Текст книги "В погоне за солнцем"

Глава 11

Получасом позже в полном молчании Серджио и Агата подходят к дому. Агата тревожно оглядывается, ощутив чужой взгляд, будто кто-то наблюдает за ними из темноты.

– Не бойся, никого там нет, – с улыбкой успокаивает Серджио, поглаживая ее спину. – Им не до нас.

В гостиной по-прежнему продолжается веселье. Слышен громкий смех Лии.

– Теперь ты не уедешь, правда? – спрашивает Серджио.

– Не знаю, – Агата делает шаг к входной двери. – Я не понимаю себя… Я запуталась.

Серджио дергает ее к себе и еще раз прикасается губами к ее губам:

– Спокойной ночи…

Агата чувствует себя так, будто получила в подарок красивую коробку. Еще несколько минут назад, она срывала ленты с этой коробки, в предвкушении сказочного подарка. Но вместо сказки получила пустоту.

«Я ведь ожидала этого, когда шла сегодня к озеру? Возможно. Но что я испытала? Ничего. Абсолютно ничего. Меня заполнила глухая пустота». Агате кажется, что та же пустота много лет назад заполнила Диму, когда он вдруг решил перестать сопротивляться, позволив Наташе соблазнить себя. Вспоминается Регина и ее болезненно-странная (по-крайней мере, в то время Агата считала ее именно таковой), связь с Леонидом Воропаевым. С самого начала обоим участникам этого, с позволения сказать, романа, был известен исход истории. Они знали, что у них нет будущего, что их отношения обречены сгореть дотла, но они не были способны отказаться друг от друга, и если мотивы Воропаева можно было понять, то понять Регину, Агата в то время была не в состоянии. Лишь сейчас с потухшим взглядом, расчесывая волосы перед зеркалом, Агата понимает свою подругу, как никогда:

«Как же это оказывается просто – попасть в зависимость к человеку, с которым у тебя, на самом деле, нет ничего общего. Позволить себя околдовать только потому, что он заполнил некую пустую и свободную часть тебя; ту часть, которую предназначено и суждено заполнить совершенно другому… Он так старался доставить мне удовольствие… Боже. Это было просто омерзительно…»

Агата поднимается, закрывает дверь на ключ и плюхается в постель. Кладет голову на подушку, чувствуя отвращение к самой себе. «Сначала я вклинилась между Регинкой и Воропаевым, теперь между Лией и Серджио… – мрачно усмехается и закрывает глаза. – Стоило один раз изменить своим принципам и началась цепная реакция…»

– Зато, какая пощечина для Лии, – встрепенулся агрид и язвительно захихикал. – Какой занятный поворот!

– Да замолчи ты…

Размышляя о том что натворила, Агата теряет счет времени. Она даже не замечает, как в доме становится совсем тихо, все погружается в сон. Только за окном никак не погасает какой-то ночной огонек. Не в состоянии пребывать в четырех стенах, Агата заводит метроном и вводит себя в осознанный сон. Оказавшись в астральном диапазоне, подлетает к окну и замирает, не успев покинуть дом… Из окна на нее смотрят и буравят два ярких светящихся глаза – она уже видела их раньше:

– Не может быть…

Глаза принадлежат огромной сапфировой кошке, повисшей в воздухе. Той самой, когда-то случайно увиденной Агатой посреди океана, но сейчас, когда Агата способна разглядеть это существо совсем близко, ей не составляет труда понять, что это вовсе не кошка! Раздается страшный треск, сотрясающий стены и вспышка ярко-фиолетового света озаряет темную комнату, когда Агата отбивает первый удар, нанесенный агридом-Лией.

Агата еле успевает сообразить, что к чему. На нее обрушивается настоящий шквал фиолетовых молний. Агрид-Лия в виде огромной переливающейся кошки, повисает посреди комнаты и жестоко нападает:

– Забираю все твои силы и те силы, что ты забрала у меня!!!

– Забираю все твои силы!!! – кричит Агата в ответ, отбивая удары и нанося собственные. Лие известны те же Мантры и приемы, что и Агате. Они обе послушно и прилежно изучали в свое время книгу Крио Гуна поэтому безошибочно, почти одновременно применяют одинаковые атаки. Их бой хореографически отрепетирован в тренировочных комнатах много раз. Каждая девушка прекрасно знает, что должна делать для того, чтобы победить. Кажется, они готовились к этому бою всю жизнь. Их силы и взаимная ненависть равны, а одинаково мощные обереги отталкивают удары и охраняют хозяек, как щиты. Это похоже на игру в теннис, только вместо мяча их собственная злоба и ярость отталкивается от оберегов и летит обратно. Лия и Агата находятся под непрерывной атакой, хотя и не могут уничтожить друг друга… Лишь с наступлением рассвета, разъяренные и обессиленные они прекращают бой. Лия покидает комнату Агаты, чтобы вернуться в свою физическую оболочку. Агата возвращается в свою.

«Невероятно. Теперь, если я не уберу Лию со своего пути, ее агрид меня уничтожит!» – Агату трясет крупной дрожью. Впервые, за долгое время, она осознает насколько уязвима, а ее мнимая непобедимость и всесилие сломлены. Приходит настоящая паника:

– К черту все. Хватит. Я хочу домой!!!

Агата подбегает к гардеробному шкафу и трясущимися руками начинает собирать свою одежду, беспорядочно забрасывая вещи в чемодан. То и дело, она поглядывает на дверь – ей все еще мерещится, что в комнату вот-вот ворвется огромное чудовище, готовое ее растерзать.

– Успокойся… Возьми себя в руки! – приказывает агрид. – Нельзя сдаваться, не теперь! Это минутная слабость, продолжай идти к цели. Ты станешь еще сильнее, победив Лию, забрав ее счастье себе. Будешь счастлива рядом с Серджио. Доведи бой до конца!!!

Голос агрида, словно пощечина заставляет Агату остановиться. Она перестает суетиться. Не то что бы она прислушалась, но…

– Энергия Лии, Агата. Энергия Лии!

Агата вытирает слезы. Поднимает голову:

«Я не стану трусливо убегать, так и не поняв, что здесь происходит. Сначала все узнаю. Пусть Лия удосужиться объяснить, зачем привела меня в свой дом».

Агата оставляет полусобранный чемодан и, не оглядываясь, выходит из комнаты. «Оказывается, оставить свои страхи за дверью и шагнуть навстречу судьбе – это довольно просто». Пока она спускается по лестнице, защитный зеленый цвет оберега восстанавливается. «Если Лия владеет Методом, – рассуждает Агата, – возможно, им владеет и Серджио. Нет, не похоже. Но нельзя исключать такую возможность ведь Лию за столько времени я ни разу не заподозрила. Она разыскала меня не просто так. Ей нужна была белая энергия. Интересно, когда и как она обнаружила, что у меня белый агрид? Стоп. У Серджио белый агрид, и Лие об этом не может быть не известно. Вчера во время массовой атаки Серджио могли разорвать в клочья, но Лия не вмешалась, чтобы его защитить, если только… она сама не имеет отношение к этой атаке. Ну, конечно! Вот почему Лие так необходимо, чтобы Серджио был непременно знаменитым! Больше популярности – больше поклонников. Чем больше поклонников, тем больше энергии, которую она добудет для Вершителя. А известно ли Вершителю о моих способностях и белом агриде? Если это так, то плохи мои дела…»

Агата оказывается в столовой. К ней выходит Дарио:

– Доброе утро, синьорина.

– Доброе утро.

– Синьоры завтракают на террасе.

Улыбнувшись Дарио в ответ, Агата направляется к боковой двери, ведущей на террасу.

Утро выдается на удивление свежим, без единого облачка на ярко-лазурном небе. Обычно такая погода всегда подбадривает Агату, но только не сейчас – все вокруг кажется нереальным, происходящим в дурном сне. Ноги сами ведут ее навстречу судьбе, сердце бешено стучит под ребрами, и она вновь невольно задается вопросом: «Да что я здесь делаю в самом-то деле?» Но дойдя до беседки, где стол как обычно накрыт на троих, Агата отбрасывает страхи, высоко поднимает голову и делает вид, что ничего не случилось.

Глаза Серджио скрыты за зеркальными стеклами солнечных очков. Мучаясь от похмелья, он не спеша тянет сок, поглядывая в айпад. По его виду не скажешь будто что-то его беспокоит, но Лия… Она выстреливает в Агату глазами, едва та успевает появиться. От прежнего дружелюбия не остается и следа.

– Доброе утро, – говорит Серджио Агате, хотя обычно в этом приветствии его всегда опережала жена.

– Привет, – невозмутимо отвечает Агата.

Серджио поднимается и отодвигает для нее стул. Агата присаживается прямо напротив Лии и, как ни в чем не бывало, принимается за завтрак. Сделав глоток кофе, она едва не давится – словно проглотила железную гирю. «Видимо, внутренние органы сильно пострадали», – предполагает Агата и продолжает запихивать в себя еду, искусно маскируя боль и дрожь в руках.

Серджио не дано увидеть того, что происходит в астральном диапазоне. Но Лие и Агате отлично видно, что творится сейчас с их агридами: под физическими оболочками девушек скрыты изможденные, сердитые, усталые, почти смертельно раненные существа, которые, несмотря на усталость, по-прежнему ведут себя агрессивно, скалятся, шипят и тянутся друг к другу смертоносными щупальцами. Оберег Агаты, так же, как и оберег Лии, потерявший большую часть своей силы сегодня ночью, выглядит слабым и беззащитным, потому обе девушки предусмотрительно не спешат начинать новый поединок между своими монстрами, однако смотрят друг на друга с вызовом и ненавистью.

– Что с вами сегодня? – наконец, Серджио замечает неладное. – Обычно стрекочите без умолку, а тут вдруг – притихли. Что происходит?

– Просто вечеринка вчера удалась, – подмечает Лия, не сводя с Агаты глаз. Поперхнувшись, Серджио закашливается: «Неужели она узнала о нас с Агатой?» Лия поднимается и несколько раз довольно сильно ударяет мужа по спине.

– Спасибо, милая… – сдавленно выговаривает Серджио, убеждая себя, что Лия никак не могла узнать о вчерашнем.

– На здоровье, родной.

«Да, Серджио, – думает Агата. – Лия ни за что не узнала бы о твоей измене, будь она обычной женщиной. Но вот беда, и тебе кажется об этом неизвестно: Лия – твоя жена, отнюдь не обычная женщина, а скорее совсем наоборот».

– Вы отравились тем вином, которое привез Паоло, – предполагает Серджио, убедив себя, что причина апатии Лии и Агаты может заключаться только в плохом самочувствии. – Ты вчера тоже пила это вино, Агата?

Промокнув губы салфеткой, она отвечает:

– Кажется, да.

Лия словно кобра, следит за каждым движением соперницы.

– Как еще объяснить ваше плохое самочувствие? Я, например, пил виски и чувствую себя превосходно.

– Не обращай внимания, дорогой. У всех девушек бывают дни, когда они чувствуют себя неважно.

– Ах, вот в чем дело, – Серджио поднимается. – Ну, ладно, синьорины, оставлю вас. Пойду поработаю.

Уходя, он целует Лию в висок, глядя при этом на Агату. Как только девушки остаются наедине, Агата максимально укрепляет оберег, и Лия незамедлительно делает тоже самое.

– Так-так… Оказывается наша скромница умеет показывать коготки? – убедившись, что никто не слышит, Лия резко добавляет: – Откуда тебе известен Метод, тварь?

– Не твое дело.

– Лицемерная тварь! Соблазнительница! Шлюха! Считай, что от твоего ответа зависит, сколько еще ты останешься в живых!

– Я не собираюсь с тобой откровенничать, – Агата делает глоток кофе, – и полагаю, что нецензурным выражениям не место в деловой беседе.

– Циничная тварь!!! – Лия изо всех сил грохает руками по столу, так что посуда подпрыгивает и жалобно звякает. – Ты хоть понимаешь во что влезла?

– Я все прекрасно понимаю. Мне известно о вчерашней атаке агридов, для которых ты так старалась устроить шоу, чтобы они забрали побольше человеческой энергии. Знаю, что ты шпионка Вершителя, знаю, что ты «кормишь» клан Вершителя за счет белой энергии своего мужа. А недавно, уж не знаю как, тебе стало известно о моей белой энергии, и тебе понадобилась еще и она. Уверена, наши места в самолете неслучайно оказались по соседству, и ты поспешила заманить меня сюда для своих гнусных целей… Вот только я оказалась тебе не по зубам, да? Я видела попытки твоего агрида кусать меня, все это время. Если бы не мой сильный оберег, ты и твои друзья давно бы выпили меня до капли. Ведь для этого ты привела меня в свой дом? Потому что я показалась тебе достаточно вкусной и лакомой жертвой? Поселила меня рядом с собой, чтобы терзать и пить мои соки, не так ли? Ты была уверена, что беззащитная девушка, вроде меня, не способна отразить атаки твоего агрида или причинить вред тебе и твоей семье – это просто невозможно. Ведь ты была уверена в своем могуществе. Мне продолжать? Я достаточно ясно описала, что ты из себя представляешь, Лия? А если еще раз посмеешь назвать меня тварью, я испепелю тебя, поняла? – Агата дрожит с головы до ног, но ее голос тверд.

– Я по-хорошему предлагаю тебе – уходи. Ты понятия не имеешь, в какую опасную игру влезаешь, и что ждет тебя, если ты меня ослушаешься…

– Ослушаешься… – язвительно повторяет Агата. – Неужели ты думаешь, что теперь, когда между нами все предельно ясно, я подожму хвост и побегу отсюда сломя голову? – Агате до смерти хочется ответить Лие на своем родном языке, попросту послать ее подальше, как в школьные времена, когда она научилась давать отпор Гелене и Ирме. Ее страх вдруг уступает место гордыне и гневу, подогреваемому воспоминанием об уязвленном самолюбии. Агрид Агаты шипит, а оберег становится густо-фиолетовым:

– Можешь не стараться запугать меня, Лия, – уверенно продолжает Агата. – Все мои страхи остались далеко в прошлом. Да, я признаю, что нечестно поступила с тобой и твоим мужем, но ты виновата сама. Ты слишком долго издевалась над Серджио, и в моих объятьях он нашел утешение. Обратного пути, туда за дверь – у меня больше нет. Ты и сама знаешь. Если Метод чему-то и научил меня, так только тому, что выживает всегда сильнейший. Нам придется помериться силой и установить кто из нас лишний в этом доме. К тому же, стоит мне сейчас дать слабинку, повернуться спиной и хоть на секунду замешкаться, твой агрид выпьет мою энергию до капли, не задумываясь.

– Уходи. Слышишь? Уходи по-хорошему, пока они не узнали, что ты владеешь Методом! Я не трону тебя, клянусь!

– Я тебе не верю.

Лия одним рывком вскакивает из-за стола, подбегает к Агате и замахивается для удара. Невидимая преграда не позволяет ей прикоснуться к сопернице:

– Какая же ты идиотка! – шипит Лия. – Ты не понимаешь, что ты говоришь! Знаешь, что теперь начнется, знаешь? – лицо Лии так близко, что Агата видит собственное отражение в ее черных, обезумевших зрачках. На секунду ей кажется, что Лия до смерти напугана и говорит искренне. Две Агаты: одна, движимая агридом и желанием быть лидером, другая – стремлением к спокойной человеческой жизни, вступают в единоборство.

– Все равно я не верю тебе, – машинально бормочет Агата и вдруг видит как изо рта и ноздрей Лии начинает хлыстать кровь. Лия ошарашенно отступает назад, по ее белоснежному топу расползается множество красных пятен. Опустив голову, Агата понимает, что с ней происходит то же самое: кровь, хлещет из ноздрей, насквозь пропитывая ее одежду.

– Я убью тебя, – цедит Лия сквозь зубы.

– Это мы еще посмотрим, кто кого убьет.

Слышатся торопливые шаги, и в следующую секунду возникает Серджио:

– Voglio sapere che cosa sta succedendo qui?!

– Забираю все твои силы, и те силы, что ты забрала у меня, – с яростью шепчут друг другу девушки, каждая на своем родном языке. Они не обращают внимания на шокированного Серджио, и обе рады бы отменить войну, которую начали, но за них все решают их агриды.

Глава 12

– Это я… – заговорчески раздается за дверью. – Открой. Что происходит?

Игнорируя настойчивые просьбы Серджио, осаждающего дверь в ее комнату, Агата идет в ванную, снимает с себя запачканную кровью одежду и умывается. На ходу затягивая пояс банного халата, она возвращается в комнату, садится на край кровати.

– Почему ты не отвечаешь? – чуть громче спрашивает Серджио и дергает дверную ручку. – Агата? Что ты ей наболтала?

– Нельзя мне с тобой разговаривать, – со злостью шепчет она и зажмуривается. – Нельзя терять ни капли своей энергии. Уходи, Серджио, оставь меня в покое…

Агата всего лишь бормочет это под нос, но агрид молниеносно реагирует на озвученные мысли, словно слышит приказ, словно Агата велит ему исполнить задуманное. Она чувствует как агрид поднимается по ее позвоночнику и выходит через макушку. Сверкающий шарик принимает форму телесной оболочки Агаты и скрывается за дверью. Через секунду доносятся удаляющиеся шаги Серджио.

– Ты укусил его, – с укором взглянув на агрида, говорит Агата. – Кто тебя просил?

– Ты, – безмятежным голосом отзывается прозрачная копия, и, пролетев по воздуху, ныряет в тело Агаты. – Разве нет? Я выполняю все твои желания.

Оберег Агаты, пропитавшись, только что отнятой у Серджио энергией, на глазах крепчает. Девушка чувствует прилив бодрости, но не спешит благодарить за это агрида.

– Нет, я не просила, – Агата мотает головой. – Это ты ищешь любой повод, чтобы нападать. Ты, а не я!

– Немного чужой энергии перед боем тебе не повредит, – цинично заверяет агрид, и Агата слышит, как он облизывается. – И вообще, раз ты осталась в этом доме, хотя давно уже могла сбежать, значит, претендуешь на место Лии, желаешь бороться с ней, хочешь войны, не так ли?

– Это не мое желание! Не мой выбор! Я вынуждена остаться, потому что ты… – Агата осекается, поняв, что это бессмысленный спор. «Если кого и ругать, то саму себя, а с него-то что взять? Быть хищником и воевать для него – естественно. А чего хочу я? Сама я?! Ведь я и вправду могла уехать, но не сделала этого. Неужели я и впрямь хочу этой войны?!»

– Если бы Лия сейчас застала вас вдвоем с Серджио, можно было бы укусить еще и ее, — рассуждает агрид, сыто зевнув. – Было глупо прогонять Серджио. Он – твой козырь, а теперь наверняка побежит к жене.

– Да плевать мне, чей он козырь, и к кому он побежит! Я запрещаю тебе его трогать, ясно?

Агрид хмыкает:

– Есть идеи, как по-другому ослабить Лию перед поединком? Ты же видела, она сильный соперник, обладает всеми секретами боя. Как ты собираешься бороться с ней? Нападать всегда легче чем защищаться.

Вместо того чтобы кидаться в спор, что означало бы спорить со своим подсознанием, Агата делает глубокий вдох, а на выдохе старается изгнать из головы все терзающие мысли, злобу, агрессию, боль, печаль и просто успокоиться.

«Я никому не желаю зла, – говорит она себе. – Не собираюсь ни на кого нападать первой…»

Агата чувствует, как солнце согревает ее руки, как пение птиц ласкает слух. Смотрит в окно на ярко-синее безоблачное небо, поражающее своей глубиной. «Жизнь прекрасна. Несмотря ни на что. Даже сейчас я счастлива». Ответ вдруг находится сам собой – в умении ценить настоящий момент, в спокойствии, в красоте, в нежелании причинять кому-либо вред…

– Вот в чем нужно черпать душевное спокойствие, – назидательно говорит Агата, включает музыку и устраивается в позе лотоса.

– Тебя просто успокаивает дневной свет, – презрительно фыркает агрид. — Ты чувствуешь себя в безопасности, но это иллюзия. С наступлением ночи все изменится!

Болтовня агрида мешает Агате думать внятно, но она старается его не слушать. Закрыв глаза, она вбирает в себя энергию неба, воды, земли, деревьев, воздуха, огня, всего увиденного и услышанного, даже своих лучших воспоминаний – всего того, что находит отклик, в той части ее сознания, которая не имеет отношения к агриду. Через некоторое время даже агрид вынужден признать, что медитация Агаты действует и вполне подходит для защиты во время предстоящего поединка. Все утраченные силы восстановлены, оберег непробиваем и сверкает изумрудным светом спокойствия так, будто ничего плохого этим утром и прошлой ночью не произошло.

Кроме взаимодействия с природой Агата вспоминает все известные ей Мантры, а также повторяет хитроумные приемы защиты, которым обучал ее в свое время Гектор.

Она тратит на медитацию весь день и лишь убедившись, что приложила максимум усилий для подготовки к битве и сделала все, на что способна, наконец, позволяет себе отвлечься.

– Нужно домой позвонить. Узнать, все ли в порядке… – Агата тянется за мобильником. – Если агриды из клана решат помочь Лие, то в первую очередь попытаются напасть на моих близких.

Она звонит маме. Анна совершенно недоумевающим голосом отвечает на вопросы, которые сыпятся градом:

– Да все у меня нормально, дочка, – уверяет Анна. – Лучше скажи, ты как?

– Мам, правда все хорошо? – чуть не в десятый раз переспрашивает Агата. – Ты не обманываешь?

– Нет. Не обманываю. Что за странные вопросы? Что-то случилось?

– Нет-нет.

Анна выдерживает паузу, пытаясь угадать причину беспокойства дочери:

– Вчера меня навещала Нелли, мы прошлись по магазинам, посидели в кафе, – продолжает Анна, вдруг чутко осознав, насколько это важно для Агаты и стараясь ее подбодрить. – Кстати, Нелли передавала тебе большой привет.

– Спасибо, и ей передай от меня привет.

– Сегодня у нас с самого утра льет дождь. Я тут все думала, вспоминала. Под дождь хорошо думается. Перечитывала «Мастер и Маргарита», потом занималась уборкой – ты же знаешь как я люблю, чтобы дома во время дождя непременно было чисто.

– Ты всегда говорила, что именно так ощущается счастье домашнего очага.

– Верно. А сейчас, перед твоим звонком, я случайно наткнулась на передачу про экстрасенсов. Помнишь? Мы смотрели ее с тобой несколько лет назад. Тогда у тебя была пора экзаменов. Ты сильно переживала из-за института, из-за своего будущего, но все твои труды и старания окупились сполна. На зло всем ты стала знаменитой художницей. Показала на что способна. И я так тобой горжусь…

Агата облегченно выдыхает; отлично разбираясь в маминых интонациях, она ни с чем не спутает ее искреннюю радость, и уверена, что мама улыбается, произнося эти слова: «Дома не происходит ничего плохого. Жизнь идет своим чередом… Все нормально. Нормально…»

Агата в очередной раз убеждается или пытается себя убедить в том, что ее родные в безопасности именно потому, что она от них далеко. Но ей нестерпимо больно от того, что она совсем одна, не может никому ничего рассказать, объяснить, даже предупредить. Крепко сжав ладонями мобильник, она чувствует такую тоску по дому, что не может дышать. Но вот странность – с каждым услышанным словом ее душевные силы растут, а оберег все ярче разгорается золотым оттенком счастья:

– Спасибо, мам…

– За что? – удивляется Анна.

– За твои слова, – Агата смотрит на свой оберег, все еще не веря, что вместо болезненно-голубого он переливается счастливо-золотистым. – Я обязательно постараюсь не разочаровать тебя. – Агата поднимается с постели, подходит к окну и тоскливо наблюдает за угасающим закатом.

– Доченька, у тебя все в порядке? – неожиданно спрашивает Анна, и Агата чувствует, как к горлу подкатывает комок. Она незаметно откашливается:

– Конечно. Все отлично, как всегда.

Снова настороженное молчание со стороны Анны:

– Знаешь, позвони-ка ты Димке, чтобы и вправду все стало отлично, – предлагает она. Агате кажется, что в этот момент перед ней мелькнуло мамино лицо с чуть сощуренными глазами и хитрой улыбкой.

– А что… с Димой?

– Ну, позвони, позвони. У него есть новости.

Воображение вновь рисует лицо, но на этот раз вовсе не мамино, а самого Димы. Взрыв миллиона воспоминаний: хмурая улыбка, черные бездонные глаза, его ласковые руки, даже запах…

– Хорошо, сейчас позвоню.

– Береги себя, дочка.

Ни о чем не думая, охваченная давно забытым трепетом Агата тут же выбирает в телефонном списке «Дима», нажимает на экран, едва осознавая, что не говорила с мужем уже наверное тысячу лет, но…

– Нет… Что я творю? – еще до начала гудков Агата поспешно сбрасывает вызов, напомнив себе, почему все это время не звонила ему: разве банальный телефонный разговор поможет выразить то, что действительно чувствуешь? Разве все попытки говорить серьезно, не будут высмеяны, а то, что является на самом деле важным, не будет со смехом отметено и представлено глупостью, опять?..

Агата чувствует, как наглухо запирается в себе и с горечью понимает, что этот образ мышления ей уже не искоренить. Она привыкла так жить, так себя вести, быть закрытой и замкнутой ото всего, ото всех – агрид таким образом уберегает ее от боли и сохраняет драгоценную энергию.

– Может быть, ты и прав…

– Конечно, я прав.

Убедив себя, что разговор с мужем не сулит ничего, кроме очередной ссоры, которая означала бы потерять драгоценные силы перед битвой, Агата звонит Кате – подобный разговор для нее безопасен и не отнимет много энергии. Как только Катя берет трубку, Агата отстраненным голосом принимается расспрашивать девушку о делах и самочувствии Димы, ни словом не упоминая о намеках своей матери.

– А у нас радость! – вдруг выпаливает Катя, и Агата замирает, в готовности услышать то, ради чего звонила:

– Правда? Какая?

– Сегодня Дмитрий Сергеевич впервые совершил самостоятельную прогулку, опираясь на трость, представляете?! – Катя сообщает это голосом студентки, получившей пятерку за сдачу важнейшего экзамена. Агата зажмуривается:

– Это правда?..

– Конечно! Мы так рады!

«Мы». Как же это слово режет слух, тяжким грузом повисает на сердце Агаты, перекрывая новость о выздоровлении мужа. Несколько секунд она находится между небом и землей, ни о чем не думая, ничего не чувствуя, кроме дикого внутреннего холода, будто ее швырнули в подземелье.

«Мы»… «Дима снова здоров»…

Агата представила и зарождающийся роман, и уютное гнездышко, которое Катя совьет для Димы, и их будущих детей; и ни за что бы не смогла разобраться в собственных чувствах, мыслях и порывах, если бы не взглянула на свой оберег, сверкающий счастьем, нестерпимо слепящий золотом, вопреки безумной боли. «ДИМКА, НАКОНЕЦ, ЗДОРОВ!»

Катя по-прежнему что-то говорит, болтает без остановки, вдаваясь в подробности, рассказывая об удивлении врачей, о планах Димы на ближайшее будущее…

– Вечно могла бы вас слушать, Катенька…

– Могли бы и не слушать, – резко изменившимся тоном отвечает девушка. – Ну, то есть, вы могли бы все видеть собственными глазами, если бы не уехали, но… видимо у вас есть веские причины узнавать подобные новости по телефону вместо того, чтобы быть здесь и радоваться вместе с мужем.

– Катя…

– Нет, постойте. Дайте уж мне высказаться. Можете думать обо мне все что угодно, считать нахалкой, но… если вы бросили его, то найдите в себе смелость сказать ему об этом прямо, потому что он до сих пор надеется. Ждет. Но вы ведь не вернетесь, так? Дима многого добился в последнее время. Один Бог знает, каких трудов ему это стоило. Его выздоровление протекало без вашего участия, но я была рядом с ним. Это я подняла его на ноги. Я. И не позволю вам больше его мучить, слышите?

Агата отшвыривает мобильник, словно ужалившую змею. Ее оберег мгновенно слабеет, становясь похожим на голубоватую дымку, и вдруг в него что-то с силой врезается – мощное, свирепое. Непонятно каким чудом оберег выдерживает удар, но Агату сбивает с ног.

– Что, не ожидала?!! – сапфировая кошка заходится зловещим смехом. – Я слышала твой разговор. Просто счастлива, что у твоего любимого появилась другая! Теперь мы в расчете, тварь! Теперь ты знаешь, каково это!!!

Больше не имеет значения, что Агата упустила момент захода Солнца и не успела войти в осознанный сон и была чрезвычайно ослаблена разговором с Катей во время нападения Лии, которая, видимо, уже давно поджидала в засаде. Не имеет значения, что тщательная подготовка целого дня пошла прахом – все это уже неважно; лишь паника, безумный ужас, неистово колотящееся сердце и боль, словно оголенный нерв пронзают миллион острейших игл.

– Агрид!!!!!! – вопит Агата. – На помощь!!!!!

Все качается перед глазами. В голове суматошно вертится: «Не хочу умирать! Не хочу!» От страха она не может произнести ни одной Мантры и не сводит глаз с носящейся под потолком сумеречной кошачьей тени. Но как только кошка устремляется вниз по ней, как из пулемета, начинают колотить фиолетовые искры. Агата не понимает, кто стреляет? Пока вдруг не осознает, что это агрид встал на ее защиту. Перепрыгивая с места на место, кошка ловко уворачивается от ударов агрида Агаты и пытается ухватить ее оберег. Наконец, кошке это удается. Она вцепляется зубами в оберег Агаты, словно в резиновый мячик, тащит, вместе с брыкающейся внутри жертвой, на середину комнаты. Агата изо всех сил старается оттолкнуть от себя кошку, а та уже щелкает зубами возле ее лица:

– Отстань от меня! – с криком ярости Агата пинком отпихивает монстра и призывает свою белую фантазийную энергию: – Агрид, ты – лев… – уверенно шепчет Агата. – Очень быстрый, смертоносный, с ядовитыми зубами…

В ту же секунду ее агрид трансформируется и превращается в огромного белого льва, который кидается наперерез Лие, и вцепляется ей в горло. Сцепившись одним огромным черно-белым комом, агриды-кошки выкатываются из комнаты и, оказавшись на верхней ступени мраморной лестницы, кубарем катятся в холл. Никто в доме не слышит того грохота и зверских рыков, которые производят два существа, сражающихся не на жизнь, а на смерть. Никто, кроме Агаты, которая ползет вглубь комнаты, прячется за кресло и вся трясется. Еще сегодня днем она была готова сразиться с десятком агридов, а теперь ее бьет дрожь, ей кажется, что миллионы агридов во главе с Вершителем окружают ее кольцом в эту минуту. «Пожалуйста, пусть это прекратится!!!» – она крепко зажмуривается, скрывает руками голову, словно весь мир вокруг вот-вот рухнет. «Огораживаю тебя крепким защитным кругом, непроницаемой броней. Все зло и ненависть, направленные в тебя, отразятся от твоей брони и рикошетом полетят в твоего противника!!!» – Агата шепчет Защитную Мантру снова и снова, думая лишь об агриде. О том, как он бьется там, за нее…

Битва становится все ожесточеннее. К утру измученные кошки кусают и оказывают сопротивление почти на автомате. Показывается Солнце. Окончательно обессилив и тяжело дыша, с вытянутыми кошачьими языками, оба существа безмолвно решают прекратить бой и расходятся рыча и не спуская друг с друга ненавистных взглядов. Когда становится тихо Агата открывает глаза и потрясенно смотрит на вернувшегося агрида. Он невероятно уменьшился в размерах и похож на измученного котенка. Агата бросается к нему, берет на руки – живое раненое существо растворяется в ее ладонях. Все тело тут же начинает жечь и дергать как от ожогов. Мгновенная острая боль – сгусток всех страданий агрида, испытанных им во время битвы, проникает в Агату. Впервые в жизни Агата понимает, насколько тесно связана со своим агридом. «Мы – неразделимы». Она обхватывает себя руками, будто пытается обнять агрида:

– Спасибо тебе… Спасибо…