Текст книги "Выстрел в доме с колоннами. Сборник повестей"

– А Евгений Максимович, напротив, не лестного о брате мнения, говорил, что Валерий не отличался трудолюбием, создавал много проблем семье, – произнес Витя.

– Братья не ладили, об этом вам все скажут. Они просто очень разные. А работать, если честно, почти никто не любит. Надо на что-то кушать, вот и прутся каждый день на работу, которую ненавидят. Работать – от слова раб, а мы с Валеркой рабами не были. Я давно подумываю своё дело открыть, у меня на это имеется начальный капитал, ещё папой оставленный, а отец Валеры всё завещал старшему сыну. Женя всегда жил, как разрешат, маме с папой в глаза смотрел, с детства очень боялся наказания. Моя сестра Маргарита так его и зовёт: «послушный Женя». А Валерий никогда ничего не боялся. Если будут говорить, что Валера – трус, не верьте! Мой друг был самым смелым человеком из всех, кого я когда-либо видел. Как он гонял на своих тачках! А как он далеко заплывал, когда мы ездили в Грецию! Спасатели были начеку. Помню, в Ялту летали. Как я ему завидовал, когда он прыгал с вышки вниз головой с вытянутыми вперёд руками, а потом выходил из волн таким красивым Аполлоном и забавно скакал на одной ноге, тряся головой, пытаясь выгнать воду из уха. Нас сразу окружали как будто случайно проходившие мимо загорелые девушки в купальниках. Бабы его любили…

– Наверно, стихи сочинял, на гитаре играл? – решил поддержать беседу Борцов.

– Нет, – горько улыбнулся Игорь, – музыка не была его стихией. Для Валеры жизнь звучала песней! К сожалению, она оказалась короткой, – в глазах Колесниченко появились слёзы, он несколько раз моргнул и отвернулся.

– Вы говорите, его любили женщины. И много их было? – спросил Витя.

– Не поверите! Пару месяцев назад мы напились с Валеркой у меня дома, и он показал мне список своих баб, который, представьте, он ведёт с пятнадцати лет. В этом списке они все значатся под номерами. Так их там восемьдесят четыре! Конечно, для какого-нибудь известного актёра – это ерунда, но для обычного жителя нашего небольшого городка… Не удивлюсь, если с того времени этот список пополнился новыми именами.

– За последние два месяца? – не мог скрыть удивления Витя.

– Это немалый срок, молодой человек.

– А он, что, список этот с собой всегда таскал?

– Не думаю. Настроение у нас обоих было отличное, вот он и прихватил его с собой. Женщины – неплохая тема для домашнего застолья двух старых друзей.

– А как вы считаете, почему Валерий Кустовский выбрал в жёны Клавдию Андреевну? – полюбопытствовал Зайцев.

– Сам не знаю. Такие тёлки были: длинноногие, молодые, кровь с молоком, а Клава обычная и старше него. Наверное, заботилась о нём. Ведь Клава – прекрасная хозяйка. Как вкусно она готовит! Насколько я знаю мать Валеры и Жени Галину Арнольдовну, она всегда была властной, в доме Кустовских царил матриархат. Может, Клавдия дала Валере то тепло, которого он не дождался от матери и других женщин?

– Он жил за её счёт? – спросил Борцов.

– Нет, Валера зарабатывал в фирме брата. Да, немного. Но с некоторых пор мой друг стал жить экономно и как-то правильно, можно сказать, как живёт обычный семейный мужчина. Думаю, он, наконец, осознал, что на самом деле является истинными ценностями: здоровье, уют семейного очага, то комфортное состояние, которое не дают мужчине не ночные клубы, не гламурные девушки, не заграничные пятизвёздочные отели с их «всё включено».

– Он изменял Клавдии? Вы же упоминали про список и его возможное пополнение новыми именами, – всё больше продолжал удивляться Зайцев. Ему казалось парадоксальным всё то, о чём вещал этот самодовольный тип. Никаких истинных ценностей Кустовского Витя в рассказе его друга так и не разглядел.

– Валера не часто делился со мной подробностями своей личной жизни. Да и какое сейчас имеет значение, изменял ли он жене? Мужчина может любить одну женщину, а встречаться со многими.

– А Вы философ, – произнес Борцов.

– Слово «философ», товарищ следователь, означает любящий людей человек.

– Он бросил, судя по списку, восемьдесят четыре женщины. И все полюбовно с ним расстались? Вам друг не рассказывал, наверняка, кто-то затаил обиду? Может, были и трагические истории? – Борцов задавал вопросы и наблюдал. Колесниченко явно колебался, он смотрел то в пол, то в угол кабинета, то искал что-то глазами в окне. Григорий решил его поторопить: – Вы хотите, чтобы мы нашли убийцу Вашего друга, Игорь Леонидович?

– О чём Вы спрашиваете! Я для этого сам прибежал к вам сюда! – воскликнул Колесниченко. Немного подумав, он произнёс: – Трагическая история была, даже очень трагическая… – Зайцев и Борцов поддались вперёд, приготовившись слушать. Игорь продолжил: – Где-то в двадцати – двадцати двухлетнем возрасте Валера поехал с девушкой в Крым. Девушку звали Ирина Медникова, я до сих пор помню, память у меня, знаете ли, неплохая, а то, что случилось, не забывается. На море она пыталась научиться плавать. Не успев в полной мере освоиться в воде, девушка, видимо, переоценила свои силы, поплыла за Валерой, захлебнулась, он не смог вовремя подплыть, так как был далеко за буйками… Короче, она утонула.

– Как же он оставил не умеющую плавать девушку одну в воде? – удивился Витя.

– Подробности я не знаю. Возможно, мой друг и был виноват, не доглядел. Но поверьте, он очень переживал, потом долго никуда не ездил, проводил лето в городе.

– У Ирины Медниковой остались родители, сёстры, братья, жених? – спросил Григорий.

– У неё была одна мать. Отец, вроде, уехал заграницу, поменял гражданство и семье не помогал. Мать Ирины, конечно, проклинала Валеру. Если Вы предполагаете, что это она его убила, то почему она не сделала этого сразу, а ждала много лет? Да и не похожа она на убийцу. Просто несчастная женщина.

– Вы не могли не слышать от друга о его амурных похождениях. Как Вы считаете, кто из любовниц мог мстить ему за обманутые чувства? – вновь задал вопрос Гриша.

– Да никто. Валерий подбирал себе определённых женщин.

– Это как? – поспешил уточнить Зайцев.

– Он говорил мне: «Гарик, все девушки делятся на волчиц и овечек, я встречаюсь только с овцами, которые преданно смотрят на меня своими овечьими глазками, и в них я вижу готовность ради меня на всё». Валерий, когда расставался с девушкой, нёс всякую чушь: про сложности и несправедливости жизни, про то, что ему надо искать работу где-то очень далеко, и он вернётся к ней единственной только самодостаточным и разбогатевшим. Или про внезапно слёгшего родственника, за которым надо непрерывно ухаживать.

– Восемьдесят четыре овцы, не фига себе! – позволил себе выкрикнуть Зайцев, за что получил неодобрительный взгляд Борцова.

– Да, представьте себе! Можете мне поверить, они все были похожи такой кротостью и смирением. Милые, добрые женщины. – Создавалось впечатление, что Игорю Колесниченко стал нравиться диалог, он чувствовал, его рассказ вызвал интерес у следователей, но не как у служителей закона, а как у обычных мужиков, поэтому он увлёкся и несколько ушёл в сторону: – А меня наоборот заводят активные девчонки, женщины-вамп, огонь! Посмотрит такая своим жгучим взглядом, и я совершенно теряю голову, представляя, как она меня…

– Он был альфонсом? – спросил, как отрезал, Борцов.

– Что? – Колесниченко словно вернулся обратно на землю.

– Да или нет? – Борцов начинал закипать.

– Валерий? Альфонсом? – Колесниченко почему-то смутился. – Нет. По-моему, альфонс – слабое создание, полностью зависящее от женщин, использует дам, чтобы построить свою карьеру и, как правило, знакомясь с женщиной, преследует определённую цель. Валера рос в небедной семье, особо в деньгах не нуждался, да и карьеру сделать не стремился. Независимость для него была важна, как воздух. Да, он позволял себе принимать от женщин дорогие подарки, бывало, брал деньги в долг, но затем, вроде бы отдавал. Во всяком случае, мне информация преподносилась так. Конечно, женщины Валерку баловали. Ну, а как же иначе? Хотите знать, каким он был в юности? Вот, полюбуйтесь! – Колесниченко достал из дипломата фотографию: два красивых парня в плавках стояли, улыбаясь, на больших камнях, оба с пышной шевелюрой, подтянутые и накаченные, а рядом обхватила валуны морская волна с пеной. Игоря Леонидовича можно было узнать с трудом, так он изменился.

– Вас фотографировали в Крыму в тот год, когда утонула Ирина Медникова? – спросил Витя.

– Нет, эта фотография сделана лет через пять после трагедии, а фотограф – моя сестра Маргарита. Кстати, она вам может рассказать о девушках Валеры гораздо больше, Валера и Маргарита были друзьями.

– Любовниками, Вы хотели сказать? – спросил Григорий Михайлович.

– Любовниками они не были, – быстро ответил Колесниченко.

– Как-то это странно, учитывая то, что Вы нам здесь поведали о Кустовском.

– Валера часто с улыбкой говорил мне и Марго: «Ну, должна же у меня остаться хотя бы одна женщина-друг». Думаю, таким образом, он берёг не только дружбу с Маргаритой, но и со мной. Валерка знал, я бы не простил ему разбитое сердечко сестры.

– Могли бы мы в ближайшее время встретиться с Вашей сестрой? – задал Зайцев риторический вопрос.

– Конечно, записывайте адрес.

Игорь Леонидович сообщил, что его сестра Маргарита Леонидовна Колесниченко владеет салоном красоты «Лилия», чьими услугами пользовались Кустовские. Её все любят и уважают. Он гордится сестрой, так как она самостоятельна, сама заработала себе на квартиру в центре города, домик загородом, вырастила двоих детей. Как-то, между прочим, выяснилось, что дети у неё от разных отцов, с которыми она в законном браке не состояла, старшего сына родила в шестнадцать, младшего в двадцать. Деток обеспечила неплохими однушками, оплачивает им образование. Сама проживает отдельно в свое удовольствие на соседней с ними улице.

Когда Игорь ушёл, Зайцев уткнулся в свои записи, Борцов включил в розетку электрический чайник. У каждого из следователей сложился свой портрет Кустовского младшего, каждый представлял его по своему, пытаясь переваривать услышанное.

– Григорий Михайлович, Вы можете себе представить восемьдесят четыре женщины-овечки? – осторожно спросил Зайцев.

– Нет, Витя.

– Вот и я. Как можно так неуважительно относиться к женщине, которая даёт жизнь, и которая гораздо беззащитней тебя, крепкого мужика?

– Нет, Витя, я не о том. Великий знаток женского пола Валерий Кустовский обязательно хоть раз ошибся, какая-нибудь оказалась-таки волчицей. И нам с тобой придется эту волчицу выследить.

В то время, когда Игорь Колесниченко покидал кабинет следователя, экстрасенс Николета готовилась к встрече с очередной клиенткой. Записаны были на этот день всего две дамы и один мужчина, то есть меньше обычного, в среднем в приёмные дни приходило по пять человек. В основном мужчин волновали прогнозы в бизнесе и карьере, у женщин преобладала любовная тема, часто обращались болеющие с просьбами об исцелении. С последними Николета была осторожна, многого не обещала, при этом старалась вселить надежду на улучшение состояния. Как ни странно, шлейф многих бед тянулся от отсутствия комфортного климата в семье. Бесконечные скандалы или наоборот недомолвки мешали сохранять здоровое тело и дух, а также материально обогащаться. Люди концентрировались на мелочах, налаживании отношений в своем доме, забивая голову тем, как решить проблемы с домашними, теряя при этом драгоценное время. Постоянное напряжение приводило к серьёзным заболеваниям. Николета часто задумывалась над тем, почему человеку свойственно загонять себя в порочный круг, из которого выбраться оказывается так сложно. Впрягаясь в ненужную ему суету, неведомо, зачем кем-то выбранную, он встаёт на рельсы и везёт груз придуманных дел, не всегда обязательных и уж, тем более, благодарных, до тех пор, пока не свалится с ног, теряя последние силы. А потом взглянет на свою уходящую жизнь, как на долгий изнурительный марафон и спросит себя: «Почему я не остановился, не сошёл с этой дистанции и не посмотрел вокруг?» Может, я увидел бы тогда что-то более подходящее мне. Кто очертил эти границы, за которые мне некогда было выйти? Что это за жизнь, когда всё время надо бежать, успеть? Куда? Люди помнят, что всем должны, забывая одну известную истину: «мы, прежде всего, должны быть счастливыми».

Внезапно раздавшийся звонок в дверь заставил экстрасенса вздрогнуть. Николета бросила взгляд на список посетителей, там были три буквы: «Зоя». «Наверняка её зовут иначе», – подумала Ника. Посетители часто называли свои настоящие имена и фамилии, даже приносили медицинские заключения и карточки из поликлиник, где были перечислены почти все их паспортные данные. Многие показывали семейные альбомы с фотографиями всех своих друзей и близких.

Клиентка явно не хотела быть узнанной. Большие тёмные очки закрывали половину лица, за чёрным париком прятались лоб и скулы, ярко красная помада покрывала губы так, что, возможно, выходила за их контур, объёмное платье скрывало очертания фигуры, огромный бюст наверняка был поролоновый.

– Вы – Зоя? – спросила Николета посетительницу.

– Да. Я к Вам записывалась на это время. Слышала, Вы хорошая предсказательница. Некоторые считают Вас настоящей ведьмой, – ответил голос с хрипотцой, который мог принадлежать как женщине, так и мужчине.

– Стараюсь помогать людям, как могу, – произнесла Николета.

– Я не займу у Вас много времени. Дело в том, что мой питомец недавно укусил человека. Скажу сразу, питомец у меня давно и никогда ни на кого не набрасывался так, то есть, так сильно не кусал. Теперь после того, как он познал вкус человеческой крови, я беспокоюсь, не стал ли он более опасным.

– А он и раньше был опасным?

– Любое животное опасно, если с ним не умеешь обращаться, – жёстко ответила посетительница.

– Безусловно, – согласилась Николета. – Я чувствую, Вы любите животных.

– Это так, – губы в яркой помаде расплылись в улыбке, но экстрасенс чувствовала напряжение человека, сидящего напротив неё, человека, который был буквально переполнен страхом. Николете передался этот страх так сильно, что ей стало нехорошо.

Так бывает, когда внешне вроде всё нормально, но что-то омрачает существование, не давая ровно дышать. Обычно это какая-то неопределённость с ожиданием чьего-то решения, когда впереди что-то трудное и пока с этим не покончишь, спокойствия не будет.

– Я не вижу явной опасности, исходящей от животных ни для Вас, ни для тех, кто Вам дорог. Скажу более, питомец привязан к Вам сейчас так же, как и раньше. Конечно, ровно настолько, насколько он может привязаться к человеку и, в любом случае, осторожность не помешает, это серьёзное животное. – Николета говорила мягко, её голос завораживал. Гостья облегчённо вздохнула, услышав вердикт предсказательницы, но уходить не спешила.

– Вы сказали: «Насколько он может»? – насторожилась клиентка.

– Он ведь у Вас гордый и уважает себя?

– Да, – ответила гостья, а про себя с ужасом подумала: «Она всё знает». – Я боюсь спрашивать, но всё-таки спрошу…

– Не надо, – отрезала Николета, – если Вы хорошо подумаете, то поймёте, ни Вам, ни мне это не нужно.

– Да, Вы правы, простите. И спасибо Вам. Возьмите заслуженное вознаграждение, – клиентка встала и положила конверт на стол. Николета взглянула внутрь и сказала:

– Это много.

– В самый раз.

…Николета наблюдала из окна, поглядывая в щёлочку между шторами, которые во время приёма обычно всегда закрывались, как человек, недавно находившийся у неё в квартире, сел в машину – жёлтое такси с шашечками. Автомобиль скрылся из поля зрения, человек был уверен, что остался инкогнито, но Николета знала, какого он пола, какое у него имя, имела представление о людях, которые его окружают, живых и мёртвых.

Маргарита Леонидовна Колесниченко оказалась очень любезной, гостеприимной хозяйкой. Она охотно поухаживала за мужчинами, повесив куртку Григория Михайловича и Витькино пальто на вешалки в шкафу с зеркалами в прихожей, а потом грациозно устремилась вглубь со вкусом обставленной квартиры. Борцов с Зайцевым направились за ней и оказались в большой столовой. Приглядевшись, можно было догадаться, что между комнатой и кухней снесли стену, создав просторную кухню – гостиную. Хозяйка усадила гостей на шикарный бордовый диван, поставила перед ними белые тарелочки с золотой каёмочкой, серебряные столовые приборы, чашки из китайского сервиза. Кругом красовались вазочки с вареньем, конфетами, вафлями, на тарелке в центре лежал нарезанный лаваш. Венцом хлебосольства явилось вытащенное из духовки огромное блюдо из мяса с овощами. Отказаться голодному следователю отведать мягкой говядины с кабачками, баклажанами, красным перцем, помидорами, кинзой и ещё какими-то специями, было подобно самоубийству, и ребята сдались, жадно набросившись на угощение. Что тут скажешь, голод – не тётка. К тому же, в небольших городах все являются в некотором смысле соседями и на многие условности смотрят сквозь пальцы.

– Это правильно, что вы заранее предупредили о визите. Даме обязательно нужно подготовиться к встрече с такими достойными людьми! – Маргарита Леонидовна вначале улыбалась обоим гостям, с удовольствием наблюдая, как голодная братия с аппетитом поглощает её стряпню. Но вскоре всё своё внимание она сконцентрировала на майоре. – У нас в городе все Вас знают, Григорий Михайлович. Вы же настоящий герой! Я столько читала о Вас в газетах! И не называйте меня по отчеству, я ведь ещё не в том возрасте, – щебетала хозяйка, одной рукой проводя по краю кофточки в зоне декольте, а другой, накручивая на пальчик локон золотистых волос. Они были скорее рыжие с медным оттенком, аккуратно забранные вверх. Кстати, далеко не каждая женщина могла похвастать такой густой копной волос, тем более в сорок лет. Небольшого роста, как и её брат, но для дамы рост был вполне подходящий, с серо-голубыми глазами, пухлыми губами, довольно аппетитной фигурой и чарующим голосом Маргарита Колесниченко могла произвести впечатление даже на самого требовательного мужчину.

На первый взгляд, её можно было принять за добрую милую женщину, которая во главу угла ставит семью и домашний уют, так и увидел её Витя, но Борцов знал, что владелица салона «Лилия» держит своих сотрудников в ежовых рукавицах. Трудовой день у них начинался в семь утра, а заканчивался в десять вечера, чтобы работающие люди могли забежать подстричься, сделать маникюр, педикюр до или после работы. «Мы работаем не только для домохозяек, к нам заходят деловые люди, у которых всё расписано по минутам», – строго вещала подчинённым суровая мадам. Маргарита Леонидовна следила, чтобы расчёски, ножницы, инструменты для маникюра и т. д. дезинфицировались специальными растворами после каждого клиента, к чему некоторые мастера не могли привыкнуть, за что безжалостно увольнялись. Чистые полотенца и фартуки, постоянно моющийся пол, обилие зеркал в просторном, всегда проветренном помещении с ненавязчивой негромкой музыкой создавали хорошее настроение перед началом рабочего дня или расслабляюще действовали после него, а также способствовали релаксации в выходные дни. Высокая стоимость услуг в салоне была не всем по карману, но недостатка в клиентах не было, зато сотрудники получали высокую зарплату, немалые премиальные, а особо отличившиеся награждались туристическими пакетами в Турцию, Египет, Болгарию или Грецию на время отпускного периода. Среди клиентов салона были сотрудники турфирм, и Маргарита одной из первых узнавала обо всех акциях и лучших предложениях. Менеджеры бронировали мастерам номера в отелях и места в самолетах, а в салоне «Лилия» сотрудникам турфирм предоставлялись существенные скидки на обслуживание. Маргарита очень любила Грецию. Каждый раз она возвращалась в эту чудесную страну со множеством великолепных пляжей, отмеченных «Голубым флагом», прозрачным бирюзовым морем, древней историей, пропитанной мифами и легендами, как в волшебную сказку и буквально со слезами покидала её. А в памяти оставались рассказы экскурсоводов о храбром Ахиллесе, воинственных ахейцах, боге врачевания Асклепии, малоговорящих спартанцах, которые засыпали с копьём, об отце медицины Гиппократе, первых олимпийских играх и атлетах, которые жили и тренировались в гимнасиях, откуда пошло слово «гимназия», и многое-многое, что невозможно забыть. Маргарита много работала и всегда знала, ради чего. Заработанных денег хватало и на хлеб насущный, и на насыщенную, интересную жизнь. Временами она завидовала сама себе и была благодарна судьбе за благосклонность, но и не давала себе расслабляться, зная, как капризна порой бывает госпожа Удача.

– Если вы не против, буду обращаться к Вам «Маргарита», – согласился сытый Борцов, – Вам брат уже сообщил о смерти Валерия Кустовского?

– Да, Гарик мне позвонил, сказал, что Валерочку убили, и всё. Я ожидала от вас услышать подробности, – Маргарита Леонидовна хлопала пушистыми ресницами. Борцов сурово взглянул на Зайцева, который по выражению лица уже готов был поведать хозяюшке всё на свете за вкусный-то обед.

– Маргарита, сейчас ведётся следствие, подробности будут оглашены позже. Игорь Леонидович сказал, Вы были с Валерием в доверительных отношениях. Я уверен, что именно Вы с Вашим умом, наблюдательностью и женским чутьём окажете неоценимую помощь в расследовании, – очень серьёзно сформулировал цель посещения Борцов.

– Не буду отпираться, вы пришли по адресу. Мы с Валерой дружили с детства, доверяли друг другу почти все тайны, после чего становилось легче на душе. Никто из нас никогда не разглашал секреты другого. Но раз его больше нет, спрашивайте, – тяжело вздохнув, согласилась Марго. Зайцев вытащил блокнот и приготовился записывать.

– Расскажите о его отношениях с братом Евгением, – к удивлению Вити произнес Борцов.

– Вы с Женей уже беседовали? – задала вопрос Маргарита. Григорий кивнул. – Представляю, что он Вам наговорил про Валеру! «Послушный Женя» всегда завидовал своему харизматичному брату. Он ведь Евгений! Заметьте, его так назвали, ожидая, что из мальчика вырастет гений, а он рос никаким: невзрачный такой, шуганный, всех сторонился. Мальчишки с ним не дружили, девчонки от скуки зевали и быстро бросали его. От любых своих мечтаний он отказывался сразу, как только видел недовольство матери.

– От каких мечтаний? – заинтересовался Витя.

– Женя хотел стать кинологом.

– Кем? Что-то связанное с кино? – высказал мысли вслух Зайцев. Борцов еле заметно улыбнулся.

– Вас, молодой человек, как зовут?

– Виктор Васильевич.

– Понятно. Можно, я Вас буду называть Виктор, ну, раз я – просто Маргарита?

– Называйте.

– Виктор, кинологами называют специалистов по воспитанию и разведению собак, ну, примерно так. Так вот, теперь уже наш общий с Вами знакомый, Евгений Кустовский мечтал всю жизнь крутить собакам хвосты, по крайней мере, его матушка Галина Арнольдовна изъяснялась именно так. Она любила стыдить всех, а тут он ей такой повод предоставил: вместо того, чтобы управлять фамильной компанией, грезил о собаках.

– И что же, мечта так и осталась мечтой? Мне кажется, сейчас Кустовский может себе позволить выучиться на кинолога, – почему-то решил Виктор.

– Не знаю, учился ли он или нет, но собаки теперь у него как хобби.

– Что Вы имеете в виду? – спросил Борцов.

– Он берёт собак на передержку.

– Это как? Извините, я неопытный собачник и мало разбираюсь в собачьей теме, хотя в детстве у меня была болонка, – добродушно поведал Зайцев.

– Какая прелесть! Брать пса на передержку, Витенька, значит держать его в своей квартире, кормить, выгуливать на время отсутствия хозяина. У Женьки открылся своего рода талант находить общий язык с собаками любой породы. Примечательно то, что имея проблемы в общении с людьми, Женька совершенно не боится лающих и кусачих четвероногих, даже самых злющих, к которым кроме их собственного хозяина никто не посмеет близко подойти. После смерти мужа Галина Арнольдовна переехала в другую квартиру, её раньше сдавали, а Евгений остался один в родительской квартире. Сначала он взял кобеля своего подчинённого, сотрудника надо было срочно послать в командировку, потом сосед с женой собрались в отпуск, а мать соседа отказалась выгуливать пса. Со временем о Жене узнали друзья и родственники коллег, соседей, друзья друзей и т. д. По приезде отдохнувшие хозяева находили своих любимцев здоровыми, в меру упитанными и счастливыми.

– Мы видели у него симпатичного спаниеля. Это не его собака? – спросил Борцов.

– Про спаниеля ничего не знаю, – ответила Маргарита. – Женя предпочитает изучать характеры и повадки собак разных пород, он как-то прочитал нам с Гариком целую лекцию на эту тему. Последний раз я видела, как он утром выгуливал добермана. Я слышала, Женька не первый раз его берёт на передержку. Игорёк как-то говорил, что хозяин этой собаки тяжело заболел, часто проходит курсы лечения в больнице и, возможно, наш друг возьмёт кобеля себе. Далее мой братец долго разглагольствовал о полном взаимопонимании добермана и Женьки. А почему вас заинтересовали Женькины увлечения собаками?

– Мы, Маргарита, пытаемся воссоздать психологический портрет всех, кто так или иначе был близок к Валерию, – кратко пояснил Борцов. – Расскажите про тот последний раз, когда вы видели Евгения Кустовского, выгуливающего добермана?

– Сразу и не вспомю… дайте подумать. В тот день я поехала на работу позже, потому что собиралась сначала забежать к сыну… Это было пятого октября. Хотя я видела его, гуляющим с этим псом и на два дня раньше. Каждые утро и вечер я проезжаю мимо дома, где живут Кустовские, точнее, ныне живёт один Женя, так как это самый короткий путь до моей работы.

– А что Вы можете сообщить о его женщинах? Лучше по именам и фамилиям, – попросил Борцов.

– Всех не знаю, тем более по фамилиям, но самых-самых, то есть тех, кто оставил заметный след в жизни Валерика, назову. Записывайте. – Зайцев снова схватился за ручку и весь превратился в слух. Тем временем, хозяйка продолжала: – Оксана Захарова, очень активная деловая женщина, но в амурных делах оказалась довольно наивной. Они даже собирались пожениться, по крайней мере, Валера говорил, что Оксана видит его мужем в своих самых сладких снах и не скрывает этого. Всё было бы не плохо, если бы она этим замужеством окончательно его не допекла. В конце концов, Валерка сел в их общую машину и отбыл в неизвестном ей направлении, а именно к другой особе – Дарье Смирновой. Дашенька – само очарование, утончённая особа, прямо девушка из института благородных девиц, а точнее, педагогического, – Марго не удержалась и хохотнула. – Валерий был с ней знаком давно, они то расставались, то любовь вспыхивала вновь, и голубки воссоединялись. Страсть прервалась в тот день, когда Дарья радостно сообщила любимому о беременности. Порыв сразу огорошить своего ненаглядного счастливой вестью оказался ошибкой. Таких, как Валерка, к подобным новостям надо подготавливать осторожно и лучше с правдой повременить, раз дама по-любому решила оставить ребёнка, и спешить, собственно говоря, некуда. Ей бы подождать пока подрастёт животик, дать любимому его погладить, позволить ощутить нежное чувство к зарождающейся душе, ну и всё такое. Но таким наукам в институтах благородных девиц не учат, как, впрочем, всему необходимому в жизни. Помню, как мой друг метался у меня по квартире, не зная, что делать, и ничего лучшего не придумал, как сказать ей, что ребёнок не его. Он очень сурово при мне отчитал её по телефону. Можете записать Смирнову в список подозреваемых под номером один. Если бы так поступили со мной, я бы точно убила подлеца, причём делала это медленно и с удовольствием, – произнеся последние слова, Маргарита Леонидовна даже облизнулась и напоминала гиену с горящими глазами. Витя подумал: «Кажется, она немного не в себе».

– Что стало с Дашей? – тихо спросил Витя.

– Она родила девочку. Родители вначале гневались, но потом пожалели дочурку и приняли всё как есть. А что им ещё оставалось?

– Дарья когда-нибудь обращалась к отцу ребёнка за помощью?

– Как бы она обратилась, если Валера сменил сим-карту в телефоне, а его адрес она не знала. Да и гордая была. Все они такие, образованные.

– Но Вам же известно, что Смирнова родила. Откуда? – наседал Зайцев.

– У меня, Витенька, кругом много знакомых, слухи… – с улыбкой ответила Марго.

– Маргарита Леонидовна, с кем ещё из известных Вам дам у Валерия были интимные отношения? – продолжал задавать вопросы Борцов.

– Ну вот, опять Леонидовна! С Анной Снегирёвой. Она была красивой и доброй, так её охарактеризовал Валера. Но, то ли особой любви он от неё не дождался, то ли ещё почему-то, но они быстро расстались. Валера назвал их отношения «кратковременным романом». Вроде, он взял у неё в долг немного денег на лечение, у Валеры после аварии часто болела спина и шея. И, кажется, не отдал… – Маргарита замолчала, разглядывая дальний угол комнаты, а потом вдруг оживилась, как будто что-то вспомнила: – А ещё до знакомства с Анной, он встречался с Леной Трошиной. Как же я могла забыть? Бедной девочке в юном возрасте пришлось отсидеть в тюрьме, подруга обвинила её в краже, да, такие вот подруги бывают. Галина Арнольдовна, когда узнала, что её младший сын встречается с бывшей заключённой, просто рвала и метала.

– Откуда его мать узнала об этом? – полюбопытствовал Витя.

– От «послушного Жени», конечно. Валерка тогда впервые подрался с братом, вдалбливая ему вместе с кулаками, чтобы тот не лез больше в его личные дела.

– А откуда узнал Женя?

– Не знаю, давно дело было.

– И чем закончилась любовная интрижка с Леной?

– Лена Трошина, как и Даша Смирнова забеременела от Валеры. Лена очень хотела семью и ждала от любимого защиты, опоры. Почему Валерка внушал девушкам такое доверие, сказать трудно. Может, он внешне выглядел сильным, смелым, и эти дурочки видели в нем некий щит против всех сложностей жизни? Не зря в народе говорят: «Не все то золото, что блестит». – Марго задумалась и через некоторое время тихо продолжила: – Валера бросил Лену ещё до того, как узнал о её интересном положении. Трошина решила прервать беременность и потом долго угрожала Валере, не желая оставлять его в покое. Он на этот раз проболтался, что живёт в доме для особо обеспеченных и влиятельных людей города. Короче, она его нашла, позвонила в квартиру Кустовских, а, открывшая дверь Галина Арнольдовна буквально спустила Лену с лестницы. Девушка сыпала в ответ проклятиями, угрожала расправой, орала на весь подъезд, что у неё много знакомых в уголовном мире и за неё есть, кому заступиться. Да кому она была нужна!

– Лена вышла замуж? – Григорию беседа не казалась скучной. За один день ему в руки свалилось столько подозреваемых.