Текст книги "В погоне за солнцем"

Атаки черных агридов и звуки молний, отлетающих от оберега, возвращают Агату к действительности. Смертоносные удары обращены теперь не к ней одной, а ко всем ее близким. Она мгновенно расширяет свой оберег, окутывая Анну и всех присутствующих защитным покрытием.

– Дмитрий Сергеевич в коме, его переводят в реанимацию, – сообщает Катя остальным.

– Как же так? – сокрушается Нелли, хватая холодные руки девушки. – Катюша. Как все это случилось?

Взволнованные лица, все как одно, обращены к Кате – единственной, кто круглосуточно находился рядом с Димой. Дрожащими губами девушка суматошно рассказывает о случившемся:

– Он пытался покончить с собой. Перерезал вены. Больше часа пролежал без сознания, истекая кровью… – Катя переводит взгляд на Анну. – Извините меня, но в этом виновата ваша дочь.

– Катя! – возмущается Нелли.

– А что, разве нет? – спрашивает Катя со слезами в голосе. – Уехала, живет себе припеваючи и дела нет до того, что происходит с мужем. Он весь извелся без нее, хоть и старался делать вид, что все хорошо. Я как чувствовала, что этим все закончится… А если бы я не проснулась сегодня случайно, не вошла в его комнату? Он был бы уже мертв, понимаете?!

– Это ангел-хранитель тебя разбудил, – задумчиво говорит Илья.

– Не знаю, кто меня разбудил, но врач говорит, что сегодняшняя ночь будет решающей. У Дмитрия Сергеевича повреждена кора головного мозга, возможно мозг умирает.

– Дима не умрет, – качает головой Регина.

Катя закрывает лицо ладонями, словно боится даже помыслить об этом. Нелли обнимает ее:

– Ничего, Катенька, он выкарабкается. Дима сильный.

– Мне так страшно…

– Нам тоже. Но мы останемся здесь и дождемся, пока Дима очнется. Я верю, что все будет хорошо. И вы тоже должны верить. Сейчас не время думать о плохом.

«Они все здесь, словно члены одной семьи… Они и есть семья! Все это время у меня была семья, а я даже не замечала…» – с невыразимой болью глядя на своих близких, Агата вдруг ощущает тепло, которое потоками исходит от них. Даже воздух колеблемый их речью пропитывается огромным количеством энергии. «Если бы можно было использовать эту поддержку для защиты и спасения Димы… Энергия близких так сильна и ее так много, нужно лишь найти мостик, по которому можно было бы направить ее к Диме… Человеческая мысль – самая сильная вещь во Вселенной. Мысль, озвученная вслух – сильнее вдвойне. Мысль, озвученная несколькими людьми, способна все разрушить… Не об этом ли пытался сообщить Вадим во время нашей последней встречи?! Что происходит, когда мысль преобразуется в слова? Способность людей озвучивать мысли – главное наше преимущество перед агридами, и именно это способно их одолеть! Конечно!!! Даже если все эти рассуждения – чистая фантазия, благодаря белой энергии они воплотятся в жизнь!!!»

Агата точно прозревает. Она смотрит на своих близких и больше не сомневается, для чего Вадим сказал ей те слова на прощание и главное знает, какой должна быть та самая «озвученная мысль» и даже смотрит на тех, кто и должен ее озвучить.

Агата быстро направляется в палату интенсивной терапии, где врачи подключают Диму к аппарату искусственной вентиляции легких. Сонора и Вира продолжают бой с Гектором и другими агридами, отстреливаясь искрами гнева и сдерживая противников своими крепкими оберегами, не позволяя им приблизиться к Диме.

– Сонора! – Агата подлетает к ней. – Мне нужно, чтобы ты вернулась в свое тело и передала сообщение моим родным! Я знаю, как все остановить!

Гектор замирает и прислушивается: он не очень-то верит словам Агаты, считая, что это может быть уловкой, но…

Без лишних вопросов Сонора устремляется к окну. Агата тут же заступает на ее место и принимается метать фиолетовые искры в черных агридов направо и налево.

– За ней! Живо! – выкрикивает Гектор, и несколько шипящих тварей кидаются вдогонку за Сонорой. Успев отлететь метров на двадцать, прежде чем агриды нагоняют ее, Сонора мчится над крышами домов. Преследователи держатся вплотную. Она применяет уловку, чтобы уйти от погони камнем устремляется вниз и ныряет под землю. Агриды тут же теряют ее след:

– Куда она делась?

Сонора-агрид прокладывает путь к своему дому глубоко под землей, под спящим городом. Она знает, что у подобного перемещения есть один «минус»: земля – обитель растительного мира и корни растений, касаясь агрида, вытягивают из него энергию. Но Сонора не думает об этом. Прекрасно ориентируясь в пространстве, она без труда выбирает нужное направление и вскоре преодолевает последний промежуток между зданиями. Оказавшись под своим домом, она не сомневается, что агриды уже поджидают ее. Сонора произносит Мантру Защиты, максимально укрепляя свой оберег и выныривает из под земли.

– Вот она!!! – шипят агриды.

Сонора стрелой мчится к окну своей спальни. Черные агриды с искрами гнева и ярости уже вьются над ее спящим телом, нанося атаки. Сонора ныряет в собственное тело, не ослабляя защитного покрытия и через секунду стоит на ногах, в готовности вернуться в больницу в человеческом обличии и выполнить поручение Агаты. Бросается к двери, спускается по лестнице и, выбежав из подъезда, несется к своей машине. Тронувшись с места с визгом тормозов, она выезжает из двора, мысленно прокладывая самый короткий маршрут к больнице. Жмет на газ и обгоняет другие машины, не обращая внимания на светофоры, лишь поминутно бросая взгляд в зеркало дальнего вида – сверкающие, черные агриды преследуют ее. Проехав мост, Сонора с ужасом понимает, что тормоза отказывают: «Будьте вы прокляты, агриды!!!» Намертво вцепившись в руль, она старается выправить машину, но не справляется с управлением. Машина съезжает на обочину и на большой скорости врезается в дерево. Соноре удается выпрыгнуть за несколько секунд до столкновения. Отделавшись лишь царапинами и ушибами, она быстро приходит в себя и поднимается. Если бы не чужая удача тех, кто был выпит ею, она бы уже погибла…

Сонора бежит к дороге в надежде поймать машину. Черные агриды тут же нападают на нее – приходится отбиваться.

– Ну давайте! Кто-нибудь… – Сонора отчаянно машет рукой, пытаясь остановить машину. Никто не хочет останавливаться, машины проезжают мимо, наконец, одна из них тормозит.

– Куда вам? – спрашивает молодой парнишка, выглядывая в окно.

– Мне в Москву нужно, на Ленинский проспект в первую больницу!

– Есть больницы и поближе, – парень замечает, что Соноре нужна срочная медицинская помощь.

– Мне нужно в первую… – настаивает Сонора. – Там моя дочь!

Видя ее отчаяние, парень соглашается:

– В первую, так в первую. Садитесь.

Оказавшись в машине, Сонора окутывает парня своим оберегом, просит у него разрешение воспользоваться мобильником (захватить свой из дома, разумеется, не удалось) и звонит Регине.

– Алло?

– Регина, это Сонора.

Следует молчание.

– Здравствуйте, – недоуменно доносится из трубки.

– Обязательно дождись меня в больнице, у меня важная информация!

Прежде чем Регина успевает что-либо сказать, Сонора отключает телефон.

«Держись, Сонора, все будет хорошо!» – мысленно подбадривает она себя, не разрешая думать о том, что возможно в последний раз видит и золотистые ряды фонарей, и прохожих на тротуарах, и проносящиеся мимо авто… Все происходит как в бреду. Минуты становятся бесконечными. Водитель то и дело обеспокоенно смотрит на свою странную пассажирку.

– Почти приехали, – подбадривает он, проезжая Крымский мост. – Потерпите.

Взглянув в окно, Сонора замечает на воде мигающий огоньками речной трамвайчик. На палубу высыпают девушки в нарядных бальных платьях: счастливые, с красивыми прическами; юноши в вечерних костюмах. Они запускают фейерверк. «Сегодня ведь ровно десять лет со дня выпускного Агаты!» – мелькает в голове у Соноры. Она видит рядом с выпускниками аниматоров, одетых в костюмы персонажей Клуба Микки Мауса. Юноши и девушки не видят, как агриды аниматоров, уставившихся на них мультяшно-большими, застывшими глазами, словно гипнотизируя, вытягивают их энергию в астральном диапазоне. Агриды вьются у изголовья каждого выпускника. Аниматор одетый в костюм Микки Мауса медленно поворачивает голову и смотрит прямо на Сонору. Сердце женщины замирает от ужаса. Из забавного костюма вырывается фиолетовое чудовище, почувствовавшее, что кто-то видит его, кто-то смотрит на него, и с жутким оскалом оно кидается прямо к Соноре. Та зажмуривается, едва не вскрикнув. Водитель, бросив на Сонору беглый взгляд, интуитивно чувствует неладное и дает газу. Машина, рванув вперед, оставляет позади и оскалившегося фиолетового монстра, и свору черных агридов-преследователей. Сонора открывает глаза, оглядывается и на миг испытывает облегчение.

– Вы чего-то не договариваете… – предполагает парень, подозрительно глянув на Сонору. – Может, расскажете что с вами произошло? Вас кто-то преследует? Угрожает?

– Какая вам разница?

– Да, собственно, никакой, – отвечает парень, не отрывая взгляд от дороги, ловко управляя машиной, – просто подумал, может смогу вам еще чем-нибудь помочь?

– Нет, спасибо. Вы хороший, добрый человек, – Сонора отлично видит, что оберег парня имеет зеленый спокойный оттенок, – но единственное, в чем я сейчас нуждаюсь – это как можно скорее добраться до больницы.

– Ясно-понятно, – улыбается парень. – С вопросами больше не пристаю.

Вскоре машина оказывается на стоянке больницы, Сонора нетерпеливо отстегивает ремень.

– Я вас провожу, – предлагает водитель, но Сонора отказывается, благодарит его и выходит.

– Сколько я вам должна? – спохватывается Сонора.

Парень смеется:

– Идите скорее к дочке! – он трогается с места, но стоит ему отъехать на несколько метров так, что сила оберега Соноры больше на него не распространяется, как черные агриды, преследовавшие автомобиль все это время, набрасываются на бедного парня и вытягивают его жизненную энергию до последней капли. Высосанное тело, напоминающее мумию, смотрит на Сонору ошеломленными глазами. Пораженная этим зверским зрелищем Сонора теряет бдительность и контроль над своим оберегом, который становится голубым и слабым. Черные агриды тут же этим пользуются: несколько вспышек молний гнева с их стороны, и оберег Соноры, не выдержав, дает трещину. Сонора бросается к парадному входу больницы, выпуская на ходу несколько молний гнева в преследователей, но их обереги оказываются намного сильнее – все молнии Соноры возвращаются назад, нанося еще больший ущерб ее оберегу.

– О, Господи!!! – Сонора вынуждена беспомощно наблюдать, как агриды-вампиры пробираются к ней через пробоины в ее полуразбитом обереге. – Боже мой!!! Неееет!!! – монстры лезут со всех сторон: ослепляют, калечат, душат. Сонора исходит криком от дикой боли и ужаса, не имея возможности защищаться, понимая: это – конец!

«Ради Вадима… Ради Агаты…» – из последних сил женщина не прекращает идти вперед, доходит до реанимационного отделения, хотя жизнь с каждым шагом покидает ее.

Агата издали видит Сонору, буквально обвешанную зловещими убийцами. Она тут же кидается на помощь и с яростью выдает очередь фиолетовых молний, разгоняющих от Соноры ненасытных монстров.

– Это не Сонора? – с сомнением спрашивает Илья. Нелли и Регина, сидящие рядом на диване, оборачиваются.

– Это она, – подтверждает Регина, поднимаясь.

Бледная, осунувшаяся Сонора движется по коридору медленно, словно на ее спине закреплена невидимая, неподъемная ноша, и по мере ее приближения у Регины все больше расширяются глаза:

– Господи… Она похожа на живой труп!

Анна Аверина с трудом узнает в появившейся, словно находящейся при смерти женщине, невесту покойного сына:

– Это же Марина…

Анна с Региной кидаются на помощь Соноре и, взяв измученную женщину под руки, усаживают ее на диван.

– Пап, ну что ты стоишь? – выкрикивает Регина. – Зови кого-нибудь!

Илья бежит в ординаторскую.

– Успокойтесь. Вам сейчас помогут, – Регина внимательно смотрит на Сонору. Та водит глазами по кругу, мало что понимая, воспринимая лишь голос Агаты, словно пульс выстукивающий послание, служащий маяком и ориентиром для угасающего сознания.

– Собери своих близких, – шепчет Сонора, посмотрев на Регину.

– Тссс, не надо говорить, Мариночка, береги силы, – просит Анна, поглаживая руку почти бездыханной женщины. – Доктор уже идет. Все будет хорошо.

Взглядом Сонора дает понять, чтобы ее не перебивали:

– У меня нет… времени на объяснения… поэтому… слушайте… Вы должны… сказать о своих чувствах тем, кого любите… Сказать об этом вслух…

– Что должны? – переспрашивает Регина.

– Скажите вслух о том, что любите, – хрипит Сонора. – Скажите об этом… своим близким… и любимым. Вы должны озвучить… свои чувства: ты, Артем, Анна Сергеевна, Нелли, Илья, а главное, та девушка – Катя. Скажите… слова любви сейчас, вкладывая в них все сердце… Это спасет Диму… И всех вас… – Сонора договаривает на одном выдохе.

– Но… – Регина не успевает возразить. Сонора широко открывает глаза и, дрогнув всем телом, роняет руки.

– Ради Бога, есть в этой больнице врачи?! – взрывается Регина. Анна, осознав что произошло, слабо вскрикивает. С другого конца коридора со всех ног бежит Илья в сопровождении врачей с повязками на лице.

– Пожалуйста, быстрее! – кричит Регина. – Она без сознания!

– Отойдите в сторонку, – просит один из врачей и прикладывает указательный и средний пальцы к сонной артерии Соноры.

– Пульса нет, – он кидается за каталкой. – Что с ней случилось? – бросает он через плечо.

– Мы не знаем! – отвечает Регина. – Она пришла сюда в таком состоянии пару минут назад и рухнула!

Регина не может поверить, что женщина, которая только что говорила с ней, умерла практически на ее руках. Артем подходит ближе. Бригада реаниматологов укладывает тело Соноры на каталку и увозит в отделение.

– Ну и ночка, – произносит один из врачей.

– Поверить в это не могу… – Анна провожает врачей глазами полными слез. – Что же это творится?

Нелли сочувственным жестом обнимает подругу за плечи. Катя, все это время стоявшая у дверей отделения реанимации, недоуменно озирается, наблюдая за происходящим. Она не в курсе что случилось, так как все это время пыталась договориться по телефону с одним из влиятельных друзей Димы, чтобы ее пропустили в палату.

– Что она тебе сказала? – спрашивает Артем у Регины, та отводит от Кати задумчивый взгляд:

– Что?.. Передала сообщение от Агаты.

– От Агатки? Какое сообщение?

Пораженная произошедшем Регина пытается собраться с мыслями. Агата-агрид все это время находится рядом с ней. Вьется возле уха, прекрасно понимая, что Регина не слышит ее голос, но, возможно, сумеет почувствовать. Агата не оставляет попыток достучаться до сознания подруги и продолжает настойчиво повторять, как молитву:

– Пожалуйста, Региночка, услышь меня. Это очень важно! Сделай то, о чем попросила Сонора! Без вас мне не справиться! Я не могу быть одна. И никогда не могла. Без вас я – ничто, понимаешь? Без вас меня нет. Помогите мне. ВЫ нужны мне!!!!!!

– ВЫ нужны мне… – завороженно повторяет Регина, словно услышав собственные мысли в голове.

– Че? – переспрашивает Артем.

– Слушайте! – быстро и уверенно говорит Регина, собирая всех вокруг себя. – Нам нужно кое-что сделать.

– Кому «нам»? – не понимает Артем.

– Помолчи и послушай. Знаю, трудно будет в это поверить, но это очень важно, хоть и прозвучит как бред.

– Что ты, Региша? – обеспокоенно спрашивает Нелли, подходя к дочери.

– Катя! – зовет рукой Регина, чтобы девушка тоже подошла ближе. Та по-прежнему продолжает безуспешные переговоры по телефону, поворачивает к Регине заплаканное лицо, шмыгает носом, не прекращая беседу. Регина делает ей знак, чтобы она отключила телефон:

– Катя, это важно! Дима в опасности!

Эти слова звучат для девушки словно гром среди ясного неба. Она тут же прощается с телефонным собеседником, подходит к Регине и внимательно, хотя все еще недоуменно, смотрит на нее.

Увидев, что подруга берет ситуацию под контроль и не сомневаясь, что Регина завершит начатое, Агата-агрид возвращается в палату Димы, где Вира в одиночестве едва сдерживает разъяренных агридов. Благодаря реакции, смертельные искры пролетают мимо Агаты. Она собирается всеми силами и выпускает серию молний ярости так, что противников отбрасывает на несколько метров от оберега Виры.

– Где Сонора? – спрашивает Вира, не прекращая метать молнии. Агата не хочет отвечать, зная, что известие ослабит и Виру, и ее оберег, но та повторяет вопрос:

– Где Сонора?!

– Ее больше нет.

Оберег Виры мгновенно становится цвета небесной синевы:

– ЧТО ТЫ СКАЗАЛА???

– Сейчас не время, умоляю!!! Одной мне не справиться!!!

Агата изо всех сил сдерживает атаки агридов, и ее отчаянный возглас охлаждает эмоции Виры. Как истинный боец Вира тут же берет чувства под контроль, а ее голубой оберег вновь становится агрессивно-фиолетовым:

– Поменьше болтай и стреляй в Вершителя! – кричит Вира командным голосом. – Он – наша главная цель! Убьем Гектора – все закончится!

– Их становится все больше и больше!

– Если они явились в таком количестве, значит считают нас сильными соперниками!

– Но мы не сможем их долго сдерживать! Что нам делать?!

– Ты меня спрашиваешь?! Я всегда знала, что ты ужасно бестолковая. Я спасла тебя не ради Соноры, а потому что ты важна для этого мира! Ты единственная, кто может все остановить! У тебя белая энергия, а ты спрашиваешь меня «что делать»?! Включи фантазию, используй свое главное оружие!

– Ты права, как же ты права, Вира! Я настолько привыкла к своей злобе, что постоянно забываю о фантазии! Будь я человеком с руками и головой, я б тебя расцеловала сейчас, честное слово!

– Попробовала бы ты…

Агата подлетает к боковой стене, на которой висит зеркало и видит свое отражение: «Снова создать наших с Вирой двойников. А почему бы и нет?» Приглядевшись, Агата замечает, что отражение раздваивается: в зеркале отражается окно, создавая эффект бесконечности. Если встать под нужным углом, в двух зеркальных поверхностях отражаются сотни шариков света. «Это целая армия!» – думает Агата, глядя на бесконечное количество своих отражений. Она сосредотачивается, ее оберег принимает белый оттенок и через мгновение сотни ее клонов появляются в палате, тут же подключаясь к битве. Агриды-клоны начинают отбиваться от враждебных агридов Вершителя.

– Вира! Живо сюда!

Быстро сообразив что к чему, Вира подлетает к зеркалу и следует примеру Агаты. Сосредоточившись, Агата выделяет белую энергию фантазии и выводит из зеркала еще сотни клонов. Теперь в распоряжении Виры и Агаты настоящее войско, способное противостоять Вершителю. Но клоны не выдерживают такого натиска, как оригиналы; лопаются как мыльные пузыри, едва в них врезаются фиолетовые заряды врагов, но все же намного облегчают задачу Агате и Вире. К тому же, к удивлению Агаты, шесть клонов покидают палату – шарики белой энергии, чувствуя свою жизнеспособность, направляются в коридор и проникают в Регину, Артема, Нелли, Илью, Анну и Катю. Теперь белая энергия Агаты находится и в ее близких.

Лицо Регины становится таким же сосредоточенным, каким бывало в школьные времена, на собраниях. Будучи старостой класса, ей часто приходилось сообщать большому количеству людей важные известия. Поэтому, бывшая школьная королева отлично знает как себя вести, чтобы ее слушали, затаив дыхание:

– Женщина, которая только что на наших глазах скончалась (на этих словах Анна охает), сказала мне кое-что важное и просила передать это вам. Я понимаю, в это сложно будет поверить, но я верю. Я всегда ей верила и очень уважала ее.

– Что она сказала тебе, Региш? – спрашивает Нелли.

– Сказала, что мы должны признаться в любви тем, кого любим. Это признание создаст особую энергию, которая поможет Диме. – Слова Регины заставляют Нелли и Илью переглянуться. Артем скептически приподнимает уголки губ:

– Приехали…

– Что? – восклицает Регина с искренним возмущением. Артем, встретившись взглядом с горящими глазами супруги, тут же сожалеет о сказанном, но будто по инерции старается придать своему лицу еще более ехидное выражение:

– Я говорю, что думаю, – он скрещивает руки на груди. – Извини, но это бред.

– Ты же знаешь, как я не люблю этих твоих самодовольных улыбочек. Почему ты никогда не воспринимаешь меня всерьез? Это вовсе не бред! Пап, ну хоть ты ему скажи!

– Темик, ну что ты в самом деле? – Илья укоризненно смотрит на зятя, но по его интонации Регина понимает, что он на стороне Артема.

– Наши признания действительно могут спасти Димку! – не сдается Регина, глядя отцу в глаза. – Человеческая речь имеет намного больше силы, чем вы думаете. Слова несут в себе заряд энергии. Мысль в наших головах сильна, озвученная мысль – еще сильнее, а мысль озвученная несколькими людьми, способна сломать любые барьеры! – Регине никто этого не говорил, но она почувствовала, что знала это всегда.

– Я могу говорить о любви сутками напролет, но, к сожалению, уверен – это никому не поможет, – Артем по-прежнему настроен скептически, и Регина разочарованно качает головой:

– И это говоришь ты – поэт, мыслитель, композитор? Что вы находите странного в моей просьбе, объясните? Стесняетесь? Ведете себя так, словно в нашем мире… любви больше нет места!

– Региша, никто этого не говорил, – миролюбиво вмешивается Нелли, – но признаваться в любви вслух, здесь, сейчас, несколько странно, а учитывая обстоятельства – даже неуместно, согласись.

Регина смотрит на мать во все глаза:

– Озвученные мысли несут мощный энергетический заряд, это почти оружие! – с прежней уверенностью продолжает она. – Сейчас, когда Димка нуждается в нашей поддержке, сказать о любви – самое надежное средство для его спасения. Я уверена, что это правда. Сонора погибла ради того, чтобы сообщить мне эту правду. Да откройте же глаза! Я прошу вас помочь. Мы можем спасти жизнь человека, но только вместе!

Несмотря на сомнения, что-то в присутствующих реагирует на слова Регины. Уж слишком яростно она отстаивает свои убеждения. К тому же смерть Соноры не идет ни у кого из головы.

– А что нужно сделать-то? – спрашивает Артем вроде бы небрежно, и Регина останавливает на нем взгляд, хотя до этого смотрела на всех по очереди:

– Во-первых, поверить в то, что делаешь. А во-вторых, я уже сказала – признаться в любви.

– Кому признаться? Димке?

– Да кому хочешь! – Регина злится, стискивая зубы. – Папе Римскому… Я думаю, что эмоция должна быть максимально искренней и сильной, – серьезно продолжает она, – поэтому нужно сказать о своем чувстве тому, кого любишь. Тому, кто нужен тебе как воздух. И вы – мама, папа, тетя Анюта и ты, Катюш, – ради памяти ваших близких, ради Димы, ради тех, кого вы любите больше жизни, сделайте то же самое, скажите о любви тем, кто вам дорог.

– Сказать вслух «я люблю тебя» и все?!

– И все.

– Слишком просто.

– Да, казалось бы «просто», Артем, но разве ты часто признаешься в любви?

Артем недовольно отводит взгляд, понимая, что Регина права. В памяти проносятся все ссоры, взаимные обиды и упреки, возникающие между ними в последнее время. Вспоминается болезненное напряжение, постоянное недовольство, накопленная усталость и неизбежное отдаление друг от друга. Как же часто, черт возьми, ему хочется уйти, хлопнув дверью, а ведь раньше он и помыслить не мог, что будет испытывать рядом с любимой девушкой такое раздражение. И в то же время ему по-прежнему, даже сейчас, хочется прикоснуться к ней, приласкать, вернуть ее любовь. Как же больно…

– Зачем мне признаваться тебе в любви? Какой смысл, если ты меня терпеть не можешь?

– Ладно, – Регина терпеливо выдыхает, призывая себя к мудрости и спокойствию. – Я скажу первая.

Она замолкает, отворачивается, закрывает глаза и собирается с мыслями. Затем подходит к мужу, становится напротив него, опускает его руки, которые были скрещены на груди, образуя барьер. Артем иронически хмыкает, но когда Регина поднимает на него глаза, моргая пушистыми ресницами, он невольно меняется в лице, становится серьезным и одновременно растерянным.

– Я люблю тебя, Артем… – Регина собиралась произнести это спокойно, не теряя самообладания, но это оказалось труднее, чем ей представлялось. Голос дрогнул, словно с самой глубины души поднялся целый вихрь. – Плохой ты или хороший, всегда тебя любила и всегда буду любить. И ничто не изменит этого…

Тот же вихрь чувств мгновенно передается Артему. Ему трудно выразить волнение, которое он испытывает. Глядя на жену, ощущая как ее ладонь дрожит в его руке, он размыкает губы:

– Я тоже люблю тебя, малышка, – само собой срывается с его губ, и он крепче сжимает пальцы Регины, словно говоря «со мной тебе нечего бояться». – Очень люблю. Это неправда, что я не воспринимаю тебя всерьез. Я боготворю тебя. Ловлю каждое слово. Ты для меня – все. В тебе одной мое счастье. «Все уйдет в никуда, только ты, только я – навсегда»… Помнишь?

Регина улыбается, опуская ресницы и кладет голову на плечо Артема. Нелли и Илья умиленно смотрят на детей. Илья ворчит что-то под нос, потом нежно обнимает жену за плечи:

– А почему бы и нет, черт возьми? В момент, когда все рушится, просто сказать «люблю». Чем это неправильно? Люблю тебя, женушка моя ненаглядная, – с улыбкой произносит Илья, целуя Нелли в губы. Она дотрагивается до его щеки:

– Спасибо, родной. И я люблю тебя. Господи, а зарос-то! Кактус! – Они смотрят друг на друга, смеются и обнимаются.

– Вот видите? Это совсем несложно! – сквозь счастливый смех проговаривает Регина и быстро становится серьезной. – Тетя Анюта, теперь вы.

Она подозревает, что от Анны непросто будет добиться подобной откровенности.

– Ох, Региша… Наверное, достаточно на сегодня признаний.

– Нет, пожалуйста! Без вас мы не справимся! Мы все должны преодолеть себя и сделать это. Прошу вас. Ради Димы, ради Агаты…

При упоминании о дочери, на глазах Анны выступают слезы:

– Если я кого-то и любила в жизни, так только своих детей, – произносит она с болью в голосе. – Только им я могу признаться в любви. Никого и никогда я не ставила выше них, никто не был для меня важнее. Материнство оказалось самым сложным испытанием для меня, но ничего прекраснее в моей жизни не было, – слезы катятся по лицу Анны. – Каждый день я молилась, чтобы жизнь детей была счастливее, чем моя. Чтобы они смогли найти в ней свое место, призвание, встретить людей, рядом с которыми будут счастливы. Господи, как же я хотела видеть их счастливыми! Но быть может единственный способ сделать человека счастливым, это подарить ему счастливое детство, превратить его детство в сказку, а я… я не сделала этого. Слишком поздно поняла, что мое собственное счастье возможно только тогда, когда в нем отражается счастье ребенка… Я так виновата… Так виновата перед своей девочкой…

– Матери и дети не могут быть виноваты друг перед другом, – ободряюще говорит Нелли, обнимая подругу за плечи. – Слишком крепко они связаны.

– Я люблю вас, мои деточки. Агата, Вадичка… – не в состоянии больше произнести ни слова, Анна сжимается в болезненный комок, и в то же время с произнесенными словами позволяет многолетней боли покинуть себя. Обняв Нелли, Анна беззвучно начинает рыдать, вздрагивая всем телом.

– Ну, все, все… Успокойся, моя хорошая, – утешает Нелли. – Все будет в порядке.

Регина тоже подходит ближе и обнимает обеих женщин. Артем и Илья стоят совсем близко, и тепло – неуловимое, мощное, которое все пятеро теперь излучают и чувствуют – согревает их сердца. Только Катя стоит в сторонке, с сомнением наблюдая за происходящим. Она крутит телефон нервными пальцами, выглядит настороженной и очень напоминает в этот момент юную Агату.

– Катя, – обращается Регина. – Твой черед.

– Простите, но я пас.

– Почему?

– Регина, не настаивайте. Это же ерунда какая-то.

– Катя…

– С какой стати я буду говорить о своих чувствах? Тем более, при посторонних. При всем уважении – нет.

– Я ведь все объяснила.

– Извините, – Катя собирается уходить, но Регина останавливает ее:

– Постой. Я уже знала одну такую девушку, не умевшую выражать свои чувства. И она использовала те же самые отговорки, ощущала неловкость, сомнение, смущение, которые были написаны на ее лице, и делала все возможное, чтобы окружающие не дай Бог не узнали о том, что творится у нее в душе. Но, не преодолев этого препятствия, она так и не смогла понять насколько сильно способна любить…

Регина смотрит на Катю проникновенно, доверительно, со всей теплотой, пытается прочесть ее мысли и помочь ей раскрыться:

– Ты нужна Димке. Спаси его. Скажи, что любишь, пока не стало слишком поздно. От тебя одной зависит жить ему или умереть. Только ты в силах вернуть его к жизни своей любовью.

Катя не признается в этом, но в ней что-то вдруг щелкает: мгновенный испуг вспыхивает в глазах, а мысль о том, что она может потерять Диму, словно взрывает ей голову. Регина отлично видит этот испуг.

«Сейчас он уйдет. Уйдет навсегда в пустоту и никогда, никогда уже не заговорит со мной, не посмотрит, не засмеется, и я уже никогда не смогу ему сказать…» – Катя резко разворачивается и бежит к отделению реанимации. Дверь оказывается заперта. Катя стучит. Слышатся шаги, и выглядывает недовольный врач:

– Опять вы? Я ведь уже сказал, девушка, состояние стабильно тяжелое.

– Мне нужно к нему.

– Ну, мало ли, что вам нужно? Ограничительный режим в реанимации – не моя прихоть. Тем более, для Лазарева сейчас абсолютно безразлично, находитесь вы рядом или нет. Он без сознания, а мы делаем все возможное.

– Вы ошибаетесь, – уверенно говорит Катя, не позволяя врачу закрыть дверь. – Ему далеко не безразлично.

– Уважаемая, – раздражается врач, – вам что, впечатлений не хватает? Нет у персонала времени заниматься вашими обмороками.

– Однажды меня уже не пустили к родному человеку в реанимацию. К маме. Сказали: «А зачем? Все равно ничем не поможешь». Пятнадцать лет прошло, а я все думаю об этом, как она умерла там, одна… Человека можно спасти не трубками и лекарствами, а лишь своей душой. Пожалуйста. Пропустите меня к Лазареву. Я ему нужна. А насчет обмороков можете не переживать. Я сама сиделкой работаю и гарантирую полное спокойствие со своей стороны, – Катя сверлит врача серыми влажными глазами, словно от его решения зависит ее жизнь.

«Молодец!» – думает Регина, наблюдая за ней со стороны.

– Проходите, – сдается врач и позволяет Кате войти. – У вас ровно пять минут.

Девушка быстро проходит по узкому коридору и оказывается в палате с абсолютно белыми стенами. На мгновение все пропадает за пеленой слез. Слышен звук кардиомонитора. Катя моргает и видит перед собой Диму. Она подходит ближе, нежно и печально смотрит на него, лежащего на больничной кушетке, в окружении мониторов и кислородного оборудования, и даже не подозревает о потусторонней борьбе, разворачивающейся сейчас в воздухе…