Текст книги "В погоне за солнцем"

Глава 24

Увидев дочь в свадебном платье, Анна не может удержать слез.

– Мам, ну чего ты? – Агата смеется, глядя на Анну в отражении зеркала. – Перестань!

– Ты у меня такая красивая…

Агате оскорбительно слышать комплимент от матери именно сейчас. Только сейчас. Ей становится невыносимо горько от того, что мама смогла сказать ей нечто подобное лишь сейчас, спустя столько лет.

– Можно быть какой угодно красавицей, но ты никогда не почувствуешь себя красивой, если мама не любит тебя, – начинает вертеться в голове.

Агата узнает едкий голос агрида, видит, что ее оберег начинает принимать фиолетовый оттенок, и поняв что агрид провоцирует ее, сдерживается, чтобы избежать нападения.

«Сегодня я слишком счастлива для того, чтобы ворошить былое и злиться по пустякам», – Агата мысленно противоречит агриду, отвечает маме улыбкой и продолжает любоваться своим отражением. Оправляя складки платья, она также ловит взгляды Нелли и Регины:

– Какие же вы у меня красотки! – Агата подмигивает им.

На Нелли классическое черное платье на бретельках, а на Регине изысканное розовое и такого же оттенка цветок в волосах. Но в лицах очаровательных женщин столько волнения и паники, что Агата не может удержаться от смеха.

Раздается звонок в дверь. Нелли и Регина буквально подпрыгивают.

– Это из цветочного магазина, привезли букет невесты, – успокоительно бросает Анна и, застучав каблучками, направляется в прихожую.

Нелли и Регина одновременно выдыхают. Анна возвращается с букетом в руках и с улыбкой протягивает его Агате – мелкие бутоны в букете такого же цвета, как ее наряд.

Получасом позже машины свадебного кортежа выстраиваются около подъезда.

– Пора, Агатенок, – говорит Нелли, поднимаясь и, не выдержав, всхлипывает:

– Ну, какая же ты нарядная! Красавица наша!

Регина поправляет прическу перед зеркалом, наспех накладывает на скулы румяна. Анна суетливо бегает по квартире, боясь что-нибудь забыть: – Сумочка, цветы, ключи от дома… – бормочет она под нос.

Регина, придерживая пышное платье Агаты, помогает ей сесть в белый лимузин, где ожидает Дима, а сама садится в автомобиль Артема. Нелли и Анна отправляются в машину Ильи.

«Чья эта свадьба? – вдруг возникает странная мысль у Агаты, которую с опозданием догоняет осознание: – Моя… Я выхожу замуж за своего любимого. Происходит событие, которого я ждала всю жизнь. Мое заветное желание осуществилось!»

Лимузин везет новобрачных по солнечному городу. Строгий темный костюм невообразимо идет Диме. «Господи, какой он красивый…»

– Мне даже не верится, – шепчет Агата, умирая от счастья, и Дима сильнее сжимает ее руки в своих. Судя по тому, как он смотрит на невесту, выглядит она божественно.

– Мне тоже не верится, – улыбается Дима. – Такое чувство, что это не я здесь, а кто-то другой, а я просто наблюдаю со стороны.

– И у меня так же с самого утра, – смеется Агата. – Я все спрашиваю себя: чья это свадьба?

– Наша, малыш. Наша… – Дима сжимает Агату в ласковых объятьях.

– Димка, – Агата становится серьезной, – мы никогда больше не расстанемся. Я всегда буду рядом, всегда и во всем буду помогать тебе. Мы все преодолеем вместе, да?

– Да, любимая, – тихо шепчет Дима ей на ухо. – Я обязательно сделаю тебя счастливой и обещаю, что больше никогда не причиню тебе боль.

– Верю. И ты мне верь, Димочка. Мы справимся со всеми трудностями. Теперь все обязательно будет хорошо.

Губы Димы и Агаты нежно сливаются, а пронзительные взгляды скрепляют поцелуй. Кажется нет более сказочного блаженства, чем то, что они сейчас испытывают.

Лимузин останавливается.

Илья и Артем помогают Диме пересесть в инвалидную коляску. Новобрачные в сопровождении свидетелей и гостей направляются во дворец бракосочетания. Агата видит, как вспыхивает радость на лицах друзей – каждый оберег, отражая ее собственное счастье, светится золотом.

До начала церемонии остаются считанные минуты. Илья поднимает видеокамеру, готовый запечатлеть еще одно памятное событие и пополнить свой архив.

Перед самым входом в зал регистрации, Агата замечает нескольких посторонних людей, а мгновение спустя зажмуривается от яркой вспышки фотоаппарата. Открыв глаза, она обнаруживает множество корреспондентов с камерами и микрофонами.

– Поражаюсь скорости, с которой ищейки вроде них пронюхивают о свадьбах знаменитостей, – шепчет Регина Артему.

– На то они и папарацци, радость моя.

– Куда охрана смотрит? Ведь Агатка предупреждала: никаких журналистов и съемок. Темик, любимый, прошу тебя, займись этим. Наведи порядок.

Артем и Илья пытаются выпроводить непрошеных гостей, но это оказывается не так просто. Агата делает журналистам знак, что не будет говорить и не разрешает себя фотографировать. Похоже, это еще больше возбуждает толпу фотографов, которые щелкают новобрачных со всех сторон. Начинается настоящая осада.

– Вызовите охрану! Это частное мероприятие, вы не имеете права здесь находиться!

– Что за идиоты? Вы что, русского языка не понимаете?

Один из журналистов с самодовольной, скользкой физиономией подходит совсем близко:

– Ответьте на вопрос, Агата! – нагло выкрикивает он, пока его пытаются вытолкать за дверь. – Почему вы отвергли предложение Леонида Воропаева, а теперь выходите замуж за никому неизвестного инвалида? В чем подвох?

– Да выставите его! – взрывается Анна, и ее агрид с яростью набрасывается на нахального журналиста.

Дима озирается по сторонам. Никогда прежде он не чувствовал себя таким беспомощным и униженным. Он считал, что неподвластен такого рода страхам, но ему становится невообразимо страшно. Он покрывается испариной, весь дрожит. Разъяренные агриды журналистов, заметив это, окружают Диму, пытаясь пробить голубой пропитанный страхом и отчаянием оберег.

Агата не теряется. Она тут же произносит Защитную Мантру, растягивает границы своего оберега так, чтобы поместить себя и Диму под один крепкий, непроницаемый купол. Искры посторонней злобы и жестокости начинают со звоном отскакивать от купола, поражая недоброжелателей, но искр оказывается слишком много, они разлетаются слишком хаотично и несколько, нечаянно, попадают в обереги Регины и Артема.

В тот момент Агата не способна думать ни о ком другом, кроме Димы, потому не обращает внимания на то, что ранила друзей.

Лишь позже, на праздничном банкете Агата замечает, что ее свидетельница Регина ведет себя странно и скованно. Регина лишь пытается казаться радушной и довольной, но улыбается через огромное усилие. Некоторое время спустя все становится еще хуже – Регина уже не в состоянии притворяться. Она сидит за столом скрестив руки, опустив голову. Артем утешает ее, не понимая, что происходит:

– Ты чего такая кислая, Региш? Обидел кто?

В ответ Регина только грустно улыбается. У Агаты возникает порыв подойти, откровенно поговорить, спросить «что случилось?», предложить помощь, но она отбрасывает эту затею как только замечает, что оберег Регины приобретает темный, фиолетовый оттенок. Агата перехватывает взгляд подруги, та смотрит на нее и вообще на все торжество с лютой, нескрываемой ненавистью.

«Регинка, у тебя ведь у самой скоро свадьба, – печально и горько думает Агата, – неужели ты не можешь искренне порадоваться за меня даже сегодня?… Ты такая же, как и все…»

Самое лучшее, что Агата может сделать, так это оставить подругу в покое. Не пересекаться с ней, чтобы не причинить еще большего вреда. Она укрепляет свой оберег с помощью Защитной Мантры, и все попытки агрида Регины совершить укус заканчиваются неудачей.

Глава 25

Дима и Агата рано покидают торжество. Им не терпится остаться вдвоем. Машина везет их по ночному городу, они целуются на заднем сиденье и не могут оторвать друг от друга глаз.

Как и прежде им приятнее и комфортнее находиться только вдвоем, ни с кем больше не разделяя свое общество. Теперь Агате отчетливо ясно, почему это всегда было так: «Окружающие постоянно питались нашей белой энергий, но сейчас, когда я знаю об этом, больше никому не позволю воровать наше счастье. Никому!»

– Прости, что не могу перенести тебя на руках через порог нашего дома, – говорит Дима.

Агата нежно целует его:

– Ничего страшного. Когда ты поправишься, мы устроим второй медовый месяц. Будешь носить меня на руках.

– Весь месяц?

– А что?

– Я бы предпочел носить тебя на руках всю жизнь.

В спальне молодоженов ожидает сюрприз.

Комната погружена в полумрак, стены мерцают огнями и бликами, а зеркальный потолок отражает множество свечей, расположенных на полу. На столиках, тумбочках, подоконниках в небольших вазах стоят бордовые, вперемешку с белыми, розы.

– Это ты устроил? – спрашивает Агата, осматриваясь. Дима многозначительно улыбается:

– Не то чтобы я сделал это собственноручно, но все выполнено именно так, как и задумывалось. Тебе нравится?

Агата наклоняется и целует его:

– Очень… Помочь тебе раздеться?

– Не надо, я сам. Я намного самостоятельнее, чем кажусь тебе.

– Я тоже приготовила небольшой сюрприз, – озорно шепчет Агата. Дима удерживает ее, не желая отпускать.

– Я сейчас приду, – Агата выскальзывает из его рук, – открой пока шампанское.

– Что-то не вижу бокалы, – кричит Дима ей вслед.

– Посмотри в шкафу!

Агата заходит в гардеробную комнату, ловко избавляется от свадебного наряда и надевает красивое белье, купленное накануне. Она подходит к зеркалу, осматривает себя. Увидев в отражении свои искрящиеся счастьем глаза, не может перестать улыбаться. Глубоко вздохнув, чтобы унять сердцебиение, Агата возвращается в спальню.

– Зачем ты включил свет? – удивляется девушка и тут же останавливается. Дима с хмурым видом изучает странные документы, которые держит в руках.

– Что это? – помертвевшими губами спрашивает он.

– Тебе обязательно рассматривать это сейчас? Сегодня наша брачная ночь.

– Анапластическая опухоль в третьей стадии?

– Где ты это взял?

– В твоем шкафу, когда искал бокалы.

– Надо будет навести там порядок, – небрежно говорит Агата, хотя ее оберег начинает голубовато мельтешить. – Давно собиралась избавиться от всякого хлама, да все руки не доходили.

– Не увиливай. Это твое? – Дима держит рентгеновский снимок. Агата приближается, пытаясь вырвать снимок из руки Димы, но тот не позволяет. – Когда у тебя был такой диагноз?

– Давно. Теперь я, слава Богу, здорова.

– Твои головные боли… – Дима рассуждает вслух. – И ты была одна… Почему ты мне не рассказала?

– Потому что ты был в Токио, забыл? Да, семь лет назад у меня обнаружили неоперабельную злокачественную опухоль. Врачи поставили мне смертельный диагноз. Смертельный. Но я выздоровела. И убедилась, что выздоровления можно добиться только, если стремиться к нему. Поэтому и тебе я всегда повторяю, твое выздоровление должно быть для тебя словно красная тряпка для быка. Осознанная вера в восстановление, подкрепленное осознанными действиями, способны разрушить любые прогнозы врачей. Ты должен быть выше и сильнее своего диагноза.

Агата понимает, что Дима вовсе ее не слушает. Он снова и снова разглядывает снимок:

– Я все понял…

– Что понял?

– Ты заболела неслучайно. И выздоровела не просто так…

Черные глаза начинают буравить Агату с такой силой, что она невольно отводит взгляд:

– На все есть причины, и разумеется даже болезнь не возникает просто так.

– Я не об этом. Одна из комнат в доме моих родителей всегда была заперта на ключ. Когда я продавал дом после аварии, риэлтор сказал, что обнаружил в той закрытой комнате оккультные принадлежности. Кто-то из членов моей семьи практиковал черную магию. Как я понимаю, это была моя мать?

Агата по-прежнему не решается взглянуть на Диму.

– Теперь мне многое ясно. Она колдовала, чтобы вызвать у тебя эту болезнь и у нее получилось, так? Потому врачи и не могли поставить диагноз. Что это за странная болезнь, когда не можешь писать картины из-за головной боли? Ты болела из-за моей матери. И за это ты убила ее и всех остальных…

– Нет. Нет! Конечно же все не так, Дим, послушай меня!

– Не хочу слушать.

– Я все объясню!

– Будь добра, оставь меня.

– Димка…

– Выйди! – требует он.

Агата опрометью выбегает из комнаты. Ее сердце колотится изо всех сил. Она чувствует как из ангела только что превратилась для Димы в самого черного демона.

«За что, Господи, за что?! Ну почему?!!!» Как же Агате хочется отмотать время назад, избавиться от чертовых рентгеновских снимков, чтобы Дима их никогда не видел. «Давным давно надо было все выбросить на помойку. Что за дурацкая манера хранить всякий хлам, смаковать свое прошлое? Доигралась? Доигралась?!» – добивает саму себя девушка. Через некоторое время, успокоившись, она приближается к дверям спальни и осторожно приоткрывает их. Дима сидит в той же позе, в какой Агата его оставила. Уставившись на рентгеновский снимок, он проводит пальцем линию снова и снова, будто проходит лабиринт.

– Димка… Ну давай поговорим, – Агата приближается и, убрав ладонью лепестки роз разбросанные по покрывалу, присаживается на край постели.

– Как же ты, должно быть, ненавидишь меня.

– Дим… Не смей.

– Глядя на меня, ты считаешь: по делом тебе, ты это заслужил, инвалид несчастный…

– Ты с ума сошел! Что ты говоришь?

– Так не слушай! Почему бы тебе не бросить меня. Ну, давай, проучи меня. Брось, как я тебя бросил больную и несчастную, всеми забытую. Ну?!! Или убей, как убила мою семью!

Дима смотрит на Агату глазами полными злобы и разочарования. Его агрид мгновенно выходит из тела и еще до того, как Агата успевает опомниться и укрепить свой оберег набрасывается на нее, впиваясь изо всех сил.

Агата чувствует сокрушительную боль, у нее темнеет в глазах, ноги наливаются свинцовой тяжестью… Она падает навзничь.

«Кого винить в случившемся кроме самой себя? Судьбу? Лазареву? Агридов? Сонору?.. ВЕРШИТЕЛЯ?????????»

Глава 26

6 ноября 2016 года в холле центрального входа Дома Правительства Российской Федерации состоялось открытие выставки известной художницы Агаты Авериной.

Выставка под названием «Коридор странных снов» объединила 30 сюрреалистических, оригинальных, как по форме, так и по содержанию, работ художницы.

Выставка будет открыта посетителям до 30 декабря.

Глава 27

– Весь год его преследуют адские боли. Любое движение, попытка встать на ноги вызывают прострелы нерва по телу. Мы прошли через все: депрессии, слезы, ночи без сна. Бил свои ноги, кричал, что мечтает поскорее уйти из жизни, чтобы не мучить ни меня, ни себя… – Агата тяжело вздыхает.

– Да уж, – Регина сочувственно качает головой. – Ну, а ты как сама? Держишься?

– Приходится. Я должна быть сильной за нас двоих. Не позволяю Димке впадать в хандру и отказываться от занятий. Все время повторяю ему: если ты знаешь что и зачем делаешь, то добьешься поставленной цели. Если цель – «пойти», то ты пойдешь.

– А он что?

– Зависит от настроения. Есть у него вдохновение – появляются надежды. Как только настроение меняется, наступает апатия, страх, и он опускает руки. Начинает твердить «все равно бесполезно, врачи ясно дали понять, чтобы учился жить в кресле-коляске».

– Пусть идут к дьяволу эти врачи, – злобно произносит Регина, закуривая.

– Я тоже так говорю, – Агата снова вздыхает. – Постоянно ищу новых врачей, способы и методики. Конечно не жалею никаких денег.

– Главное на шарлатанов не нарвись, – советует Регина. – А то сейчас полным полно якобы врачей с новыми методиками, которые просто хотят наживиться на чужом несчастье.

Агате становится смешно от подобного совета, она умалчивает, что ее-то никому не провести – любого шарлатана она видит за километр по цвету оберега. Регина замечает насмешку в глазах подруги и у нее портится настроение, словно она не сдержала какого-то данного самой себе обещания.

– А вообще есть у Димки прогресс? – спрашивает Регина чуть более сдержанно.

– Конечно. За последний месяц чувствительность опустилась на несколько сантиметров. И боли утихли после курса реабилитации. Я подниму его на ноги, Регинка. Себя не пожалею, но подниму. Обещаю. Не будь я Агата Михайловна Аверина.

– Как же Димке повезло с женой.

Агата смеется:

– Ему повезло, что жене известна простая истина: мотивация творит чудеса!

– Да, в вопросах мотивации и целеустремленности тебе нет равных, – Регина тушит сигарету, раздавливая ее в пепельнице. – Ты настоящий танк.

Агата делает вид, что не заметила саркастической интонации:

– А как Артем? Как ваши дела?

– Все хорошо, как всегда… Слушай, попросим счет? Я еще на маникюр записана сегодня.

– Хорошо, как скажешь, – соглашается Агата. – Собственно мне тоже пора. Я стараюсь не оставлять Димку одного.

– Все-то ты успеваешь. А когда работаешь в студии или на выставках, Димка один?

– Нет, конечно. Я же говорила, дома круглосуточно Степан – наш шофер или Катя. Димка всегда под присмотром.

– Как вас много, Аверина. Целая семья!

Уже во второй раз Агате слышится неприятная, язвительная интонация в словах Регины. Если бы не умение Агаты видеть в астральном диапазоне, она, скорее всего, списала бы эти интонации на свое воображение. Мало ли что кому слышится?

Но Агата отлично ориентируется в астральном диапазоне. Ей без труда видно, что ее подруга, проявляющая неподдельное участие в выздоровлении Димы, на самом деле пышет гневом, ненавистью, обидой, ее агрид агрессивно скалит зубы и готов к нападению.

Агата давно привыкла к тому, что в ее присутствии агрид Регины принимает фиолетовый оттенок и беспрестанно пытается атаковать, но на сей раз Регина даже внешне не пытается скрыть своей враждебности. Хоть как-то ее завуалировать. «Спрашивается, зачем тогда назначила мне встречу, если я до такой степени тебе неприятна? Могла бы и дальше отшучиваться смс-ками, говоря, что у тебя уйма дел, ты замужняя дама и не принадлежишь себе».

В последний раз подруги встречались на недавней свадьбе Регины, и уже там Агата почувствовала такой холод и отчуждение, что стало совершенно очевидно – дружбе конец. Кажется Регина и в свидетельницы Агату пригласила только из вежливости, потому что они договаривались об этом заранее. А после девушки и вовсе свели дружбу до телефонных разговоров и общения в социальных сетях.

Агате не были известны причины, но она не сомневалась, что все это началось в день ее собственной свадьбы, как и не сомневалась в том, что теперь Регина, прикрываясь своей занятостью, делает все, чтобы бы не встречаться с ней и окончательно свести их дружбу на нет.

Охлаждение Регины не давало покоя. Агата много раз пыталась во всем разобраться, но, боясь сделать только хуже, не делала первых шагов.

И вот, вчера, неожиданно, как ни в чем не бывало, Регина позвонила, предложила встретиться, посидеть в летнем кафе, поболтать…

Наконец-то! Агата так обрадовалась звонку. У нее будто гора упала с плеч. Она решила, что Регина хочет наладить отношения, вернуть прежнюю дружбу, что она соскучилась.

Но теперь, снова видя этот леденящий, укоризненный взгляд…

– Нам нужно откровенно поговорить, Регинка, – заявляет Агата. – Что между нами происходит?

Этот вопрос так и вертится у Агаты на языке, но не смеет сорваться с него. На самом деле девушка понятия не имеет, как начать подобный разговор? С чего начать поиски проблемы, если не знаешь истинной причины этой проблемы?

Оплатив счет, подруги поднимаются из-за столика и через весь парк направляются к автостоянке.

– Приезжайте с Артемкой к нам на ужин, – с искренним радушием предлагает Агата. – Дима тоже очень будет рад.

– Спасибо за приглашение, но сегодня никак не получится. В другой раз.

Образ Регины не вяжется с жизнерадостным окружением летнего парка, с фонтаном, в котором отражается ослепительное солнце, со стайкой хохочущих ребятишек, бегающих вокруг.

Агата держит подругу под руку, чувствуя, что обе они вырваны из атмосферы беззаботного лета, помещены в стеклянный снежный шар. С каждым шагом Агата все отчетливее ощущает напряжение Регины: «Ее оберег то темно-фиолетовый, что указывает на раздражение, то меняет оттенок на болезненно-синий. Неужели она больна?» – приходит в голову Агате, и тут же из размышлений ее выдергивает крик маленькой девочки, оказавшейся рядом.

– Хочу, как у Лены!!! – надрывается девчушка. – Такую же-е-е!!!

– У тебя есть своя куколка, – терпеливо уговаривает ее мать. – Ничуть не хуже. Смотри, какая красивая!

– Как у Ле-ны!!!!! Хочу как у Ле-е-е-ны!!!!!

– Нельзя! Прекрати!

У девочки настоящая истерика, но губ Агаты, невольно наблюдающей за сценой, касается улыбка:

– М-да… Ты не замечала, Региш, что одно из первых слов которому учат ребенка это «нельзя»? Ребенок хочет взять что-то красивое, невероятное, недоступное, обладать этим как сокровищем, это ведь естественное желание, а у него это отнимают, говорят «нельзя». Ребенок плачет навзрыд, и тогда родители подсовывают ему какую-нибудь безделушку, чтобы отвлечь от желанной вещи, от предмета его любви, к которому он тянулся изначально. На какое-то время ребенок отвлекается, но стоит заветному предмету снова попасться на глаза, ребенок схватит его с такой неистовой силой, что уж никто не отнимет!

– Просто есть сорт людей, которых привлекает недоступное и непременно чужое, – колко заявляет Регина. – Вот и все.

– Так-так… Мне показалось, или ты сейчас намекнула на меня? – Агата спрашивает с шуточной интонацией, но Регина и не думает шутить. Она останавливается, задыхается, и кажется радуется предлогу для вспышки:

– Я могу повторить это глядя тебе в глаза, безо всяких намеков, – очень тихо говорит Регина.

– Что с тобой? Почему ты так со мной разговариваешь? Таким тоном?

Рука Регины все еще соприкасается с рукой Агаты, но между подругами словно вырастает горный хребет. Регина с осторожной брезгливостью, словно боясь потревожить опасную ядовитую змею, забирает свою руку. Она боится разомкнуть губы, боится голосом выдать душащую ее злобу:

– Боже… Как тебе самой не противно постоянно лгать и притворяться? Неужели ты думала, никто не догадывается, каким образом ты чинишь всем гадости?

От этих слов ослепительный день разлетается на тысячи осколков, которые впиваются Агате в сердце. Ее оберег автоматически приобретает защитную, почти черную окраску. Агрид начинает метаться внутри, уговаривая Агату напасть.

Пару секунд подруги стоят в нескольких шагах друг против друга, не шевелясь, а мимо них мать тащит по аллее маленькую девочку, упирающуюся ногами:

– Не хочу-у-у!!! Купи мне куклу!!! Никуда без нее не пойду-у!!! – крики девочки эхом разлетаются по парку.

Внезапно мать теряет терпение и изо всех сил дает дочери подзатыльник. Агата оглядывается, не веря своим глазам – в женщине она узнает…

– Хватит! – кричит Анна Агате. – Замолчи немедленно! Я уже сказала тебе «нет»! Эта вещь не для тебя и точка!

– Почему не для меня? Почему-почему? Ведь я хочу ее больше всего на свете, мама!!! Ну, пожалуйста! Я буду так ее беречь…

– Я уже сказала тебе, у меня нет денег на такую дорогую игрушку! Ты понятия не имеешь, откуда что берется, что значит зарабатывать деньги! Эта вещь не для тебя!

– Но кукла сказала мне, что хочет быть моей!

– Мало ли что должно быть моим! – не своим голосом выкрикивает Анна. – Замолчи! Закрой рот!

– Мам, ну ты что? – к ним подбегает высокий, смуглый парень. – Не кричи на нее. – Он поднимает девочку на руки, его мягкий взгляд останавливается на детском личике, с мокрыми от слез щеками и заплаканными глазами.

– Ты не был таким, Вадим, – Анна устало выдыхает и присаживается на скамейку. – Тебе стоило один раз сказать «нельзя», и ты все понимал, а она… просто маленькое чудовище! Никаких сил на нее нет! Скоро и луну с неба попросит, а вы с отцом во всем ей потакаете!

– Мам, – умоляюще просит Вадим.

– Ты видел, сколько стоит кукла, которую она выпрашивает? Губа не дура! А еще морочит мне голову своими выдумками. Если бы ты знал, как меня беспокоит ее психика…

– Ну что ты такое говоришь?

– А ты считаешь это нормальным, когда ребенок разговаривает с игрушками, с деревьями, с какими-то светящимися шариками, которые летают по комнате?

– Мам, ей только шесть. Это детское воображение. Для твоего успокоения можем показать Агату психологу, – голос Вадима остается спокойным, но его пальцы сжимаются. Агата замечает это, в отличии от матери.

– Успокойся, Агата, слышишь? – Вадим поглаживает сестру по волосам. – Тебе очень понравилась куколка, да?

Агата, с покрасневшим от слез лицом, кивает.

– Понимаешь, – мягко продолжает Вадим, – в данный момент мы не можем купить тебе эту куклу, но если ты будешь хорошо себя вести, дед мороз положит ее для тебя под елочку.

– Вадя, она должна быть моей, – объясняет брату Агата, – кукла посмотрела на меня в магазине и сказала, что она моя дочка. Я должна ее забрать. Никто в целом мире не будет любить ее так, как я.

– Понимаю, – грустно улыбается Вадим. – Но в жизни не все получается и выходит так, как нам того хочется, ты ведь знаешь. Попробуй договориться сама с собой. Вот здесь.

Вадим нажимает пальцем на то место, где бьется маленькое сердце его сестры.

– Это будет непросто, Вадя.

– Я знаю. Это настоящий подвиг – уговорить себя, но никто не совершит за тебя твоих подвигов, сестренка…

– Если я договорюсь с собой, то перестану хотеть то, что НЕ ДЛЯ МЕНЯ?

Вадим смеется и внимательно смотрит на сестру:

– Ты уже большая. Скоро пойдешь в школу. Если будешь стараться и прилежно учиться, то со временем у тебя появится хорошая работа, где ты будешь получать зарплату. Тогда ты сможешь покупать себе все что захочешь.

– И куклу?

Брат смеется еще веселее:

– Если она тебе по-прежнему будет нужна, у тебя таких будет сотня. Лишь бы это сделало тебя счастливой…

Дед Мороз не появился на Новый Год, не принес Агате обещанного подарка. Ее родители прекратили отмечать какие-либо праздники с того дня, когда в доме словно все потемнело. В тот день в их доме появился странный, деревянный предмет, обитый гладким, бордовым бархатом. Маленькая Агата вглядывалась в едкий, отвратительный бархат, и ей казалось, что у него даже есть запах – сладковатый, ни с чем несравнимый по своей мерзости. Со всех сторон доносилось «траур», «смерть», «похороны»…

Эти слова были непонятны Агате, но внушали ей леденящий ужас.

Первый день в школе…

Агата стоит на ступеньках мраморного крыльца рядом с другими первоклассниками. Ловит на себе оценивающие взгляды, боится никому не понравится, боится, что и здесь в школе, ей не удастся найти друзей. «Я не такая как все. Со мной что-то не так…»

Неожиданно она замечает в толпе родителей высокого, сутулого мужчину с выразительными серыми глазами. Уже несколько раз, после смерти брата, Агата видела этого мужчину недалеко от своего дома. Кажется, он улыбается ей…

– У меня к вам очень серьезный разговор, – говорит школьный психолог, сцепив пальцы в замок, оглядывая детей. – Уже четыре года вы учитесь вместе. Почему вы бойкотируете вашу одноклассницу Агату Аверину? Что за конфликты то и дело возникают между вами?

– Она ни на кого не похожа.

– Она лицемерка и притворщица!

– Много из себя строит.

– Почему вы так говорите, дети?

– Потому что она всех нас ненавидит, хотя и скрывает это!

– Агата замкнутая девочка, – прогуливаясь по школьному коридору, психолог разговаривает с классным руководителем Агаты Ниной Юрьевной. – Но после беседы с ней и проведения теста на IQ, я пришел к выводу, что, возможно, ей просто неинтересно со сверстниками.

– Откровенно говоря, я считаю, что мнение большинства не может быть заблуждением, – отвечает Нина Юрьевна, поправляя очки. – Я склонна думать, что одноклассники неспроста относятся к этой девочке враждебно, значит, с ней действительно что-то не в порядке. Дети интуитивно чувствуют такие вещи. Я изначально была против, чтобы Агата училась в моем классе, сердце предчувствовало, что будут проблемы.

– Да, ребенок и впрямь необычный, своеобразный, но способный и талантливый! А непохожие на других люди, зачастую уничтожаются в угоду стабилизации общества. С ней этого не должно произойти, Нина Юрьевна. Я вас очень прошу уделять Агате больше внимания.

В ответ Нина Юрьевна обаятельно улыбается.

Обычно взрослые поддаются мнению толпы с большей легкостью, чем дети. И хотя Нина Юрьевна соглашается со всеми доводами психолога, обещая оказать содействие, на самом деле в отношении Агаты не намерена и пальцем шевелить.

Агата вовсе не ненавидит своих одноклассников. Просто чувствует, хоть и смутно, в себе силу, которой нет в окружающих. «Я другая. Не могу быть как все…»

Но одиночество ей не помеха. На переменах, пока другие дети носятся друг за другом по школьному двору, играя в догонялки или прятки, Агата гуляет по аллее в тени своих любимых деревьев. Лишь на первый взгляд это обычная аллея с обычными деревьями. В глазах Агаты каждая ветка и каждый листок, способны превратиться в диковинный предмет, в настоящее чудо природы. Аллея для нее – это сказочный лес. Гравий хрустит под ногами… Агата оторвана от реальности, она уходит все дальше и глубже в чащу. Деревья расступаются перед ней, склоняют свои ветки. На ветках, расчесывая длинные волосы, сидят древесные феи. Агата не слышит, но чувствует их мысли, знает, что они приветствуют ее, словно старого друга: «Добро пожаловать… Добро пожаловать…» Тропа доводит Агату до высоких кованых ворот. За ними старинный замок. Агата входит в него, проходит через галерею с высокими окнами. В тронном зале, окруженные свитой, ее приветствуют король и королева.

– Здравствуй, Агата! – звонко произносит король. – Мы давно ждем тебя.

– Меня?

– Конечно! Мое королевство, мой мир, все, что ты видишь вокруг существует только ради тебя. Этот мир создан для тебя, любящим тебя человеком. Создан из любви и бесконечной фантазии. Но этот мир погибнет, если ты не вдохнешь в него жизнь.

– Но я не знаю, как это сделать.

– Я покажу тебе, – король сходит с трона, приближается к девочке и берет ее за руку. – Пойдем со мной.

Агата робко следует за королем, тот подводит ее к длинному коридору со множеством дверей.

– Это КОРИДОР СТРАННЫХ СНОВ, Агата. За каждой дверью спрятан чей-то сон. Все сны разные: одни веселые, другие печальные, третьи красивые, четвертые до ужаса страшные, но ты должна отыскать свой, единственный и разгадать его загадку. Если ты это сделаешь, то не только спасешь мой мир, но и найдешь свой собственный путь, которому останешься верной до конца жизни. Найдешь Себя.

Король дает понять, что больше ему нечего добавить. Агата с опаской заглядывает в коридор: темный, виляющий, кажущийся бесконечным. Ей совершенно не хочется туда заходить, она зажмуривается и вдруг что-то словно щелкает в ней: «Никто не совершит за тебя твоих подвигов, сестренка…» Она делает глубокий вдох и мужественно входит в коридор. Открывает первую дверь…

Агата стоит посреди комнаты, оказавшись в ней именно так – просто и мгновенно.