Текст книги "История простого советского инженера"

– А ты что хочешь? – неожиданно Кузьма повернулся и в упор посмотрел на любимую, оставив без ответа реплику Любы.

Инна радостно встрепенулась:

– Искупаться хочу.

Купаться влюблённой уже не хотелось, хотелось просто не разлучаться с ним.

Кузьму обрадовали её бескорыстные слова. Он, обращаясь к Леониду, начал рассказывать о себе, таким образом надеясь объяснить очаровавшей его девушке своё положение:

– В армии я был свободным человеком, в увольнении я мог позволить себе всё. Теперь, даже на отдыхе, приходится держать себя в рамках приличия, опасаясь посторонних глаз и ушей.

Леонид понимал, что Кузьма рассказывает всё это для Инны, пытаясь произвести на неё впечатление. Поэтому прикрыл глаза и делал вид, что дремлет, изредка кивая головой. Он помнил, что руководитель не терпит возражений, поэтому лучше лишний раз промолчать. Инна, чувствуя в словах Кузьмы простую искренность, прониклась к нему ещё большей симпатией. Хотелось, чтобы возлюбленный разговаривал только с ней, с ней обсуждал все свои проблемы. Она станет лучшим другом, во всём будет ему помогать.

– Хорошо было в армии? – спросил Кузьма Леонида.

– Хорошо, – кивнул тот.

– Да, всё было ясно и просто, за тебя думали командиры. Выполнил приказ и гуляй. Тебе и сейчас хорошо, можешь делать, что захочется, а нам, командирам производства, за всех думать приходится. А провести время с девушкой проблема.

Кузьма не стал рассказывать, какие препятствия преодолел для того, чтобы поближе познакомиться с Инной. А ведь у него, можно сказать, нет опыта ухаживания за молодыми неопытными девушками. Она ведёт себя скованно, не понимает его желаний. А он хочет, чтобы встречи с ней наедине стали постоянными, а свидания должна назначать сама, звонить ему по телефону. На таких условиях мог бы с ней встречаться. Сам не может искать с ней встреч во избежание сплетен. Как ей это объяснить?

– Что будет, если, скажем, в рабочее время подойти к Баранову и попросить вызвать Любу и Инну для того, чтобы покататься на машине? – внезапно повернувшись и посмотрев пристально Инне в глаза, спросил он.

Прилежная исполнительница такого не могла даже представить. Иван Николаевич был для неё авторитетом, к нему в кабинет без уважительной причины не смела зайти. Если это не шутка, такой безрассудный поступок погубил бы карьеру инженера, сделал бы её посмешищем в глазах коллег.

– Зачем сразу же к Баранову? – испугалась Инна, – можно самим, без нашего начальника договориться.

– Как? Когда? – нетерпеливо потребовал ответа.

– Можно сегодня, – отважилась скромница, опасаясь того, что, если они сегодня не объяснятся и не назначат следующего свидания, Кузьма будет искать с ней встречи, придя к ним в отдел, а это могло бы навредить её репутации.

«Этот способен на безумный поступок», – с неудержимой радостью подумала она. Улыбку красавицы Кузьма счёл загадочной, а просветлевшее сияющее счастьем личико дарило ему надежду.

– Скоро мы свернём на речку, долго ещё будем кататься около?

Леонид нетерпеливо заёрзал:

– Мне уже сидеть надоело, хочу проветриться.

Они остановились у реки. Кузьма, нагнувшись, приоткрыл дверцу со стороны приятеля:

– Ты купаться хотел?

– Вода холодная, ветер, кто в такую погоду купается? – удивился Леонид.

– Я тоже не хочу купаться, – затараторила Люба, – это Инна хотела искупаться.

– Сидите в машине, ждите нас, а мы пойдём, искупаемся, – обрадовался Кузьма.

Распахнув заднюю дверцу машины, галантно протянул Инне руку. Давно ждущая этого момента с волнением пошла за ним.

– Ты хотела купаться, – не отпуская ладошку любимой, нежно сжал её.

– Я передумала, – глядя на обрывистый берег и быстрое холодное течение, от которого веяло прохладой, колебалась она. Ей было хорошо стоять на берегу рядом с возлюбленным. Она дышала полной грудью, от радостного волнения сердце победоносно трепетало в груди, глаза, полные счастливых мечтаний, устремлены вдаль:

– Как здесь красиво.

– Это моё любимое место, – он обнял её за талию.

Линии гибкого тела пленительны. Слепая страсть мгновенно охватила Кузьму, он попытался повалить её на землю.

Она не могла словами доказывать ему то, чего он не спрашивал, что было понятно только по его животному прикосновению, очень оскорбившему девственницу. Недотрога вдруг снова превратилась в холодного колючего ёжика.

– Я хочу выйти замуж, создать семью, – стоя на месте, настойчиво ласково сопротивлялась Инна, стараясь не быть грубой.

– За кого замуж? За сопливого пацана, у которого молоко на губах не обсохло, и нет ничего за душой? За такого всегда успеешь выйти замуж. А я буду тебе помогать. Попроси у меня. То, что в моих силах, я сделаю. Всё равно это когда-нибудь случится. Лучше это будет сейчас, красиво…

– Поедем на базу отдыха, – уже ласково держа её за талию, уговаривал он, однако коварная мыслишка о том, что при потере девственности должна быть кровь и можно замазать простыни, разлагала его уговоры. Холодный расчёт рекомендовал обесчестить в воде, которая тут же смоет пятна её позора и благоразумно подчистит его совесть.

– Я хочу выйти замуж честной девушкой, – настойчиво повторила она. Да, она его любила, но он, проявляя животные инстинкты, не пытался её даже обмануть.

«Где грань между развратом и любовью? Поймёт ли он, что я его люблю? Или после акта физической близости равнодушно – презрительно на меня посмотрит?

Переживу ли я это? Нет, если любит, то сначала отведёт меня в ЗАГС. Мне не нужно пышных ухаживаний, богатых свадеб, нужна только определённость.

Всё должно быть чётко и ясно, как в математике: если любишь – ЗАГС, если не хочешь в ЗАГС, но жаждешь страстных объятий, значит, видишь во мне дешёвую женщину, иными словами»…

Тут ей на ум пришли самые грязные ругательства, которые случайно слышала на улице от пьяных мужиков в адрес распущенных женщин.

Ни за что. И пусть в популярных журналах уже публиковали статьи о том, что прежде, чем пожениться, нужно проверить друг друга на совместимость, пожив вместе без штампа в паспорте. Это унижение достоинства не для неё. Любовь выше, любовь и чистота – основа семейных отношений. Всё остальное приложится к этому прекрасному чувству.

– Выйдешь ты замуж, не беспокойся. Может быть, у нас с тобой что-нибудь получится, – обнадёжил он, хотя семейная жизнь ему претила.

Устав её уламывать, он внезапно рассердился:

– Ты плавать хотела, так плавай!

Резко подтолкнул к обрывистому берегу, где едва были видны небрежные ступеньки из подручного материала: грунта, неровных камней и полусгнивших досок.

– Что-то не хочется, как-нибудь в следующий раз, – нерешительно промолвила она.

Соблазнитель иронически – недоумённо посмотрел на неё:

– А зачем мы сюда ехали? Нет уж, если я тебя сюда привёз, ты плавай!

«Он думает, что я испугалась, ничего подобного», – решилась она, снимая джинсы и кофточку, под которыми был купальник.

Кузьма в спортивных плавках красиво прыгнул с крутого обрыва в воду. Она прыгнула вслед за ним, и тут же оказалась в его горячих страстных объятиях, окружённых холодной водой. Тело Инны на миг встрепенулось от сладкой неги, но под влиянием инстинкта самосохранения, тут же вспомнило, как занималось гимнастикой; оно плавно и ловко выкрутилось из его объятий и поплыло навстречу течению.

«Как, оттолкнуть меня, Петрова?»

Он всё ещё стоял на месте, его жаркие руки не смели разжать уже пустые объятия:

Любая другая женщина сочла бы за счастье побыть со мной.»

Пыл понемногу остывал, ему стало холодно, доплыл до знакомой ему тропинки и вышел на берег.

– Пусть одна поплавает, – злорадно пробурчав, сел на траву, любуясь красивым пейзажем.

– Инна, где ты? – послышался голос Любы.

«Действительно, где она?» – встрепенулся мужчина и, не раздумывая, прыгнул в воду.

Тёмная туча прикрыла солнышко, стало очень холодно. Строптивица устала бороться с течением. Думала, что плывёт против течения, на самом деле течение уносило её в неизвестность, но она упрямо твердила:

– Ну и что, всё равно я не буду звать его на помощь. Будь что будет, но просить его я ни о чём не буду. Пусть ему будет стыдно.

Ноги то и дело сводила судорога, девушка постоянно уходила под воду, но усилием воли возвращалась на поверхность.

«Всё равно он лучший мужчина на свете. Такого, как он, я ещё не встречала и вряд ли когда-нибудь встречу, такой пылкой страсти я ни к кому ещё не испытывала и вряд ли ещё испытаю, но он, наверное, женат, а я ему нужна только ради забавы, поиграет и бросит. Ради того, чтобы быть с ним рядом, я многим бы пожертвовала, – холодно размышляла она, в очередной раз захлёбываясь, – если бы он имел серьёзные намерения»…

– Хватит тебе купаться, выходи, – Петров протянул руку и силой вытянул её к мелководью; всю синюю от холода взял на руки и вынес на берег.

– Она дышит? – спросила Люба.

– Любаша, иди, искупайся, вода такая прекрасная, – открывая глаза и улыбаясь от счастья, что он нёс её на руках, промолвила Инна.

Почувствовав, что у неё снова от холода застучали зубы, сжимая их, встала с земли:

– Я немного замёрзла.

Подпрыгивала, то на одной ноге, то на другой, чтобы вода вылилась из ушей. Было неловко от того, что Кузьма видит её в таком жалком виде. Он принёс из багажника машины плед и накинул на купальщицу:

– Садись в машину, согрейся!

Всё ещё дрожа, Инна закуталась в одеяло и забилась в уголок на заднем сиденье машины.

«Ещё не всё потеряно», – подумал Петров и стал необычайно весел.

– Поехали дальше, – улыбнулся он, садясь за руль.

ХV Влюблённые едут на поляну

Петров лихо выехал на пригорок, остановил машину. Его любимая после сенокоса и купания в холодной речке покорно сидела, закутавшись в плед на заднем сиденье машины.

«Она меня любит, – самодовольно размышлял лихач, – нужно напоить её водкой, чтобы она согрелась и стала более раскрепощённой. Нежеланные попутчики Люба и Леонид ему помогут».

После купания в речке Кузьме самому стало холодно, захотелось перекусить. Неплохо было бы заехать на базу отдыха. Но наверняка там уже кто-нибудь из знакомых жарит шашлыки. Руководитель представил, как его приглашают в компанию, интересуются, с кем он приехал.

Этот вариант отпадает. Что бы отдохнуть без свидетелей, нужно было договариваться заблаговременно. В следующий раз он так и сделает.

В багажнике лежало новое одеяло, взятое на всякий случай. Ещё утром влюблённый положил в багажник это очень красивое и дорогое одеяло, впервые взятое на природу.

Когда Кузьма организовал поездку на сенокос, он дал Леониду десять рублей на продукты.

Утомлённый приключениями изрядно проголодался:

– У нас осталась водка?

– Нет, не осталась. Женщины убирали продукты после обеда, всё, что осталось, забрали своим собакам, – отчитался приятель.

– У тебя тоже есть собака, – пошутил Петров, – мог бы прихватить с собой одну бутылку. Там много оставалось.

– А вы своим собакам ничего не прихватили? – шутливо поинтересовался у Любы.

– Нет, не прихватили, у нас собак нет, – кокетливо ответила та, – мы с Инной пообедали со своим отделом, а потом Леонид пригласил нас в свою компанию.

На полученные десять рублей Леонид честно накупил спиртного и закуски. Поставил всё под деревом, рядом с тем местом, где обедал их отдел, накрыв своей курткой.

Петров приехал на сенокос к обеденному перерыву. К нему сразу же подошёл ответственный за сенокос работник.

– Я проезжал мимо, у меня сегодня выходной, решил по дороге вас проконтролировать. После обеда отпускаю всех домой. Автобусы будут ждать полчаса, организуй отъезд, – объяснил ему руководитель своё внезапное появление на сенокосе, и поспешил к обедающей компании, где была Инна. Он не стал участвовать в общем застолье. Даже когда его уговаривали выпить вина, отошёл в сторону. Его целью было свидание с девушкой, а не застолье со своими подчинёнными. Под назойливыми просьбами присоединиться к компании, присел лишь на минуту, сказав несколько ни к чему не обязывающих вежливых фраз, затем отозвал Леонида:

– Помоги мне устроить личную жизнь.

– Почему я?

– У тебя больше опыта. Мог бы мне в этом помочь.

Приятель знал, что Кузьме нужна одна Инна.

– Заканчивайте, – шепнул он сослуживцам. Все засуетились. Леонид взял мяч, мужчины пошли играть в волейбол. Инна и Люба присоединились к играющим.

Женщины моментально начали убирать продукты со скатерти.

– Возьми себе, здесь много осталось, у тебя муж, дети, – предложила одна другой. Той неловко было брать нетронутые остатки пиршества:

– Возьми сама, у тебя собака.

– Я возьму, у меня кошка и собака.

Пока мужчины играли в волейбол, работницы быстро наполнили свои сумки остатками пиршества. Одна из них заметила отложенные Леонидом в сторонку под дерево продукты, накрытые курткой:

– А это кто принёс? Чья куртка?

Леонид этого не слышал, он неотступно следил за Инной. Его целью было заманить её в машину Кузьмы. Сам должен был уехать на автобусе.

– Никто не отзывается. Не оставлять же их в поле, наверно, забыли разложить на скатерть. Забирай, в автобусе спросим, чьи, если хозяин не сознается, продолжим обедать. Доедим и допьём, – женщины, балагуря, всё сложили в свои сумки.

На первый автобус они не успели, сели во второй.

– Чья куртка?

– Это Леонида.

– А где он?

– Я его видела, он на первом автобусе уехал. В понедельник на работу её принесём, отдадим.

Они уехали.

Так Кузьма остался голодным:

– Ладно, поехали в магазин, девушки продрогли, чтобы не простудиться, нужно согреться.

– Где моя куртка? – спохватился Леонид, – я куртку на сенокосе оставил, поехали, поищем.

Кузьма остановил машину на окраине какого-то села около магазина «Сельпо».

– Выйдем, – сказал приятелю, – давай сбрасываться.

– У меня нет с собой денег. Я надеялся вместе со всеми уехать на служебном автобусе. Пять копеек только есть на проезд от завода до дома. Нас, работников, автобус обязан к заводу подвезти.

– Я, тебе, не автобус.

– Я не хотел с вами ехать, ты сам меня заставил. Я всё купил для общего стола, как ты сказал, себе ни копейки не оставил.

– Мог бы заначку оставить.

– Я оставлял, положил под дерево, её тоже, наверное, кто-то забрал. После того, как закончили в волейбол играть, я глянул, продуктов под деревом уже нет и моей куртки тоже. Съездим туда, здесь недалеко, поищем.

Леонид вывернул карманы своих брюк:

– Ничего нет, пусто.

– Ты думаешь, у меня денег куры не клюют? У меня оклад всего двести восемьдесят рублей, некоторые рабочие-сдельщики больше получают. Продукты, что ты купил на мои деньги, мог бы сразу положить в машину. Ты же знаешь, я с подчинёнными не пью.

– Как-то не сообразил. Женщины так быстро всё попрятали. Я же твоё поручение выполнял, не до продуктов было. Мог бы спасибо сказать, – оправдался Леонид, но ему казалось, что бывший однокурсник смотрит на него с презрением, как на холопа, а это раздражало самолюбие, тем более, что его оклад был намного меньше, чем того хотелось.

Кузьма выскреб все деньги из карманов, сходил в магазин, вернулся с двумя бутылками «Столичной», колбасой и хлебом.

Инне не понравилось, что он собрался откупоривать водку:

– Пьянствовать в рабочее время не положено.

– У меня сегодня выходной. Зачем ты пьёшь в рабочее время? – шутливо передразнивая любимую спросил Леонида.

– Вы, Люба, тоже в обеденный перерыв выпивали? В рабочее время пить не положено.

Открыл бутылку, достал из бардачка стакан, налил водки и протянул Инне:

– Пей!

– Не буду пить в рабочее время, – заупрямилась та.

– Пей, я сказал! Рабочее время уже закончилось. Тебе нужно согреться, вся дрожишь, иначе простынешь.

Купальщице действительно было очень холодно. Плед, в который она закуталась, уже не грел, так как был мокрым после того, как впитал с неё лишнюю влагу.

Инна выпила.

– Закусывать будешь?

– Нет, я сыта.

– А я закушу. Я сегодня вообще ещё не ел. Никто обо мне не позаботился. Оставили голодным.

Ему пришлось довольствоваться заветренной колбасой, что долго пылилась на витрине сельского магазина.

– Некому обо мне заботиться. Молодые девушки мечтают выскочить замуж за обеспеченного человека, жить красиво, – краем глаза он наблюдал в маленькое зеркальце за любимой, незаметно для неё. Она видела только его хорошо сбитый затылок. Со стороны казалось, что Кузьма разговаривает с Леонидом, который, казалось, дремал.

– Жена должна заботиться о муже. Встречать его с работы. Не задавать лишних вопросов о том, где и с кем был. Не водить в дом подруг, не посвящать своих родственников в дела мужа. Если муж приводит друзей, накрывать на стол и не мешать, если тебя не приглашают.

Инна пропускала мимо ушей обязанности жены, для неё было важно, что он произнёс это слово. Девушка слушала музыку его голоса. Слово «жена» воспринимала в свой адрес. Слово звучало как симфония, пронзая ей сердце радостью, всё переворачивалось у неё внутри, всё ликовало:

«Если я решилась прыгнуть в студёную воду, в незнакомую мне реку, в которой утонула бы, если бы он вовремя меня не спас, почему я не могу решиться очутиться в его жарких объятиях? Другого такого случая не будет. Нужно решаться. Пусть он не хочет говорить красивых слов, обманывать меня, я обманусь сама, провалюсь в этот сладострастный омут».

Для Инны главным богатством была любовь. Но она желала только чистой любви, и не только потому, что видела в этом своё предназначение, но ещё и чисто по бытовым причинам. Знала, что от этого родятся дети. Она очень хотела детей, но хотела, чтобы дети жили в семье, с папой и мамой.

Знала, что после рождения ребёнка на год даётся неоплачиваемый отпуск по уходу за ребёнком. Знала, что помочь ей, кроме будущего мужа, некому.

Они снова медленно ехали. Леонид понимал, что Кузьму раздражали случайные связи с женщинами лёгкого поведения, он хотел только Инну. Приятели не раз бывали в разных компаниях, но там были опытные искусительницы, которые сами стремились к близости с Петровым, для этого применяли разные уловки; он их одаривал по мере своих возможностей и забывал.

Инна, в отличие от них, очень в него влюблена, она выпила, может потерять над собой контроль. Для непьющей, выпила много. Для неопытных девушек это часто заканчивается беременностью. Молодая специалистка живёт в комнате не одна. Формально, после рождения ребёнка мать-одиночку не имели права выселить с её койко-места в общежитии. Понравится ли соседкам по комнате её новое положение? Скорее всего, нет. Они устроят ей несносную жизнь, будут постоянно к ней придираться и жаловаться коменданту. Свободных комнат нет, даже если есть, то не для неё, для «очень заслуженных» работников. Скорее всего, для выселения Инны найдётся веская причина. После выселения из общежития автоматически терялась прописка. Устроиться на работу с маленьким ребёнком на руках, без жилья, без прописки, не реально. Кузьма любит, чтобы его просили, Инне гордость не позволит кланяться ему в ноги и просить о помощи. Скорее всего, соблазнитель этого не допустит, сделает вид, что впервые её видит.

– Хорошая была куртка? – с сарказмом спросил Кузьма Леонида.

– Хорошая. Поехали, поищем.

– Напиши заявление в завком на материальную помощь: «Я на сенокосе потерял куртку». Получишь деньги, купишь себе новую куртку.

– Серьёзно?

– Над таким заявлением посмеются, в колхоз в новых куртках не ездят. Напишешь, что тебя при выходе из ресторана раздели, когда ты был в новом плаще и костюме, – продолжал насмехаться Петров.

Они остановились на живописной поляне.

– Это моё любимое место, – сказал Кузьма, повернулся и посмотрел Инне в глаза, как бы выворачивая её наизнанку.

Её щёки пылали, глаза горели безумным огнём страсти, голова, затуманенная алкоголем, уже не охлаждала её пыл. Она была готова просто так, ни за что кинуть к его ногам то, чем её одарила природа и что может быть залогом долгой счастливой семейной жизни.

«Наконец-то она поняла, что мне нельзя отказывать», – всматриваясь в её свежее личико и предчувствуя неизречённое блаженство, самодовольно подумал он.

– Выйдем, нужно поговорить, – подтолкнул Леонида. Тот вышел из машины.

– Сейчас немного посидим, и ты уведёшь Любу. Я имею право устроить свою личную жизнь.

Петров расстелил на траву одеяло, пригласил девушек выйти из машины:

– Пить будете?

– Нет, спасибо, – ответила Инна. Осторожно присаживаясь на край одеяла, она вдыхала изумительно свежий воздух, смешанный с ароматами трав. Открывшаяся панорама зелёного леса ласкала взгляд. Влюблённую радовало, что у избранника хороший вкус, поляна действительно замечательная.

Кузьма наклонился к Любе и тихо сказал, незаметно её подталкивая:

– Люба, иди, прогуляйся, походи по лесу.

Подчинившись, та пошла в сторону леса.

– Иди за ней, – тихо приказал Леониду, – задержитесь там подольше.

Соблазнитель сел рядом с девственницей. Она на миг отстранилась движением, но испугавшись, что он уйдёт, посмотрела на него влюблёнными глазами. Дождавшись, когда нежеланные свидетели скроются за деревьями, Кузьма нежно поцеловал Инну в губы.

ХVI Влюблены ли, или осколки на поляне

Любовь – великое счастье, первая любовь приходит раз в жизни.

Инна вся светилась счастьем, её высокая грудь вздымалась от вдохновлённого биения сердца. Излучаемое сияние ясного взора красноречиво убедило Кузьму, она ему необходима. На нежном личике играл румянец, девственное целомудренное тело, не тронутое страстью, ослепляло. Какое это сокровище, сосуд, полный драгоценного огненного напитка. Неописуемый заряд энергии получал бы, если бы она была с ним рядом, если бы каждый день испивал из этой бесценной чаши. Петров был счастлив, как никогда, жажда жизни переполняла его. Не сон ли это?

Видя восхищённый взор любимого из-под тёмных пушистых ресниц, Инна чувствовала себя королевой. Она поняла, какую власть имеет её красота. Как приятно быть женщиной. Красота имеет власть над мужчиной, когда он ею обладает, считает своей. Прелестница чувствовала, что он в её власти, она торжествовала, ей хотелось поговорить с ним до того момента, когда они провалятся в сладострастный омут:

– Ты любишь меня?! – скорее это был не вопрос, а королевский приказ. Она счастливо засмеялась. Он в восторге любовался её молодостью, не смея грубо к ней прикоснуться, боясь снова её обидеть.

Истомлённый одиночеством, нежно гладил пушистые пахнущие речной свежестью, ниспадающие до гибкой талии, слегка мокрые волосы; думал о том, что она чиста и невинна. Он ждал, что она проявит дальнейшую инициативу. Если уж сама решилась на это, нужно быть королевой до конца. Чаровница одарит его своей милостью, не будет при этом ныть и унижаться.

***

Леонид не пошёл вслед за Любой, так как судьба Инны его начинала беспокоить. У него было две дочки. Что, если его дочь окажется в подобной ситуации? Вступит в безнравственную связь с женатым мужчиной, который к тому же намного старше её? Какой позор и стыд они с женой испытают! Нет, этого не может быть. Партнёр развлечений не верил, что у Кузьмы в отношении Инны могут быть серьёзные намерения. А последствия, если ловелас её совратит, могут быть трагическими, она не переживёт цинизма, с которым он её бросит. Приятель не хотел быть свидетелем трагедии. Наивная девушка уже утонула бы из-за своего соблазнителя, если бы Леонид, который следил краем глаза за ней, вовремя не заставил Любу найти купальщицу.

«Я не оставлю их наедине, он сам мне скажет потом спасибо», – решил Леонид и неожиданно вернулся. Он был удивлён, увидев всегда сурового ироничного Петрова, нежно смотрящим на Инну. Но студенческий друг всё равно не верил, что Кузьма может влюбиться.

– Что-то меня разморило после выпитого, я присяду, – простонал Леонид, садясь на одеяло.

– Вставай, – попробовал растормошить его Кузьма, но приятель, прикинувшись пьяным, не двигался с места.

Покорителю влюблённой стало не по себе от этого внезапного визита в самый неподходящий момент:

– Иди в лес! – срывающимся на писк голосом, на ухо приказал ему.

– Не хочу, – ответил тот и улёгся на одеяло.

– Тогда пойду я, – вызывающе рассердился Кузьма и посмотрел на Инну.

Девушка смутилась. Незадачливый ухажёр поднялся и медленно пошёл в сторону леса, надеясь, что приятель последует за ним. Наедине, при помощи резких грубых слов он заставит подчинённого пойти за Любой, оставив наконец-то влюблённых наедине.

Но Леонид никуда идти не собирался. Желанная в полной нерешительности стояла, смотря, как Кузьма выразительными жестами зовёт за собой.

Видя, как она смутилась, мужчина понял, что предубеждение и скромность помешают неопытной девушке пойти с ним в лес, но всё же, ждал.

Настойчиво махнул Инне рукой. Она сделала нерешительный шаг в его сторону.

– Ты куда? – по-отечески строго остановил её Леонид:

– Это он мне машет. Он сейчас вернётся. Садись, отдыхай.

Люба стояла на лесной опушке, делала вид, что рассматривает что-то в траве, но в это время наблюдала за происходящим. Видя, что Кузьма направляется в сторону леса, она пошла за ним.

Ярко светили лучи предзакатного солнца. Инна легла на одеяло. На мягком пуховом одеяле было тепло и уютно.

Как прекрасна эта безумная страсть, но настанет пробуждение, и он может посмотреть на неё трезвыми, равнодушными глазами. Лучше, если это произойдёт немного позже, когда они больше друг о друге узнают. Она знает о нём очень мало.

Как только Петров скрылся за деревьями, Люба по-женски ласково прижалась к нему своим горячим трепещущим телом, у неё был опыт близости с мужчинами. Кузьма, добиваясь Инну, воздерживался от случайных связей. Разгорячённый общением с любимой девушкой, утомлённый мечтами обладать ею, он был на пределе.

Чтобы не попасть в коварно подстроенную ловушку, Кузьма спросил Любу:

– Ты замужем?

– Пока нет, но у меня есть жених, мы с ним живём, как муж с женой. Вы поможете мне открепиться? Тогда я выйду за него замуж, – нашлась догадливая Люба, ластясь к нему.

Под этим решительным натиском полуобнажённой Любы он не смог устоять. Всё было быстро и пошло. Его чуть не стошнило. Он проклинал себя за эту минутную слабость, как будто вымазался в грязи.

Инна и Леонид лёжа отдыхали на мягком пуховом одеяле. Он лежал на животе на одном краю широкого одеяла, она на боку на другом конце одеяла, повернувшись к нему. Девушка даже рада была тому обстоятельству, что осталась наедине с Леонидом, его она считала другом Кузьмы. От него она больше узнает о любимом. Для неё роман только начинался, только сегодня предмет ночных грёз сказал ей, как его зовут. Инна настойчиво пыталась расспросить нечаянного знакомого, холост ли Кузьма, сколько ему лет.

Леонид поведал, что Кузьма женат и у него есть ребёнок, что с женой у него не лады.

– А кем он работает?

Студенческий друг руководителя удивлённо на неё посмотрел, встрепенулся, понял, что сболтнул лишнее. Сплетничать о номенклатурном работнике опасно.

– Дружить с начальством всё равно, что целоваться с медведем: удовольствия на минуту, а страху на всю жизнь, – вместо ответа пошутил.

Глянул на Инну и ощутил, что рядом с ним на одеяле лежит красивая женщина в купальнике. Волна желания пробежала по его телу, он ещё дальше отодвинулся от неё, судорожно прижался к одеялу и начал рассказывать про свою жену, надеясь таким образом прийти в себя и остудить свой пыл.

«Каждый судит по мере своей испорченности», – гласит народная мудрость. Инна не поняла, что делали в лесочке Люба и Кузьма. Он же, напротив, опасался, что в его отсутствие между возлюбленной и Леонидом могло что-то произойти.

Он, как последняя скотина, в лесу; а они развалились на его новом одеяле, приобретённом по блату. Только для свидания с избранницей оно было взято на природу.

К тому же расчётливо обдумал, что всё произойдёт в машине и одеяло останется невредимым.

Возлюбленная ещё не была его, а он уже её ревновал.

Кузьма яростно выдернул из-под них одеяло, так неожиданно, что Леонид покатился по траве, Инна успела вовремя встать, растерявшись, она отошла в сторонку привести себя в порядок. Ревнивец бросил одеяло в багажник:

– Развалились тут на моём одеяле, – еле слышно сквозь зубы проскрежетал он, – я уезжаю.

– Куда деть водку? – Леонид протянул две бутылки «Столичной»: раскупоренную, и не начатую. Кузьма взял бутылку, вспомнил, как он покупал её в магазине, надеясь с её помощью установить более тесные связи с Инной. Он в ярости швырнул бутылку о дерево, как будто она была виновата в том, что избранница не оправдала его надежд. Леонид облизывал губы, смотря, как бутылка разбилась, брызги драгоценной водки орошали землю.

– Вторая не начатая, – заметил он, – может быть, с собой возьмём?

Петров неистово швырнул вторую бутылку в другое дерево, сел за руль, завёл машину.

Приятель ни на шутку испугался, что Кузьма уедет один и оставит их посреди леса, в незнакомой местности, вдали от города без копейки денег:

– А мы? Как же девушки?

Спотыкаясь, бросился к машине, открыл заднюю дверцу.

– Девушки садитесь, – громко позвал стоящую в стороне расчёсывающую волосы Инну. Люба уже юркнула в машину.

– Уже уезжаем? – спросила прихорашивающаяся. Она не слышала разговора между мужчинами, всё ещё надеялась, что любимый подойдёт к ней.

– Уезжаем, – крикнул Леонид, – быстро садись в машину!

Инна села рядом с Любой на заднее сиденье, Леонид сел рядом с водителем.

Мечтательница была в полном недоумении. Она снова видела только равнодушный затылок.

ХVII Влюблённую вывозят из миража

Автомобиль рванул с места. В считанные минуты оказался на трассе. Проехали заправочную станцию. Кузьма резко затормозил. Машина остановилась. Все молчали. Изнурённый ухажёр планировал, как остаться с Инной наедине или хотя бы назначить свидание на завтра. Расставаться с ней ему не хотелось.

– Почему стоим, домой пора, – прервал молчание Леонид.

– Езжай домой на автобусе. Неподалёку остановка городского автобуса.

– Девушек нужно до дому довезти.

– Бензин кончился, нужно заправиться, – бросил вызов Петров приятелю, – у тебя есть деньги?

– Я же говорил, – начал тот.

– Ах, да, я забыл, тебе жена дала всего пять копеек на проезд в городском автобусе, – презрительно констатировал Кузьма. Из-за собственного бессилия подчинить себе возлюбленную, срывался на приятеле, к тому же ревновал её к нему.

– Может быть, доедем без заправки, здесь недалеко, – предложил Леонид.

Водитель резко развернулся, подъехал к заправочной станции, остановил машину и сказал с ледяной улыбкой:

– Не доедем. Бензина не хватит. У меня тоже нет денег, все на водку истратил. Будем здесь стоять, пока не найдём два рубля на заправку.

– Почему два рубля, заправь литр бензина, до города хватит, – посоветовал друг юности.

– На завтра не хватит. Не ехать же мне завтра с утра на заправку.

– Заправь два литра, до работы завтра доедешь, ещё останется, – осторожно продолжал торговаться Леонид.