Текст книги "Гобелен с пастушкой Катей. Книга 8. Потерянная заря"

Глава шестая

Утром назначенного дня Виталик Захаров, супруг Тани, позвонил с напоминанием о дачном визите и спросил адрес нынешнего проживания с целью внесения маршрута в программу навигатора. Во вторых строках он пояснил, что Татьяна и Мельники уже на даче, и мы отправляемся вдвоем. Ещё через полчаса Виталий набрал опять и сообщил, что будет в течение 20-минут, можно выходить к подъезду, поскольку, к сожалению, он зайти не сможет.

Я приоделась просто, но строго, имея в виду тетю Марусю, ей не следовало давать пищу для пытливого ума, настолько я старушку запомнила. На такой случай сгодился пиджак от вышедшей из моды «Гробовой змеи» (был у меня такой роскошный костюмчик в финале прошлого столетия) и обычные черные джинсы, вышло эклектично, ну да шут с ним!

Виталик подкатил к подъезду на горчичного цвета BMW, открыл дверцу рядом с собой и пригласил в салон. Там мы обменялись комплиментами, однако посетовали, что время идет неумолимо, я похвасталась новой улыбкой, а Виталий легко пожаловался на прибывающий вес и убывающую шевелюру. Далее, пока мы не выехали за пределы Москвы, беседа шла об автомобилях и их сравнительных достоинствах, вполне по-американски, что я не преминула отметить.

– Не о погоде же толковать, – объяснился Виталик. – А зачем мы едем, я знать не хочу, просто исполняю семейный долг.

– Погода, кстати сказать, радует, – отозвалась я на ультиматум. – Просто европейская осень, сухо, ярко и красиво, в особенности за городом. Когда отбываете?

– К европейскому Рождеству с концами, – охотно ответил Виталий. – Мои старички прижились в Чехии, квартиры и дачи им хватило на безбедную жизнь.

– А вы куда? – поинтересовалась я.

– Мы с Татьяной в Будик, в Венгрию, – сообщил Виталий. – Фирму перетащил почти без потерь, квартиру из пяти комнат в старом центре купили дешево, теперь ремонтируем. Свою продали, живем на съемной. Мельники едут к брату в Штаты, Евита уже там, и Николка собирается на учебу, будут навещать.

– Не жаль? – спросила я спонтанно, будто сама не интересовалась перспективами, точнее, будто не думала.

– Конечно жаль, особенно дачи, – честно ответил Виталий. – Там прошла лучшая часть жизни, о чем речь. Но детям нужно будущее, на него необходимо заработать, здесь с этим глухо. А машина в лизинге, там возьму новую.

После разговор не клеился, и мы доехали до дачи в практическом молчании. Под занавес, уже свернув на грунтовую тропу и проезжая мимо соседних пустых участков, Виталик не вынес принятого высокого стиля и высказался.

– Дело, разумеется, ваше, но на твоем месте, Катя, я бы подумал, насколько нужно связываться с тетей Марусей, – начал он в эпическом ключе. – Моим-то деваться некуда, Маруся имеет преимущественное право покупки, продавать посторонним совесть не позволяет, поэтому бедняги маются. Но зачем тебе с нею заниматься – убей меня, не пойму. Татьяна была приятно удивлена, что ты согласилась, но ничего, кроме лишних нервов не предвидится, надеюсь, ты знаешь, что делаешь. И еще я удивлен, что Маруся тебя помнит и хочет включить в схему продаж. Неужели из-за того, что ты искала Ольгу?

– Виталик, дорогой, я в полном недоумении, – почти честно признала я. – Но оттого стало любопытно. К тому же случился приступ ностальгии по дачным местам. Помнишь, как возил нас с Мишей знакомиться с предками?

– Ещё бы не помнить, – отозвался Виталий. – Такой персонаж, кстати, как он? Татьяна сказала, что сын в полном порядке, а что Миша делает? Как у него успехи в творческом плане?

– Есть некоторые проблемы, как у всех художников, – призналась я. – Однако поправимо, сейчас в процессе. Обещает вернуться к работе в скором времени.

– Надеюсь, поправляется не здесь? – забеспокоился Виталий. – Сама знаешь, как тут с медициной.

– Разумеется, в Швейцарии, – ответила я. – Там нашлись родственники, как у вас в Штатах.

– Тогда умолкаю, но с тетей Марусей лучше поостеречься, – Виталик вернулся к прерванной теме. – Боюсь, после неё даже швейцарские доктора не справятся.

С такими пророческими словами мы встали подле дачного забора и высадились перед калиткой, увы, слегка покосившейся. Раньше Мельники себе такого не позволяли, нынче, им, по всей очевидности, стало без разницы.

Свидание с Мартой Славич получилось точной репликой к прошедшему, невзирая на солидный временной промежуток. В том же гулком помещении, выстроенным наподобие ангара, за столом сидела маленькая темнолицая Марта, согнутая годами и невзгодами. Рядом располагались Татьяна с мамой, более похожие друг на дружку и отдалённо на Марту, однако обе сохранились лучше, надо понимать, из-за позитивного настроя. Во всяком случае назвать мать старушкой я бы не смогла, они с дочерью выглядели дамами разных средних лет, «приятными во всех отношениях» и хорошо ухоженными.

Тем не менее я отметила, что сквозь неприветливый настрой, присущий тете Марусе изначально, пробивается оживление, похожее на злорадство, и оно было направлено в мою сторону. На мгновенье я пожалела, что поддалась и приехала, но отступать было поздно, о чем я впоследствии пожалела гораздо больше.

– Вы, Катя, и сейчас работаете в той же конторе? – спросила Марта Славич после прохладного приветствия и приглашения к накрытому бумагами столу. – Которая безуспешно искала Ольгу?

– К сожалению, нет, – ответила я сдержанно. – Контора прекратила работу.

– Очень жаль, – продолжила Марта. – Но где-то вы работаете? На пенсию вам вроде рановато, или просто дома сидите?

– Не совсем, – пояснила я без охоты, однако с тетушкой Марусей приходилось беседовать на её условиях. – Работаю дома, но сотрудничаю с издательством.

– А числитесь где, официально? – тетя Маруся целеустремленно углублялась в тему.

– Там и числюсь, – объяснилась я, не желая беседовать о формах собственности, чинах и званиях. – Трудовая книжка лежит у директора в сейфе, если это интересно.

– Отлично, тогда будем разговаривать, – снизошла тетя Маруся. – Домохозяйка не подходит, нужен официальный адрес. Директор – это уже должность.

– Я рада, – кротко ответила я, не догадываясь, зачем Марте Славич понадобились адрес издательства «Колизей» и директор Ванда. – И я вас слушаю.

Последней репликой я поставила старушку в известность, что не я к ней напросилась в ангар, напротив, приехала по настоятельной просьбе, переданной через родственников.

– Ну, вы знаете, наверное, что они все съезжают, – Марта небрежно кивнула в сторону Тани с мамой. – Вскинулись, собрались, будто здесь плохо или там медом намазано. Все нажитое продали, теперь дело дошло до наследства нашего деда. Приходится покупать их половину, чтобы чужим людям не досталось. Всё оформлено и подготовлено, но я остаюсь здесь одна. Требуется человек, кому можно минимально доверять, чтобы присмотрел за моими интересами, пока жива, и позаботился о наследстве, когда умру. Я хочу нанять вас, тем более, что есть официальный адрес, куда можно писать и обращаться. Я укажу вашу контору в качестве поручителя, это возможно, я узнавала, чтобы было с кого спросить. Оплата по безналичному расчету в контору или на ваше имя, с этим разберемся. Копии завещания и прочие бумаги пускай тоже хранятся в сейфе. Ольгу вы не нашли, но лишнего не брали, хоть какая-то совесть есть, а деньги никогда не лишние, если не работаете. К тому же мои родственники вас знают, тоже не лишнее. Это к тому, чтобы не спрашивали, отчего не взять юриста или какого-то агента, они предлагали, нет уж, спасибо. Теперь никому верить нельзя, а вас я хоть как-то знаю, хотя не слишком. Но лучшего нету.

– Спасибо за доверие, – сказала я, слегка подумав, такого оборота я не предполагала, но стала сочинять на ходу вежливый вариант отказа. – Но должна сказать, что в таких делах я не разбираюсь, это раз. Директор может не согласиться, это два, а без конторы я вам, как поняла, не подхожу, следует посоветоваться. Если вы позволите подключить специалиста из смежной фирмы, будет удобнее, это три.

– Так вы соглашаетесь или отказываетесь? – строго спросила Марта-Маруся. – Я не поняла, скажите сразу.

– Сразу не могу, – ответила я, постепенно переняв у Марты её невнятно решительный стиль. – Надо узнать у директора, потом прояснить суть дела и понять, какая помощь потребуется.

– Хорошо, думайте, – без благосклонности согласилась тетя Маруся. – Недолго. Но сначала мне надо что-то сказать по секрету. Прошу всех остальных выйти без разговоров.

Вот это и был сюрприз, я его подспудно ждала, но не знала, насколько окажется приятно или интересно. Судя по выражению лица Маруси-Марты, радоваться не приходилось, меня пригласили, как муху к пауку в гости. Запрос насчет завещания и конторы, надо думать, был второстепенным, если не надуманным.

Татьяна с мамой переглянулись, но поднялись из-за стола. Татьяна глянула на меня вопросительно, но последовала за мамой, и обе вышли вон. Теперь, подумала я, девушка не отвертится от моей просьбы, тем более, что не имеет понятия, какие фортели будут выкинуты в её отсутствии. А тетя Маруся приступила к делу, не минуты не медля, даром, что я сидела напротив неё и лицом к свету из окон, в точности по инструкциям.

– Вы мне солгали, – выступила старушка со всей возможной торжественностью. – Вы знали Ольгу, поэтому вызвались её искать. У вас были свои интересы.

– К сожалению, вы ошибаетесь, – я ответила максимально корректно. – Меня попросили ваши родственники, в частности – Таня. С нею мы знакомы с детства.

– Ничего подобного, – тетя Маруся стояла на своем. – С Ольгой вы тоже знались. Ваша мама подтвердила, я специально проверяла.

– Тем более вероятно, что вы ошиблись, – я начала возражать машинально, но вежливо, идея о знакомстве мамы Марии Феликсовны с Мартой Федоровной отозвалась болезненно. – Или неправильно поняли. Мама, скорее всего, имела в виду Таню.

– Не надо вводить меня в заблуждение, – в том же стиле выразилась тетя Маруся. – Ваша мама говорила о взрослой девушке, а Татьяна много младше вас обеих. Я описала Ольгу, она вспомнила, что видела её с вами.

– Извините, Марта Федоровна, – мне отчасти надоело. – В любом случае произошло недоразумение, но я не очень понимаю, какое это имеет значение.

– Очень большое значение, – радостно сообщила тетя Маруся. – Во-первых, я была права, во-вторых, Ольга тоже признала. Она вас помнит.

– Значит, Ольга нашлась? – я разыграла безошибочную карту. – Спасибо, что сказали.

– А они вам не доложили? – удивилась Марта Федоровна. – Очень странно. Я прямо не говорила, но понять они могли. Так вот, Ольга сказала, что помнит такую девушку, вы слушали Вертинского в беседке. У неё до той ужасной девицы подруг не было, я хотела, чтобы она с кем-нибудь подружилась, но никак не получалось. А вас она помнит с тех пор. Мне тогда не говорила, боялась, что я не одобрю, всегда очень ценила мое мнение. Но сейчас не это важно.

– А что важно? – спросила я рассеянно, мысли потекли по иному руслу, стало отчаянно жаль беднягу Ольгу, она сочинила себе подругу на моем материале, просто от одиночества, чертова её мамаша, видите ли, очень хотела, но никого не могла одобрить. – Извините, я отвлеклась.

– Очень важно то, что вы признались, – с удовлетворением отметила Марта-Маруся. – Я сказала Ольге, что вы её искали и не получилось. Но вроде ваша контора нашла того типа, с которым, мы думали, она уехала. Татьяна говорила, что вы на верном пути, но как-то дело прекратилось. Видите ли, вышла сложная история, он бросил Ольгу в беде, потом она простила, хотела знать, что с ним, но не получилось, он уехал или сменил фамилию. Ольга пробыла недолго, потом опять уехала, не хотела, чтобы муж знал, у них сложные отношения. И попросила, если вы появитесь… Хотела знать, что именно вы нашли. Конечно, не просто, а на основах взаимности. Я кое-что знаю о вашей семье.

– Спасибо, не надо, – я мигом отказалась, не хватало услышать от тети Маруси, что мама считает меня сумасшедшей. – Насчет бывшего жениха Ольги я могу сообщить только ей, с вашего позволения, разумеется.

– Сообщайте, я передам, – строго рассудила Марта Федоровна, боюсь, что легкость достижения цели ввела беднягу в заблуждение.

– Это будет затруднительно, – ответила я взвешенно. – В моем распоряжении есть документ, его можно передать по электронной почте. Ольга поймет содержание, но не одобрит, если кто-то другой будет читать, это персональные сведения.

– У неё нету от меня тайн, – заартачилась Марта-Маруся. – Я прочитаю и сообщу, что там важно. К тому же Ольга не хочет, чтобы её беспокоили, общается только со мной. Но если займетесь моим наследством, то сможете передать ваш документ целиком, когда меня не станет.

– В таком случае документ останется у меня до лучших времен, – сказала я.

– Зачем это вам? – сменила тактику Марта Федоровна. – Ни себе ни людям, недаром мать жаловалась, как с вами трудно.

– Извините, но документ не подлежат разглашению, – я пояснила. – Там не только про жениха Ольги. Вы бы, наверное, не хотели, чтобы ваши секреты выставлялись в публичном пространстве.

– А ваши? – пошла в атаку тетя Маруся. – Очень, кстати, интересные секреты.

– Да ради Бога, – ответила я картинно пожав плечами. – Мама имеет дурную привычку сочинять, извините за нелояльность. Я привыкла и не удивляюсь. Можно сказать, что она приукрашивает действительность.

– Тогда вам будет безразлично, если все узнают, что вы собрались бросить мужа и выйти за двоюродного брата? – осведомилась Марта. – Несмотря на то, что он близкий родственник. Кажется, внебрачный внук вашего деда или более того, ваша мама намекала на что-то скандальное. Но кузен очень богатый, живет в Швейцарии…

– Извините, Марта Федоровна, – сказала я твердо. – Мне это не интересно. У мамы свои недостатки, она любит приврать, если говорить прямо. Насчет вашей просьбы я могу подумать, если вы до сих пор настаиваете. Однако за реальные деньги, а не за обещания. Также спрошу согласия директора, потом дам вам знать. А теперь разрешите откланяться.

– Постойте, мы же не договорились, – тетя Маруся тоже встала из-за стола. – Насчет сообщения для Ольги, ей это важно, давайте не будем торопиться.

– Всё очень просто, – сказала я у двери. – Вы либо авторизуете отправку документа, либо нет.

– Ладно, я согласна, – тетушка скомкала ответ, потому что я стояла за порогом. – Позовите Татьяну, я ей объясню.

Добившись своего дорогой ценой, я хлопнула дверью так, что затворы лязгнули и набросилась на бедную Таню, почти не отходя от кассы. Благо, что они с мамой ждали у вешалки, с которой мы в незапамятные времена брали проклятую синюю куртку!

– Иди к ней, сейчас тебе всё скажут! – заявила я, не разбирая, кто повинен и в чем.

– Что случилось? – наперебой забеспокоились бедные женщины. – Что она сказала?

– Что-что, ничего! – неприличный возрасту ответ вылился из самых глубин существа. – Видала я вашу Марусю в гробу! Вместе с наследством!

Татьяна глянула на меня с ужасом, но двинулась к двери, а её мама рывком приложила руку к объемам, под которыми скрывалось сердце. Мгновенное возвращение взрослой и не слишком молодой Кати в глубокое детство её впечатлило.

– Катюша, детка, успокойся, пожалуйста, – призывала бедная женщина, пока мы шли на выход из ангара. – Маруся, она… Виталий был прав, что не хотел тебя к ней везти. Господи, да что она сказала, на тебе лица нет!

– Какое тут будет лицо! – я продолжала бушевать, было безразлично, на кого изливать гнев. – Когда ваша Маруся заявила, что меня подозревают в неприличных видах на богатого кузена? И что он внебрачный близкий родственник! И сказала моя родная мать!

– Не может быть, – слабо возразила Танина мама. – Это какое-то недоразумение, откуда Маруся знает твою маму?

– Отсюда, откуда еще? – вырвалось само, далее стало неудобно. – Они тут рядом живут, ваша Маруся озаботилась познакомиться, она вбила себе в голову, что я знала Ольгу, и пошла проверить. А мама наболтала сорок бочек арестантов, всегда обожала посплетничать обо мне, а тут нашлась аудитория!

– Катенька, не надо так волноваться, – третья по счету мама свое дело знала. – И Маруся у нас с причудами, и у тебя мама со странностями, как Таня говорила… Вот они сошлись, но не поняли друг дружку, и Маруся присочинила в своих целях. А на самом деле…

– Да мне плевать с высокой точки, что там мать придумала! – я высказала заветное. – Зачем такое сочинять, вы можете себе представить? И сообщать кому ни попадя?

– Честно тебе скажу – не понимаю, – со вздохом ответила третья мама. – Но в старости бывают разные отклонения. Мы-то думали, прости еще раз, что она тебя захотела пристегнуть, чтобы передать наследство Ольге через третье лицо, ну вроде как знакомую с делом. И ничего не опасались с её стороны. Там секрет на секрете, где Ольга сейчас, никто не знает, но кто-то должен с ней связаться, когда Маруси не станет. Мы думали, она выбрала тебя.

– Но слегка заинтриговала, чтобы не особо рыпалась, – я грубо помыслила вслух. – Таков менталитет, извините, у вашей родственницы.

– Не исключаю, – заверила мать Татьяны слегка покоробившись. – Ну да бог с нею, что вы решили? И зачем ей Таня сейчас?

– Сию минуту узнаем, кстати, вот она, – сказала я дипломатично, потому что успела прийти в сознание.

Таня появилась на пороге вовремя, нам с мамой стало неловко, из этого состояния надлежало немедленно выходить, чтобы восстановить непринужденность.

– Мама, извини, – сказала Татьяна, едва отдышавшись. – Нам с Катей надо срочно переговорить. Мы пройдем на веранду, а ты сделай, пожалуйста, чаю. Хорошо?

Танина мама ничего не сказала, но, удаляясь, приложила палец к губам. Я оценила заботу, Татьяне вовсе не следовало знать ни чужие тайны, ни способ их обнародования.

– Я не знаю, как ты это сделала, и чем она тебя достала, – толковала Таня, пока мы следовали сложным путем на крытую веранду. – Но результат налицо, Маруся дала заново почту, чтобы писать Ольге в экстренных случаях, но бумагу велела вернуть. По-моему, начисто забыла, что уже давала посмотреть.

– Ага, все верно, – загадочно сообщила я, когда мы уселись за струганный стол, и бумага была освоена. – Щедро дочка поделилась с мамой.

На полулисте, развернутом на деревянной поверхности имелся адрес почты с необычным окончанием и краткая инструкция к применению. В случае наступления форс мажора следовало отправить сообщение с именем виновника торжества и невинным содержанием. Также было упомянуто, что отправка должна следовать с посторонней почты, лучше всего будет бизнес-адрес. Татьяна подтвердила, что ей пришлось бы идти в интернет-кафе, потому что Виталий заранее отказал в помощи.

– Не знаю, как ты будешь обходиться, разве что запомнишь, – посетовала она. – Я твердила два дня, даже придумала мнемонику, наподобие каждого охотника с фазанами. Тебе дать?

– Спасибо, не надо, у меня есть с собой, – я дала невнятное разъяснение и, не мешкая, приступила к заготовленным действиям.

Татьяна зачарованно глядела, как я достаю смартфон и вызываю сайт с картинкой, на которой сова в очках держит в лапке свиток с надписью «Колизей». Остальное прошло быстро, девушка не успела ничего спросить. Я открыла страницу, туда заранее вывела повесть Сергея-Артема Скотникова вместе с фотографией и кратким сведением, что автор недавно почил, но оставил рукопись, также было прикреплено сканированное письмо племянницы Зины.

А гипотетическим читателям предлагается фрагмент. Если они заинтересуются, то могут приобрести текст целиком, ниже приводилась рамочка для ответа и отдельно для оплаты. Не успела Татьяна задать первый вопрос, как я вставила принесенный адрес и осуществила рассылку. Когда было доложено, что почта отправилась благополучно по реальному адресу, я свернула бумагу по старым сгибам и доложила.

– Можешь нести тете взад, – сказала я. – Легко обошлись бы сами, сберегли бы пирамиды нервов и эоны времени.

– Я не знаю, что такое эоны и зачем тебе это, – дипломатично заметила Татьяна. – Но отчего сразу не спросила? Я бы дала по-любому, и бог с нею, с тетей Марусей. По-моему, у тебя был легкий удар, когда ты оттуда вышла.

– Что-то вроде того, – согласилась я. – До сих пор голова никакая. Кстати, эон – это вечность, по крайней мере несколько геологических периодов. И можешь сказать тетушке, куда идти с наследством, но не раньше, чем получите деньги.

– Резонно, – заметила Татьяна, но потом не выдержала наплыва тайн. – Скажи ради всего святого, что ты Ольге послала и откуда, не то я неделю спать не буду. Но Витальке скажу, что никакая у нас не блажь, а нужное благородное дело.

– Это ты махнула, блажь она и есть, в чистом виде, – созналась я. – Понимаешь, мы узнали, что жених с финской фамилией отдал Богу душу, и я надумала сообщить Ольге, как узнала, что она в порядке. Теперь понимаю, что зря. Маруся просила о том же, но ставила жуткие условия, хотела читать сама. Я отказала наотрез, там много чего о ней самой, никому мало не покажется. Даже вам, не преувеличиваю. У нас это оказалось на бумаге и я могла послать копию от имени издательства, хотели завести такую услугу и приготовили базу для рассылки. Видела фото и биографию мнимого автора? Это он, тот жених, о нем нам другая Ольга говорила, помнишь? Если ваша Ольга захочет узнать подробнее, то пришлет ответ, мол, понравилось или не очень. Комар носу не подточит.

– Значит, ты заранее придумала и приготовила? – догадалась Татьяна. – За этим к тете Марусе поехала? А я всё удивлялась, зачем тебе?

– Как выяснилось, могла не ездить, – с огорчением повторила я. – Но думала как приличный человек попросить её разрешения, и тебя не хотела вводить в соблазн. Вот и получила по полной, дать-то она дала, но съесть пришлось больше, чем хотелось. Кстати, извини. Каюсь, была неадекватна.

– С ней всегда так, – вспомнила Татьяна. – Хочешь по-хорошему – огребёшь по самое некуда, а по-плохому очень даже успешно. Ольга, было дело, жаловалась на крутые непонятки с вывертом. И до сих пор от неё прячется, да?

– Теперь ясно почему, – кратко ответила я. – С такой мамашей мания преследования обеспечена, но я старалась соблюсти тайну, как могла. По-моему, предложение почитать книжечку – ничего банальнее не придумаешь, и никто из вас не светится.

На этом моменте собеседования к нам явилась Вера Григорьевна с чайным подносом (я мигом вспомнила имя), осведомилась насчет готовности и присоединилась. Через пару минут подошел папа Татьяны, и все уютно устроились пить чай. В процессе выяснилось, что Виталик срочно уехал по делам, и Таня проводит меня до электрички. Ну а если гостье станет неудобно, то они вызовут такси за свой счет.

Я отлично поняла, что Виталий произвел демарш, имея в виду не меня, а Мельников, включая Татьяну, посему охотно согласилась прогуляться до станции в её обществе. Прелестно дошла бы одна по хорошей погоде, но хозяева могли счесть это знаком неудовольствия, а обижать их не хотелось. И так нынешний визит ознаменовался моим скандальным поведением, о чем я не переставала печалиться.

Однако перед отходом я вспомнила о причинах печалей и попросила Мельников об одолжении. В том случае, если Марта Федоровна спросит, то не могли бы они сказать, что Катя звонила и сообщила, что директор издательства отказался, поскольку владелец предприятия наложил запрет на пользование мощностей в иных целях, кроме книгоиздания. Мельники охотно согласились, свое дело они сделали, и в наши отношения с Мартой предпочли не углубляться, с них хватило скандальных последствий.

Проходя по облетевшим аллеям к станции электричек, мы с Таней отлично прогулялись, в процессе она интересовалась, существует ли в природе владелец издательства, или это была фигура речи.

– И кто же это? – утвердительный ответ Татьяну не устроил.

– Я, разумеется, собственной персоной, – ответ получился мгновенно.

И очень вскоре поезд повез меня по знакомому маршруту.