Текст книги "Знак бесконечности"

А мамам по баночке верескового меда. Наверняка в Глазго есть.

Маша согласно кивала. Остров ей понравился, необычный, со своей историей и легендами, она будет часто его вспоминать, но уже очень хотелось домой.

Мама вчера прислала сообщение, что у них хорошая погода, Сережа утром гулял на детской площадке, а после обеда целых полтора часа спал, вечером смотрел мультфильм и постоянно спрашивал, когда вернутся папа и мама. Он очень их ждет.

Наверное, им стоило уехать даже ради того, чтобы вот так соскучиться и понять, как дорог тебе родной город, дом, яблони около него, в очередной раз почувствовать, что жить не можешь без сына, и он теперь – неотъемлемая часть тебя, как рука или нога. Что свекровь – не такой уж и монстр, а просто одинокая женщина, которая хочет быть нужной, но не знает, как это сделать, а усталой Маше после работы не хватает терпения, чтобы спокойно выслушивать рекомендации, сказанные тоном всезнающего ментора. А ведь на самом деле это так просто – согласиться, поблагодарить, спросить какого-нибудь пустякового совета.

Так просто! Но мы, усталые, загруженные под завязку каждодневными заботами, рабочими дедлайнами, домашними делами и детскими болезнями, часто просто не в состоянии сделать над собой усилие. А потом жалеем.

Маша посмотрела на обнимающего ее плечи мужа и быстро поцеловала его в щеку. Любимый муж и самый лучший друг. Главное, об этом не забывать.

– Ты чего?

– Просто, – улыбнулась Маша. – Знаешь, я думаю, что одних баночек меда для мам мало, надо еще что-то такое, что останется на память. Я в одном из магазинов видела мягкие очечники из клетчатого твида, и там была распродажа. По пять фунтов всего. Хочу им купить.

– Хорошая идея.

А еще она очень хотела украшение, ну вот такое – с кельтским орнаментом, чтобы потом носить у себя в Нечаеве, вспоминать об этой поездке, об острове, о замке и легенде с любовным узлом. Может, как-то Лёне намекнуть? Ведь сам же он ни за что не догадается!

Маша обернулась и посмотрела на палубу. Народ разошелся в разные концы катера. Скоро их всех высадят на берег, и совместное приключение закончится. Увидятся ли они снова? Вряд ли.

Хотя с Феей, возможно, общение продолжится. Интересная девушка, необычная и очень талантливая. Маша была очарована фотографиями ее изделий и твердо вознамерилась хоть что-то, да купить. Можно небольшое блюдо, можно вазу. А что – и красиво, и полезно. Маша улыбнулась собственным мыслям, все время в душе корила мужа за неискоренимую практичность, а сама такая же! Вот правду говорят: два сапога – пара.

Фея стояла неподалеку и тоже смотрела на море. О чем она думала? Может, о своих будущих изделиях, раз приехала сюда за вдохновением.

Василий о чем-то увлеченно беседовал со Стасом, Лана сидела в каюте за стеклом, ей явно было плохо. Кажется, девушка подвержена морской болезни. Она положила голову на плечо Тони и не шевелилась, а он ее обнимал. Забавно было наблюдать за этой парой. До отплытия Лана прошествовала в каюту с пакетами из дорогих магазинов. Словно и не на острове была, а на шопинге. Внешне они с Тони вроде очень подходили друг другу – гармоничная пара, но все же что-то было не так. Наверное, дело в том, что в их роман Маша верила, а вот в семейную жизнь… в семейную жизнь – нет.

«Я старею, – подумала она с долей самоиронии. – Еще чуть-чуть, и стану такой же, как свекровь: все про всех знаю, на всех навешиваю ярлыки. А это просто молодые люди, красивые, современные и довольные жизнью. Зачем придираться? Пусть будут счастливы. Кто знает, может, они еще пройдутся вдвоем по одной из красных дорожек? Она – как известный сценарист, он – как ее успешный муж».

А вот кто, скорее всего, уже не пройдется, так это Миша и Ксюша. Между этими двумя явно пробежала черная кошка. Может, оно и к лучшему.

Все произошло вчера вечером за ужином, когда Лёня решил показать Мише фотографии с экскурсии, на которой последний не был. Мальчики решили порассуждать о средневековой архитектуре. Муж взял у Маши телефон и вошел в галерею. И вот на одной из фотографий случайно были запечатлены Ксюша и Василий. Маша, когда снимала развалины, их не заметила, она ловила облака. А поймала другое. На кадре Ксюша касалась плеча гида и слишком мило ему улыбалась. В общем, фото получилось компрометирующее. Миша наконец увидел то, что видели все, кроме него.

Как Ксюша заигрывает с другим мужчиной.

5

Ксюша сидела рядом с Мишей и боялась даже посмотреть в сторону Василия. Хотя очень хотелось. Он такой стильный, красивый, загорелый. Не то что Миша… Зато Миша был заботливым и покладистым – удобным. Правда, теперь Ксюша сильно сомневалась в его покладистости.

Вчера, после того как он увидел фотографию, куда-то исчез наивный добродушный толстяк. Ксюша думала, что сможет наплести ему с три короба и все по-быстрому уладить, но нет. Не получилось.

Разговор про архитектуру увял сам собой, Миша засобирался в номер, а Ксюша, естественно, последовала за ним. Строить глазки Василию в такой ситуации было бы очень глупо.

Она прекрасно сыграла нежную наивную дурочку со всеми этими: «Ну ты что? Я же ногу подвернула! Василий мне просто помог, а фотка вышла дурацкая, неправильная».

Фотка и правда вышла дурацкая! Какого фига они вообще ее снимали?! Любители архитектуры, блин. Вот и снимали бы архитектуру, а не ее с Васей.

Все, что прокатывало раньше, в этот раз не прокатило.

Миша выплюнул: «Шлюха!» и отказался от секса.

У Ксюши от этого слова покраснело лицо и защипало в глазах. Ее будто ударили.

Неужели это тот самый добродушный толстячок Миша?

Ксюша постаралась сыграть в оскорбленную гордость. Там, собственно, и играть не пришлось. Слезы закапали сами.

Но на Мишу это не произвело никакого впечатления. Он просто лег спать и отвернулся от Ксюши.

А она пролежала без сна почти до рассвета, проклиная Лёню, Машу, ее фото и самого Мишу.

Утром ситуация не изменилась. Миша смотрел на Ксюшу зло и не разговаривал. Завтрак прошел в тишине, ее попытки завести разговор не увенчались успехом.

– Допивай свой кофе, и пошли собирать вещи. Или ты собираешься остаться тут? – Миша был груб.

И вот теперь они возвращаются в Глазго как совершенно чужие люди. Надо срочно что-нибудь придумать, вернуть его расположение. Им же еще несколько дней жить вдвоем в Шотландии! Как она выдержит все это?

Ксюша уже не думала о своих далеких стратегических планах. Те планы касались мягкого подкаблучника. А не этого грубого незнакомого мужчины.

Ее вдруг посетила ужасная мысль: что, если настоящий Миша сегодняшний, а не позавчерашний?

Что, если они оба до этого играли роли?

6

Все разбрелись по своим парам и уголкам. Все были уже не здесь, а на суше. Остров остался в прошлом, все плыли навстречу будущему.

А Соня… Соня, наверное, тоже плыла навстречу будущему. Только не знала, каким оно будет.

Там, за спиной, Антон. И они снова делают вид, что незнакомы. Ни к чему на виду у присутствующих устраивать представление. Девичника было вполне достаточно.

Стас, которому, видимо, не хотелось плыть в одиночестве, сначала о чем-то разговаривал с Василием, а потом решил присоединиться к Соне.

– Скучаешь? – спросил он.

– Нет.

– Останешься в Глазго?

– А что?

– Может, сходим куда-нибудь?

Кажется, он только что пригласил ее. Соня не была уверена, что именно на свидание, но встретиться – точно.

Надо же.

– Сколько можно все это терпеть? Сил больше нет, – простонала Лана, которую Антон вывел из каюты подышать воздухом. Блондинка уже не думала об эффектных позах, она просто положила руки на борт и уперлась в них лбом. Ей было плохо, хотя не штормило, и катер, идя вперед, просто плавно качался на волнах. Но Лане этого было достаточно. Антон стоял рядом, поддерживая девушку за спину.

Хорошие манеры у него в крови, он с ними родился.

– Я планирую уехать в Эдинбург, – сказала Соня Стасу. – Хочу провести последний день там.

– Улетаешь завтра?

– Нет, послезавтра.

Стас кивнул.

– Но телефонный номер все равно дай. Вдруг все же пересечемся?

«Я ему нравлюсь», – поняла Соня.

И возможно, в другой жизни, в другой ситуации у них могло бы что-то получиться… Хотя кому она врет?

И именно потому, что Соня прекрасно понимала – со Стасом ничего не получится, она не хотела давать ему телефон. Не стоит попусту тратить время: ни его, ни свое. Но дала. Так как почувствовала на себе взгляд Антона. Он явно слышал их разговор, и Соня решила дать ему понять: у нее все хорошо, если она приехала на остров одна – это еще ничего не значит. Ничего. Не. Значит.

Рядом застонала Лана:

– Когда мы уже приплывем?

– Василий! – прокричал гиду Стас. – Когда мы приплывем?

– Через полчаса!

7

Они пристали ровно через полчаса.

Стас, сходивший с катера последним, наблюдал, как сердечно прощались Фея и Маша, уверяя друг друга, что не потеряются, а Лёня приглашал девушку к ним в Нечаев. И Фея обещала приехать.

Стас не мог объяснить себе, зачем попросил у Феи номер. Он знал, что в ближайшие дни будет занят и обнадеживать девушку не стоит, но что-то в ней такое было, под всеми этими невразумительными тряпками, крупными серьгами и цветной прядью. Кто знает, может быть, в Москве. Она же из Москвы. Может, там они и встретятся.

Когда пришла это простая и здравая мысль, Стас облегченно вздохнул. Он не любил нерешенных задач. И очень любил, когда задачи решались просто.

В принципе, можно было уже отходить от причала. Он окинул взглядом группу: Василий, который желал всем удачи с хорошо отрепетированной профессиональной улыбкой, Миша с Ксюшей, которые не выглядели счастливыми. Было ощущение, что им сейчас на разные автобусные рейсы. Тони, который снова завис в телефоне – дорвался до нормальной связи. Бледная Лана со своими люксовыми пакетами. Несмотря на помятый вид, блондинка не забыла оповестить присутствующих, что теперь только в Лондон.

– Лондон! – восхищенно воскликнула Ксюша. – Надолго?

– У нас в пятницу уже рейс в Москву, – ответила Лана, вздыхая. – Так что всего на два-три дня.

– Я бы тоже хотела в Лондон, – произнесла Ксюша и посмотрела на своего Мишу так ласково и нежно, как не смотрела никогда за все время на острове. Но тот сделал вид, что не услышал.

Стас усмехнулся. Не такой этот парень и дурак.

Что же, поездка на остров была интересная, жаль только, что прошла она впустую.

Махнув всем на прощанье рукой и пожелав хорошего окончания путешествия, Стас пошел вдоль причала. Необходимо было позвонить.

Абонент ответил сразу:

– Слушаю.

– Я вернулся. По ходу, это был просто уик-энд с девчонкой, типа, романтические выходные. Правда, не думаю, что девчонка осталась в восторге.

– Ты уверен?

– Я глаз с него не спускал. Он был на всех экскурсиях и завтраках-ужинах. А в шторм сидел вместе с группой в гостинице. Это отпуск, обычный отпуск. Сейчас они собираются в Лондон, я так понимаю, девчонка соскучилась по ресторанам.

– Ладно.

В трубке немного помолчали, словно принимали решение, а потом спросили:

– Ты знаешь, когда они летят обратно?

– В пятницу.

– Пятница – это плохо. В отпуск он поехал или нет, не имеет значения. Сделай так, чтобы раньше следующей среды парень не вылетел.

8

Антону казалось, что его голова вот-вот лопнет от многозадачности. Рядом сине-зеленая после морской поездки Лана, которой явно требуется отдых, и, прежде чем двинуться в камеру хранения за основным багажом, необходимо найти место, где она придет в себя; а еще Стас на хвосте и Соня, искренне считающая, что теперь они чужие. И снова Стас, сумевший выпросить у нее номер телефона.

Тем мужиком из эдинбургского бара, которого Антон запомнил по кедам, был именно Стас. Встреча с ним на отплывающем в путешествие катере оказалась неожиданным сюрпризом. Сначала Антон решил, что это просто совпадение. Он очень хотел в это верить. А потом понял – все же слежка, а значит, надо вести себя очень осторожно. И ни в коем случае не выдать себя с Соней, тем более что она сама старательно играла незнакомку. Не хватало еще, чтобы Стас и Соню взял на прицел.

– Мне нужно где-нибудь посидеть, а лучше полежать, – слабым голосом произнесла Лана.

– Сейчас найдем подходящее место, – пообещал Антон, провожая взглядом удаляющегося Стаса.

Выход в город у всех один.

Антон не обольщался. Он знал, что Стас ушел не насовсем, в нужный момент он появится вновь. Почему-то подумалось, что где-то в их вещах есть жучок, информирующий Стаса о передвижениях. Вряд ли у Антона, скорее где-то у Ланы. Может, в сумочке, одежду она часто меняет. Надо будет проверить.

И написать Соне, чтобы та не встречалась со Стасом.

Он быстро набрал сообщение:

«Ты меня заблокировала?»

Рядом пиликнул телефон, и Антон увидел, как Соня достала трубку. У него высветилось прочитанное сообщение. Не заблокировала. Соня ничего не ответила, телефон убрала обратно, но Антону этого было достаточно. Он не внесен в черный список. Он все еще может с ней общаться. Он все еще…

– Пошли, – сказал Антон Лане. – Будем искать место, где тебе отдохнуть.

Телефон зазвонил, когда они вышли с территории порта. Сначала Антону в голову пришла сумасшедшая мысль, что это Соня, но, увидев имя абонента, он понял, что не она.

– Привет! – в трубке послышался голос Никиты. – Ты уже на большой земле?

– Так точно.

– Слушай, ну я нарыл кое-что про твоего Борю. Скажи, это, случаем, не тот козел, который в универе подставил тебя со стажировкой?

– Он самый.

– Чувак, тебе надо было ехать на Сицилию, а не в Шотландию, – заявил друг.

– Почему?

– Разве не у них говорят, что месть – это то блюдо, которое надо подавать холодным?

– С чего ты взял, что я собираюсь мстить?

– А разве нет?

Антон не ответил на этот вопрос.

– Лучше говори, что нарыл.

– Ну, он прекрасно живет. Фактически наш конкурент. Организовал фирму по управлению активами денежных людей. Не сказать что прям богатых, но хорошо обеспеченных. Ездит на «Мерседесе», любит красивых, длинноногих телок и тусуется среди деток влиятельных папаш. Думаю, налаживает нужные связи, а заодно набирает таким образом клиентуру. Золотая молодежь не сильно сечет в финансах, а это возможность похвастаться своей независимостью, типа «я вложил деньги, нехило заработал».

– Хитро.

– Не то слово.

– Как называется его фирма? Я вернулся к нормальному интернету, хочу сам его посмотреть.

– «Инвестпрофит».

– Понял. На связи.

Антон отключил телефон и проводил взглядом одинокую фигуру Сони, которая обогнала их и куда-то сосредоточенно шла, всем видом демонстрируя собственную независимость.

Но он слишком хорошо ее знал. Он знал, что ей сейчас так же плохо, как и ему.

* * *

Первый раз у них произошел в одиннадцатом классе, и совсем не так, как мечталось. В тот год Антон не проводил, как обычно, новогодние каникулы за границей.

Восемнадцатилетие – событие, которое хотелось отметить дома с друзьями. И родители пошли навстречу, предложили провести праздник в загородном доме. Так как это были праздничные дни – украсили ель, растущую на участке, развесили иллюминацию. Мама занялась организацией меню и обслуживанием вечера – сделала заказ в ресторане, наняла официантов, отец пообещал при необходимости обеспечить транспортом и как бы между делом поинтересовался у сына:

– Твоя смелая девушка будет?

– Будет.

Он довольно кивнул. Поступок Сони произвел на отца впечатление, хотя к этой истории они не возвращались и маму лишний раз не нервировали. Подрался на школьном дворе с парнем. С кем не бывает.

Мама же, глядя на шов над бровью, ужаснулась:

– Еще чуть-чуть, и повредили бы глаз!

А потом все время твердила Антону, что кулаками проблемы не решаются.

– Но иногда другого средства нет, – добавлял отец, и в глазах его проглядывало уважение.

Отношения с отцом у Антона складывались непросто, но ничьей вины в том не было. Антон знал, что отец его любит, просто он родился в такой семье… И тебя как тебя изначально не видят. Для всех ты в первую очередь сын своего отца, а потом уже все остальное. И для директора школы, и для знакомых отца, и даже для ребят в классе. Чтобы доказать, что ты не верблюд, что ты сам по себе чего-то стоишь, – приходилось прыгать выше головы. Начиная класса с восьмого, когда Антон стал резко взрослеть и осознавать создавшуюся ситуацию, он все время прыгал и доказывал – пробивался в призеры олимпиад, отстаивал свою независимость и право самому принимать решения, искал аргументы в спорах с отцом.

Из сверстников была только пара ребят в классе да пацаны из секции, с которыми сложилось по-настоящему как надо. В спорте все просто. Ты можешь быть кого угодно сыном, но если не даешь результат, если ленишься на тренировках – уважения не добьешься.

Поэтому на свой день рождения Антон пригласил именно эту компанию – двух ребят из класса, которые приехали со своими девушками, и всю дружную девчоночье-мальчишескую компанию из секции.

И Соню, конечно. Соню в первую очередь.

Никто не собирался оставлять их без присмотра, увы. Мама, понимающая, что может устроить развеселая семнадцати-восемнадцатилетняя группа молодежи, радушно приветствовала гостей, распоряжалась персоналом, рассказывала прибывшим, где можно оставить верхнюю одежду, где вымыть руки, приглашала всех к столу, но потом все же исчезла, давая возможность собравшейся компании от души повеселиться.

Все и в самом деле было здорово. Понимая, что в этом возрасте многие уже употребляют алкоголь, мама, как всегда, поступила мудро. Она заказала шампанское и легкое белое вино. С одной стороны, спиртное вроде есть, с другой – его недостаточно для того, чтобы устроить что-то безобразное.

Соня сидела рядом с именинником и была очень красивая в бирюзовом платье с расклешенной юбкой. Ее темные волосы были распущены, в ушах поблескивали сережки с голубыми же камушками, и Антон весь вечер не мог отвести от них глаз – ему хотелось дотронуться до маленькой аккуратной мочки губами.

А потом спуститься ниже и освободить от одежды небольшую, но вполне себе заметную грудь…

Последнее время он, кажется, вообще не мог ни о чем другом думать, как только о том, что однажды они перейдут эту последнюю черту. Когда это будет? Как это будет?

Антону часто снилось, как они с Соней… как Соня и он. Антон потом просыпался и долго не мог успокоиться, тяжело дышал, лежал с закрытыми глазами, стараясь унять сумасшедшее сердцебиение, вспоминал, какой была во сне Соня, и все же заставлял себя идти в душ. Холодная вода приводила его в чувство.

Но справляться с собой становилось все сложнее и сложнее.

После основного застолья, пока мама руководила подготовкой к чаепитию, все высыпали на улицу, включили музыку, устроили танцы около горящей огнями елки, пели хором, а потом начали играть в снежки. От души валялись в снегу, наделали по всему участку снежных ангелов и разгоряченные вернулись в дом, где на столе уже были расставлены чашки, блюдца, вазы с фруктами и конфетами.

В ванную, для того чтобы вымыть руки, образовалась очередь, и Антон потащил Соню на второй этаж, в свою комнату, к которой прилегал отдельный санузел.

Там все и произошло. Наверное, оба слишком долго удерживали в себе запретное желание, а выпитого вина, хоть и в небольшом количестве, для непьющих организмов оказалось достаточно, чтобы все внутренние запреты слетели. Сначала они действительно мыли руки и переглядывались, потом начали целоваться, все смелее и смелее, забываясь и захлебываясь в собственных ощущениях, а потом как-то так получилось… у него полностью снесло голову, а она не остановила. Он добрался и до уха с голубой сережкой, и до шеи, и до груди… они все же сообразили выбраться из ванной и упали на кровать.

Это было неумело, неловко, торопливо, но это было, и когда все произошло, оба смотрели друг на друга совершенно ошалелыми глазами, вмиг протрезвев.

– Сонька, я… – он даже не мог ничего сказать.

– Антон! – послышался голос мамы, которая искала именинника по всему дому.

Он сразу скатился с кровати и стал искать джинсы, крича в ответ:

– Мам, я сейчас, одну минуту!

Соня тоже вскочила и начала торопливо надевать скинутое платье. Они еле успели разгладить покрывало на кровати, когда мама постучала в дверь.

– Антон, ты здесь?

Он открыл дверь.

– Да, Соня в ванной, у нее в глаз что-то попало. Сейчас она умоется, и мы спустимся.

Поверила мама или нет, Антон не знал, она лишь сказала:

– Вас все ждут внизу.

Уже потом, закрыв за мамой дверь и посмотрев на кровать, он увидел на покрывале капли крови. К счастью, стоя во время разговора в дверях, Антон заслонял собой кровать, и мама не могла их заметить. Соня почти сразу вышла из ванной – одетая и серьезная. Увидев, что Антон стягивает с кровати покрывало, она все поняла. Они вместе замывали пятно, как два преступника, скрывающие улики, а потом, вернув его на кровать, молча спустились вниз, пребывая в шоковом состоянии.

Чаепитие прошло шумно и будто не с ними. Внесли торт с зажженными свечами, Антон загадывал желание и задувал свечи. Сердце билось сильно-сильно, Соня рядом сидела молчаливая, и Антон очень боялся, что он все испортил и теперь они расстанутся, поэтому загадал, чтобы у них с Соней все было хорошо. А потом набрал в легкие побольше воздуха и задул все свечи. Сбудется. Должно сбыться.

Ближе к одиннадцати вечера за кем-то из гостей приехали родители, остальных развозил по домам специально нанятый минивэн.

Соню забрал папа, и Антон с тоской смотрел, как она садится в машину и уезжает. После случавшегося они почти не разговаривали, и он очень переживал.

Пока официанты убирали со стола, помощница по хозяйству приводила в порядок дом, а мама руководила процессом, Антон не выпускал из рук телефон.

«Соня, ты как?»

«Соня, ответь что-нибудь».

«Соня, я не хотел тебя обидеть».

«Все нормально, Чехов. С днем рождения».

Он бы ей позвонил, не знал, что бы сказал, но позвонил. Только у нее в машине папа, а у него под боком мама.

Вскоре приехал отец и увез их домой в Москву.

– Как все прошло? – спросил по дороге.

– Хорошо, – односложно ответил Антон.

– А почему такой задумчивый?

– Устал.

– Просто очень много впечатлений, – включилась в разговор мама и спасла ситуацию. – Все прошло замечательно, весело. Ты бы видел, как они дурачились около елки – совсем еще дети. Я стояла у окна и, если честно, завидовала. Подарков надарили…

Подарков и правда было много, самых разных – от эспандера до беспроводных наушников.

Соня подарила собственную акварель. На ней были изображены колесо обозрения, летние деревья и взмывающие в небо воздушные шары. А еще подарила книгу с рассказами Чехова. Книгу она подписала.

«Говорят, книга – лучший подарок. Антон Павлович, стань таким же умным и знаменитым».

Он не спал всю ночь. Вспоминал случившееся, осознавал. Он стал мужчиной. Он познал близость с девушкой, в которую был влюблен. Он испытал такие ощущения, которых не испытывал никогда. Даже в своих снах. Это было нереально круто. Но.

Но все было не так. Не так!

Антон уснул лишь под утро и проспал до десяти, а потом, открыв глаза и вспомнив все, начал искать телефон. Соня звонила? Писала? Нет. Не звонила, не писала.

И он написал ей сам.

«Привет».

Она прочитала, но ответила не сразу. За минуты ее молчания он медленно сходил с ума.

«Привет».

«Ты как?»

«Нормально».

«Давай встретимся».

«Не могу».

«Почему?»

«Не очень хорошо себя чувствую».

И он, выпив наспех кофе для бодрости и храбрости, поехал к ней, купив по дороге «Кит-Катов» и плюшевого медведя. Она могла и не открыть ему. Но открыла.

Соня оказалась дома одна. Выяснилось, у них с родителями на этот день была запланирована поездка к друзьям, но Соня сказала, что устала после вчерашнего дня рождения и хочет остаться дома. Родители прислушались к ее желанию и отправились в гости одни.

– Можно? – севшим голосом спросил Антон.

– Проходи.

Сначала оба чувствовали себя неловко. Антон протянул ей медведя и шоколадки, снял куртку, потоптался на пороге. А потом сделал шаг и обнял ее вместе с медведем и шоколадками – такую растерянную, такую растрепанную.

– Сонька, я вчера, когда свечи на торте задувал, загадал, чтобы мы никогда не расстались.

– Правда? – тихо спросила она.

– Правда-правда.

– А если я вчера забеременела?

Антон резко отстранился. Забеременела? К такому повороту он оказался не готов. Соня смотрела на него широко раскрытыми испуганными глазами.

Черт! Она же ведь на самом деле могла… Вот он придурок.

– И я… боюсь.

– Не бойся, – быстро проговорил Антон. – Давай сначала узнаем, в любом случае мы вместе.

Он произнес это и увидел, как стало разглаживаться ее лицо, исчезать испуганно-замороженное выражение. Она ему поверила.

– Чай будешь?

– И кино.

Они пили чай, потом включили комедию и сидели на диване, тесно прижавшись друг к другу. Им обоим это было очень нужно – знать, что они вдвоем, вместе. Соня положила голову на плечо Антона, и он целовал ее волосы. «Все будет хорошо, все обязательно будет хорошо».

Они вместе ждали ее месячных, и когда Соня сказала, что не забеременела, выдохнули оба.

Второй раз у них был через месяц и совсем по-другому. Отец улетел в командировку на три дня, мама отправилась с ним. Квартира осталась в полном распоряжении Антона.

Они оба немного стеснялись, но любопытство и желание пересилило стеснение. На этот раз они не торопились, знакомились друг с другом обстоятельно, прислушивались к себе и друг к другу. Учились. Чувствовали себя самыми близкими людьми на всей планете.

И он заранее позаботился о контрацепции.

– Соня-София-Фия-Фея, – шептал Антон в макушку, когда она, удобно устроившись на его груди, лежала с закрытыми глазами – привыкала к своим новым ощущениям и чувствовала себя очень счастливой и очень взрослой.

* * *

В городе Антон быстро поймал такси и попросил отвезти в тот отель, где они провели ночь перед отплытием на остров.

– Сейчас мы останемся здесь, – сказал он Лане, расплатившись с таксистом. – Ты отдохнешь, поспишь, а вечером поедем.

– В Лондон?

Антон ничего не ответил. Ожидая, пока сотрудница зарегистрирует их прибытие, Антон набрал еще одно сообщение Соне.

«Не встречайся со Стасом. Очень тебя прошу».

9

Соня прочитала сообщение и снова оставила его без ответа.

Какое право он имеет просить ее с кем-то не встречаться?

Никакого.

Захочет – встретится!

Она быстрым шагом шла по городу. Вечером Соня собиралась уехать в Эдинбург. Ей необходимо было провести завтрашний день наедине с собой. Если получится – выспаться. Если потребуется – выплакаться.

Боль не утихала. Но в Москву она просто обязана вернуться нормальным человеком и сыграть перед родителями роль «у меня все прекрасно». Они и так переживают из-за ее расставания с Владом.

Родители не лезли с расспросами, просто Соня это знала и так.

Она поехала сюда, чтобы сменить обстановку, отключиться, отдохнуть, прийти в себя, поймать новые эмоции и привезти новые идеи для работы.

Что из вышеперечисленного удалось, черт возьми? Ничего!

Вместо этого она встретила Антона. И сейчас бежит от него.

И от себя.

Только от себя не убежишь.

Соня не сразу поняла, куда направляется. Оказалось – к паруснику. К тому самому паруснику, на палубе которого она стояла перед отъездом на остров. Ей отчаянно захотелось взглянуть на этого красавца снова, запрокинуть голову, посмотреть на высокие мачты, постоять у тугого штурвала и забыть обо всем.

 
В общем, нам никто не помог
Но если кораблям нужно все время плыть
И они не умеют это взять и забыть
Почему человек забывает его единственное предназначение?
Любить. В любую погоду, в любое течение
 
 
Кстати, ты веришь в любовь после любви?
Ну это, знаешь, когда… смогли[17]17
  Яна Мкр.


[Закрыть].