Текст книги "Избранница Звездного лорда"

Глава 16

Медок тяжело и протяжно вздохнула. И так на меня зыркнула, что я невольно вспомнила ее слова о том, что мой брат умный, а я просто красивая.

– Притом, Атенаис, что девушки, которые не отдают, а забирают энергию, могут стать чьей-то ритани по ошибке.

– Прости, это как?

– А вот так. Они собирают энергию со всей планеты, причем только у женщин, и многократно усиливают влечение. Механизм данного явления не до конца изучен, но доподлинно известно: если ты забрала энергию у определенной женщины, а потом встретила высшего ритаса, который на эту женщину среагировал бы, то он среагирует на тебя. И айсе не может определить подделку, потому что настоящая ритани находится где-то рядом. А фальшивая не просто ворует энергию, она перестраивается, становясь как внешне, так и внутренне похожей на оригинал, с практически идентичным биополем. Сейчас подобное не встречается, но в древние времена случалось повсеместно. К тридцати годам у девушки все приходит в норму, и она перестает качать чужую энергию. Потому мужчины могут быть уверены, что не ошиблись, определив в ней свою ритани. По мнению одного из ученых, такое свойство организма юных ритасок необходимо для выбора лучшего генофонда.

– Для выбора? То есть ты хочешь сказать, что девушка в этот период может сама выбрать мужчину и завладеть им? Женить на себе, родить детей?

– Чаще всего просто родить. Некоторые особы вообще шли на обман, представляясь уже совершеннолетними и проводя ночи с понравившимся мужчиной. А учитывая то, что бросать детей не принято, даже если мужчину ничего не связывает с их матерью, то такие девушки дважды выигрывали. Их принимали в дом мужчины как кормилицу или няньку ее же ребенка. Она всегда находилась в тепле и была сыта. Но если выходила замуж за другого, не могла ни забрать ребенка, ни даже поддерживать с ним связь. Он – собственность мужчины.

– Какой ужас…

– Ты уже знаешь, какое отношение у ритасов к женщинам, а потому, вместо того чтобы акцентировать внимание на осознанной подлости и подлоге, ритасы предпочли считать их неразумными и изменили возраст достижения совершеннолетия. Таким образом существенно ограничив девушек и дав мужчинам пространство для маневров. Зная реальный возраст собеседницы, просто знакомой или дочери партнеров, они будут до ее тридцати лет относиться к ней как к ребенку.

– Поэтому Дамир ко мне не заходит? Я теперь для него дитя?! Погоди, а что, если я по ошибке стала ритани и у кого-то тоже отняла энергию?

– Спокойно! – драматично выставив лапку вперед, заявила Медок. – На все вопросы: нет. Выдыхай, девочка.

– Откуда такая уверенность?

– Оттуда, что ты была не в своем обличье. Когда ритаски занимаются воровством или, наоборот, отдают энергию, они в своем настоящем облике. К тому же сомневаюсь, что при первой и второй встрече с лордом рядом с тобой находилась ритаска. А не приходил он потому, что его вообще не было в поместье.

– А что насчет отношения? Он видит во мне ребенка?

– Во-первых, справедливости ради, он тебя еще не видел. Во-вторых, с таким телом воспринимать тебя ребенком трудно. И даже очень.

Я вздохнула и наконец взглянула на свое тело. Не в зеркале, нет, к нему еще дойти нужно. Я рассматривала свои ноги, и живот, и грудь… Грудь стала больше, и это совсем не обрадовало, да и талия… Куда мне такую тонкую талию с такой пышной грудью? Я же пополам сломаюсь! И мое белье из кабинки!

– Новое закажешь, – флегматично заявила Медок. – А насчет «сломаешься» – не переживай, тебе это точно не грозит.

– Посмотри, вот посмотри, я же могу сама обхватить свою талию! Бисерное плетение!

– Дура, другая бы радовалась на твоем месте, а она переживает…

– Конечно! Это же теперь ко мне приставать будут все кому не лень!

– К тебе бы и так приставали, изначально из-за жениха, а потом и из-за твоего статуса…

– О чем ты?

– Ты еще не поняла, что являешься наследницей рода аль Таим?

– Сама же сказала, что я тупая, – огрызнулась я. – Куда уж мне род какой-то возглавлять.

– Не какой-то, а твой, – спокойно парировала Медок. – Ты обладаешь большей силой, нежели твой умный брат. Я готова поспорить, что ты именно о такой фигуре в детстве и мечтала. Ну так пожалуйста, твоя сущность сделала так, как ты пожелала.

– Песочные часы… – с ужасом прошептала я. – Я похожа на песочные часы, да?

– Иди уже к зеркалу, – вздохнула Медок. – И помни, что ты невероятно красивая!

– Утешаешь, потому что, в отличие от фигуры, лицом я не вышла?

– Укушу, – многообещающе произнесла питка. Задержала взгляд на моей груди, скорбно вздохнула и грустно уточнила: – За ягодицы, грудь – это святое!

Сложно не смеяться, особенно когда такими глазами смотрят. М-да, и не могла она иное место под гнездо выбрать?

– А вот этого не надо, – фыркнула Медок. – Не надо, говорю, увеличение груди – прекрасно! Еще мягче, теплее… Иди давай к зеркалу, а то я сейчас взберусь в свое гнездо, и ты меня ничем оторвать не сможешь.

И зверек точно не шутил. Еще то ли для усиления эффекта, то ли для устрашения сделал хватательные движения лапками, будто бы уже мял мою грудь.

Ужас!

С видом мученицы я разглядывала себя в зеркале. Вот она – ожившая мечта маленькой девочки. Сексапильная, манящая фигура и такое же кукольное лицо. Рот крупный, губы пухлые, глаза миндалевидные, синие, тонкий нос и прямой лоб. Немного ниже меня прежней. Может, сантиметра на три-четыре. На мой вкус, рот сильно большой, хотя он меня и не портит.

Вот если бы я такой заявилась в свое агентство – меня бы с руками и ногами оторвали. Получала бы я такие контракты, которые мне в облике Атенаис и не снились.

И тут пришла в голову мысль! Мое агентство, если вдруг решится шантажировать или нажиться на моем контракте с Дамиром, не сможет этого сделать по одной простой причине. Настоящей невестой окажется не Атенаис, а Сианета! Мало ли для чего он ввел подставную невесту! Чтоб настоящую защитить!

Собственно, многие так делают, когда хотят до поры до времени оградить вторую половину от лишнего внимания! Оно, наверное, и к лучшему, однако внешность Атенаис мне все равно нравилась куда больше.

С тем, что я сейчас имела, остаться незаметной, даже если завернуться в тонны одежды, – нереально. Слишком броское лицо.

Я с тоской смотрела на себя и думала о том, что понадобится новый гардероб. Потому что на меня ничего не налезет, а если и налезет, то смотреться будет, мягко говоря, не очень. Даже обувь и та не подойдет, потому что размер ноги не совпадает. У меня настоящей ножка маленькая…

– Атенаис? – голос Тайры заставил меня вздрогнуть и обернуться.

Она стояла в дверях и во все глаза смотрела на меня.

– Знаешь, я, конечно, понимаю, что тебе хочется быть мегасоблазнительной, но, Атенаис, это уже перебор.

– О чем ты? – спокойно спросила я и пошла к кровати, нужно хоть в покрывало укутаться. А то мало ли кто ко мне еще без стука войдет?

– Я о твоих экспериментах с внешностью. Понимаю, что ты не смогла удержаться, ведь твоя сила так давно спала, но…

– Это я настоящая, – мрачно заявила ей. – Вот такая я и есть. И мне тоже не особо нравится.

– Бисерное плетение!

– Не ругайся, – попросила я. – Лучше посмотри, все ли со мной хорошо.

– Это само собой, – кивнула подруга. – Садись. Я правильно понимаю, что вот это – результат многолетней работы силы ритасов?

– И конечно же, генофонда, – хмыкнула питка. – Не завидуй, Тайра, ты тоже красивая.

– Да я как-то обойдусь. – И тут вайера гадко ухмыльнулась, а в ее глазах заплясали лукавые огоньки. – Хочу посмотреть на лорда Дамира, когда он тебя увидит. Бедный мужчина, тяжко ему придется со своей невестой, а потом и с женой.

– Почему тяжко? – ощетинилась я.

– Потому что назойливых ухажеров отгонять придется.

– Лазером, на подлете, – поддакнула Медок.

– И метлой поганой! – рассмеялась Тайра. – Прости, Атенаис, но ты сама себе свинью подложила.

– Можно подумать, ты в детстве не мечтала быть самой красивой.

– Ты знаешь, не до того было. У нас обучение начинается чуть ли не с колыбели, так что о том, как мы выглядим, задумываться некогда.

– Расскажи, – попросила я.

– Потом как-нибудь. Мне сосредоточиться нужно.

– Хорошо, – сдалась я и позволила вайере приступить к осмотру.

Сама в это время думала о том, что Тайра ни словом, ни взглядом не обмолвилась о моем противном настроении при пробуждении. То ли лояльность стервы к стерве, то ли она попросту настолько ошарашена моей новой внешностью, что совершенно забыла меня подначить.

Осмотр у Тайры занял полчаса. Я по ее указанию и крутилась на месте, и выполняла нехитрые упражнения, и даже призывала силу. Самое обидное, только когда вайера в третий раз попросила изменить форму носа и лба, я поняла, что она издевается. Мне вообще-то больно себя перекраивать, а ей весело!

Недолго думая, я огрела ее подушкой.

Что тут началось! Ладно я и Корвин бесились, но целитель и новоиспеченная наследница?

Причем последняя явно проигрывала. Тайра легко уворачивалась от моих шутливых атак, не попадалась в ловушки, а вот я велась на ее ложные выпады и от души получала подушкой по голове.

– Все, Атенаис, ты абсолютно точно здорова! – бросая свое боевое орудие на кровать, произнесла подруга. – Перемирие. Нам нечего опасаться, ты в полной гармонии с разумом и телом. Что, кстати, странно. Мне казалось, после всего случившегося ты еще долго будешь разочарована своим прошлым и тем, как с вами поступили.

– А как с нами поступили? – хмыкнула я. – Не сказали, кто мы и кем на самом деле являемся? Но при этом сделали все, чтобы нас защитить. Тайра, мне не за что обижаться. Во всяком случае, на родителей точно не за что, а с Корвином я выясню все позже.

– Боюсь, позже не выйдет, – мрачно изрекла вайера. – Он мнется у входной двери.

– Пусть мнется, – я махнула рукой, – мне нужно что-то с гардеробом придумать и поесть. Я не готова разговаривать с ним на голодный желудок. Потому что или несварение получу, или аппетит пропадет.

– Отлично, – плотоядно улыбнулась подруга. – Я сейчас схожу к нему и предупрежу, чтобы пришел через час-полтора. И помогу тебе со всем перечисленным, а ты… А ты расскажешь мне, о какой тени и солнце все кругом шепчутся!

– Прямо все?

– Ну хорошо, не все, – сдалась Тайра. – Расскажешь?

– Только после того, как ты поклянешься своей жизнью, что никогда и никому, ни при каких обстоятельствах не поведаешь тайну, которую я тебе открою, – замогильным голосом провыла я и, видя обескураженное лицо вайеры, рассмеялась: – Иди уже, расскажу я, но это действительно тайна.

– Я быстро!

Мы расположились на софе и потягивали ароматный чай, заедая его воздушными булочками. Выпечка была прекрасной, а вот время, проведенное в чудо-кабинке, – утомительным. В итоге Тайра успела уже дважды развернуть жаждущего аудиенции Корвина, прежде чем мы приступили к позднему ужину, а после и к чаепитию.

И меня не грызла совесть. Я все еще придерживалась правила: если эмоции, которые вызывает собеседник, негативные, лучше отложить беседу с ним на некоторое время. А мне бы не хотелось ненароком прибить бесчувственного придурка, коим Корвин и был в детстве.

Вайера не скрывала своего нетерпения и буквально пожирала меня глазами. Ее желание поскорее услышать рассказ было понятно, тем более Тайра предупредила, что в скором временем ожидаются гости. И явно имела в виду не братца.

Я же собиралась с мыслями и переговаривалась в своем сознании с Медком. Ведь известная мне информация имела вид очень урезанной детской сказки, а вот в питку закачали куда больше нужных сведений.

В общем, моя голова пухла от обилия словесных конструкций, староритасского наречия и выражений, которых я не понимала, а также от тщетных попыток все это как-то упростить и перевести на более нормальный язык. Ну и, конечно, сообразить самой, что к чему относится.

– Что ж… – выдохнула я после длительных мысленных препирательств с питкой. – Я опущу староритасское предисловие и перейду к сути.

Тайра шумно отставила чашку и быстро проглотила только что откушенный кусок булочки. Как не подавилась?

– Да уж, зачем давать начало истории? – фыркнула Медок. – Ты ей просто скажи, что есть три ритаса, обладающие такой силой, которая превосходит силу всех других.

– Прекрати бурчать.

– А ты имей совесть, для чего я столько времени…

– Это твоя прямая обязанность! – рыкнула я. – Будь добра, помолчи. У нас не так много времени, чтобы я вдавалась во все подробности.

Медок показательно развела лапками, мол, Тайра, видишь, ее не переубедить.

– Итак, много тысяч лет назад, когда не существовало Межпространственного Альянса, а высших кланов на Аритасе было значительно больше, разгорелась кровавая война, давшая начало расколу, – грозно произнесла я, не давая питке разойтись. – Этот раскол имел две стороны: ритасы, считавшие себя высшей расой и желающие управлять всеми остальными, и ритасы, которые, наоборот, мечтали дать мир и процветание всем галактикам. Сейчас, кстати, высших кланов только семь. Но речь пойдет об одном, самом сильном – аль Таим.

Тайра усмехнулась, но промолчала. Хотя по ее глазам было понятно, что она думает. Что-то вроде: «Ну еще бы ты назвала другой клан самым лучшим. Свой, пусть и новообретенный, всяко ближе и родней, чем остальные».

– И было в семье аль Таим трое наследников. Рожденные в один день от одной матери и отца.

– Тройняшки, – пробормотала Тайра.

– Да. Старший сын, средняя дочь и младший сын, которых впоследствии и назовут Молнией, Солнцем и Тенью или Вороном.

– А почему только у третьего ребенка два прозвища? Тем более они между собой разве что цветом схожи.

– Не забегай вперед, – усмехнулась я. – А почему два – потому что ворон считается символом мудрости, а хороший советник – всегда в тени своего правителя.

– В принципе, логично, а…

– Так, если ты и дальше будешь меня вопросами забрасывать, не давая и рта раскрыть, я спать лягу.

– Все-все! Больше ни слова – честно.

Тайра показательно провела пальцами по губам, словно бы заклеивала рот. И такими глазами на меня посмотрела, что я представила себе ребенка, которому обещали мороженое, но так до сих пор и не дали.

– Не секрет, что Аритас поклоняется богам и чтит их законы…

Я вздохнула, потому что мне тоже придется во все это вникать и не просто придерживаться традиций, а долгое время жить по ним, потому что меня ни за какие коврижки с Аритаса не отпустят.

– Во всяком случае, так было во времена, о которых идет речь. К богам взывали, их просили помочь, и они отзывались.

– Они и сейчас отзываются, – фыркнула Медок.

– Однажды на прогулке склон горы под ногами старшего сына разверзся, и оттуда хлынула вода. Взмолился он о помощи, и боги даровали ее. Спасли они парня, наделив его особой, небесной силой. Так, по преданиям, появился водопад Иссадо, чьи черные воды осенены божественной милостью.

На ум тут же пришел обычай аристократок – ратерго. И меня бросило в дрожь. Ужасные традиции и обычаи! И, судя по всему, их еще множество – не менее ужасных и диких. Интересная у меня родина. Впрочем, за силу всегда приходится платить.

– Молния был наделен невероятной способностью, и она до сих пор, спустя множество веков и тысячелетий, не проявилась более ни у кого – молниеносное перемещение в пространстве. Я, правда, не уверена, что он мог так же свободно и быстро перемещаться по галактикам и в космосе, хотя легенда утверждает, что мог. Именно ему принадлежала идея господства над всеми ритасами, а впоследствии и над Вселенной.

– Получается, он развязал кровавую войну?

– Да, он считал, что выше всех остальных, и многие были согласны с тем, что Молния превосходит всех живущих и разумных, а значит, должен править ими. Так собиралась его личная свита, затем армия…

– А как тогда появились Солнце и Тень? В смысле, откуда остальные дети получили особую силу? Их ведь не просто так нарекли Тенью и Солнцем?

– Это случилось после того, как Молния убил отца. – Я смирилась с тем, что Тайра все-таки будет задавать вопросы. – А ни сестра, ни младший брат не смогли вразумить старшенького.

– Вразумить до или после убийства? – дотошно уточнила вайера.

– Во время, – огрызнулась я. – Тайра, ну понятно, что они вряд ли одобряли действия своего брата и до того, как он отца убил, и после.

– Не соглашусь, может, они его поддерживали, а когда тот папу прикончил – взбунтовались.

– Ну вот если бы мы могли, мы бы у них лично спросили, но, по преданиям, они не одобряли и пытались его остановить.

– Дай угадаю, силы-то были неравны, и тогда младшенькие обратились к богам?

– Может, мне не продолжать? Смотрю, ты уже и сама поняла, кто это такие.

– Атенаис, – практически нараспев протянула Тайра с таким видом, будто вот-вот вцепится мне в волосы. – Ну не получается у меня молчать.

– Ты как противный сосед в визозале на премьере фильма, который без умолку комментирует происходящее на большом визоре и мешает всем остальным.

– Прости.

– В общем, ход мыслей верный. Только к богам обратилась сестра. Младший охранял ее покой, не давая никому вторгнуться на территорию, где молилась девушка.

– Их что, тоже убить хотели?

– Тайра!

Вайера вздохнула, покрутила шеей, причем до хруста, и уставилась на меня.

– Атенаис, да ты никудышный рассказчик! – заявила она. – Я ж, пока мы к сути перейдем, состарюсь.

– Вот уж что-что, а старость тебе не грозит, – фыркнула Медок.

– Почему? – удивилась я.

– Потому что умрет раньше.

– Это шутка такая?

– Нет, не шутка, – буркнула Тайра. – Не меняйте тему. Я жду историю о Солнце и Тени. Как они появились?

– Серьезно? Да теперь я от любопытства изведусь! Тайра, что значит – ты умрешь, не успев состариться? Ты вечно молодой будешь, что ли?

– Можно и так сказать, – уклонилась от прямого ответа подруга. – Но мы сейчас говорим не обо мне. Так что не выйдет, я жду…

– Ждет она, – нахмурилась я. – Что ж, слушай. Любая энергия, которую используют люди, ритасы и все прочие расы, имеет космическое происхождение. На Земле, да и во многих других планетных системах, принято называть звезду – солнцем. На Аритасе ее называют Сиан, что, в принципе, как «солнце» и переводится.

– Значит, Сианета – это солнечная?

– Верно. А Корвин – ворон. – Я вздохнула и, воспользовавшись паузой, отпила чаю, ибо в горле пересохло. – В общем, в своих молитвах ритасы обращаются к богам, которых называют Небесными. Сестра Молнии молилась во время зенита солнца, точно зная, что рискует собой – от жары можно и удар получить, но зато когда солнце находится на пике, если боги сжалятся, то дар будет не меньшей силы.

– И я так понимаю – не прогадала?

– Именно. – Я кивнула Тайре, которая от напряжения вцепилась в обивку софы. Еще мимоходом отметила, что я правильно не села ближе, иначе Тайра так же сжимала бы мои руки. – Не прогадала, но не учла того, что дар получат двое. Хотя этот дар можно и проклятием назвать.

Я нахмурилась. Были у меня веские причины так говорить. Еще какие веские. Честное слово, лучше бы эта легенда не получала реального воплощения ни в прошлом, ни в настоящем, и не хотелось бы, чтобы в будущем.

– А дело вот в чем. Солнце, как все давно знают, – это огромный огненный шар, в недрах которого непрерывно происходит термоядерная реакция, а его излучение является источником энергии для тех планет, которые входят в солнечную систему.

– Подожди, ты хочешь сказать, что эта девочка получила просто небывалую по мощи силу?

– Допустим, не девочка, а девушка, и да… Она обладала постоянным, непрерывным доступом к энергии, за счет которой могла творить вещи, невообразимые даже для видавших многое ритасов. А вот Тень… Небесные умножили изначальный дар рода аль Таим, сделав из мальчика не просто самого умного, а гения, равных которому не существовало в галактиках.

– Неудивительно, что Молния проиграл войну, – выдохнула Тайра. – Но почему ты назвала эти дары проклятием?

– Потому что Тень навсегда лишен эмоций и чувств. Он руководствуется логикой и рационализмом, но при этом для Солнца становится зеркалом. Что испытывает к нему сестра – чувствует и он по отношению к ней. И только с ней это работает. Со всеми остальными проявляемые им эмоции – не более чем маска или игра. Летописи гласят, что Тень умер одиноким и бездетным. Никогда не знавшим иной любви, кроме сестринской, и не желавшим ее познать.

– Так ты поэтому, – Тайра распахнула глаза, – отказываешься сейчас видеть Корвина?

– Не только. Сейчас он тот Корвин, которого создали родители, поставив блок. Но увидев меня измененной, изменится и он. – Я вздохнула. – А значит, вновь будет чувствовать собственное бессилие. Мой брат одарен великим умом, а вот с силой у него все не настолько хорошо. Я бы сказала, по сравнению со мной – раз в сто хуже.

– А ты не преувеличиваешь?

– Ну это сможет понять наставник. Права ли я в своих домыслах, или мама назвала нас так потому, что очень любила глупую легенду. Но ты знаешь, оглядываясь в прошлое… Я ненавидела Корвина, и он платил мне той же монетой, а после того, как нам запечатали память и вложили другую установку, вектор наших чувств кардинально и обоюдно изменился.