Текст книги "Выстрел в доме с колоннами. Сборник повестей"

– Кажется, она нашла своё счастье и успокоилась, хотя кто знает…

– Больше никто от него не беременел? – полюбопытствовал Витя. Борцов ухмыльнулся. Он о чём-то долго думал. Со стороны казалось, майор пребывает в своих мыслях где-то очень далеко.

– Валера любил Ирину Медникову или просто развлекался? – вопрос грянул как гром среди ясного неба. Маргарита внимательно посмотрела на Григория, затем встала, подошла к буфету, взяла пачку сигарет и уже собиралась закурить, как Борцов, сморщившись, произнёс:

– Пожалуйста, можно воздержаться от курения.

– Кто не курит и не пьёт, тот здоровеньким помрёт, Григорий Михайлович, – Марго прищурилась, потом кивнула и, подойдя к окну, открыла его, пуская сигаретный дым в сторону улицы. – Не знаю, как Валера, а она его сильно любила. Думаю, раз Вы знаете про Ирину, Гарик уже поведал Вам эту историю. Едва ли я смогу к ней что-то добавить. – Маргарита курила в окно, а Борцову пришло в голову: «Наверное, зря я встрял со своей борьбой с табаком».

– Вы очень привлекательная женщина, Маргарита Леонидовна. Как-то не верится, что, находясь рядом с такой красавицей, Валерий бегал за множеством женских юбок, – попытался разрядить обстановку Зайцев. Хозяйка улыбнулась ему сдержанной и загадочной улыбкой Джоконды. И в этом был весь ответ. В тот момент Зайцева осенило: «она убила Валерия».

По всему было видно, хозяйка потеряла интерес к разговору. Гости уже были готовы к тому, что им укажут на дверь, как вдруг из соседней комнаты послышался звук, похожий на чихание, потом чих повторился снова, за которым последовало хриплое вякание и писк. Маргарита Леонидовна направилась в дальнюю комнату, приглашая рукой следователей. В комнате одна на другой стояли клетки, а в них пластмассовые, деревянные и соломенные домики и… крысы! Много крыс, разного окраса: серые, бело – серые, бурые, чёрные, в одной клетке несколько белых альбиносов с красными глазками грелись друг о друга, все с длинными голыми хвостами, чистенькие, ухоженные. Как только Маргарита вошла, грызуны повылезали из домиков и повисли на металлических прутьях, глядя на хозяйку.

– А это Ваше хобби? – поинтересовался Борцов.

– Да, это мои «четвероногие друзья», – ответила хозяйка. – Когда моему сыночку исполнилось десять лет, он принёс домой крысёнка. У его одноклассника домашняя крыса принесла потомство. Крысёнок оказался таким ручным. Сын поил его поилкой и кормил из рук. Я представила картину: клеточка, а в ней живёт зверёк, это то, что надо ребёнку. Он научится нести ответственность за кого-то, станет убирать клетку, заботиться о маленьком друге. Потом появилась невеста для крысика, потом детеныши.

– У них же зубы. Они кусаются? – спросил Витя.

– Хозяев не кусают. Крысы – умнейшие создания.

– Сколько их у Вас?

– Пока двенадцать, но будет больше.

– Вы одна за ними всеми ухаживаете? – Витя заметил, как бурый быстро ел кусок сырого мяса, придерживая его передними маленькими лапками, видно только заметил угощение, выбравшись из домика после сна.

– Брат их кормит, когда я уезжаю в свой загородный дом, но пару клеток всегда с собой беру, чтоб не скучно было, – хозяйка улыбнулась и снова стала похожа на милую добрую женщину. – Дети тоже заходят, подкармливают, меняют воду в поилках, убирают, они недалеко здесь живут. – Маргарита какое-то время молчала, видно, размышляя о чём-то. – Вы, наверно, думаете, Григорий Михайлович, что не похожа я на оплакивающую друга женщину? Ответа не последовало. Марго продолжила: – Я знала, Валера рано или поздно получит неженский ответ на свои немужские поступки. Как-то у меня на дне рождении он познакомился с моей подругой Таней Загорской, да, именно той Загорской. Её мужа все в городе знают. Таня Валерке приглянулась, и он решил за ней поухаживать. Что Вы на меня так смотрите, Григорий? Да, я ревновала. У меня дома он ходил хвостом за моей подругой. Но дело не в этом. Татьяна с мужем только узнали о том, что у них будет ребёнок, пребывали на седьмом небе от счастья. Ну, что вам сказать, господа следователи, конечно, и Татьяна не устояла перед чарами Валеры. Если бы вы только могли себе представить, как он целуется! – Мужчины переглянулись. – Кого хоть однажды целовал Валера Кустовский, тот, точнее та, знала, как тяжело сопротивляться неизбежному.

– И он стал встречаться с замужней беременной женщиной? – спросил поражённый Витя.

– Да. Они встречались в гостинице на окраине города. Таня совсем потеряла голову. Её муж довольно жёсткий человек, она домохозяйка, полностью от него зависит. О чём она, дурёха, думала?! Однажды подруга прибежала ко мне вся в слезах. На очередном обследовании в женской консультации у неё выявили венерическое заболевание, Татьяна поругалась с врачами, пыталась убедить их, что анализы перепутали. Ей пришлось обратиться в частную платную клинику, чтобы после анонимного лечения прийти в женскую консультацию здоровой. Её муж – известная личность. Понятно, существует врачебная тайна и медики обычно этого правила придерживаются, но они тоже люди, могли разнести эту весть по подругам, про слухи пронюхали бы журналисты. Моя подруга испытала тогда самый настоящий шок. В её-то состоянии!

– Может, её муж заразил? – поинтересовался Борцов.

– Валерий незадолго до знакомства с Таней спрашивал, знаю ли я хорошего венеролога, сказал, что его друг заболел, и сам при этом не мог скрыть смущения. Ну, я и порекомендовала, а позже решила выяснить у доктора, лечился ли у него мой знакомый. Конечно, опять же врачебная тайна и всё такое, но врач был мне должен, связи всегда решают всё. Он ответил, что Валерий Кустовский обратился к нему недавно, но уже проходит курс лечения. Сопоставив даты его встречи с Таней и начало лечения, я поняла, он знал о своём заболевании и, не смотря на это, спал с ней, а к своему лечению приступил, когда уже заразил её. Таня родила сына, у мальчика нашли дефекты в почках, точно не знаю, но доктора сказали, так могли подействовать на плод лекарства, которые мать принимала в начале беременности. Ребёнку сделали операцию. Сейчас ему пошёл восьмой год, учится во втором классе. Периодически Таня с ним ездит на обследование в Москву, недавно муж оплатил лечение в дорогой израильской клинике.

– Муж Татьяны Загорской мог догадываться про её измену?

– Не знаю. Я даже спрашивать у неё боюсь. Но вроде живут хорошо.

– Загорский… Это не тот ли, из управы? – спросил Борцов.

– Тот, – ответила Марго.

– Я слышал, у него красивая жена, как-то даже видел её. Говорят, он в ней души не чает.

– Зря я вам про неё рассказала.

– Мы всё равно бы узнали, Маргарита, только на это ушло бы много времени и сил. Спасибо Вам. И последний вопрос: «Вам не кажется странным, что Ваш друг выбрал в жёны Клавдию Андреевну?»

– Он к сорока годам совсем рехнулся, стал бросаться на каждую бабу. Думаю, здоровье мужское подкачало, порастратил себя за столько-то лет беспорядочных связей, пытался сам себе доказать, что вот с этой-то точно получится, раз с теми не вышло. А с такой серенькой как Клавка наш ходок чувствовал себя уверенней.

– Жестокая Вы, – неожиданно произнёс Витя. Борцов посмотрел на него с пониманием.

– Какие вы, такие и мы, – отрезала Маргарита Леонидовна.

Борцов вёл машину, Зайцев сидел рядом. Что-то они подустали за день, неизвестно от чего. У Борцова помимо этого ещё с десяток дел, и корил он себя за то, что углубился слишком сильно именно в это. Копаться в чужом грязном белье ему не привыкать, так чем же это расследование так выводит его из себя? Он знал, чем. Ему до сих пор не ясно, что за животное разорвало Кустовского младшего в клочья. Зайцев, как будто читающий его мысли, вдруг изрёк:

– Знаете, Григорий Михайлович, эта Марго и есть та волчица, которая натравила на Кустовского своих крыс. А что? Завела Валерия в квартиру, открыла клетки, крысы его покусали, а после, ночью она засунула труп в багажник и отвезла в лес. Её братец Игорёк нам впаривал про какую-то невинную дружбу между своим дружком и сестрицей. Ясно, как день, Маргарита Леонидовна и Валерий Кустовский были любовниками. Помните, как она про его поцелуи рассказывала?

– Крысы, говоришь, покусали? – ухмылялся Борцов.

– Их у неё много, Вы же видели! Да она, наверняка, ещё не всех нам показала. Я однажды ходил в музей средневековых пыток и видел сооружение: на дне его разжигали огонь, выше на решётки помещали голодных крыс и сверху на что-то тоже вроде решётки с редкими прутьями клали жертву и привязывали её. Крысы прогрызали брюхо несчастному, чтобы спастись от огня. Вы, Григорий Михайлович, сами слышали от Маргариты Леонидовны, какие они «умнейшие создания».

– Я Марине расскажу, чем ты увлекаешься.

– Это её не оттолкнёт.

– У вас что, уже закончился конфетно-букетный период?

– Я у Вас стажёр, товарищ майор, а не прихожанин на исповеди, – мгновенно посерьёзнел Витя.

– Хорошо-хорошо. Признаю, не прав. – Борцов задорно улыбался. – Витя, я сейчас в отделение, у меня там работы вагон и маленькая тележка, а ты попробуй успеть в офис компании «Дождь», расспроси о Кустовском младшем всё, как положено. Если останется время, постарайся раздобыть адреса и телефоны его девушек, тех, о которых нам поведала Маргарита. Записал их фамилии?

– Конечно, Григорий Михайлович.

– Сообщай мне обо всём, что узнаешь, я буду на связи.

– Григорий Михайлович, из Ваших вопросов Маргарите Леонидовне я понял, Вы подозреваете Евгения Кустовского. Не зря же Вы собирали информацию о его увлечениях собаками?

– Доберманы непредсказуемы, бесстрашны и могут быть агрессивными. Они обычно очень привязываются к своим хозяевам, но опасны для чужих им людей. И то, что Кустовский, умеющий обращаться с разными собаками, сам привязался к этому кобелю, вполне закономерно. Хозяин собаки много болеет, Евгений становится вторым главным человеком в жизни пса. Наверняка, Кустовский уделял ему много времени, дрессировал. выгуливал, кормил… Во всяком случае, мы должны учитывать факты: на время исчезновения брата, доберман жил у Евгения.

– Не верится, чтобы он мог натравить добермана на брата?

– Да, Вить, не верится, но мы не можем этого полностью исключить. У Кустовского старшего явно накопились обиды на брата, возможно, есть что-то ещё, чего мы с тобой пока не знаем. Евгений не похож на человека, который мог бы убить своими руками, а вот натравить собаку или кого другого…

– Кого? – Витя ждал ответа с открытым ртом.

– Не знаю, Вить, не знаю…

– Интересно, по какому принципу люди подбирают себе породу собак? Вроде говорят, собаки похожи на своих хозяев и внешне, и по характеру… Григорий Михайлович, вот Вы, к примеру, по каким параметрам выбирали себе Стёпу?

– Это не я, а он меня выбрал. Увязался за мной щенком-подростком. Был на нём ошейник, возможно, потерялся песик или хозяева сами выбросили.

– Вы догадывались, каким огромным он вырастет? – спросил Зайцев, раскинув широко руки, как будто пытался охватить что-то необъятное.

– Да.

– А как?

– У щенка были мощные лапы. Только у крупных пород и больших дворняг такие лапы. – Снова какая-то важная мысль пролетела в голове стрелой. Борцову, как он не пытался, не удалось ухватить её за хвост.

Григорий стоял перед подъездом высотного дома в центре города и наблюдал, как три бабули, укутавшись в тёплые пальто и оренбургские платки, увлечённо разговаривали, сидя на скамеечке. «Зря считают, что старость, не радость», – подумал он. – «В любом возрасте можно найти занятие, если не замыкаться в себе».

– Здравия желаю, девушки. Следователь Борцов Григорий Михайлович.

– Здравствуйте, – скромно ответила высокая худенькая старушка. Другая, полненькая круглолицая вдруг оживилась, дёрнула рукой третью, любопытно глазеющую на Борцова, со словами: – А мы в газетах про Вас читали, неужто Вы?

– Я, девчата, – улыбнулся Григорий.

– В нашем доме что-то случилось? – спросила третья бабулька.

– Нет, у Вас дом образцового содержания и поведения. Хотел поинтересоваться, не беспокоят ли вас кусачие собаки, ну, или какие другие опасные животные. Знаете, сейчас некоторые даже змей в доме держат и всяких экзотических зверей. Мы собираем сведения.

– Собак полно у жильцов, и выгуливают их без поводка, а тут дети! – недовольно произнесла тощенькая.

– А некоторые кошек своих без присмотра выпускают, те бегают сами по себе и закапывают свои дела в песочнице, тьфу! – поведала круглолицая.

– Ладно, там обычные кошки. У Загорских, вон, какой котище! Это же оборотень из фильмов ужасов! Мой внучок на днях смотрел ужасник, позвал меня и ткнул пальцем в кота на экране точь-в-точь, как у Загорских, только в фильме он всё-таки покрупнее был, – ответственно доложила любопытная.

– Так теперь поподробнее и по порядку. У кого собаки без поводка, у кого кошки в песочнице, ну и про зверя из ужасника, – Борцов достал блокнот и для вида стал водить в нем ручкой, а сам ждал, когда бабули дойдут до кота Загорских. Выслушав всё о необычном животном, Борцов поблагодарил бабушек за бдительность, пожелал здоровья, хорошего настроения и, пообещав поговорить с кошатниками и собачниками, устремился в подъезд.

Ему открыла невысокая женщина с каштановыми волосами, забранными в хвост. Выглядела она совершенно обычно, по-домашнему: в белом спортивном костюме и меховых тапочках с ушами. Просторный холл, паркет на полу, очень светлые комнаты с высокими потолками, диваны с дорогой обивкой. Навстречу ему выбежал, о Боже, настоящий гепард, только ростом поменьше. Зверь показывал страшные челюсти с острыми, внушительных размеров зубами. Голова выглядела несколько непропорционально маленькой по сравнению с длинным телом на высоких ногах, уши смешно топорщились. «Он примерно одного роста со Стёпой», – отметил поражённый Борцов.

– Барсик, нельзя! – скомандовала хозяйка, и зверь послушно сел копилкой, но смотрел на следователя недобро.

– Барсик? – удивлённо переспросил Борцов, предварительно представившись. По равнодушно спокойному выражению лица хозяйки Григорий понял: его здесь определённо ждали.

– Это сервал. Муж привёз его котёнком из Гвинеи полтора года назад. Сын назвал его Барсиком. Не бойтесь, Барсик хорошо отдрессирован, вполне домашнее животное. Марго мне уже сообщила о смерти друга их семьи, попросила ответить на Ваши вопросы. Но у меня с Кустовским было шапочное знакомство, – не моргнув глазом соврала Загорская.

– Татьяна Ильинична, у меня есть основания думать, что Валерий был бесчестным человеком и принёс много горя разным людям. Может, Ваше мнение опровергнет общепринятое суждение о нём?

– Какая разница, если он мёртв?

– Конечно, – немного подумав, согласился Борцов. – Как Вы познакомились с Валерием Кустовским?

– А разве Марго Вам не сказала? У неё на дне рождении.

– Я слушаю.

– Но мне нечего Вам рассказать!

– Татьяна, позволю Вам напомнить, я веду расследование убийства и пришёл сюда не просто для того, чтобы потратить время, которого у меня в обрез. Ваша подруга сообщила мне всё, что знает, а знает она про Вас с Валерием немало.

– Она всё врёт.

– А я склонен ей верить.

– Почему Вы верите не мне, а ей? Маргарита всю жизнь завидует моему семейному счастью. Вы знаете, кто мой муж?

– Разумеется.

– Он может позвонить, куда следует, и Вы лишитесь должности, – срываясь в истерику, выкрикнула Загорская.

– А вот угрожать мне, Татьяна Ильинична, я бы Вам не советовал, – наседал Борцов тоном, не оставлявшим сомнений, – опасно недооценивать противника. Вы сейчас успокоитесь и всё мне расскажете. Начнём с конца. Когда Вы последний раз видели Валерия Кустовского?

– Восемь лет назад, – прошипела Татьяна. – Раз Марго Вам всё донесла про меня и про него, Вы должны понять, насколько тяжело мне вспоминать об этом. Валерий знал, что я беременна. Он не пожалел меня, но мог бы пожалеть маленького! Это подло, гадко… Конечно, я была идиоткой, не спорю, но он воспользовался…

– Ваш муж знает подробности? – спросил Григорий. Ответа не последовало. Татьяна молча смотрела в сторону окна.

– Знает? – жёстко повторил Борцов.

– Мне кажется, он догадался. Возможно, нашёлся «доброжелатель», таких, знаете ли, хватает…

– Как Вы это поняли?

– Когда родился Димка, муж стал задумчивым, малоразговорчивым, часто подолгу смотрел на меня, как будто собираясь о чём-то спросить. Я боялась этих моментов и старалась переключить его внимание на обычные темы.

– Где были Вы и Ваш муж четвёртого октября после пяти вечера?

– Мы с Димкой ездили к маме на три дня, как раз с третьего по пятое. Муж обычно приходит с работы около восьми-девяти часов вечера, гуляет с Барсиком. Барсюша приучен ходить на поводке. Необязательно, как с собакой, гулять с ним по три раза в день, он ходит в свой туалет дома, но двигаться сервалу необходимо. Вот муж по вечерам и выводит его из дома, обычно перед сном, когда народу поменьше. Днём Барсик очень бросается в глаза прохожим, люди показывают на него пальцем, шарахаются, а Барсик шипит.

– Татьяна Ильинична, Я должен Вам сказать, хотите Вы того или нет, но мне необходимо встретиться с Вашим мужем. Лучше будет, если Вы сами попросите его об этом. – Снова наступила тишина. Барсик вдруг устремился в сторону дивана, подпрыгнул и в момент оказался на довольно высокой диванной спинке. Этот молниеносный бросок поразил Борцова. Ещё он заметил, что обивка края дивана была разворочена местами до пружин, на остальном пространстве виднелось множество глубоких порезов, вероятно от когтей зверя.

– Это его диван? – спросил Григорий, кивнув головой в сторону сидящего Барсика.

– Да. На другие ему прыгать запрещено, иначе вся мебель была бы испорчена. А как убили Кустовского? – вдруг спросила Татьяна.

– Его буквально порвали в клочья, – без всяких сомнений выдал Борцов, наблюдая за Загорской. Ему удалось поймать на секунду вспыхнувший ужас и страх в её глазах, но только на секунду. Татьяна быстро овладела собой, отвела взгляд и произнесла:

– Хорошо, я поговорю с Семёном, но учтите, он человек занятой.

– Учту. – Борцов поблагодарил Загорскую за беседу, ещё раз глянул на чудо, отдыхающее на диване, и вышел на лестничную клетку. Тут всё цвело и пахло. На подоконниках красовались горшки с цветами, в углу на полу возвышалось бамбуковое дерево. Окна сияли прозрачной чистотой, крупная плитка «люкс» блестела, как будто её драили каждые десять минут. Консьержка внизу ему загадочно улыбалась, и Борцов решил попытать счастья. Подойдя к ней, Григорий представился и спросил:

– Не Вы ли дежурили с четвёртое на пятое октября?

– Я, – ответила консьержка.

– Как мне повезло! Вы не помните, кто из соседей в тот вечер пришел домой поздно? – спросил Борцов. Женщина долго перечисляла всех, кого смогла вспомнить. Среди перечисленных полуночников был и Семён Вячеславович Загорский. По словам консьержки, он зашёл в подъезд около двенадцати ночи и выглядел очень довольным, а потом ещё с полчаса, может, и дольше выгуливал свою большую пятнистую кошку.

– А до этого времени он выводил животное на прогулку?

– Не помню, – честно ответила женщина. – Вечерком народу много мимо пробегает, кто с работы, кто с учёбы, а кто просто со двора. К тому же, я не всегда в окошечко таращусь, глаза уже не молодые, устают. Когда чаёк попью, когда с подругой по телефону поболтаю. Я же не охранник, и зарплата у меня копеечная.

Семён Вячеславович Загорский являлся одним из первых людей города. Входя в его кабинет, Григорий ожидал пренебрежительно холодного отношения, особенно учитывая обстоятельства. Но открытое лицо, спокойный взгляд и довольно простая обстановка помещения, где трудился Загорский, сразу располагали к себе. Семён Вячеславович вышел из-за стола, протягивая Борцову руку, мужчины обменялись крепким рукопожатием. Загорский предложил гостю присесть, указав на кожаное кресло напротив, кресло оказалось удобным. Григорий Михайлович огляделся: большой аквариум в стене с плавающими в нём разноцветными рыбками, а также с водорослями и камушками удачно вписывался в интерьер, на небольшом столике недалеко от окна стояла клетка с жёлтой канарейкой. То ли аквариум с рыбками создавал уют, то ли пение канарейки так приятно успокаивало, что Григорий размечтался: «Вот бы мне такую атмосферу в кабинете, так бы и жил там; надо на птичий рынок съездить и птицу какую-нибудь певчую с клеткой купить, а без рыбок обойдусь, забот с ними не счесть».

– Семён Вячеславович, спасибо, что согласились принять, – вежливо начал Борцов, – вижу, Вы большой любитель животных.

– А как их не любить? Мой дед был клоуном, выступал в нашем цирке, часто брал меня с собой на работу. Сколько там было зверушек! Мне разрешали многих гладить и подкармливать, некоторые из них даже меня узнавали и бежали навстречу.

– Вы носите фамилию деда?

– Да, но дедушка выступал под псевдонимом Пряничкин.

– Клоун Пряничкин?! А я его помню, – оживился Борцов.

– Все дети его знали.

– А как же Вы в политике оказались?

– Григорий Михайлович, мой дед был артистом, любой политик тоже должен быть немного артистом, – улыбнулся Загорский.

– Что наша жизнь? Игра! – вспомнил классику Григорий. Загорский еле заметно кивнул. Голос канарейки звучал переливами. Какое-то время собеседники разглядывали друг друга. Загорский сидел в кресле, закинув ногу на ногу, одной рукой облокотившись о подлокотник, другой перебирая пальцами ручку Паркер. Он считал всех ментов прямолинейными, простоватыми мужиками, но тот, что сейчас был перед ним, таким не казался. Одетый со вкусом в белую рубашку, явно недешёвые светло-голубые джинсы, чистые благородно-коричневого цвета ботинки, и это при такой осенней слякоти на улице, следователь Борцов явно себя уважал. Семён задумался: «Завел беседу о зверушках, с чего бы это?» Первым нарушил молчание Григорий:

– Тот зверь, что живёт у Вас в квартире, не опасен?

– Вам, наверно, соседи нажаловались?

– Нет.

– Тогда почему спрашиваете? – Загорский выглядел удивлённым.

– Работа у меня такая, – неопределённо ответил Борцов.

– Я как-то выгуливал Барсика вечером, Вы ведь с ним уже познакомились, мне жена рассказала. Двое подростков, от которых исходил сильный запах пива, стали протягивать к Барсику руки. Я не успел вовремя натянуть поводок, и в результате кот ухватился зубами за кисть одного из парней. Конечно, я заплатил ему гораздо больше размера штрафа, полагающегося за укус животного, и инцидент был улажен, но поползли слухи…

– Вам известно об убийстве Кустовского Валерия Максимовича?

– Да, я слышал об этом ещё до того, как Вы навестили мою жену.

– От кого? Информация не разглашалась.

– Нельзя, господин следователь, занимать такой пост, как у меня, и не знать, что происходит в городе.

– Думаю, Вы не удивитесь, если я спрошу, где Вы были четвёртого октября после пяти часов вечера?

– Почему же? Удивлюсь. Какое отношение я могу иметь к смерти какого-то Кустовского?

– Семён Вячеславович, прошу заранее простить меня за прямоту. Не вижу смысла ходить вокруг да около, раз этой темы нам с Вами в любом случае избежать не удастся. Я беседовал с подругой Вашей жены, а после и с самой Татьяной Ильиничной. Жаль, что приходится ворошить прошлое, но совершено убийство… Вы знали об отношениях Валерия Кустовского и Вашей жены?

– Мне говорили, что видели их вдвоём. Много лет назад. Я тогда решил нанять частного детектива следить за супругой. Моя жена порвала с Кустовским довольно быстро, и больше они не виделись. На всякий случай скажу Вам, жена не в курсе о моей осведомлённости и, не дай Бог, кто-нибудь ей об этом хотя бы намекнёт. Было и не было, – произнёс Загорский, вращаясь в кресле и указывая на Борцова ручкой. – Так вышло, что я знаю женщину, которая тоже встречалась с этим малоприятным типом. Она поведала мне, какой он негодяй, украл у неё деньги.

– Вы не могли бы назвать имя этой женщины? – спросил Григорий, а про себя подумал: «сказал „А“, говори и „Б“». Видя замешательство Загорского, Борцов добавил: – Вы же понимаете, мы собираем все сведения о жизни убитого, его родственниках, друзьях, приятельницах. История Вашей знакомой, если, как Вы говорите, она «тоже встречалась с этим малоприятным типом», всё равно всплывёт рано или поздно.

– Её зовут Аня Снегирёва. Я только что говорил Вам о цирке, там мы и познакомились с Аней. Не знаю, кто её туда привёл, но она пропадала там целыми днями, даже нередко вместо школы: помогала убирать клетки, присутствовала на репетициях. Помню, очень любила номер с енотами, где они стирают тряпочки. – Загорский мечтательно улыбнулся. Борцов поинтересовался адресом подруги детства политика и получил даже номер её мобильного.

– И всё-таки, я должен повторить вопрос: «Где Вы были вечером четвёртого октября?»

– Надеюсь, это не для протокола? – сурово глядя Григорию в глаза, спросил Загорский.

– Скажу больше, Семён Вячеславович, я сам очень надеюсь, что Ваше имя не всплывёт в официальных бумагах, но обещать ничего не могу, – ответил честный Борцов.

– С девушкой, – вдруг брякнул политик.

– Простите? – Борцов наивно решил, что ослышался. Образ идеального семьянина Семёна Загорского никак не хотел рушиться в его сознании.

– Да, у меня есть девушка! Что Вы на меня так смотрите? И не думайте, что я назову её. Дело даже не в моей репутации, а этого уже больше, чем достаточно. Если её родители узнают, что она встречается с женатым мужчиной намного старше неё…

– Ваша девушка несовершеннолетняя?

– Ей скоро исполнится восемнадцать, – не моргнув глазом, произнес один из самых уважаемых отцов города. – Поверьте, я очень люблю Татьяну, дорожу семьёй, а это другое. Короче, седина в голову, бес в ребро.

Борцов наблюдал за абсолютно уверенной физиономией Загорского, а сам думал: не маска ли это, какая-то печаль едва проглядывалась сквозь неё. Или ему это только показалось? И Борцов решился. Не отрывая взгляда от лица Загорского, он задал вопрос:

– Семён Вячеславович, Вы знаете Маргариту Колесниченко?

– Да, они с моей женой были подругами.

– Маргарита недавно рассказала мне и моему помощнику, как однажды у неё на дне рождения Ваша жена поделилась с ней радостью о своей беременности. И именно в тот день Татьяна Ильинична впервые увидела Валерия Кустовского. Маргарита была возмущена, что её друг детства захотел встречаться с её беременной подругой. – Борцов посмотрел на Загорского, тот тяжело вздохнул, встал из-за стола и подошёл к Борцову.

– Я дал Вам номер телефона моей знакомой, а Вы в обмен напишите мне номер этой всезнающей Маргариты, – попросил он усталым охрипшим голосом. Борцов оставил на столе вырванный из блокнота листок с телефоном Маргариты Колесниченко и поспешил уйти. Загорскому было необходимо остаться одному.

Лишь только за Борцовым закрылась дверь, Семён Вячеславович стал набирать номер жены: – Тань, что у нас сегодня на обед? Да, я приеду обедать домой. Ничего не случилось, просто соскучился. А Димка уже пришёл из школы? Ну, ничего, я его подожду, вместе пообедаем. Завтра устрою себе выходной, и мы втроём сходим в цирк. Билеты? Сегодня же закажу на первый ряд, чтобы Димке головы взрослых не мешали смотреть представление. – А про себя Загорский подумал: «Счастье есть, хотя то, что я сегодня узнал, ничего не меняет, Димка всегда был для меня сыном».

В кафе «Славянка» за столиком у окна доедали свой бизнес ланч двое интересных мужчин: блондин и брюнет. Девушки за соседним столиком обсуждали, кто из красавцев кому больше приглянулся и периодически хихикали. Это немного смущало брюнета, и он постоянно сбивался в разговоре.

– Вить, ну где ты витаешь? Мы сейчас c тобой уже о другом говорим. Получается, Валерий коллегам не докладывал, куда направляется, никому при них не звонил и вёл себя, как обычно: травил старые надоевшие анекдоты, гонял чаи, сидел за компьютером и слонялся по офису, так?

– Так, товарищ майор… А теперь они Вас разглядывают, – заныл Зайцев. Григорий повернулся в сторону столика с девчатами и, приветливо помахав их рукой, принялся за кофе. Со стороны девичьего столика послышались восторженные звуки.

– Как там звать друга покойного отца Кустовских? Он ещё работает в компании «Дождь»?

– Аркадий Ефимович, непростой такой дядька. На первый взгляд, рубаха-парень, а присмотришься, ещё та хитрая лисица. Вначале, мне всё про дружбу с Максимом Кустовским плёл, а потом про его денежки, мол, практически все доходы хозяин компании к рукам прибирал. Старым друзьям, которые с ним с нуля начинали, одни крохи доставались, зарплату немногим больше, чем другим платил, да и всё. Поговаривали о баснословном состоянии Максима Кустовского, но полной информацией о размерах его богатства никто не обладал. Считалось, он полностью доверял одной жене, и именно она знала, где и в каком виде хранить нажитое «непосильным трудом». Не исключено, что Галина Арнольдовна сама управляла компанией. Она умела налаживать связи, на все официальные приёмы Максим приходил только с ней. Аркадий Ефимович поведал о дьявольской красоте Галины. Думаю, старый лис во всём завидовал другу.

– Вить, ты про кофе забыл? Он у тебя остыл давно. Ну и где состояние? Всё любимчику Евгению-гению досталось?

– Оказалось, любимчиком у отца, а может, даже и у матери, был вовсе не Женя, а Валера.

– Да ну?!

– Папаша считал, сынуле надо дать время самому чего-то достичь в жизни. А на тот случай, если он не будет удачлив в бизнесе, существовала особая графа в завещании.

– Подожди, по завещанию все сбережения доставались Евгению Кустовскому.

– А вот и нет! Евгению по завещанию перешло восемьдесят пять процентов акций компании «Дождь», квартира, где мы с Вами были, а остальное должно было отойти Валерию Кустовскому, когда тому исполнится сорок пять.

– И много ли этого остального?

– Спросите Галину Арнольдовну! По скромным подсчётам Аркадия Ефимовича, не меньше сотни миллионов рублей, якобы, деньги эти лежат в каком-то банке, и Галина Арнольдовна ежемесячно имеет с них проценты.

– Тебя послушать, получается, старик обо всём неплохо осведомлён, но никакой точной информации почему-то не дал.

– А в этом и был весь Максим Кустовский. Болтал много и многим, но всё намёками и недоговорками. Начнёт секретничать, заинтригует, понаблюдает реакцию собеседника, а потом вдруг мастерски переведёт разговор на другую тему. Любил побеседовать с сотрудниками, спросить, как дела, бывало даже, обнимет, как родной, по спине похлопает, но при этом умел держать людей на расстоянии.

– Получается, Валерий немного не дожил до того счастливого момента, когда всё заработанное его отцом должно было упасть ему в руки на блюдечке с голубой каёмочкой, – размышлял Григорий.

– Аркадий Ефимович уверен, всё, что ни делал его друг, предназначалось для любимого Валерочки. А компанию ему отдавать Максим побоялся, говорил, продолжателем дела своей жизни видит Женечку. Аркадию неоднократно напоминал, в случае, если он сам умрёт первым, чтобы помог Жене, подсказал, где надо. Когда сердце владельца компании стало подавать тревожные звонки, Максим не поскупился на огромные премии для старого друга.