Текст книги "Разум и любовь. Очерк жизни и идей Муллы Садры Ширази"

Одним из вопросов, с древности занимающих умы людей, является вопрос о свободе воли человека. Свободен ли человек в своих действиях? Если так, то тогда человек несет ответственность за свои дела и должен отвечать за содеянное. Другой подход к этому вопросу исходит из предположения, что человек действует по принуждению, а не свободно. Речь идет о том, что один или несколько внешних для человека факторов определяют его судьбу, а потому человек только внешне обладает свободой выбора, фактически будучи ее лишенным. Очевидно, что такой подход освобождает человека от ответственности за его дела.

Изучение истории человечества показывает, что этот вопрос поднимался отнюдь не только в рамках схоластических занятий и в книгах, но зачастую имел и вполне определенное политическое наполнение и использовался в политических целях. Нелегитимные политики и правители распространяли утверждение о принужденности и детерминированности поведения человека для укрепления своей власти, пытаясь представить дело так, что несправедливость, нищета и несчастья предуготованы для народов их судьбой. Как писали некоторые суннитские авторы, в истории ислама первым человеком, использовавшим принцип принуждения в политических целях, стал Муавия, сын Абу Суфийана¹³.

Принуждение рассматривается с двух сторон – теологической и философской. Мы рассмотрим обе версии принуждения и по каждой из них приведем мнение Муллы Садры.

В истории ислама теории принуждения придерживались приверженцы буквального толкования хадисов¹⁴ и ашариты¹⁵. В вопросах единобожия и творения представители этих течений основывались на следующих аятах:

«Аллах создал вас и то, что вы делаете» (Сура Выстроившиеся в ряды, 96). «Разве есть создатель, кроме Бога?» (Сура Творец, 3).

Принимая во внимание только внешнее значение этих аятов, приверженцы хадисов и ашариты пришли к выводу, что все, в частности человеческие дела, создано Богом. А потому человек не играет никакой роли в том, что он делает.

Кроме аятов Корана, склонность к принятию идеи принуждения вытекает из убежденности в предвечном знании и воле Бога. Вот что говорят джабриты (сторонники принципа принуждения):

«Если божественное знание из вечности предвидит происходящее сейчас, то очевидно, что это должно непременно произойти, а в противном случае (если это не предвидено Богом) это не должно произойти, так как, если это произойдет, божественное знание (не предвидевшее происходящее) окажется не знанием, а невежеством, что невозможно»¹⁶.

«Всевышний предвечно знал, что я буду пить вино, так что если не буду пить, божественное знание станет невежеством»¹⁷.

Садра не видит противоречия между действенностью человека и действенностью Бога, ибо эти два деятеля действуют на разных уровнях и не являются соперниками друг для друга. По его мнению, точно так же, как бытие каждого человека в истинном смысле относится к нему самому, но при этом является одним из божественных дел, так и действия человека принадлежат самому этому человеку, но это не отрицает и того факта, что это также и действия Бога. Садра считает важным познать человеческую душу через понимание этих вопросов. Так, видеть и слышать – это действия, которые реализуются глазами и ушами человека. Но в то же время именно человеческая душа видит и слышит¹⁸.

С другой стороны, нет противоречия и между вечным знанием и волей Бога и свободой выбора человека, ибо воля Бога состоит в том, чтобы человек был свободен в своем выборе. У человека есть свобода выбора, которая реализуется в силу воли Бога, а потому этот принцип нельзя изменить. Иными словами, человек вынужден быть свободным¹⁹. Поэтому наши действия, включенные в сферу действия божественной воли, в то же время производятся нами свободно.

Бисмилла

Пример написания слова «Аллах» простой арабской каллиграфией

В философии идея принуждения выражается по-разному. Напомним основные подходы к этому вопросу.

Как можно определить, что некоторое действие совершено по свободной воле? Некоторые философы²⁰ в результате исследования этого вопроса пришли к выводу о том, что все, что делается на основе воли человека, является актом свободного выбора.

А сама воля в качестве одного из человеческих дел, возникает в результате предыдущей воли или без таковой?

Если сказать, что у каждой воли есть другая, предшествующая ей воля, то тогда возникнет бесконечность воль, тогда как мы знаем, что такая бесконечная последовательность невозможна. Если же сказать, что данной воле не предшествует никакая другая воля, тогда мы признаем, что воля – это не произвольное (осуществляемое свободно) явление, то есть мы не можем свободно захотеть что-то сделать.

Рассматривая проблему божественного знания, Садра дает приемлемый ответ на этот вопрос. Если говорить кратко, то он утверждает, что критерием того, совершается ли действие на основе свободного выбора, не является предшествование действию простого изволения. В своих физических произвольных действиях человек до совершения действия проходит следующие этапы: представление – оценка целесообразности – утверждение в целесообразности – желание – воля.

Что касается внутренних действия человека, то они происходят без этих предварительных этапов. Так, в начале творения человеческеский ум лишен всякого представительного и утвердительного знания. В нем имеется только интуитивное знание своей самости и своих чувств, и с помощью этого знания человек пытается использовать свои чувства. Использование (органов) чувств – это свободное действие человека, берущее начало в его самости, при том, что некоторые предпосылки действия по выбору (представление, подтверждение полезности действия) в таком использовании отсутствуют. Становится очевидно, что для установления того, осуществляются ли внутренние действия человека по его свободному выбору, необходим другой критерий, а именно, проистечение этих действий из самости и естества человека²¹.

Объяснение таково: когда человек рождается, он еще лишен всякого представительного и утвердительного знания и обладает только интуитивным знанием о своей душе и ее силах (как то зрение и слух). Но как он использует эти свои силы? Как без предварительного представления и одобрения²² могут осуществляться такие произвольные действия новорожденного, как зрение, слух и движение частей тела? Именно здесь Садра говорит о том, что эти действия осуществляются в результате особого знания и особой воли. Это – интуитивное знание о душе и ее силах, а также воля, – то есть стремление самости человека к своим совершенствам и силам. Исходя из этого, можно сказать, что действия человека берут начало в его самости и, в силу этого, могут считаться актами его свободного выбора²³.

Точку зрения, противоположную мнению приверженцев теории принуждения, отстаивали ученые, которые представляли течение тафвиз (препоручение).

Как мы уже отмечали выше, детерминисты выступали в защиту принуждения и отсутствия свободы воли человека, пытаясь таким образом защитить единство Творца. Именно поэтому они лишали человека возможности совершать свободные действия и все сделанное относили на счет Бога.

Совершенно очевидно, что вера в абсолютное предопределение ставит под вопрос божественное воздаяние (справедливость). Ведь если мы обязаны что-то сделать и не можем этого не сделать, то тогда расчет за наши поступки, наказание и вознаграждение за них, что составляет несомненные постулаты религии, не согласуется с божественной справедливостью. Выступая в защиту божественной справедливости, сторонники препоручения заявили, что человек нуждается в Боге для того, чтобы быть созданным и прийти в этот мир, но после этого он действует независимо от Него.

С точки зрения Муллы Садры, убеждения этой группы хуже, чем многобожие язычников, которые сделали идолов посредниками между собой и Богом. Согласно этой теории, независимых действователей столько же, сколько людей на свете, тогда как мы считаем независимым действователем только Бога. Ведь доказано, что бытие в абсолютном смысле сотворено Богом. Кроме того, из этой теории вытекает и допущение того, что Бог захочет осуществить в этом мире нечто, но оно не осуществится; или наоборот: Он не захочет, чтобы что-то произошло, но это произойдет. Недолжно приписывать подобное вечному Богу, ибо Он не подвержен таким изъянам.

Отвергнув теории принуждения и препоручения, Садра обращается к хадису от имама Али (мир с ним!), который сказал:

«Нет ни принуждения, ни препоручения, а есть что-то между ними». Затем Садра излагает свое мнение. Рассматривая действия человека в рамках иерархии бытия, он относит их как к самому человеку, так и Богу, так как божественная истина, ввиду ее простоты и господства, охватывает даже мельчайшие частицы мира. Все, что существует в мире, – это дело Бога. А потому все действия – это Его действия, и каждая сила – от Него. Человек же действует на основе силы, ведения и свободы выбора, дарованных ему Богом²⁴.

Вслед за этой теорией возникает вопрос о том, как мы можем приписать Богу создание некоторых злых сущих и совершение неподобающих поступков, которые наблюдаем в мире?

Разворот Корана

Текст написан почерком «насхи». Красными чернилами почерком «насталик» выполнен перевод на персидский язык. Персия. XVII в.

Садра на протяжении всего своего философского дискурса проводит мысль о том, что все, проистекающее от присутствия Бога, есть щедрость и бытие, а бытие есть чистое добро, ибо нет злого бытия. Зло же возникает в результате недостатков и изъянов. Любое существо само по себе – благо. Чтобы лучше разъяснить этот постулат, он приводит в пример свет. Бог – это чистый и истинный свет, который освещает мир. Чем больше свет удаляется от своего источника, тем больше смешивается с темнотой. Темнота – это зло, которое является производным от отсутствия света. Очевидно, что для тьмы и небытия не нужно Творца и Деятеля²⁵.

Есть ли у Муллы Садры какие-либо теории относительно мирских дел человека? Он много говорил о том, откуда и куда идет человек, но что он предложил для жизни в этом мире? Иными словами, каково место мира в том интеллектуальном здании, которое выстроила трансцендентная мудрость?

Прежде чем мы рассмотрим труды Садры в поисках ответа на эти вопросы, считаем необходимым отметить, что, в целом, мыслители делятся на две группы в том, что касается жизни человека в этом мире.

В первую группу входят философы, которые считают этот мир основным местом пребывания человека, которому отведено порядка 70–80 лет жизни. Именно для этого человека они и готовят свои планы. Если они говорят о счастье и благополучии, то имеют в виду именно ограниченное по времени благополучие в этом мире. Впрочем, многие из этих философов верят также и в загробную жизнь человека, однако они воздвигли непроницаемую стену между этим и загробным мирами, полагая, что многое из того, что происходит в этом мире, не относится к загробной жизни.

Во вторую группу входят мыслители, которые не только признают наличие у человека жизни после смерти, но и именно ее считают его истинной жизнью, полагая, что уход из этого мира – это новое рождение. Они верят в наличие тесной связи между этим и потусторонним мирами и, опираясь на религиозные источники, этот мир считают нивой, возделываемой для того, чтобы пожать ее плоды в загробной жизни.

Представляется, что до того, как перейти к рассмотрению теории относительно этого мира, необходимо уточнить, как мы смотрим на человека, чтобы стало ясно, говорим ли мы о человеке как существе ограниченном во времени, либо имеем в виду человека в его вечной жизни.

Мулла Садра исповедует второй подход. В своей книге «Начало и возвращение» он говорит, что конечной целью пророческих миссий было наставление человечества в знаниях и указание пути к Богу. Далее он заявляет, что можно достигнуть этой конечной цели во время жизни в этом мире. Опираясь на хадис от Пророка (да благословит его Аллах и да приветствует его и его род!) о том, что «мир – это нива загробной жизни», Садра заявляет, что необходимо так управлять душами и имуществом людей, чтобы они могли достичь познания и приближения к Богу²⁶.

На взгляд Садры, конечной целью ниспослания пророков было божественное познание, а потому все, что этому мешает, является тяжким грехом. Он дает классификацию грехов на основе того, насколько они мешают достижению конечной цели. Грехи он делит на три вида:

1) Все мешающее познанию Бога, его Пророка и имамов после Пророка. Этот грех – неверие (куфр), и нет греха страшнее этого.

2) Все, что лишает людей жизни либо создает в их душе такой изъян, который мешает познанию Бога.

3) Все, что лишает людей средств к существованию и уничтожает их собственность²⁷.

В другом месте Мулла Садра указывает, что человек – странник, направляющийся к Богу. На его пути есть стоянки, одной из которых является этот мир. Человек же должен пройти все стоянки и все этапы, в частности, этот мир²⁸.

В целом, подход Муллы Садры к проблемам, касающимся этого мира, основан на двух основных постулатах:

1. Человек обладает жизнью в этом и в загробном мирах, и этот мир для него – нива для будущей жизни.

2. Конечная цель человека – приблизиться к Богу. Садра строит свои взгляды на этих двух основных постулатах. Он не готов принять ни одну теорию, в которой преимущество отдавалось бы жизни человека в этом мире, который, в свою очередь, не рассматривался бы в качестве прелюдии к настоящей жизни. Кроме того, он считает недозволенным любой образ мышления или действия, который отдалял бы человека от его конечной цели.

А теперь обратимся к рассмотрению высказываний самого Садра по этому вопросу:

«Если пренебречь делами жизни в особах людского рода, если не будет проводиться справедливой политики и властного и жесткого правления, которое согласно установленным законам и правилам будет заниматься разделом земель, имущества и наделением людей частью из них, людям будет очень трудно обеспечивать себя средствами к жизни, и все это может привести к конфликтам и войнам. Такая ситуация заставит их сойти с пути духовного совершенствования и поклонения Создателю, отвлечет их от поминания Бога»²⁹.

Садра не мог не иметь своего особого взгляда на политику и власть, учитывая то, что он был божественным мудрецом, прикладывавшим все силы к тому, чтобы повысить уровень знаний людей об истинном начале и месте возврата, и играл роль проводника, ведущего людей к возвышенным целям.

Политику он считает движением, исходной точкой для которого являются частные людские души. Если люди будут совершать благие дела, они могут создать добродетельное общество³⁰.

Из трудов Муллы Садры можно сделать вывод, что он подразделял политику на божественную и не божественную, полагая, что пророческая миссия – это дух шариата, а шариат – дух политики, и что если политика лишена шариата, она становится похожей на бездыханное тело³¹.

Чтобы понять взгляды Муллы Садры на политические вопросы, следует сначала дать краткое определение понятия «политика», а потом уже в этом русле рассматривать политическую мысль философа.

Эксперты-политологи дают различные определения этого понятия, что не позволяет вывести какую-то одну определенную дефиницию. Так что лучше даже и не будем пытаться этого делать, а скажем только, что политика – независимо от определения этого понятия – включает в себя четыре основных положения:

1. Закон.

2. Законодатель.

3. Исполнитель закона.

4. Цель.

В своей книге «Начало и возвращение» философ говорит об этих основах политики. Он полагает, что человек в силу своей природы является социальным, общественным существом. Он также полагает, что условием достижения человеческих совершенств является жизнь в коллективе, среди других людей. Именно здесь и возникает потребность в законе. Когда в обществе начинается хаос, вражда и убийства, люди просто не могут продолжать движение по пути духовного совершенствования для достижения конечной цели. Этими словами Мулла Садра определяет необходимость первого столпа политики – закона. Затем он заявляет, что закон – это шариат, который Пророк передал людям от Бога³².

Говоря о третьей основе политики (исполнителе закона), Садра приводит рассуждения, которые ясно определяют и второй и четвертый столпы (законодатель и цель). Иными словами, он полагает, что между законодателем и исполнителем закона имеется очень тесная связь. Их он определяет одним термином «шари‘» (законодатель), поясняя этот термин следующей иерархической схемой:

Бог – ангел – пророк – непорочный имам – религиозные ученые (улемы)³³.

С точки зрения Садра, на законодателя (шари‘) возложены четыре обязанности:

1) Установление порядка и дисциплины в жизни людей в этом мире. 2) Создание условий для приближения к Богу.

3) Напоминание людям о том, что им предстоит путь в загробный мир.

4) Напоминание людям о дне Страшного суда³⁴. Если внимательно рассмотреть эти обязанности, станет ясно, что у шари‘ более высокие функции, чем просто установление и исполнение законов. Садра говорит, что шари‘ – это воспитатель и наставник и что установление и исполнение законов – это только один из видов деятельности, необходимых для воспитания людей.

Еще один момент, который обращает на себя внимание в определении, данном философом, состоит в том, что он не упустил из виду и эпоху, когда у людей нет доступа к непорочному имаму. В такие периоды он возлагает ответственность за шариатское законодательство на ученых, которые могли бы составить непрерывную цепочку после непорочного имама.

Четвертая основа политики – цель – становится совершенно очевидной из сказанного выше. Садра рассматривает религиозную политику в качестве средства направления человеческого мира к желаемому посмертию в загробном мире. Заметим, что такой «инструментальный» подход к этому миру не означает, что Садра придает ему мало значения. Ведь он полагает, что правильная жизнь людей в этом мире закладывает основы достижения ими конечной цели. Как уже говорилось в теме «Садра и земной мир», он полагает, что нарушение порядка мирских дел – это преступление заповедей шариата.

Садра философским языком выдвигает очень строгие условия, которым должен отвечать высший (первый) правитель. Вкратце, его мысль заключается в том, что верховный правитель должен достигнуть такой степени совершенства, чтобы установить связь с активным разумом и черпать в нем вдохновение³⁵.

Активный разум – это один из ангелов Господних, который получает благодать из высшего мира и у бестелесных духов, а затем распространяет ее в материальном мире³⁶.

Если верховный правитель достиг такого положения, то каково должно быть его место в обществе? Садра отвечает на этот вопрос двумя примерами.

В первом примере все общество уподобляется одному человеку. В человеческом существе на высшем уровне находится один орган – сердце, тогда как другие органы тела в рамках своей иерархии подчиняются сердцу. Впрочем, в организме такое подчинение происходит естественным путем, а в обществе – на основе человеческой воли.

Нам представляется, что философ в этом примере проявил особо тонкое и точное понимание вопроса. Ведь сердце, которое он назвал главой человеческого организма, является воплощением метафизической стороны человека. Именно посредством сердца человек способен обрести счастье и совершенство. В обществе же лидером является человек, который способен сыграть такую роль в отношении человеческого социума.

Во втором примере Садра сравнивает общество (в качестве единого целого) с единством бытийного мира. Во главе мира бытия находится первопричина (Всевышний Бог), а затем вниз по иерархической лестнице располагаются отделенные от материи разумы, небесные души и под конец – материальный мир. Садра полагает, что, как в бытийной иерархии каждая низшая ступень следует за высшей, так и в правильно устроенном обществе необходимо соблюдать такое следование³⁷. Иными словами, как в бытийном мире всем повелевает глава бытийной иерархии, так и в обществе все ответственные лица должны быть послушны и выполнять повеления верховного правителя.

С учетом приведенных выше примеров можно сказать, что ступень власти каждого члена общества – это объективная, а не субъективная реальность. Чтобы достигнуть какой-то ступени начальства, человек должен прежде всего воспитать в себе необходимые для этого качества и обладать необходимой компетенцией. Именно поэтому никто не может обрести достаточной для начальства компетенции только лишь в силу единоличного назначения на некий пост или выбора, осуществленного некой группой. Он обязательно должен достигнуть необходимой степени бытийных совершенств.

С тех пор, как человек вступил на землю, прижился на ней, а затем стал свидетелем смерти окружавших его людей, он задумался о последствиях своей жизни. В его сознании, с одной стороны, присутствовала тяга к вечности, а с другой – его занимала таинственность смерти.

История и результаты археологических раскопок свидетельствуют, что народы испокон веку верили в жизнь после смерти и у каждого из них было свое особое представление о той жизни, зафиксированное в религии. В соответствии с этими представлениями они совершали особые ритуальные действия³⁸.

Сура Аль-Фатиха

Первая сура, открывающая Коран

Древние реликвии мировых религий все по-своему говорят об одном – о загробной жизни человека³⁹. В исламе также наибольшее значение придается жизни в загробном мире. Можно даже сказать, что все аяты Корана прямо или косвенно имеют отношение к этому вопросу. Такое мнение можно найти в трудах Муллы Садры. Даже говоря об этом мире и политике, он в своих размышлениях уделяет основное внимание загробной жизни⁴⁰.

Не будем забывать, что загробный мир имеет фундаментальные отличия от того мира, в котором мы живем и к которому привыкли. Именно поэтому некоторые великие мыслители, которые через веру и религиозные убеждения приняли идею загробного мира и того, что в нем происходит, высказывались в том духе, что человеческий разум не способен понять и исследовать некоторые связанные с ним вопросы⁴¹.

Одним из сложных вопросов, касающихся загробного мира, является вопрос о его телесности. Будет ли человеческий дух облечен в телесную оболочку в загробной жизни? Внешне, из религиозных источников можно почерпнуть такое мнение, что в чистилище (с момента смерти до Страшного суда) человеческий дух находится в бестелесном состоянии, а затем уже живет вместе с телом на Страшном суде, в раю или в аду. Но эта теория вызывает определенные вопросы, в частности, следующие:

а) Отдельные религиозные тексты содержат сведения о телесном блаженстве или мучениях в чистилище. Как такое возможно, если человек на этом этапе пребывает вне телесной оболочки?

б) Трудно представить себе такое, что в день Страшного суда снова обретут свое земное тело и соберутся в одном месте все люди, которые когда-либо рождались на земле. Ведь земля – это основная составляющая человеческого тела, и, возможно, на протяжении истории одна земная материя с определенным составом образовала десятки тел. А на Страшном суде какое тело создаст эта земля? А что станет с остальными телами, созданными из того же материала?

В главе об онтологии мы указывали, что Мулла Садра разделял бытийный мир на три части. Он полагал, что между чувственным и умопостигаемым мирами имеется также и другой мир – мир подобия. В нем пребывают формы чувственно постигаемых вещей, однако в нем нет времени, места и изменений. Мы говорили и о том, что сила воображения человека – это путь соединения с миром подобия.

При помощи учеиия о мире подобия, Садра нашел новый путь для решения указанных выше вопросов.

Важно суметь доказать существование этого мира. Доказательство бытия этого мира зависит от доказательства возможности абстрагирования человеческого воображения от материи. Если рассматривать силу воображения как нечто отделенное от материи, можно сделать вывод, что, когда душа отделяется от тела, ее мысль не исчезает и что, даже отделившись от материального, природного мира, человек сохраняет свою связь с телесными формами. Эта теория позволяет пояснить имеющиеся описания телесного восстановления и перешейка (промежуточного мира).

Ибн Сина и другие представители перипатетизма считали эту силу материальной, а потому не смогли объяснить, как телесность появляется в чистилище⁴².

Признав нематериальными знанийные формы (как чувственные, так и мысленные и интеллигибельные), Мулла Садра, по сути, доказал нематериальность воображения. При этом он также выдвинул другие доводы в качестве доказательства этого постулата⁴³.

Доказав нематериальность воображения, он приходит к выводу о том, что то тело, которое в загробной жизни соединяется с человеческой душой, не является земным. Это тело – зримое выражение самостных состояний души. В противоположность материальному телу оно не имеет отдельного, самостоятельного бытия. Связь этого тела с духом напоминает связь между изображением и тем, что изображено, либо связь тени с тем, что отбрасывает тень. Это тело – всего лишь форма, похожая на земное тело, однако оно не обладает материальностью земного тела. Сохраняется идентичность земного тела с его формой, а не с материей, которая постоянно пребывает в движении. Таким образом, в загробном мире тело будет телесной формой без материи, но при этом данная форма сохранит оность тела⁴⁴.

Объяснение заключается в следующем: в начале своего творения человек несет в себе свои потенциальные совершенства и качества, а затем своими делами, нравами и мыслями создает душевную форму, которая в момент его смерти актуализируется, и человеческая душа принимает облик этой созданной ею самой формы. Именно поэтому Садра полагает, что хотя все люди в этом мире принадлежат к одному виду, однако постепенно каждый из них своими делами создает для себя определенный образ и в конечном итоге каждый человек становится отдельным, независимым от других людей видом⁴⁵.

В другом месте он приводит цитаты из Пятикнижия (Торы), Евангелий и Корана и заявляет, что некоторые из этих текстов указывают на духовное восстановление, а другие – на восстановление телесное. Эти разночтения возникают вследствие особой тонкости и сложности проблемы восстановления в загробном мире. Для того, чтобы решить это видимое противоречие, необходимо принять наличие некоего среднего мира, лежащего между миром, который полностью отделен от материи, и материальным миром⁴⁶.

Он приводит такой пример, поясняющий разницу между материальным миром и миром подобия:

«Твари, которые обитают в этом мире, постепенно появляются и постепенно достигают своего совершенства. А в загробном мире появление и достижение совершенства является одномоментным актом. В этом мире особи видов, в частности человек, не создаются мгновенно и синхронно. Напротив тому, некоторые появляются ранее, другие позднее посредством порождения и умножения потомства. Один народ уходит со сцены и его место занимает другой. “И для каждой религиозной общины – свой срок. Когда наступает их срок, они не могут ни промедлить [хотя бы] час, ни опередить [его]” (Сура Преграды, 34)».

А в загробном мире особи не создаются в определенной последовательности. Напротив тому, все они восстают мгновенно, когда Исрафил дует в рог. «Скажи [, Мухаммад]: “Воистину, и древние, и последующие поколения будут собраны в определенный срок и в определенный день”». (Сура Падающие, 49–50)⁴⁷.

В загробном мире деревья, шатры и тела являются постигаемыми формами, бытие которых тождественно их постигаемости и ощущаемости. Как мы говорили при рассмотрении ума и умопостигаемого, умопостигаемая форма едина с постигающим ее умом, а чувственно постигаемые формы – с чувством. Поэтому тела загробного мира есть не что иное, как человеческие души, в отличие от тел материального мира, которые сами по себе темны и непостижимы и понимаются через их воспринимаемый образ, а жизнь в них при-входит извне⁴⁸.

Так как теория телесного восстановления Муллы Садры вызвала несогласие некоторых религиозных ученых, считаем уместным привести здесь дополнительные пояснения, данные самим автором этой теории:

«Формы загробного мира, как то сады, яства и напитки, о которых говорится в Коране, являются истинными и прочными существами, которые с точки зрения бытия и осуществления более сильны и интенсивны, чем соответствующие существа земного мира. В то же время, у этих форм есть свои степени. Часть из них являются умственными формами, которые представляют собой рай истинных единобожников и приблизившихся к Богу. Другая часть – это воспринимаемые чувствами и доставляющие удовольствие формы, которые образуют рай людей правой стороны. Есть и несущие страдание формы, которые образуют ад для стоящих слева преступников и развратников. Чувственные образы загробного мира – как и этого мира – не воспринимаются внешними чувствами. Они также отличаются от воображаемых форм, у которых нет объективного бытия. Они – существующие в действительности и вовне формы, которые воспринимаются чувствами загробного мира. Загробный мир в совокупности своих ступеней благороднее и величественнее этого мира. Человек и его чувства входят в мир, отличающийся от этого изменчивого и погибающего мира. Поэтому Господь говорит: “В том, чтобы заменить вас подобными вам и вновь воссоздать вас такими, какими вы [себе] и не представляете” (Сура Падающие, 61). А также: “Ведь будущая жизнь, несомненно, выше по достоинству и предпочтительнее” (Сура Перенос ночью, 21)»⁴⁹.

В другом месте Садра уподобляет загробный мир тому, что человек видит во сне. Но при этом указывает и на отличия этих двух явлений друг от друга:

«Вещи, имеющиеся в загробном мире, некоторым образом похожи на образы, которые человек видит во сне. Но они отличаются друг от друга с точки зрения истинности.

Сходство: в обоих случаях нет ограниченности по времени и месту, вещи не теснят друг друга. Во сне человек может увидеть огромное небо и необъятную пустыню, тогда как наяву все это одновременно увидеть невозможно.

Отличия: бытие в загробном мире очень сильное и интенсивное, то есть там присутствуют как сильные наслаждения, так и острая боль. Формы загробного мира также много более сильные и интенсивные, чем формы материального мира и тем более формы сновидений»⁵⁰.

Среди теологов, возможно, Фахр ад-Дин Рази больше всех приложил усилий к тому, чтобы показать, что в загробном мире тело воплощается посредством вторичного собирания всех своих членов. Он полагал, что об этом свидетельствует учение Корана. Но Садра критикует его и дает на его теорию развернутый ответ: