Текст книги "Блондинка в Париже"

Цзиньлун называет имя

Полный рабочий день я провела в кабинете-аквариуме, наблюдая сквозь стеклянные стены за движением облаков над сверкающими башнями Дефанса. Нет, мы с Шарлоттой не медитировали, а вкалывали, как галерные рабы. Мы нашли друг друга – два трудоголика-перфекциониста, помешанных на достижении поставленных целей.

Хотя звание перфекционистки я уже утратила, когда потеряла сначала партию криозамораживателей, а потом – бронхофиброскопов. Настоящие отличницы ничего не теряют, у них всё идеально. Но я давно в деле и знаю: бизнес никогда не работает как часы, обязательно что-то случается.

А моя французская коллега именно этого и хотела – чтобы всё у неё работало безупречно, как швейцарские часы с турбийоном. Поэтому мы организовали два мозговых штурма и три совещания, в результате чего офисный народишко Шарлотты приобрёл приятный зелёный цвет.

Я подготовила для мадам список потенциальных и благонадёжных партнёров, а также написала для неё реферат об особенностях и правовых аспектах сотрудничества с российскими бизнесменами – и настоятельно потребовала ознакомиться с документом, а лучше – выучить его наизусть.

О том, что автор блестящего научного исследования сутки провалялась без сознания, а потом зафиндилила в неясном направлении партию дорогих японских бронхофиброскопов, я предпочла не распространяться…

В течение дня, туманно намекая Шарлотте на привлекательность её корпоративного сайта, я несколько раз спровоцировала коллегу на интимные признания. Слегка розовея, загадочно стреляя глазками, Шарлотта рассказала, что Борис Лантье, создатель сайта, хорош не только в дизайне и менеджменте. Она показала мне его фотографии.

– Шикарный, – вздохнула я.

– Красавчик, правда?

– Нет слов.

– Какие глаза, брови, губы, – выдохнула Шарлотта, и я увидела, как горячая волна прокатилась по её телу, заставляя содрогнуться. – От таких красавчиков обычно много и не ждёшь. А Борис меня удивил. Да он просто гений!

– Так вы уже спали? – изумилась я.

Лично я, планируя длительное сотрудничество с мужчиной, ни за что не стала бы добавлять к деловому блюду приправу в виде секса.

– Мы встречаемся два-три раза в месяц.

– Совмещаете приятное с полезным?

– Развиваем мой бизнес.

– Он не женат?

– У него есть постоянная подруга. Они уже давно вместе.

– И?

– Что – и?

– Это не создаёт определённой напряжённости?

– Не вижу здесь проблемы.

Она не видит здесь проблемы!

Настоящая француженка!

Я на секунду представила, что мой Вольдемарушка время от времени занимается сексом с какой-нибудь тощей красоткой, и едва не поперхнулась собственным гневом.

Убила бы обоих!

– Как же! – возразила я Шарлотте. – У Бориса есть давняя партнёрша – у нас это называется «гражданская жена». И тем не менее, он регулярно тра… спит с вами!

– Думаю, не только со мной. Он очень, очень сексуален, – мурлыкнула Шарлотта и едва не облизнулась, как сытая кошка.

Я бросила на красотку-француженку взгляд, полный скрытой ненависти. Она изящно изогнулась в кресле, переплетя длинные стройные (нет, худые!) ноги и мечтательно закатив глаза, – мысленно переживала самые яркие моменты…

Не то, чтобы я мечтала переспать с Борисом. Мне, блин, нельзя, я – преданная гражданская жена В. Константинова. Но почему от меня парижанин бегает, как нервная куропатка, а с Шарлоттой он, мерзавец, сразу же завалился в постель? Для меня у него не нашлось ни одного заинтересованного взгляда. А для моей нанимательницы он припас коллекцию изысканных наслаждений!

Где справедливость?

Но Борис не смог ей отказать, вдруг поняла я. Ведь ему наверняка хотелось подписать выгодный договор: создание сайта для крупной компании, поддержка, оптимизация – это гарантированный кусок хлеба на несколько лет. Шарлотта просто использовала обворожительного француза, она пристегнула его карабином к длинному поводку. А Борис продался за выгодный контракт.

Нет, я себя успокаиваю. Просто он недолюбливает блондинок.

Зачем я перекрасилась?!

***

Ближе к вечеру мы с Шарлоттой по французскому обычаю расцеловались в обе щёчки. Ничего не поделаешь, так принято. Рядом тут же выстроилась очередь из Шарлоттиных менеджеров-мужчин, желавших со мной попрощаться в такой же интимной манере. Но от них я ускользнула.

Вот ещё! Размечтались!

Вскоре такси высадило меня в девятом округе Парижа, неподалёку от Оперы. Где-то там я забронировала отель за ничтожную для моей нанимательницы сумму – триста двадцать евро в сутки. Если бы платила сама – задушилась бы от жадности. Отстегнуть столько за одну ночь!

Но так как все расходы лежали на Шарлотте, то я решила компенсировать вред, вновь нанесённый моему здоровью перелётом и сменой часовых поясов. Забронировала номер в пятизвёздочном отеле с мраморным шахматным полом и бархатными диванами в лаунже, хрустальными люстрами и огромными вазами цветов, расставленными через каждые три сантиметра.

Сейчас я планировала прошвырнуться по магазинам, а потом заглянуть в фитнесс-центр отеля и расслабиться в хаммаме. После многочасового прения над бумагами в офисе Шарлотты требовалась разрядка.

А затем я позвоню Борису… Конечно, я уже знаю его номер – взяла на сайте. И на этот раз непокорному французу не удастся избежать встречи. Мне не так много от него нужно! Всего лишь познакомиться поближе, чтобы удостовериться – внутри он вовсе не так хорош, как снаружи. Возможно, он пустышка, или самовлюблённый павлин, или зануда. И я спокойно вернусь домой и наконец-то перестану о нём думать…

Мой план был хорош. Но ведь я заблудилась!

Свернула налево, потом направо… Странная привычка парижских архитекторов писать названия улиц только на угловых зданиях превратила мою прогулку в квест. Всего через полчаса после высадки на местность я потерялась настолько надёжно, насколько это может сделать блондинка.

А я она и есть.

Увы!

Только пятый выловленный из толпы прохожий согласился поговорить на английском. Китайский язык все дружно игнорировали, не говоря уж о русском. Зато прямо из воздуха материализовалась небольшая группа арабов, готовых общаться со мной хоть на суахили, лишь бы оставаться рядом как можно дольше. Еле отвязалась!

Мой англоязычный спаситель на минуту задумался, а потом объяснил дорогу:

– Сразу за светофором вы повернёте налево и увидите на той же стороне улицы красивое здание с золотыми буквами – это международная компания «Бриттани». После «Бриттани» на светофоре повернёте направо. И через сто метров будет ваш отель!

– Спасибо.

«Бриттани»…

Где-то это название мне уже попадалось…

Вскоре на фронтоне большого дома в османском стиле передо мной засверкал золотой логотип – и картинка тоже явно была мне знакома. Но я никак не могла вспомнить, что с этим связано.

Вот, теперь буду мучиться!

***

Пока я пыталась вспомнить, где же видела логотип компании, из монументальных дверей здания выпорхнула стайка девушек в деловых костюмах и платьях… Они оживлённо тараторили, смеялись, явно радуясь окончанию рабочего дня. Впереди их ждал тёплый, наполненный золотисто-розовым светом, парижский вечер…

К моему невероятному изумлению среди офисных барышень я увидела… Сьюзен Кросс! Американскую переводчицу и писательницу, укравшую Настин сетевой дневник.

Возможно, я перепутала?

Что здесь делать американке?

Во-первых, офисное здание – не Лувр и не музей Фрагонар, туристы сюда не заходят. Во-вторых, Сьюзен вовсе не выглядела туристкой. В-третьих, мы с ней встретились десять дней назад. Неужели она всё это время так и оставалась в Париже? Ещё и на работу устроилась? Какие объяснения можно придумать?

Вероятно, я всё-таки обозналась…

Компания девушек двинулась по тротуару в противоположную от меня сторону, а я быстро вытащила из сумки шёлковый платок и чёрные очки и замаскировалась. Это не помешает, потому что Сьюзен, наверняка, бережно хранит в памяти воспоминания о том, как я накинулась на неё тогда, в кафе на Елисейских полях! Даже полицией угрожала!

Ни на секунду не выпуская объект из вида, я кралась следом по тротуару, стараясь не калечить прохожих. А они, как назло, или путались под ногами, или старались запрыгнуть на меня, а потом начинали лепетать извинения.

Сомнения исчезли: это точно была Сьюзен!

Впрочем, хорошенькая брюнетка могла приехать в Париж в командировку. Она говорила мне, что работает переводчиком в крупной международной компании в Нью-Йорке. Очевидно, она сопровождает начальника, переводит ему с французского на английский.

Но проверить не помешает.

Опять эти странные совпадения. Их слишком много, и они меня угнетают. Сначала я паркую машину в пяти метрах от «ниссана», сбившего Изабель. Потом выныриваю из лабиринта улиц прямо у офиса, откуда через минуту появляется Сьюзен Кросс… Что всё это значит? Вероятно, я должна как-то расшифровать все эти подсказки?

…Пока Сьюзен перемещалась в компании подруг, следить за ней было нетрудно. Но вот девушки стали откалываться одна за другой от своей весёлой группы – словно яркие листья улетали с дерева вдаль под порывами ветра… В конце концов мы со Сьюзен остались вдвоём: она – впереди, я – в пяти метрах сзади, замаскированная до мозга костей…

Я приготовилась поймать такси, но переводчица сделала ход конём: она нырнула в пещеру метрополитена и смешалась с толпой. У меня нет опыта перемещения этим видом общественного транспорта, я всегда езжу на автомобиле. К тому же, в моём городе метростроители на редкость оперативны: метро у нас строится уже лет тридцать и будет строиться ещё лет двести.

Оказалось, нужен билет! К счастью, у Сьюзен его тоже не было, и она пристроилась в очередь к автомату. А на меня навалился огромный грязный негр с дредами. Он протягивал на жёлтой заскорузлой ладони несколько билетиков, продавая их, наверняка, с наценкой. Я не стала мелочиться, вручила негру несколько монет и преодолела турникет даже быстрее, чем Сьюзен успела дождаться своей очереди у автомата.

Поездка заняла минут сорок. В вагоне было довольно свободно и пахло хорошим одеколоном, что страшно меня изумило. Сьюзен сидела в наушниках, закрыв глаза. Она выглядела совершенно органично в толпе французов, возвращавшихся домой на метро. Её движения были уверенными и привычными, она не оглядывалась по сторонам – так, словно проделывала маршрут, давно ей знакомый. Господин в сером костюме и с кожаным портфелем на коленях задал ей какой-то вопрос, и она, выключив музыку и улыбнувшись, перебросилась с ним, несколькими фразами…

Вскоре мой хорошенький темноволосый объект собрал вещи и приготовился на выход. Мы вышли на станции с двойным названием. Прочитать его я не смогла из-за огромного количества лишних букв в словах. Но мне ли жаловаться на особенности французского правописания? У китайцев и вовсе иероглифы, но я же как-то справляюсь.

Американка уверенно двинулась вдоль по улице. Если она приехала сюда в командировку, неужели её поселили на частной квартире так далеко от офиса?

Проезжая часть была с миллиметровой точностью заставлена двумя рядами машин, прижавшихся к каменным тротуарам. Посередине оставалось место для проезда одного автомобиля. Первые этажи зданий были заняты маленькими магазинами и конторами, выше тянулись металлические кружева балконов, а над крышами домов сияло фиолетово-розовое закатное небо.

Сьюзен заскочила в продуктовую лавку. Мне пришлось спрятаться в соседнем магазине, так как прохожих на улице практически не было, и я не могла использовать для маскировки чужие спины.

Выйдя из лавки с багетом и связкой мандаринов, через несколько метров молодая женщина вновь скрылась – теперь уже в недрах китайского ресторанчика с красными фонарями над входом и золотым драконом в витрине. Очевидно, она посчитала, что багета и мандаринов на ужин не достаточно… Но вряд ли у меня хватит терпения ждать, пока американка подкрепится острой лапшой, ловко орудуя палочками. Сейчас я ворвусь в китайскую забегаловку, схвачу субтильную брюнетку за плечи и начну трясти, как грушу. И буду трясти до тех пор, пока она не выложит мне всю правду.

Но Сьюзен повезло: она выпорхнула из ресторанчика буквально через мгновение, неся пакет с коробками, и быстро свернула за угол. Я выпрыгнула из-за чёрного «опеля», использованного в качестве прикрытия, и помчалась следом. Объект мне попался шустрый. Уж не засекла ли Сьюзен слежку? Сейчас я заверну за угол и получу по лицу связкой мандаринов. Если хорошо размахнуться, эффект может быть впечатляющим…

Но за углом американки не было! Она испарилась!

Я слишком плохо подумала об этой хорошенькой резвушке. Она не собиралась избивать преследовательницу, она меня, вероятно, даже и не заметила. Пока я медлила, раздумывая, не подпортит ли она мне личико, Сьюзен успела скрыться за огромной дверью многоквартирного дома. На обшарпанной табличке домофона значились номера квартир и фамилии владельцев. Мне эта информация никак не могла пригодиться, так как я не знала, у кого американка арендует жильё на время командировки…

Потрясённая неудачей, я медленно побрела обратно. Количество вопросов, терзавших мой мозг, не поддавалось исчислению. Каменные улочки района словно вымерли. Автомобили, плотно прижавшиеся друг к другу пыльными бамперами, выглядели так, словно их не заводили целую вечность.

Дойдя до китайского ресторана, я вдруг ощутила жуткий приступ голода. Кстати! А когда я ела в последний раз? Кажется, в самолёте покормили, если можно назвать едой два кусочка колбасы и ложку вермишели в пластиковом контейнере с надписью на крышке: «Этот продукт не содержит свинины».

А зря.

В кабинете у Шарлотты поесть было некогда, мы трудились, как пчёлки. Только раз восемь подзарядились кофе и чаем…

Красный фонарик над головой вздрогнул, нежно зазвенели колокольчики-подвески, пожилой китаец улыбнулся мне из-за прилавка, где у него что-то жарилось, шкворчало… Пахло соусом и приправами, от плиты шёл жар. Конечно, это был не ресторан, а комнатушка на пять столиков. Еда готовилась на глазах у посетителей и выдавалась прямо в руки.

К безумному удивлению мужчины, я поздоровалась с ним на китайском (это не трудно, все знают: нихао!) и сразу же начала перечислять, какие добавки положить в мою коробочку риса (а вот это уже сложнее). А потом залилась соловьём на любимую тему – о бизнесе. Хорошо ли идут дела, достаточно ли клиентов, высоки ли налоги, зверствует ли санэпидстанция?

Разве я упущу возможность попрактиковаться в китайском? Сколько партнёров из Поднебесной было у меня раньше, когда я руководила «Современными медтехнологиями», не сосчитать!

Цзиньлун – хозяин забегаловки – так расчувствовался, услышав родную речь из уст бледнолицей клиентки, что усадил меня за стол и вмиг заставил его мисками и плошками, а также вызвал из-за кулис свою жену – маленькую китаянку с застывшей медовой улыбкой на лице.

Я набросилась на еду и в процессе порой превращалась в карпа с вытянутыми трубочкой губами и выпученными глазами – когда попадался особо жгучий ингредиент.

– О, всё очень вкусно! – поблагодарила я. – Сто лет не ела ничего подобного.

И это было абсолютной правдой. Дома, заботясь о внешности, приходится выбирать диетические продукты, чрезвычайно полезные для здоровья.

Коньяк, например.

– Совершенно случайно попала в ваш район, – поделилась я с гостеприимными владельцами ресторана. – От самого метро бежала за подругой. Вместе учились, но потом как-то потерялись. Даже через социальные сети найти её не могла и вдруг – обана! – вижу её в метро! Кричала ей, но она не услышала и не обернулась. А я так резво кинулась за ней следом, что подвернула ногу. Если б не это, то я её, конечно же, догнала бы. Эх, не повезло! Она заходила к вам за десять минут до меня, я видела с конца улицы. Но пока доковыляла, она уже исчезла. Как грустно!

– Да-да, перед вами к нам заходила Констанс, – закивал хозяин.

– Констанс, – неуверенно повторила я.

– Она живёт за углом, дом тридцать четыре, квартира пятнадцать. Констанс Бодэ. Милая девушка, переводчица. Но по-китайски не говорит. Дочка носит ей заказы на дом.

– О-о, – протянула я разочарованно. – Неужели я обозналась… Мою драгоценную подругу зовут вовсе не Констанс, а Сьюзен.

Чёрт бы её побрал!

***

Я вернулась к подъезду и вновь внимательно изучила табличку на домофоне. Около цифры пятнадцать было написано: «C.Beaudet». Наверное, это и означало Констанс Бодэ. Правда, в фамилии было – опять же! – как минимум, три лишних буквы. Странно, что Французская Академия до сих пор не обратилась ко мне за советом в плане модернизации современной французской орфографии – уж я бы им насоветовала!

…Итак, Сьюзен Кросс – вовсе не американка. И даже не Сьюзен.

А ведь ещё в нашу первую встречу на Елисейских полях я обратила внимание на то, насколько органично эта красотка вписывается в парижскую обстановку. Она вовсе не выглядела туристкой, тем более – туристкой из Штатов. Но я не придала значения этим нюансам, решив, что нахожусь в плену стереотипов: если американка – то обязательно белозубая упитанная деваха с большим бюстом. А перед собой я увидела хрупкую брюнетку, и она ловко перекидывалась фразами с официантом на французском языке.

Интуиция меня не подвела. Сьюзен, действительно, не была американкой, работающей в нью-йоркской инвестиционной компании. Она – Констанс Бодэ, переводчица в фирме «Бриттани».

Стоп!

А вдруг Сьюзен Кросс на самом деле существует?

Ведь она написала книгу и опубликовала её на издательской платформе, а потом успешно продавала бумажные экземпляры через бруклинское издательство «Флюэнс». Она не смогла всё это сделать, если бы не имела аккаунт на издательской платформе, банковский счёт, идентификационный номер налогоплательщика и так далее. Возможно, настоящая Сьюзен Кросс до сих пор дожидается встречи со мной, её преданной читательницей, написавшей в её адрес такое трогательное и восторженное письмо.

Но тогда откуда возникла Констанс Бодэ?

Что ей нужно?

Француженка Констанс каким-то загадочным образом влезла между мной и писательницей и сыграла роль американки, пользуясь своим безупречным знанием английского. Но как она узнала, что я хочу встретиться с литераторшей? Прочитала нашу переписку? Зачем? Какие цели она преследует?

Или Сьюзен – плод воображения Констанс?

Да, и так тоже может быть. Вопрос, в любом случае, тот же самый: зачем она водила меня за нос?

Если Констанс Бодэ обманула меня, назвавшись чужим именем, говорит ли это о том, что и все остальные её слова ложь? А вдруг она прикинулась писательницей именно для того, чтобы донести до меня то, о чём настоящая американка промолчала бы? То есть – всю правду о Настином дневнике.

***

Я стояла на пустынной улице, похожей на каменный мешок, забитый спящими автомобилями. Надвигались сумерки, фиолетовое небо всё ниже и ниже спускалось в колодец, образованный высокими зданиями.

Загадочная Констанс Бодэ находилась в нескольких метрах от меня, за толстой стеной – в своей парижской квартирке. Мне хотелось ворваться внутрь и, применив изощрённые пытки, вырвать у обманщицы признание.

Но если она опять наврёт с три короба?

И запутает меня ещё больше!

Вся её ложь не беспричинна, она просчитана и подстроена. И пока Констанс не знает, что мне всё известно, я имею преимущество.

Поэтому я уняла гестаповские порывы, развернулась и устало доковыляла до конца улицы. Там, выйдя на довольно оживлённый проспект, взяла такси.

Подъезжая к моему шикарному отелю, я позвонила администратору и попросила приготовить ванну с лепестками роз. А что? Пусть отрабатывают свои триста двадцать евро. В голосе администратора, когда он мне отвечал, звучал бешеный энтузиазм. Я представила, как он отдаёт приказ горничным, и они мчатся в мой номер наливать ванну.

Буду лежать в тёплой душистой воде и говорить себе: думай, Лена, думай! Ты сможешь разгадать этот американо-французский кроссворд.

Хотя вряд ли тёплая вода активизирует мыслительные процессы. Я так наработалась и набегалась за день, что, наверное, сразу усну в джакузи, вся облепленная природным материалом…

Складывается впечатление, что, сама того не ведая, я влезла в чужую игру, получила на руки чужие карты и теперь всем мешаю.

Я устала и окончательно запуталась.

Ясно одно: моё возвращение домой пока откладывается. Хорошо, что купила авиабилет с гибкой датой. Завтра подыщу себе другой отель, поскромнее, ведь теперь платить придётся из собственного кармана.

Королева тайм-менеджмента

В двенадцать дня нужно было сдать номер и эвакуироваться из гостиницы, но до этого я постаралась провернуть миллион важных дел. Прежде всего, попыталась найти в интернете информацию о подруге моего обольстительного и вечно ускользающего парижанина.

А что? Я вдруг поняла, что слишком много времени уделяю Насте и её проблемам. Сколько можно думать о Настином преступлении, о её отношениях с Изабель, о дневнике, о книге «Наука ненависти», об американской писательнице и французской переводчице?

Уже и голова квадратная!

А ведь у меня есть и личная жизнь!

Например, безумно хочется узнать, как выглядит подруга Бориса. Его любовницу я прекрасно знаю – это Шарлотта, элегантная дама далеко не первой свежести, стильная шатенка с зелёными глазами. А что представляет собой его постоянная партнёрша? Вдруг она – обворожительная куколка лет двадцати пяти, то есть, практически, выпускница детсада?

Почему меня это волнует?

Не знаю, но волнует сильно.

Вдруг я вспомнила, как шпионила за Борисом на бульваре Вольтера. Он вышел из офиса вместе с хрупкой девицей в рваных джинсах и куртке-«косухе». У неё были розово-зелёные волосы, а в руках она держала мотоциклетный шлем. И Борис её поцеловал…

Нет, он её не поцеловал, он просто по-французски расцеловался с ней на прощанье. С подружкой он обнимался бы более страстно. Меня, вон, Константинов, бывает, так поцелует, что во рту того гляди не досчитаешься пары зубов…

Значит, маленькое розово-зелёное пугало – вовсе не подруга Бориса, а его сотрудница. Да и вряд ли мужчина разрешил бы любимой девушке гонять по Парижу на мотоцикле – это же опасно!

Так. А не пора ли мне остановиться?

На что я трачу время и энергию?

***

Поговорила по скайпу с дочкой. Натка предъявила покалеченного Мишу. Бинты и царапины ему шли, мой зять выглядел мужественно и привлекательно, как солдат, подорвавшийся на мине. На голове была тугая повязка, и вместе с трусами-боксёрами это составляло всю его одежду. Очевидно, юг Франции плавился от жары, так как Натка тоже была едва одета.

– Дрысь, Лендимна, – учтиво поздоровался Миша с экрана.

– Здравствуй, Миша! Больно?

– Нормалёк! – радостно доложил зять, сверкнув белоснежной улыбкой. На средиземноморском солнце он обзавёлся роскошным загаром. Несмотря на повреждения, Мишка и сейчас сиял здоровьем. Он безостановочно сгибал и разгибал руку с гантелей, его бицепс раздувался до чудовищных размеров. – Даже отгул на работе дали для восстановления!

– Слава богу, всего один день. А то я с ума от него сойду, – пожаловалась Натка. – Он мешает мне зубрить.

– Как же тебя угораздило, Михаил? – строго спросила я. – Не сомневаюсь, ты переходил дорогу на красный свет. Или вообще напал на этот бедный автомобиль из-за угла!

– Зря вы так, Лендимна! Да я ваще не виноват! Да он… – разгорячённо завопил зять.

В этом месте Натка зажала Мише рот ладонью и оттолкнула его от экрана.

– Не могу уже слушать, – простонала она. – В сто двадцать пятый раз пересказывает. У меня уши отваливаются. Ну-ка, уйди отсюда, калека, дай с мамой поговорить!

Миша за спиной Натки делал мне знаки руками, мол, он мне обязательно перезвонит и всё подробно расскажет про своё дорожное происшествие. Положив гантель, неутомимый юноша схватил нунчаки и принялся вертеть ими в разные стороны.

– Мамочка, спасибо за деньги! – поблагодарила Натка. – Уже отдала аванс Жан-Польчику. Он нашёл нам фантастическую квартиру. И от универа недалеко.

– Зато до моей работы – десять километров на тюленях, – опять влез в кадр наш спортсмен. Натка отпихнула его локтем, но Миша успел поцеловать её в круглое плечико.

– Жан-Поль – красавец! – сказала дочь. – Квартира чудесная. И квартплата в полтора раза меньше, чем мы платили этой нервной курице.

С Жан-Полем, владельцем агентства недвижимости, я познакомилась в Монпелье два года назад. И так как француз сразу и бесповоротно в меня влюбился, а потом долго оказывал всяческие знаки внимания (а мне-то что, у меня Константинов!), то, когда Натка отправилась в Монпелье, я поручила французскому товарищу курировать молодёжь.

– Как там он поживает? Жан-Поль? – небрежно поинтересовалась я.

Хоть он мне и не нужен, всегда приятно знать, что где-то по тебе убивается отвергнутый поклонник.

А лучше – десять.

– Жан-Полюшка-то? Отлично поживает. Какая у него подружка, мам, ты не представляешь!

– Ой, это ваще, Лендимна! – вклинился Миша. Натка снова его оттолкнула, и он на заднем плане восторженно закатил глаза и, приставив растопыренные пальцы к груди, показал мне, какого размера бюст у новой подружки Жан-Поля.

– Убью, – не оборачиваясь, пообещала дочь моему зятю.

– Что, очень красивая? – расстроилась я.

Недолго музыка играла!

Жан-Полю я тоже теперь не нужна…

– Очень! – синхронно воскликнули Натка и Миша.

– Даже удивительно, где он её откопал, – сказал Миша. – Какая-то она не русская.

– В смысле, не француженка.

– Ну да. Я это и имел в виду.

– Но краса-а-а-вица! – закатила глаза Натка. – Сплошной восторг!

– Натусь, кстати, мне надо найти информацию об одной девушке. Тоже симпатичной, – быстро сменила я неприятную тему.

– Она не просто симпатичная, она – бомба! – горячо крикнул из-за Наткиного плеча зять. Было видно, что подружка Жан-Поля произвела на парня неизгладимое впечатление.

Высказав своё мнение, Миша быстро спрятался – раньше, чем Натка успела заехать ему в челюсть.

– Что за девушка? – спросила дочь.

– Её зовут Констанс Бодэ. Работает переводчиком в компании «Бриттани».

– Да, мам, ща сделаю.

– Всё, что сможешь. Включая фото.

– Собираете досье на партнёров, Лендимна? Или на конкурентов? – уважительно крикнул из глубины комнаты Миша. У него размотался бинт на голове, и теперь раненый боец энергично прилаживал его обратно, рискуя задушиться перевязочным материалом.

– Собираю. Кстати, я опять в Париже. Хотите, заеду к вам?

– Да! – подпрыгнула Натка. – Мамуля, я так соскучилась!

– Но не сегодня. Мне нужно уладить кое-какие дела.

– Конечно, приезжайте, Лендимна, – разрешил зять. Бинт он так и не смог вернуть на место и оставил на шее в виде шарфа. Теперь Миша поднимал к потолку гирю, мышцы на его загорелой груди перекатывались.

– Посмотрю. Если получится, обязательно заеду.

***

– Лена, я нашла бронхофиброскопы! – радостно объявила Настя. Я сидела в жаккардовом кресле и держала в руке Настино лицо. Вернее, я держала смартфон, а в нём виднелись Настины щёки. Они не умещались на экране и беспрестанно двигались. Подруга уплетала мороженое из пластмассового ведёрка.

И это в разгар рабочего дня!

Настя сама вызвала меня по скайпу. А я бы предпочла просто поговорить по телефону, так как боялась выдать свои эмоции. Рассматривая упитанную Настину мордашку, её распахнутые карие глаза, я думала: как же она смогла совершить это жуткое преступление? Как могла долгие месяцы ломать комедию, изображая безутешное горе? Из чего сделано её сердце? Может, у неё и вовсе нет ни сердца, ни души, а вместо них – чёрная яма, наполненная зловонной жижей?

И в то же время меня одолевали сомнения. Нет, я никак не могла поверить в виновность Насти. Вот её толстые щёки, вот её честные глаза. Неужели этот пухлый симпомпончик способен придумать изощрённый и жестокий план убийства, а потом хладнокровно его реализовать?

Да.

Если человек прямо на рабочем месте лопает мороженое из ведра, от него хорошего не жди… Но послушаем про бронхофиброскопы. Убийство убийством, а судьба пропавшего оборудования меня волнует не меньше.

– Где они были?

– Уже в пути. Ехали в Воронеж. Не понимаю, почему ты их туда отправила, ведь воронежцы заказали у нас паровые стерилизаторы.

А что тут сложного!

Пол-литра коньяка кому угодно снесут башку.

– Всё, я их вернула. Завтра заказчик получит свои бронхофиброскопы, – Настя выжидающе посмотрела на меня.

– Умница.

– А ещё… Я похудела!

– Не может быть! Похудела? Чего вдруг?

– Сходила вчера в тренажёрный зал, позанималась с Пашей, – застенчиво призналась Настя.

– И вот прям сразу похудела?

– Ага. На двести граммов.

– Гениально! Зачем же тогда мороженое лопаешь?

– Ой! А я и не заметила, что его ем, – изумилась Настя. – Лен, скажи, а сколько Паше лет?

– Предостаточно. Думаю, тридцать уже было. Если тебя интересует его личность…

– Очень интересует! – вставила Настя.

– … зайди на сайт фитнес-клуба и почитай. Там его биография, рост, вес, спортивные достижения, медали и звания. Мне ли тебя учить!

– Точно. Лен, подожди, ты, что ли, ещё в гостинице? Ты же должна быть в аэропорту!

– Сегодня не полечу. Ещё не все вопросы решила.

– Ну вот. Совсем контору забросила. В Париж мотаешься, как на работу.

– Но я действительно сюда мотаюсь на работу!

– А я тут должна за всех отдуваться одна. Тогда наделила бы меня полномочиями, раз так часто уезжаешь.

Я удивлённо подняла брови: это что за новости?

– Сегодня бухгалтер звонила, ей срочно понадобилась твоя подпись. А тебя нет, – объяснила Настя суть своих посягательств на императорский трон. – Сделала бы меня своим и. о. Чтобы я могла подписывать документы.

– А ты не облезешь, ангел мой?

Надо же, что придумала!

Мало того, что укокошила Изабель, ей ещё и документы подписывать хочется. Да ни за что на свете! Два года назад я уже позволила одной красотке ставить подпись вместо меня. В результате потеряла бизнес.

– Лучше расскажи мне о твоём родственнике Валерии Валкевиче.

Настал черёд Насти удивляться. Она захлопала глазами, её взгляд испуганно забегал.

– А что? Почему ты спрашиваешь?

– Мне покоя не даёт твой рассказ о нём. Тут что-то нечисто. Кстати, если ты откажешься от наследства, оставленного тебе Изабель, – а это квартира, машина и домик в Нормандии – то на имущество могут претендовать другие родственники.

– От квартиры и машины я ни за что не откажусь! – воскликнула Настя.

– Насколько я помню, наследство нельзя принять частично. Или ты принимаешь всё полностью, или уступаешь место следующему наследнику. Ты же сама это прекрасно знаешь, поэтому и боялась, как бы не всплыл какой-нибудь невыплаченный Изабель кредит.

– Да. Вот такая фигня. Мне не нужен дом с пробитой крышей и не нужны кредиты Изабель – если они существуют. Но я мечтаю сохранить за собой право жить в квартире и ездить на «тойоте».

– Это далеко не фигня. Так можно и на улице остаться.