Текст книги "Блог бабы Яги"

Глава 22. Привет из преисподней

Моя велометла зависла над ночным морем вдали от берега. Кот крепко обнимал лапами руль, ворчал под нос, чтоб летела аккуратнее: купаться он не хочет. Супчик кружил над нами, наслаждаясь ночной прогулкой.

– Вдруг опяуть пушистым стану, с мелкой химией? Помнишь, яу тогда неделю из дома не выходил? Стыдно было в таком виде показаться в приличном обществе, дамы могли не оценить радикальной перемены!

Он действительно до сих пор не догадался, что это моя маленькая месть за его скверный характер. Очень старалась не смеяться, но не получалось.

– Что смешного? – возмущался Бальтазар. – Репутация черного кота изначально плохая, тем и привлекательна – кошкам нравится немного замарать лапки, коты завидуют и обсуждают. Это накладывает обязательства – необходимо поддерживать уровень.

– Ты лучше, чем твоя репутация.

Я точно знаю: перед вылетом он проверил, тепло ли я одета. Цитирую: «У людей нет шерсти, и они ночью мерзнут сильнее, тем более – в полете».

– Не смей никому рассказывать! – шипит кот.

Да ладно, я и не собиралась! Мы уже столько друг о друге знаем, что либо дружить до конца жизни, либо убить. Он добряк, я – высоты боюсь. И никто об этом не догадывается.

Происшествия прошлой ночи заставили меня не спать до рассвета, нервничать и ожидать других, молчаливых гостей. Однако никто ко мне не явился, и почти весь день мы бессовестно отсыпались. Такое чувство, что придется перейти на ночной образ жизни.

Дуб держал цепко. Мысли о том, чтобы идти вглубь сказочной страны, вызывали тревогу: кажется, я нужна здесь, именно в этом месте. Моя мама называет подобные ощущения «интуицией пятой точки» и советует не игнорировать. Потому я отправилась в ночной патруль – посмотреть с воздуха не повредит.

Богатыри сегодня не выходили на берег, обозримое побережье и окрестности безлюдны, только море, легкий ветерок, тусклое солнце на цепи ночью едва светит. Лунная дорожка на воде и шелест гигантской раскидистой кроны, умиротворение.

– Можно морскую деву найти, именуемую повсеместно русалкой, которую все на ветвях Дуба представляют, если тебе интересно, – перед вылетом сказал Бальтазар.

Конечно, интересно! Посоветовал взять с собой «эти ваши женские цацки», может, пригодится для натурального обмена. Первооткрыватель и туземцы: ты им стекляшки, они тебе – золото.

– А русалок тоже нанимают? Леших? – любопытствую я.

– Нет, говорил же – здесь есть коренное население. Лешими становятся заплутавшие люди; русалки, кикиморы и прочее – все свои собственные. А вот часть должностей – наемные работники, как ты, Костлявый, Черномор, богатыри. И другие.

– А богатырей из местных парней не набрать?

– Ты видела тех местных парней: люди в Лукоморье некрупные, богатыряум вырасти не из кого, – фыркнул кот.

Я не акцентировала внимания, однако если так подумать, то да, Леша на фоне деревенских выглядел как великан. Да и я со своим средним ростом оказываюсь рослой девицей.

На берегу было пусто, и мы полетели над водой, иногда зависая и осматривая черную неизвестность под нами. Мыш вернулся, устроился на черенке:

– Камни, девушка, рыба! Прямо!

Настоящая русалка, как интересно! В голове миллион вопросов: умеет ли говорить, пахнет ли рыбой, вдруг она опасна?

Метла летит почти бесшумно, подкрасться не составило труда. Зависли над ней, рассматривая. Девушка сидит на большой скале, омываемой спокойными волнами, расчесывает длинные белые волосы. Гребень в руке плавно скользит вниз, на гладких прядках переливается свет луны и звезд. Хвост! У нее правда хвост, золотой, с широким плавником на конце, и фигура как у модели. Тоненькая талия плавно переходит в рыбью часть, вначале отдельными чешуйками на коже, с каждым слоем все гуще, становясь плотной броней хвоста. Нагая грудь едва прикрыта тонкой паутинкой волос. Больше деталей мне не рассмотреть, надо приземляться, я опустилась ниже.

– Будем налаживать связи, – шепнула я своим.

Русалка вскинула голову вверх, испуганно вскрикнула, намереваясь нырнуть.

– Подожди! – кричу ей. – Я тебя не обижу!

Девушка замерла на самом краешке, недоверчиво глядя, как мы спускаемся. Сейчас главное – наладить контакт.

– Меня зовут Янина! – улыбаюсь от уха до уха. – Это мои друзья, кот Бальтазар и мыш Супчик. Можно мы опустимся на твою скалу?

Неуверенный кивок, острое полупрозрачное ушко пробивается сквозь пряди. Мои ноги касаются камня, плавно опускаю метлу. Смотрим друг на друга. Ее большие глаза отражают свет, как у кошки, блестят зеленым, кожа белая-белая, переливается, словно жемчуг. Довольно крупный рот при аккуратных чертах лица. Там, где должны быть брови, – мелкие чешуйки. Рука без гребня отбрасывает назад волосы, и я вижу перепонки между пальцами.

– Как тебя зовут? – дружелюбно спрашиваю девушку.

– Селина.

Музыка ветра – тихая, мелодичная, в то же время звонкая и успокаивающая. За такой голос душу можно заложить. А потом она улыбнулась…

Знаете то чувство, когда понимаешь, что перед тобой хищник, а решетки вольера в зоопарке внезапно испарились? Вот и я не знала.

Частокол острых тонких белых зубов за красивой ширмой прекрасно очерченных губ.

– Что вы здесь делаете? – пропела морская дева. – Какая странная летательная палка у тебя.

– Это называется метла. Летели мимо, любовались видом, ничего особенного. Красиво здесь! – ответила я, усаживаясь поудобнее на влажных камнях.

Смотрю, у нее на шее ожерелье из ракушек, я похвалила, Селина смутилась.

– У меня тоже есть, показать? – Я дождалась утвердительного кивка и достала из сумочки бусы из реквизита – красные стеклянные бусины, очень удачно отражающие лунный свет своими гранями. Русалка завороженно протянула руку, но тут же отдернула.

– Не бойся, хочешь – примерь, – я положила бусы между нами.

Перепончатая рука с тонкими когтями схватила стекляшки. Спустя минуту украшение красовалось на тонкой шее, девушка завороженно гладила, перебирала пальцами бусины. Наживка заглочена, пора подсекать – я протянула ей складное зеркальце…

Так я обзавелась новой знакомой в Лукоморье. Селина любовалась собой, щебетала о не очень понятных мне вещах, о сестрах, о богатырях… Так, стоп.

– Селина, ты знаешь богатырей Черномора?

– Конечно, мы все их знаем, мои сестры любят их дразнить – подплывают к окнам их жилища и поют песни. Такие красивые мужчины, несмотря на две ноги. Иногда мы плаваем вместе. Их дом прикован к морскому дну прямо под нами, – девушка указала вниз, под скалу.

Вот так-так! Я узнала местонахождение базы. А что, вдруг пригодится. Только жабры отращу.

– Может быть, ты знаешь, что происходит на суше? – наудачу спросила я.

– Нет, что там может быть интересного? Лучше морского царства ничего нет. – Она снова улыбнулась и говорит: – Подожди здесь, я сейчас вернусь!

И грациозно скатилась в воду, только плавник мелькнул. Ух, у нее есть гребень, как у ерша, на всю длину хвоста, видимо, складывается на суше.

– Свяузи с общественностью тебе неплохо удаются. С лешим бы надо потолковать нормально, а то померяулись силами совершенно бестолково.

Кот между делом играл с Супчиком в «прижми-отпусти». Это их обычная игра: кот сидит на месте, а мыш подсовывает ему крылья – успеет отдернуть от лапы или нет. Они так часами могут.

Селина выплыла минут через двадцать, когда у меня закаменели мышцы сидеть на остывающих камнях. Ловко забралась обратно, поставила передо мной большую шкатулку, обитую поржавевшими железными полосами, и выплюнула изо рта еще живую рыбу. Жестом предложила мне, я вежливо отказалась, а вот кот – нет и вскоре похрустывал свежайшей едой.

– Вы, люди, очень любите металлические кругляшки, а я когда-то подняла с затонувшего корабля эту вещь. Давай поменяемся? Ты мне бусы и волшебный круг, что зеркалом называешь, а я тебе это? – улыбаясь, попросила Селина.

Я на секунду оторопела, подняла крышку: ржавые петли с трудом поддавались, – и заглянула внутрь. Монеты, почти не тронутые временем и соленой водой. Лебеди и другие, наверное, старые. Я захлопнула шкатулку:

– Обмен будет нечестный, мои вещи столько не стоят.

– А ты интересная… Я тебя запомню, – загадочно протянула русалка, окидывая меня внимательным взглядом. – Для меня человеческое сокровище тоже ничего не стоит, так что, я считаю, мы поладим. А сестры мне будут завидовать!

Настаивать было довольно глупо, учитывая мое финансовое положение в Лукоморье, и мы обменялись. Я улетела, Селина тоже уплыла, и все довольны. Особенно кот, по-моему.

* * *

Ночь вошла в свои права, магическое солнце светило не ярче луны за облаками, самое темное время суток.

О том, что у меня гости, Ключ предупредил, едва мы пролетели пляж. Сердце зашлось от волнения, ладони вспотели. Не знаю, смогу ли когда-нибудь привыкнуть к этому.

Сегодня их было двое. Две души по цене одной, вива Лас-Вегас…

Гости заходить не желали. Стояли в десятке шагов от избы, почти сливаясь с темнотой, и смотрели в другую сторону. Кот асинхронно моргнул и признался:

– Такой ситуации в моей программе не было.

Пара почивших богатырей сдвинулась с места… но не к нам, а в другую сторону! Что за черт?

Я осторожно пошла следом, Бальтазар перекинулся в пантеру и неслышно шел рядом, двигая ушами по сторонам, мыш ехал на нем. Души целенаправленно направлялись к Дубу – бесшумные тени в ночи. Остановились на пляже, по положению голов я поняла, что смотрят на древо, но в темноте их лиц разобрать нельзя. Я прошла вперед, они остались. Ладно, намек понят, постоим. Сюрреализм в моей жизни выходит на новый уровень – гуляю ночью в сопровождении мертвецов, странно, что не по кладбищу.

С нашего положения отлично просматривается подножие Дуба, до него метров сто, наверное. Тишина, хотела сказать: «Ни души кругом», – но это была бы неправда – вон, две чего-то ждали, и я вместе с ними. Ветер с моря крепчал, похолодало, зубы начали стучать. Теплый шерстяной бок прижался к ноге, я благодарно почесала ухо. Романтика.

Тепло разлилось по груди. Не сразу поняла – это Ключ нагрелся. Мы насторожились, души шевельнулись, как-то подобрались, перехватив оружие, будто что-то могут сделать. Корни Дуба засветились красным и разошлись в стороны, открывая проход. Я не могла поверить своим глазам: на поверхность вышли бесы, двое. Их рогатые силуэты чернели на фоне красного свечения портала. Один из них – женский. Души повернули головы ко мне и синхронно подняли руки, указывая на явление. Я поняла: они привели меня показать проблему, о которой мы уже догадались. Теперь у меня есть подтверждение!

Один бес вернулся обратно, женщина осталась. Не знаю, что в меня вселилось, но я подозвала ступу.

– Что ты задумала? – опешил компаньон.

Не могла ответить: губы как будто склеились. Я должна это сделать, просто обязана, адреналин разогрел кровь. Через минуту уже летела, кот покрывал расстояние прыжками.

Мы встретились лицом к лицу. Демоница отскочила назад, одной ногой в портал, и остановилась. Бальтазар пропахал землю лапами, резко тормозя: язык висит лопатой, глаза горят огнем, – встал в боевую стойку рядом. Пара секунд на разглядывание друг друга: у нашего врага идеально красная кожа без разводов, четыре маленьких рога, гораздо меньше, чем у Казимира, темные глаза. Маленькие копыта и прекрасная фигура, подчеркнутая неким подобием камзола, разве что вырез спереди едва не до пупа.

– Яга! – зашипела она и добавила нечто на своем языке. Сомневаюсь, что комплименты.

– Я. Откуда знаешь? – На удивление, голос не подвел.

– Мы наблюдали. Ты небезразлична Трехрогому. Жаль, что тебя не переехало. – Губы скривились в злой гримасе. – Действовать в твоем мире не так просто, многие усилия пошли прахом.

Ах ты стерва, значит, вот кто на меня покушался. Неожиданно, что уж. Я грешным делом думала на Кощея, с него станется.

– Меня сложно убить, – даже не знаю, можно ли. – Попробуешь еще разок?

– Не сегодня, – она покосилась на утробно рычащего кота. – Но мы увидимся, гарантирую. Передай нашему изгою, чтобы вернул украденное!

Отступила, держа нас взглядом, и исчезла в портале, он схлопнулся и погас.

Порыв открыть проход Ключом я подавила усилием воли. Здравый смысл проснулся и стучал меня скалкой по голове: что за геройство – лезть на неизвестную силу, когда сама толком ничего не умеешь? То же самое, но в гораздо более крепких выражениях спросил кот. Отчитал меня, как нашкодившую девчонку, и был прав.

Я промолчала, адреналин пропал, остался озноб. За нашими спинами стояли души богатырей, ожидая ритуала. Мрачный конвой.

– Давай в избу, работа есть, а потом придется на пару часов вернуться домой – поговорить с Казимиром. Это нельзя откладывать.

Бальтазар согласно махнул хвостом и сморщил нос – серой несет, даже мне противно.

В доме светло, я смогла внимательно рассмотреть гостей. Задохнулась от шока, ком встал в горле, но плакать нельзя – не сегодня, не сейчас.

Провела ритуал как положено.

Они ушли.

Я взяла маркер и аккуратно вывела над дверью изнутри надпись: «Со службы нельзя уволиться, нельзя умереть, нельзя не исполнять обязанности».

Нельзя забыть.

Сегодня я проводила Лешу.

Глава 23. Клава, семки, два кота

Убежище встретило нас проливным дождем, компаньон с мышом быстро скрылись за приоткрытой дверью, а я долго добиралась по скользким мосткам, вымокла насквозь.

Пожалуй, так быстро я еще никогда в жизни не собиралась. За десять минут привести себя в порядок, переодеться и выехать со стоянки, пусть и с мокрой после душа головой, – это сильно. Рекомендую всем – «Адреналин и злость. Шевели ластами!»

Я знаю, где живут Казимир и Тоха, последнего подвозила после ночной прогулки. Канал Грибоедова, дом, подъезд – все, кроме квартиры. Это не страшно – мы сами найдем. Хочу свалиться как снег на голову среди ночи, в лицо посмотреть и в лоб вопросы задать. К слову, вижу я как обычно, компаньон правду сказал про зрение.

Бальтазар молчал и сильней запускал когти в обивку: не вылететь с сиденья на крутых виражах в данный момент – его основная задача. Нам крупно повезло найти место для парковки возле дома, а не за километр, и вот я звоню в первую попавшуюся квартиру, в ответ на сонный вопрос: «Кого принесло?» – отвечаю: «Почтальон», – и нас впускают. Странно, но такие примитивные трюки до сих пор с людьми срабатывают.

– Ищи, – говорю коту, и мы переходим с этажа на этаж.

Бальтазар нюхает воздух у дверей, качает головой. Добрались до последнего.

– Здесь! И бес, и Трикс, и Глюк, – сел у двери, а я нажала на звонок.

Тяжелая металлическая дверь, больше напоминающая вход в банковское хранилище, распахнулась, едва не стукнув меня по носу. Казимир секунду удивленно смотрел на мое гневное лицо, затем молча подвинулся, приглашая войти.

Отдел магических наработок ООО «Лукоморье» явно не скупится на обеспечение работников, тем более – уникальных. Квартира большая, дорогая мебель в стиле модерн. Из общей гармонии жилища выбивались толстые ковры, занимающие все свободное пространство пола, и сам хозяин. Он щеголял в развеселых шортах-бермудах оранжевого цвета с зеленым орнаментом в виде пальм и растянутой футболке, на которой еще угадывалась надпись про некоего Кенни.

– Что случилось?

В прихожей возник Тоха, одетый в старый спортивный костюм. Впрочем, они с Казом друг друга стоили. По бесу и не скажешь, что богат. Особенно интересно при этом смотрелись копыта, утопавшие в ковре. У обоих в руках полупустые стаканы.

– Янина, на тебе лица нет! – вгляделся в меня Тоха. – И волосы мокрые. Я полотенце принесу.

– Да уж, первое время поживешь у меня, а утром домой поедешь, – фанат Челентано протянул мне стакан, я машинально взяла и отхлебнула.

Зашлась в кашле, слезы хлынули из глаз.

– Что это?

Горло как наждачкой ободрали. Я такое не употребляю – мозг прочистило на раз-два.

– А это Казимир учит своего подмастерья благородный алкоголь различать. Урок плавно переходит в попойку. Здравствуйте, Яга, Бальтазар, – с аристократичной ленцой протянула появившаяся Трикс. Я и забыла, какая она изящная красавица. – Вот и тебе перепало.

Друзья встретились наконец. Две черные головы прижались лбами друг к другу.

– Ты свободна, Трикс.

– Да, Исчадие.

Они шептали по-кошачьи, но я-то теперь понимаю язык животных. Ничего трогательней этой сдержанной сцены в жизни не видела. Несколько секунд спустя они разошлись в разные стороны, будто и не было ничего.

– Раздевайся и проходи, ведь не просто так среди ночи в дверь ломишься, рыжуля? Взглядом ты меня не испепелишь, можешь не стараться.

Каз ушел, вернулся Тоха с полотенцем, пообещал сделать чаю, проводил меня на кухню этой, с позволения сказать, квартиры: с дорогостоящей мебелью и не менее шикарными коврами, она больше напоминала номер в президентском люксе. В одной из комнат я заметила большой аквариум, но на Клаву смотреть сейчас некогда.

Уютная кухня, даже не скажешь, что здесь живет существо из другого мира: лакированная бордовая мебель, черная посуда, огромный двустворчатый холодильник с генератором льда. Батарея разноцветных бутылок на столе и стаканы. Среди них затесалась полупустая банка засоленных лягушек – мой подарок. Я действительно ворвалась на вечеринку без дам. Так им и надо. Коты черными статуэтками сидели на подоконнике.

– Пытаюсь отучить нашего голубка закусывать виски семками, но он утверждает, что так вкуснее, – хмыкнул Каз. – Что с тобой, рыжуля? Раньше твой энергетический след светился оттенками зеленого и фиолетового с искрами золота. Сейчас золото исчезло и фиолетовый почернел.

Улыбка не отражалась в его глазах: он был серьезен, собран и ждал. Я не стала томить:

– Тебе привет из преисподней, экстрасенс. От девицы с очень большими глазами и вырезом до пупа. Красная кожа, рога, копыта, все как положено. Говорит: верни, что украл. Кстати, это твои сородичи пытались меня машиной переехать за то, что ты ко мне неровно дышишь. Ревнивая бывшая?

Казимир Трехрогий подобного поворота событий в своей жизни не ожидал. Стакан замер на полпути ко рту, в повисшей тишине кнопка включения чайника произвела звук, равный выстрелу.

– Повтори, – тихо попросил бес.

Я повторила, с самого начала: с проблем, убитых богатырей, повреждений Дуба, разгрома Музея Магии до того момента, как проводила Лешку. Тут мой голос дрогнул, чашка с чаем появилась под носом очень вовремя – отвлекла от стоящего перед внутренним взором серого лица.

– Ты крутая! – восхищенно сказал мне Тоха и дал конфету. – Баба Яга.

– Так что ты украл, Казимир, что за это гибнут ни в чем не повинные люди? – зло спросила я. – И кто все это будет разгребать? Я только что Лешу проводила, едва с ним познакомившись! Ему еще жить да жить, а у него кинжал в сердце!

Свет в квартире заморгал, где-то в прихожей взорвалась лампочка.

– Я первый раз об этом слышу – в Лукоморье давно уже не был. Мне очень жаль твоего знакомого, и вообще все это дурно пахнет. Постарайся взять себя в руки и не громить мою квартиру.

Синие глаза беса слегка сузились, однако я не сильна в трактовании его эмоций. Может, ему лампочку жаль, а не парня.

Трехрогий неожиданно схватил рукой воздух позади себя, и в его сжатом кулаке появился взятый за шкирку летописец. Мелкий свин прижал уши к голове, блокнот – к груди, дергал пятачком, затравленно глядя на меня. Он сильно похудел с нашей последней встречи, и костюмчик несвежий.

– Привет, Свин Бонд, – весело поприветствовал его бес. – Что же ты без спросу, нехорошо так.

– У меня работа, – заскулил летописец. – Отпусти.

Вот шпион, даже блокнот с ручкой припрятал, чтобы не выдать себя. Так бы и не заметили.

– Я отпущу, но при условии – ничего из того, что ты здесь услышишь, не должно появиться в твоем отчете. Что хочешь пиши-придумывай, но если я узнаю… сдеру шкуру и сошью кошелек. Понял?

Летописец закивал китайским болванчиком, коты презрительно фыркнули, Тоха разглядывал шпиона с нескрываемым любопытством, потом подвинул ему стул.

– Покорми гостя. Пока бегает за нашей Ягой, ему и поесть некогда, – сказал Каз Тохе, опустил существо на стул и повернулся ко мне. – Знаю я их племя, работы хуже ни у кого нет. Будь терпимей и корми иногда, авось, сработаетесь. Значит, слушай.

Долгий был рассказ, не такой, как в самолете по пути на Бельтайн. Начал издалека, с тоской по Третьему уровню, медленно перебирая в памяти детали. Интересный мир – преисподняя, да мне не стоит туда отправляться, абсолютно все чужое. Казимир старательно пытался нам описать свой дом: багровое небо без солнца, красные скалы с выточенными в них домами, жухлая растительность, пыльные бури, черные цветы в барханах, саблезубые хищники, дышащие огнем. Знать во дворцах, украшенных черепами поверженных армий, «пушечное мясо», бесконечно марширующее по улицам.

Мне очень сложно представить, но своими глазами видеть я не хочу.

Говорил о войне, где он сделал карьеру от солдата до военачальника, благо принадлежал к высшему классу, иначе не видать ему регалий, о гордыне, застилавшей глаза, о разработках в военной сфере.

Тоска сквозила в воспоминаниях военачальника, прорываясь сквозь внешнее спокойствие. Припеваючи жить в этом мире и скорбеть по утерянному, носить в себе поражение в бою – вечную рану на гордости – и иметь выдающуюся репутацию в сказочном мире. Стойкий рогатый солдат.

– Ты так во все вникал? Разве это должно быть интересно – контролировать всех, знать, кто чем дышит? – немного успокоившись от его рассказа, спросила я.

– Много ты знаешь об этом, Яга. Стать командующим – полдела, главное – удержать влияние и не сбрасывать со счетов альтернативные способы ведения боя. Такими стали для нас разработки магического подразделения. Я изучал их все. Шанс выиграть войну с ними был очень велик, но я попал в засаду, и бумаги волею судьбы отправились со мной в Лукоморье, применил их для своей выгоды. Ничего я не крал.

– Так тысяча лет прошла! Неужели больше нечем заняуться? Не придумали другого? Бред какой-то, – не выдержал Бальтазар.

– Время там течет совершенно по-другому, в Третьем уровне прошло лет пятнадцать. Ученых тех, скорее всего, казнили под горячую руку победители. – Казимир дотронулся до остатков рога и поморщился. – Воспроизвести работу никто не смог, очевидно, раз они воруют образцы летательных средств. Меня больше волнует другое – они научились ходить туда-сюда, пока только разведотрядами, но я думаю, что им тесно и скучно и вскоре масштабы проблемы возрастут. И попытки повредить Дуб выглядят странно. Ты знаешь уже, что это ось всех наших миров, по нему души перемещаются? Невероятно глупо, просто необъяснимо – пытаться его уничтожить. Нет Дуба – нет душ, нет душ – нет ресурсов преисподней. Маразм.

Летописец хрюкнул, коты зашипели, Тоха присвистнул.

– Ты вернешь им бумаги? – спрашиваю; очень много информации, голова кругом идет.

– Мне нечего возвращать – за тысячу земных лет они превратились в пыль. Все здесь, – он постучал себя когтем по черепушке. – И, зная сородичей, им будет мало. Проблему с вылазками это не решит, поверь мне. Я знаю, как они думают. Портал надо закрыть.

– Ты нам поможешь или будешь стоять в сторонке, Казимир? – Я внимательно изучала его мимику, сама не зная, что конкретно хочу увидеть.

– Я чужак, да еще и враждебного племени, меня никто не станет слушать, хоть я и уважаемый мастер. Придется тебе поработать с местными и создать мне протекцию, чтобы они прислушались. Сказочный мир теперь мой дом, хоть я и тоскую по своей Родине, так что да – я в деле. Баланс нарушен, необходимо вернуть равновесие, иначе рухнет все.

– Как ее зовут? – подала голос Трикс.

– Кого? – не понял Каз.

– Демоницу эту, – пояснила кошка.

– Я не знаю, не запоминал их. – Трехрогий налил себе еще и задумчиво выпил. – Прошла сотня лет здесь, прежде чем я понял, почему попал в засаду и в чем корень проблемы. Месть оскорбленной женщины может быть крайне изощренной. Я за свое отношение поплатился сполна, как мне казалось. Если это с ней Яна говорила, то девушка сильно поднялась по карьерной лестнице.

Кошка презрительно сощурила зеленые глаза. Насколько можно быть выразительной, не сказав ни слова…

На ночь в гостевой комнате, она же домашний кинотеатр, я не осталась – мне еще к Ядвиге необходимо, за знаниями и советом. Договорились держать связь, а Тоха вызвался меня проводить. Я не против, хоть поговорим.

Уходя, подошла к аквариуму с рыбиной. Огромная, страшная, глаза холодные. Казимиру очень подходит. Смотрит не мигая, будто примеривается, какой кусок от меня первым оттяпать. Нет, я лучше с котиками жить буду, пусть и вредными порой.

* * *

– Ну, как тебе живется с Трикс? – завела я разговор.

Обратный путь проходил не в такой спешке, эмоциональный спад давал о себе знать слабостью и апатией. Я просто старалась доехать до дома без аварий и штрафов.

– Таких строгих училок я даже в школе не встречал. Если по ее кошачьему мнению я что-то делаю не так, она не повышает голоса, а молча смотрит. Замрет и смотрит не мигая равнодушным взглядом, пока я не сделаю правильно. От этих взглядов у меня уже нервный тик, – пожаловался Тоха.

Бальтазар издевательски рассмеялся.

– Как вилку в руке держать, как ножом резать, че можно есть руками, че нельзя, как говорить, ходить, дышать. Не того кота Исчадием назвали! – Парень выглядел расстроенным. – И ничем ее не пронять, такого контроля эмоций я в жизни не встречал. Когда совсем достанет, я зову ее Мэл Би. Тогда по глазам можно понять, что не нравится, но все так же спокойно отвечает: «Молодой человек, у вас с памятью проблемы, как я посмотрю. Меня зовут Мелисса Бастет. Запишите где-нибудь».

Я представила себе эту картину и прыснула со смеху. Слишком много имен для одной маленькой кошки.

– Вот вы смеетесь, а она велела купить парфюм, потому что «от меня за километр разит голубями», приобрести костюм-тройку и классические туфли надевать с ним, а не со спортивками. Как по мне, так в таком виде только в гроб кладут!

– Кощей с тобой не согласится, – и рассказала Тохе про Бессмертного и его сожженные костюмы. – Бальтазар, а чего это он в лукоморскую одежду не переодевается?

– У него просто нет компаньона вроде Трикс! Некому уму-разуму учить, – насмешливо ответил кот. – А ты, голубь, слушай тетю Мелиссу, она из тебя, шпаны дворовой, сделает человека.

Вдуматься только, какой абсурд – кошка сделает человека.

– Зачем ее ко мне отправили, я же не сказочный герой? Шпионить, она говорит, а за чем? Я сижу, метлы вяжу и обучаюсь благородному искусству не бухать, а дегустировать, делать умное лицо и чувствовать богатый букет и год урожая, элегантно держать бокал и оттопыривать палец. Пальцы гнуть я и так умею. Во всякие разные жесты.

Мы подъехали к дому.

Хочется спать, а некогда, очень нужна Ядвига. У подъезда остановились попрощаться.

– Смотри, как я научился, – сказал Тоха, и вместо рук у него выросли огромные белые крылья. Он обнял меня ими, укутал, как в кокон. Тепло, тихо, спокойно, будто объятия ангела.

– Ты не думай отдуваться за всех, мы поможем, только свистни, – шепнул он мне. – И попробуй выспаться – выглядишь паршиво.

Я пообещала.

* * *

Ядвига Лукерьевна по ночам, видимо, не спит: постучалась, и мне сразу открыли.

Разговор был долгий, вспоминать произошедшее в Лукоморье второй раз за несколько часов неприятно. Старушка выслушала меня, напоила чаем и приступила к наставлениям. Все, что было сказано между делом о нашем ремесле, я не имею права рассказывать посторонним, так что подробностей не будет.

Ядвига и Бальтазар на два голоса спорили о теории и практике замешивания теста и выпечки хлеба. Старая Яга признавала его блестящие теоретические знания, однако:

– На теории, пусть и идеальной, трудно научиться. В хлеб необходимо вложить душу, настроение и где-то в процессе поймать момент, уловить по запаху от опары, а после – и из печи, что он готов. Четко засеченное время в этом деле не поможет.

В итоге мы испекли ароматный мягкий хлеб с хрустящей, не подгорелой корочкой и приготовили маковое молоко. Ядвига старалась держаться, улыбалась, но мы обе понимали, что времена смутные, а действовать вместе мы не сможем.

– Ты не забывай, девочка, что в Лукоморье не только убиенные богатыри к тебе приходят, но и простой люд захаживает. Населения не так чтобы очень много, но работа всегда есть. Ох, свалилось на тебя бремя непростое. Ты путь еще свой не избрала, все на ходу, на бегу, вон, осунулась вся, побледнела, одни веснушки пляшут на лице.

Мы немного помолчали, глядя на огонь, коты грелись у очага.

– Я тут подумала, Казимира используй, как только можешь, считай, тебе в помощь эксперт по бесам, да поддержкой других тоже заручись: лешие пусть смотрят в лесах за лазутчиками, богатыри другие, не Черномора, тоже должны помочь. Найди, поговори. Ты девка молодая, сумеешь растолковать, как надо, – добавила Яга. – С Кощеем осторожнее будь. Попытки смотреть глазами кота покуда оставь, оно само придет, спокойно и без напряжения. Тебе сейчас энергию надобно беречь.

Мы распрощались и снова ушли в Лукоморье.

Летописец. Заметка № 6

Помотало нас изрядно, событий тьма, да почти все тревожные.

Яга набирает силу, характер, рискует и выигрывает, очень интересно наблюдать.

Я не смог переместиться вместе со всеми в мир Яги – меня вытряхнуло из избы на полном ходу, в Убежище никому не попасть. Пришлось догонять так.

Казимир Трехрогий… Я думал, мне конец, а он так по-доброму. Хотя угрозу спустить с меня шкуру я за шутку не держу – он, может, и спустит. Я не стану упоминать сказанное и увиденное в его квартире. О, как много я знаю сейчас! Столько о Трехрогом не знает никто! Эта история – как деликатес, медленно смаковать и наслаждаться.

Маг-птица пока особо себя не проявляет, но за ним смотреть надо. Триста Тринадцатая отправляет короткие бессодержательные отчеты, ровным счетом ничего не дающие. Формально выполняет свои прямые обязанности, но воздействовать на нее никак нельзя. Однако примут к ней меры или нет, меня не касается. По-моему, всем на все наплевать, система работает по инерции.

С нетерпением и страхом жду дальнейшего развития событий с бесами.