Текст книги "Грех юности моей"

Глава 35

Все ожидающе смотрели на Антона, который с аппетитом уплетал уже вторую тарелку борща.

– Да, – иронично протянул Санёк, – аппетит у него вполне живой.

– Ну, вот, – победоносно посмотрела на него Вера, – а вы его хоронить собрались. – Она сидела напротив Антона и не сводила с него счастливого взгляда. – Я знала, что ты жив, – довольно протянула она.

– Да, – ошеломлённо покачал головой Генка, разливая по стаканам остатки водки, – чудеса, да и только. Ты давай, рассказывай, – протянул он Антону, наполовину, наполненный стакан, – как тебе удалось спастись. Ничего не понимаю.

– Да я, честно сказать, – отодвинув от себя пустую тарелку, возбуждённо произнёс Антон, – и сам ничего не понимаю.

Сёмка, сидевший с ним рядом, ободряюще похлопал его по плечу:

– Сто лет теперь жить будешь. Видно, ты в рубашке родился.

– Или в детстве кое-что без ложки ел, – довольно рассмеялся Санёк. – Давайте выпьем за это, – приподнял он свой стакан. – За тебя Антоша!

Мужчины дружно подняли стаканы и выпили, после чего Генка настойчиво произнёс:

– Теперь рассказывай, – выжидающе посмотрел он на Антона. – Не томи.

– Да я, правда, толком не могу ничего объяснить, – смущённо пробормотал тот. – Честное слово, ребята.

– Тогда объясни не толком, – нетерпеливо посмотрел на него Генка.

– Помню только, – взволнованно начал рассказывать Антон, – что перед тем, как врезаться в этот джип, я попытался открыть дверцу машины, намереваясь выпрыгнуть. А тут удар… – Он непонимающе пожал плечами: – Дальше пустота. Ничего не помню. Помню только, когда я открыл глаза, то увидел, как на небе маленькая, но очень яркая звезда несколько раз сверкнула и резко упала вниз. Потом сразу почувствовал сильную боль в голове.

– Это мама! – дрогнувшим голосом произнесла Вера. – Это она твоим ангелом-хранителем была. Это она тебе с неба знак подавала.

– Ага, – насмешливо ухмыльнулся Генка, – придумаешь тоже, – игриво подмигнул он Вере, – это он просто сильно головой ударился, вот у него в глазах звёздочки и замигали. Небо то этой ночью совсем чистое было, ни одной звёздочки.

– Вот и я потом, когда полностью в себя пришёл, – загадочно протянул Антон, – тоже очень удивился, откуда эта звёздочка то взялась. Небо то совершенно пустое было. У меня тоже сразу такая мысль появилась, – с тоской посмотрел он на Веру, – что это Маша мне какой-то знак подавала.

– Вот это да… – почти в один голос восторженно протянули Сёмка и Санёк.

– Вы мне тут мистику не разводите, – отрезвляюще произнёс Генка. – Говорю же вам, что Антон головой, видно, сильно ударился. Поэтому ничего и не помнит. Понятно, что от такого удара звёздочки в глазах появятся.

– Да, – жалостливо простонал Антон, потерев затылок, – головушка моя болит.

– Ну, вот, – довольно протянул Генка, – вот вам и всё объяснение. А то начинаете тут придумывать, – кинул он неодобрительный взгляд на Веру.

Та сердито посмотрела в ответ:

– А я верю, что это моя мама была. Она папу и спасла.

Генка безразлично отмахнулся:

– Да думай, что хочешь. Думать ещё никто не запрещал, – примирительно улыбнулся он Вере. – А нам сейчас, мужики, – озабоченно протянул он, – нужно думать, как дальше быть.

Антон сразу оживился:

– Сейчас надо переждать, – окинул он всех спокойным взглядом, краешком глаза заметив, как тихо и сжато стояла у окна Лена. За время беседы она не проронила ни слова, что вызывало у Антона удивление. Он решил, что как только у него появится возможность, то сразу постарается поговорить с ней наедине. – Коновалов погиб, – с тревогой сообщил он. – Будет шумиха. Так как на месте аварии было очень много полиции и машин скорой помощи. Людей увезли много.

– Вот это да, дела… – нервно зашагал по комнате Генка. – Натворили мы. Депутат погиб из-за нас. Мы-то его туда привезли.

– Нет, – уверенно произнёс Антон, – он пострадал из-за своих грязных дел. Я уверен, что он был с Гориным в одной упряжке. И он пользовался своею властью для прикрытия.

– Но это ничего не меняет, – Генка явно был испуган. – Если вылезет наружу, что мы его похитили?

– Как это может вылезти? – оставался спокойным Антон. – Горин об этом уж точно не скажет.

– Почему нет? – Генка не разделял уверенности друга. – Ему вовсе не надо объяснять из-за чего произошла эта авария. Да и про обмен ему не надо ничего рассказывать. Полиции нужен будет козёл отпущения.

– Да, – согласно кивнул Санёк, – это уж точно. Хорошо, что мы догадались номера на машинах заменить. А то бы они тебя быстро вычислили, – невесело посмотрел он Антона.

– К тому же, Горин и сам захочет нам отомстить. – Размерял нервными шагами комнату Генка.

– Пусть он сначала нас найдёт, – с вызовом бросила Вера. – Да что вы так испугались. – Мы все живые, да и ладно. Уже светлеет, – устало зевнула она, – так что, давайте, ребята, поспим. Ночь тяжёлая была. А на свежую голову и решим, как нам дальше быть.

– Наверное, ты права, – перестал шагать по комнате Генка. – Уже светает, – кинул он тревожный взгляд в окно, – так что, я домой. Вы тоже отдыхайте. А сегодня вечером, скажем… – немного подумал он, – в восемь, снова приду. И прошу вас, – строго произнёс он, – никуда не высовывайтесь. Сидите в квартире.

– Да никуда мы не пойдём, – голос Сёмки тоже звучал устало. – Я сейчас до подушки, и всё. Глаза уже слипаются.

– У меня тоже, – поддержал его Санёк. – Так что, все по местам. Я мне тут на кухне раскладушку поставлю, а вы уж, гости дорогие, – добродушно протянул он, – сами располагайтесь.

– Тогда я пошёл. Провожать не надо, – пожал всем руку Генка, и направился к выходу.

– Да нет, я провожу, – пошёл за ним Антон.

Когда он вернулся, то на кухне, кроме Санька, уже никого не было.

– О, уже все так быстро разбежались, – удивился он.

– Да, Антоша, – разлаживая раскладушку, упавшим голосом протянул Санёк. – Давай и ты. Кто его знает, что нас завтра ждёт. Может это наша последняя спокойная ночь, – обречённо вздохнул он.

Антон невесело усмехнулся:

– Ах, – беззаботно отмахнулся он, – где наша не пропадала. – Отступать всё равно уже поздно.

– Правильно, – подошёл к другу и одобрительно похлопал его по плечу Санёк. – Мы ведь мужики.

– Ага, – горько ухмыльнулся Антон, – я вот теперь ещё и отцом стал. Так что, мне раскисать никак нельзя.

– Да… нелегко тебе будет, – понимающе протянул Санёк. – Я же знаю, что ты испытываешь к Вере совсем не отцовские чувства.

– Да знаешь, – задумчиво посмотрел на друга Антон, – мне даже теперь как-то спокойнее стало. Может эта звёздочка на меня повлияла, – неопределённо пожал он плечами, – а может моё чудо-спасение, не знаю. Но только, когда Вера меня сегодня отцом назвала и с такой наивной доверчивостью ко мне прижалась, то во мне словно какой-то переворот произошёл. Я теперь, – чувственно произнёс он, – сделаю всё, лишь бы она была счастлива. И если ей для этого нужен Андрей, то я помогу ей его разыскать.

Санёк восторженно посмотрел на друга:

– Настоящий мужик! Ничего не скажешь. Завидую твоей сдержанности. Я бы так не смог.

– Если бы по-настоящему любил, то смог бы, – уверено произнёс Антон. – Ну, ладно, Санёк, спокойной ночи, – попрощался он, и направился к двери.

– Спокойной ночи, – сочувственно посмотрел ему вслед Санёк. Он прекрасно понимал, как нелегко в данный момент приходится другу, и совсем не хотел оказаться на его месте. – Тогда уж лучше как я, ничего личного, – самодовольно заключил он, и пошёл спать.

Глава 36

Екатерина лениво потянулась. Она уже давно не спала так хорошо. На собственной кровати было куда удобнее, чем на больничном диванчике. Хотя её очень беспокоило то, что Вадим провёл эту ночь в одиночестве. Ей вообще не нравилось его апатичное настроение. Поэтому она решила, что нужно брать ситуацию в свои руки, и самой связаться с Инной. Екатерина прекрасно понимала, что сын ужасно по ней скучает, но из-за своей тупой гордости не хочет ей звонить. Так что, решительно подумала она, что настало время рассказать Инне о болезни Вадима, а там она уже пусть сама решает, что ей делать.

Наскоро позавтракав, Екатерина вызвала такси. Назвав шофёру адрес, она немного занервничала. Хотя она и была в доверительных отношениях с Инной, но всё же почему-то чувствовала себя неловко оттого, что действовала за спиной сына. Но отступать она тоже не хотела. Поэтому, оказавшись у здания общежития, она уверенно зашла в подъезд и приветливо спросила у дежурной:

– А Инна Белова у себя?

– Да нет ее, – так же приветливо ответила пожилая, приятная на вид женщина, – она же к родителям уехала.

– А что так? Ведь сейчас ещё не каникулы? – расстроенно протянула Екатерина.

– Так заболела она, – невесело сообщила дежурная.

– А что с ней? Что-то серьёзное? – заволновалась Екатерина.

– Я даже и не знаю, – извинительно протянула дежурная. – На ней последнее время и лица не было. Ходила угрюмее тучи.

– Ну, а кто-нибудь знает, что с ней? – Екатерина очень нервничала. Эта неизвестность её угнетала. – У кого бы я могла спросить?

– Так у её соседки по комнате, – участливо произнесла дежурная. – Вы, я вижу, ей не чужая, – окинула она Екатерину, одобрительным взглядом, – так я вам по секрету скажу, – внимательно огляделась она по сторонам и, убедившись, что рядом никого нет, со значением продолжила: – я думаю, что она беременна.

Екатерина испуганно ахнула:

– Как? Как давно? – растерянно смотрела она на дежурную.

Та неопределённо пожала плечами:

– Ну, вот этого я не знаю. И вообще, может это только сплетни. Но если это правда, – сочувственно протянула дежурная, – то жалко мне эту девчонку. И училище не сможет закончить. Да и ребёнка одной в Москве ей не поднять. Я думаю, что она это поняла, вот и поехала назад в свою деревню. Только и там ей будет не мёд. Загрызут её родители упрёками.

Екатерина вдруг почувствовала сильное головокружение. Ей стало дурно. Она вспомнила свою молодость. Ведь и она когда-то была именно в такой ситуации, поэтому хорошо представляла, что в данный момент переживает Инна, и очень ей сочувствовала. Только она не могла понять, почему Инна ничего не рассказала об этом Вадиму и молча уехала в деревню. Ведь она знала, как он её любит, и непременно должна была знать, что Вадим никогда бы её не бросил. Почему она тогда промолчала про свою беременность? В голове Екатерины крутилось только одно объяснение: этот ребёнок был не от Вадима. Эта мысль заставила её ужаснуться. Она не знала, что ей теперь делать, и как вести себя дальше. Мучительно поразмыслив и всё взвесив, она решила, что пока ничего не скажет об этом Вадиму, так как это известие может его убить. «Пусть он сначала поправится, окрепнет, потом я ему и скажу об этом. Тогда он сам решит, что ему делать. Так будет лучше. Вадима нужно уберегать от всякого рода расстройств», – уговаривала себя Екатерина, терзаясь угрызениями совести. Она осознавала, что этим предаёт Инну, ведь та сейчас очень нуждается в поддержке. Одной ей будет очень тяжело. Ведь она и сама когда-то нуждалась в такой поддержке и получила её от Виктора. Только благодаря ему она смогла остаться в Москве, доучиться и дать своему сыну самое лучшее. Вот и сейчас она должна думать только о нём. А поэтому она будет молчать. «И пусть Бог меня за это не осудит», – мысленно попросила она, и, попрощавшись с дежурной, быстро зашагала прочь.

Глава 37

Екатерина узнала о гибели Виктора от Анны.

Она сидела у сына, когда позвонила подруга и сообщила ей эту новость.

– Анна, это плохая шутка. – Екатерина не могла поверить её словам.

– Да какие шутки, – расстроено ответила ей Анна, – новости надо смотреть. Он разбился, – с ужасом протянула она.

Екатерина побледнела и выпустила из рук телефон.

Вадим заметил испуг матери:

– Что такое, мама? – взял он её за руки. – Что такое?

Она посмотрела на него затуманенным взглядом:

– Виктор… погиб.

– Как? Что случилось? – заволновался Вадим. Хотя сам он и не питал к Виктору особых чувств, но прекрасно понимал, как тот был дорог для матери.

Екатерина неопределённо пожала плечами:

– Я не знаю, – слабым голосом произнесла она. – Я не знаю, сынок… – она вздрогнула от неожиданного звонка.

Мобильный телефон, лежавший на полу, настойчиво звонил. Вадим поднял его и ответил:

– Да?

– Ой, Вадим, – запыхавшимся голосом протараторила Анна, – у вас там всё в порядке? Я к вам еду. Скоро буду. Смотри за мамой, – озабоченно сказала она.

– Вот, – успокоительно сжал он руки матери, – тётя Аня к нам едет. Ты держись, мамуль.

– Ты, сынок, извини, – несчастным взглядом посмотрела на Вадима Екатерина, – но я выйду на минутку. Мне нужно побыть одной.

– Мам, – засуетился Вадим, – да ты поплачь, не стесняйся, – не хотел он оставлять её одной.

– Да не могу я плакать. Не идут слёзы почему-то, – с грустью произнесла она. Вот только здесь, – приложила она руку к груди, – очень давит. Ой сынок, у Виктора-то кроме нас никого не было. Он только ради нас и жил. Стоило мне его только позвать, и он уже был рядом. А я его ни разу толком и не поблагодарила. Вот почему так, – в её голосе слышалась боль, – почему мы начинаем ценить людей только тогда, когда их теряем? Почему когда они рядом, мы никогда не скажем им, как они нам дороги? Я ведь всегда так сухо с ним обращалась, часто грубила, отталкивала, а он, несмотря ни на что, не переставал меня любить, не требуя ничего взамен. О, Вадим… – Екатерина сильно сжала руки сына, – если бы я могла всё вернуть…

Вадим не знал, что ответить. Он видел боль матери. Его сердце сжималось от того, что он не мог ей ничем помочь.

– Мам, – растерянно произнёс он, – тебе не за что себя упрекать. Ты у меня очень добрая. И если бы Виктор считал себя обиженным тобой, то он бы давно уже перестал с тобой общаться.

– Он просто очень меня любил, – её голос дрогнул, – и всё мне прощал. А я не могла ответить на его чувства. Я старалась, правда, – в её глазах показалось отчаянье, – но я ничего не могла с собой поделать. Я не могла полюбить его. Мне очень жаль, Виктор, – истомлённым голосом произнесла она, словно он мог её слышать. – Я не переставала любить Алексея, я не могла его забыть. Я всегда верила, что он жив, что он вернётся…

– Алексея? – почему-то вздрогнул Вадим. – Кто это?

Екатерина мгновенно сжалась. Она поняла, что в порыве чувств забылась и сказала лишнее. Но отступать было поздно. В данный момент у неё не было сил на выдумки.

– Это ваш отец, – устало произнесла она и ужаснулась.

– Ваш? – Вадим непонимающе смотрел на мать: – Что это значит? – требовательно произнёс он.

Глаза Екатерины растерянно забегали. Она почувствовала себя загнанным зверьком.

– Вадим, прошу тебя, – мучительным взглядом посмотрела она на сына, – давай не сейчас. Я тебе потом всё объясню.

– Нет, мам, – был неприступен Вадим, – я требую объяснений. Я понимаю, что тебе сейчас плохо. Но поверь, твои слова меня тоже очень задели. Ведь ты говорила, что мой отец был твоей случайной связью, что у вас с ним не было ничего серьёзного, что у него давно другая семья, и что он ничего не хочет знать обо мне. Я жил все эти годы с ненавистью к человеку, который так равнодушно от меня отказался. А теперь ты вдруг говоришь, что всегда любила его и ждала, и что веришь, что он жив… Мам, – ошеломлённо смотрел на неё Вадим, – ты мне что, лгала? И почему «ваш»? Кто этот Алексей? – В его глазах сверкнул огонёк безумия.

Екатерина понимала, что ей придётся ему всё объяснить, но она не знала, с чего начать. Она очень боялась. Она боялась его презрения.

– Мама я жду, – произнёс Вадим ледяным голосом, заставившим Екатерину, испуганно сжаться.

– Я не знаю, как тебе всё объяснить, – виновато посмотрела она на него. – Я боюсь.

– А ты попробуй по порядку, – смягчился Вадим, увидев в глазах матери слёзы.

Екатерина встала и подошла к окну. Ей было легче говорить, не видя глаз сына. Открыв настежь окно, она глубоко вдохнула в себя свежий осенний воздух и обречённо произнесла:

– Да, сынок, я все эти годы лгала тебе. Твой отец не был моей случайной связью, и он не отказывался от тебя. Он просто исчез. Бесследно. За несколько дней до нашей свадьбы. И никто не знает, где он и что с ним. Но все решили, что он погиб. И вот уже больше двадцати лет, как его нет с нами. Но поверь, – чувственно произнесла она, – твой отец никогда бы не отказался от тебя. Он очень обрадовался, когда я сообщила ему, что беременна. И он так увлечённо готовился к нашей свадьбе.

– Но что тогда случилось? – возбуждённо произнёс Вадим. Он был просто поражён этой новостью.

– Я не знаю, сынок, не знаю, – Екатерина повернулась к сыну и виновато посмотрела на него: – Но это ещё не всё, – несмело произнесла она.

Вадим выжидающе посмотрел на мать. Его сердце учащённо забилось. Ему почему-то стало страшно.

– У тебя есть брат-близнец, – голос Екатерины дрогнул, но она продолжала смотреть на сына.

Вадим застыл. Он хотел так много спросить у матери, но не мог произнести ни слова.

– Да, Вадим, – Екатерина держалась из последних сил. – У тебя есть брат, но я не знаю, где он. – Екатерина прочла в глазах сына вопрос и продолжила: – Я очень виновата перед ним. – Екатерина набралась смелости и рассказала Вадиму, как она потеряла второго сына.

Рассказав всё, она посмотрела Вадиму прямо в глаза, ожидая увидеть в них презрение. Но вместо этого, увидела растерянность и сочувствие.

– Мам, – дрожащим голосом выдавил из себя Вадим, – так у меня есть брат? И может отец? – он нервно сглотнул. – Так мы с тобой не одни на этом свете? Мой отец не отказывался от меня?

Екатерина просто обомлела. Она совсем не ожидала от Вадима такой реакции. Она считала его таким чёрствым и грубым, а он оказывается такой чувствительный. Она не выдержала, подошла к нему и крепко его обняла.

– Вадимушка, родной мой, спасибо тебе, – сквозь слёзы промолвила она. – Я так боялась твоего осуждения.

– Нет мам, – тепло произнёс Вадим, – мне не за что тебя осуждать, ты у меня самая лучшая. Я тебя очень люблю. Знаешь, – стыдливо посмотрел он на неё, – я всегда чувствовал какую-то внутреннюю пустоту, словно мне чего-то не хватало. Вот я и старался заполнить её гулянками и всякой дрянью. Но только ничто не приносило мне удовлетворения. Но что-то всегда тревожило меня, не давало покоя. Теперь я знаю почему. Это из-за брата.

Екатерина отстранилась и удивлённо посмотрела на сына:

– Но ты мне никогда ничего такого не говорил?

– Потому что я и сам не понимал, что со мной происходит.

– Ой, сынок, – безнадёжно протянула Екатерина, – только беда в том, что я не знаю, где твой брат. И вряд ли нам уже его разыскать. Ведь я потратила столько лет на его поиски, и всё безрезультатно.

– Он найдётся, – произнёс Вадим с уверенностью, удивившую Екатерину. – Незадолго до аварии, я почувствовал что-то очень странное, словно эта

моя внутренняя пустота начала чем-то заполняться, каким-то успокаивающим теплом. У меня появилось желание жить, действовать, любить, делать добро, извиниться перед теми, кого я обидел. Тогда я не мог себе этого объяснить, а теперь я всё понимаю, – счастливыми глазами посмотрел он на мать. – Это от того, что мой брат был где-то рядом. Я уверен. Он рядом, мама.

– Ой, сынок, – неуверенно протянула Екатерина, – может это всё просто твоё воображение…

– Нет же, мам, – немного с обидой произнёс Вадим. – Поверь мне, я это чувствую. Понимаешь, во мне словно другой человек заговорил, потребовал меня измениться, стать лучше. Вот поэтому я так и спешил к Инне. Я хотел помириться с ней. Ведь она мне очень дорога. Но, к сожалению, я был слишком возбуждён, поэтому так и неосторожно ехал.

Екатерина мгновенно напряглась. Она почувствовала сильное желание рассказать сыну о беременности Инны. Она не хотела больше лжи. Она твёрдо решила, что впредь будет честна со своим сыном.

– Вадим, – с сожалением произнесла она, – мне нужно кое-что сказать тебе. – Только пообещай мне, что ты будешь держаться. Пойми, сынок, тебе сейчас нужны силы. Тебя нужно уберегать от всяких расстройств. Но я не хочу больше от тебя ничего скрывать. Это потом меня терзает.

– Что случилось? – посмотрел он на мать истомлённым взглядом. Он понимал, что мать хочет сообщить что-то неприятное, и очень нервничал. – Говори! Я сильный.

– Это касается Инны, – несмело вымолвила Екатерина, – понимаешь, – она замешкалась…

– Говори…

– Она беременна.

Вадим, неожиданно для Екатерины, громко рассмеялся:

– Это же здорово! – счастливо заулыбался он, – я стану, папой! Я не понимаю, почему ты боялась мне это говорить.

Екатерина непроизвольно улыбалась сыну, находясь в полной растерянности. Ей надо было сказать ему, что этот ребёнок, вероятнее всего, не от него, но она не могла. Вадим так радовался этой новости, что они вместе даже на какой-то миг забыли про его болезнь.

– А где она? – глаза Вадима сверкали от счастья. – Ты виделась с ней и ничего мне не сказала? – лукаво посмотрел он на неё. – Ты всё-таки меня ослушалась и рассказала ей о моей болезни, – игриво пожурил он её пальцем. – Ну, да ладно, довольно потёр он ладонями, – я тебе прощаю. Так, где же она?

Екатерина замешкалась. Она ругала себя за то, что снова не могла во всё честно признаться сыну. Но она ничего не могла с собой поделать. Она не хотела лишать его этой радости. Поэтому она решилась на очередную нечестность:

– Она поехала к своим родителям. Я её не смогла увидеть.

– Так поезжай к ней и привези её, – нетерпеливо произнёс Вадим. – Я уже так истосковался по ней, – умоляюще посмотрел он на мать.

– Хорошо, – согласно кивнула Екатерина. – Я сразу же после похорон Виктора поеду за ней. Хорошо? – старалась говорить она спокойно.

– Да мамуль, я тебя очень люблю, – Вадим подошёл к матери и благодарно её обнял. – Ты держись, родная, тихо шепнул он ей, – я понимаю, что тебе тяжело. Виктор был тебе настоящим другом. Но ты не переживай, мы с тобой не одни. Я уверен, – успокоительно погладил он её по спине, – скоро и брат, и отец будут с нами. Я это чувствую…

Екатерина ничего не ответила. Крепче прижавшись к сыну, она тихо заплакала.