Текст книги "100 великих городов мира"

Томбукту – ворота Сахары

Европейские исследователи издавна называли Томбукту таинственным и загадочным городом. Расположенный к югу от пустыни Сахары, на территории современной Республики Мали, Томбукту являлся древним центром торговли и культуры Западного Судана. Город был известен не только среди местного населения, но и далеко за пределами африканского континента.

Начинался Томбукту у колодца Букту, который сейчас выглядит очень неприметно. Это просто небольшая воронка в песке глубиной не более 50 сантиметров во дворе одного из обыкновенных одноэтажных домиков – таких, как и большинство строений в городе.

По преданию, в XI веке на месте будущего города располагались склад зерна и колодец, сооруженный туарегами на месте их кочевья в нескольких километрах от берега реки Нигер. Одним из первых европейцев, кто увидел загадочный Нигер, был Мунго Парк, который так описывал эту реку: «Я испытал бесконечное счастье, увидев перед собой долгожданную цель своих устремлений – величественный Нигер, сверкающий в лучах утреннего солнца. Он был так же широк, как Темза у Вестминстера, и воды его медленно текли на восток».

С наступлением сезона дождей туареги сворачивали свои шатры и вслед за скотом уходили на север, а старая рабыня по имени Букту оставалась сторожить зерно и колодец. Собираясь обратно, кочевники произносили слова «Тим Букту», означающие, что они возвращаются «К Букту». Название закрепилось за кочевьем, а потом и за городом, только впоследствии оно стало звучать как «Томбукту».

Своего расцвета Томбукту достиг в XIV веке, когда императором стал Канку Мусса – самый могущественный правитель государства Мали. Подвластная ему территория простиралась от Атлантического океана до озера Чад. Будучи приверженцем ислама, Канку Мусса совершил хадж в Мекку и Медину, а по возвращении приказал построить в городе новые мечети, которые потом стали образцами для всех мусульманских храмов Западной Африки. До сих пор сохранились в Томбукту удивительные по своей архитектуре мечети с деревянными сваями, выступающими из стен наружу. Минарет такой мечети имеет пирамидальную форму и поэтому, помимо своего основного назначения, служил еще сторожевой башней, опорным пунктом и складом продовольствия на случай долгой осады.

Очарованный ярким убранством святых мест Ближнего Востока, Канку Мусса взялся и за развитие Томбукту: возвел пышный дворец и всячески способствовал процветанию торговли. Со всех сторон потекли в Томбукту богатства: с юга на пирóгах прибывало золото, слоновая кость и черное дерево; по караванным путям с севера доставлялись венецианский жемчуг, дамасские клинки, ткани, пряности, посуда и соль.

Но не только золотом и диковинными товарами славился Томбукту. Старинная суданская пословица гласит: «Соль прибывает с севера, золото – с юга, серебро – из страны белых; но слова Всевышнего, мудрость ученых, увлекательные истории и сказки можно найти только в Томбукту». Богатство города создало условия для развития здесь просвещения и культуры, вслед за мечетями в Томбукту появились медресе и библиотеки.

В XV–XVI веках Томбукту превратился в один из крупных центров мусульманской культуры. Некоторые арабские ученые, бежавшие из Испании после изгнания оттуда мавров, переселились в Томбукту и привезли с собой различные научные трактаты. При мечети Санкоре был основан университет, вскоре ставший известным во всем мусульманском мире наряду с университетами Кордовы, Каира, Дамаска и Феса. Студенты из разных стран толпились в его тенистом дворе, чтобы послушать мудрые речи ученых, теологов и проповедников. Но, кроме Корана, здесь изучали еще точные науки, литературу, историю, философию, географию. В университет Томбукту шли учиться жители не только арабских стран, но также и талибы (ищущие знания) из Египта и Турции. Ученые предполагают, что сюда прибывали даже мусульмане из Самарканда. В ту пору в Томбукту жили такие известные писатели-хронисты, как Ахмед Баба, Махмуд Кати и другие, к мнению которых уважительно относились ученые всего исламского мира.

В Томбукту создавались и богатые книгохранилища, где переписывались древние рукописи и составлялись хроники об истории местных народов.

Среди последних можно указать на «Историю искателя сообщений о странах, армиях и знатнейших людях», посвященную в основном истории государства Сонгаи. В хронике собрано много интересных историй и фактов, подробно описывающих картины тогдашней жизни, особенно ее религиозную и культурную стороны. Пленный мавр Хасан ибн-Мухаммед аль-Ваззан, получивший при крещении имя Джованни Леоне и прозванный Львом Африканским, побывал в Западном Судане в 1511–1515 годы. Впоследствии он писал, что король Томбукту «обладает большим богатством в золотых пластинах и слитках… Король весьма почитает ученых людей… Там продается также много рукописных книг, каковые привозят из Барбарии; и от них получают больше дохода, нежели от остальных товаров».

Слава о Томбукту дошла и до России. Граф Г. Орлов передал 1000 франков Парижскому географическому обществу для учреждения премии первому европейцу, которому удастся достичь Томбукту и сообщить об этом городе подробные сведения. Первым европейцем, появившимся в Томбукту, стал английский майор Александр Гордон Лэнг, погибший здесь в 1826 году. Сейчас над дверью его дома установлена памятная доска, но А.Г. Лэнгу не очень повезло, и потомки мало знают о его отважной миссии. На большинстве карт Африканского континента маршруты его путешествий даже не отмечены.

Недалеко от дома А.Г. Лэнга установлены еще две мемориальные доски, посвященные французу Рене Кайе и немцу Г. Барту. Рене Кайе пришлось даже выдать себя за мусульманина, чтобы в 1828 году проникнуть в недоступный для христиан город. Оба путешественника побывали в Томбукту позже англичанина, но, вернувшись в Европу, они опубликовали свои записки.

Побывал в Томбукту и некто Варга из Астраханской области, но он вряд ли преследовал научные цели. И по одежде, и по манере поведения Варга мало чем отличался от арабских купцов, поэтому его имя осталось забытым среди имен первооткрывателей Томбукту.

Когда в конце XIX века вокруг Африки стали осуществляться регулярные морские перевозки грузов, Томбукту постепенно утратил значение конечного пункта Транссахарского торгового караванного пути. Уменьшилось в городе и число жителей: если в XV веке оно доходило до 45 000 человек, то в настоящее время здесь живет не более 8000. Меньше стало проводников караванов, большинство городских жителей занято мелкой торговлей и ремеслами (изготовлением украшений и сувениров), здесь развиты гончарное дело, кожевенное и ткацкое производство.

Но несмотря на утрату своего хозяйственного значения, Томбукту до сих пор остается одним из африканских центров мусульманской культуры. В середине 1960-х годов ученые обнаружили здесь три библиотеки, в которых хранилось более 5000 бесценных рукописей. Но очень много рукописей пока не найдено, и разыскать их будет сложно. Их владельцы, будь то вождь племени или бедняк, относятся к ним как к священной семейной реликвии и ни за какие деньги не желают расставаться с ними. От постороннего глаза они прячут свои сокровища, кто как может, и часто зарывают в песок.

Конечно, за прошедшие века Томбукту изменился, но и сегодня, как и много веков назад, один-два раза в год сюда прибывает караван верблюдов с каменной солью. К тюкам с солью на местном рынке до сих пор относятся с уважением, так как когда-то соль заменяла деньги.

Независимо от этнической и религиозной принадлежности жители страны произносят имя Томбукту с особым уважением и гордостью, словно этот город является неотъемлемой частью каждого из них. В действительности так оно и есть, ибо сегодняшний Томбукту ревностно хранит память о своем славном прошлом. «Южные ворота Сахары», «Жемчужина древнего Судана», «Столица песков», «Таинственный Томбукту» и еще много таких же красочных названий получил на протяжении своей истории этот древний город.

Эдинбург

^{Эдинбургский замок}

Пестрая клетка всегда популярной шотландки, шотландское виски, шотландская волынка, шотландская шерсть, шотландские стрелки, шотландская овчарка… Сколько известных всему миру названий и понятий связано с Шотландией! На ее земле жили и творили Р. Бернс и В. Скотт, и современные шотландцы бережно хранят все реликвии своей бурной истории.

А еще Шотландия – это трубы, трубы, трубы… Сколько каминов в домах, столько и труб, которые торчат над Эдинбургом – древней столицей Шотландии. Его расположение в центре богатейшей сельскохозяйственной местности способствовало раннему возвышению города. Купцы Эдинбурга вели оживленную торговлю с Фландрией, Скандинавией и Северной Германией.

История города, не до конца ясная еще и сегодня, уходит в глубь веков и начинается с замка, который словно вырастает из крупной базальтовой скалы. Вплоть до середины XVIII века история Эдинбургского замка была и историей самого города. Первые сведения о нем восходят к XI веку – времени правления Малькольма III, сына короля Дункана, по легенде убитого Макбетом. Памятью об этом периоде в истории замка и города осталась скромная часовня Святой Маргариты на вершине Замковой скалы, названная в честь набожной жены сэра Малькольма.

Возможно, здесь еще раньше стояла крепость, из-за которой пикты – коренное население Шотландии – в течение двух веков сражались с англосаксами, пришедшими на Британские острова с континента. В VII веке саксы надолго овладели крепостью, и вплоть до XI века Эдинбург находился в подчинении Нортумбрии – самого могущественного из англосаксонских королевств.

Первоначально город был известен под названием «Данэдин», что по-кельтски означает «крепость, стоящая на склонах гряды». Но, возможно, в средние века по созвучию с именем нортумбрийского короля Эдвина англосаксы стали именовать свой город Эдвинсбургом. Впоследствии оба названия соединились, что и привело к современному имени города.

В течение многих веков маленькая и небогатая Шотландия вела борьбу за свою независимость и за утверждение своей самостоятельности, и на долю Эдинбурга в этой борьбе выпало многое. На протяжении почти всего средневековья город был вовлечен или в длительные кровавые войны с Англией, или в утомительные пограничные конфликты.

В 1296 году английский король Эдуард I захватил замок, который оставался в руках англичан 17 лет. Архив и ценности шотландских королей были вывезены в Лондон, но шотландцы не хотели сдаваться, и потому войска графа Морея решили отвоевать замок. Старинное предание повествует, что

в войсках графа оказался солдат, который еще до захвата замка англичанами обнаружил путь на неприступной скале, по которому по вечерам уходил в город на свидание со своей возлюбленной. Он и помог графу Морею, у которого было всего 30 воинов, ночью тайно подняться по скале и захватить англичан врасплох.

Шотландцы отвоевали замок, но все замковые сооружения, кроме часовни Святой Маргариты, оказались почти разрушенными. Через 40 лет шотландцам снова пришлось отвоевывать свой замок, и снова они уступали англичанам в силе и численности. Однако и на этот раз шотландцам помогла смекалка. В замок послали группу переодетых воинов якобы для продажи вина и продовольствия. «Торговцы» так расположили свои товары, что помешали закрыть ворота, и это позволило ворваться шотландским войскам.

К самому подножию Эдинбургского замка подступает Старый город. По гребню скалы, с запада на восток, проходит Хай-стрит – главная и единственная улица Старого города, по которой может проехать автомобиль. Остальные улицы настолько узки, что местами из окна одного дома можно шагнуть в окно противоположного. Эта улица сбегает к королевскому дворцу Холируд – летнему дворцу Марии Стюарт.

Прямая, как стрела, Принсес-стрит (улица Принцев) делит Эдинбург на две части. В первой половине XIX века здесь возникли живописные сады. Когда начали возводить церковь Святого Иоанна, было запрещено строить здания на южной стороне Принсес-стрит, но владельцам домов разрешили огородить ее решеткой. Было осушено дно озера Нор Лох, которое плескалось у подножия Замковой скалы. После этого городской совет Эдинбурга объявил о продаже участков земли, но с условием, чтобы на них были разведены сады или просто зеленые лужайки, которые украсят город.

В начале 1820-х годов здесь проложили первые лужайки, высадили деревья, и вскоре в состоятельных кругах Эдинбурга стало модным иметь ключ от садов на Принсес-стрит. Почетное право пользоваться таким садом было предоставлено английскому писателю В. Скотту, памятник которому стоит в Восточном саду. Эта сложная каменная конструкция высотой 60 метров, напоминающая шпиль готического собора, вырастает из квадратной башни, каждая сторона которой прорезана стрельчатыми арками. Через них видна статуя прославленного писателя, выполненная из белого мрамора. Вальтер Скотт «сидит» с книгой на коленях, а рядом с ним его любимая собака, преданно глядящая на своего хозяина. Завершает памятник шпиль, разделенный поясами галерей на этажи: все ниши «заселены» героями романов В. Скотта.

В недрах современного Эдинбурга расположился подземный квартал – «запертый город» Мери Кинг, в котором во время чумной эпидемии XVII века были изолированы сотни жителей. «Запертый город» находится под улицей Королевская Миля, названной так потому, что по ней королева проходила ровно милю до собора. До XVII века на этой улице решались политические и финансовые дела, процветали ремесла и торговля, день и ночь были открыты питейные заведения.

Коммерсанты и наемники, маги и чародеи, политические интриганы, мародеры, мошенники всех мастей, убийцы, веселые женщины – все они были обычными персонажами на этой улице. Неудивительно, что на Королевской Миле то и дело вспыхивали драки и дуэли. Неподалеку от нее заседала инквизиция, и рассказывают, что на Королевской Миле «за работу с нечистыми» было сожжено заживо более 300 женщин.

Во время чумной эпидемии зараженные шотландцы должны были вывешивать за окно кусок белой материи, чтобы извещать соседей о своей болезни. Вначале таких лоскутов было немного, но по мере распространения чумы квартал стал походить на парусную регату. Работу по сбору трупов и вывозу их за город взяли на себя монахи Ордена Святого Андрея. Мертвых они вывозили на повозках со скрипучими осями, и, заслышав этот скрип, люди вздрагивали и захлопывали ставни.

Хроники повествуют, что в 1645 году, когда чума грозила перекинуться на весь Эдинбург, городской магистрат распорядился целиком опечатать этот квартал, чтобы остановить распространение болезни. Владелицей большей части огороженных зданий была Мери Кинг, потому весь квартал и стал носить ее имя. Через 100 лет после чумы жители Эдинбурга разобрали на кирпичи разрушенные дома в квартале Мери Кинг. В XVIII веке здесь поднялся новый город – поверх того, который хранил память о скорби и смерти.

Чтобы сейчас попасть в «запертый город», надо спуститься в самое нутро Королевской Мили через особую систему коммуникаций на 20 метров вниз – по узким ступенькам лестницы с сырыми перилами. Улицы «запертого города» представляют собой туннели и проходы без шума и света. По стенам и потолкам тянутся ряды электрических лампочек, скудно освещающих остатки лестниц, которые никуда не ведут; заложенные окна, из которых никто не выглядывает; забитые известкой и щебнем деревянные двери, скрывающие комнаты, которые не тревожат ни ветер, ни человеческое тепло, никакое движение… Рассказывают, что некоторые эпизоды романа Р.Л. Стивенсона «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» разворачиваются именно в этих подземных лабиринтах, расположенных глубоко от поверхности земли.

В некоторых домах «запертого города» сохранились винные погреба, печи для выпечки хлеба, буфеты и очаги, кладовки и дымоходы… Один дом привлекает внимание еще до того, как в него заходишь. Многие посетители не только ощущали рядом с ним падение температуры, но и в один голос описывали некую девушку-подростка, мелькавшую в комнатах. Причем «очевидцы» дружно утверждали, что одета она была в грязные, поношенные одежды; некоторые видели собаку у ее ног, другие отмечали, что лицо девушки было обезображено оспой, а в руке она держала сломанную куклу…

Однажды, когда в «квартал Мери Кинг» зашла группа слепых людей с собаками-поводырями, один пес тут же потащил своего хозяина наружу, а другой в страхе заскулил и забился в угол. Часто посетители «запертого города» замечают, что их фотоаппараты сами собой начинают перекручивать пленку, а многие кадры потом оказываются таинственным образом засвеченными…

Осло

^{Здание мэрии}

История города Осло, как и многое в Норвегии, связана с викингами. В 1043 году рыцарь Геральд Хардроде решил оставить взятый в бою прекрасный город Стамбул ради норвежского трона. Дорога вела его через славянские земли и стольный град Киев. Была ли то любовь с первого взгляда или только желание заручиться поддержкой крепкого союзника, но в Киеве потомок викинга обвенчался с Елизаветой – дочерью Ярослава Мудрого.

В 1047 году Геральд Хардроде стал королем Норвегии, а еще через год основал на юге страны, в устье реки Лу, военное укрепление для поддержания своей власти. Его назвали «Осло», то есть «устье Лу».

Город находится вблизи наиболее развитых районов и главных городов Швеции и Дании, которые связывают Норвегию с этими странами и другими государствами Западной Европы. В некоторые периоды истории в Норвегии господствовали Дания и Швеция, и, конечно, на норвежской столице не могло не отразиться влияние этих стран и их столичных городов. Особенно длительным и сильным было влияние Копенгагена. Это видно и из сравнения их географического положения: оба города стоят у порога открытого, незамерзающего моря, и потому в Осло, как и в Копенгагене, первостепенное значение имеет портовая деятельность. Кроме того, благоприятное расположение Осло вблизи рек, текущих из глубины сплавных районов страны, способствовало развитию в городе лесной промышленности.

Но частые пожары не давали городу окрепнуть. Сильный пожар в 1614 году уничтожил Осло почти дотла, и рядом со сгоревшим был построен новый город, названный «Христианией» – в честь датского короля Христиана IV[42]42
  Первоначальное название Осло было возвращено в 1925 году.


[Закрыть].

Во время Северной войны Христиания была оккупирована и разорена шведскими войсками, и для восстановления города потребовалось очень много времени. Вплоть до разрыва норвежцев с Данией и объявления Христиании в 1814 году столицей город рос очень медленно. По Кильскому мирному договору Норвегия была отнята у Дании в наказание за ее союз с Наполеоном. Коалиция монархов Европы, разбив Наполеона, несмотря на протесты норвежского народа, требовавшего независимости, отдала Норвегию Швеции – в виде компенсации за потерю последней Финляндии.

Если посмотреть на Осло с холмов Холменкаллена, с высоты знаменитого трамплина, город с его россыпью вечерних огней кажется очень большим. Он обнимает фиорды до самого горизонта и по островам убегает в открытое море. Но спустишься вниз, и окажется, что норвежская столица не такая огромная, какой кажется сверху. Очень тихи улицы западной части Осло, нарядные виллы словно спят в окружении елей и сосен, только белки резвятся в их ветвях.

Осло, как и другие города Норвегии, тесно связан с окружающей его природой: тротуары улиц или набережных обрываются прямо в море. Иногда улица оканчивается обрывистой горой или входит в лес или поле.

Как и во многих средневековых городах Европы, в Осло есть Ратуша – огромное здание, облицованное красным кирпичом, очень интересное и своеобразное по своей архитектуре. Две широкие башни Ратуши видны из всех частей города. Вместе с полукруглой площадью и улицей напротив ее главного входа Ратуша создает единый ансамбль. Над главным входом Ратуши, как символ равноправия женщин, установлена фигура норвежской девушки.

Центральный зал Ратуши просто огромен (высота его 21 метр), в нем очень много стенной живописи, сочетание сюжетов которой самое различное: эпизоды из истории рабочего движения и рядом изображение процветающего торгового дома; налет гестапо на квартиру рабочей семьи и картины из жизни Святого Хольварда. Со стороны набережной перед Ратушей установлены шесть бронзовых фигур, олицетворяющих профессии рабочих, строивших это здание.

В 1968 году на одном из многочисленных фиордов Осло был открыт Художественный музей, построенный на деньги Сони Хени – героини предвоенного фильма «Серенада солнечной долины» – и ее мужа Н. Унстада (крупного бизнесмена). Здание музея, возведенное из стекла, бетона и алюминия, сверху похоже на ладонь с пятью лепестками неведомого цветка вместо пальцев. Коллекцию картин известных мастеров ХХ века Соня Хени и Н. Унстад завещали родному Осло.

Первое место в Норвегии по числу посетителей занимает Музей норвежской славы, который был открыт на полуострове Бюгдай. В разных его павильонах бережно хранятся корабли великих норвежских мореплавателей: корабли викингов с гордо поднятым кверху острым и изогнутым носом. Черный дуб блестит, как каменный уголь… Нос одного корабля заканчивается тонким завитком, другого – увенчивается головой дракона с раскрытой пастью.

В стеклянных витринах дремлют здесь на вечном приколе могучие ладьи викингов, легендарный «Фрам» – корабль Фритьофа Нансена и Р. Амундсена, бревенчатый плот «Кон-Тики» Тура Хейердала… «Кон-Тики» стоит в особом музее и установлен так, что из нижнего этажа музея видно днище плота, покрытое водорослями и ракушками, и свисающая «водолазная» корзина. Под ним как живые «плавают» стаи макрелей и более мелких рыб, а во всю длину плота разместилась акула…

Интересна и история парка Фрогнер. Прежде всего необычен вход в него – ворота с четырехугольными фонарями и решеткой с тонким сквозным рисунком, как в витражах. Такие фонари и решетки с фигурами мужчин и женщин окаймляют и площадки со ступенями, ведущими на центральный холм парка.

В 1914 году на этом месте проводилась большая выставка, и скульптору Г. Вигеллану заказали для нее фонтан. Мастер предложил вместо фонтана украсить парк грандиозной скульптурной композицией. Городское управление Осло поддержало эту идею, и скульптор воплощению ее посвятил всю свою жизнь. Он стал и архитектором, и скульптором, и резчиком по дереву, а также камнетесом и кузнецом!

В этой скульптурной композиции варьируется одна тема – человеческая жизнь от рождения до смерти. Триста различных фигур, олицетворяющих детство, юность, счастливую или несчастную любовь, материнство, дружбу, веселье, борьбу, раздумье, грусть, болезни, увядание, смерть и возникновение новой жизни, воплощены в граните, бронзе, чугуне и железе.

Любая реалистическая скульптура одновременно является и символическим обобщением. Вот, например, обелиск «Стремление человечества к лучшему будущему»: гибнущие мужчины поддерживают женщин, женщины – детей, а весь обелиск венчается детскими фигурками, стоящими во весь рост и тянущимися к солнцу.

Пятнадцать лет своей жизни скульптор отдал одному этому обелиску, высота которого 17 метров, а вес – 270 тонн. Можно представить, какой труд был вложен в создание всей композиции!