Текст книги "В погоне за солнцем"

– Серджио, ты здесь? – Агата не хочет заходить внутрь, но это и не требуется. Она видит его. С замершим, открытым в беззвучной агонии ртом и глазами, уставившимися в пустоту, Серджио лежит на полу. Агата сбегает по ступенькам, бросается к нему, прижимает ухо к груди. Тихо. Холодно. Не отрывая пальцев от рубашки, в которую вцепилась мертвой хваткой, Агата медленно поднимает голову Серджио и вглядывается в его лицо: обычно с этого лица не сходил красивый загар, а сейчас оно приобрело пепельный оттенок. То что является реальной действительностью в одну секунду погружается во мглу, такую же пепельную, как лицо Серджио. Затем мир проясняется, становится ярким, но таким плоским, что кажется сценой из кинофильма.

– Это розыгрыш, шутка… Да, Серджио? Ну, давай же! Поднимайся! Хватит притворяться! Ты не мог умереть, я ведь только что говорила с тобой!!!

Тут Серджио действительно открывает глаза, и Агата облегченно откидывает голову. Она в слезах сообщает ему новость о ребенке, и улыбка тут же освещает лицо мужчины. Он хватает Агату в охапку, крепко сжимает. Она невольно хохочет, наблюдая за ним, а потом Серджио говорит очень быстро, по-итальянски о том, что готов расцеловать каждого встречного за сообщенную новость. «Мы уедем отсюда и начнем совершенно новую жизнь… Ты, я и наш ребенок. Теперь все будет иначе…»

Агата слышит его голос настолько ясно, что на секунду и вправду забывается – Серджио представляется ей живым… Но открыв глаза, иллюзия новой жизни, которая закончилась так и не успев начаться, развеивается как дым. Тяжесть вины настолько сильной, будто Агата сама, собственными руками убила Серджио, возвращает ее к жестокой реальности:

– Я должна была спасти тебя, – Агата вытирает слезы, – должна была уберечь, сделать что угодно, сказать что угодно, но вывезти тебя из этого дома. Ведь обычно люди слушаются меня. Почему же ты не послушался???

Найдя в себе силы дотронуться до лица Серджио, Агата прикрывает его безжизненные, уставившиеся в пустоту, глаза. – Прости меня, пожалуйста… – шепчет она одними губами и, поднявшись с колен, направляется к выходу. Но не успев открыть входную дверь, Агата слышит, как к дому подъехала машина…

«Альберто?.. Паоло?..» – она гадает, кого сейчас увидит, не сомневаясь, что именно этот человек и окажется тем, кто звонил ей в больницу, тем, кто велел ехать сюда, тем, кто во всем виноват. Агата делает глубокий вдох и выходит ему (кем бы он ни оказался) навстречу.

Пожилой мужчина, как всегда при костюме и галстуке, не спеша направляется к дому. Марко де Сильва – аккуратный седовласый старичок, совсем недавно курирующий выставку Агаты, делает приветственный знак:

– Рад вас видеть, Агата! – восклицает Марко, как ни в чем не бывало. – Серджио не говорил, что вас выписали.

Агата молчит, не сводя с него глаз.

– Все в порядке? – спрашивает старик, приглядываясь. – Вы что, плачете?

Не дождавшись ответа, он пожимает плечами и заходит в дом. Агата следует за ним, будто ноги сами ведут ее, каждая клетка требует хоть какой-то развязки: «Либо мне суждено победить, либо погибнуть. Но все закончится здесь и сейчас. Не могу больше…»

– А где же Серджио? – интересуется Марко, подойдя к барной стойке и по-хозяйски наливая себе выпить. – Мне нужно с ним поговорить.

– Тебе это известно не хуже меня, – отвечает Агата, остановившись посредине комнаты.

– То есть?

– Серджио лежит в своей мастерской. Убитый. Точнее выпитый до капли. Даже оберег у него отсутствует, ненасытные вы твари…

На Марко ни слова, ни тон, ни взгляд Агаты не производят ни малейшего впечатления.

– Серджио мертв? – равнодушно переспрашивает Марко. – Выходит, ты его оплакиваешь? – он хмыкает. – Не знал, что ты так успела к нему привязаться.

– Некогда оплакивать, – Агата быстро меняет цвет своего оберега с голубого на фиолетовый. – Заруби себе на носу, Марко, я крепкий орешек. До меня не добраться с такой же легкостью, как до бедного Серджио. Ну? Я пришла, Вершитель. Что дальше?

Марко стоит к Агате спиной, и она не видит его лица, но, судя по его блестящему как изумруд, оберегу, мужчина по-прежнему спокоен.

– Мне давно следовало догадаться, что это ты, – шепчет Агата, дрожа от страха и злости. – Ведь именно ты пригласил меня в Комо…

Тут Марко, наконец, оглядывается, Агата видит его лицо с выражением лютой ненависти и невольно отступает. Марко достает из кармана маленькую коробочку, ту самую, которую Агата однажды видела в его руках на Вилле Ольмо. Лишь сейчас девушка обращает внимание на сами таблетки – множество крошечных черных шариков. «Во время массовой атаки, агриды собирают столько энергии, что ее можно концентрировать и умещать в специальные, очень плотные кристаллы. Один такой кристалл содержит в себе энергию тысяч живых существ…»

– Белый цвет всего лишь отражает световые лучи, – задумчиво произносит Марко, извлекая один шарик из коробочки. Он кидает шарик в свой виски, и жидкость мгновенно окрашивается, будто в нее добавили чернил, – в то время как черный цвет, что мне нравится гораздо больше, поглощает их. Как все же удивительно устроен наш с вами мир, – Марко приподнимает черный бокал. – За твое здоровье, пупсик! – Залпом проглотив напиток, мужчина мерзко облизывается и смотрит на Агату. Его седые волосы темнеют, белки глаз наливаются чернотой, оберег становится настолько непроницаемым, что за ним с трудом угадывается черное, с синим отливом чудовище – не глаз, не ушей, только огромный зубастый рот. Агрид с ревом вырывается из Агаты, чтобы защитить ее, выпускает в монстра фиолетовую молнию. Вспышка выводит Агату из оцепенения. Она со всех ног бросается за дверь, но на улице натыкается на нескольких недружелюбных крепкосложенных типов. Быстро пробежав глазами по их оберегам, Агата понимает, что у нее нет ни единого шанса. Агрид здоровяка, находящегося ближе всех, выстреливает мощной молнией гнева, но, не менее мощная молния Агаты поражает его на полсекунды раньше. Оберег противника рассыпается, как карточный домик, он корчится от боли, падает, остальные делают шаг назад. Агата чувствует движение позади, резко оборачивается, и ее агрид выстреливает в надвигающегося Марко – искра гнева, оттолкнувшись от более крепкого черного оберега, возвращается назад. Лишь острая реакция позволяет Агате увернуться от удара.

– Хватит суетиться, пупсик. Хватит… – Марко оттряхивает руки и свирепо сверкает глазами. Окружившие Агату агриды открывают по ней огонь. Она зажмуривается: «Все…»

В грохоте сталкивающихся с ее оберегом молний, Агата вдруг слышит странный ревущий звук и открывает глаза. В сад, проломив ворота, врывается незнакомая машина. Стреляющие в Агату противники разлетаются как кегли. Дверь авто распахивается:

– Агата!!! Сюда!!!

Едва сообразив, что происходит, она бросается к машине, заскакивает вперед на место рядом с водителем. Машина тут же дергается с места, оставляя позади продолжающего стрелять Марко.

– Господи, Гектор! – все еще не веря своему спасению, Агата кидается на шею друга, пока тот пытается рулить.

– Агата, не сейчас, отцепись, ради Бога… – Гектор едет с большой скоростью, чтобы оказаться подальше от опасной зоны.

– Как ты здесь оказался? Как же ты… – впервые за столько времени Агата видит родное лицо и даже не способна осознать, насколько ей повезло. – Как ты понял, что я в опасности?

– Моя дорогая, твоя жизнь прошла на моих глазах, я всегда знаю, если ты в опасности.

– Куда мы едем?

– В надежное место.

Нет больше сил расспрашивать. Уткнувшись в плечо Гектора, Агата истерически рыдает, изредка оглядываясь назад. Машина мчится по автотрассе в западном направлении.

– Сонора и Вира тоже здесь? – спрашивает Агата, немного успокоившись.

– Нет. Я один.

– Как ты все-таки нашел меня?

– Долго объяснять. Сейчас главное добраться до причала. Нам нельзя на вокзал, нельзя в аэропорт, там полно агентов Вершителя. Нужно затаиться на время.

– Кажется, никто нас не преследует, – Агата вздыхает и откидывается назад. – Как я устала от этого страха и напряжения, от каждодневной борьбы. Сегодня Крио Гун позвонил мне и предложил встретиться. И знаешь что я поняла? Что не могу больше бегать от него. Желание встретиться со своей судьбой, понять, что движет этим чудовищем, когда он играет с нами точно с марионетками, сильнее моего страха.

Гектор не отрываясь, смотрит на дорогу.

– Гектор…

– Да?

– Что с твоим оберегом?

– А что?

– Он черный…

– Действительно. Кто бы мог подумать, что я способен так разозлиться. Ничего. Скоро цвет изменится.

Агата отворачивается. Дорога с большой скоростью улетает из-под колес.

– Знаешь, – задумчиво говорит Агата, – а я уж почти поверила, что Марко и есть Вершитель. Ты ведь столько раз говорил мне, что Вершитель может быть где угодно и кем угодно. Но я никогда не думала… что им можешь оказаться ТЫ.

Гектор резко жмет по тормозам, машину заносит, Агату всем телом дергает вперед. Сердце будто замирает и перестает биться: она прижимает руки к своему животу, инстинктивно оберегая маленькую жизнь внутри себя. Все замедляется вокруг, становится неестественным, неправдоподобным. Перед мысленным взором Агаты вдруг предстает Наташа, рядом с которой Дима останавливает машину. «Привет!» – «Ой, привет, Наташка!» Агата видит, как из тела Наташи вылетает огромный фиолетовый агрид. Одним ударом молнии он пробивает оберег Агаты и высасывает ее жизненную энергию: «Как больно!» Ясно вспомнив этот эпизод десятилетней давности, Агате становится невыносимо, словно это происходит с ней прямо сейчас: Наташа, возникшая тогда на перекрестке, Дима, резко остановивший машину, и то чувство тревоги, не покидающее много лет, возникшее именно тогда. Тогда! Словно это была отправная точка, момент «до» и «после». Именно с этого все и началось: Наташа, укусившая первой, затем Лазарева, Луиза, Регина… Любой прохожий на улице, снова и снова крадущий белую энергию Агаты все эти годы. Всякий раз Вершитель оказывался кем-то из них, он был во всех этих лицах, так же, как и в лицах еще тысячи людей, крадущих белую энергию лакомой, выбранной им жертвы.

– Ты никогда не был одним человеком. Ты был и руководил всеми этими людьми! Всеми, кто меня когда-либо кусал… Человек без возраста… – Агата произносит это почти шуточной интонацией, не сводя с Гектора глаз. Она все еще не верит, что это правда: «Вот сейчас он рассмеется и покрутит пальцем у виска. Это же Гектор! Мой Гектор! ОН НЕ МОГ ТАК СО МНОЙ ПОСТУПИТЬ!!!!!!»

Оберег Гектора чернее чем сама чернота окутывает хозяина, как облако дыма. День за окном сменяется ночью. Агату пробирает дрожь, от которой она будто рассыпается на части.

– Ну вот и все, – хрипло произносит Гектор, глядя прямо перед собой. – Конец играм.

«Не сбежать. Но попытаться можно…» – Агата вскакивает с места, но Гектор тут же хватает ее за руку. Его отвратительная пятерня прожигает кожу Агаты насквозь, словно кислота. Агата вопит во все горло, ее агрид швыряет в Гектора фиолетовую молнию ярости. Оберег Гектора отталкивает удар, и тот летит в Агату – она чувствует резкую боль и удушье. Гектор ухмыляется, скаля зубы. Агата понимает, что не в силах сопротивляться. Последнее, что улавливает ее угасающее сознание – взгляд сумасшедшего рядом со своим лицом. Затем, все исчезает.

Глава 17

Яркий свет ударяет в глаза, едва она открывает их. Кажется тьма рассеялась мгновенно, но Агата знает, что это всего лишь иллюзия. «Как долго я была в отключке? – сквозь пелену, обволакивающую сознание, она силится вспомнить произошедшее по кусочкам. – Где я?!» Вдруг она с ужасом понимает, что не может пошевелиться, что прикована к какой-то кушетке прочными, металлическими скобами. Быстро прошептав Защитную Мантру, Агата активирует оберег и одним движением освобождает себя. Затем поднимается, растирая затекшие запястья и осматривается: ее окружает кубическая комната без окон, с абсолютно ровными, белыми стенами.

– Управляешь предметами силой мысли? – голос раздается из скрытых динамиков. Агата тут же узнает его. Именно он говорил с ней по телефону, приглашая встретиться. – Браво! Не скажешь, кто научил тебя таким фокусам?

– Родилась такой одаренной, – дерзко отвечает Агата в воздух.

– Охотно верю, но сомневаюсь, что дело только в природном даре. Если бы я, в свое время, не потратил столько времени на твое обучение…

– А как же «облегчение боли страдающих, помощь тем, кому труднее» а, Гектор?

Из динамиков доносится циничный смех:

– Есть такое выражение «если хочешь, чтобы человек возненавидел тебя, помоги ему». Вы – люди, сохраняете доброту и покорность только, когда вы слабы. Стоит вам подняться, почувствовать настоящие силу и власть, как вы тут же стремитесь уничтожить тех, кто слабее, и, в первую очередь, уничтожаете своих спасителей. Таким образом, помогать кому бы то ни было, есть величайшая глупость и добровольное согласие на то, чтобы получить нож в спину.

– Так зачем же ты мне помогал?! Почему не дал прыгнуть с того моста девять лет назад?! Зачем я тебе нужна, ублюдок?!

– Мне нужна вовсе не ты. Мне нужен ТВОЙ РЕБЕНОК – ИДЕАЛЬНОЕ ДИТЯ БЕЛЫХ АГРИДОВ!

Агата непроизвольно вздрагивает и делает шаг назад:

– Только тронь его…

– Я уже давно провожу исследования, желая получить данный образец в свою коллекцию. Но проблема состоит в том, что белые агриды не спариваются друг с другом, они слишком независимы и чаще всего проживают жизнь в одиночестве. Поэтому я разыскал несколько особей с белой энергией и поместил вас в свою игру, на ходу изобретая правила. Все вы были участниками моего реалити шоу, а ты – куколка, была его звездой.

Агата чувствует, что Гектор произнес последние слова с омерзительной улыбкой на губах, той самой, которую она видела в машине, перед тем как отключиться. Этот образ заставляет ее поледенеть.

– С Димой ничего не вышло, – равнодушно продолжает Гектор. – Он оказался для тебя слишком слабой особью. Неуверенный, зажатый, тряпка. Честно говоря, никогда не понимал, что ты в нем нашла? Мне пришлось свести тебя с Серджио. Нужно было лишь Лию устранить…

– Ты… зло в чистом виде… – Агата, наконец, находит в себе силы говорить. Она прерывисто дышит, с трудом сдерживая дрожь. – Ты хоть понимаешь, какая ты сволочь? Или ты просто больной на всю голову ублюдок, которого нужно лечить?!

– Зло в чистом виде… – приторным, змеиным шепотом повторяет Гектор. – Если уж быть честными до конца, так ты недалеко от меня ушла, красавица. Твои гениальные портреты… Никогда не задумывалась, какой ценой они выходят столь… феноменальными? Каждый световой блик в портрете это чья-то душа! – гневно выкрикивает Гектор, отвечая на свой же вопрос. – Умершие вследствие увечья, травмы, пожара, болезни – все они там, высосанные тобой, ради идиотских картинок, которыми восторгается весь мир! Ну?! Кто из нас чистое зло, Агата?

Голос Гектора вдруг перекрывают полные боли и ужаса вопли, которые Агата начинает слышать внутри себя. Крики невинных жертв доносятся со всех сторон. Приходится заткнуть уши, чтобы остановить это безумие:

– Я не верю ни единому слову! Ты все врешь!!!

– В данном случае не требуется никакого доверия, достаточно включить здравый смысл. Никто из твоих клиентов не обращался к тебе повторно, потому что все они умирали после того, как ты завершала очередной шедевр за счет украденной у них энергии. Ты даже ни разу не удосужилась поинтересоваться этим вопросом, – Гектору нравится дразнить свою пленницу, он испытывает наслаждение, наблюдая за ее шоком. – Ты убийца, я убийца, Лия была убийцей. Не хочешь допускать этой мысли? Хватит уже кокетничать и строить из себя овечку. Твоя цивилизация привыкла к насилию и убийствам задолго до появления агридов, и ты такой же хищник, как и все остальные. Истинная природа лишь дремала под твоим ангельским личиком, но после знакомства со мной раскрылась во всей красе… Если бы я не остановил тебя, ты не остановилась бы никогда, выпив еще тонны чужого счастья и удачи. И в этом суть Метода Крио Гуна – убрать всех, кто стоит на твоем пути. Ты прекрасно продемонстрировала это во время поединка с Лией.

– Пропади ты пропадом вместе со своим Методом!!! – задыхаясь слезами, кричит Агата. – Ты превратил меня в монстра! Ты вложил мне в ум эти смертоносные знания! Это ты во всем виноват!!!

– Я? – Гектор заходится хохотом, уставившись на экран с изображением Агаты. Он приближает картинку так, чтобы максимально насладиться страданием на лице своей пленницы. – Ты с самого детства была монстром! Предпочитала ненавидеть, а не любить, не обманывай себя! Ты не любила никого: ни родителей, ни друзей, ни даже Диму, потому что вообще не способна на это! Ты с детства была лишена любви и ласки. Как же ты могла подарить свою любовь кому бы то ни было, если даже не знала, что это такое?

– Людям не нужно знать, что это такое, для того чтобы любить! Ты убийца и сволочь! Это ты сделал меня монстром, и я вытрясу из тебя всю душу, ублюдок!!!

– Интересно как? – в ласково заданном вопросе, слышится скрытая угроза. Всю комнату окружает вибрационное поле, которое тут же выбрасывает несколько энерговолн, сбивающих Агату с ног. Боль пронзает и парализует все ее тело: кажется, что кожу разъедает кислота, в мышцы впиваются миллионы острейших игл и одновременно ломаются все кости. Агата пытается укрепить свой оберег, чтобы разрушить силовое поле, но не успевает выполнить намерение – следует вторая серия волн, гораздо более мощных, чем первая. Боль несопоставима с жизнью. Одна ее секунда длится вечность. Агата перестает дышать, а металлические скобы, словно лапы гигантского паука, подхватывают ее и снова приковывают к кушетке. Агата не может пошевелиться, хотя изнутри ее колотит и кидает во все стороны. Внезапно волны стихают, будто кто-то счел, что мучений достаточно, и невидимый адский прибор отключился. Агата судорожно выдыхает, по ее щекам струятся слезы, все плывет перед глазами. Она едва способна различить, как в комнате появляется огромный черный агрид, прошедший сквозь стену. Существо приближается к ней и замирает над ее животом.

– Что ты хочешь сделать?!! – Агата в ужасе бьется, пытаясь сопротивляться, но ее громкие крики, кажется, лишь забавляют черного монстра, которому она не в состоянии помешать. – Не трогай ребенка, Гектор, умоляю!!! Неееееет!!!!!

Девушка может лишь беспомощно наблюдать, как черный агрид вытягивает из нее свечение, создаваемое эмбрионом, и полностью поглощает его. До последний капли завладев белым свечением и растворив его в себе, Гектор-агрид медленно покидает комнату.

– Теперь он мой! – раздается из динамиков минуту спустя. Довольный смех сотрясает воздух. – Наконец-то, во мне сила идеального белого агрида! Думаю, мне даже стоит сказать тебе «спасибо» за это.

Осознав, что лишилась ребенка, Агата стискивает зубы и сжимает кулаки так, что на ладонях проступает кровь:

– Будь ты проклят!!! Убийца!!! Сволочь!!! Ублюдок!!! Я тебя убью!!! Клянусь Богом, ты заплатишь!!!

– Больше повторять не стану, так что слушай внимательно, красотка, – холодный, беспощадный голос перекрывает безумные рыдания Агаты. – Либо ты будешь умницей и будешь молчать, пока я беседую с тобой, либо будешь умирать медленно и мучительно в полнейшей тишине. Из силового поля, которое тебя окружает, невозможно выбраться. Оно тебе не по зубам, говорю без ложной скромности. Так что, даже не дергайся… Я ведь и раньше ловил особей с белой энергией для своей коллекции и поверь, они были намного сильнее тебя.

– Почему бы тебе не убить меня прямо сейчас? – выкрикивает Агата, сквозь слезы. – Чего ты ждешь?!

– Какая шустрая, – смеется Гектор. – Я еще не достаточно насладился тобой. Как же я люблю игры с людьми. Как вы забавляете меня… Я наблюдал за тобой всю твою жизнь и по-своему привязался. Мне была интересна твоя особь. Отчасти это заслуга вложенной в тебя белой фантазийной энергии Димы. У него хороший вкус. Признаться, я даже испытываю к тебе что-то вроде… вашей человеческой нежности, а твой талант и умение завоевывать сердца, в особенности мужских особей, вызывает у меня восхищение. Знаешь, в какой-то момент я был близок к чувству, которое вы – люди, называете «любовь». Однако, именно на примере твоей жизни я окончательно убедился в том, что любовь – всего лишь миф, и слово, которое вы пытаетесь наделить глубоким смыслом, несет в себе что угодно: похоть, безрассудство, эгоизм, страх, желание обладать, но только не то, чем вы хотите его представить. Любви не существует, Агата, ты была права. Я ненавижу тебя, слышишь? Не-на-ви-жу и могу отнять твою жизнь так же легко и с тем же удовольствием, с каким делал это миллионы раз.

– Мой брат, родители Соноры – они вовсе не самоубийцы. Их убил ты. Кто еще в твоем списке?

Гектор в очередной раз заходится ледяным смехом:

– Твой дорогой учитель Андрей Борисович Вильчук, например. Последним был Серджио. Чуть не забыл! Семейство Лазаревых тоже убил я, но за это, думаю, ты должна быть мне благодарна.

– Сволочь…

– Последнее предупреждение, Агата. Еще одна грубость и я сделаю тебе очень больно!

– Сонора, Вира. Они доверяют тебе, как ты можешь?!

– Врагов нужно держать ближе, чем друзей. Неужели ты думаешь, что я позволил бы Марте и Пауло, этим безмозглым родителям Соноры уйти тогда живыми да еще прихватить с собой мою книгу, мое творение?! Я отпустил их лишь для того, чтобы выследить, и с тех пор мне было известно о каждом шаге ясновидцев. Я вытеснил прежнего агрида Гектора из его тела, избавился от него, занял его место и с того момента не терял ясновидцев из вида ни на минуту. И знаешь, в чем я убедился? Ясновидцы, какова бы ни была их численность, и как бы искусно они не владели Методом, никогда не смогут собрать армию сопротивления и дать мне отпор. Потому что вы – люди, как пауки в банке: сами сжираете друг друга до того, как приходит ваш истинный враг. Вы не страшны мне. Всему виной ваше предвзятое отношение к злобе и агрессии. Вы находитесь в матрице предрассудков. Вы очень совестливые существа – постоянно живете в злобе, зависти, ярости и всю жизнь скрываете их, стыдитесь этих чувств, терзая себя виной – в этом ваше самое уязвимое место. Я и дальше намерен играть роль скромного водителя Соноры и не трону ее до тех пор, пока в этом не будет необходимости. В какой-то степени я восхищаюсь этой женщиной – она так самоотверженно пытается спасти мир… У Соноры, в отличии от тебя, есть умение передавать свою энергию более слабым особям, но пока она находится под моим наблюдением, я держу ситуацию под контролем и не намерен убивать ее. Что касается Виры… – Гектор показательно вздыхает. – Милая Вира. Красотка. Возможно, она догадывается о том, кто я. Но ее страсть ко мне настолько слепа, что она скорее умрет, чем встанет на моем пути. Остается еще Дима, обладатель белой энергии, частично прозревший и видящий в астральном диапазоне…

– Только тронь его, – шипит Агата.

– Но его белая энергия не опасна для меня, – продолжает Гектор, будто не услышав Агату, – он не представляет для меня ни угрозы, ни интереса. Эта особь – полное ничтожество. Самолично похоронил себя и не желает ничего видеть и знать дальше своего носа. Самовлюбленный кретин.

– Ты и мизинца его не стоишь…

– Да что ты? – смеется Гектор. – Он бы не пошевелил этим мизинцем ради твоего спасения, если бы ему самому при этом угрожала опасность. Теперь ты принадлежишь мне. Где твой верный рыцарь, чтобы спасти тебя от чудовища? – Гектор произносит это издевательским тоном, после чего раздается очередной раскат его хохота. – Ты и энергия твоего ребенка – мои трофеи! Я буду медленно забирать твои силы и наслаждаться тобой так долго, как только захочу. Буду смаковать каждую выпитую каплю белой энергии, словно хорошо выдержанное вино и твой прекрасный принц, твой герой, освободитель, не сможет мне помешать! Потому что его не существует! Ты любила выдуманный персонаж, а от живого человека с его многочисленными недостатками сбежала, как от огня!

– Ошибаешься… Я люблю Диму таким, какой он есть: с его слабостями и недостатками. Да, он не сильная личность, зависит от обстоятельств и собственного настроения, полон комплексов и неуверенности, далек от совершенства, так же… как и я. И мы, несовершенные существа из плоти и крови, любим друг друга, и мне неважно, что он не может спасти меня. Главное, что я готова умереть за него в любой момент! И тебе ни за что не понять этого. Ты не способен! Тебе не дано. Ты не знаешь, что значит любить «вопреки». Пусть мы люди – фантазеры, и все мы придумываем в голове идеальные сценарии наших жизней, которые не соответствуют действительности. Мозг выдумывает для нас сказку, а сердце в благодарность за это, способно выдержать любую грязь окружающей реальности, вытерпеть любое горе, потому мы и способны на любовь!

Агата говорит абсолютно искренне и вдруг понимает, что уже давно так думает. Высказанные от самого сердца слова, придают ей сил. Она словно расправляет крылья, избавляясь от многолетних сомнений, и ее агрид тут же заряжается энергией. Агата поднимает голову, активирует белый сияющий оберег и срывает с себя скобы. Она поднимается и бежит к входной двери, но энерговолны адского прибора останавливают ее, вновь пронзая тело жгучей болью. Из динамиков льется голос Гектора, он твердит что-то о наказании, но Агата не думает об этом, будучи в состоянии воспринимать лишь муки, о которых сигнализирует ее мозг. Вместе с физической болью она вдруг ощущает невообразимый прилив злобы и ненависти к Гектору. Нахлынувшие негативные эмоции мотивируют ее агрида: он шипит и становится агрессивно-фиолетовым. Агата делает усилие – шепчет Мантру Атаки, и ее агрид выпускает в пространство несколько сильнейших молний ярости, разрушая силовое поле комнаты. Враждебные вибрации тут же исчезают.

– О, да! – слышится отвратительный смех и аплодисменты, пока Агата начинает воевать с запертой дверью. – Мне нравится твой гнев, твоя ярость! Я люблю весь спектр эмоций, которые ты испытываешь, малышка, но твоя злоба – это нечто особенное. Это мой деликатес, мой наркотик! Ты конечно же всю жизнь стыдишься своей злости и черной зависти, которую испытываешь к людям более высокого статуса. Сдерживаешь себя? Не надо. Считаешь это неправильным? Почему? Ты великолепно приспособлена к убийству – в этом мы с тобой похожи. Но ты отрицаешь в себе тягу к кровопролитию. Стереотипы, навязанное моралью чувство вины, заставляют тебя подавлять инстинкты, рождают в твоей голове картины ада, демонов, увенчанного рогами сатаны, но ты ведь знаешь – все это чушь собачья, предрассудок! Знаешь, что на самом деле злость – это оружие! Самое мощное чувство в этом мире – злость. Чувство, которое дарит свободу, дарит независимость, уверенность. Это инструмент для достижения целей и защита от бед и тебе известно об этом с самого детства – ведь именно тогда ты перестала тешить себя иллюзиями относительно любви к родителям и обозлилась на них. В злобе ты расцвела, почувствовала себя сильной, свободной. Ты больше никем и ничем не была связана. Злость – эта та сила, которая заставила тебя, в конечном счете, проявить отвагу и стать победителем!

– И ты старался подогревать во мне это чувство. Но больше тебе не удастся…

– Удается прямо сейчас! – со смехом возражает Гектор. – Ты же видишь, что злость – чувство гораздо более сильное и мощное, нежели все остальные! В злости ты активна, одержима желанием идти, во что бы то ни стало, вперед! Миролюбивый разум слишком хрупок для этой враждебной Вселенной.

– Не тебе судить о нашей Вселенной, ублюдок! Убирайся в свой поганый темный мир и живи там по своим законам, а нас оставь в покое!!!

Наблюдающий за своей пленницей Гектор смеется сильнее прежнего, но внезапно издает странный хрип и стихает, будто кто-то затыкает ему рот. Вершитель чувствует дрожь во всем теле, и в его глазах мелькает ужас: «Что происходит?!»

Ответ ему известен, но он все еще отказывается поверить: самая непредсказуемая в мире сила – белая энергия, которой он завладел, безжалостно отняв у Агаты, оборачивается против него самого. «Убирайся в свой поганый темный мир!» – снова и снова слышит Гектор голос Агаты в своей голове: «Убирайся в свой поганый темный мир!» Гектор включает все мыслимые и немыслимые ресурсы для того, чтобы заглушить голос Агаты и помешать осуществлению желания белого агрида, которое начинает медленно, но верно воплощаться в реальность.

– Ах, ты, дрянь! – выдавливает Вершитель, и Агата мгновенно все понимает. Ей очевидно, что белая энергия нерожденного ребенка помогает одолеть врага, подтачивая его силы изнутри. Воспрянувший агрид Агаты тут же вырывается из ее тела, словно джин из бутылки и спиралью фиолетового дыма закручивается по всей комнате.

– Когда ты обучал меня атакам, то хотел сильнее разозлить меня? – спрашивает Агата, поднимая руками вихрь из эмоций, которые захлестывают и переполняют ее. – Сейчас я продемонстрирую, как усвоила твои уроки.

– Ты… угрожаешь мне? – голос Гектора невольно дрожит, и Агата не удерживается от того, чтобы дьявольски не расхохотаться:

– Наслаждайся своим творением…

«Познав силу белого агрида до конца, ты будешь способна ломать каменные стены» – предрекла когда-то Сонора, и Агата лишь сейчас осознает смысл этих слов. Девушка произносит Мантру Защиты, затем повторяет ее снова и снова, громче и громче, пока звук ее нарастающего голоса не превращается в рев. Гектор не верит своим глазам и никак не может отвести взгляд от экрана: фиолетовый оберег его пленницы разрастается в воздухе словно воздушный шар, а сила, исходящая из ее агрида, бьет волнами так, что воздух в комнате начинает вибрировать и становится горячим. У Гектора трясутся поджилки. Он все ждет, когда Агата остановится. Думает, что это максимум, сильнее просто быть не может, но к его ужасу сила Агаты лишь нарастает, словно ей нет предела. Стены комнаты покрываются трещинами, а в следующую секунду разлетаются, точно от взрыва. Когда оседает пыль, Гектор вглядывается в экран и понимает, что оберег Агаты попросту выдавил каменные стены.

– Теперь я иду к тебе… – тихо говорит Агата, глядя в объектив, будто смотрит Гектору в глаза. – И вытрясу из тебя всю душу, как и обещала… Ее агрид превращается в белый поток эктоплазмы, который врывается в видеокамеру и несется по проводам. Гектор инстинктивно отстраняется от экрана, лишь усилием воли, заставив себя не подняться и не убежать, как напуганный ребенок. Он укрепляет свой оберег и выпускает своего исчерна-черного агрида тем же способом, что и Агата. Слышится массивный раскат грома, когда оба агрида схлестываются в пересечении проводов и смешиваются в один черно-белый сгусток. Агриды Агаты и Гектора пытаются укусить, ранить, выпить друг друга. Из-за вибраций все здание трясется и гудит, стены осыпаются словно от землетрясения, а в воздухе поднимается настоящая буря, столь зловещая, будто сам дьявол пытается вырваться из преисподней. Агату не пугает мысль о смерти, у нее одна цель: отомстить Гектору за гибель ребенка, за себя, за Серджио, за Вадима – за всех!!! Гектор не желает умирать. Он не хочет признавать, что боится разъяренной соперницы, но понимание того, что она не остановится, заставляет его завопить: