Текст книги "Месть оптом и в розницу"

– А ты правда на мне женишься? – сквозь слезы спросила я.

– Прямо сейчас?

– Ну, можно немного попозже, – не слишком охотно пошла я на уступку.

– Женюсь, – серьезно сказал Иван. – Вот разберемся со всеми заморочками и сразу под венец. Не хочется, чтобы что-то мешало нашему счастью и отвлекало тебя от забот о муже и семье. Я ведь жуткий собственник. Ты не забыла?

В тот момент мне не было дела ни до чего, кроме моих собственных ощущений и переживаний. Я чувствовала себя почти счастливой. Как будто неожиданно выиграла в лотерее за пять рублей главный приз. Я пила чай в залитой светом кухне и наслаждалась покоем. Вдруг Ваня, сидящий лицом к включенному телевизору, закричал:

– Смотри!

Я вздрогнула и облилась горячим чаем. По подолу халата расплывалось отвратительное коричневое пятно. Но я даже внимания на это не обратила. Мой взгляд был прикован к экрану телевизора.

В репортаже с места происшествия в этот момент показывали искореженную иномарку, практически превратившуюся в груду металлолома, на переднем плане мы увидели номер. Это, без сомнения, была машина Регины. Из сопроводительного текста мы поняли, что у машины отказали тормоза недалеко от въезда в Евсеевку. Скорость была приличная, поэтому справиться с управлением водителю не удалось. Машина на скорости врезалась в придорожный столб. Владелица и пассажир погибли на месте. Для того чтобы извлечь их тела из поврежденного автомобиля, пришлось вызывать работников МЧС.

Картинка давно сменилась. Теперь очевидцы, эмоционально размахивая руками, рассказывали о пожаре, случившемся на территории овощной базы в центре города, а я, почти не мигая, все продолжала смотреть на экран. Аппетит вместе с настроением испортился окончательно.

– Зачем их понесло в деревню? – спустя пару минут прошептала я.

– Наверное, пытались найти деньги, – не отрывая глаз от экрана, как и я, отозвался Иван.

– Но Регина ведь вчера никуда не собиралась. Думаешь, она обманула нас?

– Или после нашего ухода узнала что-то новенькое, – доставая из пачки сигарету, предположил Иван. – Может, ей позвонил напарник, или она сама после разговора с нами сделала какие-то неожиданные выводы… Нам тоже надо поднапрячь извилины, может, придет что умное в голову. Мне кажется, решение где-то на поверхности, и оно очень простое, только вот никак не могу ухватить за хвост упорно ускользающую мысль.

– Как ты думаешь, мог Николая прельстить чемодан с баксами? – осторожно спросила я. – Он ведь один там остался после моего отъезда с батюшкой. И до этого на дороге никого не было.

– Это невозможно, – отмахнулся Иван, – нужно знать характер Кольки, чтобы понять, какую ты сморозила ерунду.

– Характер характером, да деньги-то какие огромные, – возразила я. – Шутка ли, семьсот пятьдесят тысяч евро! У кого хочешь башню снесет. Не то что у простого деревенского парня. И потом, кроме него, нас с тобой и Моти, никто о существовании Регины вчера еще не знал.

– Откуда тебе это известно? Да с ней наверняка пол-Евсеевки знакомо. А уж в курсе их отношений с Ксенофонтом все от мала до велика.

– Думаешь, он афишировал, что живет с посторонней женщиной? – с сомнением покачала я головой. – Вроде бы это грех. Особенно для батюшки.

– Да ты, милая, видно, просто совершенно не представляешь, что такое деревня. У нас и чего не было, то все знают, а уж что есть… Хорошо, давай рассуждать логически. По пунктам. – Иван посадил меня к себе на колени и стал загибать пальцы на моей руке. – Мы с тобой ведь исходим из того, что убийца и тот человек, который каким-то образом завладел чемоданом с деньгами, один и тот же человек? Тогда в глаза сразу бросается целый ряд нестыковок. Во-первых, почему Колька просто не убил Ксенофонта там, под обрывом? Никто бы ничего не заподозрил. Разбился мужик – и все дела. Он ведь мог вообще тебя не останавливать.

– Может, он тогда еще не знал про деньги, нашел чемодан потом, после нашего отъезда? – возразила я.

– Логично. Во-вторых, когда убили сторожа и прирезали Ксенофонта, вы примчались на пост, и Николай был там, причем давно. Я сам уехал практически перед вами. Мы в карты с ним играли часа два. В-третьих, в ту ночь, когда дважды покушались на вас с Виктором и убили батюшку, Коля с женой были на свадьбе совсем в другом конце области. Я там тоже был и лично могу засвидетельствовать Колькино алиби.

– Ладно, убедил, чертяка красноречивый, – улыбнулась я, – но ехать к твоему другу все же необходимо, хотя бы для того, чтобы узнать: было в машине попа что-то хоть издали напоминающее чемодан или нет.

Глава 12

– Да не посмотрел я, ребята, – виновато оправдывался перебинтованный Коля, когда мы добрались до него и выложили наши вопросы, – домой торопился, не стал машину осматривать. Темно было. Я фонариком посветил, увидел, что в машине пассажиров больше нет, позвонил на пост и со спокойной душой домой поехал. Знал бы, как все обернется, до утра бы там просидел.

– Все ясно с тобой, – похлопал друга по плечу Иван. – Как твое здоровье?

– Да не особенно плохо. Нога вроде успокоилась. Всю ночь, зараза, ныла, хоть плачь, – поморщился Скворцов, – остальное нормально. Правда, когда встаю, тошнит и голова, как на волнах, начинает качаться. Но Верка мне подниматься категорически не дает, даже в сортир. Ты хоть ей скажи, что ли, Вань, стыдобища прямо – здоровый бугай в утку мочится, как инвалид какой!

– Не спорь с женой, парень, – философски заметил собеседник, – она лучше знает, как за тобой ухаживать. Не ломай ей кайф. Когда ты еще такой беспомощный и послушный к ней в руки попадешь? Понимать же надо ситуацию. Потерпи немного.

– Ладно, поехали, – нетерпеливо потянула я Ивана за рукав, – еще насчет Виктора надо похлопотать. Несладко, наверное, в камере-то сидеть.

– Да, – согласился Иван и кивнул Николаю. – Понеслись мы навстречу приключениям. Выздоравливай.

Вера, чутко прислушивающаяся к нашему разговору, выглядела уставшей и озабоченной. Но глаза при этом оставались вполне счастливыми. Видимо, хлопоты по уходу за мужем и правда доставляли ей удовольствие.

Открыв ворота гаража, Ваня выгнал уазик.

– Оставь свою машину здесь, – посоветовал он, – теперь на моей поездим. Незачем всем подряд знать, что ты вернулась. Машина у тебя уж больно приметная, желтая, как яйцо.

– Яйцо белое, – обиделась я за свою «десятку».

– Ну, как цыпленок, – согласился Иван.

В Дупле мы застали вконец расстроенную Матрену: Виктор не возвращался. С утра девушка бегала к участковому, откуда вернулась в еще более худшем настроении. Едва увидев нас с Иваном на пороге дома, она с искренним возмущением начала рассказывать о результатах переговоров с участковым:

– Котяра поганый! Прикинь, Ир, я к нему, как к человеку, пришла. По-соседски, как говорится, за жениха попросить. Невиновного, между прочим… А этот хрен моржовый мне и говорит: «Отдайся мне, Матрена Осиповна, и я помогу тебе вытащить Витьку из тюряги». Козел вонючий!

– Ну и как, отдалась? – заинтересовался Иван.

– Конечно! – с презрением фыркнула девушка. – Гантелей по кумполу. У него в кабинете гантельки в углу лежат. Он форму, видать, поддерживать пытается спортивную, огрызок слюнявый. Зажал он меня в этом углу и схлопотал по лбу. Я считаю – легко отделался. Вот Витек вернется, тогда я Котяре не завидую.

– Я тоже. – Я даже пожалела участкового, зная буйный нрав моего соседа.

– Как думаете, долго его там продержат?

– Сейчас съездим и все выясним, – успокоил Мотю Иван. – А ты тут как? Не было ночью визитеров?

– Что я, дура, что ли, здесь ночевать? Я только что пришла. Может, и был кто, да следов не оставил.

– Ладно хоть новых трупов за ночь не прибавилось, и то спасибо… Впрочем… – Я осеклась, вспомнив Регину и Григория.

Известие о несчастье, случившемся с Николаем вчера по пути в город, привело Матрену в состояние крайнего уныния, а как только она услышала о том, что произошло с Региной, то и вовсе побелела словно полотно.

– Что же делать-то, господи! – с ужасом произнесла она, без сил опускаясь на стул. – Так ведь и правда убить вас с Виктором могут… Столько трупов, это уже не шутки…

– Да какие шутки, Моть! О чем ты говоришь? – изумленно воскликнула я. – Шутки кончились сразу же после убийства Михалыча. А теперь это все больше и больше фильм ужасов напоминать начинает. Какой-то ненормальный ходит по округе и убивает без разбора всех, кто под руку попадется.

– Вот уж это неправда, – вмешался в разговор Иван, – на ненормального он не похож. Все грамотно делает и со смыслом. Мы, правда, пока этого самого смысла уловить не можем… К сожалению. Но приложим все усилия, чтобы разобраться. Правда? – Мы с Матреной с готовностью кивнули. – А сейчас нужно торопиться. Виктору в КПЗ и правда несладко приходится. Условия там, надо признать, ужасные.

Когда мы подъехали к зданию областной прокуратуры, Иван оставил меня в машине, а сам пошел на разведку. Не было его довольно долго. Последние ночи мне как-то совсем не удавалось поспать, и я откровенно клевала носом. Решив использовать свободное время с пользой, я перебралась на заднее сиденье, свернулась калачиком и попыталась задремать. Лежать было неудобно, крутясь так и эдак, я случайно сунула руку в сгиб сиденья и наткнулась на что-то твердое и холодное. Потянув находку на себя, я извлекла из-за сиденья крест. Наперсный, вернее сказать, напузный, как назвал его пару дней назад Виктор, крест отца Ксенофонта. Последний раз я видела его, когда выгружала попа из моей машины и укладывала на покой в сенях у Витька и очень хорошо запомнила. Совершенно непонятно, как он мог оказаться за сиденьем этого автомобиля? Нужно попытаться рассуждать логически. Что мы имеем? Когда батюшка покидал Дупло, крест был на нем, это очевидно. Иначе он остался бы в доме Виктора, но никак не в уазике. Дальше… На ферме, когда мы увидели Ксенофонта, крест на нем уже отсутствовал. Я прекрасно помню, как Витька со смехом упрекал попа, что тот пропил даже свой крест… Получается, он потерялся где-то по пути от Лисицина до «Зари». Это очевидно. Только вот что же это значит для меня? Это значит, что от Дупла до фермы Семен Игоревич Перов добирался на машине моего жениха?

Не знаю, сколько времени я просидела в машине, напоминая остывший вулкан. Затем, очнувшись, затолкала крест поглубже в карман и выскочила на улицу с намерением бежать куда глаза глядят. Однако, поторопившись, запнулась за порог и свалилась на колени прямо у колес уазика. Сдерживая слезы, я подняла глаза и увидела, как из ворот прокуратуры вышел Иван. За ним, смеясь и размахивая руками, едва поспевал Витька.

– Не знаю, что этот парень напел моим тюремщикам, но меня отпустили под подписку о невыезде! – радостно возвестил узник, обретший свободу. – Ты чего там потеряла, Ир? Может, помочь?

– Не надо, – растерянно произнесла я. Не успев подготовиться к встрече, я не знала, как вести себя с моим то ли женихом, то ли самым настоящим палачом. Усилием воли я заставила себя улыбнуться: – Споткнулась вот, коленку расшибла.

– Ну ладно, грузитесь в машину, а то передумают еще тебя отпускать, не дай бог, – скомандовал Иван, с явным сомнением глянув на мои абсолютно чистые и здоровые колени.

Я быстренько забилась в уголок заднего сиденья и там затихла. Витек вольготно раскинулся рядом с шофером. Всю дорогу до Дупла Ваня подозрительно поглядывал на меня в зеркало, но молчал. Зато Виктор тараторил без умолку.

– Я Леопольдычу, как приеду, глаз на пятку натяну и моргать заставлю, – со мстительной улыбкой пообещал он. – Надо же так подставить человека! Вот гад! Наговорил следователю столько гадостей про меня, что я сам себя уже было бояться начал. Я и алкоголик, оказывается, и дебошир, и тунеядец, к тому же на психику неуравновешенную постоянно намекал, паразит, и на какие-то идеи навязчивые… Я, ребят, уж и света белого не надеялся в ближайшее время увидеть. Ужас! Верите, я сегодня всю ночь не спал. Клопы, что ли, в камере завелись? Извертелся весь. Мне чуть физиономию соседи по нарам не начистили за то, что спать мешал…

Мы с Иваном хмуро молчали. Я боялась открыть рот, чтобы не выдать голосом моего подавленного настроения. Но он, вероятно, все же почувствовал страх и напряжение, исходящие от меня. В чем причина, он не догадывался, но понимал, что случилось что-то не слишком приятное…

Приехав в Дупло, мы стали свидетелями бурной радости Матрены от встречи с любимым. Она с энтузиазмом начала хлопотать по хозяйству, то и дело с нежностью поглядывая на Виктора. Я старалась помочь ей, но мысли были заняты совершенно другим, и пользы от меня было маловато. Слава богу, Мотя отлично справилась и сама. Вскоре мы сидели за столом на Витькиной кухне в окружении знакомого натюрморта: самогон, огурцы, помидоры, картошка в мундире. Выпив с горя целый стакан, я под шумок общего разговора незаметно слиняла на свою половину. Там было тихо и ужасающе одиноко. Казалось, от этой дурацкой тишины у меня даже в ушах начинало звенеть. Прикорнув на кровати, я тихонько заплакала. За что судьба так подло издевается надо мной? Чем, интересно, я провинилась перед Богом? Только-только почувствовала себя, наконец, счастливой – и вот на тебе! Прекрасный принц превращается в Синюю Бороду, а я готова умереть от разочарования. Господи! Умоляю! Ну, пусть найдется хоть одно разумное объяснение, как этот несчастный крест очутился в машине моего любимого, и я буду благодарна тебе всю оставшуюся жизнь! Клянусь! Скажи, разве это справедливо? Разве мои подозрения могут оказаться правдой?! Неужели эти красивые голубые глаза могут так цинично врать? Эти губы, шептавшие мне вчера нежные слова и целовавшие меня, всего лишь орудие для обмана? А руки? Эти руки, которые могут приносить такое блаженство, созданы для того, чтобы сломать мне шею? Голова моя шла кругом то ли от выпитого самогона, то ли от горя, постигшего меня столь неожиданно.

Дверь распахнулась, и на пороге возник мой мучитель.

– Ир, ты заболела? Что с тобой? – Он присел на край кровати и погладил меня по волосам. – Ты чего убежала, мне ничего не сказав?

– Не трогай меня! – подскочила я на пружинном матрасе. – Хочешь убить беззащитную девушку?! Ну, так давай! Как удобнее? Резать? Душить? А может, как-нибудь поэкзотичнее придумаешь? – У меня начиналась настоящая истерика.

– Ты что, совсем рехнулась? На нервной почве головой тронулась? Зачем мне тебя убивать, скажи на милость? – изумился Иван.

– Я разоблачила тебя, это ты убил отца Ксенофонта, – заикаясь, выдавила я.

– Разоблачила? Меня? – еще больше удивился он. – Ничего себе! И когда это тебя осенило, душа моя?

– Как только я нашла улику, я сразу поняла, что это ты.

– И что это за улика? – очень серьезно спросил он. – Если не секрет, конечно.

Дрожащей рукой я протянула ему крест.

– Ну, и что это такое? – Иван недоуменно вертел «улику» в руках.

– Крест батюшки Ксенофонта.

– Где ты его взяла, горе мое? – устало вздохнул он и положил крест на стол. Потом повернулся ко мне: – Что ты молчишь? Говори уж, раз начала.

– У тебя в машине, – выпалила я и уставилась ему в глаза, стараясь определить, какое впечатление произведет на него это признание.

– Где-где?! – неподдельно изумился парень. – В моей машине? В уазике, что ли?

– За задним сиденьем твоей машины, – твердо повторила я. – Ксенофонт уезжал от нас с этим крестом, а когда мы с Виктором нашли его с ножом в горле на ферме, креста на нем уже не было. Это совершенно точно. Значит, он потерялся по дороге.

– И как он оказался в моей машине, по-твоему? – Иван теперь действительно выглядел не на шутку озадаченным.

– Ванечка, миленький, придумай что-нибудь, чтобы найти объяснение этому кошмару! – Я не могла больше сдерживать рвущиеся наружу рыдания. – Я не переживу, если и ты окажешься предателем. Как тогда жить?! Ну скажи, как?! А главное, зачем?

Иван взял меня на руки и стал баюкать, как маленького ребенка, приговаривая:

– Ну что ты, глупышка, все разрешится, все будет хорошо. Конечно же я не предавал тебя. Как ты подумать могла такое? Ведь я же люблю тебя. Ты поспи, а я постараюсь разобраться с этим недоразумением. Ты ведь веришь мне, родная моя?

Господи, как же мне хотелось ему верить! Я бы полжизни отдала, чтобы мои подозрения оказались ошибкой и глупостью. Я так и заснула на руках у любимого, подозреваемого мною в ужасных преступлениях, но все равно такого близкого и родного.

Глава 13

Ночью мне снились кошмары. Трупы в белых саванах, взявшись за руки, водили веселый хоровод. В центре круга вприсядку лихо отплясывал мой любимый. Батюшка Ксенофонт безостановочно махал крестом, одновременно посасывая самогон из бутылки. Потом все перемешалось, и появилась Регина верхом на белом коне. А морда у коня была почему-то Витькина. Среди веселящейся толпы степенно ходила Матрена с корзиной «чупа-чупсов» и угощала ими всех присутствующих. А под ногами у нее путался откормленный рыжий кот с гантелью в зубах…

Проснувшись, я долго не могла прийти в себя после увиденного во сне зрелища. Мучительно соображая, что бы оно могло означать, я повернулась на другой бок и увидела Ивана, сидящего за столом. Перед ним лежал крест отца Ксенофонта и пепельница, почти доверху набитая окурками. Выглядел он ужасно уставшим и крайне озабоченным. Я завозилась, устраиваясь поудобнее, пружины предательски скрипнули.

– Ну что, товарищ прокурор, изволили проснуться? – с усмешкой, но мягко и даже как-то нежно спросил он. – К вам приблизиться-то можно? Или опять драться начнете? – Голос его звучал так грустно, что мне захотелось плакать.

Я соскочила с кровати, подошла к Ивану сзади и обняла его. Потеревшись щекой о плечо любимого, прошептала:

– Прости меня, пожалуйста! Я просто сошла с ума, если смогла заподозрить тебя. Ты самый-самый хороший, самый-самый добрый, самый-самый красивый…

– Не подлизывайся, – он притянул меня к себе и поцеловал, – я не обиделся… Честно говоря, я здорово испугался за тебя. Я ничего подобного и предположить не мог. Ты просто в тупик меня поставила своими обвинениями. Никогда раньше не чувствовал себя таким беспомощным и растерянным. Я видел, насколько тебе тяжело и страшно, но ничего не мог с этим поделать… Даже не знал, что сказать… – Он посмотрел на мое помятое лицо, растрепанные волосы и заботливо поинтересовался: – Может, кофе сварить? Головка-то не болит после вчерашнего?

– Болит, еще как, – смущенно призналась я.

– Пить надо меньше, а то глушишь, как мужик-кузнец.

– Ругай меня, милый. Ругай, только не обижайся. Тогда я, может, не буду чувствовать себя такой ужасно виноватой. А хочешь, я сама кофе сварю? Ну как бы в компенсацию за нанесенный моральный ущерб… И еще могу бутербродов сделать…

– Вообще-то неплохо бы… Я ведь сегодня спать даже не ложился, все думал, как этот несчастный крест мог попасть ко мне в машину. – Его тон резко изменился. Стал деловым и вместе с тем каким-то растерянным. Казалось, он говорит и сам не то чтобы не верит, но удивляется своим же собственным выводам. – И кажется, понял, в чем тут дело. Тщательно разобрав каждый отдельный эпизод, – он усадил меня к себе на колени, – я вычислил человека, который мог совершить все эти преступления. Выглядит это почти невероятно, но факты – упрямая вещь.

– Ну и кто это? – нетерпеливо поинтересовалась я.

– Пока не могу сказать. У меня нет ни одного доказательства, кроме креста. Но этого мало для объявления человека убийцей. Может, это, например, крест совсем не Ксенофонта, а просто похожий… Да и попасть в машину крест мог самыми разными способами… Если поп просто обронил крест на дороге, то найти его мог любой…

– Не выдумывай! Это батюшкин крест. Тот самый, который у него на шее в день аварии висел. Я очень хорошо его рассмотрела… Ну а если кто-то и правда его на дороге нашел, то зачем подбрасывать эту улику тебе? У тебя есть какой-то враг заклятый, да, Вань? Скажи, кто это, ну пожалуйста! – заканючила я. – Ты хочешь, чтобы я лопнула от любопытства?

– Я не привык бросаться голословными обвинениями, – твердо произнес Иван. – Сначала нужно все взвесить и проверить, а потом уж болтать.

Вспомнив свое вчерашнее поведение, я покраснела.

– Я сейчас немного отдохну, разбудишь, когда Виктор появится, мне с ним посоветоваться надо.

Следующие три часа я честно пыталась уснуть. Уставший Ванька дрых без задних ног, а мой мозг никак не хотел отключаться. Я просто изнывала от любопытства и мечтала, чтобы Витька проснулся побыстрее. Как только в поле зрения появился сосед, как велено, безжалостно растолкала крепко спящего Ивана. Хоть мне было жаль будить его, но любопытство победило. Но и это мне не помогло. Встретившись, мужики уединились в беседке, оставив меня с Матреной готовить завтрак. Подслушать, о чем они секретничают, не было никакой возможности. Естественно, я рассказала Моте о нашем утреннем разговоре, держать такие новости в себе просто не было сил. Матрену мой рассказ жутко заинтересовал. Она обещала подмазаться к Виктору и узнать поточнее о подозрениях моего жениха. Вернулись ребята не слишком веселые, но явно весьма довольные друг другом. Мы с аппетитом набросились на завтрак.

– Ир, я тут подумал, – как бы между прочим заметил Витек с набитым ртом, – мы же в бане так и не попарились. Ты, как приехала, все так закрутилось, что просто вздохнуть некогда. Сегодня вроде дел никаких не намечается, может, истопить?

Я с подозрением уставилась на соседа.

– Да не смотри ты на меня, как Ленин на буржуазию. Ты и меня в чем-то подозреваешь? А все просто, дорогая моя соседка. После КПЗ меня не покидает ощущение, что запах параши в кожу въелся. Да и Мотенька еще нашу баню не видела. Ну что, ребят, я пошел за дровами? – Виктор, не переставая жевать, уставился на нас хитрыми глазищами.

– Иди, иди, Матрену с собой возьми, может, подсобит чем. – Я ткнула ее в бок, напоминая о необходимости выведать подробности переговоров в беседке, и беззаботно поинтересовалась: – Только я не поняла, как это у нас дел никаких не намечается? Откуда время на то, чтобы в бане плескаться и вениками махать? Ты вроде убийцу разоблачать планировал? – вопросительно посмотрела я на Ивана.

– Да не бери ты в голову, этот парень подождет, – так же преувеличенно беззаботно отмахнулся он, – мы отдых честно заслужили. Будем сегодня мыться в бане и загорать на солнышке. День вроде обещает быть ясным. – Иван одобрительно посмотрел на небо и с увлечением опять занялся завтраком.

От обиды мне захотелось плакать. Так не терпелось узнать, что задумали ребята! А этот тиран издевается над несчастной, запуганной и запутавшейся девушкой.

– Ты просто мстишь мне за то, что я вчера заподозрила тебя в убийстве Ксенофонта и всех остальных! – догадалась я.

Иван фыркнул и ничего не ответил.

Я ни одной минуты не сомневалась, что о спокойном отдыхе сегодня не может быть и речи, и все это – часть хитроумной стратегии, разработанной в беседке. Только какое место в их планах занимает баня, никак не могла сообразить. Вся надежда была на Мотю. Она уже давно переместилась за сарай, где Виктор колол дрова, и скоро должна была доложить о результатах разведки. Вернулась она минут через двадцать или даже двадцать пять. По разочарованному виду подруги я поняла, что и наша затея ей не удалась. Виктор хранил молчание, как настоящий партизан времен Великой Отечественной. Иван с пониманием посмотрел на наши расстроенные лица и хмыкнул. В его глазах сверкали насмешливые искорки.

– Пойду, пожалуй, помогу Витьке, – через пару минут поднялся из-за стола он, – мне тоже почему-то жутко захотелось попариться, я ведь тоже еще не видел вашей бани. Готовься показать мне ее достоинства в лучшем виде, дорогая.

Я смущенно покраснела и ничего не ответила.

– Ты чего, влюбилась, что ли? – пристала ко мне заинтересованная Матрена, когда Иван скрылся за сараем. – Краснеешь, как школьница…

– Он меня, Моть, замуж зовет… – Я подняла глаза на Мотю. – Иван хочет, чтобы я стала его женой. А я не знаю, что ему ответить…

– Как? – опешила девушка. – Вы вроде вчера только познакомились. Или позавчера? Разве так бывает?

– Наверное, это любовь с первого взгляда, – мечтательно предположила я и улыбнулась. – Он мне еще вчера предложение сделал и огромный букет роз подарил.

– Здорово! Вот это я понимаю – настоящий мужик. Если влюбился, чего тянуть? Не то что Витька, целый год уж, считай, с ним хороводимся, а он все вид делает, что определиться никак не может. Иной раз прямо плакать хочется, до чего обидно…

– Да он вообще парень нерешительный, ты бы подтолкнула его к правильному решению, что ли, – искренне посоветовала я. Девушка мне нравилась и казалась подходящей парой даже для такого холостяка со стажем, как мой сосед.

– Я работаю в этом направлении, – заверила меня Матрена. – Главное, я чувствую, что Витька меня любит, а уж от обязательств, если что, он не отвертится по-любому.

– Витька порядочный парень. В этом сомневаться не приходится, – согласилась я, – только уж и ты, Моть, поаккуратнее действуй. Смотри не перегни палку. Мужики принуждения не любят.

– А кто его любит, ты, что ли? Или я? – пожала она плечами. – Да и мне, Ир, по принуждению он тоже на фиг не сдался. Ты чай допила? Тогда давай со стола убирать, да надо в баню собираться. Витя сказал, она уже скоро готова будет.

От бани я, честно сказать, не тащусь, особенно не люблю париться. Мне трудно себя заставить даже просто войти в помещение, заполненное паром и обжигающим воздухом. Я сразу же начинаю чувствовать себя рыбкой, брошенной на раскаленную сковородку. На этот раз внутри было особенно душно. Виктор постарался с растопкой на славу. Но я, кажется, этого попросту не заметила. Раздевшись в предбаннике и войдя в жарко натопленное помещение, мы совершенно забыли, зачем, собственно, здесь оказались. Все, кроме нас самих, мгновенно утратило смысл и значение. Я задыхалась в тесных объятиях Ивана, но и не думала вырываться, а еще теснее прижималась к его разгоряченному телу. Его ласковые руки, казалось, были везде, нежные губы то и дело мимолетно касались моей кожи. Не знаю, сколько длилось это безумие – один миг или несколько часов. На время мы позабыли буквально обо всем на свете… Немного отрезвил нас деликатный стук в окошко.

– Ребят, надо же и совесть иметь. Сколько можно мыться? – прокричал с улицы Витька.

– А мы еще и не начинали, – счастливо рассмеялся Иван и брызнул на меня из тазика холодной водой.

– О-о! Как все запущено! – протянул сосед. – Моть, чувствую, ходить нам вечно грязными, – снова послышался через минуту его веселый голос, уже откуда-то из-за дома.

Между прочим, насмехался он над нами совершенно напрасно, их с Матреной посещение помывочного отделения растянулось вообще чуть не до вечера. Мы с Иваном даже выспаться успели, пока они там красоту наводили. Хотя если все это время они действительно натирали друг друга мочалкой, то их бока должны были бы блестеть как минимум не хуже первоклассного зеркала…

Когда, наконец, все мы, чистые и счастливые, сидели за столом, Ваня вдруг вспомнил, что по идее ему сегодня в ночь надо выходить на дежурство. Я не на шутку расстроилась, представив, что мне скоро опять придется остаться одной. Рядом с Иваном я как-то отвлеклась от мыслей обо всем, что произошло с нами в последние дни. Но перспектива снова остаться ночью наедине со своими страхами и предчувствиями заставила меня быстренько вернуться в реальность.

– Ладно, придумаю что-нибудь. Не все же время работать. Надо честному человеку в кои-то веки и отдохнуть по полной программе. – Иван взял телефон и набрал номер своего напарника. – Алло, Гош, привет! Ты не можешь сегодня без меня подежурить?.. Да ладно тебе, начальство в область укатило, у них там сабантуй какой-то. День будний, машин на дороге немного, если что, отмажешь меня как-нибудь… Ну будь другом, а… Да нет, я в городе. С девчонкой симпатичной познакомился, ну, ты понимаешь… – Я ткнула наглеца локтем в бок. – Только все закрутилось, не бросать же ее тепленькую в самый ответственный момент… Да ладно, а сам в прошлый раз… Ну, договорились!.. Нет, утром не подъеду, завтра к тебе Василия подошлют. У меня спецзадание… Мне поручили свидетеля этого по убийству Михалыча в прокуратуру доставить… Ну да, Терехова Виктора Леонидовича… – вовсю врал Иван. – Да нет, его отпустили вчера… Ну, чего ты пристал, откуда мне знать? Велели доставить утром обратно в прокуратуру, и все… Нет, не арестовать, сам он чего-то вспомнил… Да лох какой-то, сидел-сидел в КПЗ, ничего не говорил, а как домой вернулся, очухался… Машину какую-то видел на ферме, что ли… Ну, ты чего пристал?.. Поработаешь денек с Василием… Думаешь, мне охота кататься туда-сюда? Но приказы, как говорится, не обсуждают… Я так понял, что он на машине соседки ездил, а она в город укатила, вот и велели мне за ним ехать с утра пораньше… Ну, может, успею еще до конца смены заскочить на пост… Спасибо, Гош, с меня пол-литра! Соне привет… – Ваня положил трубку и удовлетворенно потер руки. – Ну все, до утра я свободен. Теперь надо хорошенько выспаться и подготовиться к ночи.

Виктор понимающе кивнул.

– Ты думаешь, убийца снова попытается сегодня нас убить? – заволновалась я.

– А ты сомневаешься? – внимательно посмотрел на меня Иван. – Во всяком случае, рисковать я не собираюсь. Будем встречать врага с открытыми глазами. Так, разговоры закончены, всем спать. И чтобы без глупостей! – Он назидательно погрозил пальцем Матрене с Виктором. – Необходимо выспаться, боюсь, ночь предстоит тяжелая.

– Ну что ты, мы с Мотей будем спать, как невинные младенцы, – стукнул себя кулаком в грудь сосед.

Я, глядя на его хитрую ухмылку, с сомнением покачала головой.