Текст книги "В погоне за солнцем"

– Так мне показалось.

– Тело нельзя оставлять надолго. Если до него доберется тот, кто будет знать о твоем секрете, он может причинить тебе вред. Учти, если умрет тело, ты не сможешь вернуться в него и погибнешь.

– А кто этот укушенный, спровоцировавший тебя на выход из тела? – с любопытством спрашивает Гектор.

– Мой бывший шеф.

– Что ты почувствовала во время укуса? Как это было?

– Наверное, вы оба прекрасно знаете, как это было, – смущенно улыбается Агата.

– Интересно послушать твою версию, – настаивает Гектор.

– Это похоже… собственно, ни на что не похоже. Необыкновенно. Словами не расскажешь… Восхищение и невероятный прилив сил, будто выпила десять чашек кофе и запила их ящиком энергетика. Сам процесс поглощения – колоссальное наслаждение, даже сравнить не с чем.

– Какого цвета был оберег жертвы? – уточняет Гектор.

– Ярко-красного, – глаза Агаты сверкают от одного воспоминания. – Отчего-то я не могу устоять именно перед красным. А что? Это важно?

Гектор и Сонора переглядываются.

– Ты всегда испытывала недостаток любви, – говорит Сонора. – Агрид играет на твоих слабостях. А этот мужчина – твоя жертва – желает тебя.

– Это и дураку понятно, – Агата откидывается на спинку стула. – Он мне сказал об этом практически прямым текстом. Но он любовник моей подруги, я его терпеть не могу… Отвратительный. Мне совершенно наплевать на него, мне нужна лишь его энергия. Я хочу использовать его энергию, чтобы научиться выходить из тела.

– Не самая лучшая идея, – уверяет Гектор.

– Но я не могу больше ждать! Какие бы успехи я не делала на наших занятиях, но главного свойства: покидать осознанно физическое тело, так и не могу постигнуть. Воропаев – мой шанс к пробуждению агрида!

– Я согласна с Гектором, – подтверждает Сонора. – Нужно быть осторожнее с влюбленными жертвами. Они не так просты, как кажутся и могут ранить намного сильнее, чем ты думаешь. Красный цвет их оберегов легко превращается в бардовый, а затем и в фиолетовый. Как говорится: «От любви до ненависти – один шаг».

Агата вспоминает драку на выпускном балу и невольно соглашается с этим доводом:

– И все-таки я рискну. Я должна попробовать разбудить агрида.

– Запомни, – серьезно говорит Сонора, – чем больше ты будешь «кусать» этого мужчину, тем больше он будет влюбляться в тебя и испытывать потребность в твоем обществе. Без должной подготовки это может оказаться слишком опасно.

– Я это учту и буду очень осторожна.

– Осторожно, осторожно и еще миллион раз осторожно, – предупреждает Гектор.

– Не беспокойтесь. Все будет в порядке. Главное, я знаю, как мне достучаться до агрида.

Глава 12

Шипящая кошка с ощетинившимся мехом и оттопыренным хвостом впивается когтями в берестяной абажур роскошной гостиной, в окружении недоумевающих и враждебно настроенных людей.

– Ничего не пойму… А кто эти люди? – спрашивает Воропаев, с любопытством изучая картину.

– Сливки общества, кто же еще, – отвечает Агата, взяв кисти.

– И что это значит? Какая-то кошка…

– Вы смотрите на картину. Сами решайте.

– А это что?! – Воропаев изумленно замирает возле следующего холста с изображением двух японских женщин в черных платьях: постарше и помоложе. У той, что помоложе – отсутствуют обе руки, словно их отрубили. – Да уж. Ну и фантазия у тебя… Но, что бы все это не означало, мне приятно смотреть только потому, что эти картины написаны твоей рукой.

– Спасибо. Мне нужно буквально пару минут, Леонид Евгеньевич, и начнем.

– Я никуда не спешу.

Воропаев с интересом прохаживается по комнате Агаты, пока та готовится к написанию портрета. Вдоволь насладившись эскизами и рисунками, он принимается за книги; улыбаясь, перелистывает страницы, в надежде побольше узнать о новом объекте своих вожделений.

В это время Агата невольно следит за каждым движением своего гостя, словно хищник, осторожно наблюдающий за жертвой – ее энергетический голод достигает максимума, она никогда не испытывала ничего подобного.

Воропаев замечает взгляды Агаты и истолковывает их по-своему. Он понятия не имеет об истинных причинах ее интереса.

«Раз уж мой изголодавшийся по любви агрид так хорошо реагирует на его энергию, – думает Агата, наблюдая, как последние лучи солнца скрываются за крышами домов, – я воспользуюсь этим голодом, чтобы пробудить агрида окончательно. И сделать это нужно в тот момент, когда я буду находиться во власти своего многолетнего пристрастия: живопись плюс энергетический голод – как раз то самое магическое сочетание, которое позволит мне войти в транс, совершить выход из тела и полностью подчинить себе агрида».

– У вас есть какие-либо пожелания, Леонид Евгеньевич?

– Даю тебе карт-бланш. Только пусть мои руки и ноги останутся на месте, – Воропаев говорит шутя, но Агата по-прежнему серьезна:

– Сегодня мы начнем, я сделаю набросок. Вам придется приехать еще раз.

– Такая перспектива меня только радует.

– Кстати, спасибо за цветы. Но больше этого делать не нужно.

– Цветы будут доставлять каждый день, – равнодушно возражает Воропаев, – так что, если тебя не будет дома, курьеру придется караулить под дверью.

– Я вас очень прошу ограничиться сегодняшним знаком внимания.

– Разве для этого есть причины?

– Есть. И очень серьезные. Возможно для вас понятие «дружба» – пустой звук, а для меня – нет. Регина – моя подруга. Не говоря уж о том, что вы женатый человек.

– И из-за этого ты не оставляешь мне шанса?

– Давайте работать. Освещение уже вполне подходящее. «А чего, собственно, я огрызаюсь? У него свои планы, у меня – свои. Мне хотя бы известно, что у него на уме, а он-то что должен думать на мой счет?»

– Куда мне сесть? – спрашивает Воропаев.

– Сюда, – Агата указывает на кресло. – Портрет должен отображать характер, поэтому садитесь так, как вам удобно.

Воропаев садится, перекидывает ногу на ногу и с выжидательной улыбкой смотрит на Агату. Она берет остро отточенный карандаш и встает перед мольбертом:

– И постарайтесь не двигаться…

Едва дотронувшись до холста, процесс полностью завладевает Агатой – ее руками, сердцем и мыслями, ведь она не работала с тех пор, как заболела. К этому прибавляется непреодолимое желание завладеть энергией жертвы – алое пламя оберега разгорается с небывалой силой.

Воропаев с восторгом наблюдает за работой Агаты, за тем, как двигаются ее пальцы, хмурятся брови, как она сосредоточенно бросает взгляды то на него, то на холст.

– Умираю от нетерпения увидеть, что там у тебя получается.

– Не разговаривайте.

В комнате становится так тихо, что доносится лишь тиканье часов. Оно успокаивает Агату, усыпляет и незаметно переносит в некое просоночное состояние. Вдруг… она с огромной скоростью несется вниз. Ей страшно, она пытается закричать, но не может. Ее дыхание сбивается, сердце выпрыгивает из груди, кажется, что от давления сердце просто не выдержит и разорвется, но внезапно… все успокаивается.

Агата понимает, что больше не находится внутри своего тела. Она вне плотской оболочки и может наблюдать за тем, как ее тело продолжает дышать, двигаться, работать над портретом, ничем не выдавая того обстоятельства, что часть души только что его покинула. «Получилось!»

Теперь Агата – это агрид, сгусток светящейся энергии, способный как угодно перемещаться в пространстве.

Первый полет без раздумий совершается в направлении жертвы. Подлетев к Воропаеву, Агата-агрид пробивает алый оберег специальным щупальцем, с легкостью (словно знает, как это делается с самого рождения) присасывается к изголовью жертвы и с наслаждением совершает долгожданный укус. Энергия Воропаева тут же вливается в ее существо. Агата ощущает в себе безграничные силы. Насытившись, убедившись, что ее человеческое тело, на которое она теперь смотрит со стороны, находится там же, где она его оставила, Агата решает освоиться в новом эфирном обличии.

Она повисает в воздухе, осветив всю комнату, словно маленькое солнце, как некогда делала Сонора во время своего визита к ней. Затем начинает вращаться в воздухе, ускоряться, замедляться, расширяться, вытягиваться – пробует все, на что способна. Ей удается принять самые невообразимые формы и практически любой размер. Чем дольше Агата пребывает в своем новом состоянии, тем меньше ее связывает с собственным телом. «Зачем быть человеком, если можно быть тем, чем я являюсь сейчас? Только сознание, разум и эмоции!» К удивлению Агаты в ее памяти, хранящей массу разнообразной информации (обрывки фраз, слова и даты, услышанные по телевизору, на лекциях, вычитанные из книг), можно без труда отыскать нужный файл, припомнить любую мелочь, любую деталь из любой области науки. «У меня неограниченные возможности?» Как бы не так. Эта иллюзия быстро развеивается, так как многое оказывается недоступным. Например, Агата понимает, что не может воздействовать на какие-либо физические объекты: не может взять кисть, телефон, пульт от телевизора; не может напрямую прикасаться к телам людей – может лишь воздействовать на их обереги или агридов. Лишенная телесной оболочки, она способна развивать большую скорость, но ей кажется, что она передвигается не так быстро, как бы ей того хотелось. Тем не менее неуловимая и невидимая она может свободно проходить сквозь любую поверхность или стену, просачиваться через любой материал, даже через камень, который мгновенно превращается в дымку.

«Совершать полеты в виде своего агрида можно где угодно, – гласит одно из основных правил книги Крио Гуна, – главное, находиться в ночной части планеты не освещаемой Солнцем. Следует всячески остерегаться солнечных лучей и не оставлять физическую оболочку более чем на одну ночь».

Агата вылетает на улицу, начав испытывать все свои возможности, словно попала на удивительный аттракцион: она мчится и останавливается, совершает в воздухе винтообразные фигуры, оставляя за собой светящийся след, словно хвост кометы. Ее больше не сковывают никакие границы, поэтому она с легкостью проникает в чужие дома, наблюдает за людьми. Некоторые агриды выходят из спящих человеческих тел и с удивлением разглядывают Агату. «Наутро они и не вспомнят о моем визите, либо сочтут увиденное сном», – Агата поднимается высоко над крышами домов, ощущая как сквозь нее проходит воздушный вихрь, упиваясь свободой как во сне, в котором вырастают крылья. Вдоволь налетавшись над огнями ночного города, она устремляется в самую высь и поднимается настолько высоко, что может охватить взглядом всю планету. Ночная Земля покрыта множеством ярких точек, испещрена золотыми нитями городов. Есть и темные, совершенно неосвещенные пятна, создающие замысловатый узор, делающие планету похожей на живое, красивое и очень хрупкое существо…

Агата спускается ниже, чтобы лучше разглядеть леса, поля, реки, величественные хребты гор, которые сменяют степи, а затем почти мертвые пески пустынь. Она движется на Восток. По дороге ей встречаются и дожди, и грозы, и сильные ветры. Оказавшись над морем, позабыв о тысячах километрах, разделяющих с домом, Агата наслаждается ночью, одиночеством, полетом, своим совершенно новым опытом. Она плавает в воздухе, то поднимаясь к самым облакам, то падая вниз и скользя у поверхности воды так, что брызги от волн проходят сквозь нее. Море темное и бурное. Агате странно осознавать, что оно не способно причинить ей никакого вреда – в нем невозможно замерзнуть или утонуть. Несколько раз Агата уходит глубоко под воду. На поверхности все вокруг проглядывается до самого горизонта, но вынырнув в очередной раз она замечает нечто странное. Впервые за время сегодняшнего путешествия Агата останавливается, замирает и напряженно вглядывается в темноту. Впереди мелькает яркое пятно, темнота озаряется вспышкой, которая тут же меркнет. «Там что-то плещется в волнах… Другой агрид!»

Агата спрашивает себя, может ли этот агрид принадлежать пассажиру какого-нибудь лайнера, проплывающего неподалеку? Но не видит поблизости никаких огней или даже намека на судно. Суши поблизости тоже не видно… Сомнений не остается – агрид принадлежит не обычному спящему. Агриды обычных спящих людей покидают тела по ночам, но никогда не отлетают на дальние расстояния, если, конечно, подобно Агате не владеют Методом Крио Гуна и не путешествуют ради своего удовольствия.

Неизвестный объект продолжает погружаться и выныривать, играя с водой. «Он прекрасен!» – невольно думает Агата, наблюдая как поблескивают сапфировые искры, а призрачные очертания делают агрида похожим на огромную кошку. Агату отчаянно тянет к этому существу. Она отдает себе отчет в том, насколько это может быть опасно, но все-же медленно приближается к кошке пока та, наконец, не замечает ее. Кошка замирает. Затем неожиданно издает рычание и летит прочь. Агата не раздумывая пускается в погоню, но кошка летит намного быстрее, удаляется, пока и вовсе не скрывается из вида.

«Куда она делась?!» – и тут Агату обдает невыносимым жаром, отбрасывает назад. Оправившись от изумления и боли, которой раньше не испытывала, она, наконец, понимает в чем дело – еще несколько секунд назад было темно, а теперь небо окрашивается лиловым и бледно-розовым цветом, к горизонту быстро приближается рассвет. Тут же развернувшись, Агата летит прочь. Она включает все возможные ресурсы и твердо держит курс на Запад. «Успеть добраться до тела, успеть добраться!» Солнце буквально бежит за ней по пятам, его лучи тянутся длинными когтями, от него невозможно скрыться. Агате ничего не остается, кроме как лететь вперед. Москва уже совсем близко, дружелюбно подмигивают огоньки небоскребов. Агата непременно успеет. Еще каких-нибудь десять километров…

«Мой дом, окно спальни, постель, мое спящее тело!» Город обливает солнечным светом в тот момент, когда Агата ныряет в собственное тело. Ее словно придавливает к постели, она чувствует каждую клетку после невесомости. Тут же хочется распрямиться, глубоко вдохнуть… Агата открывает глаза так, будто вынырнула с глубины, с наслаждением делает вдох.

– Доброе утро, – раздается возле самого ее уха. Агата подскакивает, как ошпаренная.

– Что с тобой? – смеется Воропаев, приподнимаясь на локте. Агата буквально выскальзывает из его рук, теряя ощущение реальности, дар речи, даже биение сердца.

– Что… вы здесь делаете? – запинаясь бормочет девушка, но вовсе не для того, чтобы услышать ответ. Ответ ей и так известен. Память о том что произошло с ее телом в эту ночь возвращается безжалостной волной. Агата чувствует головокружение, отвращение, ужас и тошноту.

– Вы? – со смехом переспрашивает Воропаев и удобнее располагается на постели. – По-моему мы уже перешли на «ты» окончательно, радость моя. Ты просто потрясная. Еще лучше, чем я предполагал.

– Замолчите… Уходите сейчас же!

– Ты что, рехнулась?

– Не знаю. Может быть…

Агата опрометью выбегает из комнаты, запирается в ванной и обхватывает себя руками, будто пытается согреться. Горло сдавливает так, что воздух застревает в легких. Ее всю трясет:

– Как это произошло?! Почему?!!!

Разлепив глаза, Агата ужасается перемене, которую ей открывает зеркало:

– Думала перехитрить меня, да? – она слышит вкрадчивый, сладковатый голос агрида в своей голове. – Хотела подчинить меня себе? Не выйдет. Это Я подчиню тебя себе!

Несмотря на то что Агата не двигается, боясь шелохнуться, по ее лицу проползает нечто страшное, появляется ядовитая усмешка, а льдисто-голубые глаза хищно смотрят исподлобья.

– Хочешь, удивлю тебя еще больше? — губы Агаты шевелятся, словно кто-то управляет ими. – Моя цель – вовсе не слизняк Воропаев.

– А кто же твоя цель?.. – с трудом выговаривает Агата, и агрид заливается циничным смехом:

– А ты не знаешь? Сколько лет она выхвалялась, унижала тебя, доказывая свое превосходство? Тянула из тебя соки, как пиявка! Теперь твой черед наступить ей на горло! – агрид скрипит, разъедая мозг Агаты. – Мне нужна ее королевская сила. Хотя она уже давно никакая не королева. Всего лишь грязная потаскуха…

– Зат-кнись!!! – Агата хватает первое, что попадает под руку и запускает в зеркало. С оглушительным звоном осколки осыпаются по стене, но этот звон не заглушает смеха агрида:

– Сражаться с половиной себя? – Агата видит, как из осколка ей ехидно улыбается собственное отражение. – Не самая лучшая идея. Ведь мы с тобой – один и тот же человек, одно мыслящее существо! Я – это ты!

– Эй, у тебя там все в порядке? – обеспокоенно спрашивает Воропаев, громко постучав в дверь. – Что с тобой? Открой!

Ничего не соображая, Агата заставляет себя ответить:

– Все нормально. Уйдите, пожалуйста!

– Открой. Давай поговорим. Что произошло?

– Со мной все в порядке. Просто я не хочу никого видеть! Уйдите! «Как больно. Невыносимо…»

Агата знает, что Воропаев стоит с другой стороны и молчит. Она слышит его шаги, а через какое-то время снова раздается стук в дверь:

– Я должен идти, Агата. Мне пора. Приеду вечером, как договорились. У тебя точно все в порядке?

На этот раз не отвечает она. Услышав хлопок входной двери, Агата, словно очнувшись, открывает воду и встает под душ. Она судорожно пытается очиститься, оттирая и царапая кожу до красноты. Слезы текут из глаз, смешиваясь с общим потоком воды. Лишь почувствовав боль расцарапанной кожи, Агата останавливается, выключает воду, накидывает полотенце и осторожно выглядывает из-за двери. Убедившись, что в квартире она одна, идет в комнату и вдруг замирает, как вкопанная. Она не верит своим глазам. Портрет Воропаева почти завершен, но ее поражает другое – яркое, алое, пульсирующее пятно на холсте. «Что это такое?» – Агата подходит ближе, подносит к нему ладонь: по холсту проходит легкая вибрация, а пятно излучает ослепительный свет, словно маленькое солнце. Портрет действительно наполняет энергия, но не солнечная. «Человеческая! Энергия Воропаева, сверкающая накануне, оказалась запечатленной на картине»…

Агата снимает полотно с мольберта, собираясь уничтожить его, но после внутренней борьбы понимает, что не способна на это. Она стискивает зубы и обессиленно возвращает портрет на место.

«Мне безразлично с кем соединялось мое тело, моя душа была в другом месте, ясно? Я ни в чем не виновата. Чертов агрид, как ты мог так со мной поступить?»

Агрид не отвечает, кажется, он уснул.

Не в силах оставаться в одиночестве, Агата решает ехать к Соноре – только там ее смогут понять. Девушка быстро одевается, спускается по лестнице, но около подъезда, наталкивается на Регину. Сердце чуть не выскакивает из груди.

– Привет, Аверина.

– Привет.

– Я к тебе. Извини, что без звонка, – девушка шмыгает носом. Ее оберег болезненно-голубого оттенка, и несмотря на солнечные очки невооруженным взглядом видны зареванные глаза. – Только не говори, что куда-то торопишься.

– Что случилось? – Агата избегает ее взгляд.

– Случилось. Мне нужно напиться до зарезу, вот что случилось.

– Я… Я сейчас не могу, Регин. Я очень спешу.

– Тогда напьюсь в одиночку. Прямо здесь! Ты представляешь? Эта сволочь Воропаев продинамил меня! Вчера я весь вечер не могла до него дозвониться, а сегодня он сам позвонил и сказал, что нам нужно расстаться! Даже не удосужился сказать мне это лично, глядя в глаза! Меня еще никто так не унижал! Я уверена, что он был вчера с другой девкой, я чувствую, Агатка. Сейчас под машину брошусь, честное слово…

Агата не сводит с Регины глаз, понимая, что если не признается, то просто взорвется:

– Регинка… – начинает она, и слова тут же застревают, не смея сорваться с языка. – Вчера ночью Воропаев был здесь.

Регина снимает очки:

– Чего?

– Он был со мной…

– Ты что, совсем сбрендила? Зачем ты мне это говоришь?

– Не хочу, чтобы ты узнала от кого-то другого…

Агата ожидает, что подруга ударит ее, но Регина не двигается, оцепенев. А вот ее агрид реагирует мгновенно: он отделяется от тела и с неистовым ревом обрушивается на неприступный для него оберег. Агрид Агаты только и ждал этого нападения. Он тут же выходит из тела и начинает наносить один удар за другим. Будучи намного сильнее, ему удается прожечь своими молниями огромную прореху в обереге Регины и сильно ранить ее агрида – уязвленный и покусанный тот с жалобным визгом возвращается в тело носителя.

Мимо с шумом проезжает машина, и какое-то время девушки не отрываясь смотрят друг на друга.

– Регинка, не молчи, – у Агаты дрожит голос. Невероятным усилием воли она старается урезонить своего агрида.

– У вас с ним серьезно? – наконец, спрашивает Регина. Агата отрицательно качает головой:

– Нет. Это было только раз и произошло случайно… Я не виновата. Вернее, виновата, но не так, как ты думаешь! Я не могу объяснить, но клянусь, что больше не допущу этого. Клянусь! Ты веришь мне?

– Нет.

– Регинка!

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – Регина разворачивается и идет прочь.

– Я клянусь тебе, это больше не повторится, – шепчет Агата, глядя вслед светло-синему оберегу подруги, едва не плача, и в это же самое время агрид победоносно хохочет в ее голове. Проклиная его и себя, Агата медленно направляется в сторону метро.