Текст книги "Разум и любовь. Очерк жизни и идей Муллы Садры Ширази"

Это одна из самых спорных тем в истории человечества на протяжении долгих столетий. Некоторые ввязались в идейную войну, отрицая или высказывая сомнения в существовании истины или возможности ее познания, пытаясь вытравить из человечества дух

правдоискательства и способность к мышлению. Эта теория берет свое начало в Древней Греции, в учении софистов. Они достигли такого уровня в вопросах ораторского искусства и прений, что были способны представить истину в виде лжи, а ложь – в виде истины. В конце концов, они дошли до того, что стали полностью отрицать существование истины. Протагор, один из известных софистов, утверждал: «Человек – мера всех вещей».

Это утверждение истолковывали таким образом, что, возможно, для каждого человека существует своя особая истина. Если подует ветер и кому-то станет холодно, а другой холода не почувствует, то следует сказать, что ветер и холодный, и не холодный¹⁸.

Агностики по-разному выражали свои взгляды. При внимательном рассмотрении можно разделить их на несколько групп:

1) Агностики, которые утверждали, что не существует никакой реальности.

2) Сомневающиеся в существовании истины и задающиеся вопросом: есть ли истина?

3) Признающие наличие истины, но считающие невозможным ее познание.

4) Признающие наличие истины, но полагающие, что она не одинакова для различных людей, обществ и различных условий существования. Иными словами, они утверждают не абсолютность, а относительность истины. Об этом говорит приведенный нами выше пример. В этом примере истина, по мнению скептиков, разнится от человека к человеку. Для первого человека истина состоит в том, что ветер – холодный, а для второго – в том, что ветер не холодный. Представители этой группы получили название релятивистов.

Уважаемому читателю известно, что когда речь идет о скептицизме, то имеется в виду не несоответствие истине. Нет, здесь говорится обо всех убеждениях. Вопрос ставится так: может ли человек среди всех своих мыслей найти такую, которая была бы неуязвима для критики, полностью соответствуя действительности?

В целом, такой подход можно охарактеризовать как опасный вирус, который, проникнув в общество, уничтожает все убеждения, веру и идеологические устои членов общества во всех сферах. Мы знаем, что религиозные убеждения являются частью общественной идеологии и что вера должна быть прежде всего укорененной в глубинах человеческой души. А скептицизм наносит пощечину всем религиозным воззрениям человечества. В истории западной мысли после эпохи Возрождения скептицизм обрушился на христианство и Церковь, нанеся по ним жестокие удары. Но если обратиться к трудам исламских философов и мыслителей, станет ясно, что они заложили твердые, непоколебимые основы веры и религиозных убеждений. При этом они признали за эмпирическими науками подобающее им место и приняли эти науки с распростертыми объятиями. Но они не пошли на то, чтобы поставить религиозные знания на зыбкую основу данных эмпирических наук, которые постоянно находятся в процессе изменения. Вследствие этого никакие изменения в этих науках не могут подорвать религиозную веру народа¹⁹.

В связи с рассмотрением темы «Сжатия и расширения» попробуем ответить и на такой вопрос: можно ли на основании этой теории заложить твердую основу для убеждений, либо здесь все наполнено сомнениями и неуверенностью, а для убежденности места не осталось?

Конечно, разработчик этой теории отнюдь не скептик, и не его вина, что серия его статей в конечном итоге стала символом абсолютного и неизбывного скепсиса.

«Самое странное – это то, что критики теории обвиняют в полном скептицизме того, кто полагает, что человеческое познание развивается и претерпевает изменения. Что можно сказать людям, которые не способны отличить развитие познания от скептицизма либо первое считают предпосылкой и создателем второго, а скептицизм на основе эпистемологических высказываний уподобляют совершенствованию человеческих знаний в виде и акциденции? И при этом полагают, что двойное невежество, которое некоторые считают “уверенностью”, превосходит проницательное знание о человеческом познании»²⁰.

К сожалению, вне зависимости от желания автора, некоторые его толкования могли дать только один результат – они загоняли принявшего эти идеи в ловушку скептицизма. Попытаемся пояснить этот момент в нескольких пунктах.

а) Если все без исключения человеческие знания находятся в процессе изменения, невозможно говорить об эволюции, так как эволюция требует некоего стабильного критерия и точки отсчета, на основании которых человек мог бы оценить свои знания и прийти к выводу об их совершенствовании или противоречивости²¹.

б) Иногда утверждается, что взаимосвязь между науками и развитием человеческого понимания не обязательно проявляется в виде опровержения ранее полученного знания. Иногда новое знание только подтверждает и позволяет глубже понять то, что было известно уже раньше. Так что можно говорить о знании, которое в принципе не опровержимо, но будет только все больше и больше углубляться. К сожалению, согласно теории «сжатия и расширения», невозможно точно установить такое знание, так как невозможно предвидеть и заранее определить связь между постулатами различных наук и всегда существует вероятность того, что выдвижение новых теорий приведет к установлению связи между положениями, которые на самом деле лишены такой связи.

«Заранее невозможно сказать, имеет ли такое-то научное положение связь с такой-то теорией или нет. Решение о наличии или отсутствии такой связи всегда должно приниматься в свете особой теории, причем не существует двух замечаний или двух постулатов, о которых можно было бы сказать, что они никогда не окажутся связанными друг с другом… Вновь появляющиеся теории всегда потенциально могут соединить несоединимое, связать между собой разорванное или, наоборот, разъединить соединенное. Появление каждой новой теории предвещает новое понимание неожиданных областей знания»²².

Вывод состоит в том, что в каждый отдельно взятый момент любому человеческому знанию угрожает возможность изменения, равнозначная его опровержению и упразднению. Этой степени вероятности достаточно для того, чтобы ввергнуть человека в сомнения. Автор книги «Теоретическое сжатие и расширение шариата», хоть и не желая того, попадает в третью группу скептиков (признающих наличие истины, но считающих невозможным ее познание).

Если обратиться к трудам Муллы Садры, станет очевидно, что он укрепил основы своего познания твердой, неколебимой убежденностью. В части, посвященной гносеологии, мы уже говорили о случаях познания на основе убежденности с точки зрения Садра. Поэтому здесь ограничимся только кратким напоминанием сказанного ранее.

1. Интуитивное знание (или «знание присутствия») представляет собой один из видов человеческого знания, в истинности которого нет никаких сомнений. Когда перед познающим возникает само познаваемое, а не его образ, речь уже не идет о совпадении или несовпадении познанного с действительностью, так как здесь уже присутствует сама действительность, а не ее образ²³.

2. Аксиомы – это ясные и очевидные истины, которые человек воспринимает без каких-либо умственных усилий. Аксиомы исключительно в силу представления субъекта, предиката и соотношения между ними становятся ясны человеку. В обычных условиях никто не может усомниться в них.

3. В разделе «Гносеология» мы говорили, что Садра подразделяет науку и познание на три ступени: уверенность, сопоставление с действительностью и прочность. Он также показывает пути достижения каждой из этих трех ступеней. Это свидетельствует о том, что Садра не только считал возможным и уже осуществленным достижение знания, но и полагал, что если идти по правильному пути, можно достигнуть высших ступеней убежденности.

Одним из важнейших вопросов современного религиоведения является вопрос о сфере действия религии. Вопрос стоит так: в какой сфере религия несет свое послание человеку? Имеет ли религия что сказать по всем личным, общественным, экономическим, политическим и иным вопросам, или же она имеет программу только в некоторых из этих областей? Если так, то какие это области?

Мыслители прибегали к двум методам определения сферы действия религии.

Хадж – паломничество, связанное с посещением Мекки (Масджид аль-Харам) и её окрестностей

1. Внерелигиозный подход. Сторонники этого подхода полагают, что прежде чем обращаться к религии, необходимо определить, чего мы от нее ожидаем. По какой причине мы обращаемся к религии? Какова наша потребность в ней? Иными словами, что восполняет в нас религия, какой наш внутренний вакуум?

После того, как станут понятны ожидания от религии, мы сможем определить религиозную сферу с учетом наших внешних (внерелигиозных) знаний о сущности религии.

2. Внутрирелигиозный подход. Этот метод предполагает обращение к религиозным текстам, чтобы посредством самой религии выявить ее сферу. В этом особенно полезно изучение аятов Корана и хадисов, в частности, тех, в которых определяются цели пророков.

Из доказательства, приводимого Садрой в пользу необходимости пророческой миссии, мы заключаем, что он придерживался некоего смешения двух приведенных выше подходов. Так, в рамках внерелигиозного, антропологического подхода он заявляет, что человек не способен жить в одиночестве. Желая продолжить свое существование, человек вынужден находиться среди себе подобных. С другой стороны, каждому человеку присущи желания и стремления, для достижения которых он прилагает усилия. В обществе люди зачастую преследуют несовместимые друг с другом интересы, и именно здесь появляется необходимость в законе. Садра определил две цели закона: во-первых, среднюю цель, которая заключается в установлении порядка и дисциплины в жизни людей и является предпосылкой к достижению высшей цели; во-вторых, высшая цель, а именно создание условий для движения людей к Богу.

В результате, Садра разъясняет свои ожидания от религии, опираясь на нерелигиозный взгляд. Он ожидает, что Бог ниспошлет закон, который направит человека к его высшему совершенству. Не обращаясь к собственно религии и основываясь только на философском подходе, он полагает, что Господь никогда не откажет человеку в наставлении и не проявит к нему невнимания²⁴. В другом месте Садра кратко поясняет некоторые моменты, о которых говорит религия, и теперь уже пользуется внутрирелигиозным подходом.

В этой части Садра дает следующую классификацию религиозного поклонения.

Бытийные (положительные) поклонения: 1) виды поклонения, которые приносят личную пользу (намаз, молитва и зикр); 2) виды поклонения, которые несут общественную пользу (милостыня и пожертвования).

Пророк Мухаммад посещает ад

Мираджнаме, Герат, 1436 г, Национальная библиотека, Париж

Небытийные (отрицательные) поклонения: 1) виды поклонения, которые приносят личную пользу (пост, духовное очищение); 2) виды поклонения, которые несут общественную пользу (воздержание ото лжи, от причинения мучений другим, соблюдение тишины).

Кроме того, религия организует коллективные мероприятия (хадж, пятничная коллективная молитва) для сплочения мусульман и установления между ними дружественных связей. Чтобы люди не впадали в небрежение верой, она считает необходимым повторение указанных дел²⁵.

Обратившись к другой книге Муллы Садры, мы обнаружим там еще два момента, которые позволяют понять, как философ определял сферу действия религии.

1. Садра полагает, что религиозные властители несут на своих плечах определенные обязанности, а именно: а) установление порядка и дисциплины в жизни людей в этом мире;

б) выпрямление путей для достижения близости к Богу;

в) предупреждение людей о том, что наступит день Страшного суда, напоминание о том, что их ждет путь в загробную жизнь.

2. По мнению Муллы Садры, правитель должен обладать особыми качествами. Как мы уже говорили при обсуждении взглядов Садры на политику, он выстраивает такую иерархию власти:

Бог – ангел – пророк – непорочный имам – религиозные ученые. Иными словами, власть отдельного человека на земле представляет собой более низкую ступень божественной власти. Именно поэтому Садра рассматривает правителя в качестве человека, который оказывается на высшей ступени материального мира и может поддерживать связь с «действенным разумом» (одним из ангелов Господних). Иными словами, правитель – это человек, который стоит на вершине мира и является посредником между этим дольним миром и тем, что находится выше него²⁶.

На основании двух указанных выше моментов можно прийти к выводу, что сфера действия религии не ограничивается постоянным набором определенных тем и предметов. В эту сферу входит все, что правитель сочтет полезным или вредным для направления человека к его конечной цели. Все это входит в область приказывающих и запрещающих исламских заповедей. Эти полезные или вредные дела в разное время выступают в разных формах, но эти метаморфозы не выводят их за рамки сферы господства религии.

Объясняется это следующим образом: хотя в религии присутствует некоторое количество конкретных установлений в сфере личной, общественной, экономической жизни и т. д. (например, молитва, милостыня, хадж и т. п.), при определении пределов религии нельзя ограничиваться только этими конкретными вопросами, к которым она, естественно, не сводится. Ведь и другие человеческие дела также иногда принимают религиозный характер. Многие из таких дел, которые еще вчера не подпадали под определенные религиозные

предписания, сегодня вследствие своей роли в достижении целей человечества начинают входить в сферу религии и ею регулироваться. Например, хотя религия не регулирует вопрос о курении табака, не объявляет это занятие необходимым или запретным, однако на определенном этапе, когда курение окажется несовместимым с высшими целями общества, что будет установлено сведущим и заслуживающим доверия факихом (правоведом), на употребление табака может быть наложен религиозный запрет.

ЯЗЫК КОРАНА

Каким образом Коран говорит с людьми? Следует ли он при этом общепринятому обычаю употребления слов или же пользуется особой терминологией, как язык философов и мистиков? Выражает ли Коран свои послания ясно и открыто или говорит тайным символическим языком?

Некоторые полагают, что Бог не стал изобретать особый способ для выражения своих посланий, а просто говорит так же, как обычные люди. Следовательно, Коран – это простая книга, доступная пониманию всех людей.

Другие же, напротив, считают, что речь Корана не похожа на речь людей, в ней нет ясности и прямоты, а есть только символы и косвенные указания. Ведь коранические истины и знания можно выразить только языком символов. Из этого делается вывод, что на самом деле в Коране важно не то, что доступно внешне, а символы и указания, которые необходимо разгадать, чтобы понять, что хотел сказать Бог²⁷.

Точка зрения Муллы Садры представляет собой синтез двух приведенных выше точек зрения. Он принимает как внешний и буквальный смысл Корана, так и полагает, что в Коране имеются глубокие, сокровенные смыслы. Он считает верными только такие сокровенные смыслы, которые не противоречат внешним смыслам. Садра говорит: «Путь скрытого проходит через явное, а скрытый смысл – это явный смысл, достигший совершенства»²⁸.

ПОНИМАНИЕ ТЕКСТОВ

Для правильного понимания и интерпретации любого текста необходимо соблюдать общие принципы и правила, которые в целом можно назвать «общей герменевтикой». Совершенно очевидно, что невозможно достичь понимания текста, если не познакомиться с языком, грамматическими правилами, если не соблюдать принципы речи, общепринятого и рационально-интеллектуального способа разъяснения значений и достижения взаимопонимания. Также очевидно, что некоторые тексты обладают своими специфическими особенностями, а потому при их интерпретации необходимо соблюдать не только принципы общей герменевтики, но и другие принципы. Например, понимание простого текста отличается от понимания научно-философского текста. Именно поэтому Садра полагает необходимым не только овладение основами общей герменевтики (как то знание правил арабского языка), но и постижение ряда специфических положений. Назовем это «методом Садры».

Необходимо напомнить, что Садра находил в аятах Корана глубокий и тонкий смысл. Именно поэтому у него вызывали неприятие люди, которые в коранической экзегетике не шли дальше внешних значений слов и пересказа комментариев других авторов. Садра писал:

«Если эти люди вдумаются в такой аят, как «Не ты бросил, когда бросал, это Аллах бросил» (Сура Добыча, 17), они поймут, что нельзя опираться только на внешний смысл Корана. Ведь внешне этот аят одновременно подтверждает и отрицает факт бросания (выстрела стрелой) Пророком, а потому возникает внешнее противоречие между этими двумя утверждениями. Но если мы пойдем глубже, то поймем, что есть разные аспекты в атрибуции факта бросания. С одной стороны, есть аспект единства, который позволяет приписать факт бросания как Богу, так и Пророку (да благословит его Бог и приветствует!), а с другой стороны, есть аспект множественности, который позволяет отнести это действие отдельно к Богу и Пророку (да благословит его Бог и приветствует!)»²⁹.

Переплет Корана, выполненный маслом

Восточный Иран

Герменевтика Муллы Садры покоится на трех опорах – бытийном мире, человеке и Коране. Он убежден в наличии особого единства между этими тремя опорами. Именно поэтому для понимания Корана необходимо выйти за пределы слов и войти в мир бытия и человека.

В некоторых своих трудах Садра делит человека на пять ступеней: человек чувств, человек подобия, человек души, человек разума, божественный человек. В соответствии с этими пятью ступенями в Коране он выделяет пять уровней и под конец заявляет: к какой ступени относится человек, тот уровень Корана и может быть ему доступен. При этом не забудем и о том, что у каждой из этих ступеней имеется множество внутренних подступеней³⁰.

Первый, низший уровень Корана составляют слова, написанные на бумаге. Человек самого низшего уровня – человек чувств, использующий только свои внешние чувства, может при соблюдении внешней чистоты ощутить строки Корана³¹.

В другом месте Садра объявляет шариатским долгом познание мира, поиск и нахождение его скрытых истин, опираясь на следующий аят: «Скажи: “Задумайтесь о том, что на небесах и на земле”». (Сура Иона, 101).

В другой своей работе он делит мир на три части.

1) Этот мир – материальный и физический.

2) «Перешеек», нематериальный мир подобий.

3) Загробный мир – умопостигаемый мир. Садра полагает, что в человеке присутствуют три ступени: тело, душа и дух. Эти ступени он соотносит соответственно со здешним миром, чистилищем и загробным миром³².

С другой стороны, Садра полагает, что свет – это не что иное, как бытие³³. А ведь и Коран называет себя светом³⁴.

Принимая во внимание приведенные выше положения, которые мы извлекли из различных произведений Муллы Садры, можем с легкостью установить тесную связь между Кораном, бытийным миром и человеком. По некоторым цитатам из трудов философа можно заключить, что между этими тремя понятиями существует определенное единство. В своем «Комментарии к Корану» он пишет:

«Всему тому, что Господь сотворил в мире форм (этом мире), Он сотворил подобие в мире смыслов (мире загробном). Для всего созданного в загробном мире имеется определенное соответствие в мире Истины (сокровенном сокровенного), так как миры соответствуют друг другу, нижний мир похож на верхний, а верхний мир – это истина нижнего мира»³⁵.

Затем он говорит, что в человеке есть образец всего того, что сотворено в этих мирах. Например, Божьему престолу во внешней части человека соответствует сердце, а во внутреннем мире человека – душевный дух, а еще глубже – глаголящая (=разумная) душа. Именно в этой глаголящей душе в качестве ее наместника, обитает дух Божий. Именно поэтому Садра и называет человека микрокосмом³⁶.

Жертвоприношение Ибрахима (Авраама) «Тимуридская антология», Шираз, 1410–1411 гг. Коллекция Гюльбекяна, Лиссабон

В другом месте Садра высказывается о совершенном человеке как о воплощении совокупности всех божественных знамений, как о символе величайшего имени Всевышнего, включающего в себя все другие Его имена. Он утверждает, что все истины «разумов и душ» заключены в существе совершенного человека. С другой стороны, он полагает, что Коран – это натура совершенного человека. В качестве свидетельства истинности этих слов приводится хадис, в котором у Аиши, любимой жены Пророка, спросили про характер Пророка, на что она сказала: «Характер Пророка – это Коран»³⁷.

Словом, в том, что касается понимания Корана, сплелись воедино истина Корана, бытийный мир и человек. А потому каждый человек может почерпнуть из кладези коранической истины столько, сколько позволяет ему его собственное человеческое развитие и то, чего он сам достиг на своем пути к совершенству. Когда человек достигает степени своего совершенства, он становится воплощением Корана, неотделимым от коранической истины.

С учетом вышеизложенного, Садра полагает, что для понимания Корана нужны не только общие правила герменевтики, но и повышение степени совершенства человека³⁸.

Но как повысить уровень совершенства человека? Труды Муллы Садры указывают, что повышение уровня человека, лучшее понимание им коранических тайн и Божьего Закона зависят от трех факторов:

1. Прохождение пути духовного совершенствования с целью очищения своего внутреннего от грязи души и грязи этого мира и совершение аскетических упражнений являются условиями достижения лучшего понимания сокровенных истин. Садра напоминает об этом во многих случаях при обсуждении вопросов познания³⁹. Согласно взглядам Садра, всех людей можно разделить на три группы в зависимости от понимания ими истин и наук: а) пророки и святые, б) философы и ученые, в) простые люди. Приведя эту классификацию, он заявляет, что божественные науки и тайны настолько тонки и возвышенны, что, только очистившись и достигнув высокой степени тонкости своего существа, можно попытаться постичь эти тайны. Садра подчеркивает, что такая внутренняя чистота изначально присутствовала в сущности и природе пророков и святых, тогда как представители второй группы, то есть философы и ученые, достигают ее с помощью аскетизма. Он полагает, что третья группа, то есть простые люди, которые не пришли к пониманию истин интуитивно или дискурсивно, а приняли их, только подражая великим религиозным деятелям, может достичь только «призрака» совершенства⁴⁰.

2. Еще один фактор лучшего понимания истин – как можно более частое обращение к силе разума и логических доказательств. Опираясь на принцип аскетизма и внутреннего очищения, Садра полагает, что, не обратившись за помощью к духовному божественному свету, невозможно понять такие глубокие истины, как единство бытия. Он скептически отозвался об Ибн Сине, заявив, что тот не смог постичь некоторых истин. Ведь тонкие вопросы требуют просветленного откровения, которое достигается только посредством аскетических практик в одиночестве⁴¹. Следуя этому принципу, Садра в предисловии к книге «Четыре странствия» рекомендует читателю перед ее прочтением очистить свою душу⁴².

Точно так же, как он не ограничивается только логическими доказательствами, он не удовлетворяется и только интуитивными открытиями и в трактате «Четыре странствия» недвусмысленно заявляет, что не верит ни во что, истинность чего нельзя доказать посредством логического доказательства (бурхан)⁴³.

В своем комментарии к Корану он утверждает, что внешние смыслы, если они вступают в противоречие с истинными принципами и твердыми убеждениями, следует понимать метафорически⁴⁴. Именно в силу этого не способны привести к постижению сокровенных тайн Божьего Закона теологические дискуссии, основанные на принципах искусства спора⁴⁵.

3. Важной предпосылкой для постижения истины является также и обращение к свету пророчества и святости. В предисловии к книге «Четыре странствия» Садра заявляет, что если не следовать за Пророком (да благословит его Аллах и приветствует его и его род!), то нужно отречься от всяких философствований и теологических споров в силу их бесполезности. Он молит Господа сохранить нас от вреда речей псевдо-философов и от мудрствований невежественных суфиев⁴⁶.

В другом месте он высказывает мнение, что, только обратившись к свету пророчества и имамата непорочных имамов, можно постигнуть коранические тайны и освободиться от влияния темных речей тех, кто занимается еретическими нововведениями⁴⁷.

По его словам, понимание удивительных тайн слова Божия легко доступно только тем, кто достиг твердого знания и прошел обучение в школе непорочных имамов из рода Пророка⁴⁸.

В своем комментарии к Корану Садра заявляет, что только в том случае можно считать дозволенными смыслы, противоречащие внешнему значению слов и с трудом представляемые в уме, когда об этом свидетельствует недвусмысленное высказывание Пророка (да благословит его Бог и приветствует!) или членов рода Пророка (ахли байт) (мир с ними!). Он полагает, что для того, чтобы освободиться от преувеличений, догадок и неуместных фантазий, комментатор должен опираться только на ясное предание или совершенную интуицию людей, посвятивших себя духовному очищению и аскетизму, когда отрицать их свидетельства просто невозможно. В противном случае комментатор Корана окажется во власти сомнений, которые могут сыграть с ним злую шутку⁴⁹.

Метод познания, которые описан выше, можно проследить и в биографии и методологии самого Садры. В совершенстве изучив Коран и хадисы непорочных имамов (мир с ними!), овладев искусством логического доказательства, совершив длительные аскетические упражнения, он в итоге не только мог свидетельствовать оком ума подтверждаемое логическим доказательством, но и открыл новые истины, до которых, как он сам утверждал, до того времени не удавалось дойти никому⁵⁰.