Текст книги "Мышеловка на три персоны"

Катя приблизилась к турникету, но была остановлена суровым окриком:

– Пропуск!

В окошечко выглядывала мелкая старушка с остреньким хищным личиком и круглыми металлическими очками, съехавшими на кончик носа.

– Пропуск! – повторила вахтерша, сверля Катерину пронзительным взглядом.

– Мне… это… в тринадцатый отдел… – ляпнула Катя первое, что пришло ей в голову.

– Пропуск! – снова повторила старушка. Похоже, это было единственное слово, которое она умела говорить.

– Куда ты полезла! – прошипела Ирина, оттаскивая подругу от турникета. – Видишь же, этот осколок минувшего стоит здесь насмерть! Ее на кривой козе не объедешь, сначала нужно что-то придумать!

– Дамы, – подала голос женщина в шляпке с цветами. – Покупайте семена! У меня очень хорошая всхожесть! Есть лобелия, годеция…

– Лобелия – это такие маленькие синенькие цветочки? – заинтересовалась Катерина.

– Катька, ну что ты отвлекаешься! – одернула ее Ирина.

– Синенькие! – подхватила женщина с лотком. – Я вижу, дама, вы в цветах понимаете! А годеция – розовая… и еще кларкия… очень красивые цветы, и всхожесть замечательная…

– Да у нее и дачи нет! – отмахнулась Ирина.

– Это ничего! – не сдавалась женщина. – Можно и в квартире посадить! Цветы придают дому уют. А еще у меня очки очень дешевые, от всемирно известной фирмы «Делюкс»…

– Со зрением у нас пока все в порядке! А если бы нужны были очки, мы бы их не на лотке покупали…

– А если со зрением порядок, покупайте книги! – Женщина обвела широким жестом яркие обложки. – Новинки издательства «Кувшинчик» по самым низким ценам! Поскольку прямо от издательства, оно в этом здании располагается… видите, «Ненормальныйдва», такая интересная книга – не оторветесь! Я в метро читала, так проехала свою остановку!

– Как вы сказали – издательство расположено в этом здании? – неожиданно заинтересовалась Ирина.

– Ну да, на пятом этаже. Я непосредственно у них книги беру, поэтому такие низкие цены…

– Подождите с ценами, – отмахнулась Ирина. – А как им позвонить?

– Список телефонов на стене, – недовольным голосом ответила продавщица. – Значит, ничего не будете покупать?

– А что ты придумала? – зашептала Катя, догоняя Ирину, которая направилась к местному телефону.

– Видишь, этот «Промстройсбыт», как все такие хиреющие конторы, сдает часть помещений в аренду, – пояснила Ирина, снимая трубку. – Ну вот и среди арендаторов оказалось издательство, а я, как ты знаешь, в издательском мире человек довольно известный…

Она набрала четырехзначный местный номер и хорошо поставленным голосом произнесла:

– С вами говорит писательница Ирина Снегирева. Я тут у вас, внизу, и хотела бы с вашим руководством обсудить вопросы возможного сотрудничества. Пропуск мне сделайте, пожалуйста! Мне и моему пресс-секретарю!

– Это я – твой пресс-секретарь? – изумилась Катя.

– А кем бы ты хотела быть? – прошептала Ирина, прикрыв трубку ладонью. – Моим телохранителем?

– Да, Снегирева Ирина Анатольевна, – проговорила она громко. – И Дронова Екатерина Михайловна! Хорошо, мы подождем!

Повесив трубку, она огляделась и, не найдя таблички, спросила женщину в соломенной шляпке:

– Где здесь бюро пропусков?

Та молча указала на неприметное окошечко в углу холла.

– Здорово! – прошептала Катя, восхищенно глядя на подругу. – Они тебе прямо сейчас оформят пропуск?

– Просили подождать минут пятнадцать, – спокойно отозвалась Ирина. – Я же тебе сказала – меня в издательском мире знают! Когда я представилась, там такая суета началась!

– Могла бы меня назвать своим художником-иллюстратором! – обиженно добавила Катерина. – Это мне гораздо больше подходит! А то – пресс-секретарь! Как-то это несолидно!

– Ладно, не комплексуй! – отмахнулась Ирина. – Пойдем на улицу, подождем там несколько минут, а то эта дама в шляпе с цветником прожжет нас взглядом!

Подруги вышли на улицу и остановились на тротуаре перед входом в НИИ.

– Красивое здание! – восхищенно проговорила Катерина, запрокинув голову. – С башней!

В это мгновение над переулком зазвучали гулкие раскатистые удары.

– И даже часы в башне ходят и время отбивают! – продолжала Катя лирическим тоном.

– Часы! – вскрикнула Ирина и схватила подругу за руку. – Часы!

– Ну да, часы, – подтвердила Катерина. – Старинные башенные часы с боем… А что ты так переполошилась?

– Ты помнишь кличку Туфлина?

– Часовщик, – испуганно проговорила Катя, пытаясь освободить руку. – Ты чего, Ирка, больно же!

– Извини. – Ирина отпустила Катину руку. – И этот, Себастьянов из Эрмитажа, говорил, что Туфлин починил ему часы… и там, в поселке, где он украл икону, он тоже занимался починкой часов… я знаю, что он делал в этом НИИ!

– Что? – Катя удивленно хлопала глазами.

– Да следил за этими самыми башенными часами! То есть, наверное, не только это – наверняка он обслуживал в этой конторе еще какую-нибудь технику, но и эти часы тоже были в его ведении! Поэтому они до сих пор ходят и даже бьют! Большинство башенных часов в городе неисправны, а эти – в полном порядке! – Она посмотрела на огромный циферблат башенных часов, потом – на свои наручные: – И ходят очень точно!

– Ключ! – воскликнула Катя, изменившись в лице.

– Да, ключ! – подхватила Ирина. – Он большой, старинный, необычной формы… наверняка от этих часов! Или от тайника, скрытого в них!

– Он у тебя с собой? – всполошилась Катя и сама теперь взволнованно схватила подругу за руку.

Ирина открыла сумку и достала оттуда тяжелый кованый ключ, пропуск Туфлина и кусок старой газеты, который она из осторожности не выбросила.

– Шестнадцать пятнадцать, – взволнованно прочитала она. – Понятно, что означают эти цифры, наверное, только в это время тайник можно открыть!

– Ой! – тоненько вскрикнула Катя. – А часы только что пробили четыре! Мы не успеем!

– Должны успеть, – ответила Ирина и снова вошла в холл института.

В окошечке бюро пропусков виднелась солидная дама средних лет с высокой прической немыслимого ультрафиолетового цвета. Дама разговаривала по телефону, время от времени отпивая остывший чай из высокого бокала с изображением Московского Кремля.

– Да что ты говоришь! – воскликнула дама, удивленно округлив рот. – Какой негодяй! Я бы с ним немедленно развелась!

Ирина постучала ногтем в стекло.

– Женщина, подождите! – неприязненно проговорила служащая, прикрыв трубку. – Не видите, я занята! Это я не тебе, – тут же проговорила она в телефон. – Здесь посетители какие-то нервные… Так что ты говоришь? Какой мерзавец! А ты? Нет, это уму непостижимо!

– Вы будете заниматься своими обязанностями? – рявкнула Ирина. – Или мне обратиться к вашему начальству?

– Женщина, да вы кто такая, чтобы мне указывать! – вспыхнула ультрафиолетовая дама. – Я по делу разговариваю!

– Слышу я, по какому делу! Моя фамилия Снегирева, мне должны были заказать пропуск из издательства…

– Ну ладно, – смилостивилась служащая и проговорила в трубку: – Люка, я тебе позже перезвоню, а то здесь какая-то ненормальная!

Ирина едва сдержалась, но заставила себя промолчать, чтобы не потерять драгоценные минуты, которые и так убегали с немыслимой скоростью. Катя подпрыгивала рядом, испуганно косясь на часы.

– Снегирева? – повторила дама, придвигая к себе документы.

– Снегирева и Дронова, – торопливо повторила Ирина. – И быстрее, пожалуйста, нас ждут…

– Не надо меня торопить! Здесь не кинотеатр, а серьезное учреждение! – прошипела дежурная и, как показалось Ирине, нарочито медленно принялась выписывать пропуска.

Когда она наконец закончила и протянула подругам две бумажки, на часах было уже десять минут пятого. Ирина схватила пропуска и устремилась к турникету.

– Пропуск! – со свежей силой рявкнула вахтерша.

– Вот, временные! – сунула ей Ирина бумажки с печатями.

Вахтерша сдвинула очки и уставилась в пропуска.

– Скорее, скорее! – шептала Катя, дергая Ирину за руку.

Казалось, вахтерша заснула, но наконец она вернула Ирине пропуска и нажала кнопку, управляющую турникетом. Подруги ринулись внутрь, спросив на ходу, где находится лифт.

– Слева по коридору! – недовольным голосом сообщила старуха.

Однако над дверью лифта красовалась табличка: «Лифт не работает».

– Вот так всегда! – взвыла Катя.

– Некогда раскисать! – прикрикнула на нее Ирина. – Бегом, на лестницу!

Они помчались по лестнице. Первые три этажа лестница была широкая, с красивыми перилами и просторными площадками. Окна на площадках были большими, красивой полукруглой формы, и на широких подоконниках стояли цветы. Дальше пошло хуже. Лестница стала узкой, перила обшарпанными, ступеньки крутыми. Катя тяжело дышала, обливалась потом, но не отставала. Перед ее внутренним взором маячил профессор Кряквин, томящийся в заключении, и за вторым дыханием приходило третье, за третьим – четвертое… в конце концов она потеряла им счет.

Наконец, подруги добежали до шестого этажа. Здесь лестница обрывалась.

– А как же дальше? – Катя чуть не плакала.

Ирина задрала голову и увидела в потолке квадратный люк, к которому вела узенькая железная лесенка, на добрых два метра не доходящая до пола. Рядом стояла тумба с прилепленным сбоку инвентарным номером. Ирина подтащила тумбу к лесенке и прикрикнула на Катю:

– Забирайся! Быстро!

– Ой! – Катя опасливо посмотрела на неустойчивую тумбу. – А она подо мной не подломится?

– Нет времени на страхи! – зашипела Ирина, помогая ей взобраться наверх. – Быстрее!

Катерина вскарабкалась на тумбу, ухватилась за нижнюю ступеньку железной лестницы и повисла на ней, как жареная курица на вертеле.

– Валик! – напомнила ей Ирина и одновременно подтолкнула снизу. Катя вскрикнула и оказалась под потолком. Ирина без особого труда вскарабкалась следом за ней. Открыв люк в потолке, подруги пролезли в него и оказались в тесном, темном и пыльном помещении. Привыкнув к царящему внутри слабому освещению, они разглядели множество медленно вращающихся колес, шестеренок и еще каких-то непонятных механизмов.

– Вот мы и добрались, – неуверенно проговорила Ирина. – Мы внутри часов. И что же делать дальше?

Какая-то из шестеренок медленно провернулась, механизм громко заскрежетал, качнулась широкая металлическая планка и вдруг совсем рядом раздался оглушительный удар.

– Шестнадцать пятнадцать! – проговорила Катерина, зажав уши ладонями.

– Уже шестнадцать пятнадцать, – повторила за ней Ирина. – А мы так и не нашли этот чертов тайник! Неужели придется ждать еще сутки?

– И Валик еще сутки будет мучиться в неволе! – со слезами в голосе подхватила Катерина. – В застенке, куда свет проникает только через крошечное зарешеченное окошко… Окошко! – вдруг истошно завопила она.

– Да не кричи ты так, – поморщилась Ирина. – Я и так оглохла от боя часов…

– Окошко! – повторила Катя и дернула подругу за локоть. – Да посмотри же ты сюда!

Ирина неохотно повернулась в ту сторону, куда показывала Катя, и ахнула. В металлической стенке, закрывавшей часть часового механизма, приоткрылось небольшое квадратное окошко, за которым оказалось что-то вроде сейфа, в центре которого можно было разглядеть темное отверстие замочной скважины.

– Скорее! – вскрикнула Катя. – Оно сейчас снова закроется!

Действительно, стальная пластина, соединенная с одной из огромных шестеренок, медленно, но неотвратимо надвигалась на окошко с замочной скважиной.

Подруги двинулись к тайнику по узкому металлическому мостику, перекинутому над глубоким провалом, в котором медленно, как живые, вращались детали огромного часового механизма. Катерина тоненько поскуливала от страха: она с детства ужасно боялась высоты.

Остановившись на маленькой ажурной площадке возле самого тайника, Ирина полезла в сумку, где лежал заветный ключ.

– Скорее, скорее! – торопила ее подруга. – Не успеем же! Что ты там роешься?

– Да подожди ты, не говори под руку! – проворчала Ирина. – Сейчас… он завалился за подкладку…

– Ну сколько можно! – Катя придвинулась к Ирине и нечаянно толкнула ее. Ключ, который Ирина уже держала в руке, выпал, отскочил от мостика и повис над сложным переплетением шестеренок и маховиков, зацепившись бородкой за крошечный металлический выступ.

– Что я наделала! – воскликнула Катя, схватившись за голову. – Все пропало! Валик!

И вдруг она опустилась на четвереньки и поползла к ключу по узкой, неустойчивой перекладине. Мысль о муже, томящемся в этот момент в заключении, придала ей необычайные силы.

Ирина изумленно смотрела на подругу, сантиметр за сантиметром приближающуюся к заветному ключу над темным провалом, который казался бездонным в сумраке полутемной башни.

– Что ты смотришь! – через плечо прошептала ей Катя. – Придержи меня!

Ирина перегнулась через край площадки и ухватила подругу за край ее неподражаемой блузы. Еще несколько сантиметров – и Катя схватила ключ. Ирина потянула ее к себе, но Катя замотала головой и протянула руку с зажатым в ней ключом:

– Скорее! Сначала открой тайник, а то он закроется! Со мной потом!

Действительно, движущаяся пластина уже вплотную приблизилась к тайнику. Еще несколько секунд – и он будет недоступен… Ирина схватила ключ и вставила его в замочную скважину.

Раздался негромкий щелчок, и тайник открылся. Ирина засунула в него руку и торопливо вытащила свернутый в трубку холст. Едва она успела убрать руку с картиной, как стальная пластина закрыла окошко тайника.

– Ты ее достала? – послышался снизу полузадушенный Катин голос.

– Да-да! – откликнулась Ирина и перегнулась через край площадки, чтобы помочь Кате выбраться наверх. Она снова ухватилась за ее усеянную яркими тюльпанами блузу и потянула на себя. Катя пыхтела и задыхалась, блуза трещала, но совместными усилиями удалось победить силу тяготения.

Через несколько минут подруги вернулись к двери часовой башни, откуда начиналась металлическая лесенка, ведущая в обжитую часть здания. Прежде чем спуститься по ней, Катя попросила:

– Покажи, ради чего мы с тобой так мучились!

Ирина развернула свернутый в трубку холст.

Перед ними оказалась картина, изображающая деревенскую улицу. Покосившийся забор, две тощие коровы, свинья, валяющаяся в грязи.

– Откровенная халтура! – поморщилась Катя.

– Не забывай, что под этой мазней скрывается живописный шедевр!

– Будем надеяться, что та женщина из Новинска не ошиблась.

Подруги спустились по лесенке с чердака, при этом Катерина чуть не подвернула ногу.

– Нам придется еще зайти в издательство, – напомнила Ирина. – Чтобы отметить пропуска, а то вредная вахтерша нас ни за что не выпустит…

– Ой, я не могу идти туда в таком виде! – ужаснулась Катя. – Растрепанная, вся в пыли, блузка выбилась… я должна привести себя в порядок!

– Ладно, – смилостивилась над ней Ирина. – Я зайду одна, твой пропуск тоже отмечу, а ты пока приводи себя в божеский вид. Только уж картину возьми, а то мне неудобно с этим холстом являться в издательство…

Ирина побежала вниз по лестнице, потому что издательство находилось на втором этаже, а Катя устремилась по коридору в поисках общественного туалета.

Ирина открыла дверь издательства. Возле входа блондинка с кукольным личиком полировала ногти. Ирина сразу же почувствовала себя запущенной, неухоженной и плохо одетой, особенно после физических упражнений в механизме башенных часов. Она подавила шевельнувшиеся в душе комплексы и придала своему лицу уверенное и решительное выражение.

Ослепительная секретарша заметила посетительницу, капризно округлила рот и проговорила тоном скучающей кинозвезды:

– Если у вас рукопись – оставьте на полке возле входа. И имейте в виду – рукописи не возвращаются и не рецензируются…

– И не горят, – добавила Ирина.

– Что? – удивленно переспросила кинозвезда.

– Сообщите вашему шефу, что пришла Ирина Снегирева.

– Кто? – повторила девица с прежним удивлением.

– Снегирева, – терпеливо повторила Ирина. – И не надо переспрашивать, просто сообщите шефу…

Девица недоуменно оглядела ее, сняла трубку и проговорила:

– Вадим Васильевич, тут к вам какая-то Снегирева…

Не успела секретарша повесить трубку, как дверь кабинета за ее спиной распахнулась, и оттуда выкатился небольшой кругленький мужчина с выбритой до блеска головой.

– Ирина Анатольевна! – радостно воскликнул он, как будто встретил старого друга, и кинулся целовать ей руки. Секретарша смотрела на эту сцену, удивленно разинув рот.

Вадим Васильевич потянул Ирину в свой кабинет, заглядывая ей в глаза и пуская зайчики полированным черепом.

– Вам чай, кофе? – спросил он, усадив посетительницу в удобное низкое кресло.

Ирина вспомнила высокомерный вид секретарши, набрала полную грудь воздуха и проговорила на одном дыхании:

– Мне – зеленый тибетский крупнолистовой чай, но ни в коем случае не из пакетика, заварить в чайнике. Две ложки чая залить водой при температуре восемьдесят пять градусов, дать настояться четыре минуты и долить крутым кипятком, чашку предварительно нагреть…

– Лиза! – Главный редактор вызвал секретаршу. – Приготовь Ирине Анатольевне зеленый чай, только… Ирина Анатольевна, повторите, как вы хотели?

Ирина слово в слово повторила инструкцию. Секретарша выслушала ее, хлопая глазами, и удалилась.

– Итак. – Вадим Васильевич откинулся в кресле. – Чем мы обязаны вашему визиту?

– Снегуркина – ваш автор? – строго осведомилась Ирина.

– Снегуркина? – переспросил главный редактор. – Наш, а в чем дело?

– Нехорошо! – проговорила Ирина таким тоном, каким пожилая учительница отчитывает пятиклассника, пойманного за курением в туалете.

– В чем дело? – растерянно повторил издатель.

– Дело в том, что у меня есть романы «Скелет в шкафу» и «Убийство в кредит», а ваша Снегуркина выпустила книжки «Убийца в шкафу» и «Скелет в кредит». Так вот мне кажется, что это совершенно недопустимо! Это вводит читателя в заблуждение! Мало того что очень похожи фамилии авторов, так еще и названия – один к одному…

– Но, Ирина Анатольевна! – попытался перебить ее редактор. – Снегуркина – это ее настоящая фамилия, это не псевдоним! Не можем же мы заставить ее поменять фамилию…

– Можете, – хладнокровно возразила Ирина. – Это совсем не сложно! Но фамилия – ладно, а названия?

– Я не вижу здесь нарушения авторского права! – Редактор повысил голос. – Названия ведь отличаются!

– Но очень похожи! – настаивала на своем Ирина.

– Но отличаются!

– Но похожи!

Беседа явно пошла по кругу. К счастью, в это время вошла секретарша с подносом, на котором стоял чай, сахарница и вазочка с печеньем. Ирина пригубила чай, поморщилась и высокомерно обратилась к секретарше:

– Милочка, я ведь сказала – залить водой при температуре восемьдесят пять градусов! Восемьдесят пять, а не девяносто! Неужели это так трудно запомнить? Унесите это, пить такой чай совершенно невозможно!

Секретарша покрылась пятнами, схватила поднос и вылетела из кабинета. Шеф проводил ее задумчивым взглядом и вдруг проговорил:

– Как, вы говорите, называются те романы Снегуркиной?

– «Убийца в шкафу» и «Скелет в кредит», – мгновенно отозвалась Ирина.

– Минуточку… – Вадим Васильевич снял трубку и проговорил: – Пеночкину ко мне!

Не прошло и минуты, как в кабинет влетела худенькая девушка в таких больших очках, что казалась стрекозой.

– Вызывали, Вадим Васильевич? – испуганно чирикнула она, присев на краешек стула.

– Да, Пеночкина! Напомни-ка нам, разве у Снегуркиной есть такие романы – «Скелет убийцы» и «Шкаф в кредит»?

– «Убийца в шкафу» и «Скелет в кредит»! – поправила его Ирина.

– Нет, Вадим Васильевич, – ответила Пеночкина, не сводя с шефа преданного взгляда. – Это романы Синицкой… у Снегуркиной нет таких названий.

– Ну вот видите! – радостно воскликнул издатель, поворачиваясь к Ирине. – У Снегуркиной нет таких романов, значит, мы тут ни при чем… А Синицкая – не наш автор, она печатается в «Вазоне». Кстати, вы совершенно правы – нельзя допускать такое вопиющее нарушение авторского права! Не говоря уже о сходстве фамилий, еще и названия один к одному… это вводит читателя в заблуждение! На вашем месте я непременно подал бы на них в суд!

– Ах, так значит – это не Снегуркина, а Синицкая! – Ирина изобразила смущение. – Извините, Вадим Васильевич, я ошиблась!

– Ничего страшного! – Издатель широко улыбнулся, продемонстрировав полный рот белоснежных, хорошо отточенных зубов. – Но раз уж вы к нам зашли, может быть, мы обсудим вопросы сотрудничества? Может быть, вы могли бы уступить нам права на некоторые из ваших книг?

– Это не так просто, – заюлила Ирина. – Издательство, с которым я сейчас работаю, будет возражать…

– Но мы могли бы предложить вам более привлекательные условия… не торопитесь отказываться, подумайте…

– Хорошо, я подумаю, – согласилась Ирина. – А пока отметьте мне пропуск… мне и моему пресс-секретарю…

– Хорошо-хорошо.

Вадим Васильевич расписался на корешке пропуска и протянул Ирине роскошную, с золотым тиснением визитку:

– Но вы все-таки подумайте и позвоните мне. Мы действительно могли бы предложить вам прекрасные условия…

Ирина поблагодарила и вышла из кабинета.

Секретарша стояла чуть в стороне над сервировочным столиком и макала в чайник длинный термометр.

– Не мучайтесь, милочка, – милостиво проговорила Ирина, прежде чем покинуть издательство. – Я уже ухожу.

Захлопнув за собой дверь, она огляделась.

Кати в коридоре не было.

«Надо же, как долго она приводит себя в порядок! – подумала Ирина, направляясь к дамской комнате на третьем этаже. – Раньше я за ней такого не замечала! Вечно выходит из дома, забыв накрасить глаза и чуть ли не в домашнем халате!»

Однако в туалете Катерины тоже не оказалось. Заглянув в обе кабинки – на одной из них было написано, что она не работает, и висел огромный амбарный замок – и громко окликнув подругу, Ирина снова вышла в коридор.

«Куда же она подевалась? – терялась Ирина в догадках. – Не дождалась меня и отправилась домой? Но ведь у нее нет пропуска! Как она, интересно, прошла мимо вахтерши?»

Она еще несколько раз прошла по коридору, заглядывая во все незапертые двери. Нигде не было никаких следов подруги. Больше того, и людей ей навстречу тоже не попадалось, так что не у кого было спросить, не видели ли здесь поблизости полноватую рыжую женщину в цветастой блузке.

«Может быть, она спустилась по лестнице и сейчас ждет меня внизу, в проходной?»

Но и на первом этаже Кати не было.

«Наверное, она так торопилась добраться до дома с найденной картиной, что решила не дожидаться меня. А мимо вахтерши… мимо нее она как-нибудь проскочила».

Подумав так, Ирина миновала турникет, отдала бдительной тетке подписанные издателем пропуска и вышла на улицу.

Здесь Кати тоже не было. Ирина бросила прощальный взгляд на внушительное здание института, на готическую башню с часами, поймала машину и поехала домой к Катерине, надеясь, что подруга уже дожидается ее там, разглядывая их сегодняшнюю драгоценную находку.

Но на ее звонок никто не ответил.

Ирина открыла дверь своим ключом, вошла в квартиру.

Африканские маски зловеще смотрели на нее со стен прихожей, вызывая в душе еще большее беспокойство.

Катя пропала, пропала вместе с картиной.

И в это мгновение зазвонил телефон.

Оказавшись одна в туалете, Катерина огляделась. Туалет учреждения под длинным названием «Промстройсбытспецтранс» полностью отражал состояние дел института на данный момент. Кафельная плитка местами отвалилась, и стены зияли серыми цементными пятнами. Те плитки, что держались из последних сил, были грязно-белого цвета с противными желтыми подтеками. Зеркало, и так мутное, треснуло посредине и было кое-как залеплено синей изоляционной лентой, чтобы стекло не вывалилось. Вряд ли это сделали завхоз или уборщица, чтобы уберечь посетителей туалета от осколков, скорее всего стекло залепили несчастные сотрудницы «Промстройсбыта», чтобы не остаться совсем без зеркала и им не пришлось красить губы и причесываться по памяти. Из крана текла холодная вода, и от этого раковина была коричневого цвета. Кран горячей воды вообще отсутствовал. В довершение всего на одной из двух кабинок висело грозное объявление, что туалет сломан и что пользоваться этой кабиной запрещается под страхом смертной казни.

Катя положила картину на подоконник, умылась холодной водой, пахнущей помойкой, и пригладила волосы. В зеркале отражалась жуткая красная физиономия с выпученными глазами, волосы, несмотря на все усилия, торчали в разные стороны. Катя кое-как разгребла их гребешком и вытерла лицо и руки носовым платком, потому что ни полотенца, ни сушилки, естественно, в туалете не было.

Вид в зеркале особенно не улучшился. Пожалуй, Ирка права, подумала Катя, когда осуждает ее стиль одежды. Эта блузка в тюльпанах выглядит поношенной. Да и вообще все вещи, хоть и новые, сидят обычно на ней как на корове седло. Это, конечно, Жанка так говорит, она за словом в карман никогда не лезет. Ирина выражается помягче, но в вопросе Катиного внешнего вида с Жанной вполне солидарна. Катя на это возражает, что она человек творческий, ей просто жалко терять время на долгое шатание по магазинам. И денег жалко на дорогую одежду. Да у нее и нет таких денег…

Катя пригорюнилась и поглядела на несчастную блузку в тюльпанах. В ней, конечно, удобно, нигде не тянет и не жарко, но вид так себе. Да еще эта синяя полоса вдоль всего… Тут Катерина сообразила, что полоса не на ней, а на зеркале, это изоляционная лента. Она приободрилась, решив, что зеркало просто старое и показывает все в искаженном виде. А на самом деле все обстоит не так плохо, нужно только кое-что набросать на лицо. Однако из косметики в сумочке оказалась только губная помада. Катя расстроилась было, но тут же мысленно махнула рукой. Она тщательно нарисовала губы бантиком и осталась собой не то чтобы довольна, просто надоело прихорашиваться.

Внезапно дико завыли трубы где-то наверху, под потолком, и Катя вздрогнула от неожиданности. Ей стало очень неуютно. Она почистила брюки, вымазанные пылью, за многие годы накопившейся в часовой башне, и собралась уже уходить. Приоткрыв дверь, Катя вспомнила, что забыла на подоконнике картину. Сердце упало вниз – а что если бы так и не вспомнила? Ирина права, она ужасно рассеянная. Как можно было забыть про такую ценную вещь? А картина ужасно ценная, хоть Катя и не большой специалист в таких вещах, интуиция ей подсказывает. Не зря пейзаж на картине такой нарочито скучный и небрежно написанный. Под ним наверняка шедевр. Это просто не представить, что сказала бы Ирка, если бы узнала, как Катя обращается с картиной. Но Катя так устала и так измучилась от всех неприятностей, что свалились на ее голову. Слава Богу, скоро все будет позади, они нашли картину, найдут и убийцу. И Валика выпустят…

Она высунула голову в коридор и вдруг поразилась тишине и пустоте. Куда подевались все люди? Вроде бы еще не конец рабочего дня, то есть как раз конец, так все должны идти по коридору вниз, в проходную. Да есть ли вообще люди в этом «Промстройснаб…» как его там дальше?

Сама не зная отчего, Катерина сунулась обратно в туалет. Ей вдруг стало беспокойно за картину. Холст был свернут в трубку, в сумку не влезал, идти же с такой трубой по безлюдному зданию как-то боязно. Вдруг бабка на проходной спросит, а что это у Кати? И что говорить? Картина из музея? А где вы ее взяли? Еще шум поднимет вредная старушенция!

Катя попыталась пристроить картину под блузку. Конечно, при таком свободном фасоне под блузку можно было упрятать не только картину, но и пачку толстых журналов – «Новый мир», к примеру, или «Вокруг света». Весь вопрос в том, как это все там удержать, то есть не все, а хотя бы только картину. Если прилепить к животу скотчем… Но скотча не было. Не было в сумочке и медицинского пластыря. Катерина засунула картину за пояс брюк. Немножко неудобно, но вроде бы держится. Но как только она сделала несколько шагов, картина вывалилась через левую брючину на пол.

– Нет, ну до чего же врут в американских фильмах! – рассердилась Катерина. – Там герой обязательно засовывает револьвер за пояс брюк! И он у него там держится! Где же правда жизни?

В коридоре по-прежнему никого не было. Катя прижала картину к груди и тихонько пошла вперед. Нужно спуститься вниз и подождать Ирину там, возле проходной, там-то точно есть люди…

И тут вдруг впереди послышались странные шаги. Человек шел, тяжело ступая, при этом еще что-то позвякивало в такт шагам. Катерина вдруг впала в самую настоящую панику, когда никакие доводы рассудка не действуют и никакие объяснения не принимаются в расчет.

Шаги приближались, и Катя почувствовала, что она не в силах встретиться с этим человеком. Она повернулась и бросилась бежать назад, к спасительному туалету. Там по-прежнему никого не было. Катя затаилась у двери, надеясь пропустить странные пугающие шаги. Но неизвестный остановился прямо перед дверью. Он бросил что-то тяжелое и металлическое на пол. Катерина в это время, не помня себя от страха, схватила картину и решила ее спрятать. В конце концов, бесценное произведение искусства дороже ее жизни. Ирина поручила ей картину, и Катя спасет ее во что бы то ни стало. Однако спрятать картину в небольшом помещении было практически негде. Катя сунулась в обшарпанную тумбочку, вернее, часть письменного стола, которая стояла возле раковины. Там лежали тряпки, щетки и пара резиновых шлепанцев, используемых уборщицей при мытье полов. Еще там стояло ведро, наполовину заполненное бурым порошком, дико воняющим хлоркой.

Катя поскорее захлопнула тумбочку. Сюда картину не спрячешь – уборщица найдет, да еще хлоркой разъест… В полном отчаянии она метнулась к кабинке, где повешено строгое объявление. Туалет там не работал, причем очень давно, внутри кабинки все было покрыто толстым слоем пыли. Катя с трудом подняла крышку бачка. Там тоже было сухо и покрыто густой и узорчатой паутиной. Хозяин всего этого великолепия, приличных размеров паук, сидел рядом и посмотрел на Катю очень неодобрительно. Катя осторожно пристроила картину в бачок так, чтобы не повредить художественную паутину, она сама была творческой личностью и почувствовала в пауке родственную душу.

Несмотря на полноту, действовала она очень проворно, так что когда открылась дверь, она уже выскочила из кабинки и стояла у раковины. На пороге возник немолодой, но крепкий дядька в аккуратном синем комбинезоне. Из нагрудного кармашка комбинезона торчал здоровый гаечный ключ.

– Ай! – завизжала Катя.

Дядька попятился, но тут же взял себя в руки.

– Вы чего это тут? – спросил он подозрительно.

– Как это – чего? – От страха Катерина стала необычайно агрессивной. – А вы чего? Что это вы ломитесь в дамский туалет без стука?

Дядька послушно вышел и постучал в дверь, при этом Катя заметила стоящий возле двери большой красный огнетушитель устаревшего образца.

– Я – завхоз, – сказал дядька басом, – мне можно.