Текст книги "Ангел по контракту"

ГЛАВА 13
ЭКСКУРСИЯ ПО ЦИТАДЕЛИ ЗЛА

Утром Рэй проснулся первым, огляделся сквозь полусомкнутые ресницы, не заметил вокруг ничего угрожающего и только тогда осторожно приподнял с палых листьев черноволосую голову. Странная компания. Он опасался их, но любопытство… и еще что-то, что более взрослый назвал бы нелюбовью к одиночеству, удержали его от мгновенного прыжка в кусты. Единорога он презирал, эльфа от души ненавидел, а Белый принц вызывал у него жгучий интерес. Он с удовольствием пырнул бы эльфа ножом, но это рассорило бы его с Белым, а он был достаточно умен, чтобы подчинять желания выгоде.

Белый спал рядом, беззащитный и безмятежный, и это говорило либо о его величайшей глупости, либо о неуязвимости. Рэй задумался. Он бы не чувствовал себя в такой ситуации в безопасности. Но убивший принца Черного трона не мог оказаться глупцом. Значит он был сильным. Рэй боготворил силу.

Санди проснулся, почувствовав устремленный на него взгляд, сел и стряхнул иней с волос – ночью ударил заморозок.

– Доброе утро, – улыбнувшись, сказал он.

Рэй изумленно огляделся.

– Утро как утро, – вынес он свое суждение. – Довольно-таки мерзкое, как и все здесь.

– Ну, это смотря как к нему относиться, – парировал Санди.

Они не стали тревожить эльфа, предпочитавшего, как и многие творческие люди, подниматься во второй половине дня, а единорог и сам старался держаться от них подальше. Оба, не торопясь, перекусили, Санди вскинул мешок на плечи, и они бодрым шагом двинулись на восток, пересекая поляну Источника. Единорог трусливо держал дистанцию, а потому Санди довольно нахально умылся в священном источнике, смыв, как показалось Рэю, с молодого лица не шедшую ему усталость.

Санди тоже использовал возможность рассмотреть при дневном свете своего неожиданного спутника. Как уже упоминалось, Рэй был очень тощ, он казался скелетом, крепко связанным жилами, но худоба эта не выглядела болезненной, да и этой ночью ему самому пришлось убедиться в силе мальчишки. Он был необыкновенно ловким и складным, в грации своей напоминая попеременно то дикого зверя, то Сэсс в ранней юности. Давно не стриженные черные прямые волосы достигали лопаток, и чтобы не мешались, он подвязывал их кожаным ремешком. Зеленые тигриные глаза казались на худом лице особенно большими, черты лица были крупными, но тонкими: большой рот, нос с легкой горбинкой, две резкие линии наклоненных к переносице бровей. Отмытый и подстриженный, Рэй был бы очень красивым мальчишкой. В росте он уже почти догнал Санди и явно не собирался останавливаться. Одежда была ему мала. Он выглядел ребенком, на которого уже очень давно взрослые не обращали внимания. Нож висел в ножнах на шнурке у него на шее, и, идя по лесу, Рэй машинально теребил его рукоять, иногда вынимал, пробуя лезвие, почти не глядя жонглировал им. Видно было, что рука его привыкла к ножу.

– Послушай, – спросил Санди, – как ты живешь тут один?

– Неужели ты думаешь, что я не способен убить, чтобы спасти себе жизнь или добыть еду? – обиделся Рэй.

– Вижу, что способен. Но откуда ты? Кто твои родители, что ты делал в Замке до падения Райана?

– До того, как ты его убил? – Рэй явно предпочитал называть вещи своими именами. – Сначала я не помню, я был маленьким. Потом со мною возились гоблины, они говорили, что Дракониха спрашивала обо мне. Они обучали меня грамоте, технике и владению оружием, повторяя при этом, что, если я буду сильным и умным, принц выделит меня из прочих и поставит командовать. А там… мало ли кем могу я стать. Принца я никогда не видел, а вот Дракониха раза два присылала за мной. Я ее видел, – похвастал Рэй, – еще до того, как она стала золотой. Она меня хвалила.

Санди задумался. Он давно подозревал о немалой роли Чиа в интригах Черного трона. Райан, такой, каким он был до обретения Меча, вряд ли удовлетворял ее честолюбие. Все встречные в один голос твердили, что Райан был мелочью, пустышкой, суррогатом, посаженным на трон за неимением ничего лучшего. Могло ли быть так, что Чиа за его спиной готовила ему преемника? Рэй, если уж на то пошло, по возрасту мог бы быть и сыном Райана. Другое дело, на Райана он совсем не походил, куда больше было в нем от Бертрана, но только не павшего еще жертвой роковой раздвоенности.

– Здесь в земле много хрома, – продолжал разговор Рэй, пиная ногой листву и явно безотчетно радуясь возможности поговорить с человеком. – Поэтому листья такие яркие. Сегодня в Замке праздник, будет говорить Дракониха. Я покажу тебе Ритуал. Ради него там все соберутся. Наверно, уже ждут меня.

– А без тебя они не начнут?

– Без меня не смогут. Я же там единственный человек. Без меня Дракониха не заговорит. Вот только по дороге надо бы немного подзарядиться. Пойдем, я знаю источник.

Некоторое время они пробивались сквозь густо переплетенный кустарник. То и дело Рэй носком рваного сапога подцеплял утонувший в палой листве череп какого-нибудь волшебного существа и предъявлял его Санди на опознание. Наконец Санди не выдержал:

– Откуда их тут столько? Хватило бы на целое кладбище.

– О-о! – в насмешливом тоне Рэя отчетливо прозвучала горечь. – Ты бы спросил у своего друга Амальрика.

– Амальрик мне не друг, – ответил Санди. – Он – сам по себе, а я – сам по себе. Мы только однажды сыграли на одной стороне.

Рэй искоса внимательно посмотрел на него.

– После того, как ты улетел со своей девчонкой, эльфы залили все эти леса жидким ядом, потравили всех наших. Я видел, как многие умирали. А кто не умер, те смутировали, и поголовно все посходили с ума.

Он перепрыгнул через коварную, притаившуюся под слоем листвы корягу.

– Осторожней, – предупредил он. – Еще немного, а там подзарядимся, и в Замок.

– Я не устал, – отозвался Санди. – Зачем они это сделали?

– Чтобы закрепить свое владычество на этой территории. Да сами-то не живут среди отравы. Знаешь, я никогда ни к кому из наших особенно не привязывался, у нас это не принято, но, каковы бы они ни были, они же мои. Я многих знал. На многих даже верхом катался, и они не смели меня тронуть. Может, по-своему они любили меня. Мы никогда ничего плохого друг другу не делали. Те, кто остались, уже совсем не те. И вот за это я буду мстить. Я убью Амальрика, даже если потом они меня замучают до смерти. Когда живешь так, как я, нужно какое-то сильное чувство, иначе я бы так же сошел с ума, как многие из наших. Я многое умею, и я его убью.

Санди обвел глазами мертвый лес. Мальчишка четыре года питался почти одной ненавистью. Ненавистью, которая оказалась способна сохранить ему жизнь. Сила вывернутого наизнанку чувства поразила его до глубины души, как и жалость к этому зверенышу, которому он рискнул довериться. Он всегда полагался на силу доверия, и однажды, с Райаном, оно здорово его подвело. Не наступает ли он вторично на те же грабли?

– Здесь, – сказал Рэй, выбираясь из кустов на полянку, как две капли воды похожую на любую из остальных, и придерживая хлесткие ветви перед лицом Санди. – Сам найдешь?

Санди ослабил блокаду и раскинул по полянке тонкую густую сеть щупов, без труда определив точку излучения. Он подошел к тому месту, для эффективности разгреб листья и коснулся потока кончиками пальцев. Пальцы потеплели, их начало покалывать. Блаженная горячая волна прокатилась по всему телу. Он шагнул в сторону, уступая место. Рэй глядел на него с немалым изумлением.

– Ты принимаешь прямо через пальцы? – спросил он. – Ну, ты даешь!

– Насколько я понял, все это очень индивидуально, – откликнулся Санди. – А ты?

– Мне нужно сосредоточиться. Помолчи, – попросил мальчик.

Санди для верности отошел подальше к кустам. Рэй сел перед источником на землю, скрестил ноги и поднял над головой нож, обхватив обеими руками его обмотанную кожей рукоять и устремив острие в небо. Глаза его закрылись, он замер в неподвижности. Почти против воли внимание Санди сосредоточилось на ноже. У него было короткое, широкое, почти безобразное лезвие, напоминавшее по форме березовый лист, с такими же зазубринами по краям. Варварское оружие. Откован он был отменно, из голубоватой, до зеркального блеска отполированной стали. Это было оружие, которое любило попить.

Внезапно Санди обнаружил, что на острие Листа что-то мелькнуло. Вначале ему показалось, что это искра, но она стала увеличиваться, пухнуть, выросла до размеров солнечного зайчика, потом приобрела яркость шаровой молнии. Потом ее шаровидная форма сменилась каплеобразной, и она стекла по лезвию, по рукоятке в обхватившие ее пальцы. Прошла еще минута, затем Рэй вскочил, отряхнул листья и почти бегом вернулся к Санди. Глаза его блестели.

– Я готов, – сказал он. – Теперь Ритуал состоится, и наши будут довольны. Пошли.

Они шли еще около двух часов, прежде чем на их пути выросла огромная скала, которая и содержала в себе Черный Замок, выдолбленный внутри. Вершину скрывали низкие тучи. По словам Рэя, на многие этажи город уходил и вниз, под землю.

– Там рудники, заводы, бараки рабов, – объяснил мальчик. – Все сейчас опустело, стоит, бездействует. Никто не хочет этим заниматься, не видят смысла. Ты идешь?

Они не пошли в парадные ворота, Рэй свернул в какую-то трещину, и после долгого и утомительного подъема по извивающимся каменным лестницам, бывшим, кстати, в отличном состоянии, они оказались в какой-то тесной комнатке без окон.

Рэй хотел было засветить лампу, но Санди предложил ему шарик волшебного света. Мальчишке понравилась волшебная игрушка, прикрепленная к его безымянному пальцу.

– Ну, – сказал он, присаживаясь на покрытый старыми засаленными тряпками каменный выступ, служивший, видимо, ему постелью, – что ты тут хотел взять? Расскажи, лучше меня все равно никто не знает, где что лежит.

Санди сел рядом.

– Много лет назад, – сказал он, – прекратилась жизнь еще в одном городе. Он назывался Тримальхиар. Принц Черного трона убил правителя города Артура Клайгеля и разорил и почти стер с лица земли сам город. Клайгель был моим отцом, и я унаследовал руины. Я начал возрождать город, туда пришли люди. Но там столько тяжелой работы, что без драконов никак не обойтись. Мне нужны драконьи свистки. Я знаю, у Райана были питомники, стало быть, свистки где-то здесь. Я прошу тебя помочь мне. Мне нужно всего штук пятьдесят.

– Там гораздо больше, – сказал Рэй. – А разве ты не жаждешь мстить?

– Месть города не восстановит. Она бесплодна – так, во всяком случае, я ее понимаю. Да и тот человек сам себе так отомстил, что я в этом деле был бы уже лишним. Нет, Рэй, если уж тратить силы, так лучше на что-то полезное.

– Не понимаю тебя, – сказал Рэй, наморщив лоб. – Пока. Потом я еще подумаю. Пятьдесят свистков я тебе отсыплю, все равно они валяются без дела. А ты покажешь мне свой город?

– Разумеется, если ты захочешь. Ты, кстати, меня лучше поймешь, когда его увидишь.

– Знаешь, – признался вдруг мальчишка, – при твоей-то силище ты мог бы попросту распять меня на ближайшем дереве и ломать, пока я не взвыл бы о пощаде и сам не притащил бы тебе эти свистки. А ты вместо этого пошел со мной в Замок, где оказался все-таки в моей власти. Мне это непривычно и ставит меня в тупик. Ты, правда, покажешь мне свой город? Я хочу знать, как их восстанавливают. Нет, ты, правда, не врешь?

– Я настолько не умею врать, – признался Санди, – что стоит мне начать, как всем мое вранье становится очевидно. Но дело не в этом: я предпочитаю поступить с тобой честно.

Он огляделся. В комнате было несколько дверей, и одна деталь, не замеченная прежде, бросилась ему в глаза. Все двери были снабжены мощными запорами. Он вспомнил, что Рэй сказал: «Все, кто выжили, посходили с ума». Мальчишка жил в Замке один, окруженный злобной, бесконтрольной и постоянно голодной нечистью. Поистине, Рэй не был обыкновенным человеком.

– Пойдем, – Рэй распутал цепи на одной из дверей и снял засов.

– Нам еще немного нужно подняться.

Они шли долго, под их ногами сменялись каменные и чугунные лестницы, чередовались просторные темные залы с низкими потолками, сплошь заваленные технической рухлядью. Некоторые залы они пересекали по полу, другие, расположенные в иных уровнях и дышащие затхлой нежитью темных непроглядных провалов, приходилось обходить по металлическим решетчатым галереям, проложенным по стенам в несколько ярусов.

Время от времени из-за угла на них выскакивало какое-нибудь странное создание, по большей части само страшно пугавшееся их и спешившее укрыться где-нибудь в тени. Нерасторопных или наглых Рэй без церемоний отшвыривал с дороги носком сапога. Поистине, в здешних отношениях дух нежности и уважения стоял не на первом месте. Эта нечисть и вправду была странной. У многих было по две головы, многие обладали нечетным количеством лап, попадались сиамские близнецы. Разум в них почти не проблескивал. Все это были жертвы эльфийской отравы. Да и сам Рэй в полной ли мере сохранил рассудок? Видя все окружающее, Санди всерьез засомневался в этом.

Потом убранство комнат стало роскошнее. Видимо, они миновали уровень мастерских и перебрались в подсобные помещения дворца. Сам дворец, по словам проводника, занимал верхние этажи скалы. Они добрались до просторной комнаты, как и все прочие, загроможденной сваленной в кучу на полу рухлядью.

– Это подсобка транспортных служб, – пояснил Рэй. – Тут много было упряжей, седел, ремней. Свистки тоже здесь.

Свистки висели на вбитых в стены гвоздях целыми связками. Здесь было много больше пятидесяти.

– Выбирай, – предложил Рэй, обводя все это добро хозяйским жестом.

Санди отобрал ровно пятьдесят свистков похуже видом. Рэй следил за ним с некоторым недоумением.

– Новые те, что лучше блестят, – заметил он.

– Зато старые драконы сильнее, опытнее и сговорчивее, – пояснил Санди.

По лицу Рэя видно было, что он взял это на заметку.

– Возьми побольше, – посоветовал он. – На всякий случай. Вдруг кто-то заартачится. Дракониха как-то откровенничала, что свисток свистком, а все равно какую-то силу надо иметь, чтобы общаться с драконом. Слабака они мигом раскусят, обведут вокруг пальца, завладеют свистком, а им же самим еще и позавтракают. Так что я не рисковал до сих пор. Лет через пять попробую, но только с одним.

Санди сложил все добро в мешок, раздувшийся, но почти не потяжелевший.

– Как все просто, – сказал он с улыбкой, но в душе немного был разочарован. Приключения не получалось. Пришел и забрал. Вот только мальчишка интересный.

Где-то далеко внизу ухнул колокол. Рэй тревожно оглянулся. Мимо них по полу шмыгнула какая-то неведомая тварюшка, за ней проскользнула другая, третья…

– Ритуал, – шелестели они. – Ритуал… Скорее…

– Ритуал! – спохватился Рэй. – Бежим скорее, я тебе покажу Ритуал. Будет говорить Дракониха.

Не дожидаясь ответа, он вцепился в рукав Санди и потащил его за собой вниз, по тем же (а может, похожим) лесенкам, какими они пришли. У Санди было ощущение, что он сломя голову несется по муравейнику. Спешащая разнокалиберная нечисть то и дело обгоняла их, поторапливая других и себя.

Наконец Рэй остановился. Он и Санди стояли теперь на галерее первого яруса, опоясывающей просторный подземный зал. Внизу, сколько видел глаз, колыхалось настоящее море костлявых, клыкастых, ушастых морд различного уровня безобразия, и только в центре, огражденное кольцом огромных чудищ с желтыми, свисающими из слюнявых пастей клыками, было круглое свободное место. Каждое из этих чудовищ держало в лапах какой-то ударный инструмент наподобие увешанных колокольчиками бубнов. Санди не захотелось задумываться о происхождении натянутой на них кожи.

– Стой здесь и смотри, – вполголоса сказал ему Рэй, а сам, небрежно опершись рукой о тонкие перильца галереи, бесстрашно прыгнул вниз. Его появление было встречено восторженным ревом. Нечисть расступилась, пропуская его в круг. Он встал, тонкий, хрупкий, затянутый в черное, отчетливо видимый в свете многих сотен факелов.

– Начнем, – сказал он, и нож будто сам прыгнул в его руку.

Зарокотали бубны, чудовищная стража, кривляясь, пошла по кругу. Рэй свел брови к переносице, вживаясь в ритм, пропуская его сквозь каждую клеточку напряженного тела. Грохот, казалось, сотрясал его, но это была не дрожь. Это был танец. Неправильный, жуткий, ломавший его в странных, почти невозможных позах, где он каким-то чудом ухитрялся сохранять равновесие. Несколько раз волна грохота швыряла его на колени, раза два он упал ничком, немедленно вновь оказываясь на ногах и не выпуская ножа. И вот на острие ножа возникла давешняя шаровая молния. Санди понял. Суть Ритуала заключалась в том, что Рэй, будучи здесь единственным человеком, отдавал энергию для своей нечисти. Можно сказать, он кормил ее. Зрители (а точнее, потребители) в экстазе выли, рычали, визжали, хохотали, катались по земле и кусали друг друга за уши и лапы. Молния сорвалась с кончика ножа и устремилась к дальней стене, гладкой, с отблесками огней на поверхности. Но тут, когда молния коснулась ее, огней стало больше, они принялись перебегать, заиграли разными цветами. Это уже не были отражения. Стена играла собственным светом, и это Ритуал вызвал ее к жизни.

– Здравствуйте во веки веков, дети Зла! – произнес приятный высокий голос с нотками металла, легко перекрывший все шумы зала. Санди огляделся, но самой Драконихи нигде не было. Здесь присутствовал только ее голос, сохраненный с помощью какого-то волшебства и возрожденный к жизни собственной энергией Рэя, остановившегося в круге и мелко дрожавшего от слабости. – Приветствую вас! Не забывайте, мир принадлежит вам! По праву силы! Да здравствует право силы!

– Слава праву силы! – завопила нечисть. – Слава Золотой Чиа!

– Жалости, – продолжал мурлыкающий голос, – нет. Сострадания, любви, прочих глупых выдумок – нет! Их нельзя попробовать на зуб. Есть только голод и его утоление. Возьмите этот мир и сожрите его. Только весь он, целиком, способен утолить ваш безмерный вековечный голод. Жрите, дети мои!

Рэй бессильно опустился на каменный пол и тяжело дышал открытым ртом. Над ним в экстазе щелкали пасти, способные запросто перекусить его пополам, клыки почти касались его. Санди страстно хотел, чтобы мальчишка оказался где-нибудь вне этой жуткой арены. Он приготовился разблокироваться, готовый в любую минуту оказать ему помощь. И тут кто-то из тех, кому наскучил Ритуал и кому не хватало мозгов, чтобы следить за его тонкостями, заметил его.

– Эй! – сказали снизу. – А это кто?

– Человек? Что он тут делает?

– Заткнитесь! – крикнул Рэй. – Он со мной. Это я привел его.

– Ты? Ты привел этого? Да как ты смел?!

Рэй приподнялся на трясущейся от напряжения руке. Пасти нависали над ним.

– Я здесь Хозяин, – сказал он. – Привожу, кого хочу. Я командую вами, потому что кормлю вас.

В ответ понеслись хохот и улюлюканье. Его слабость была так очевидна, что на ее фоне претензии казались смехотворными. Они уже забыли, как несколько минут назад жаждали его энергии. Что ж, короткая память на благодеяния свойственна не только нечисти.

– Покажите ему, кто здесь Хозяин, – науськивал кто-то невидимый.

– Покажите ему право силы!

– Смерть предателю! – пискнул кто-то из толпы. Эта идея оказалась заразительной.

– Предателю? – свирепо крикнул Рэй. – Да я вам все отдал!

– Так зачем ты теперь нам сдался? – резонно заметил кто-то.

И тогда Санди ударил. Однажды вся эта нечисть уже видела этот прием и испытала его на своей шкуре. Это был шквал светящегося белого ветра, который смел их всех, визжащих от негодования и страха, к дальней стене. Затем Санди швырнул Рэю невидимую нить. Лишь человек, обладающий Могуществом, способен ею воспользоваться. Рэй поймал ее на лету, Санди дернул что было сил, тонкая фигура в черном взмыла над залом, застонавшим от разочарования, и рухнула прямо в руки Белого волшебника.

Санди схватил мальчика за запястье.

– Бери, – сказал он. – Бери, сколько успеешь.

Он вкачивал в него энергию почти насильно, вспомнив, что Рэй не умеет принимать через пальцы, а на манипуляции с ножом у них не было времени.

– А теперь – бежим, – скомандовал повеселевший Рэй. – И побыстрее. Сейчас за нами будет погоня.

И вовремя. Нечисть, клацая когтями по металлу, уже взбиралась на лесенку, ведущую к галерее. Рэй побежал вперед, Санди последовал за ним.

Они долго петляли, порою проделывая чуть ли не акробатические трюки, и шум погони позади стал затихать, но еще долго от сводчатых потолков отражалось аукающее эхо. По расчетам Санди, они были уже глубоко под землей. Наконец Рэй позволил ему остановиться, обернулся и тщательно запер дверь.

– Мы сумеем отсюда выбраться? – поинтересовался Санди.

– В два счета, – ответил мальчик. – Здесь полно потайных ходов, а у этих никогда не хватит мозгов запомнить их все. Дня через два они все забудут, да и я тогда снова стану сильным. Передохнем, и я тебя выведу.

Санди скинул с плеч мешок, достал оттуда хлеб и колбасу, отдал Рэю, а сам огляделся.

Место было странным, а еще страннее было то, что здесь находилось. Здесь был полный порядок, на столе лежали книги, заложенные закладками. Посреди комнаты стояла машина, которая явно не была изделием местных мастеров, потому что в ее очертаниях ничто не напоминало о модерне. Напротив, все линии были строги, классичны, выверены и плавны. Множество зеркальных плоскостей и шаров из белого стекла, никелированные поручни и удобное кресло в центре. На всех шарах стояла выплавленная в стекле печать в виде вензеля «АК».

– «Артур Клайгель»! – догадался Санди. – Рэй, это же машина Перехода. Ее сделал мой отец.

– А как она работает? – поинтересовался практичный мальчишка.

– Сейчас узнаю.

Санди сел за стол, не подозревая, что в точности занимает бертраново место, и раскрыл книгу там, где она была заложена. Рассудив логически, он догадался, что тому, кто увлекался экспериментами, стоило отметить в книгах те места, которые относились к непосредственной эксплуатации. Рэй жевал бутерброд с колбасой и не сводил с него внимательных глаз.