Текст книги "Блог бабы Яги"

Прочти мою судьбу

Директор Академии магических компаньонов подбросил дров в камин, укутался в плед и сел в широкое, принимающее в свои мягкие объятия всю его массивную фигуру кресло. Ноги расположились максимально близко к источнику тепла, так что шерстяные носки даже слегка дымились. Там, где он вырос, тепла не было. По крайней мере для него – беспризорника, сироты. Улицы, худая одежда, скручивающий живот голод, который он не может утолить до сих пор, съедая все до последнего кусочка, даже птичьи кости, остающиеся в конце трапезы.

И холод. В детстве был всепроникающий холод, убивающий тело, замораживающий душу. Там, под носками, недоставало нескольких пальцев – стужа забрала свою жертву.

Ворлиан держал в руках записку от Ялии, своей подруги-провидицы, складывал и снова расправлял бессознательными движениями, позволяя себе окунуться в воспоминания.

Он не помнил родителей, ему казалось, что их и вовсе не было никогда и появился он на свет сразу лет четырех, в грязном темном углу хлева. Никому не нужный малыш. И отправился он искать пропитания. Годы скитаний, холода и голода закончились, когда он стащил переметную суму с белой кобылицы и не смог далеко убежать с тяжелой ношей. Из сумы пахло едой, и он не устоял. Мальчишка-беспризорник спрятался в кустах и запихивал в себя куски свежеиспеченного хлеба практически не жуя, глотал, словно желторотый птенец. Так его и нашли, с раздутыми от хлеба щеками, вцепившегося в краюху. Ему было уже все равно, лишь бы живот отлип от спины и перестал болеть. Преступление обернулось благодатью: хозяйка лошади оказалась колдуньей и вместо того, чтобы наказать маленького вора, взяла к себе.

– Далеко пойдешь, малыш, – сказала она, взглянув на него черными как ночь глазами. – Я тебя ждала.

Он не понял, куда должен пойти и почему ждала, понял лишь, что бить не будут. Мальчик медленно опустил руки, прикрывавшие голову, и настороженно посмотрел на женщину. Молодая, черная коса с руку толщиной перекинута через плечо, простоволосая, хотя не положено так ходить.

– Как тебя зовут, дитя?

– Я не помню. Никак, – прошамкал с набитым ртом мальчик.

– Это ничего. – Она улыбалась так по-доброму, как никто и никогда, и он улыбнулся в ответ.

Но краюху не вернул.

Первое время он просто работал у нее на хозяйстве. Носил воду, собирал хворост, копал огород, ходил за мукой к мельнику – поручения, посильные истощенному шестилетнему мальчику. Колдунья иногда брала его за руку, рассматривала тонкие хрупкие кости, выпирающие сквозь кожу, и цокала языком, приговаривая:

– Ничего, кости есть, а мясо нарастет, – и накладывала дополнительную порцию каши или похлебки.

Он боялся, что откармливали его на убой, но ел все, что давали. Время показало – нет, и правда повезло. Она его не съела, сама не обижала и в обиду не давала.

Он рос и креп, она назвала его Ворлиан, поскольку имени своего он не помнил. Да и было ли оно вообще… Так и до сих пор у него только имя, ни фамилии, ни семьи.

Она жила в домике на отшибе деревни. Иногда, в ночи, к ней тайком ходили местные девки.

– Ялия, посмотри мою судьбу, – говорили.

Приносили плату, жадно слушали предсказания, а сами боялись. Страшила их молодая колдунья-провидица, пугали ее слова или долгое молчание. Загадочные пучки трав на стенах, глиняные ступки, свечи. Обыденные, на самом деле, вещи, но в глазах тайком приходящих девок все имело больший смысл, чем на самом деле. Реальная сила была не в сушеных соцветиях и не в треске поленьев в очаге, реальная сила была в руках Ялии.

Она брала ладонь, водила ногтем по линиям, закрывала глаза и говорила.

Иногда ее речь была мирной, скучной до невозможности:

«Ты проживешь долгую жизнь с нелюбимым мужем».

«Ты состаришься в окружении множества правнуков».

«Твой муж будет гулять».

«Ты будешь счастлива и любима».

А иногда слова падали тяжелыми камнями:

«Ты умрешь в родах».

«Тяжкий труд сделает тебя старухой раньше срока».

Ялия никогда не врала.

Приходящие в ночи днем даже не здоровались, прятали глаза. Мужики заглядывались, иногда шептали колдунье что-то на ухо, а она звонко хохотала в ответ. Бабы постарше злились, что внимание мужей неприкрыто принадлежит ей, и пакостили по мелочи. То помета курьего вывалят у калитки, то яйцо тухлое кинут. Ялия была спокойна, никогда не гневалась. Изредка, когда совсем допекут, смотрела пристально на человека и говорила, как он умрет. Этого было достаточно, чтобы сбить спесь.

Она не любила общества, не водила подруг, мужчин. Частенько сидела уставившись в одну точку, предоставляя Ворлиана самому себе. В такие моменты ее красивое лицо покрывалось глубокими морщинами: ложилась складка между бровей, по уголкам губ, глаза тускнели. А позже она писала что-то в большой книге, перо скрипело, покрывая страницы затейливыми буквами.

Она научила его читать и писать.

Помешивать в котелке варево и разливать в ценные прозрачные сосуды, каких ни у кого не было.

К ней ходили за зельями, и она готовила: от болей в животе, от ломоты в суставах, для красоты лица. Раз пришла к ней женщина, просила гулящего мужа вернуть, а Ялия ничего ей не дала, кроме совета.

– В баню ходи чаще, одежду смени, умывайся ключевой водой и не смотри исподлобья, улыбайся, не бурчи, глядишь, муж отвернет взгляд от других.

Разозлилась баба, говорит, дай зелье, но колдунья не дала и выпроводила за порог. В баню. Иных она слушала и взашей гнала, ругалась потом на чем свет стоит:

– Ишь, выдумала, ребеночка изжить.

Потом грустно улыбалась, ерошила Ворлиану волосы и пекла булочки, словно пытаясь вытравить этим ароматом запах злых мыслей.

А потом они в один день собрались, загрузили повозку, запрягли лошадь и уехали.

– Куда мы едем? – спросил восьмилетний Ворлиан, для проформы понукая и без того послушную кобылу. Он давно не боялся свою спасительницу, оправился от скитаний и схватывал на лету все премудрости, что рассказывала ему Ялия.

– Далеко, в другие земли, где говорят на чужих языках.

– Зачем?

– Встретимся кое с кем, да и тебе учиться надо, малыш. В этой дыре ты ничего не узнаешь.

– Но зачем мне учиться и на кого? Подмастерьем быть у кузнеца?

– Нет, твой труд не физический, – покачала головой колдунья. – Ты будешь волшебником.

– Волшебником? Но как? Нет у меня талантов. Я могу по хозяйству помогать, а колдовать – это женская работа.

– Ты удивишься, Ворлиан, – загадочно улыбнулась провидица и прикрыла глаза. – Я не настолько хороша в колдовстве. Отвезу тебя к другим, ты должен учиться у сильных.

– Для чего?

– Однажды ты встанешь во главе Академии.

И Ялия долго рассказывала о каком-то доме, где живут говорящие коты – помощники ведьм, а еще змеи, скорпионы и прочие гады. Ворлиан слушал, раскрыв рот, забывая смотреть на дорогу.

– Сейчас муха влетит, – вдруг сказала провидица, и мальчик закашлялся – и правда влетела.

Он выплюнул насекомое и крепко сжал челюсти, уж больно противно стало.

– Не успела! – Ялия звонко смеялась, распущенные волосы, черные и блестящие, как вороново крыло, рассыпались по плечам. Она погладила мальчика по голове и добавила:

– Пока не знаю зачем, но ты там нужен, Ворлиан. События далеки и покуда ускользают от меня, но чувствую, прямо всей кожей чувствую, что мы будем стоять за спиной героев.

– Мы?

– Ты, я, Баба Яга и Казимир.

– Кто такой Казимир? – удивился Ворлиан. Среди знакомых не было никого с таким именем.

– Не знаю, – снова рассмеялась Ялия, – скоро познакомимся. По-моему, он не человек.

Мальчик устремил взгляд на дорогу, пытаясь понять смысл загадочных слов. Он боялся спросить, оставит ли она его там, на новом месте, или будет вместе с ним. Воображение подбрасывало ему грустные картины, где Ялия уходит не оборачиваясь, и он передергивал плечами, пытаясь прогнать мрачные мысли. Он любил ее как мать или старшую сестру, которых у него никогда не было.

Они долго колесили по чужим землям, пока не нашли наставников для юного мага. Нашли они и Казимира. Тот правда оказался не человеком, но они быстро подружились.

Ялия не бросила и находилась рядом с ним много лет.

Он учился у сильных, она хвалила за успехи и пекла булочки. По мере взросления Ворлиана их отношения становились более дружескими, провидица обращалась с ним как с равным себе.

* * *

Давно уже не мальчик, директор Ворлиан улыбнулся воспоминаниям и задумался о насущном.

Реформы, что он затеял, давались нелегко. Удивительно, что запросы директора на увеличение штата одобрили без проволочек. Нанять новых «людей для опытов» из современного мира и преподавателя-психолога в короткие сроки, организовать разделение на факультеты – такие масштабные перемены вызвали волну недовольства у учителей и персонала. Взаимодействие котов-учителей с Ларисой Петровной нельзя было назвать равноправным: она говорила «кис-кис» и чесала их за ушами, периодически забывая, в каком мире находится. Это и неудивительно, учитывая объем зелий для контроля, которые она, сама того не зная, пила. Да, у Лукоморья не было в штате учителя-психолога, пришлось ее, скажем так, украсть.

Одинокие люди часто становились винтиками в машине корпорации.

Ее никто не обижал, вот закончит курс лекций и может быть свободна. А пока женщина временами впадала в прострацию, пытаясь понять, спит она или нет.

Директор размышлял, какие испытания приурочить к новому отсеву, и тосковал. Он этого не любил. Ужасно смотреть, как вчерашние ученики лишаются голоса и навсегда покидают стены Академии, но нельзя в одночасье сломать созданную веками систему. Возможно, однажды они найдут более гуманные способы расставаться с не сдавшими экзамен котами. Директор устало потер переносицу, пообещав себе, что подумает об этом завтра – у отсева не существовало конкретных сроков.

Ворлиан развернул записку и снова пробежал глазами текст.

«Каков бы ни был исход битвы, мы должны подготовить все возможные артефакты и волшебные предметы для новой Яги. Будем рассчитывать на лучшее. Свяжись с Ядвигой. Наследство – небывалая помощь для преемницы, никто не должен об этом знать».

В деле слишком много переменных, слепых зон и других сюрпризов. Ворлиан перебирал в уме список необходимых дел. Помимо приоритетной задачи по воспитанию идеального компаньона для новой Яги нельзя забывать о мелочах. Все, что способно ей помочь в жизни: чудесные вещи, верный компаньон-наставник – все должно соответствовать самым высоким стандартам.

Ялия давно стала отшельницей, они виделись от силы раз в год, и временами он очень тосковал по ней.

Иногда ему даже мерещился аромат тех булочек, что она любила печь.

Девочка-осень

Личный архив директора Академии магических компаньонов

Около десяти лет назад, город Владимир.

Объект наблюдения – потенциальная «Яга».

Наблюдатель – магистр Ворлиан (я).

Прикрытие – дворник.

Метла шуршит по асфальту, сметая грубыми прутьями первые осенние листья. Руки сжимают древко, выверенными движениями приводя в порядок уютный двор. Сегодня прохладно, несмотря на солнце, – дыхание выходит с облачком пара. Дети возвращаются из школы, а я поджидаю свой объект.

Полгода работы не прошли даром – я наладил контакт с подающей большие надежды девочкой. А вот и она: рыжая, как осень, убравшая деревья в золото, веселая, словно солнечный зайчик, идет, улыбается, не глядя под ноги. Растрепанные косы подпрыгивают в такт шагам, в руках шапочка, она наденет ее у подъезда, чтобы родители не ругались. Возраст такой – охота почувствовать себя взрослой, пусть такая мелочь, как втихаря снять шапку, красуясь перед одноклассниками, кажется бунтарским поступком. Детство такое мимолетное, не успеет оглянуться – и, возможно, станет одной из ключевых фигур в Лукоморье. А пока…

– Здрасьте, дядь Миш!

Звонкий детский голосок приветствует дворника. Я прячу улыбку. Янина, в кругу друзей просто Янка, натягивает шапку на уши и скидывает на скамейку у подъезда портфель. Достает из него нечто завернутое в тетрадный лист и идет к окошку подвала:

– Кис-кис-кис!!!

Уличные кошки привычно бегут на зов девочки.

– Что ты им принесла сегодня? – в очередной раз взмахнув метлой, спросил я.

– Рыбные котлеты из столовки, – отозвалась девочка, ломая угощение на кусочки, чтобы всем досталось.

Пятеро усатых-хвостатых радостно урчали вокруг. Любит девочка животных. Я уже присмотрел ей компаньона: характер скверный, целеустремленный, сам умный, храбрый и сильный. Не чужд состраданию. Для такой мягкой девочки составит отличную балансирующую пару, если пройдет обучение. А я уверен, что пройдет.

– Ты так все тетради изведешь на котлеты, – прячу улыбку, делая очередной взмах.

Девочка засмеялась и погладила кота.

– Я бы домой взяла, но родители против. Вот буду жить отдельно, говорят, тогда и заведу кота. До свиданья, дядь Миш! – Янина подхватила портфель и скрылась в подъезде.

«Заведешь, заведешь», – я, никуда не торопясь, мел листву, продолжая свою странную работу под прикрытием. Физический труд никогда меня не пугал, скорее успокаивал, давал возможность мыслям течь свободно, пока тело занято. Мыслям, на которые часто нет времени в суете и заботах.

В первую очередь – о нависшей над Лукоморьем угрозе и роли этой малышки в спасении сказочного мира. Подруга-провидица увидела ее, но будущее новой Яги скрыто, очень туманно. Слишком много переменных и игроков на ее поле. Да еще и руководство, от которого необходимо скрывать оппозицию. Больше информации от Ялии пока не добиться, да и ее саму сложно отыскать: почти отшельница, она показывается только когда хочет и кому хочет. Никто не знает, где она живет, даже Казимир. Впрочем, ему все равно.

Интересно, скажи я этой солнечной девочке, что метла волшебная и на ней можно лететь, она поверит?

А в то, что вокруг ее маленькой персоны образовался тайный круг могущественных взрослых людей и нелюдей, ей на подмогу?

Верить в сказки – одно, а оказаться действующим лицом – другое.

Как бы там ни было, эта девчушка сейчас – как подающий большие надежды ученик Академии. А с учениками работать я умею.

Десять лет спустя

Я никогда не позволял себе сближаться со студентами. Не сделал исключения и для Исчадия, хотя этот кот получал моего внимания больше, чем другие. Умный, сильный, себе на уме – я был доволен тем, кого удалось воспитать. Опасность, нависшая над Лукоморьем, все ближе, уже занесла ногу над порогом, готова войти без приглашения. Оппозиция также готова. Все на своих местах, готовы направлять и помогать. Объект наблюдения – Янина – выросла, и в ней теперь четко виден потенциал. Мягкая, добрая, но с внутренним стержнем, который так просто не сломать. Я наблюдал, делал выводы и давно решил свести студента 645-в и Янину.

Я обернулся к молча ожидающему студенту:

– Она близко. Отправишься в квартиру ждать.

– Как долго?

– Сколько понадобится.

Исчадие задумчиво сузил свои желтые глаза, наблюдая за мной. Что-то думает обо мне, анализирует. Мне нравится эта черта.

– Я должен сделать что-то сверх своего обучения? – спросил кот, асинхронно моргнув.

Я хмыкнул и подкинул в камин топливо – постоянно мерзну. Этот кот всегда зрит в корень.

– Да, ненавязчиво сведи ее с Ядвигой. Это важно.

– А зачем?

– Много знать не надо, поверь. Твоя задача сейчас такова, а дальше посмотрим.

Кот раздраженно махнул хвостом, но промолчал.

Я сделал что мог для новой Яги, пусть покажет, на что способна. Сделал что мог и для ее компаньона, надеюсь, годы обучения прошли не зря.

Перед глазами стоял образ осенней девочки, что стягивала шапку, показывая сверстникам свое бунтарство, и кормила котов стащенными в школе котлетами. Девушки с огненными волосами, что подрабатывала в приюте для животных и с улыбкой здоровалась с обычным дворником, не задирая нос.

И надеялся, что она справится. Иначе нам всем конец.

Исчадие попрощался с друзьями и отправился по адресу, ожидая, когда фигурка Яги на игровом поле сделает свой поворотный ход. А я ждал подходящего момента, чтобы отправить следом Триста Тринадцатую. Ядвига принесла новость про уникального парня, что превращается в стаю голубей, и неплохо бы нашей Яге друга иметь со способностями. Собрав информацию, я пришел к выводу, что подруга Исчадия как нельзя лучше подходит ему, да и вообще – эта пара котов в тандеме может наворотить таких дел… В хорошем смысле. Глупо будет их разделять.

– Добро пожаловать домой, Баба Яга. Мыр-р, – сказал кот спустя месяц, и история началась.