрение окружающих его людей.

Тула остановилась, когда осознала, что затронула тему, которой обычно избегает.

– Судишь по собственному опыту?

Она поняла, что он намекает на историю о кролике, которую она недавно ему рассказала. На то, как жестока была тогда по отношению к ней ее мать.

– Разве это удивительно? Разве не у каждого были в детстве разногласия с родителями? Ведь даже лучшие из них совершают ошибки, не так ли?

– Да, – ответил Саймон, не сводя с нее глаз. Ей казалось, что он читает ее мысли. – Кто так на тебя повлиял, Тула? Твоя мать? – тихо спросил он.

– Речь не обо мне, – ответила Тула, не желая продолжать разговор, который сама начала.

– Неужели? – Саймон направился к ней.

– Нет, – сказала она, качая головой.

Его темные глаза по-прежнему пристально смотрели на нее. Но она не нуждается в его сочувствии и не собирается рассказывать о своих детских страданиях человеку, который накануне ясно дал ей понять, как к ней относится.

– Речь идет о Натане и его благополучии, – добавила Тула.

Он остановился так близко от нее, что она почувствовала аромат его одеколона, который заставил ее вспомнить, как она отдавалась ему, глядя в его блестящие от страсти глаза.

– Ты сама это сказала. На всех нас влияют те, кто нас воспитывает. Твое воспитание повлияет на твой выбор няни для Натана.

Ее спина тут же напряглась. Саймон коснулся вопроса, который давно не дает ей покоя. Она много думала о своих родителях, о воспитании, которое они ей дали, и спрашивала себя, следует ли ей самой иметь детей. Правда состоит в том, что она всегда мечтала о крепкой любящей семье и в глубине души всегда знала, что из нее получится хорошая мать, поскольку она знает, что нужно ребенку.

– Нет, Саймон, ты ошибаешься на этот счет. Я согласна, воспитание важно для человека. Пока мы растем, оно оказывает на нас влияние. Но в какой-то момент мы становимся взрослыми и можем сами решать, кто мы и кем хотим быть.

Немного подумав над ее словами, Саймон произнес:

– Правда? Лично мне кажется, что мы всегда такие, какими были вначале.

Опасаясь, что он подойдет еще ближе и прикоснется к ней, Тула направилась в гостиную. Саймон последовал за ней. Ей хотелось, чтобы Натан сейчас проснулся, и она смогла прекратить этот разговор под предлогом того, что ей нужно проверить малыша.

Она остановилась у окна, Саймон – чуть позади нее.

– Хочешь сказать, что твои родители никак не повлияли на то, кем ты стала?

Тула горько усмехнулась про себя. Разумеется, ее родители оказали на нее сильное влияние. Ее мать Кэтрин была красивой женщиной, у которой напрочь отсутствовал материнский инстинкт. Она гораздо комфортнее себя чувствовала на коктейльных вечеринках, чем на родительских собраниях. Детей она считала источником шума и всевозможных неприятностей.

Дочь стала для нее обузой, но именно благодаря ей Кэтрин смогла получить при разводе кругленькую сумму. Она не могла дождаться, когда сможет освободиться от своих материнских обязанностей. Утром того дня, когда Туле исполнилось восемнадцать, Кэтрин уехала из Кристал-Бэй.

Тула так отчетливо помнила их прощальные объятия и короткий разговор, будто это было только вчера.

Аэропорт был переполнен. Радость встреч соседствовала с горечью расставаний.

– У тебя все будет хорошо, Тула, – сказала ей мать на прощание. – Ты уже взрослая. Я выполнила свои обязанности по отношению к тебе. Теперь ты сможешь сама о себе позаботиться.

Тула хотела попросить мать не уезжать. Сказать Кэтрин, что она еще не готова остаться одна. Что она немного боится будущего. Но она знала, что это было бы бессмысленно. Ее мать душой всегда была в Италии. Ей не терпелось туда отправиться. На лето Кэтрин сняла себе виллу в пригороде Флоренции. Куда она собиралась потом, Тула понятия не имела. Она была уверена лишь в том, что ее мать не вернется.

– Мне пора идти на посадку. Поцелуй меня.

Тула сделала это и с трудом поборола в себе желание крепко прижаться к матери и попросить ее остаться. Конечно, Кэтрин нельзя было назвать хорошей матерью, но, по крайней мере, до сих пор она всегда была рядом с дочерью. Отец Тулы живет в Сан-Франциско, и, вернувшись домой, она впервые останется одна. Это пугало ее больше всего.

К счастью, у нее есть Анна Кэмерон и ее семья. Эти люди поддержат ее, как поддерживали всякий раз, когда она в этом нуждалась. Тула всегда мечтала о такой семье, как у ее подруги. Мать Анны умерла, когда та была еще ребенком, но ее отец женился во второй раз на хорошей женщине, которая полюбила Анну, как родную дочь. «Одним желанием ничего не изменишь», – твердо сказала себе Тула и заставила себя улыбнуться.

– Наслаждайся Италией, мама. Со мной все будет в порядке, – сказала она.

– Я знаю, Тула. Ты умная девочка.

После этого Кэтрин пошла на посадку. Удаляясь, она ни разу не обернулась, чтобы помахать дочери, смотревшей ей вслед.

Тула неподвижно стояла на месте до тех пор, пока самолет не превратился в черную точку на небе. Затем она вернулась в пустой в дом и дала себе слово, что однажды у нее будет такая семья, о какой она всегда мечтала.

Саймон наблюдал за ней, ожидая ответа на свой вопрос. Проведя ладонями вверх-вниз по своим плечам, она прогнала остатки воспоминаний и наконец сказала:

– Разумеется, мои родители на меня повлияли, но не так, как можно подумать. Я не хочу быть такой, как они. Я не хочу того, чего хотели они. Я приняла сознательное решение быть самой собой, а не просто веточкой на генеалогическом древе.

В его глазах промелькнуло удивление, причину которого она не поняла.

– Ну и как? Получается?

– До сих пор получалось, – призналась она.

Саймон подошел ближе, и Тула попятилась назад. В данный момент она чувствовала себя уязвимой, и последнее, чего ей хотелось, – это находиться сейчас рядом с ним. Она двигалась до тех пор, пока не уперлась в сиденье диванчика, стоявшего у окна. Тогда она резко опустилась на него.

Рассмеявшись, Саймон спросил:

– Я заставляю тебя нервничать, Тула?

– Конечно нет, – ответила она, хотя ее разум кричал: «Да!» Этот мужчина внезапно начал вызывать у нее чувство тревоги, и она не знала, что ей с этим делать. С тех пор как она с ним познакомилась, Саймон Брэдли раздражал ее, интриговал, но тревога была в новинку.

Тула знала, что большинство людей считают ее несерьезной. На самом деле это не так. Она всегда знала, чего хотела. Жила так, как ей нравилось, и не собиралась ни перед кем оправдываться.

По крайней мере, до встречи с Саймоном. Этот мужчина соблазнял и оскорблял ее. В одну секунду он приводил ее в ярость, в следующую – вызывал у нее желание. Для человека, привыкшего жить по распорядку, он слишком непредсказуем. Она не может предугадать, что он скажет или сделает дальше, и это заставляет ее нервничать. Разумеется, она никогда ему в этом не признается. Чтобы сохранить драгоценное спокойствие, она быстро продолжила:

– Ты слышал мою историю, поэтому скажи, как на тебя повлияло то, что ты, едва выйдя из пеленок, надел костюм-тройку.

Криво улыбнувшись, он сел рядом с ней и уставился в окно. Поймав направление его взгляда, Тула увидела, что на горизонте собираются серые тучи. Скоро начнется дождь. Поднявшийся ветер уже качал голые ветви деревьев в безумном танце. Матери начали уводить детей с игровой площадки. Скоро в парке будет так же пусто, как в данный момент на душе у Тулы.

Когда Саймон наконец заговорил, его голос был мягким, словно бархат.

– Думаешь, ты меня раскусила?

Она пристально посмотрела на него, пытаясь прочитать его мысли по его глазам. Его лицо было непроницаемым, и ей это не удалось.

– Да, я сначала так думала, – смущенно призналась она. – Когда я впервые тебя увидела, ты напомнил мне одного человека, которого я знала раньше. – Разумеется, речь шла о ее отце. – Но чем больше я с тобой общалась, тем больше убеждалась в том, что совсем тебя не знаю. Ладно, забудь, это не имеет значения, – добавила она со смешком.

– Нет, имеет, – возразил Саймон и снова посмотрел на нее. Его взгляд был таким пронзительным, что все остальное вмиг перестало для нее существовать.

– Саймон…

– Никто на самом деле не является таким, каким кажется, – пробормотал он, не сводя с нее глаз. – Я сам только что это понял.