Текст книги "Дичь для товарищей по охоте. Документальный роман"

38. Реальный случай, который, по существующим воспоминаниям, произошел несколькими годами позже, использован в книге, как художественный прием.

39. Перед отъездом на отдых нервы Саввы Тимофеевича были, вероятно, не в лучшем состоянии, что, однако, не мешало ему, по-прежнему, принимать участие в общественной жизни. Например, в конце апреля 1905 года С.Т.Морозов посетил вместе с Зинаидой Григорьевной собрание в доме Павла Долгорукова, под крышей которого собирались земцы-конституционалисты. Однако, слухи о состоянии его здоровья, распространялись по столицам с невероятной быстротой.

М.Ф.Андреева уверяла всех, что «мать и Зинаида Григорьевна объявят его сумасшедшим и запрячут в больницу».

13 апреля К.С.Станиславский писал из Петербурга жене: «Сегодня напечатано в газетах и ходит слух по городу, что Савва Тимофеевич сошел с ума. Кажется, Слава Богу, это неверно».

Описание болезни, сделанное врачами Ф.А.Гриневским и Н.Н.Селивановским говорит о «тяжелом нервном расстройстве, выражающемся то в чрезмерном возбуждении, беспокойстве, бессоннице, то в подавленном состоянии, приступах тоски и проч.», по мнению современных специалистов, является депрессией.

40. Информационная подготовка операции была в разгаре.

41. Зинаида Григорьевна обожала цветы. Савва Тимофеевич заказывал для нее луковицы редких растений, разведением которых она увлекалась. Так, в упомянутых выше Горках, она построила роскошные оранжереи, где росли орхидеи, розы, азалии, гелиотропы. Даже в годы второй мировой войны она смогла сохранить луковицы уникальных растений, и в ее маленьком саду в Ильинском царило буйство красок.

42. На заседании ЦК РСДРП выяснилось, что комитету срочно нужно, минимум, 1200 рублей, и Красин поехал во Францию к Морозову.

«Я заехал к С.Т. в Виши, возвращаясь с лондонского III съезда в 1905 году, застал его в очень подавленном состоянии в момент отъезда на Ривьеру, – вспоминал он. – Последний взнос был мною получен от С.Т. за два дня до его трагической смерти».

Мягко говоря, Леонид Борисович лукавит. Он сам, а вместе с ним и другие большевики, знакомые с С.Т.Морозовым, явно пытаются убедить, что Морозов не прерывал финансовую поддержку партии до последних дней жизни, иначе все происшедшее потом стало бы совершенно очевидным. Морозов отказал Красину в деньгах, заявив, что не одобряет курс РСДРП и его политику. Красин неоднократно возвращался к своей просьбе, но Морозов снова отказывал, заявив, что «…на кровь денег с меня не возьмете».

43. Существовали различные версии того, где именно в Каннах находился «Ройал-отель», в котором 13 (26) мая 1905 года был убит Савва Тимофеевич Морозов, (вплоть до упоминания неких улиц, например, Рю де Миди, не существовавшей в Каннах вовсе). Длительная переписка и телефонные переговоры с французскими коллегами и друзьями, к сожалению, привели к еще большей путанице. Тем не менее, автору книги после продолжительных поисков удалось найти в муниципальном архиве города Канны уникальные документы, а также почтовую открытку начала прошлого века с фотографией здания гостиницы, построенной до 1905 года, на фасаде которой, при увеличении, ясно видно название. В результате, можно твердо заявить – «Ройал-отель» находился на набережной на пересечении улицы Комманданте Андре и бульвара Круазет. Дополнительным подтверждением является то, что апартаменты, находящиеся в настоящее время в реконструированном здании отеля, называются «Вилла Ройал». (Копия открытки и фотография здания «Виллы Рояль» помещены в книге).

44. Реальное событие, произошедшее за несколько часов до смерти С.Т.Морозова. Г-жа Луиза Ориоль, внучка Жака Ориоля, консьержа «Ройял-отеля», со слов своей матери, Марии, рассказала об этой странной переписке, о которой было сообщено французской полиции. Именно г-н Ориоль передавал записку с вопросительным знаком С.Т.Морозову.

45. 17 августа 1938 года М.Ф.Андреева писала: «Когда Савва Тимофеевич, несомненно в припадке недуга, застрелился, и Красину удалось все-таки получить по полису деньги, я распорядилась – 60.000 отдать ЦК нашей фракции большевиков, а 40.000 распределить между многочисленными стипендиатами С.Т., оставшимися сразу без всякой помощи, так как вдова Морозова сразу прекратила выдачу каких-либо стипендий (курсив мой – Н.В.). Сколько-то из этих денег ушло на расходы по процессу. Ведал всеми этими операциями – Красин…».

А теперь – обратимся к ее же письму к сестре Екатерине, написанному много ранее, в сентябре 1906 года, то есть уже после получения денег по страховому полису: «Затем, я считаю, что распорядиться деньгами следует так:

уплатить расходы Малянтовичу, полагаю, это будет не больше тысячи,

отдать Л.Б. (Красину) 60 тысяч целиком,

отдать долг К.П. (Пятницкому) – полагаю, что это будет тысяч 15.

Все, что останется – тебе на расходы! Исходя из расчета, что получено будет 89.000,

Малянтовичу – 1000

Л.Б. – 60.000

К.П. – 15.000

…13.000 – приблизительно – тебе. Надеюсь, на год хватит? А там что будет – увидим…»

Статья расходов под названием «Стипендиаты С. Т.» в письме отсутствует.

Что же касается З.Г.Морозовой, то в память о Савве Тимофеевиче она строит в Пресненской части Москвы дом дешевых квартир имени Саввы Морозова, родильный корпус имени своего мужа в Старо-Екатерининской больнице, вместе с сыном Тимофеем завершает в Орехово-Зуеве начатое Саввой строительство большого Зимнего театра, оказывает помощь нуждающимся студентам Московского университета и приюту для сирот в Москве, в годы первой мировой – организует сбор средств для раненых и сама материально помогает семьям погибших в войне и т. д.

46. По воспоминаниям Кавелиных, которым Зинаида Григорьевна доверила свою тайну незадолго до смерти, та утверждала, что Савву Тимофеевича застрелили. Она находилась в это время в соседнем номере и, услышав выстрел, после некоторого оцепенения вбежала к мужу. Через распахнутое окно увидела убегающего мужчину. Услышав ее крик, в комнату вошел врач – Н.Н.Селивановский, который заметил, что С. Т. Морозов лежит в своей обычной позе на спине с закрытыми глазами. Он спросил у Зинаиды Григорьевны: «Это Вы закрыли ему глаза?» Зинаида Григорьевна отрицательно покачала головой.