Текст книги "Здесь живут рокки"
Автор книги: Наталья Евдокимова
Жанр: Детские приключения, Детские книги
Возрастные ограничения: +6
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
Каждому дому – своего жителя!
Бывает так: живёшь, живёшь, а своего дома у тебя нет. А бывает и иначе, когда славные и крепкие дома стоят пустые, без жителей, и выглядит это грустно. Если найдёте такой дом, займите его сразу же! Пусть он будет не ничьим, а вашим…
Там, где на воде жили рокки, царило жаркое лето. Вода была прогрета солнцем. Кто будет спорить, что тёплая вода всегда лучше холодной? А хочешь промёрзнуть – ныряй поглубже!
Деревья на острове Сникса были ярко-зелёными, и от этого поднималось настроение. О недавней осени напоминал теперь только Тчик своей оранжево-красной расцветкой. Но даже он, даже осенний Тчик был рад вернуться в лето…
Все, кто прилетел к роккам насовсем, сразу захотели себе дома́.
Гоухам вон сколько довелось скитаться! Их жилищами были построенные наспех шалашики, а чаще всего им приходилось ночевать под открытым небом. Оно нередко бывало хмурым и промозглым. Сникс предложил всем пожить у него на парящем острове, но гоухи не согласились. Там поселилась только Акка – она побаивалась жить прямо на воде.
Гоухи хотели себе разные дома. Кому-то в жилище нужна была печка и десять окошек, другой мечтал о круглой крыше. Построили и дома с подводными лесенками, и дома, приподнятые над водой, и дома со стеклянной крышей: чтобы по ночам смотреть на звёзды, а днём – на солнце и дождь. Рокки возводили одно жилище за другим, сами удивляясь такому разнообразию. Учёный Бра хотел непременно башню, и чтобы наверху мигал маячок.
А Латик поселился у Крокки. Кроккина мама сшила Латику с десяток разных жилетов, и он их постоянно менял, а иногда дарил другим гоухам (тогда маме приходилось шить ещё десяток-другой).
Латик с Кроккой часто болтали до утра о всякой важной чепухе, а с утра бегали по тропинке, которая вела прямо к дому Вокки (у него теперь жил Некка), и продолжали болтать о всякой чепухе уже все вместе. Остальные тропинки простелили там, где были красивые виды (на дерево, на остров, на бескрайнюю синь), и тропинки отлично прижились на воде.
Когда всё было построено, Бра посмотрел на домики, развёл длинными руками и заявил:
– Так жить нельзя.
– Чепушня и примитивная придирчивость! – возмутилась Ёкка. – Всё очень даже славно.
– Не чувствуется, что мы на воде, – объяснил Бра. – Валяется вода себе без дела и бесславно мокнет.
И из каких-то штук и трубок он быстро соорудил неведомую конструкцию и заявил, что она прекрасна. Конструкция находилась под водой, и рокки подолгу ныряли, но ничего сверхудивительного не находили.
– У каждого свой взгляд на мир, – рассуждал Кроккин папа. – И если кому-то доставляет удовольствие глядеть на неё, то что же… Я вот люблю разбрасывать по дому разные вещи, чтобы потом их долго искать. Это доставляет множество приятных минут мне и только мне. А в детстве все любят дырявые лодки – это доставляет радость детям и только детям. Такова жизнь! Она проста и непоследовательна!
Но Бра не успокаивался. Он говорил, что конструкции не хватает какой-то важной детали, искал её целыми днями по окрестностям и только к темноте забирался в свою башенку.
Однажды вечером, когда по крыше тарабанил мелкий приятный дождик, к учёному постучал Крокка. Ему давно уже хотелось прийти в гости: долго забираться наверх по винтовой лестнице, а после попить чаю за круглым столом. Там, наверное, отлично думается о разных вещах. И, если есть неразрешимая задача, стоит лишь забраться наверх – нужные мысли сами начнут бродить в голове. У Крокки нерешаемых вопросов не было, и он надеялся хотя бы на пространные мысли.
– Думай сколько влезет! Я только рад, – пригласил его Бра.
Крокка, присвистывая, рассматривал верхнюю комнату учёного. На стенах висели всевозможные карты: подземелий, неба… Была и недорисованная подводная карта, которую помогал составлять Плакка. Горела неяркая лампа, а в окне торчал телескоп. А чай у учёного был в больших подстаканниках…
– Завтра я буду разбирать своё сооружение, – неожиданно сообщил Бра. – Хочешь повозиться с железками?
К тому времени Крокка настолько хорошо познакомился с Бра, что они были на «ты». Очень приятно быть на «ты» с учёным! Крокка ответил:
– Ты сбрендил? Если делаешь что-то красивое, пусть оно будет всегда и для всех!
– Эта штуковина красива лишь теоретически, – беспокойно сказал учёный и заходил по комнате взад-вперёд. – Она не должна просто быть, она обязана работать!
И он в двух словах объяснил Крокке, где должна набираться и откуда вытекать вода.
– Нужен насос, – объяснил Бра. – Иногда одна глупая мелочь решает всё, и никогда не будь такой мелочью.
– Орро! – обрадовался Крокка. – Неразрешимая задачка!
Как и полагается, ответ на неё здесь, в башне, нашёлся сразу же. Крокка прыгнул в воду прямо из окна, а Бра долго, ступенька за ступенькой, спускался вниз и плыл за Кроккой в незатейливой одноместной лодке.
На острове Сникса, куда направились Крокка с учёным, в это время было много народа. Кто грелся у костра, кто дожидался свежих булочек из большой печки, кто просто играл. Все были заняты делом, а Сникс за этим довольно наблюдал. Он стал похож на добродушную няню, которая только что разрешила детям пошалить. Крокке пришлось подкрасться из-за кустов, тихонько потянуть друга за ухо и шёпотом позвать за собой.
– Сниксик, помнишь, у тебя была сила мысли? – зашептал Крокка. – Осталось ещё немного?
– Полно! – обрадовался Сникс. – Надо намутить воды или сделать водную яму?
Крокка переступил с ноги на ногу и заговорил ещё тише:
– Надо поделиться этой силой мысли с одной нужной вещью, она без тебя ничто…
Сникс обиженно хлопнул ушами:
– Насовсем?
Тут вмешался Бра.
– Судя по последним исследованиям, – сказал он, – сила мысли обладает отличительной особенностью. Она никуда не девается и при отделении её части возобновляется многократно.
Подобное научное мнение Сникса устроило. Крокка внимательно смотрел, стараясь заметить тот момент, когда будет происходить передача. Может, засверкают искры? Или сила станет маленьким роккой или гоухом и поплывёт?.. Ничего такого Крокка не увидел. Вместо этого произошло кое-что ещё более удивительное!
Там, где под водой находилось некрасивое и неудобное сооружение, стала бить вода. Вверх! Она летела во всех направлениях – то высоко, то низко. То в одну сторону, то в другую! Иногда вода вырисовывала в воздухе фигурки, в которых можно было узнать знакомых и кого-то пока неизвестного. Это был фонтан, и какой! Он постоянно менялся: это были миллионы разных фонтанов, и во всех них буйствовала Сниксова сила мысли. А сам Сникс уже через день ловил мелкую рыбёшку, а через неделю мог поднять в воздух воду из десяти озёр – таким сильным себя чувствовал. Он нередко помогал мамам вытаскивать малышей из воды, когда те не хотели идти домой.
Но сейчас все высыпали из своих домов и поплыли к изобретению Бра. К фонтану приблизились несколько фонарей, и теперь вода здорово светилась в темноте. Со всех сторон только и слышалось:
– Прекрасно!
– Восхитительно!
– Моя работа! – это Бра.
– Вот это да!
– Это я его запустил! – это Сникс.
– Фонтанище так фонтанище! – это Ёкка.
И всем стало ясно, что учёные никогда ничего не говорят зазря. Взрослые рокки почему-то стали вспоминать молодость. Послушать их, так раньше фонтаны были на каждом шагу. Гоухи, конечно, залезли прямо в предмет восхищений. Они были такими лёгонькими, что вода поднимала их вверх и тут же роняла. А Тчик на фонаре подобрался к самой верхушке и выглядел будто звезда на новогодней ёлке.
Утром Крокка с друзьями взяли остатки воды, набранной из бездонного озера, разукрасили ею фонтанные брызги и назвали фонтан «Радужным».
– Лучше ладное простенькое имя, чем долго морочить голову сложным, – сказал Крокка, и все с ним согласились. Только Некка возразил:
– Я бы назвал его «Гоушатником», но раз у него уже есть имя…
– Бывает и по два названия, – тихо заметил Латик. – И, если звать фонтан «Радужным гоушатником», никто не будет в обиде.
Это было справедливо, потому что гоухи из фонтана почти не выбирались. Полный фонтан гоухов, это же надо! Они в своих разноцветных жилетах дни напролёт катались на радужных брызгах, и все были довольны жизнью.
– Наконец-то всё устроилось, – сказал Крокка. – Теперь есть время подумать и о себе, а фонари наверняка станут выкидывать новые штуки.
– Надо ждать до завтра, – вздохнул Вокка. – Эти фонари слишком уж логичные.
Крокка задумался. В последнее время он чувствовал странное. Чем больше жителей становилось вокруг, тем больше Крокке хотелось отыскать кого-то ещё. В новых знакомых он стал видеть какой-то особый смысл.
– Я вот всё думаю о тех невидимых воздушных рокках, – сказал он друзьям. – Как они без нас? Достаточно ли им весело? Приходят ли они смотреть на фонтан? И ещё много вопросов…
– Их не видно в воздухе, потому что не видно воздуха, – решил Некка. – А бесцветными они стесняются показываться – такие уж у этих рокков, наверное, нравы.
– Ну да, – согласился Вокка, – попробуй объясни, что ты рокка, когда тебя нет.
– Глупые нравы, – рассердился Крокка. – Как бы то ни было, сегодня я собираюсь добыть парочку воздушных рокков и угостить их чем-нибудь солёным – мама уже готовит порции побольше. Надеюсь, они любят несладкое.
Чтобы заполучить воздушных рокков, друзья решили сделать воздух непрозрачным. Рокки же останутся пустыми изнутри – тут-то они и попались! (Вокка заметил, что они говорят о незнакомых рокках как о добыче. Замечание было дельное, и друзья тут же взяли свои слова обратно.) Было два пути, как замутить воздух: найти приличную кучу пыли и развеять её или же устроить густой туман. Туман казался чище и приятнее.
– Всё очень просто, – сказал Крокка, – туман – всего лишь облако. Надо найти одно, чем-нибудь зацепить и опустить его чуть пониже, к воде.
Друзья забрались на клаптики и взмыли вверх, а вела их сама Ёкка. Чем выше они летели, тем холоднее становилось. Тчик, который вызвался лететь с ними, сказал:
– Не советую меня брать! – и полетел домой, дыша паром на ладони и моргая заиндевевшими ресницами. Теперь он белел где-то внизу – куда только подевалась на высоте его осенняя раскраска?
– Как бы и мне не побелеть, – забеспокоился Вокка. – Погляди, Ёкка, нет ли на мне белых пятен? Не хочу быть роккой в горошек, это ж глупее не придумаешь!
Цвет был на месте, но на всякий случай пришлось спуститься и действовать снизу. И тут нужно раскрыть тайну. Вряд ли для неё нашёлся бы более подходящий случай. Тем более Латику тайной не терпелось поделиться. Вот она. Не так давно, всего три дня назад, он ощутил в себе силу мысли – такую же, как у Сникса. И управлять он мог тоже водой! Конечно, сила была ещё небольшая, неразвитая. Латик тренировался дома, остужая себе кофе и чай, перекладывая недоеденный суп в Кроккину тарелку (когда тот не смотрел) и без полотенца высушивая руки. Вот и теперь Латик посмотрел на облако так, как делал это за столом, и мысленно потянул его на себя.
Сперва облако недовольно надулось, попыталось схватиться за соседние, но не смогло удержаться. Маячок башни, в которой жил Бра, стал виден едва-едва, а после совсем исчез. Остров Сникса пропадал кусками, и то тут, то там виднелись верхушки деревьев. Рядом с большим разноплодовым деревом, которого уже не было видно, время от времени слышалось бульканье – это падали созревшие овощи и фрукты. Постепенно дома рокков и гоухов стали исчезать в белёсой дымке.
Облако потихоньку проникало и в дома, делая неразличимыми буквы в газетах, которые читали папы. Мамы же стали варить еду наугад, постоянно путая картошку с морковкой и чуть громче обычного гремя сковородками и кастрюлями.
А Крокка, который стоял на тропинке, заметил в густом воздухе движение чего-то лёгкого и прозрачного. Он быстро схватил это невидимое за ногу и потянул на себя.
– Хваталка! – крикнул невидимый рокка (а это, конечно, был именно он).
– Леталка! – в тон ему ответил Крокка.
– Вот и познакомились, – обрадовался Вокка.
– Они совсем не такие, как мы, – хмыкнула Ёкка. – Может, они в восторге от щекотки? – И пощекотала нового рокку там, где предполагались рёбра.
– Щекоталка! – взвизгнул рокка. – Что это вы знакомитесь, как дикие?
– А что вы не показывались? Невидимые, что ли? – не унималась Ёкка.
– Именно, рокка недомороченная!
По правде сказать, Крокка представлял себе это знакомство чуть иначе. Он не очень-то любил обзываться просто так, а теперь вот подыскивал какое-то обидное словечко (надо же как-то общаться). Ещё Крокке почему-то хотелось заехать новому знакомому в глаз, но ведь он и так держал его за ногу! В это время Латик совсем обессилел и отпустил облако восвояси, виновато дёрнув ушами.
– Ты держишь рокку? – беспокойно спросила у Крокки Ёкка.
– Держалки! – завопил рокка, которого совсем не стало видно. – Не видят, а держат! Вас много – я один!
– А остальные?
– Борода ты безбородая! Остальные не спали в облаке, а я дрых!
– Давайте поймаем другого, – всерьёз предложил Крокка.
– Какие разборчивые негуманяки! – верещал рокка. – Поймали, так терпите!
– Ты так и будешь? – с досадой спросил Крокка.
– Пока ты, бубнилка, держишь меня за ногу и мне больно, так и буду!
Крокка вздохнул. Какой хитрый! Отпусти его – он тут же взмоет ввысь. Или встанет за спину и будет показывать язык. Тут Крокку осенила догадка.
– Надо его срочно покрасить! Вдруг он строит мне рожки, когда я не вижу? Ёкка! – Крокка повернулся к ней. – Вдруг он показывает тебе кулак, когда ты ешь?! Тчик! – Тчик от неожиданности подпрыгнул на фонаре. – А если он делает тебе «идёт коза рогатая», когда ты смотришь во все глаза вдаль?
Тут он почувствовал, как невидимый рокка ещё сильнее рванулся вверх. Крокка схватил его двумя руками и разъярённо продолжил:
– Он выведал у Некки, как готовить травяной чай! Он подсматривает у Бра карты подземелий! Он дразнит Акку, роняет гоухов в фонтан, читает мои книги! Он качает ветки нашего большого дерева! И это он сидит на маминых балконных цветах! – Увидев подплывающую на лодке Такку, крикнул ей: – Он подсматривает за нами!
– Ну, Кроккельчик… – взмолился невидимый рокка.
– Он знает, как тебя зовут!!! – закричали все.
Всё это было, в принципе, неплохо. Выходит, они давно знают друг друга, и будет гораздо легче подружиться.
– Красители… – буркнул невидимый рокка. – Знайте только, я не люблю оранжевый.
– Ты дуться не будешь? – поинтересовался Латик.
– Валяйте, чего ждать?! – радостно крикнул невидимый рокка.
Друзья окунули его в разноцветный фонтан. Они думали, что этот рокка станет таким же ощутимым и сложным, как они, но он получился полупрозрачным. Но его теперь все видели! Полупрозрачность была светло-фиолетовой, и, поглядев сквозь воздушного рокку, можно было увидеть то же, что и раньше, но в слегка изменившихся тонах. Крокка даже попытался проткнуть рокку пальцем – так это казалось легко сделать. Но тот не протыкался, да ещё и недовольно ойкал.
– Обманчивая картинка, – сказал Крокка.
– Отличная картинка! – воскликнул рокка, посмотрев на себя в воду. – Главное – есть на что посмотреть, не то что раньше. – Он вертелся на тропинке то так, то эдак, рассматривая себя со всех сторон; прыгал в воду, чтобы разглядеть себя в прыжке, и приговаривал: – Рокка повышенной комфортности! Хочешь – смотри на меня, не хочешь – гляди дальше!
– Ты теперь видимчик, – похвалила его Такка.
Получить похвалу от Такки для рокки – высшая награда! Ещё бы: Такка была самой симпатичной роккой. Видимо, новичок этого не знал.
– А ты, Такка, такая плотная, – одобрительно сказал воздушный рокка, и Такка слегка надулась.
А рокка, крикнув: «Сейчас вернусь!» – умчался в небо. Вскоре он прилетел обратно, громко болтая с кем-то невидимым. И тут же из фонтана, один за другим, стали вылетать полупрозрачные рокки. Все они были фиолетовыми и, собравшись вместе вверху, стали походить на маленькую грозовую тучу.
Знакомый рокка приземлился на тропинку.
– Я – Хик, – сказал он и, увидев непонимающие взгляды, добавил: – Ну, Хикка!
– Экзотическое имя, – ответил Вокка, а Латик с Кроккой стали через Хика корчить друг другу рожи.
– Эй, гляделки, – возмутился Хик, – надо собираться!
– Да, пора, – засуетились все, и только Латик спросил:
– Куда собираться?
– Куда-нибудь, куда же ещё! – крикнули рокки.
Глубоко под домами
Думаете, смотреть под ноги нужно, чтобы не упасть и не споткнуться? Вовсе нет! Чтобы не пропустить интересное! У самых любопытных вещей в мире есть ужасная привычка – валяться под ногами. И кто учит их так делать?
Крокка одним пальцем сгребал крошки со стола в одну большую кучу, а потом раздувал её. Хик катал по блюдцу вишенку, а Ёкка через соломинку дула в чай.
– Латик, хочешь покрошить печенье? – предложила Кроккина мама, но тот помотал головой.
– Я одного не понимаю! – вдруг вскрикнул Вокка, перестав разукрашивать белую чашку несмываемыми фломастерами. – Крокка, ведь мы, когда относили подводным роккам фонари, чем-то дышали?
– Может быть, – задумчиво ответил Крокка. – Видно, такой был день.
– Зря мы тогда не глядели по сторонам.
– Такой был день… – тихо повторил Крокка и добавил погромче: – Мама, у тебя нет ничего для подводнодышательства? Нужно срочно сплавать вниз, к нашим мокрым роккам.
Мама оживилась:
– Плавательные ленты подойдут?
– Ты ещё спрашиваешь! – обрадовался Крокка, хотя понятия не имел, что ещё за ленты.
Мама поставила стремянку под высоченным шкафом и долго рылась в верхних ящиках, пока не нашла небольшой сундук без особых примет. Она с явным удовольствием поставила сундук посреди стола (отодвинув варенье и сок) и, закрыв глаза, отперла две железные защёлки.
– Открывается! – почему-то обрадовалась она.
На самом дне лежали именные атласные ленточки, и больше в ящике ничего не было (хотя позже Крокка вспоминал, будто там что-то ещё валялось, но оно было слишком смутное и туманное, чтобы держать это в уме). Надписи на лентах были такими: «Просто Крокка», «Ёкка-завоевательница», «Новенький Хик», «Некий Некка», «Такка – это я», «Вокка – Кроккин друг», «Латик-палатик» – и совсем крошечная лента с миниатюрной надписью «Полное имя Тчика – Советчик». Пока Латик радовался своей надписи, Крокка рассматривал ещё одну ленту – неподписанную. Она была пошире и подлиннее остальных, и Крокка спросил у мамы:
– Сплаваешь с нами?
– В другой раз, Кроккик. Я обещала Сниксу помочь прибраться на острове. Там столько лишних деревьев!
Крокка ещё раз осмотрел ленту, примерил её к маме и сказал:
– Да, Аккина лента тебе не пойдёт. – И позвал друзей: – Поплыли!
– Не заплывайте далеко, – попросила мама.
– Но как же мы тогда попадём в гости? – удивился Латик.
– Тогда заплывайте.
Тчик плыл сам, а Акка оказалась отличным грузом. Она молниеносно приблизилась ко дну, увлекая за собой остальных. На её лапу была повязана плавательная лента с проступившей надписью: «Акка с нами». Без Акки было бы легко заблудиться в водорослях, и Крокка об этом уже немножко жалел.
– Подожди, Акка! – крикнул он. – Тебе что, не интересно?
– Полабиринтим немножко! – поддержал Крокку Хик. – Представим, будто это тучи, а погода самая облачная.
Среди зелёных зарослей нашёлся подводный домик, в котором уже давно никто не жил. Это было известно совершенно точно, потому что на двери висела табличка: «Дом ничейный. Кто хочет, заходите! Вытирайте ноги перед входом водорослями. Пока!»
– Хорошая новость! – обрадовался Крокка. – Это будет наш тайный дом, когда нам будет что скрывать. У кого есть секреты?
– Моё тёмное прошлое, – предложил Некка.
– Моё неопределённое будущее, – поддержал его Вокка.
– У меня есть гвоздь, – сообщила Ёкка. – Давайте скроем его в доме, и дело с концом.
– Целых три тайны, – довольно сказал Крокка. – В доме обязательно должны найтись блокнот или книга, чтобы записывать туда тайны.
– Зачем? – удивился Латик.
– А вдруг кто случайно заплывёт в гости! Он прочитает наши тайны и запишет свою. Лет через сто в этой книге будут собраны все тайны мира!
– Тогда мой гвоздь будет первым, – попросила Ёкка.
– Идёт, – согласился Крокка. – А пока поменяем табличку.
Он тщательно зарисовал буквы «Н» и «И» в слове «ничейный». Получилось так:
«Дом чейный. Кто хочет, заходите! Вытирайте ноги перед входом водорослями. Пока!»
Друзья на секунду забежали в дом (Акка подождала их снаружи), быстро записали тайны в книгу и снова помчались вниз.
Чем ниже они спускались, тем светлее становилось вокруг. Водоросли исчезли, и мимо друзей стали проплывать разноцветные рыбки – маленькие и чуть побольше. Многие пытались плыть напролом – сквозь Хика, и тот недовольно отгонял их. Крокка посмотрел вверх и попытался присвистнуть, но послышалось только бульканье. Не было там, вверху, тёмных водорослевых зарослей – была видна только граница воды, потрясающе прозрачная, а над ней, немного расплывчатое, виднелось солнце.
– Представляю себе ваше удивление, – довольно сказал Плакка, возникший будто бы из ниоткуда.
– И давно у вас так? – восхищённо спросил Крокка и ещё раз посмотрел вверх.
Плакка сказал только:
– Фонари…
– Фонари – они такие славные! – всплеснула руками воображала Такка. – Как и я, они любят всё красивое!
Она попыталась прижать к себе несколько рыбок, но те испуганно шарахнулись прочь (некоторые спрятались в Аккиной шерсти и выглядывали оттуда, будто из ламинарий). И только одна бойко плавала вокруг – чем-то она здорово походила на Ёкку.
Плакка поглядел сначала на рыбку, потом на Ёкку и внезапно спросил:
– А кто это у вас такой прозрачненький? – и попытался проткнуть Хика пальцем.
– Не тычь, – остановила его Ёкка. – Это, представляешь, воздушный рокка Хик, и что-то он не любит этого.
– Мне так стыдно, – сказал Плакка. – Я чувствую, как краснеют под шерстью мои уши…
– Ерундово! – сказал Хик. – Раз ты зелёный – тебе можно!
– А он всегда так неожиданно говорит? – спросил Плакка. – Не могу понять, обижаться на «зелёного» или нет…
– Обижаться – это каждый может! Лучше покажи нам всё тут, – попросил Крокка.
И Плакка стал серьёзным как никогда. Он говорил: «Посмотрите направо», «Посмотрите налево». Мимо проплывали разноцветные стаи рыб, Плакка останавливал их и, когда Крокка с друзьями как следует рассматривали рыбёшек, отпускал восвояси.
– Ну как вам наша невесомость? – деловито интересовался Плакка.
– Невесомость? – удивлялись все.
– Сами подумайте: разве вам мокро?
Друзья задумались и даже ощупали себя. Было ни капельки не мокро!
– Советую не верить, – на всякий случай сказал Тчик и спрятался за Кроккой.
А потом Плакка показал что-то совсем удивительное – рисование рыбками! Он привёл свою группу к большущей куче самых разных рыб, выбрал маленьких жёлтых рыбёшек и выложил ими прямо в воде солнце с лучами. Рыбы послушно висели на месте, слегка шевеля плавниками. Ёкка от восхищения забарахталась (а хотела подпрыгнуть!), схватила зелёных рыб и дорисовала ещё лучей, а чуть ниже красными – пожар. Вокка покрутил пальцем у виска и нарисовал автопортрет.
Тчик нарисовал трёхмерный фонарь и завис над ним.
– А теперь я буду хвастаться, – спокойно сообщил Плакка, и все повернулись к нему.
Плакка странно свистнул, и отовсюду стали сплываться рыбы, крабики, улитки и другая плавучая ерунда. Все они выстроились в громадную конструкцию – дом, настоящий дом! Да что там дом – дворец! Многослойный, многоуровневый, многокрышный! Распахнулись резные двери (их улитки украшали), и Плакка пригласительно махнул. Все немного нерешительно зашли внутрь, а когда во дворец пробиралась Акка, двери неторопливо расширились.
Это был настоящий Плаккин триумф. Хик вёл себя скромно, и даже Ёкка не ворчала. Друзья переходили из комнаты в комнату, и сопровождал их невесть откуда взявшийся фонарь. Чего там только не было! И портреты рокков, и большое панно со скачущими гоухами… А если кому вдруг не нравился цвет стен – он тут же менялся. Можно было идти пешком, можно было прокатиться на лифте или на всяких гоночных машинках (тоже, конечно, из рыбок). В конце концов Плакка вывел всех в большую комнату. Она была удивительно светлой – такой, что друзьям приходилось жмуриться.
– Вот сейчас, – торжественно сказал Плакка дрожащим голосом.
Все замерли, и в тот же миг отовсюду стали появляться фонари. Они нависали сверху, плавали между рокками, а один фонарь подплыл совсем близко и будто смотрел на друзей. Латик пытался дотронуться до него пальцем, но тот сразу же чуть-чуть отдалился. И только Тчик радостно и молчаливо перебирался с одного фонаря на другой. В его глазах дрожали отражения сотен, а то и миллионов фонарей…
– Их становится больше, – шепнул Плакка.
В этой комнате было удивительно тепло, и друзья, насмотревшись на фонари, стали поочерёдно зевать.
– Тут всегда смаривает, – снова шёпотом объяснил Плакка и тоже зевнул. И все, не сговариваясь, уснули.
Плавучая живность стала расплываться, расползаться – и вот уже дворца не стало. Но не было на его месте ни фонарей, ни спящих друзей.
Фонари – кто знает, где они были!
А рокки, Тчик, Акка, Латик спали у себя дома, в своих кроватях. «Подумать только, – бормотал во сне Крокка. – Ну надо же…»
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.