Текст книги "Любовь без правил"

Глава 21
Тайное становится явным

Заходя в квартиру Снежанны, Женя совершенно четко себе наказала: сегодняшнее посещение будет последним. Во-первых, она больше не собирается мыть полы у так называемой соперницы, а во-вторых, свою миссию девушка считала выполненной, и удачно выполненной. Она решила выяснить отношения с мужем. Но… после того, как еще раз прослушает диктофонную запись. Наверняка марка уже приведена в порядок, и Снежанна, как и собиралась, в торжественной обстановке преподнесет ее Виталику. Евгении безумно хотелось знать, что же произойдет дальше. Что он ответит, будет ли обещать ей любовь по гроб жизни, или в благодарность наконец-то оттащит Снежанну в постель и будет таков… Так называемая проверка на вшивость должна состояться. Жене хотелось верить, что Виталик поступит как мужчина, тот мужчина, которого знает она, – порядочный, интеллигентный, скромный.

– Женя? Ты? – из глубины комнаты громко спросила Снежанна. – Не раздевайся. У меня есть к тебе поручение.

Впрочем, Евгения и сама проходить не решалась. Она топталась на месте, размышляя, как бы побыстрее выпутаться из ситуации и покинуть роскошные апартаменты. В прихожей девушка заметила знакомые туфли, красивые, замшевые, сорок второго размера, именно такие, какие видела на Виталике. Не хватало только столкнуться с ним у Снежанны!

– Котик, – проворковала блондинка сладким голосом, – не скучай. Я буквально на одну минуточку. Сейчас отправлю домработницу за сюрпризом для тебя. Ты же любишь сюрпризы?

Котик в ответ промурлыкал что-то голосом Виталика. Женю передернуло, но она постаралась сохранить спокойствие.

«А может, я все-таки слишком хорошего о нем мнения? – ворвалась ревнивая мысль. – Сейчас уйду, а он тут с ней…» Черт! А ведь он уже бывший муж, и никаких претензий она предъявить не может.

Снежанна в прозрачном лиловом пеньюаре и любимых тапочках с меховыми помпонами выплыла из гостиной.

– Женя! Срочно иди к Володе, ты вчера относила ему марку на реставрацию. Скажи, что она нужна мне немедленно, – приказала Снежанна.

– А если она не готова? – тихо и осторожно поинтересовалась Евгения.

– Как это не готова? Значит, пусть поторопится. Я хочу подарить ее своему будущему супругу.

– Мало ли… – передернула плечами Женя.

– Ладно, не болтай, иди. Скажешь Володе, что я сама с ним рассчитаюсь за работу, – скомандовала Снежанна и, развернувшись, быстренько скрылась в туалете.

Евгения взялась за дверную ручку, но тут вспомнила, что цель ее прихода не выполнена. Она хотела оставить диктофон! Пока Снежанна находилась в туалете, Женя, неслышно ступая на цыпочках, подошла как можно ближе к гостиной и положила диктофон на тумбочку, где стояла ваза с павлиньими перьями. Когда за Женей закрывалась дверь, Снежанна выплыла из туалета.

Вовка Корж за сутки не утратил вчерашнего лоска, который так старательно наводил. Запах устойчивого перегара окончательно выветрился из квартиры. Чистота и порядок, наведенные вчера, остались неизменными.

– Ой, Женька! – обрадовался Вовка. – А я целые сутки не пил. И не тянет. Ты, подруга дней моих суровых, можно сказать, к жизни меня вернула. Век не забуду.

– Вовка, ты лучше скажи, как твой сын? – оборвала его Женя. – Я все не могу успокоиться, думала, что же ты за этот день предпринял, не улучшились ли анализы?

Корж поник:

– Дела не ахти. Сегодня всех знакомых обзвонил, но никто не может нужной суммы одолжить. Предлагают, но мелочь. Не наскребается столько, сколько необходимо. Ума не приложу, где денег взять. А лекарства требуют уже сегодня, – грустно сообщил он.

– Послушай меня, Вова. Только ты сразу не спеши отказываться, – начала говорить Женя, вытаскивая из сумочки пачку купюр. – Вот тебе тридцать тысяч. Все, что могу… как говорится, совершенно безвозмездно, отдаю на лечение твоего ребенка. И… не надо благодарственных речей. Тут и без слов все понятно.

– Ой, мать, ну, спасибо. – Корж расплылся в счастливой улыбке. – Век не забуду. А где ты их взяла? Ой! – он внимательно посмотрел на Евгению. – Куда делась твоя коса?

Женя молчала.

– Не может быть! – прошептал бывший однокурсник. – Неужто пожертвовала… ради меня, ради чужого для тебя человека… Такую красоту… Женька!!! – он кинулся обнимать смущенную девушку.

Неожиданно Евгения расплакалась и села на табуретку, закрывая лицо. Володя тоже присел с ней рядом на стул и пытался скрыть влажные глаза.

– Ой, я сейчас позвоню бывшей супруге. Скажу, что средства есть, – шмыгая носом, сообщил он. – Ты посиди минуточку, я мигом. – Он скрылся на кухне, где стоял телефонный аппарат. Вышел, уже умывшись и не скрывая радости.

– Жень, если бы ты знала, как меня выручила… – начал было он, но Евгения жестом руки его остановила. – Ладно, не буду, – ретировался Володя. – Тогда расскажи, какие у тебя новости. Как личная жизнь? Разобралась с мужем? – поинтересовался он.

– Нет. Еще до конца не разобралась, но зато знаю, отчего он шуры-муры со Снежанной закрутил, – ответила Евгения и кратко рассказала Володе о сделанных выводах.

– Значит, ты думаешь, он из-за марки?

– Уверена, – твердо ответила Женя. – Вопрос только в том, на что он способен ради этой несчастной бумажки, пусть и дорогой. И на что – ради меня. Вот ты мне как мужчина скажи: если ты любишь женщину и не хочешь ей изменять, можно ли тебя заставить? – Она пристально посмотрела на студенческого товарища.

– Что ты… Белова. Я ж не собака – на всех бросаться. Нет… есть, конечно, такие, которым совершенно все равно, где, с кем и когда, но нормальный, уважающий себя мужик… не станет. Уверен.

– Вот и я до последнего надеюсь, что мой муж не из таких… – запнулась Женя и добавила: – …которые вроде собак. – Ладно, не будем долго философствовать на тему порядочности мужчин. Тебе наверняка в больницу надо, а мне марку вернуть. А то вдруг… кассеты снова не хватит, – вполголоса добавила она.

– Что, что ты говоришь? – не расслышал Корж.

– Да ничего… – Рассказывать о том, что оставила диктофон в квартире Снежанны, было совсем уж неловко и стыдно.

Взяв марку, Женя направилась к дому Снежанны.

Снежанна вернулась в комнату, и Виталику снова ударил в нос терпкий аромат ее духов. От них разболелась голова и хотелось чихать. Он с огромным трудом себя сдерживал. Он вообще еле сдерживался, чтобы не уйти. Сегодня Снежанна раздражала его как никогда. Виталик понял, что сегодняшний день, посещение блондинки, ее жеманность и этот ужасный лиловый пеньюар – все вместе образовало последнюю, но огромную каплю, переполнившую чашу его терпения. «Сам виноват!» – насмехался внутренний голос. Глупец! На что он рассчитывал? Только сейчас Виталик понял абсурдность своего плана. Он не сможет изменить Жене – ни в данный момент, ни позже. Виталик попросту не сможет этого сделать. Даже по чисто физиологическим причинам – член-то не рука, поднимается, когда хочет, а не когда нужно.

И зачем он согласился прийти к ней домой во второй раз? Виталик задавал себе этот вопрос и понимал, что ответ Снежанну бы не порадовал. В прошлое посещение квартиры он увидел именно то, ради чего, собственно, и состоялось их знакомство. Семейная реликвия спокойно болталась на стене в золоченой рамке. Она была совсем близко, рядом, до нее можно дотянуться рукой и… в то же время он не имел на нее никаких прав.

Сейчас рамки не было. Что случилось, где она? Сердце у Виталика бешено колотилось. Неужели она ее продала?

– Помнится, у тебя на стене висела очень привлекательная картинка? – попытался он выведать у Снежанны.

– Да, висела, но… – Увидев, что Виталик насторожился и затаил дыхание, Снежанна поспешила его успокоить: – Ничего страшного, получилась маленькая оплошность. И рамка разбилась. Но это не суть важно. Хочу с тобой серьезно поговорить… Я упоминала, что собираюсь сделать тебе сюрприз? – Снежанна улыбалась, показывая все тридцать два безупречных зуба.

– Д-да… – осторожно процедил Виталик.

– Так вот, мой отец очень ценил марку, которую ты заметил. Это довольно дорогой экземпляр. На днях мне давали за нее пятнадцать тысяч долларов, – гордо сообщила Снежанна. – Но папа очень хотел, чтобы она оставалась в нашей семье. Именно поэтому я ее не продавала. Кстати, не буду возражать, если ее продаст некто, кому я собираюсь ее по-да-рить… – Она кокетливо захлопала ресницами и, вскочив с кресла, чмокнула Виталика в щеку. Присела на подлокотник кресла и обняла Виталия.

Он замер, но спустя секунду, почувствовав, как холеные руки с длинными, покрытыми ярко-красным лаком ногтями заползают ему под рубашку, резко вскочил.

– Я… Мне… Воды хочу, – не совсем удачно нашелся он.

– Я сейчас. – Блондинка пошла на кухню, медленно покачивая бедрами.

Виталий вытер пот со лба. Попал! Что делать? Сейчас она прямо здесь, на толстой медвежьей шкуре, его изнасилует.

Снежанна принесла стакан с водой. Большими глотками Виталик ее вылакал.

– Итак… – озорно и похотливо улыбнулась Снежанна. – На чем мы остановились?

– На марке, которую ты хочешь подарить, – выдавил из себя Виталик.

– Ну, вообще-то мне показалось, что мы остановились на другом, – надула губы соблазнительница, – но можно сначала и о марке, если тебе так хочется. Итак, я решила выполнить волю отца, но так, чтобы всем было удобно и хорошо. – Пауза. Снежанна как бы мимоходом изучала Виталика, его лицо, одежду, более продолжительно задержала взгляд на ширинке, скрывающей нечто… Улыбнулась и твердо произнесла: – Виталик! Я хочу за тебя замуж. Не будем лгать друг другу. Зачем тянуть? Какая разница, кто и кому делает предложение? Я не могу и не хочу больше скрывать свои чувства. Я люблю тебя. С той самой минуты, как увидела впервые в ресторане. У меня ни к кому не было таких сильных чувств. Ты прекрасно видишь, что в средствах я не ограничена, что полюбила тебя только за то, что ты есть. Вот такой…

– Но я… – только и смог промямлить мужчина. – Я…

– Мой дорогой, ты хочешь сказать, что женат? Так я и так об этом знаю, – хитро и уверенно посмотрела на него Снежанна. – Неужели ты думаешь, что я не навела о тебе справок? Как ты наивен… Мой отец всегда учил меня быть осторожной в связях и не выискивать приключений на свою задницу. Поэтому я прекрасно знаю, что у тебя есть, вернее, была жена. К сожалению, у меня нет ее фотографии, но если честно, то меня совершенно не интересует, как она выглядит. Я все равно лучше. Разве ты не согласен? – игриво задала она вопрос и, не дождавшись ответа, продолжила: – Но согласись, раз ты со мной, а не с ней, значит, тебе со мной лучше. Не правда ли? А твоя скромность просто сразила меня наповал. Знаешь, мне встречались разные мужчины, и многие хотели воспользоваться деньгами моего отца, именно поэтому я стала так осторожна. Я не хочу, чтобы меня использовали! А ты ничего не просил, ничего не требовал, тратил на меня деньги, хотя я знаю, что ты учишься в институте и совмещаешь две должности одновременно. Ну как? Не правда ли, хорошие у меня источники? – подмигнула она.

– Да… ничего не скажешь. – пролепетал Виталик. Он никак не ожидал такого поворота событий. Чего угодно – позора, выяснения отношений, но это… Немыслимо! Она предлагает жениться на ней! Зачем? И в курсе, что у него есть жена… Вернее, была… Ее сей факт нисколечко не останавливает…

– И что ты можешь мне сказать? – Снежанна внимательно всматривалась в его лицо.

Она ждала только одного ответа, и Виталик понимал, что попал в крайне щекотливую и абсолютно неожиданную ситуацию. Он нащупал пульт от телевизора, который валялся в кресле, и нажал на кнопку. Возможно, это поможет как-то затянуть паузу.

– Зачем ты включил телевизор? – раздраженно спросила Снежанна, но ее голова невольно повернулась к экрану. – Ой! – тыкая пальцем в телевизор, блондинка открывала и закрывала рот. – Не может быть! Посмотри. Евгения Весенина! Да это же… Нет, не может быть. Здесь она с косой. Хотя косу можно и пришпилить… И одета прилично, правда, костюм прошлого сезона, но очень даже приличный, – взволнованно комментировала она.

На голубом экране известный журналист брал интервью у молодой, но уже популярной и модной в богемных кругах Евгении Весениной. Поэтесса впервые появилась перед поклонниками, до настоящего времени она старательно скрывалась даже от редакторов журналов, в которых печаталась.

– Виталик! Ну ты представляешь…. – изумленная Снежанна повернулась к мужчине. – Ты, конечно, можешь мне не поверить, но эта девушка у меня работает… домработницей, – не скрывая радости, сообщила она.

– Не может быть! – Виталик не знал, что еще сказать. Его Женька? Учительница младших классов? Поэтесса и домработница в одном лице? Нет! Это невозможно!

– Сам посмотришь, – надменно хмыкнула Снежанна, восприняв его слова по-своему. Ей не верят! – Она сейчас вернется, я ее к реставратору знакомому отправила. Ты представляешь… Да мои подруги умрут от зависти и удивления, когда узнают, что сама Весенина на меня пашет.

– И… сколько она у тебя… э-э-э, – Виталик не мог подобрать нужного слова, – трудится?

– Неделю или около того, – передернула плечами Снежанна.

Виталик похолодел.

– А она знает… ну, знает о нас? – выдавил он из себя. – Я ее у тебя ни разу не видел…

– Конечно, знает, – удивилась Снежанна. – Женя помогала мне на даче, когда я тебя… покупателей… ждала.

– Вот номер! – все еще не могла успокоиться блондинка. – А может, мне интервью дать? Как думаешь? «Известная поэтесса работает у Снежанны Залесской», – процитировала она заголовок статьи, которая уже мерещилась ей в одном из популярных изданий. – А что! Это мысль!

Снежанна решила вернуться к более важной теме.

– Ладно… Мы отвлеклись, – она выключила телевизор и хищно посмотрела на Виталика. Тот сидел не шевелясь.

Естественно, он тоже узнал Евгению Весенину, свою любимую жену. Так, оказывается, не только у него есть тайны? Женька пишет стихи? Какова конспираторша. А выдержка! Он переключился на еще более невероятное известие. Женя домработница у Снежанны. Значит, и она обо всем знает? Или догадывается? Или… решила подработать и случайно попала к Залесской?

Нет, вероятность случайности слишком мизерна. Сейчас Снежанна снова будет навязывать ему свое сексапильное и пухлое тело… Он скривился, но тут же постарался скрыть брезгливую мину.

Все! Не нужна ему никакая марка. Семейная реликвия чуть… Господи, да ведь Женя поэтому с ним и развелась! И теперь ему придется приложить немало сил, чтобы вернуть былое доверие. Как доказать, что он даже не целовался со Снежанной? Женя ему попросту не поверит! Виталик собрался с духом и открыл рот, чтобы признаться во всем Снежанне, попросить у нее прощения и отбыть восвояси…

– Сне…

В дверь настойчиво позвонили.

– Это домработница, – встрепенулась Снежанна. – Пойду открою, и тогда мы с тобой поговорим более предметно.

Евгения вошла в подъезд. Вызвала лифт, вошла в него и… только хотела нажать на нужный этаж, как следом за ней в кабину вскочил молодой человек в синей куртке.

– Мне шестой, – сообщила Евгения.

Парень, в упор глядя на девушку, нажал кнопку с цифрой пятнадцать.

– Вы ошиблись, – встрепенулась Женя. Она хотела позвать на помощь, но он быстрым движением зажал ей рот и выхватил сумочку. Все происходило молниеносно. Порывшись, он отыскал коробочку, в которой лежала отреставрированная марка. Открыл ее, удостоверился в том, что нашел именно то, что хотел. Спрятал коробочку в карман. Потом так же молча выставил Евгению на пятнадцатом этаже, а сам поехал вниз.

Женя только удивленно моргала глазами и, застыв, смотрела на закрытые дверки шахты. Что делать? Как объяснить Снежанне? Она не поверит!

Не дожидаясь, когда лифт поднимет, Евгения бросилась бежать на шестой этаж по лестнице. Возле двери Снежанны она остановилась и застыла. И все же… Что делать? Как поступить? Только что у нее украли ценнейшую марку. Она никогда не сможет рассчитаться со Снежанной. Ей вряд ли удастся заработать такие деньги! По счастливой случайности, Женю никогда не грабили. Но почему только марку? Почему он не потребовал денег, золота? Ха-ха… какое у нее золото. Но все-таки?

Заходить или нет? Что сказать?

«Там же Виталик, – запоздало мелькнула мысль. – Впрочем, какая теперь уже разница, – сама себе ответила Женя. – А если я не вернусь, не позвоню в милицию, не объясню все мнимой хозяйке, то та в первую очередь начнет подозревать меня. Хотя все равно будет подозревать… И наверняка подумает, что я специально отдала марку, а теперь изображаю из себя жертву грабителя. Какая разница, что подумает Снежанна? Следствие разберется. Главное, что я уверена в собственной невиновности. Мне нечего бояться».

Евгения с силой позвонила. Дверь довольно долго не открывали, потом ее внимательно изучали в глазок, и только после этого… в узкой щели показалась часть лица Снежанны.

– Женя, ты? – почему-то шепотом спросила она.

– Я… – так же тихо ответила девушка.

– Заходи, только быстро, – сказала Снежанна и сразу же захлопнула за домработницей дверь.

– С тобой ничего не случилось? – внимательно изучая Евгению, спросила Снежанна.

– Я как раз хотела вам сообщить. – Голос у домработницы задрожал. – Меня только что обворовали, прямо в лифте. Правда, ничего, кроме марки, он не взял. Как будто знал, что она лежит у меня в сумочке, – несмело предположила она.

– Молодой парень в красной бейсболке и синей курточке? – уточнила Снежанна.

– Да! А откуда вы знаете? – не могла скрыть своего удивления Женя и только сейчас внимательно посмотрела на хозяйку. Пеньюар был разодран, волосы взлохмачены, на лице ссадина.

– Это… это вас так… – Евгения хотела поинтересоваться, не Виталик ли так разукрасил Снежанну, но осеклась.

– Значит, именно он, – подтвердила Снежанна.

– Кто? – спросила Женя.

– Как кто? Ты же о том, что в красной бейсболке, спрашиваешь? – вопросом на вопрос ответила блондинка.

– Ну… д-да, – непонятно почему подтвердила Женя.

– Они завалились сюда вдвоем. Я думала, что это ты, поэтому сразу же открыла дверь, даже в глазок не посмотрела, – поясняла Снежанна. – Он ударил меня по лицу, вот видишь, – показала она на ссадину. Второй с такой вот красной рожей, быстро направился в комнату. Там сидел мой друг. Виталий даже опомниться не успел, как этот толстый бугай кастетом начал его бить.

– Что? Что с ним? – Голос Жени задрожал.

– Ничего, сейчас у него шок, но я уже вызвала «скорую». Так что его быстро приведут в норму, – ответила Снежанна. Блондинка, видимо, еще была под впечатлением набега, потому что даже не заметила, что интерес у Евгении не простой, не наигранный и конечно же не ради приличия она поинтересовалась здоровьем Виталия. – Они осмотрели комнату, – возбужденно продолжала она. – И спросили, где марка с изображением Екатерины Второй. Я конечно же не стала скрывать и ответила, что на реставрации. Они мне не поверили и потребовали отдать ее. Начали потрошить мебель. И тогда мне пришлось сказать, что в самое ближайшее время ты ее принесешь. Мне ничего не оставалось, как описать тебя, и… они ушли. Буквально несколько минут назад… Но… они тебя не били? – участливо поинтересовалась Снежанна.

– Нет! – отчеканила девушка. – Чего же мы ждем! Давайте звонить в милицию! – спохватилась Евгения. – Бандитов поймают. По горячим следам.

– Никакой милиции! – строго посмотрела на нее блондинка. – Что я, враг своему здоровью? Да триста лет мне нужна эта марка! Буду я из-за нее здоровьем рисковать. Они мне пригрозили… Очень серьезно. Потом плеснут кислотой в лицо в темном переулке, и буду всю жизнь ходить уродиной. Никакая марка не стоит этого. А так… я знаю, что они получили желаемое, знаю и кто получил. Больше ничего не взяли, хотя взять было что, и удалились.

– Вы знаете, кто направил к вам бандитов, и ничего не хотите предпринимать? – удивилась Евгения.

– Да, теперь знаю, – с нажимом произнесла Снежанна. – Только, как оказалось, недооценила этого человека. Так что в моем положении лучше никому ничего не говорить. И ты, Женя, не смей никуда обращаться и никому ничего не рассказывай, – потребовала Снежанна. – Да и не на руку это тебе… – ухмыльнулась она. – Ведь я теперь знаю, кто ты на самом деле, – сообщила она.

– Действительно? – Женя потеряла дар речи. Что сказать в свое оправдание?.. Как объяснить, что она всего лишь хотела убедиться в верности мужа…

– Неужели твои гонорары так малы, что тебе приходится домработницей пахать? – неожиданно спросила Снежанна.

Женя облегченно вздохнула. Ну, слава богу. Но откуда она узнала… А какое сегодня число?… Точно, должны показывать передачу с ее участием. Наверняка Снежанна случайно увидела ее по телевизору.

– Нет, пока не платят, – нашлась Евгения. – Но я хотела вам сообщить, что больше не буду у вас работать.

– Да-да… Я понимаю. Особенно после того, как тебя показали по телевизору. Несолидно. Теперь будут узнавать на улицах, просить автографы, – с некоторой долей издевки сказала бывшая хозяйка и закивала головой. – Я прямо сейчас, если хочешь, с тобой рассчитаюсь. Подожди секунду. – Она пошла в глубь комнаты.

Евгения метнулась к тумбочке и схватила спрятанный диктофон.

– Вот… – Снежанна протягивала двести долларов. – Чтобы не говорила потом в интервью, что Снежанна Залесская мало тебе платила. Женя, еще раз прошу, держи язык за зубами о том, что произошло…

– Конечно. – Попрощавшись, Евгения закрыла за собой дверь, чтобы больше никогда сюда не возвращаться…

Виталик тихонько лежал на диване и все слышал, но подняться и встать не мог. Очень болела голова и правая часть лица. Бандюга постарался хорошо.

– Дорогой! – Снежанна зашла в комнату. – Как ты себя чувствуешь? – И, не дождавшись ответа, сообщила: – А я домработницу уволила. Слава богу, они ее не избили. Я, честно говоря, боялась, что последствия будут более тяжелыми. Тогда пришлось бы еще и ее лечить. Тем более модная поэтесса… А мне, сам понимаешь, лишний треп не нужен.

Виталик криво улыбнулся. Он прекрасно слышал, как старательно Снежанна описывает бандитам Женю. Нашла козла отпущения! Главное, чтобы ее, единственную и неповторимую, не трогали. Счастье, что с Женей ничего не случилось, а если бы… Он зажмурил глаза. Даже страшно подумать…

Вот и все. Камень преткновения исчез. Нет марки, нет интереса. Да если честно, как раз перед тем, как позвонили в дверь, Виталик хотел во всем признаться Снежанне. Впрочем, какая разница – тогда или сейчас?

Он с трудом поднялся с дивана, сел и начал медленно говорить…