Текст книги "В погоне за солнцем"

Глава 13

Из глубины дома доносятся напряженные голоса.

Агата приходит в себя. Ей кажется, что вчерашние события происходили много лет назад, в совершенно иной жизни. Она отрывает от подушки налившуюся свинцом голову и садится, чувствуя себя настолько разбитой и опустошенной, будто не спала неделю к ряду – сон затягивает ее словно водоворот. Невероятным усилием ей удается вырваться из когтей сна, заставить себя подняться с постели и, схватившись за стену, сделать шаг в направлении ванной. «Девять утра…» – машинально отмечает Агата, взглянув на часы и переводит взгляд на свои заплетающиеся ноги. «С кем это Серджио ругается?» Но следующий шаг, она совершает уже в какой-то иной реальности, будто теряет твердую поверхность под ногами и снова проваливается в бездну, из которой только что выбралась. Хватая ртом воздух, Агата пытается сопротивляться, отчаянно вырывается из захватившего водоворота, но… Все вокруг приятно замедляется, становится зыбким, дурманящим. «Куда лучше перестать бороться и просто плыть по этому течению…»

– Нельзя же просто так не просыпаться! Это совсем не похоже на здоровый сон, доктор!

Громкий, отчаянный голос, который по-прежнему слышит Агата, единственный мостик, удерживающий ее сознание между сном и реальностью.

– Нужно срочно везти ее в клинику, – отвечает другой незнакомый голос. – Только там я смогу помочь.

– Дарио! Быстро собери вещи Лии. Мы едем в больницу.

– Сию минуту, синьор.

Агате мерещатся напряженные шаги, которые приближаются и замирают у ее двери. Кто-то стучит.

– Дарио, где Агата?

– Я не видел синьорину с прошлого вечера. Должно быть она в комнате.

Стук в дверь возобновляется, становясь все настойчивее:

– Агата, это Серджио. Открой!

Ее попытка разомкнуть пересохшие губы и ответить, оборачивается лишь слабым мычанием.

– Нужно ломать дверь…

Мощные удары словно раскаты грома раздаются один за другим. Затем слышится резкий хлопок, кто-то быстро подходит к Агате, садится рядом, приподнимает ее голову:

– Что с тобой? Ты слышишь?

Этот кто-то осторожно подхватывает ее на руки и перекладывает на что-то мягкое, затем кричит:

– Синьор Гарроне! Агата тоже без сознания!..Что здесь происходит? – испуганно шепчет Серджио.

Обеих девушек немедленно доставляют в клинику Марцио Гарроне, находящуюся в центре города.

Гарроне – пятидесятилетний опытный врач, практикующий многие годы, долго строит догадки о том, что спровоцировало недуг Лии (которую он знает с самого рождения) и ее гостьи Агаты. Но стоит доктору приблизиться к разгадке, как ответ словно ускользает от него.

– Нет, нет… Все не то! – бормочет Гарроне, сидя в своем кабинете, перебирая бумаги с результатами анализов, то снимая, то вновь одевая очки. – Не понимаю… Не понимаю!

К концу дня, полностью посвященному тщательнейшему обследованию девушек, доктор чувствует еще большую растерянность чем ту, что испытал утром, увидев обеих девушек без сознания. В полнейшем недоумении он подходит к Серджио, решившись говорить на чистоту:

– Если честно, мы еще такого не встречали, – доктор становится рядом с Серджио. – Нужно больше времени, чтобы выяснить причины этой странной симптоматики.

Серджио отводит от Гарроне равнодушный взгляд, словно и не ожидал услышать ничего другого:

– Я уже устал чему-либо удивляться, доктор. В последнее время в нашем доме творится черт знает что.

Серджио скрещивает руки на груди и продолжает хмуро оглядывать огромную, просматриваемую через стеклянную стену, палату, в которую помещены Лия и Агата. Неподалеку от Серджио и доктора Гарроне стоят еще несколько врачей: мужчин и женщин. Они тоже не сводят с пациенток глаз и озадаченно переговариваются.

– Я пригласил лучших специалистов, – поясняет Гарроне, – но они тоже в замешательстве и не представляют, что могло так обессилить молодые организмы за столь короткий срок? Загадка. И главное, симптомы у девушек абсолютно идентичны.

– Может, это какой-то вирус? – мрачно предполагает Серджио.

– Вполне возможно, – допускает доктор. – Мы провели анализы, тесты, нужно подождать результатов, чтобы знать наверняка. Девушек, разумеется, придется оставить здесь до тех пор, пока… Что-то не так? – доктор задает вопрос, потому что отчетливо видит, что Серджио перестал его слушать.

– Что они делают? – недоуменно спрашивает Серджио, кивнув на Лию и Агату. Гарроне переводит взгляд на пациенток и вопросительно поднимает брови: несмотря на то, что обе девушки лежат с трубками во рту, с трудом дышат, выглядят совершенно изнеможенными и беспомощными, их головы повернуты друг к другу, и они не просто смотрят, а по-настоящему буравят друг друга взглядами. Страшными взглядами! При этом они периодически сжимают пальцами края своих простыней с такой неистовой силой, будто в любой момент готовы вцепиться этими же пальцами друг другу в глотки.

– Распоряжусь, чтобы им дали успокоительное, – задумчиво говорит Гарроне, найдя подобное поведение пациенток до крайности странным. – Как бы там ни было, их самочувствие могло ухудшиться из-за банального стресса. А в борьбе со стрессом нет ничего лучше, чем здоровый, крепкий сон.

Доктор Гарроне слабо улыбается. На самом деле он понятия не имеет – что делать и не решается сейчас признаться в этом даже самому себе.

В палате появляется хорошенькая медсестра в белом халате:

– Расслабьтесь, – она с улыбкой склоняется над Агатой, вонзая острие шприца ей в руку, затем подходит к Лие для того, чтобы сделать то же самое.

«У меня все еще есть шанс, – думает Агата, чувствуя, как веки наливаются тяжестью. – Есть шанс, если Лия проснется позже меня…»

Она отказывается от борьбы и камнем проваливается в небытие…

Сквозь слипшиеся ресницы она различает больничную палату. В вечерней полутьме вспыхивает фиолетовый отблеск, и Агата тут же подскакивает, как ошпаренная: «Сколько я проспала?!»

Она быстро произносит Защитную Мантру, укрепляя свой оберег, и когда он достаточно подпитывается гневом и становится фиолетовым, вводит себя в транс и оказывается в нематериальном теле. Теперь она – агрид. Кажется, будто разум отделился от тела и освобожденный витает в воздухе. Раздается зловещий скрежет. Агата видит перед собой Лию, но что-то не так. Рядом с Лией словно скапливается какой-то пар. Затем он сгущается и принимает определенную форму. Агата различает в тусклом освещении мужской и женский силуэты. «Родители Лии, – решает Агата и, приглядевшись, понимает, что не ошиблась. – Покойные родители…» Призраки довольно пожилых мужчины и женщины состоят из фиолетовой дымки. Яснее всего проступают их лица и глаза. Обереги у них отсутствуют. Агата сокрушенно вспоминает, как Гектор рассказывал о способе защиты, называемом «ангелом-хранителем»…

«Умерших родственников можно призывать себе на помощь лишь в самом крайнем случае, единственный раз в жизни, и это требует невероятных затрат энергии. Но и окупается сполна!»

С запоздалым сожалением Агата понимает, что напрасно не послушалась Гектора, много раз настаивающего на изучении этой уникальной техники; предупреждавшего, что однажды эти знания могут сыграть роковую роль, определив исход поединка…

«Как в воду глядел. Глупая боязнь призраков… Дурацкое упрямство! – Агата понимает, что сейчас не время для самобичевания и старается собраться. – Нужно срочно что-то предпринимать. Иначе конец. Лия и два ее ангела-хранителя способны оказать сокрушительное сопротивление – даже самый сильный фиолетовый оберег не выдержит натиска подобной смертоносной троицы».

– На этот раз тебе не выпутаться, – шепчет Лия. – Воровка. Дрянь!

– Как ты смеешь прикасаться к нашей девочке?! – рычит призрак мужчины. Он ругает Агату на странном языке, звуки совершенно не знакомы, однако каким-то образом она понимает смысл сказанного. Мужчина чуть вытягивает руку из которой вырывается яркая фиолетовая вспышка. Первый же удар наносит серьезный ущерб оберегу Агаты, задрожавшему, будто он состоит из стекла.

– Посмотрим, из чего состоите вы, – шепчет Агата и наносит ответный удар молнией гнева. К ее удивлению молния всего лишь отскакивает от призрака, словно мячик от бетонной стены. Лия зловеще смеется, а попытка Агаты поразить молнией гнева ее мать, заканчивается тем же результатом. Спрятавшись за родителями как за стеной, Лия становится недосягаемой мишенью. Между тем оба призрака открывают по Агате огонь и заметно сокращают разделяющее их расстояние. Оберег Агаты выдерживает и пока способен защитить ее от чужого гнева, но с каждым ударом она чувствует, как слабеет. Атаки призраков следуют одна за другой, Лия же, все это время, выжидает и бережет силы, только что руки не складывает крест на крест. Видимо, она решает: «Если так пойдет дальше, мне и вовсе не придется драться».

– Пошла прочь!!! – орет призрак мужчины, надвигаясь на Агату. Она рада бы сбежать, но не может оставить свое тело, продолжающее беззащитно лежать на больничной постели. Агата старается не реагировать на повелительный голос, звучащий отовсюду, а призраки тем временем теснят ее своими атаками – струями яростных молний, жгучих и нещадных, словно удары кнутов, вырывающихся из темноты.

Агата-агрид уже находится вплотную к своему спящему телу – похоже этого призраки и добиваются: загнать ее в тело, чтобы разом покончить и с агридом и с оболочкой. И тут ей приходит спасительная мысль: «Снова использовать белую энергию! Ведь в прошлый раз, когда агрид обернулся львом, это сработало!»

– Огораживаю себя крепким защитным кругом, непроницаемой броней. Все зло и ненависть, направленные в меня, отразятся от моей брони и рикошетом полетят в моего противника!!!

Сфера-оберег Агаты мгновенно принимает перламутровый оттенок. В первое мгновение белый оберег сияет настолько ярко, что Лия и оба призрака, явно сбитые с толку, невольно сторонятся. Агата чувствует, что выбрала правильное направление – ее белая энергия способна воплотить любую фантазию в реальность, потому она старается сделать удары своих молний сокрушительными, способными поразить призраков и, по началу, у нее получается. Ей удается даже оттеснить противников. Но вдруг… Силуэты мужчины и женщины на глазах претерпевают метаморфозу, превращаясь в нечто похожее на людей и, в то же время, невыразимо чуждое людям. Теперь вместо фиолетовой дымки омерзительные, паукообразные существа злобно смотрят на Агату светящимися глазами без зрачков и скалят острые зубы. Они дергаются и тянутся клешнями, из которых сочится ядовитая слизь. Они совсем близко.

«Перегнула палку, дофантазировалась!» – Агата слишком поздно понимает, что оба монстра вышли из глубин ее фантазии и теперь воплощают самые страшные кошмары. Ее крепкая, отливающая перламутром сфера в ничтожную долю секунды становится голубой, слабой, и восприимчивой к атакам противников. Агата отчаянно выпускает в уродливых созданий несколько молний, которые, к ужасу, тоже становятся голубыми, пропитываясь ее страхом. Едва коснувшись монстров, молнии исчезают в них, словно впитываются, а кошмарные чудовища при этом становятся заметно больше.

«Они питаются моим страхом!» – Агата сосредотачивает все силы на том, чтобы поразить оберег Лии, но это оказывается еще более бессмысленной тратой времени – призраки стоят за свою дочь несокрушимой стеной, ни один удар не может даже коснуться ее оберега. Агата прекращает стрелять, укрепляет свой оберег и обороняется из последних сил. Она понимает, что больше ничего не сможет сделать: «Сейчас они зажарят меня заживо и выпьют до капли».

– Не думай об этом, … – отмечается в ее сознании голос. – Не сдавайся.

Силы оберега на исходе, Агата готовится к последнему удару от монстров: «Сейчас все кончится».

– Не думай так. Твои мысли материализуются, – вновь шепчет кто-то. Агата оглядывается по сторонам. Ей всегда казалось, что внутренний голос успокаивает и поддерживает ее в моменты наивысшего отчаяния. Голос кажется до боли знакомым и принадлежит кому-то… кого Агата не видит, хотя ощущает его поддержку. Всегда. И вот она уже совершенно ясно различает тонкие черты, живые умные глаза – сколько любви и доброты в этих глазах.

– Вадим…

Ее брат улыбается и приближается к ней. Агата едва отдает себе отчет в том, что ангел-хранитель явился ей на помощь несмотря на то, что она не знала необходимой Защитной Мантры. Хочется обнять его, прижаться к нему всем существом и больше никогда его от себя не отпускать, но полупрозрачные очертания брата растворяются словно дымка. Да и Агата всего лишь эфирное создание, запертое в астральном диапазоне.

– Ты мертв, – шепчет Агата. – Ты призрак, почувствовавший, что я в опасности. И вот ты здесь.

Взглядом Вадим дает понять, что у них нет времени. Он быстро выпускает молнию в сторону атакующих монстров.

– Не стреляй в них своими молниями, – предупреждает Вадим. – Бесполезно выдавливать из себя гнев, пытаясь задеть мертвых – им все равно.

– Что мне делать?

– Старайся успокоиться и вернуть оберегу зеленый цвет. Спокойствие затруднит проникновение гнева мертвых в твое поле. А стрелять буду я, – Вадим смотрит на призраков. – У нас с ними одинаковый вид оружия.

Агата все выполняет. Ее оберег принимает зеленоватую окраску, и большая часть ударов, исходящая от родителей Лии, в самом деле перестает причинять ей вред. Пока Вадим атакует троицу своими молниями, Агата окутывает себя и брата зеленой непроницаемой броней:

«Вадим появился здесь в ущерб себе, – понимает Агата краем сознания, – появился, хотя и не должен был, нарушив некие непреложные правила. Он понесет наказание!»

Агате становится невообразимо страшно от этого, однако мысль о том, что ее брат, пусть и ненадолго, но, вопреки всему, сейчас рядом с ней, увеличивает ее душевные силы. Оберег Агаты разгорается все ярче, переливаясь изумрудным сиянием. Родители Лии приходят в бешенство. Они возобновляют атаки, упорно надвигаясь на Агату и Вадима. Лия тоже не скупится в своей ярости и извергает мощнейшие молнии, но, объединившиеся брат и сестра способны достойно отражать все удары – силы обоих сторон становятся абсолютно равными.

Бой, казавшийся бесконечным, заканчивается, как только над горизонтом показывается ярко-розовая макушка Солнца. Девушкам необходимо быстро вернуться в физические тела, а умершим покинуть астральный диапазон.

В оставшиеся минуты обе девушки хотят пообщаться с близкими, а не тратить время на войну. Лия разговаривает с родителями, Агата приближается к Вадиму:

– Чего тебе будет стоить сегодняшняя ночь? – спрашивает она. – Тебя накажут там?

– Ты не должна об этом волноваться, сестренка. Я поступил так, как должен был. Я не мог бросить тебя в беде.

– Ты никогда не бросал меня в беде. Всегда был моим ангелом-хранителем… – Агата жадно вглядывается в исчезающего брата. – Как можно было не понять, что это Ты? Все эти сны, знаки, предупреждения…

Она видит Вадима расплывающимся, меркнущим в лучах рассвета. Потрясение от того, что она вновь обрела его, а теперь (уже навсегда) теряет, вдруг кажется невыносимым. Агриды не могут плакать, но Агата-агрид чувствует свои внутренние содрогания, как если бы рыдала, билась в истерике. «Никогда. Никогда. Никогда больше не увижу!!!»

– Нет, Вадичка! – Агата кидается к брату. Ее существо смешивается с белой ледяной дымкой, которую она пытается вобрать в себя, но которая проходит сквозь нее. – Ты не можешь уйти!!! Я хочу с тобой, Вадя!!!

Агата чувствует себя маленькой девочкой, плачущим ребенком – тем, кем она всегда и являлась рядом со своим братом. – Забери меня с собой! Умоляю!!!

Только с ним она позволяет себе быть слабой, беззащитной, маленькой девочкой, бесконечно нуждающейся в любви. Вадим, как может, успокаивает сестру. Говорит ей ласковые слова, шепчет о том, какая она сильная, уверяет, что она со всем справится.

– Запомни то, что я тебе сейчас скажу, – говорит Вадим. – Это крайне важно.

Агата заставляет себя собраться, поняв, что это будут не просто слова – ради того, чтобы сообщить эти слова, Вадим и пришел сегодня к ней. Это тоже часть его миссии.

– Человеческая мысль – самая сильная вещь во Вселенной. Мысль, озвученная вслух – сильнее вдвойне. Мысль, озвученная несколькими людьми, способна все разрушить. Запомни это, сестренка…

Разговор между братом и сестрой происходит телепатически, длится считанные секунды, но Агате кажется, будто проходит несколько часов. Вдруг белая дымка резко растворяется в воздухе.

– Вадя!!!

Никто ей не отвечает.

Нет слов, чтобы описать горе Агаты, ее потерю и боль. Из самой глубины ее существа вырывается дикий крик. Она повторяет каждое слово, произнесенное Вадимом перед исчезновением. Ни о чем не думая, ничего не чувствуя кроме утраты и одиночества, Агата возвращается в свою физическую оболочку.

– Он уже где-то далеко… Вадя далеко отсюда…

Глава 14

Агата в сознании, и в то же время нет. Ее разум заперт в теле, словно в клетке, а желание кричать, вопить, позвать на помощь оборачивается лишь несколькими горячими каплями, выступившими из под плотно закрытых век.

Она не может пошевелиться и даже открыть глаза.

– Аппарат искусственного дыхания поддерживает их жизнедеятельность, – слышит она голос доктора Гарроне. – Этой ночью произошло то, что не поддается никакой логике, но обе девушки сейчас в коме, и их состояние ухудшается с каждым часом.

– Что?!

– Успокойтесь, Серджио.

– Что значит «успокойтесь»? Как я могу быть спокойным?! – Серджио орет как ненормальный. – Как это произошло?! Почему?!

– Я понимаю, что вы не готовы это услышать, но у Лии отказали почти все органы, сильно пострадал мозг. Симптомы синьорины Авериной идентичны – это тоже невероятно странно, и вводит меня и моих коллег еще в большее недоумение. Организмы обеих девушек словно… съедает что-то изнутри, и это не поддается логическому объяснению.

«Она в таком же состоянии, как и я», – мелькает у Агаты. Та же мысль посещает Лию.

– Я не верю… – бормочет Серджио, переводя взгляд от одной девушки к другой. Агата и Лия окружены одинаковыми мониторами и кислородным оборудованием, Серджио кидается к доктору и хватает его за лацканы халата:

– Этого просто не может быть! Абсолютно здоровые, молодые! Еще два дня назад мы разговаривали, смеялись, мы были счастливы! Это дикость какая-то! Ну, сделайте хоть что-нибудь! Вы же врач! Я заплачу любые деньги!

– Будьте уверены, я делаю все возможное для их спасения, – терпеливым голосом произносит Гарроне. – Я вовсе не сдаюсь.

Смятение, страх, а главное осознание собственного бессилия заставляют Серджио стиснуть зубы, чтобы не разгромить все вокруг. Он опускает руки.

– Могу я… побыть рядом с женой? – выговаривает он, успокаиваясь с видимым усилием.

– Разумеется. Лие очень поможет ваша поддержка.

Проверив показания на мониторах, и, участливо похлопав Серджио по плечу, доктор Гарроне покидает палату. Серджио садится на стул рядом с кроватью Лии, дотрагивается до ее ладони:

– Дорогая, ты слышишь? – он окидывает глазами каждую черточку бледного лица и говорит так, будто не сомневается, что она его слышит. Серджио плачет и проводит рядом с Лией несколько часов, лишь изредка принимаясь ходить по палате, будто раздумывает над чем – то.

– Прости меня, любимая… – вдруг очень тихо шепчет Серджио. – Прости, если можешь…

Пальцы Лии чуть вздрагивают, но Серджио этого не замечает.

Агата слышит каждое слово. Ей вспоминается, как однажды Дима тоже находился рядом с ней в палате, когда она болела. Как же ей хочется, чтобы любимый и сейчас был рядом, чтобы получить хоть каплю той поддержки, которую получает Лия…

Вскоре доктор Гарроне возвращается в палату и убеждает совершенно измученного, осунувшегося Серджио поехать домой, чтобы немного отдохнуть. К этому моменту за окном стоят глубокие сумерки. Лия и Агата могут беспрепятственно покинуть тела и возобновить поединок. Хотя и делают это из последних сил.

Наступает решающий момент. Это понимают обе девушки, повисшие в воздухе в виде агридов. Свечение их оберегов совсем тусклое, но Лия, находясь весь день рядом с любимым, получила от него невероятное количество красной энергии. Потому, ее подпитавшийся любовью оберег, сияет алым оттенком. Агата, став невольным свидетелем душещипательных признаний Серджио, не способна испытывать ничего кроме ненависти, зависти и презрения, потому цвет ее оберега ядовито-фиолетовый.

– Я ЗАБИРАЮ ВСЕ ТВОИ СИЛЫ, И ТЕ СИЛЫ, ЧТО ТЫ ЗАБРАЛА У МЕНЯ!!! – Лия нападает первой. Она выпускает в соперницу молнию красной энергии. Агата усмехается, считая, что Лия явно переоценивает могущество своей силы и своего оберега.

– Красный. Цвет любви. Тоже мне сила… Сила наивных дурочек и мечтательных идиоток! – Агата не чувствует даже намека на опасность и уверена – выбранная Лией тактика просто смехотворна. Красная молния никогда не пробьет фиолетовый оберег, пропитанный ненавистью. Гектор всегда подчеркивал это во время занятий, говоря, что энергия любви только кажется сильной, но на самом деле является хрупкой и…

Вдруг раздается резкий щелчок и пронзительный крик. Агата не сразу понимает, что это ее крик, кричит именно она – настолько все происходит неожиданно. Ее оберег, защитное, абсолютно непроницаемое силовое поле, делавшее ее неуязвимой, вдруг разлетелось вдребезги, как стеклянный шар. Красная молния, выпущенная Лией – внезапная, необыкновенно мощная и сокрушительная, в мгновение ока уничтожила оберег. Агата чувствует себя улиткой, оставшейся без раковины, наедине с голодным хищником. Ее, лишенную защиты, убьет следующая же молния! Быстро пытаясь что-то предпринять, Агата читает Защитную Мантру, восстанавливая оберег, вспоминает о своей любви к Диме (ведь во мне тоже есть энергия любви!), но недавние насмешки над этим чувством не дают ей быстро перестроить восприятие и найти укрытие в красном обереге. Как не пытается Агата противостоять Лие, все оказывается совершенно напрасным.

«Чувство Лии намного сильнее того, что я испытываю к Диме, – с ужасом признает Агата, парализованная красными, жаркими лучами, исходящими из Лии. – Она чище, благороднее меня. Всем сердцем верит в свою любовь, а моя вера давно поколебалась! Я действительно воровка, которая пыталась похитить ее любовь!»

Лия дает выход всей устрашающей и могучей силе, которая таилась в ней все это время. Ведь существовало множество причин, по которым она не сдавалась и хотела жить, но самая главная, именно эта – любовь к Серджио. Удары Лии следуют один за другим, превращая Агату в ничто.

– Ты действительно так его любишь??? – не удерживается от вопроса Агата.

– А ты сомневалась, тварь? Я никому не отдам своего любимого и уж тем более – тебе!

Лия, красный оберег которой кипит, словно раскаленная магма, подлетает к Агате, сделавшейся маленькой, тусклой, почти погасшей.

«Что еще я могу сделать? – лихорадочно, из последних сил думает Агата. – Единственный способ сбить Лию с толку и временно ослабить – найти уязвимое место…»

Воспоминания о жизни Лии проносятся перед Агатой точно кадры хроники из недавнего представления… Встреча в самолете… Лия протягивает руку для знакомства… Приезд в Италию… Солнечные блики на крышах домов… Волны на озере… Смех… Роскошные гости, приезжающие на виллу… Лия целует Серджио… Серджио целует Агату…

– На что ты рассчитывала, тварь? – надменно спрашивает сверкающая Лия-агрид, вытягивая остатки энергии из своей соперницы. Словно королева, склонившаяся над никчемным слугой-предателем, она величественно нависает над жалким, ущемленным, побежденным лоскутком серебристого сияния – того, что осталось от Агаты. «Мне всегда казалось, что слабость их пары в том, что Серджио для Лии всего лишь дорогая, красивая игрушка, – Агата все еще надеется, вспоминает, анализирует. – Но это оказалось не так. Совершенно не так! Это для меня он игрушка, а она любит по-настоящему. И бросила ради него все. Бросила ради него все?.. Вот оно… Вот в чем ее слабость! Лия не просто так ушла из семьи! Нет никакой семьи: ее родители давно мертвы, как и сестра. Она предала вовсе не семью, а предала клан Вершителя, потому и вынуждена откупаться от них, находя все большее количество энергии. Потому никто из клана и не пришел сейчас ей на помощь! Она одна… И все это ради Серджио, ради того, чтобы спасти ему жизнь, спасти его белого агрида! Чувство вины за предательство своего клана не дает Лие покоя!!!»

– Не забудь позвонить сестренке… – на последнем издыхании шепчет Агата. – Она заждалась тебя.

Зачастую слабости людей оборачиваются их силой, в данном случае сила Лии – ее любовь, обернулась ее слабой стороной – чувством вины; ее красный как кровь оберег мгновенно становится болезненно-голубым.

– Ты испытываешь вину за свою любовь, за то что предала Вершителя… – едко продолжает Агата, поняв, что движется в нужном направлении. – Твоих родителей тоже убил Вершитель, не так ли? Наказал тебя за измену.

Лия сбита с толку. Ее желание угодить Вершителю и не потерять Серджио играет с ней злую шутку. Она невольно вспоминает об ответственности, долге, надеждах, которые не сможет оправдать, а главное – о своем предательстве. Одно мгновение губит Лию, но она понимает это слишком поздно. Агата, увидев мимолетное колебание своей соперницы по голубому цвету оберега, в долю секунды перехватывает ее взгляд и с быстротой змеи бросается на нее:

– Забираю все твои силы и те силы, что ты забрала у меня!!!!!!!!!!

Лоскуток света, которым стала теперь Агата, не отцепляется от Лии, как та не пытается его отбросить.

– Он убил мою сестру! – вопит Лия. – Грозился убить Серджио!

– Хорошая попытка, Лия, но ты меня не разжалобишь!

Остатки страха только подстегивают желание Агаты победить, выстоять, выжить во что бы то ни стало. Держась мертвой хваткой, она вытягивает все больше и больше жизненной энергии, вопящей от боли соперницы, и делается тем сильнее, чем слабее становится Лия.

– Не дай им забрать Cерджио… – с трудом выговаривает Лия, голубое сияние которой тускнеет и вскоре окончательно гаснет. Навсегда.