Текст книги "Мышеловка на три персоны"

Катерина предпочла не уточнять, в чем будет заключаться эта помощь, и они с Ириной поспешно откланялись.

Напоследок Василий Иванович попросил их пропуска, чтобы сделать в них отметку, и был очень удивлен, когда подруги ответили ему, что пропусков у них нет.

– А как же вы сюда пришли?

Но дверь за подругами уже захлопнулась.

На вахте возле выхода из отделения все было так же, как час назад: кудрявый опер активно охмурял молоденькую дежурную, и дела у него явно шли на лад. Во всяком случае, обоим было явно не до посетителей, и подруги выскользнули из здания незамеченными.

Оказавшись на улице, Ирина перевела дыхание и заявила:

– Вот что, Катька, нам с тобой нужно идти в ту квартиру.

– В какую? – удивленно переспросила Катерина.

– Известно в какую – в ту квартиру, где произошло убийство! В квартиру Ирины Сергеевны!

Катя резко остановилась, так что на нее налетела шедшая следом женщина средних лет.

– Хулиганство! – завопила эта женщина, подбирая рассыпанные пакеты. – Ты тут не одна находишься! Улица – место общего пользования! Надо об окружающих думать!

Кате, однако, было не до нее. Она в ужасе смотрела на свою подругу. Ее лицо залила смертельная бледность, совершенно нехарактерная для пухлой и розовой Катерины.

– Я в ту квартиру ни за что не пойду! – проговорила она наконец, преодолев первый шок и справившись с голосом. – Делай со мной что хочешь!

– И нечего отворачиваться! – продолжала кипятиться женщина с пакетами. – Я к тебе обращаюсь!

– Гражданка, вам что, дома поговорить не с кем? – спокойно обратилась к ней Ирина. – Заведите попугая, говорят, очень помогает от одиночества!

Женщина что-то обиженно проворчала и удалилась. Ирина повернулась к подруге и настойчиво повторила:

– Обязательно нужно туда пойти! Если все ящики в комоде были выдвинуты, значит, убийца что-то там искал. Причем он это делал в то время, когда Ирина Сергеевна поднялась к тебе ругаться по поводу протечки. А когда она спустилась и застала его, он ее и приложил ящиком…

– Или она, – задумчиво добавила Катя.

– Или она, – согласилась Ирина.

– Значит, если бы я сразу с ней пошла, то ничего бы не случилось?

– Неизвестно. – Ирина пожала плечами. – Может быть, случилось бы что-нибудь другое. Этот преступник мог и тебя… того, ящиком…

– Но тогда Валик не попал бы на нары! Ведь не стали бы его обвинять в убийстве собственной жены! – воскликнула Катерина и собралась зарыдать.

Проходивший мимо молодой парень с интересом покосился на нее, расслышав последнюю фразу.

– Катька, не вздумай реветь на улице! – строго прикрикнула на подругу Ирина. – На тебя уже люди косятся! Вот поэтому я и хочу пойти в ту квартиру и выяснить, что ему там понадобилось, в этом чертовом шкафу!

– Да что там могло быть! – воскликнула Катя. – Мне сама покойница говорила, что там – одни уставы караульной службы… Кому они нужны? Разве что участникам какого-нибудь военно-патриотического клуба!

– Тем не менее кто-то залез к ней и устроил самый настоящий обыск, если верить твоему поклоннику!

– Какому еще поклоннику? – возмутилась Катя, причем лицо ее снова порозовело, что было гораздо привычнее.

– Этому твоему комиссару Коломбо… или инспектору Мегрэ. Короче, нужно проверить этот шкаф.

– Ни за что! – Катя снова встала как вкопанная. – Я в ту квартиру ни ногой! Ты же сама видела – она там снова ходит!

– Катька, я в привидения не верю! – отмахнулась Ирина. – Ну конечно, прежде чем идти в квартиру, мы убедимся, что там никого нет…

– И вообще, я просто на тебя поражаюсь! Порядочная женщина, писательница – и собираешься влезть в чужую квартиру! Это же преступление! Нас самих заметут! Или повяжут! В общем, загремим на эти… шконки!

– А ты хочешь спокойно смотреть, как твоего мужа отправят на зону? Если мы сами не найдем доказательств его невиновности, никто другой за нас этого не сделает! Твоему Эркюлю Пуаро просто некогда, ему нужно курить трубку, играть на скрипке, записывать собственные мудрые изречения и изображать одновременно всех знаменитых сыщиков! А больше никто этим делом не занимается. Я так понимаю, что родственникам твоей соседки все равно, кто окажется убийцей. Они и живой-то ею не больно-то интересовались, а теперь…

– Валик! – жалобно простонала Катерина. – Ну ладно, я подумаю… ради него я готова на все… только сегодня вечером мне нужно идти на презентацию… если я не приду, Гришка меня не простит…

– Ладно, иди, – милостиво согласилась Ирина. – Все равно, пока не стемнеет, мы не можем отправиться на дело…

В художественной галерее «Дважды два» на Литейном проспекте собралась вся городская богема. Жанна с Катей немного опоздали к началу вернисажа и застали самую середину выступления высокого бородатого мужчины.

– Гриша, он, это, не просто художник! – густым басом вещал бородач. – Он, это, истинный поэт своего города! Он, это, находит в каждом переулке, в каждом доме свою музыкальную ноту…

– Это Миша Куликович распинается, – прошептала Катя на ухо подруге. – У него через месяц тоже выставка открывается, так вот он и старается, чтобы потом Гришка про него хорошо говорил…

– Понятно, – кивнула Жанна, зазвенев серебряными украшениями. – Пиар по бартеру…

– Что? – удивленно переспросила Катя. – А по-русски нельзя?

– Кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку! – пояснила Жанна словами классика.

Она, как обычно, была одета в ярко-красный костюм с короткой юбкой и увешана старинным серебром, как высоковольтная вышка изоляторами.

Жанна со скрипом согласилась составить Кате компанию, и то только после того, как узнала, что на сегодняшнем вернисаже будут некоторые из богатых коллекционеров и собирателей живописи, которые вполне могли стать ее потенциальными клиентами. Теперь она осматривала зал, выискивая лица, знакомые по средствам массовой информации.

– Это не Стрижевский? – озабоченно проговорила она, разглядывая высокого лысого мужчину в элегантном твидовом пиджаке.

– Какой еще Чижевский, – отмахнулась Катя, – посмотри лучше, какой симпатичный пейзаж!

– Ты что – не знаешь Стрижевского? – удивилась Жанна. – Миллионер, владелец нефтеперегонного завода…

– Да, кажется, он дико богатый, – кивнула Катя. – И иногда покупает картины. Может, и Гришкино что-нибудь приобретет…

Среди посетителей выставки бесшумно скользили привлекательные официантки в традиционной униформе, разнося бокалы с шампанским и тарелочки с крошечными бутербродами. Катя озабоченно направилась наперерез одной из них, пробормотав себе под нос:

– Нужно запастись закуской, а то тут народ без комплексов, в первые пять минут все расхватают…

Вдруг она замерла на месте и схватила подругу за локоть.

– В чем дело? Ты что, опять привидение увидела? – Жанна попыталась выдернуть руку, но Катерина вцепилась в нее мертвой хваткой, как бультерьер.

– Посмотри сюда! – прошипела она, не разжимая губ. – Это ведь то самое место!

– Какое еще место? – раздраженно переспросила Жанна, проследив за Катиным взглядом.

– Ах, ну да, тебя же с нами не было! Это то место, куда мы вчера приезжали с Ириной из аэропорта! То место, куда мой, с позволения сказать, муж отвез свою загадочную восточную красотку!

Жанна уставилась на пейзаж в блекло-серых тонах.

Картина изображала берег залива, усеянный гниющими водорослями, обломками ящиков и прочими столь же малопривлекательными предметами. На заднем плане виднелся мыс, на котором темнели промышленные корпуса и возносились к низкому облачному небу три кирпичные заводские трубы с характерными утолщениями в верхней части.

– Точно, это то самое место! – прошептала Катя. – Эти трубы ни с чем не перепутаешь!

В это время к подругам подошел герой дня. Гриша Четверкин был небольшим подвижным человечком с густой копной ярко-рыжих волос, которым совершенно невозможно было придать какую-нибудь форму. Даже когда Гриша выходил из парикмахерской, его волосы топорщились во все стороны, как будто он только что побывал в эпицентре урагана.

– Катюха, привет! – радостно воскликнул художник. – Спасибо, что пришла! Ну как тебе?

– Ну, замечательно, – неуверенно заговорила Катя, – просто замечательно! И место такое приятное, галерея эта… Название только странное – «Дважды два»…

– Тут как раз все понятно, – вздохнул Григорий, – это значит, что все расценки нужно умножать на дважды два, то есть на четыре. Если бы ты знала, сколько денег они содрали с меня за выставку!

– Ну надо же… – расстроилась Катя и тут же почувствовала сильнейший тычок в бок.

Это Жанна напоминала ей, чтобы она не рассусоливала, а, пользуясь случаем, расспросила своего приятеля, где находится то место, что нарисовано на картине. Художник увидел кого-то возле двери и устремился туда, но на пути его оказалась Жанна, а Катя мигом развернула его назад, к интересующей картине.

– Вот эта вещь – класс! – защебетала Катерина. – Как ты ухватил колорит! Как здорово передал настроение! Такой серый облачный день… самая что ни на есть петербургская погода! Слушай, где ты это писал? Это ведь на Канонерском острове, я не ошибаюсь?

– Точно! – уважительно кивнул Гриша. – Берег залива за судостроительным заводом…

– Какое красивое место! – Катя округлила глаза. – Я тоже как-то хотела туда попасть, поработать немножко, но меня не пропустили, там проходная и тетка сидит такая суровая… пропуск требует… а у тебя что, есть этот пропуск?

– Да брось ты! – Гриша махнул рукой и засмеялся. – Это со стороны улицы не пройти, проходная с охранниками, а по берегу залива – запросто! Там никто не охраняет, и кого только нет! И бомжи, и художники, и престарелые хиппи попадаются… один старикан там уже десять лет живет, хижину себе соорудил из плавника и промышленных отходов…

Жанна, которая утратила интерес к разговору, ввинтилась в толпу, чтобы подобраться поближе к владельцу нефтеперегонного завода, Катя же внимательно выслушала Гришины наставления и даже записала кое-что на старой открытке, завалявшейся в сумочке.

* * *

Выпроводив Катю на выставку, Ирина почувствовала непонятное облегчение. Она не хотела признаться себе, что Катька с ее неуемным обжорством, расхлябанностью и бестолковостью ей порядочно надоела. И Яша при ней совершенно распустился.

Ирина решила не перечить Кате ни в чем и не задерживать ее выбором одежды, в результате Катерина отправилась на вернисаж в той же серо-зеленой прозрачной блузке.

– Там еще и не такое видели, – успокоила она Ирину, – а с Жанкой я как-нибудь разберусь.

Ирина с Яшей проводили Катю до метро, погуляли немножко в скверике, и тут пошел дождь. Яша огорчился, а Ирина даже обрадовалась – ей давно хотелось домой, сесть за работу. Наташка позвонила и сказала, что останется ночевать у подруги, у той якобы день рождения. Действительно, в трубке слышались визг и музыка.

Ирина включила компьютер и вдруг поняла, что замерзла. На улице шел дождь, в квартире было прохладно. Ирина надела удобные домашние брюки и свитер с длинным рукавом.

– Вот тебе и лето, – сказала она Яше.

Кокер валялся на диване кверху лапами и даже не повернул головы. Ирина налила в большую кружку обжигающе горячего крепкого чаю, поискала в буфете чего-нибудь сладкого, но после того, как в доме побывала Катька, в буфете осталась одна крупа да еще смесь для панировки. В конце концов Ирине удалось обнаружить только две дешевые карамельки, Бог знает, как они оказались в буфете. Отхлебнув чаю и закусив ядовито-кислую конфету, Ирина поглядела на экран, где наплывали строчки, и почувствовала себя счастливой. Только бы никто не помешал!

И в ту же секунду раздался телефонный звонок.

– Мы ни за что не подойдем, верно? – спросила она кокера.

Но телефон звонил и звонил, Ирина наконец стала волноваться. Мало ли что могло случиться с Наташкой… Или Катерина что-нибудь отчебучила… Или из издательства по какому-нибудь срочному делу… Но в трубке она услышала голос Сашки Березкина.

– Алло, Иришка? – бурно радовался он. – А я тут поблизости от твоего дома нахожусь…

«Черт бы тебя побрал!» – в сердцах подумала Ирина.

– Промок совсем, – гнул свое Сашка, – дождина такой льет.

– Ты же на машине, – не слишком вежливо прервала его Ирина.

– Сломалась моя «девяточка», – скорбно сообщил Сашка, – на ремонт встала, родимая…

«Все врет, – поняла Ирина, – в гости набивается…»

– Вот простужусь, – ныл Сашка, – охрипну, воспаление легких схвачу… – Он очень натурально чихнул в трубку.

– Ну заходи, – сдалась Ирина, – только ненадолго.

Он явился через пять минут, видно, и впрямь стоял внизу. В руках у него вместо зонтика были бутылка шампанского и коробка с тортом.

– Ого! – не удержалась Ирина. – Торт какой большой!

– Кило двести! – горделиво уточнил Сашка и тряхнул мокрыми волосами.

Рубашка тоже была мокрая и прилипла к спине. Ирина отогнала видение: Сашка специально поливается из лужи, чтобы вызвать у нее жалость. Пожалуй, это уже перебор!

– Ты вытрись, – сказала она, кивая на дверь ванной, – или душ горячий прими, а то и правда простудишься.

Сашка долго лил воду и, стоя под душем, даже пел песни, как видно, чувствовал себя как дома. Ирина поставила чайник и сказала кокеру грустно:

– А счастье было так возможно…

– А шампанское мы пить разве не будем? – удивился Сашка, увидев стол, накрытый к чаю.

Торт оказался круглым, с вареньем и со взбитыми сливками.

– Ты не бойся, я шампанское покупал в ларьке, где меня хорошо знают, – сообщил Сашка, – так что не отравимся. А торт…

– Тоже в ларьке?

– Нет, торт в магазине у метро, – честно признался Сашка.

«Хоть бы уж не рассказывал, – сердито подумала Ирина, – пришел в гости к женщине первый раз, а шампанское в ларьке купил, лень до приличного магазина дойти было!»

Сливки в торте были тяжелые и густые, варенье приторно-сладкое. Ирине стало скучно и обидно. В кои-то веки выдался свободный вечер, и надо же было такому случиться, чтобы этот дурак приперся!

«Все из-за Катьки, – подумала она, – если бы мы не потащились в аэропорт искать ту бабу, с кем приехал ее муж Валик, я не встретила бы Сашку и не тратила бы сейчас время так бездарно…»

– О чем ты думаешь? – спросил Сашка интимным голосом, ловко открыв шампанское.

– О тебе, – честно ответила Ирина и тут же пожалела об этом, потому что Сашка наверняка все неправильно поймет.

Разумеется, так и получилось. Сашка поднял фужер, поглядел сквозь него на Ирину и сказал со значением:

– За тебя, дорогая! За тебя и за нас обоих!

Шампанское было отвратительным, или уж просто на Ирину нашло такое настроение, что и «Вдова Клико» показалась бы гадостью. Сашка же пододвинул свой стул к ней поближе и взял за руку.

– А что это ты так тепло одета? – удивился он.

– Замерзла, а собиралась сегодня долго сидеть, работать, – ответила Ирина с намеком.

Но все намеки были Сашке, что слону дробина, он твердо настроился провести вечер в интимной обстановке и никакие мелочи не могли вывести его из себя.

Первой неприятной неожиданностью было появление на кухне Яши. Ирина и то удивлялась, куда это кокер запропастился: при звуке включаемого чайника он всегда возникал на кухне, радостно подвывая и встряхивая шелковистыми ушами.

– О, зверюга! – воскликнул Сашка. – Жрать хочешь?

– Ему торта нельзя! – тотчас всполошилась Ирина. – Потом неприятности будут!

– Слыхал? Нельзя, значит, нельзя! – сказал Сашка. – И пошел вон из кухни, аппетит портишь!

Яша негодующе гавкнул.

«Что это он распоряжается здесь, как у себя дома, – растолковала для себя Ирина собачий язык, – почему ты его не одернешь…»

Ирина мысленно развела руками. Сашка же больно щелкнул кокера по носу и обозвал декоративным дураком. Если и до этого у него не было никаких шансов завоевать благосклонность Ирины, то теперь, после того как обидели ее любимую собаку, Ирина подумывала, не спустить ли ее, с позволения сказать, ухажера с лестницы. Ее остановила только здравая мысль, что Сашка здоров, как слон, вряд ли она сумеет с ним справиться один на один. Она только постаралась отодвинуться от Сашки как можно дальше и выразительно на него посмотрела. Очевидно, до толстокожего бегемота кое-что дошло, потому что он решил начать отвлекающую беседу.

– А ты вообще-то где работаешь? – спросил он, отрезая себе второй кусок торта.

Вот уж совершенно не хотелось признаваться Ирине, что она пишет детективы, и долго рассказывать, как же это случилось, потом показывать свои книжки и надписывать их для Сашкиной жены. Так он никогда не уйдет! Поэтому она живо перевела разговор на Сашку. И он тут же рассказал, что работает в очень крупной и серьезной фирме, что занимает там высокое положение – не главный начальник, конечно, но и не в поле обсевок. И даже дал Ирине свою визитную карточку – Березкин Александр Викторович, начальник транспортного отдела фирмы «Супер Клининг».

– Что это за фирма? – из вежливости спросила Ирина.

– Вывоз промышленного мусора! – гордо ответил Сашка. – У меня, между прочим, тридцать мусоровозов на балансе!

– Да я верю… – Ирина вздохнула и поглядела на часы – хоть бы Катька поскорее вернулась, что ли…

Бог внял ее мольбам минут через сорок. Раздались дикие звонки в дверь, и Яша первый побежал открывать.

– Ирка! – бухнула Катерина с порога. – Я все узнала! Туда можно пройти с залива! Ой! – Она заметила Сашку. – У тебя гости… Я, наверное, помешала…

– Да уж, – прямо без экивоков заявил Сашка.

Ирина же за его спиной сделала страшные глаза и показала Кате кулак – мол, не вздумай уходить.

– Да ничего ты не помешала, Катюша, Саша уже уходит, – пропела она.

Катерина пролетела на кухню и бурно обрадовалась остаткам торта.

– Не сложилось, – говорил Сашка в прихожей, – жаль…

– Ну ничего, как-нибудь в другой раз! – жизнерадостно проговорила Ирина и заперла за ним дверь.

– Ирка! – закричала Катя, снова появляясь в прихожей. – Я узнала! Я выяснила!

– Что такое ты выяснила? – осведомилась Ирина. – И разве обязательно кричать об этом на весь дом?

– Да ладно тебе, – отмахнулась Катерина. – Не будь занудой! Я выяснила, как можно туда пробраться!

– Куда?

– Ну, на секретный судостроительный завод, куда нас с тобой не пустили. Туда, куда Валик привел свою таинственную восточную красотку! Видишь, ты не хотела меня отпускать на презентацию, а это оказалось очень полезно! Я это узнала у Гришки… Туда, оказывается, легко пробраться с залива, так что нам нужно только найти какого-нибудь знакомого, у которого есть яхта или катер… ну, на худой конец – обычная моторная лодка.

– Это, конечно, очень хорошо, – прервала ее Ирина. – Но не думай, что сможешь заговорить мне зубы. Мы с тобой сейчас отправимся в квартиру покойной Ирины Сергеевны!

– Ой! – Катя попятилась и заметно поскучнела. – Ирочка, а может быть, завтра? Я сегодня так устала!

– Не забывай, что каждая такая отсрочка – это лишний день, который твоему мужу придется провести в заключении!

Этот аргумент сыграл свою роль. Катя посуровела и решительно заявила:

– Тогда пойдем! Только сначала выпьем чаю! Я ужасно проголодалась, и у меня просто не хватит сил на физическую работу!

– Какая уж там физическая работа! – проворчала Ирина. – Всего-то и надо – подняться на четвертый этаж и проверить пару ящиков! А до твоего дома нас левак довезет!

– А какие огромные нервные затраты! Нервные клетки, между прочим, не восстанавливаются…

– Ладно, черт с тобой! Пей чай, только быстро!

Катя повеселела и направилась на кухню. Яша, разумеется, увязался за ней и устроился под столом, тихонько поскуливая и бросая на Катю преданные взгляды.

– Вымогатель! – пристыдила его Ирина, но кокер сделал вид, что не слышит хозяйку.

– Да, кстати, – проговорила Катя, разрезая оставшуюся половину торта пополам. – Ты подумала, в чем мы пойдем на дело?

– В чем? – переспросила Ирина. – Да в том же самом, в чем ходим обычно.

– Я на тебя поражаюсь! – воскликнула Катя с полным ртом. – То ты целый час внушаешь мне, как важно правильно одеваться, и заставляешь перебрать весь гардероб, а то легкомысленно относишься к такому важному вопросу! На такие операции все идут в специальных черных костюмах, чтобы стать незаметными в темноте, и в масках с прорезями для глаз…

– Катька! – Ирина расхохоталась. – Где ты насмотрелась дурацких боевиков? Вроде телевизор почти никогда не смотришь! Прикинь, как дико мы будем выглядеть в таких маскарадных костюмах!

Она хотела добавить, что особенно глупо будет выглядеть сама Катерина благодаря своим габаритам, но удержалась.

– Представь, если нас в таком виде заметит кто-то из соседей! Сразу будет ясно, что мы задумали что-то противозаконное. А так – идем себе по своим делам, кому какое дело… и вообще, дожевывай скорее свой торт, нам пора идти!

С этими словами Ирина демонстративно убрала в холодильник четверть торта.

Катя бросила печальный взгляд на холодильник и поднялась из-за стола.

До Катиного дома подруг довез жизнерадостный «бомбист» лет тридцати, который всю дорогу распинался о том, какой он ловкий, удачливый и толковый.

– Вот хоть взять, что я по ночам работаю, – говорил парень, притормаживая перед светофором. – Так это как же хорошо! Просто одно удовольствие! Ночью тебе ни пробок, ни заторов… днем я вас вез бы часа полтора, а сейчас за двадцать минут доберемся, а деньги те же… я за ночь заработаю, как днем за неделю! Опять же ночью ментов не в пример меньше… хотя тоже можно напороться! – Он покосился на скучающего на посту полусонного гаишника.

– А не страшно ночью? – поинтересовалась Ирина для поддержания разговора. – Люди ведь разные попадаются!

– А ты с моё поезди – научишься в людях разбираться! – назидательно ответил водитель, подняв палец. – Он только еще руку поднял, а я уж знаю – можно останавливаться или нет! Наркомана, к примеру, издалека видать. Он чахлый, бледный, сутулый, трясется, глаза красные…

– Как же вы ночью глаза его разглядите?

– А я только в светлом месте пассажиров беру, под фонарем. Если он в темноте прячется, ясное дело, что ничего хорошего у него на уме… хотя, конечно, и на свету нарваться можно. Вот друган мой, Геша, остановился раз, девчонку подсадил, с виду лет пятнадцати, цветочек ненюханный… косичка, юбочка, портфельчик… Ему бы сразу сообразить: что она ночью в таком виде делает? Тот еще цветочек оказался… села к нему в машину, только Геша отвернулся – портфельчиком своим по голове… а там у нее кирпич, что ли, был… в общем, Геша через час в себя пришел – ни денег, ни магнитолы… хорошо еще, голову не проломила!

Закончив рассказ, водитель помрачнел и боязливо покосился на сумку в руках Ирины. К счастью, они уже подъехали к Катиному дому. Подруги расплатились и выбрались из машины.

– Если бы он знал, на какое дело мы идем! – прошептала Катя, проводив машину взглядом.

– Спокойно! – одернула ее Ирина. – Лучше оглядись по сторонам.

На улице было тихо и безлюдно. Случайный прохожий промелькнул в дальнем конце переулка и свернул за угол. Катя запрокинула голову и прошептала:

– В окнах у нее темно!

– Конечно, темно! – подтвердила Ирина. – А что ты шепчешь?

– Да ночь все-таки… как-то неуютно. – И Катерина зябко поежилась. – Может, отложим операцию? Какое-то у меня нехорошее предчувствие!

– Вечно у тебя предчувствия! Ничего не будем откладывать, тебя еще раз на дело подвигнуть – это мне не под силу! И вообще, вспомни – твой муж сейчас томится в заключении!

Катя охнула и первой ворвалась в подъезд. Задержавшись на площадке первого этажа, она обвязала лицо ярким шелковым платком в крупных цветах. Ирина с сомнением посмотрела на подругу, но возражать не стала. Больше того, она последовала ее примеру, только платочек был поскромнее – синий в горошек.

Поднявшись на четвертый этаж, подруги остановились перед запертой дверью.

– Ой, – прошептала Катя. – А как же мы сюда попадем? Я об этом как-то не подумала!

– Зато я подумала, – вполголоса ответила Ирина и вытащила из сумки что-то вроде вязального крючка.

– Ой, а что это? – Катерина изумленно округлила глаза. – Неужели настоящая отмычка?

– Конечно, – спокойно отозвалась Ирина, склонившись над замком. – Зря я, что ли, детективы пишу?

– А правда, где ты ее взяла?

– У нас в доме есть слесарь, который приходит, когда кто-нибудь случайно дверь захлопнет или замок сломается. Пьяница, конечно, но руки золотые. Вот я у него эту отмычку и выпросила… во временное пользование. Сказала, что от дачи ключ потеряла. Ну, он и отмычку мне дал, и даже показал, как пользоваться. Не даром, конечно, пришлось ему две бутылки водки хорошей купить, да еще и закуски… но оно того стоило! – И Ирина с победным видом открыла дверь. – Хорошо, что замок самый простой, ригельный!

Подруги бесшумно проникли в темную квартиру. Ирина пошарила на стене возле входа, послышался какой-то скрип.

– Что ты такое делаешь? – испуганно прошептала Катя.

– На всякий случай пробки вывернула… а то кто-нибудь войдет, включит свет… представляешь? А так мы в темноте сможем ускользнуть…

Ответом на эти слова стал тихий ритмичный стук: это застучали от страха Катины зубы.

– Возьми себя в руки! – прошептала Ирина и крадучись двинулась вперед.

Летом в нашем городе ночи светлые, но в старой квартире царила почти полная темнота. Наткнувшись на какой-то твердый предмет, Ирина шепотом чертыхнулась и включила карманный фонарик. Луч вырвал из темноты голые серые стены, пополз по ним и остановился на дверцах резного дубового комода.

– Вот он! – прошипела Ирина. – Кто-то ящики обратно вставил, порядок навел! Ну давай, приступаем к основной части операции!

– Надо же, – прошептала у нее за спиной Катя. – У Мурзикиных ведь точно такой же комод в прихожей стоял… Мария Николаевна в нем разную ерунду хранила… просто один к одному! Интересно, зачем они шило на мыло меняли? Это ведь сколько труда ушло – тот шкаф на помойку вынести, этот на его место втащить…

Ирина выдвинула нижний ящик и склонилась над его содержимым.

– И правда, одни уставы… зачем хранить несколько ящиков уставов? – пробормотала она, перебрав десяток одинаковых книжечек. – И кому эти уставы могли понадобиться?

– Ну, ты ведь тоже каждый раз получаешь в издательстве штук двадцать авторских экземпляров своих книг, – ехидно заметила Катя, вытаскивая одну из брошюрок и перелистывая ее. – Может, покойному мужу Ирины Сергеевны тоже полагались авторские экземпляры…

– Ну, я их потом раздариваю знакомым, – отозвалась Ирина, выдвигая следующий ящик. – Вам с Жанкой, в частности. Потом, я все-таки получаю двадцать экземпляров, а здесь этих уставов сотни… и кроме того, я надеюсь, что мои романы поинтереснее устава караульной службы…

– Не скажи, – прошептала Катя, поднося открытую книжечку к свету. – Здесь тоже много интересного, вот послушай: «При посещении туалета военнослужащий должен принимать основную позу, изображенную на рисунке сорок шестом… при этом следует для сохранения равновесия держаться левой рукой за ручку, обозначенную на рисунке буквой В…»

– Тише! – прошипела Ирина, схватив подругу за руку, и выключила фонарик.

В глубине квартиры послышался шорох, скрип, затем тихое недовольное бормотание.

– Ой! – пискнула Катя, прижавшись к Ирине. – Я сейчас умру! Это она, Ирина Сергеевна!

– Не болтай глупостей! – шепотом ответила Ирина, тем не менее медленно отступая к дверям. – И вообще не болтай, если не хочешь загреметь на нары вслед за своим Валиком!

В дальнем конце коридора появилось слабое колеблющееся свечение. Катя сжала Иринину руку и закусила губу, чтобы не закричать от страха.

Свечение становилось все ярче, и наконец в дверном проеме показалась свечка, сжатая в тощей старушечьей руке. Свечка медленно выплыла в коридор, и в ее неровном свете проступили черты лица, удивительно похожего на бабушку с коробки молока «Хуторок в степи». Старуха была облачена в длинный фланелевый халат, усеянный мелкими цветочками. Цвет этого халата трудно было разглядеть при скудном дрожащем свете. Старуха что-то сердито ворчала себе под нос.

– Это она! – едва слышно прошептала Катя. – Это покойная Ирина Сергеевна! Она не находит покоя в могиле, пока не арестован ее убийца, и возвращается в свою квартиру! В точности как тень отца Гамлета! Слышишь, как она недовольно бормочет?

– Как ты хочешь, – так же шепотом ответила Ирина, – но это живой человек! Сама посуди, зачем призраку свеча? Он и в темноте прекрасно видит! А что она ворчит – совершенно понятно: недовольна, что света нет!

– Говорю тебе, это она! – не сдавалась Катя. – Мне ли ее не узнать! Ее лицо, и этот халат…

Старуха сделала еще несколько шагов и скрылась за дверью. Через минуту оттуда донесся звук спускаемой воды.

– Ну, теперь ты убедилась, что это не призрак? – прошептала Ирина. – Или ты считаешь, что привидения пользуются унитазом и спускают за собой воду?

– Ну, не знаю… А тогда кто же это?

Старуха снова вышла в коридор, держа перед собой свечу. Катя чуть переступила вперед, чтобы лучше рассмотреть ее, и нечаянно зацепилась ногой за выдвинутый ящик комода. Она с грохотом рухнула на пол, старуха повернулась на шум, еще выше подняв свечу. Увидев в темном углу за шкафом две фигуры с завязанными платками лицами, она выронила свечу и дико завизжала. Свеча погасла, наступила кромешная темнота. Ирина подхватила подругу и потащила ее к выходу. Старуха визжала и металась в темноте, натыкаясь на стены.

Ирина приоткрыла дверь и выскользнула на лестницу, как на буксире таща за собой подругу. Она хотела сбежать вниз, но на третьем этаже хлопнула дверь и раздались чьи-то раздраженные голоса. Тогда, торопливо сдернув с лиц платки, подруги юркнули в темный угол за мусоропроводом. Дверь квартиры, которую они только что покинули, широко распахнулась, и оттуда вылетела растрепанная старуха. Она продолжала оглушительно визжать.

Сверху тоже послышались шаги, и на площадке появилась генеральша Недужная. Увидев орущую старуху, она набрала полную грудь воздуха и гаркнула:

– Молчать!

Такой крик мог бы перекрыть грохот сражения или рев бушующего урагана. Возможно, он перекрыл бы даже звук моторов взлетающего реактивного самолета. Старуха во фланелевом халате испуганно замолчала, уставившись на генеральшу. За спиной у генеральши уже толпились многочисленные полусонные и полуодетые соседи, сбежавшиеся на крик.

– Вы чего это безобразия совершаете? – строго осведомилась Недужная, разглядывая соседку. – Вы чего это среди ночи неуставные вопли издаете? Ночью подача звуковых сигналов категорически запрещается! И для начала, кто вы такая? Если вы – Ирина Сергеевна Моськина, проживавшая в этой квартире, почему вы находитесь в живом виде, когда на вас выписано свидетельство о смерти, а если вы – не она, то что вы делаете в ее квартире?

Генеральша Недужная была женщиной железобетонной. Но все же она была женщиной. Поэтому вчера утром, увидев на балконе убитую накануне соседку, которая спокойно пела и убирала мусор, генеральша поддалась обычной женской слабости. Хорошо еще, что не стала визжать и сама не упала в обморок при виде того, как Ирина Сергеевна распевает романсы, а ведь она, генеральша, своими глазами видела ее мертвой. И убийцу ее тоже видела.