Текст книги "В погоне за солнцем"

– Ты всегда была очень проницательна, но не на этот раз, – Дима качает головой. – Я просил тебя всего лишь подождать. Хотел, чтобы ты помогла мне, а не мешала. Я пытался, черт возьми, найти свое место в жизни, сделать что-то настоящее! И говорил тебе сто раз, что мы поженимся при первой возможности! Если ты не верила мне и не имела элементарного терпения, это твои проблемы!

– Я не имела терпения? Я?! И тебе хватает наглости так говорить, в то время как ты сам бросил меня? А все потому что со мной все вдруг стало слишком сложно, зато с Наташей было легко и удобно. И не улыбайся, я вижу тебя насквозь!

– Да я твоим друзьям все телефоны оборвал! – взрывается Дима. – Все в один голос отвечали, что ты и слышать обо мне не хочешь! А когда еще и этот ублюдок Литвинцев взял трубку…

Агата закрывает уши и отворачивается.

Ее агрид, как и агрид Димы становится все ярче, меняет расцветку от фиолетового к оранжевому, или к серо-голубому. Оба существа неистово мечутся по комнате, отображая бурю эмоций своих носителей.

– Кому еще я мог позвонить? – со злостью продолжает Дима. – Твоей маме, с которой ты не общаешься? Ты закрылась от меня. К тебе было не пробиться. А я не собирался унижаться, бросать все как идиот и лететь за тысячи километров.

– Все это уже не имеет значения… – почти беззвучно подытоживает Агата.

Дима подходит к окну, окидывает взглядом панораму:

– Да, теперь все это не имеет значения… Столько надежд, планов, и все полетело к черту. Ладно. Забудь… Извини, что отнял время, – Дима быстро идет к выходу, но останавливается возле Агаты, точно примагниченный, будто не может пройти мимо: «Я ведь пришел сюда сегодня в надежде излечиться, выкинуть ее из головы, рассчитывал не найти в ней всего того, что сам себе нафантазировал, чтобы успокоиться. Шел за противоядием. Ну, что же это я?..»

– Дня не проходило, чтобы я не скучал по тебе, – выдает Дима. Агата поднимает на него глаза и чувствует, как в ней происходит какое-то короткое замыкание, прорывается все до самого дна, будто прорвав плотину, льются слезы, все что она не позволяла себе говорить, все, о чем думала все эти годы и чем терзалась до сих пор:

– Ненавижу тебя! Ненавижу!!! – она принимается колотить Диму через каждое произносимое ругательство, бьет со всей дури, куда только попадают руки, сжатые в кулаки; понимает, что если не выпустит свой гнев физически, за нее это сделает собственный агрид. Дима стоит не двигаясь, не сопротивляясь, терпеливо наблюдая за истерикой девушки, пока вдруг не перехватывает очередной удар, крепко, до костей, сжав ее запястье. Затем второе. Ловко и без труда он задирает ей руки, прислоняя к стене, обезоруживая. Агриды бесщадно принимаются атаковать друг друга. Агата бьется в руках Димы, словно пойманная птица:

– Обалдел?! Сейчас же отпусти! – смотрит на него дикими глазами полными слез.

– Сначала ты успокоишься, – черные глаза Димы застывают в хрустальных зрачках Агаты, и их лица становятся отражениями друг друга.

«Да, я добился всего, чего хотел…»

«И я добилась всего, чего хотела…»

«У меня есть все, о чем только можно мечтать, кроме единственного…»

«…что я по-настоящему хочу и не могу получить…»

Оберег Димы начинает суматошно искриться, меняя окраску с красного на фиолетовый и обратно. Дима чувствует близость тела любимой, силится овладеть собой, но внезапно, ничего не соображая, с животной страстью вцепляется в ее соблазнительные губы, язык. «Это она… Ее вкус, ее запах…» – мысль сладким наркотиком разливается у Димы в голове, и он перестает беспокоиться о том, что будет через минуту, о том что будет завтра, потом. Больше не существует «потом».

Обереги и агриды мгновенно соединяются, образовав вокруг двоих людей единую ярко-алую пульсирующую сферу.

Дима теряет опору под ногами. Близость любимой возрождает в нем непрошеный огонь, который Агата мгновенно усмиряет своими прикосновениями и ласками там где нужно и так, как ему этого хочется. Она подается вперед, впивается в Диму как кошка и обхватывает ногами его талию. Отвечая друг другу на жадные ласки, сами не понимая как, они оказываются в спальне. Их тела касаются постели, продолжая судорожно освобождаться от одежды, в звуке неровного дыхания и шепота полузабытых, лишь им известных слов. Дима обводит взглядом обнаженное тело Агаты, поражаясь, до какой степени она действует на него, являясь тем элементом, который он не способен растворить в себе, который оседает в нем, как осадок. Он словно атакован новым вирусом, а ведь считал, что давно не уязвим для такого вида чувств. В мозгу всплывает отпечаток семилетней давности, как негатив, точно при моргании продолжаешь видеть темные пятна в белой мгле. Но сейчас, проводя кончиками пальцев по ее животу, он понимает, что это новые впечатления и отпечатки. Белая, подрагивающая кожа под которой течет, нет, нечеловечья, какая-то русалочья кровь. Эти разбросанные по подушкам локоны, молодое, упругое тело – слишком красивое существо для этого мира, для того, чтобы сгнить заживо, как все вокруг. Дима не может отмахнуться от нее, кроткой и чувственной, бесконечно хрупкой и опасной, как огонь. Она, окутывая тайной, заставляет бегать мурашки по его затылку, разогревает кровь, воспламеняет мысли. Хочется разгадать ее, познать до самого конца, и он не знает, понятия не имеет, как это сделать?

Семь лет он не видел ее, семь лет мучился, пытаясь забыть о любви. Не в силах больше сдерживать желание, Дима притягивает к себе ее бедра и становится с ней единым целым. Ему не дано увидеть алого, как кровь, свечения, мгновенно окружившего их с Агатой, вихря воспоминаний двоих людей, в котором, словно в открытой книге прописаны их детство, первое серьезное потрясение, самые сокровенные фантазии и стремления, боль от потерь. Все это скрыто, замуровано от глаз Димы, но доступно для Агаты, которая впервые тонет в бесконечности счастья и не в силах сдержать слез, не в силах противостоять окружающей ее красоте.

Чувства любовников смешиваются, обостряются до предела, достигая точки наивысшего наслаждения. «Я люблю тебя, Агата!!!» – раздается в безумной вспышке блаженства и обессиленное, горячее тело Димы затихает рядом с девушкой.

Общий оберег снова разделяется на две сферы, постепенно те меняют оттенок на ярко-розовый, бледно-розовый и, в конце концов, становятся белыми, как чистый лист.

«Наша белая энергия… Фантазия, воплощенная в реальность. Если бы ты мог это увидеть, Димка… – Агата прижимает к себе голову любимого, чувствуя, как пульсирует кровь в его висках. – Я желала твоего присутствия рядом с собой, желала ощущения твоей близости, постоянно, каждую секунду, желала тебя больше жизни, и вот – ты снова мой… Ты – мой!»

Дима ласкает ее грудь едва уловимыми поцелуями, словно изучая ее тело заново, Агата умирает от блаженства. Но вдруг их отвлекает назойливый звук, постепенно заполняющий все пространство.

– Черт! – девушка вздрагивает, отстраняя от себя тяжелое тело Димы и мчится на кухню, где вовсю надрываются дымовые извещатели. – Черт, черт! – Агата оказывается в облаке серого, едкого дыма, кое-как достает из духовки противень с обугленным пирогом, про который она совершенно забыла. Открыв окна, Агата, наконец, отключает сигнализацию, затем перестает суетиться, останавливается, пытаясь осознать, что это такое сейчас произошло… и внезапно звонко и от души начинает смеяться. Таким счастливым смехом Агата не смеялась уже много лет. Она спешит обратно к Диме – теплому, родному, мечтая вновь утонуть в его объятьях, но войдя в комнату находит там совсем другого человека – холодного, чужого незнакомца, сидевшего в ее гостиной минут двадцать назад. «Все. Снова что-то в нем щелкнуло, загорелась некая внутренняя лампочка, ставящая рассудок на место…»

Дима молча застегивает джинсы. Обнаженная Агата подходит к нему, нежно обнимает за плечи. Дима не спешит уходить, но и оставаться не намерен.

– Прости меня. Это я виноват.

– Ты ни в чем не виноват. Просто ты вернулся ко мне…

– Все эти годы я продолжал любить тебя. Все, признался. Довольна?

– Мне не нужны твои признания, я и так все знаю.

– Было невыносимо думать, как ты живешь без меня, Агатка, как встаешь по утрам, умываешься, одеваешься, стоишь перед зеркалом, и вся твоя жизнь проходит не на моих глазах. Но я понимал, что ничего не могу изменить. Я не могу бросить все и всех без оглядки и пойти за тобой. Говорить тебе об этом, искать отговорки для собственного бессилия, для меня самое большее унижение… Противно. Я так не могу. Не знаю даже, как объяснить тебе…

– Не надо ничего объяснять, Димочка.

Дима садится на кровать. Агата садится к нему на колени:

– Выслушай меня, ладно? Есть кое-что… важнее тебя и меня, и ты должен об этом узнать.

– Я не хочу.

– Ты не хочешь изменить свою жизнь?

– Нет.

– Я знаю, что это неправда. Ты просто убедил себя в этом, но ты несчастлив. Я могу сделать так, что все твои мечты исполнятся. Позволь сделать тебя по-настоящему счастливым.

– И сказка станет явью…

– Ты бы этого хотел?

– Слишком поздно, Агатка.

– Я знаю, когда ты со своей женой, ты думаешь обо мне. Я знаю это!

– Это неважно. Хватит нам фантазировать, мы уже не дети. Нужно быть, жить, любить здесь, в реальности, и твердо при этом стоять на ногах.

Агата горько улыбается, оглядывая оберег Димы:

– Ты не понимаешь, о чем говоришь. Ты даже не знаешь, что такое реальность. Твое представление о мире иллюзорно, а то, что ты называешь реальностью не совпадает с подлинными вещами.

Дима бросает взгляд на губы Агаты и страстно, отчаянно целует ее.

– Я тебя люблю, – он сжимает ее в руках. – Люблю тебя больше всех на свете. Ты самое лучшее, что было и есть в моей жизни, но я ничего не могу изменить. Не могу сделать тебя частью своей жизни, пойми. Я ненавижу вранье и не собираюсь устраивать невыносимое существование для всех нас: для тебя, меня, Наташи, поэтому говорю «стоп». Прежде всего себе, но и тебе тоже. В конце недели я улетаю в Токио. Мы можем увидеться с тобой завтра, послезавтра, но это ничего не изменит. Когда-то ты отказалась от меня, потому что захотела покоя, теперь этого покоя хочу я.

– Я никогда не отказывалась от тебя, Димка.

– Так откажись сейчас. Это моя просьба. Ты можешь ее выполнить ради меня? Я хочу, чтобы все закончилось.

Агата не отвечает, разглядывая его лицо. «Что с ним произошло? Что не так? Он будто сгорбился, съежился. А его оберег? Несветящееся пламя. Высокий, мужественный, я едва достаю ему до подбородка, весит килограмм на тридцать больше меня, и при всем этом, он кажется маленьким ребенком. Всем нутром я ощущаю насколько он слаб и уязвим. Димка, ты же не был таким раньше…

В японском языке значение слова определяет интонация, это требует постоянного внимания к эмоциям говорящего. Эмоции! Неужели в этом дело? Ведь эмоции – это пища агридов. Если это так, то Димке просто нельзя оставаться в той стране! Все эти годы, что он прожил вдалеке от родного дома, люди вытягивали его белую энергию, откусывали от него по кусочку, каждый день, делая его все слабее и слабее. И это только начало. Агриды его так называемых друзей и коллег не остановятся, пока не выпьют его до капли… Каково было Соноре и Гектору наблюдать за мной столько лет, видя как со мной происходят подобные разрушения? Сонора не имела возможности рассказать мне правду, так как обещала это Вадиму, но дело, наверное, даже не в обещании, а в том, что правду тебе должны не рассказать, не преподнести на блюдечке, ты должен сам захотеть узнать ее. Дима не хочет этой правды. Возможно, он не готов к этим знаниям, не выдержит их бремени… Что же мне делать?»

Агата решается:

– И все-таки выслушай меня. И прошу, отнесись к моим словам серьезно. Ты конечно же сейчас решишь, что по мне психбольница плачет, но ты должен знать, что…

– Я знаю, – прерывает Дима.

– Знаешь «что»? Ты ведь даже не понимаешь, о чем речь?

– Понимаю. Это были не сны всю последнюю неделю. Не галлюцинации. Я знаю, что ты «прилетаешь» ко мне по ночам. Ты ведь об этом хочешь рассказать, я прав? Хочешь раскрыть свой секрет – как ты это делаешь? Не нужно. Я знаю, что это правда и этого достаточно. Не желаю знать подробностей и не хочу… чтобы ты впредь «прилетала» ко мне.

– Димка…

– Не хочу жить в миражах! Это ужасное чувство, когда нет опоры под ногами. Прекрасное, но жуткое. Я ведь даже к психиатру сегодня ходил. Он смотрел на меня, как на кретина, а я сочувствовал ему. Он не знал счастья, какое знал я. Врач пытался убедить меня в том, что я спятил. А потом случайно выяснилось, что это тот самый врач, который лечил тебя в детстве, после смерти Вадима. Представляешь, какое совпадение? Ты тоже говорила ему правду, тогда, в детстве, а он не верил, пытался вылечить тебя. Не слышал правды. А мне известна эта правда. Я всегда знал, что ты не просто… обычный человек. Мне кажется, я всегда знал, что с тобой что-то не так. Только слепой не заметит насколько ты отличаешься от других. Но знаешь, что самое удивительное? Я грезил о тебе вот такой, а потом повстречал наяву. Ты пришла из моей собственной мечты. Мне никогда не нужна была обычная девушка. Нужна была Нимфа. Русалка. Родители могли выполнить любое мое желание, но мне хотелось чего-то, что не существует. Я мечтал, надеялся, умолял судьбу, чтобы со мной случилось невозможное. И я придумал тебя. И стал мечтать о тебе задолго до того, как увидел в мастерской у Андрея. А когда увидел, понял, что ты существо из другого мира. А позже понял, что, к сожалению, не смогу вытащить тебя из сказки и втянуть в свою реальность. Я не смогу…

Дима размыкает пальцы, сжимающие плечи Агаты, будто вырывая себя с корнем из земли. Он отстраняется, идет к выходу – так бегут от дурного сна, когда хотят проснуться. Связь, начавшая было возрождаться между белыми агридами снова разрывается, лопнув как мыльный пузырь.

Дима задерживается на пороге, будто хочет что-то добавить, но только отводит взгляд. Он выходит из комнаты, и через несколько секунд раздается звук захлопнувшейся двери.

Оставшись наедине с собой, в комнате пропитанной присутствием Димы, все еще чувствуя его горячие губы, уколы от его щетинок… сердце Агаты наполняется ядом.

Она хватает мобильник – первое, что попадается под руку и что есть сил запускает им в дверь. Угодив в дверную ручку, телефон разлетается на осколки. Агата поворачивается к ночному столику и рывком сметает все с его поверхности. Предметы с грохотом разлетаются в разные стороны, светильник падает и с шумом катится по полу. Агата не замечает, что плачет, рычит, лупит кулаками в стену, раздирая в кровь пальцы.

– Я твоя жена! По всем законам, какие только есть в природе! Я твоя женщина! У меня отняли мое место, мое право… Украли мою жизнь!!!

Она поспешно застегивает пуговицы, видя, как трясутся пальцы. Взгляд падает на журнальный столик, где лежит пачка сигарет (забыл Воропаев). Сама не зная зачем, Агата хватает пачку, ключи от машины и выбегает за дверь.

Слетев по ступенькам, у входа она чуть не сшибает с ног самого Воропаева. Ничего не соображая, Агата пробегает мимо, направляясь к машине.

– Эй, ты куда? – со смехом окликает Воропаев. Он несколько раз зовет ее по имени, но Агата заводит мотор, трогается с места и проезжает мимо, даже не взглянув в его сторону.

Она едет, не разбирая дороги, изредка приходя в себя от оглушительного визга тормозов. Сама не понимая как, оказывается рядом с домом Соноры, останавливает машину, поднимается в офис…

– У нее клиент, – предупреждает Вира.

– Позови ее. Быстро! – бросает Агата и идет в другой конец офиса, где располагается квартира Соноры.

– Извините, – Вира с улыбкой обращается к посетителям в приемной, которые недоуменно провожают Агату взглядом. Затем поднимает трубку и связывается с Сонорой.

– Да?

– Твоя бесноватая Агата прискакала, – негромко сообщает Вира. – Рвет и мечет, ворвалась как бешеная…

– Поняла…

Открыв дверь квартиры своим ключом, Агата проходит на кухню, кладет на стол сигареты, которые захватила из дома, обессиленно садится на стул. Вскоре она слышит хлопок двери и бархатистый голос за спиной:

– Ну, что опять стряслось? – Сонора входит, открывает холодильник и наливает себе энергетический коктейль. – В первый и последний раз позволяю тебе курить на этой кухне.

– У меня новости.

– Что случилось?

– Я нашла белого агрида.

Сонора замирает с бокалом в руке и медленно отстраняет его от губ.

– Ты уверена?

– Абсолютно. Я неделю следила за ним, чтобы не осталось сомнений. Это мой… Дима Лазарев. Забавно, да? Вы полвека разыскивали белого агрида, а оказалось что нужный человек жил чуть ли не по соседству.

– Что ты намерена делать?

– Как что? Будить его агрида, конечно.

– Он хочет этого?

– Что значит «хочет»? – Агата нервно гасит сигарету. – Меня кто-нибудь спрашивал, хочу я или нет? Димка нужен мне. Он и его сила.

Сонора молча садится перед Агатой:

– Не спеши. Давай все обсудим.

Агата смотрит с недоверием:

– Знаешь, Димка сказал странную вещь, а твоя на удивление спокойная реакция сейчас, заставила меня задуматься о его словах.

– Что же он сказал?

– Что грезил обо мне, а потом повстречал наяву. Что я пришла из его собственной мечты. Как это понять?

– Думаю, ты знаешь ответ. Ты ведь знаешь, что неспроста оказалась в этом городе, и что ваша встреча с Димой не была случайной.

– С этого момента поподробнее… Что значит «не была случайной»?!

– Ты никогда не задумывалась, почему дом Димы казался тебе таким знакомым? Ты ведь сама когда-то придумала этот дом в своем воображении, а потом просто забыла об этом. Белая энергия, Агата. Энергия безграничной человеческой фантазии, способной воплотить мечты в реальность. Или ты думала, только твои мечты сбываются? Мечты Димы сбывались и сбываются точно так же, благодаря его агриду. Подсознание Димы выдумало тебя, а затем, с помощью белой энергии, воплотило в реальность. Думаешь, твой переезд в Москву, встреча с учителем рисования, преображение твоей внешности – это случайность? Вовсе нет. Ты такая какая есть, и находишься здесь лишь потому, что когда-то этого пожелал Дима. Только вообрази силу его агрида, если он смог реализовать такую фантазию.

– Я всего лишь… его выдумка? Он нафантазировал себе цвет волос, рост, глаза, губы, походку и я – что, стала воплощением его фантазий? Воплощением фантазий его белого агрида?

– Выходит так.

– Но я не чья-то выдумка! Я живой человек из плоти и крови, ясно?! К тому же Димка мечтал не только обо мне. Об очень многом и все его мечты сбылись, а я почему-то до сих пор не часть его жизни. Я лишняя. Как была мечтой, так и осталась. Ему нравится мечтать обо мне, но не быть со мной. А я есть! Я существую, чувствую! У меня есть желания! Живая, не фантазийная девушка!

– Но ведь и ты выдумала его! Воплотила своего фантазийного героя. Дима воплощение твоих фантазий так же, как и ты воплощение его. И сейчас вопрос в другом – выдержат ли ваши фантазии реалии жизни? Ты обвиняешь Диму, а сама способна принять его таким, какой он есть, принять как человека, а не как свою мечту? С его недостатками, слабостями? Интересное совпадение, вы оба владеете великим даром и оба жуткие эгоисты.

– А я ведь и впрямь не удивила тебя новостью, да? Ты знала, что у Димки белый агрид. Давно знала. И Гектор знал. И оба молчали. Вдвоем с Димкой мы были бы для вас слишком опасны?

– Ты не понимаешь, что говоришь. Вам просто нельзя быть вместе, вы съедите друг друга! Я уже видела, как это бывает. Видела на примере твоего брата!

– Не желаю слушать! Я вам не позволю. Я сделаю все, чтобы Димка был со мной. Я буду только с ним. Я заслужила его. Он – мой!

– Куда ты идешь?

– Не собираюсь отчитываться перед тобой! – из глаз Агаты льются слезы. – Все вы лезете в мою жизнь, решаете за меня, что хорошо, что плохо. Да кто вы такие, чтобы указывать мне, что делать?! Это вам неподвластно ничего менять, а я сама хозяйка своей судьбы!

– Агата!

– У тебя не получилось с Вадимом, ты хочешь, чтобы у меня ничего не вышло с Димкой. Ты же не переживешь, если увидишь нас счастливыми!

– Послушай меня! Ты думаешь сейчас не о счастье, а о мести! Просто хочешь востребовать Димку назад!

– Да хочу востребовать! Потому что так было задумано изначально! Какие-то ограниченные люди, со своими комплексами, условностями и предрассудками вмешались в нашу судьбу, вторглись в нашу любовь! Человечество спасать? Да пропади оно пропадом твое человечество!

– Что ты говоришь? – вскрикивает Сонора.

– Хватит с меня проповедей по спасению мира!

Сонора сгребает Агату за плечи и встряхивает как куклу:

– Ты уже не контролируешь и не разбираешь своих поступков, агрид морочит тебе голову!

– Пусти, – Агата вырывается, и не обращая на Сонору внимания, бросается к дверям. Сонора выбегает за ней:

– Вира! Останови ее!

Вира выскакивает из-за стойки, чтобы перехватить Агату, выпускает своего агрида, но того отшвыривает как игрушку. На пути Агаты возникает Гектор. Он стоит в дверях.

– Дай пройти, – Агата смотрит на него исподлобья.

– Не делай глупостей.

– Не мешай мне, Гектор. Уйди с дороги…

Гектор сверлит ее глазами, затем медленно отходит в сторону. Агата тут же выходит.

– Ну что? Получили гранату? – язвительно осведомляется Вира. Она зажимает рукой нос из которого хлещет кровь, хотя Агата ее и пальцем не тронула.

– Возьми, – Сонора протягивает Вире платок и извиняется перед посетителями за сцену. – Как ты? Тебе надо прилечь.

– Я ведь предупреждала, что так будет, – бормочет девушка, подняв голову кверху, – но вы оба меня не слушали. А теперь – пожинайте плоды. Поздравляю!

Оказав Вире помощь, Сонора мрачнее тучи подходит к Гектору.

– Что нам делать теперь?

– Тебе не хуже меня известно, что мы ничего не можем сделать. Ты же видела – мы больше не сохраняем превосходства.

– Нельзя допустить, чтобы она стала таким же монстром как Вадим… Нельзя!