Текст книги "В погоне за солнцем"

Глава 3

Регина стоит на балконе, оглядывая окрестности. Затем тушит сигарету, возвращается на кухню – светлую, пахнущую свежей краской и новой мебелью.

– Шикарная квартира, Агатка, – она садится на высокий стул возле барной стойки, грациозно закидывает ногу на ногу и берет бокал. – Вид из окна на Кремль – все как ты мечтала. Поздравляю. Только не понимаю, какой смысл обзаводиться такими апартаментами, если все свободное время ты по-прежнему торчишь в студии?

– Да у меня там дел невпроворот! – Агата оглядывается, не отрываясь от процесса готовки. – Не могу даже выделить время, чтобы разобрать все эти коробки, после переезда, а в студии вообще уже второй год ремонт. Где это у меня прихватки, которые твоя мама подарила? Удобные такие прихваточки? Сам черт ногу сломит на этой кухне…

– И все-таки я не понимаю, как можно отказаться от поездки в Париж? – Регина обиженно надувает губы. – Позагорали бы под французским солнышком. Нельзя же все время крутиться, как белка в колесе.

– Я вовсе не отказываюсь от поездки, Региш. Просто у наших поездок на этот раз не совпадут направления.

– Далась тебе эта Венеция, – кривится Регина.

– Флоренция.

– Да какая разница!

– Ну, я же тебе объясняла: во-первых, я осуществляю совместный проект с галереей Уффици, а во-вторых…

– Знаю-знаю, изучение произведений искусства старых мастеров, на которое тебе вечно не хватает времени. Можно подумать, в Париже не на что посмотреть. Всего на недельку ко мне в гости, а?

– Извини. Не получается.

– Аверина! У тебя всегда не получается!

– Регин, я не понимаю, зачем мне приезжать к тебе именно сейчас? У тебя как-никак медовый месяц.

– Медовый месяц, подумаешь! Как говорится «не в первый раз замужем». К тому же ты еще не знакома с моим новым мужем. Заодно и познакомитесь!

– Еще успею. Или от этого ты сбежишь так же быстро, как от предыдущего?

Регина многозначительно хмыкает:

– Кстати, ты сама-то замуж собираешься?

– Как только соберусь, ты узнаешь первой.

– А как у тебя с Воропаевым?

Агата ошарашенно оглядывается:

– С кем?! – она упирается взглядом в защитное поле подруги, которое переливается ярко-оранжевым оттенком. «Оранжевый оберег. Притворство. А спросила о Воропаеве таким равнодушным тоном…»

Агата мысленно произносит Защитную Мантру, и ее собственный оберег мгновенно приобретает зеленоватый оттенок спокойствия:

– Я уже говорила тебе и повторю: у меня ничего нет с Воропаевым. Мы просто друзья и то по его инициативе.

– Аверина, я уже давно хотела тебе сказать… Если ты все вспоминаешь ту историю и боишься задеть мои чувства вашими отношениями, то совершенно напрасно. Я давно забыла Леню.

– Угу. То-то ты со мной два года не разговаривала.

– Ох, – Регина отмахивается и делает глоток вина, – кто старое помянет… Я повзрослела, помудрела. У меня другие приоритеты. К Воропаеву не осталось никаких чувств. Так что – все в порядке, – в голосе Регины нет и следа затаенной обиды, но ее оберег говорит совершенно о другом, на глазах темнея до густо-фиолетового оттенка.

– Чем занимается твой муж? – Агата старается скрыть нарастающее напряжение. Она видит, что агрид Регины готов к нападению.

– Он дантист, весьма преуспевающий. У нас поместье под Парижем. Такая красота. Будто маленький замок! Нет, ты просто непременно должна со мной поехать и увидеть все это своими глазами!

– Обещаю, что приеду, но не сейчас.

– Ловлю на слове.

– Кстати, почему твой муж не приехал с тобой?

– Ему пришлось остаться во Франции, ухаживать за мамой.

– А что случилось?

– Она попала в ДТП. Хотя уже все самое страшное позади, но она очень просила, чтобы сын остался с ней. Что же касается Воропаева, – беспечно продолжает Регина, – у нас сейчас прекрасные отношения. Мы часто созваниваемся. Кстати, именно от него я узнала, откуда у тебя на пальце это кольцо…

На этих словах фиолетовая искра, выпущенная агридом Регины, с силой ударяет по зеленоватому оберегу Агаты. Не сумев пробить в нем брешь, искра отскакивает и летит обратно.

– Ушам своим не верю, – бормочет Агата, стараясь не реагировать на поединок агридов. – Что он еще наболтал?

– А что, это неправда? – Регина чуть морщится от боли: вернувшаяся искра пробила ее собственный оберег.

– Все нормально? – спешит спросить Агата.

– Да. В живот кольнуло. Наверное, съела что-нибудь не то…

– Дать тебе таблетку?

– Не надо. Само пройдет. Так что? Воропаев сказал неправду?

– В некотором роде, – Агата протягивает руку подруге, демонстрируя кольцо на безымянном пальце. – Позавчера он в очередной раз сделал мне предложение.

«А колечко-то не из дешевых…» – искры, выпущенные агридом Регины, без вреда для Агаты начинают барабанить по ее оберегу. Затем оберег Регины меняет цвет с фиолетового на оранжевый, ее рот складывается в широкую улыбку:

– Аверина! Неужели мы наконец-то погуляем на твоей свадьбе?!

– Еще чего не хватало, – Агата смеется и, убедившись, что агрид Регины выбрал «притворство» взамен «агрессии» и больше не намерен нападать, продолжает замешивать тесто.

– Ты… ты что отказала ему, Аверина? С ума сошла?

– С ума не сошла, но отказалась, разумеется.

– А как же кольцо?

– Воропаев вбил себе в голову, что дает мне время для размышлений и настоял, чтобы кольцо осталось у меня в независимости от принятого решения.

– Ну, а что тебя останавливает?

– Не хочу с ним связываться, вот что останавливает. Мне одной: во как! – большой палец Агаты поднят вверх, остальные зажаты в кулак.

– Да, Аверина… Как говорится «приехали»… Кого ты ждешь? Какого принца? Не понимаю, что тебе нужно? Солидный, положительный. Столько лет тебя добивается, – на этих словах оберег Регины переливается оранжевым.

– Потому и добивается, что я недоступна для него. Ты же знаешь, стоит ему заполучить женщину, как он… И вообще, сердцу не прикажешь.

– Постой-постой… – Регина прищуривается, словно ее осенила догадка. – У тебя кто-то есть?

– С чего ты взяла?

– Я тебя как облупленную знаю, вот с чего. Глаза слишком довольные, недоступная ты наша… Я бы даже сказала, удовлетворенные глазки-то.

– Пошлячка! – Агата смеется и запускает в Регину полотенцем.

– А про Луизу слышала? – спрашивает Регина.

– Что именно?

– Она же окончательно спилась, опустилась ниже плинтуса. Даже дети с ней не общаются. У нее какая-то странная болезнь – все лицо покрыто красными пятнами. – Регина брезгливо морщится. – Ни один врач не может этого объяснить. Живет за городом, в старом доме своих родителей… А Машка-то, Машка! Вот рыжая бестия! Снялась в кино, выиграла какой-то приз на фестивале!

– Да, я слышала.

– Вышла замуж за крутого мужика – одного из бывших клиентов Beauty&Fashion. Сама Луиза их когда-то и познакомила, а он ее – замуж. Вот жизнь! Машка ведь была дура дурой. Если бы не Луизка – век бы ей куковать в роли продавщицы, а видишь как получилось? Прямо лотерея!

– Это и есть лотерея… – задумчиво соглашается Агата.

Раздается звонок в дверь.

– Иди, открывай, – Агата с улыбкой кивает на дверь и начинает распределять тесто на противне. – Пришел наш драгоценный Леонид Евгеньевич.

– Наш! – многозначительно повторяет Регина и со смешком направляется в прихожую. Агата незаметно провожает подругу взглядом:

«Цвет ее оберега лавирует между оранжевым и фиолетовым. Между ложью и гневом. Она ни капельки не изменилась. Похоже, Регина привыкла лгать не только другим, но, прежде всего, самой себе…»

Агата хмыкает, поняв, что вовсе не это сейчас ее беспокоит. Истинная причина тревоги обжигает каждый нерв, и Агата заставляет себя выдохнуть, не думать об этом хотя бы сейчас. «Сегодня у меня выходной. Сегодня я обычный человек, который проводит вечер в компании друзей. Все…» – и усилием воли она заставляет себя думать и мыслить так, как если бы это было правдой; заставляет себя забыть о всех опасениях и сомнениях, создать иллюзию безопасности, питая воображение образом предстоящего ужина с друзьями и обсуждением запланированной поездки.

Защитное поле тут же обретает желанное зеленое свечение спокойствия.

Агата аккуратно залепляет тесто по краям, затем открывает духовку и помещает в нее противень с пирогом. Быстро сполоснув руки, и протирая их краем полотенца, свисающего с плеча, она направляется в прихожую. Ей любопытно увидеть, как поведут себя агриды гостей. Воропаев и Регина, хоть и в далеком прошлом, но все-таки были любовниками. Разумеется они отлично умеют улыбаться друг другу в глаза, скрывая свои истинные чувства, но…

– Что-то у вас подозрительно тихо… – Агата на ходу теряет весь свой задор. Картинка нарисованная воображением настолько не соответствует действительности, что девушка невольно вздрагивает, хотя, возможно, в глубине души именно это и ожидала увидеть.

Глава 4

– Значит, вы и есть знаменитый Гектор? – весь страх Агаты снова куда-то исчезает, уступая месту негодованию.

Высокий, сутулый мужчина прикрывает за собой дверь и, взглянув на Сонору, делает легкий кивок.

– Что ж, рада официальному знакомству, – Агата скрещивает руки на груди, злобно провожая Гектора взглядом до кресла в углу кабинета. – Думаю, мне представляться не нужно?

Гектор по-прежнему игнорирует ее и, сев в кресло, равнодушно закуривает. Агата вспоминает, что совсем недавно он спас ей жизнь и сбавляет тон:

– Вы следите за мной, ходите по пятам… Объяснитесь.

– Гектор присматривает за тобой, потому что его просил об этом Вадим, – отвечает за него Сонора.

– Присматривает? Что у них были за дела с моим братом, что он оказывает ему такую странную услугу? И почему вы солгали, будто не знакомы с ним?

– Вчера ты была не готова услышать всю правду.

– А сегодня, выходит, готова?

– Да, потому что у тебя изменилось восприятие. Теперь ты видишь в астральном диапазоне. Еще вчера у тебя не было ни единого шанса на спасение, но теперь я могу помочь. Выслушай меня. Уйти ты всегда успеешь.

– Ты хочешь жить или нет? – спрашивает Гектор. Агата измученно переводит на него взгляд. Ответ однозначно «да», даже несмотря на то, что она не желает в этом признаваться:

– Что такое «астральный диапазон»?

Сонора садится в кресло напротив Агаты:

– Астральным диапазоном мы называем особый уровень пространства.

– Кто «мы»?

– Ясновидцы, люди способные видеть то, что не воспринимает обычный человеческий глаз, как, например, ультрафиолет или инфракрасные лучи. Люди лишь частично воспринимают астральный диапазон в периоды сна или глубокого транса, но ясновидцы, такие как я, Вира, Гектор, мои родители, твой брат, а теперь и ты – видят его постоянно.

– Те монстры, которых я вижу повсюду… Что это?

– Обитатели астрального диапазона – агриды. Они представляют собой сгустки эктоплазмы, не имеющей физической оболочки и питаются эмоциями своих носителей.

Сонора указывает на голубоватое свечение, разливающееся над головой Агаты:

– Видишь? В астральном диапазоне любая человеческая эмоция преобразуется в энергию и приобретает какой-либо цвет. Агриды – энергетические вампиры реагируют на этот цвет.

– Они едят… эмоции?

– Ну, эмоции ведь разными бывают, не так ли? Негативные – эмоции горя, печали, страха – светятся голубыми оттенками и привлекают агридов куда меньше, чем, например, золотистые – эмоции счастья – их излюбленный деликатес. Конечно, «счастье» – условное обозначение. На самом деле, когда агрид высасывает из человека золотистое свечение, он забирает силу, здоровье, радость, талант, даже удачу. Это делает его почти бессмертным.

– Агриды – ровесники нашей Вселенной, – дополняет Гектор, – и совершали организованные нападения на разумные цивилизации задолго до появления человечества.

Агата запускает пальцы в волосы:

– Допустим… – с трудом выговаривает она. – Эти самые агриды – энергетические вампиры вытягивают эмоции из людей… Но откуда вам все это известно?!

Сонора поднимается, достает из книжного шкафа ветхую книгу в коричневой кожаной обложке и кладет ее на стол:

– Вот. Это книга Крио Гуна или Вершителя, как он сам себя называет, – Сонора открывает книгу и указывает на страницу с изображением черного, покрытого морщинами существа с уродливо открытой пастью. – Ты не встретишь этой информации ни в одной доступной для людей книге.

– Это какой-то кошмарный сон… – бормочет Агата. – Похожих я видела сегодня в метро, в магазине, на улице… Только те были поменьше и не были черными.

– Обычно они и не бывают черными. У агридов всего три типа окраса: у слабых особей – голубоватый, у более стойких – зеленый, у агрессивных – фиолетовый. Черными они научились становиться здесь, на Земле. Здесь же Вершитель и написал эту книгу.

– Но как она к вам попала?!

– Моим родителям удалось ее выкрасть. Однажды агриды устроили массовую атаку на городском празднике – привлекаемые большим количеством положительных эмоций, агриды часто совершают подобные налеты. Родители наблюдали за нападением, а затем незаметно выследили агридов. Резиденция Вершителя в то время находилась в Соединенных Штатах, в одном провинциальном городке. Чуть позже группа ясновидцев во главе с моими родителями вернулась в этот город под видом обычных туристов, чтобы незаметно пробраться в дом Вершителя и выкрасть книгу. С тех пор, мы располагаем знаниями и историей агридов. Книга существует в единственном рукописном экземпляре, написана на английском языке и состоит из двух частей. В первой: описание жизни агридов до того, как их раса обосновалась на Земле. В первой части рассказывается о том, что агриды – разумные существа, энергетические вампиры и каннибалы; что единственным смыслом их жизни является выживание сильнейшего, и что каждый из них стремится преобладать над другими. Они поедают себе подобных, а также разумные, схожие с ними виды из других миров; живут в строгой иерархии во главе с самой сильной особью – Крио Гуном, с которым все они связаны: если уничтожить Крио Гуна, погибнет вся раса агридов. Но вторая часть книги… – Сонора на мгновение осекается, – в ней излагается теория взаимного покорения, возникшего в следствии слияния агридов с их носителями.

Агата вспоминает, как агриды покидали тела пассажиров метро. Ее пробирает озноб:

– С какими еще носителями?

– Видишь ли, несмотря на кажущуюся силу, у агридов есть один существенный изъян – светобоязнь. Если агрид окажется от звезды на расстоянии даже нескольких миллионов километров, как, например, Земля от Солнца – он буквально выкипит. В их родном мире нет источников света, нет звезд.

Представив, как разноцветные монстры мечутся в вакууме космоса, пожирая друг друга, у Агаты кружится голова:

– Не молчите. Рассказывайте дальше…

– Такое трудно себе представить, правда? Поверить в существование бесконечных миров, отличных друг от друга, поверить в то, что в некоторых из них нет ни Солнца, ни Луны, а в других они в изобилии.

– Может, поэтому все легенды о вампирах гласят об их светобоязни? – рассуждает Гектор. – И самым надежным средством для их убийства является Солнце?

Агата машинально переводит взгляд в сторону Гектора:

– Что же этим агридам не жилось спокойно в их мире, если там было так расчудесно?

– В книге сказано, что ресурсы их мира со временем были исчерпаны, – отвечает Сонора. – Агридам не хватало питания, энергии, а благодаря астральному диапазону у них была возможность посещать иные миры. Была лишь одна проблема – светобоязнь, но агриды умны и быстро нашли решение: они стали внедряться в физические тела разумных существ, и, таким образом, без риска быть спаленными лучами Солнца, поглощать их энергию. Исчерпав энергетические ресурсы одного мира, агриды подыскивали себе другой и переселялись в него, уничтожая новую цивилизацию.

– Они… живут в людях?

– И уже очень давно.

– То есть?

– В 1940-м году агриды совершили захват нашей планеты и всего человечества. Уже семьдесят лет люди – не просто люди. В данный момент агрид в тебе, во мне, во всех.

Пораженная Агата оглядывает свои руки.

– Агриды действовали по привычной схеме, – продолжает Сонора, – внедрились в плотскую оболочку в астральном диапазоне так, что люди даже не заметили произошедших перемен, и принялись вытягивать их энергию. Солнце находится в ста пятидесяти миллионах километров от нашей планеты. Для агридов это расстояние приемлемо, но все же небезобидно. Они адаптировались с помощью человеческого тела, послужившего им скафандром, своего рода защитной оболочкой от смертоносных солнечных лучей и распространились по всем континентам.

– С людьми у них что-то пошло не по плану, – бормочет Агата, – иначе почему они до сих пор здесь?

– Я говорил тебе, что она смышленая, – обращается Гектор к Соноре.

– Случилось то, чего агриды и даже сам Крио Гун не ожидали, – говорит Сонора. – Сознание людей оказалось слишком мощным и вступило в схватку с внедрившимся инородным сознанием агридов. Два разума стали бороться за контроль над телом, и эта борьба длится уже семьдесят лет. Об этом и говорится во второй части книги Крио Гуна – о взаимном покорении. Два сознания в едином теле поглотили друг друга, и каждый новый младенец на Земле стал рождаться вместе со своим агридом, спящим в его сознании. Вот так. Люди не знают о том, что их подсознание – это живое, инородное существо, а агриды не помнят о том, кто они такие. Агриды сохранили лишь единственную базовую потребность – питаться, потому и продолжают охотиться за золотистой энергией и вытягивать ее друг из друга.

– Стоп… – Агата качает головой, чувствуя, как помещение вокруг нее словно трансформируется. – Как же вы можете жить, спокойно спать, зная обо всем этом?! МОЛЧАТЬ, ЗНАЯ ВСЕ ЭТО! – девушка в ужасе таращится на книгу, затем на Сонору, на Гектора, снова на книгу. – Как можно… не чокнуться?! Вы хотите сказать, что миллиарды людей живут…

– Словно зомби, – договаривает Гектор. – Основная часть человечества превратилась в стадо. Живые манекены, управляемые неведомой верхушкой сил, и к тому же пожираемые этой верхушкой настолько изощренно и незаметно, что проживают свой век, даже не успев понять, кто и за что их уничтожает.

– Мы должны рассказать всем обо всем!!! Сейчас же!!! – Агата вскакивает, роняет на пол стакан с водой, тот вдребезги разбивается.

– Успокойся, – Сонора не сводит с Агаты глаз. – Вспомни себя вчера, в этом кабинете. С каким презрением ты слушала меня, хотя я пыталась раскрыть тебе глаза и говорила чистую правду. Расскажи я тебе об инопланетном вторжении, ты бы поверила?

– Вы могли бы показать мне эти фото, газеты, книгу! Я бы поверила доказательствам, и другие поверят!

Сонора качает головой:

– Вершитель моментально нас уничтожит. Думаешь, почему нас осталось только трое? Агенты Вершителя тоже разыскивают ясновидцев по всему миру для того, чтобы уничтожать. Так что мы не можем привлекать к себе внимание до тех пор, пока не будем готовы дать отпор. Если Крио Гун узнает, что мы владеем его секретом…

– Черные агриды знают миллион и один способ как убить жертву, и притом очень болезненно, – сурово добавляет Гектор.

Агата глотает слезы, задыхается:

– Нет… Не хочу… Замолчите оба… Вы сводите меня с ума. Вы сговорились… – озираясь по сторонам, словно зверек загнанный в ловушку, она пятится назад, упирается спиной в стену. – Я хочу проснуться…

– У тебя есть успокоительное? – спрашивает Гектор Сонору.

– Не подходите ко мне, не приближайтесь… – Агата беспомощно сползает по стенке. Силы покидают ее. Все вокруг исчезает…

…Подняв голову, Агата смотрит на пурпурные лучи, рассекающие облака. Она впервые любуется закатом.

Может, до этого она просто не умела любоваться им?

Любое заурядное зрелище превращается в чудо для влюбленных. Любое место способно стать для них раем.

Ноги Агаты и Димы переплетаются. Они лежат на берегу озера, унесенные мечтой на край мира, глядя на облака, позабыв обо всем. Не отрывая губ от ее уха, Дима шепчет:

– Просто чудо какое-то! А ведь это всего лишь результат рассеяния… Большая часть синего и зеленого покидает прямой солнечный свет и окрашивает небо в красные тона.

– Я обязательно напишу этот пейзаж, – шепчет Агата.

– И подаришь мне.

– Конечно тебе, кому же еще? Хочу объездить весь мир и написать закаты во всех уголках планеты.

– А что будешь делать потом?

– Отправимся туда, где не ступала нога человека. На Марс. Представляешь какая палитра? Розоватое небо по которому закатывается ярко-красный солнечный диск…

– Не верю, что где-то существует место более красивое, чем наша Земля…

Агата целует Диму через каждое произносимое слово, и он улыбается. Его лицо находится так близко, что кажется расплывчатым и нереальным. Агата способна разглядеть лишь ямочки на его щеках и сощуренные черные глаза.

– Мне страшно, – ни с того ни с сего признается Агата.

– Почему?

– По-настоящему счастливым людям всегда страшно, Димка… Я знаю, что однажды, вне зависимости от моего желания, все закончится.

– Ничего не поделаешь. Но вместо того, чтобы бояться, и тратить время на грустные мысли, ты можешь наслаждаться моментом, глупышка!

– Я знаю. Но если бы это было так просто. Страх отравляет мое счастье… Эх! Остановить бы время! Создать бы мир, где счастье может длиться вечно! Чтобы каждый человек, достигнув точки наивысшей радости, мог бы сказать: «Стоп! Больше мне ничего не нужно! Пусть все останется как есть». Тогда я могла бы раствориться в своем счастье! Переживать одно и то же мгновение снова и снова, сколько пожелаю…

Дима улыбается:

– Тогда, малыш, ты перестала бы понимать, что счастлива. Кроме того, все не могут быть счастливы одновременно. Для того, чтобы один человек понимал бесценность своего счастья, рядом должен находиться другой – рожденный обреченным на страдания. Но если жизнь будет бесконечной, как ты того хочешь, то одни будут бесконечно счастливы, а другие будут бесконечно страдать. Каково будет страдальцам переживать снова и снова свою боль? Покой и счастье они смогут обрести только в смерти.

– Тогда я сделала бы так, чтобы страдальцы обретали счастье после смерти, в другой жизни. Но для тех, кто уже обрел свое счастье и покой здесь, на Земле, неужели нельзя остановить время?

– Замри для нас жизнь в одном мгновении, мы бы многого себя лишили.

– Чего, например?

– Ну, если говорить конкретно о нас с тобой, мы лишили бы себя возможности развиваться, узнавать новое. Не смогли бы завести детей, в конце концов, увидеть, как они взрослеют… Неужели тебе этого не хочется?

– Хорошо. Заведем кучу детей, а потом остановим время!

– Не выйдет. Ведь если мы остановим время, наши дети навсегда останутся детьми, никогда не вырастут и не смогут стать счастливыми – такими же, как мы сейчас. Мы должны состариться для того, чтобы уступить им место. Так устроен наш мир.

– Никогда не думала об этом, но, если взглянуть с этой точки зрения – наш мир… просто идеален.

Агата медленно моргает и видит над собой склонившихся Сонору и Гектора. Девушка лежит на незнакомой кровати, в незнакомой комнате:

– Что произошло? – спрашивает она слабым голосом.

– Ты потеряла сознание, – отвечает Сонора, пытаясь скрыть беспокойство. – Ты в моей квартире. Не волнуйся.

– Я хочу домой.

Гектор смотрит на часы:

– Думаю, тебе следует остаться здесь.

– Нет.

Сонора наблюдает за попытками Агаты подняться с постели:

– Утром тебе станет лучше, и Гектор отвезет тебя домой. Удерживать силой тебя никто не будет.

Агата прекращает сопротивляться и роняет голову на подушку.

– Принеси что-нибудь поесть, – поспешно просит Сонора Гектора, а сама присаживается рядом с Агатой и включает прикроватный торшер. – Свет не слишком яркий?

– Мне все равно. И есть в вашем доме я ничего не собираюсь. Если бы я только могла подняться… – голос Агаты непроизвольно дрожит. Страх, гнев, усталость – все смешивается в ней, а расплакаться не позволяет только чувство нереальности происходящего.

– Представляю, о чем ты сейчас думаешь, – Сонора глубоко вздыхает.

– Ни о чем я не думаю.

– Еще как думаешь. Наверное, завидуешь тем людям, которым ничего не известно, которые продолжают ощущать мир по-прежнему: сегодня, завтра, всегда. Сейчас, знание правды кажется тебе самым страшным наказанием. Но поверь, даже если ты будешь и дальше соблюдать рекомендации врачей, пройдешь курс химиотерапии – это не поможет. Разрушительный процесс в твоем организме запущен, ты и сама это знаешь, и остановить его может только твой агрид. Ты уже прошла полпути самостоятельно. Позволь помочь тебе дойти до конца – пробудить агрида.

Некоторое время Агата молчит. Она слишком подавлена, чтобы думать или говорить. Ее ноги укрыты голубовато-серым пледом. Приглядевшись к деталям окружающей обстановки, Агата испытывает странное чувство, пока до нее вдруг не доходит, что комната украшена именно так, как она мечтала когда-нибудь обставить свою собственную.

– Да. Эта комната всегда предназначалась для тебя, – поясняет Сонора, заметив взгляд Агаты. – Я никогда не теряла надежды на твое прозрение, на то, что ты станешь одной из нас. Мы так и называли эту комнату между собой «комната Агаты».

– Зачем вам нужно пробуждение моего агрида? Вы ведь не обо мне беспокоитесь, правда?

Сонора поднимается, достает из шкафа чистое белье и заботливо кладет его на кровать рядом с Агатой:

– Прежде всего, мы беспокоимся о тебе, – отвечает она. – Но есть кое-что еще, ты права. Если ты не против, давай обсудим это завтра. Ванная за этой дверью, моя комната дальше по коридору, если тебе что-то понадобится.

– Зачем я вам нужна?! Ответьте!

Сонора останавливается, не оборачивая головы:

– Выспись. А завтра мы поговорим, обещаю.

Как только Сонора выходит, Агата сгибает ноги в коленях и крепко обхватывает их руками. Она зажмуривается, чувствуя себя крошечной и беспомощной. Ей хочется уснуть и больше никогда не просыпаться. Но не так-то просто заставить рассудок перестать работать. Вся жизнь, начиная с того момента, когда Агата была способна что-либо запоминать и, заканчивая сегодняшним днем, проносится в ее голове как кинофильм. Агата думает наяву и одновременно во сне. Ей кажется, что комната сужается до размеров ящика с четырьмя стенами, крышкой и дном; давит со всех сторон. Агата пытается отодвинуть стены все дальше, дальше, дальше, но те не поддаются.

– Узнать правду… – раздается в воздухе. – Правда. Разве есть более тяжелое испытание для человека?

– Ничего не получится. Зря вы это затеяли. Нужно было «промыть» ей мозги и отправить домой.

– Ради Бога, Вира. Хоть ты не подливай масла в огонь…

Наконец, Агата чувствует как кто-то легонько касается ее плеча…