Текст книги "Истинное волшебство. Дар Кощея"

Глава 9. Пятнашки

Ева тоже чувствовала себя немного оглушенной, потому что одно дело – волшебные часы с кукушкой, которые отличаются от обычных только отсутствием батарейки, или ковер-самолет, который неспешно летит над землей, и ты знаешь, в каком магазине родители его купили, какой у него срок службы и серийный номер, и совсем другое – неизвестная дверь, появившаяся в стене.

Однако если она думала, что самое удивительное уже случилось, то глубоко ошибалась, потому что за открывшейся дверью оказался…

– Этого не может быть, – сказал Валера, разглядывая большое, едва освещенное помещение с десятком совершенно одинаковых дверей. – Этого зала здесь не может быть, – уверенно повторил он и так же уверенно шагнул в этот самый зал, которого «здесь не могло быть». – Здание прямоугольное. Здесь была внешняя стена. Мы как раз с этой стороны подходили. Там на углу еще табличка была с указателями.

Ева смутно помнила табличку, о которой говорил Валера.

– Ну, мы можем, конечно, еще лет сто тут простоять, убеждая этот зал в том, что его нет, но вряд ли он тебе поверит, – хмуро сообщила Лика и после раздумий добавила: – Ну что стоим? Пошли уже.

– Куда? – Валера, все еще не отошедший от изумления, повернулся к ней. – Кажется, они все одинаковые. Давайте пойдем обратно. Рано или поздно дядя Женьки вернется в лабораторию, и мы все ему расскажем. Нас, правда, прибьют и, скорее всего, исключат.

– За что это? – возмутилась Ева.

– Потому что мы должны были уйти со всеми и уж точно не должны были лезть в подсобку. Это же секретная лаборатория. Ну, по словам Никиты.

– О, а мы все еще верим Никите? Правда? – Лика шагнула вперед, придирчиво разглядывая двери. – Жаров вон за той.

Она указала рукой на четвертую дверь справа.

– Ты уверена? – оживился Валера, тут же позабыв о том, что настаивал на возвращении.

– Уверена. Я всегда уверена, – огрызнулась Лика.

Ева хотела было пошутить, что в Лику вселился Жаров с его привычкой вечно огрызаться на любую реплику, но в это время позади них что-то грохнуло, и по залу прокатился гул.

Все трое обернулись и в оцепенении уставились на захлопнувшуюся дверь в подсобку.

– Нужно было подпереть! – взвыл Валера, хватаясь за голову. – Бабушка говорила, что в академии есть места, в которых пропадают люди. Кажется, мы теперь тоже пропали.

– Насовсем? – уточнила Лика, разглядывая двери.

Валера пожал плечами, а Ева сказала:

– Это я виновата. Не нужно было сюда заходить.

– Да ладно тебе. Ну пропали и пропали, – махнула рукой Лика, будто ее никто нигде не ждал.

– Точно. Тем более мы все равно… – начал Валера, однако резко замолчал, когда гул усилился.

По залу будто прошел ветер, и Еве вдруг показалось, что она падает. Несколько секунд ушло на то, чтобы понять, что это не она падает – это все вокруг пришло в движение. Двери начали смещаться сначала медленно, потом все быстрее, и через минуту Еве уже казалось, что они находятся в центре сумасшедшей карусели. Сейчас, если бы ребята и захотели, ни за что не смогли бы понять, через какую из дверей вошли в этот злосчастный зал.

– За какой из них Жаров? – спросила Ева, пытаясь устоять на ногах. Пол под ними вибрировал.

– Я не знаю, – Лика в ужасе прижала ладони к щекам. – Я попробую поискать, но как мы сможем в нее попасть, даже если она будет не заперта? Они же крутятся как сумасшедшие!

– Будем бежать, – не очень уверенно предложил Валера, и в этот момент двери, как конфетти из хлопушки, разлетелись по стене в разные стороны. Будто части гигантской мозаики, они стали перемещаться в хаотичном порядке. Зал словно вырос в высоту, и где-то там, над всем этим мельканием, показалось голубое небо.

– Это похоже на волшебную дорогу, – пробормотала Ева. – Мы будто движемся в пространстве.

– Куда движемся? – выдавила Лика и, кажется, даже икнула от страха.

– Нам нужно отсюда выбираться! – сказала Ева, чувствуя непонятную волну страха. С этим местом было что-то не так, не считая того, что двери здесь летали, как стая испуганных бабочек.

Валера направился к одной из стен, и стена двинулась ему навстречу. Ева застыла от этой картины, а Валеру она почему-то не смутила ровно до того момента, пока он не врезался вытянутой рукой в стену, явно не ожидая, что она окажется так близко.

– Что за?.. – воскликнул он.

– Стены сужаются! – закричала Ева.

– Где? – Валера отшатнулся, но стена по-прежнему медленно ползла в его сторону.

Естественное освещение, падавшее сверху, едва досюда доставало, поэтому темно-серая черта у стены на каменном полу оказалась еле заметной. Ева огляделась и поняла, что черта замыкается в круг.

– Там черта на полу! – вновь закричала она. – Похоже, стены стали двигаться, когда ты ее переступил. Иди скорее назад!

– Я не вижу черты! – запаниковал Валера. – И не вижу, чтобы стены двигались. О чем ты? Я просто хотел ее потрогать, как в подсобке.

– Просто поверь на слово. Уходи оттуда!

Валера бегом вернулся к ним, в центр зала. Его грудь ходила ходуном. Однако возвращение в очерченный круг делу не помогло: пространство все так же продолжило сужаться. Медленно, но неотвратимо.

– Что за черта? – Валера схватил Еву за руку. – Покажи, где она.

– Вон, – указала Ева, и Валера прищурился.

– Теперь вижу, – пробормотал он и, сняв очки, протер стекла краем своей рубашки. – А теперь опять не вижу. Что за ерунда? – спросил он, вновь надев очки.

– Да бог с ней, с чертой. Стены все еще сужаются.

Валера с Ликой встревоженно огляделись по сторонам. Лика бросила взгляд на Еву, потом на Валеру.

– Они на месте стоят, – сказала она.

Валера медленно кивнул, разглядывая одну из стен, а потом, наморщив лоб, заметил:

– Но я коснулся стены гораздо раньше, чем ожидал. Я видел ее дальше.

– Что делать будем? – на удивление спокойным тоном спросила Лика.

– Если они не остановятся, они нас раздавят, – заметила Ева.

Лика нервно усмехнулась:

– Кто-то еще будет настаивать на том, что волшебство – это круто?

– Я, – в разнобой ответили Ева и Валера.

– Класс. В общем, так, Голосов, хватит стоять столбом. Останови эти чертовы стены. Я, конечно, не вижу, чтобы они куда-то там двигались, но предпочитаю перестраховаться.

– В смысле «останови»? – обалдел Валера.

– Ну, ты же можешь двигать предметы. Значит, можешь заставить их не двигаться.

Валера вытаращился на нее так, будто она сказала несусветную глупость.

– Это же не лист бумаги!

– Валера, – теряя терпение, сказала Лика и встряхнула его за плечи. – Останови эти дурацкие стены, а то мы сами станем как лист бумаги. Нас тут сомнет на фиг!

Валера сбросил ее руки со своих плеч и принялся озираться по сторонам. Ева до боли сжала кисти, глядя на Валеру с такой надеждой, с какой, наверное, ни на кого никогда не смотрела. На смешного Валеру в нелепой вязаной кофте.

Тишина обрушилась на зал настолько неожиданно, что сорванное дыхание Валеры было слышно так, будто он дышал в микрофон.

– Получилось? – ошарашенно спросил он, вытирая вспотевший лоб рукавом своей дурацкой кофты. – Оно же остановилось, да? Ева? Я просто не вижу.

Ева моргнула и медленно огляделась вокруг. Теперь казалось, что они попали в нору. Наверное, вытяни она руку, смогла бы коснуться одной из стен. Ева решила не говорить об этом Валере.

– Остановилось, – прошептала она. – Ты… справился, Валер!

– Круто! – все еще немного ошалело произнес Валера. – Что дальше будем делать?

– Давайте-ка мы найдем дверь в лабораторию и вернемся от греха подальше, – дрожащим голосом предложила Лика, и Ева энергично закивала.

– А как ты найдешь лабораторию? – спросила она, оглядывая совершенно одинаковые двери, размазанные по стенам до самого неба.

– Я брала черенок в подсобке. Дверь… где-то вон там, – Лика указала ввысь. – Валер, ты можешь ее опустить?

– Которую из них? – спросил Валера, будто к чему-то прислушиваясь.

– А вот этого я не знаю, – нервно ответила Лика.

Несколько секунд Валера рассматривал двери, задрав голову, а потом осторожно произнес:

– Слушай, я, возможно, смогу опустить конкретную дверь, но не ту, которая «где-то вон там».

– Ну тогда я не знаю, что делать, – Лика с недовольным видом сложила руки на груди.

– Может, поищем дверь, за которую ушел Жаров? – предложила Ева.

Ее не оставляла мысль, что стены вновь могут прийти в движение. Сумеет ли Валера что-то сделать во второй раз?

Дверь, за которой исчез Жаров, оказалась не «где-то вон там», а во вполне конкретном месте. Лика уверенно на нее указала. Все бы ничего, но вожделенная дверь находилась примерно на высоте третьего этажа.

– М-да, нужно было прихватить из подсобки ковер-самолет, – пробормотала Ева.

– А ты не можешь его наколдовать? – спросила Лика.

– Ты обалдела?

– Ну, ты же залила пожар, наколдовав воду.

– Так вода – это вода, а не волшебный предмет! – Ева растерянно обернулась за помощью к Валере, все еще вглядывавшемуся в недосягаемую дверь.

– Волшебные предметы не берутся из воздуха, Лика, – рассеянно пробормотал Валера и, будто очнувшись, повернулся к девочкам. – Для того чтобы тот ковер-самолет оказался здесь, он должен находиться в одном с нами пространстве и быть досягаем для Евиных магических способностей. Если что-то где-то прибыло, значит, что-то где-то должно убыть. Тот же закон сохранения энергии, как в физике.

– Класс! И что нам делать? – поинтересовалась Лика.

– Нужно попробовать ее опустить, – сказал Валера.

– А ты сможешь? – уточнила Ева.

– Без понятия. Вы меня только не отвлекайте, ладно? – попросил он.

Ева демонстративно уселась на пол, отметив, что черта по периметру зала пропала после Валериных манипуляций со стенами. Однако сдвигаться ближе к стене она все же не рискнула. Лика осторожно присела рядом.

Некоторое время ничего не происходило, а потом Ева погрузилась в какое-то странное состояние между явью и сном. Она видела, как двери начали двигаться, медленно, точно нехотя. И почему-то ей казалось это неправильным. Она чувствовала себя ребенком в цирке, который следит за фокусником, желая поймать его на обмане. Вот только она была не в цирке. Она сидела на полу странного, уходившего ввысь зала Академии волшебства, а Валера Голосов, ее ровесник, стоял рядом и играл в гигантские пятнашки. Двери двигались по стене, меняясь местами. В какой-то момент Лика вскочила на ноги и принялась азартно болеть за Валеру. Ева смотрела на ее раскрасневшееся лицо и думала о том, что она очень сильно ошиблась в своем первом впечатлении и о Лике, и о Валере. Они были классными.

Одна из дверей нижнего ряда взмыла вверх на только что освободившееся место, и пустое пространство тут же заняла другая.

– Ура! – закричала ненавидящая волшебство Лика и крепко обняла Валеру. – У тебя получилось! Валерка, ты гений!

Лика кричала так громко, что ее голос эхом отражался от стен. Валера медленно осел на пол, улыбаясь шальной улыбкой, и поправил очки. Этот жест наконец вывел Еву из ее полусонного оцепенения. Первое, что она почувствовала, – беспокойство за Валеру.

– А можно так перенапрягаться? – с тревогой спросила она.

– А понятия не имею, – все с той же улыбкой ответил Валера и добавил: – Вот будет смешно, если дверь заперта.

– Отопрем, – беспечно махнула рукой Лика, как будто решила, что они всесильные. – Подъем.

Она протянула им руки, помогая подняться. Валера, поднявшись, пошатнулся.

– Дверь открою я, – объявила Ева.

Ну не Лику же заставлять трогать волшебные двери? И не Валерку, который едва на ногах стоял.

Ева решительно взялась за ручку и распахнула дверь, за которой оказалась кромешная темнота, и в этот момент стены вокруг них вновь начали сдвигаться, не оставляя им выбора.

Глава 10. Встреча с домовым

Ева не боялась мышей, насекомых, собак, змей и прочей живности. И можно было бы сказать, что она довольно-таки бесстрашный человек для своих четырнадцати лет, если бы не одно «но»: Ева Громова до смерти, до подкашивающихся коленей боялась темноты. И никогда в своей жизни она еще не оказывалась в абсолютной, беспросветной, вязкой темноте.

Казалось, свет, проникший вслед за ними из предыдущего зала, тоже испугался. Ева еще могла видеть Валеру и Лику, застывших рядом с ней, могла различить рукав Валериной кофты, когда он вытянул руку, чтобы оценить видимость, но его пальцы уже терялись во мраке. Темнота будто их поглотила.

– Вот это мы попали, – прошептал Валера и отдернул руку.

– Ну, не может же быть опасно в Академии волшебства? – нервно сказала Лика. – Здесь же все должно быть чудесно и волшебно. В этой вашей чертовой Волшебной академии! Глаза бы мои ее не видели.

Некоторое время они в молчании топтались у входа, а потом Лика нарушила тишину:

– Жаров впереди. Далеко. Назад вернуться мы не можем. Что делать будем?

– Очевидно, идти вперед, – со вздохом констатировал Валера, в то время как сама Ева пыталась нормально вдохнуть. Не существовало в природе силы, способной заставить ее сделать хоть один шаг вперед. – Только нам свет нужен.

– Ев? – подала голос Лика.

– Я не могу… Я… – Ева сбилась и зажмурилась. Легче не стало.

– Ты темноты боишься? – понятливо уточнил Валера.

Ева кивнула, хотя он вряд ли мог это видеть. Кажется, свет из предыдущего зала становился все слабее, хотя дверь и оставалась открытой.

– Слушай, сейчас у нас вся надежда на тебя. Наколдуй фонарь.

Ева сглотнула и едва слышно произнесла:

– А если я подумаю о чем-то страшном и оно здесь появится?

Рядом с ней судорожно выдохнула Лика.

– А ты не думай о страшном, – успокаивающим тоном сказал Валера. – Знаешь, меня бабушка однажды мелкого с собой в горы брала. Только не в обычные, а в волшебные. У нас есть такие. А там нельзя вообще думать о страшном, потому что все сразу призывается. Это я только потом узнал. Успел и горного духа приманить, и озерного зазывалу из тамошнего озера, которыми меня в детстве пугали. А потом бабушка сказала, что в тех горах нужно думать только о хорошем. О светлом-светлом.

– И п-помогло? – зажмурившись и стуча зубами от страха, уточнила Ева.

– Поначалу не очень, но я мелкий был – плохо умел сосредоточиваться. А ты-то у нас вон какая!

– Какая? – эхом откликнулась Ева.

Пока Валера говорил рядом, было не так страшно.

– Большая, – выпалил он, потом замялся и пробормотал: – В смысле, не то чтобы…

– Господи, Голосов, – простонала Лика. – Ев, ну подумай о приятном. Я не знаю, о Жарове вон.

– Да не делала я того сердечка, – Ева так рассердилась, что даже глаза распахнула. – Я не умею менять форму предметов. И Жарова я терпеть не могу.

– Ну и зря ты так. По-моему, он прикольный. Просто без башки немного. Но никто не идеален, – философски закончила Лика.

Стоять на одном месте в темноте было страшно, возвращаться в зал, в котором стены и двери жили своей жизнью, – бессмысленно. Лика с Валерой были правы. Нужно выбросить из головы все страшилки и наколдовать наконец этот дурацкий фонарь.

– Я попробую, – пробормотала Ева, вытянула вперед ладонь и, глубоко вздохнув, громко сказала: – Фонарь, появись.

Перед внутренним взором почему-то промелькнули металлические завитушки со спинки кровати, на которой она спала у бабушки дома.

Рука резко опустилась под весом фонаря, и Ева распахнула глаза, но Валера успел ее подстраховать и подхватить то, что у нее получилось.

– У-у-у, какая-то бабулька лишилась раритета, – засмеялась Лика, и ее смех, кажется, развеял темноту ничуть не хуже, чем появившийся фонарь.

– Ничего так, – усмехнулся Валера, и Ева уставилась на старомодную металлическую лампу со вставленным в нее сверху стеклом. – Хорошо, что она зажженная, потому что, как ее зажигать, лично я понятия не имею.

– Аналогично. А стекло горячее? – Лика потянулась к лампе, но передумала.

– Пойдемте уже, – подтолкнула их Ева, у которой полегчало на душе от того, что она смогла быть полезной их маленькому отряду.

Валера поднял лампу над головой и пошел вперед. Теперь, когда появился свет, стало понятно, что они находятся в коридоре, который даже отдаленно не похож на помещение лаборатории. Пол и стены были как будто из гладкого гранита.

– Холодно как, – поежилась Лика, застегивая толстовку.

– Можешь взять мою кофту, – предложил ей Валера.

– Вот еще, – отмахнулась та. – Ты без нее замерзнешь.

– Ничего страшного. Я потерплю.

– Я за равноправие.

Лика похлопала Валеру по плечу, но Ева видела, что ее тронула его неловкая забота.

Некоторое время они шли в тишине, и Ева прислушивалась к эху их шагов.

– А какой самый большой предмет ты наколдовала в жизни? – наконец спросила Лика.

Ее голос немного дрожал. То ли от холода, то ли потому, что они уже довольно далеко зашли в коридор, но конца ему пока видно не было.

– Эту лампу, – призналась Ева. – Я до этого вообще ни разу не пыталась наколдовывать предметы. А я сейчас на самом деле у кого-то лампу забрала?

– Ага, – кивнул Валера, и его рука дрогнула, отчего желтое пятно света качнулось. – Бабушка всегда требовала относиться к волшебству осознанно. Если ты что-то получил, кто-то другой этого лишился.

– А с перемещением предметов это как работает? – с интересом спросила Лика.

– Ну, тут смотри, передвинул предмет – лишился сил. Тоже закон сохранения энергии.

– А силы восстановятся?

– Ага. Я с детства все двигаю. Привык уже. И всегда чувствую, когда пора остановиться.

– То есть тебе с теми дверьми было просто? – уточнила Ева.

– Честно? Очень не просто. Это ведь не совсем двери – это пространства за ними. Я вообще не уверен, все ли там теперь нормально. Иду вот и думаю: вдруг я не просто двери местами поменял? Вдруг за ними пространства перепутались?

Ева нахмурилась, вспомнив мысли, посетившие ее, когда Валера двигал двери. Ей казалось, что происходит какой-то обман, что-то неправильное.

– Жаров точно где-то впереди, – заверила его Лика. – Так что за этой дверью пространство осталось тем же. Но если так подумать, то с остальными вполне могло нехорошо получиться.

Лика замолчала, и над ними вновь повисла угрюмая тишина.

– Мне не нравится этот коридор, – наконец признался Валера. – Он как будто не собирается заканчиваться.

– Но так ведь не бывает, – без особой уверенности предположила Ева.

– Да с этим вашим волшебством все что хочешь может быть, – пробурчала Лика и вдруг дико взвизгнула.

Следом за ее криком что-то подкатилось под Евины колени, сбивая ее с ног. Лампа выпала у вздрогнувшего Валеры из рук, и осколки стекла разлетелись по полу. Валера, ругаясь себе под нос, тут же подхватил лампу.

– Фух. Чуть масло не разлилось. Вы чего кричите?

– На меня что-то налетело, – тоненьким голосом сообщила Лика, и Валера поднес лампу ближе к ней.

Фитиль больше не был защищен стеклом, поэтому от движения пламя заколебалось, но, к счастью, не погасло. Ева скосила глаза и взвизгнула не хуже Лики. Между ней и Ликой на полу лежало странное существо, прикрывавшее лицо от света локтем.

– Что это такое? – тряся руками, испуганно спросила Лика.

– Да что же вы так пугаете? Это обычный домовой, – облегченно выдохнул Валера. – Он вас сам боится. Здравствуй, хозяин.

Валера присел на корточки. Домовой, если это был он, некоторое время не шевелился, а потом осторожно сдвинул руку в сторону и скосил глаз сперва на Валеру, потом на Еву.

– Вы с той стороны? – хриплым шепотом спросил он, и Валера согласно кивнул. – Это вы открыли путь?

Валера снова кивнул. Домовой еще немного повозился и наконец, убрав руки, осторожно сел. У него оказалось совсем молодое лицо. Одежду ему заменяли лохмотья, от которых шел запах сырости и пыли. Некоторое время домовой разглядывал их всех по очереди, а потом неожиданно сказал:

– Ты врешь, человечек. Вы просто прошли вслед за тем, кто открыл проход.

– Может, и так, – не стал спорить Валера.

После этих слов домовой разом сник.

– Снова не успел, – пробормотал он.

– Вы откуда здесь? – спросила Ева, испытывая одновременно брезгливость и жалость к этому существу.

В фильмах домовых изображали опрятными старичками, мудрыми и немного наивными. Ну, если это были не фильмы ужасов, где в домовых вселялось не пойми что и жильцы домов начинали исчезать, сходить с ума и творить всякие малоприятные вещи в угоду фантазии сценаристов. Этот домовой был тощим, грязным и косматым.

– Я почувствовал, что проход открылся, и хотел вернуться домой. Да только опять не успел.

Он будто не знал, куда деть руки, и сейчас комкал край своей рубахи.

Ева понятия не имела, о чем лепечет домовой, и, судя по лицам Лики и Валеры, в этом она была не одинока.

– Вы о каком проходе? – осторожно спросила она.

– Вон о том, – домовой махнул костлявой рукой в ту сторону, откуда они пришли.

– Вы про зал с дверьми? Вы жили за одной из них? – наморщив лоб, уточнил Валера.

– Да нет же! – досадливо тряхнул головой домовой. – Я в академии жил. А потом сюда сбежал, как все это началось. Кто же знал, что проход закроется?

– А что началось? – спросила Ева.

– Да где это видано, чтобы жар-птица супротив уговору через Предел перелетала. У Кощея же с нашей Хозяйкой уговор был: каждый при своем остается. А жар-птица-то уговор и нарушила! А я теперь без дома. Думал, в Тридевятом царстве пока поброжу. Да только в него разве попадешь? А я хотел себе какой-никакой дом хоть на время найти. Как домовому без дома-то?

Лика, стоявшая до этого чуть в стороне, подошла к ним и, присев на корточки, что-то протянула домовому.

– Вот. Это шоколадка. Возьмите.

Домовой несколько секунд разглядывал Лику, а потом с опаской принял угощение.

– Ее развернуть нужно, – подсказала Ева.

– Я домовой. Я поболе вашего знаю, – с достоинством ответил он и, ловко сняв обертку, вгрызся в плитку зубами.

Подождав, пока домовой утолит первый голод, Ева спросила:

– А куда ведет этот коридор?

– В страшный зал, – ответил домовой, вытаращив глаза. – Вы, смотрю, незлые. Я вам тоже добром отплачу. Вы туда не ходите. Там погибель. Я то место всегда обхожу. Лучше вернитесь назад. Позади вас в любой мир выйти можно.

Друзья переглянулись, и Валера осторожно спросил:

– А как оттуда в другие миры попасть можно? Там двери движутся и стены тоже.

Ева почувствовала тепло в груди. Валера не видел движущихся стен, но поверил ей безоговорочно. Это было ново и очень важно для нее.

– Они успокоятся, человечек. Это просто потому, что проход открылся. В тот раз, когда я сбежал, так же было. Это от тех, кто зло несет.

Лика, поморщившись, потерла висок. Видно было, что она, как и Ева, мало что понимает.

– А как вы открыли дверь, чтобы сюда попасть? – спросил Валера.

– Так это не я был, – замотал головой домовой. – Для того чтобы целый мир открыть да закрыть, сила особая нужна.

– Целый мир? – эхом откликнулась Лика.

Домовой лишь несчастно кивнул.

– То есть мы сейчас не в нашем мире? – попыталась прояснить ситуацию Ева.

– Ну а о чем я вам столько времени толкую? Эх вы, детеныши несмышленые. Вопросы задаете. Верите. А я ведь злым духом быть могу, – прищурился домовой, и после этих слов в коридоре наступила неуютная тишина.

Неровный свет лампы выхватывал из темноты жутковатые нечеловеческие черты лица домового, а по гладким стенам скользили тени, будто бы складываясь в чьи-то фигуры.

– Но вы же не злой, – уверенным тоном сказала Лика.

– А почем тебе знать? – упер руки в бока домовой, и Лика вдруг цепко схватила его за локоть.

– Эй, ты что? – дернулся домовой, но Лика его почти сразу выпустила и отшатнулась прочь. Она тряхнула рукой в воздухе, будто пыталась сбросить капли воды.

– Не пойму я так, злой он или нет, – пожаловалась она.

– Так этого о другом не понять, человечек. Такое и о себе не сразу поймешь. Только беда покажет, каков ты на самом деле.

– Вот мне прямо не хочется проверять, знаете ли, – огрызнулась Лика. – И стоять здесь не хочется. Валер, давай мы уже куда-нибудь пойдем?

– Наш друг попал в беду, – сказала Ева домовому. – Мы думаем, что его увели сюда.

На самом деле Жаров не был другом никому из них. Валера с Ликой вообще познакомились с ним несколько часов назад. Однако сейчас они все стояли в темном коридоре перед волшебным существом и пытались придумать способ вернуть Женьку обратно. Может, именно об этом говорил домовой? Только беда покажет, каков ты на самом деле?

– Плохо дело, – вздохнул домовой. – Путь мог открыть только тот, кому подвластен лунный свет. А это лишь один волшебник во всем белом свете – Кощей.

– Кто?! – Ева воскликнула так громко, что эхо от ее голоса пошло гулять по коридору, и хмурый Валера на нее шикнул. – Он разве существует? – уже тише добавила она.

– Да как же ему не существовать? – удивился домовой. – Он же бессмертный.

Вообще-то Ева была уверена, что это сказочный персонаж, потому что никакой достоверной информации о Кощее не существовало. Он был героем пары десятков фильмов и нескольких сказок. Причем даже внешний вид у него менялся от фильма к фильму и от сказки к сказке. То он представал рыжебородым толстяком, то тощим лысым человеком в черных доспехах, то крючконосым волшебником, умеющим превращаться в ворона или летучую мышь.

– Кощея там не было. Там был обычный сотрудник лаборатории, – отмел идею домового Валера.

– Значит, не обычный, – уперся домовой.

– Да неважно это уже, – раздраженно сказала Лика. – Важно то, что нам нужно забрать Жарова и как-то вернуться назад.

– Не вернетесь вы никак, – сказал домовой. – Путь теперь закрылся до тех пор, пока Кощею что-то еще из того мира надобно не станет.

– А что ему может понадобиться? – спросила Ева.

– До уговора он волшебство из нашего мира забирал. А как теперь, не знаю. Жар-птица еще эта все испортила, уговор нарушила.

В темноте коридора шепот домового звучал жутко.

– Ладно, – Валера взмахнул лампой, отчего тени на стене будто сошли с ума. – Когда будем возвращаться, тогда и подумаем. Сейчас давайте Женьку искать. Что там за страшный зал в конце коридора?

– Злое озеро, – прошелестел домовой.

Валера посмотрел сперва на Еву, потом на Лику.

– Ну что, идем знакомиться со злым озером? – преувеличенно бодро произнес он и улыбнулся дрожащими губами.

Еве тоже было страшно, но она кивнула. Лика ничего не сказала.

– Спасибо вам, – сказал Валера домовому.

Домовой же неожиданно пристально посмотрел на Еву. Он смотрел в ее глаза так внимательно, что Еве стало не по себе.

– Сила в тебе велика, человечек. Только та сила и погубить может. Учись ее в узде держать.

Ева торопливо кивнула, понятия не имея, о чем он, и просто мечтая поскорее закончить разговор.

– Ох, глупые вы, человечки, – вздохнул домовой, – но хоть незлые. Совет вам добрый дам: не верьте всякому, кто у входа в другой мир стоит. И держитесь вместе.

Сказав это, он отступил во тьму и будто бы растворился в ней.

– Классный совет, – проворчала Лика. – Держитесь вместе и не верьте всякому. Как будто мы, как в тупых фильмах, сейчас на ближайшей развилке пойдем каждый в свою сторону.

– Ну, они всегда говорят загадками, – заступилась Ева за домового. – Это же во всех сказках всегда бывает.

– Вот только мы не в сказке, – пробурчала Лика.

– Да ладно. Познакомимся с Кощеем, – рассмеялась Ева, чтобы хоть немного разрядить обстановку. – Кстати, а вы в него верите?

– Я не очень, – дернула плечом Лика. – Валер?

– Да что в него верить? Есть и есть.

– Ты думаешь, он существует? – спросила Ева.

– А как ты считаешь: куда исчезло большинство волшебных артефактов? За последние сто лет их пропало пять. И это только тех, о пропаже которых заявляли: меч-кладенец, шапка-невидимка, ковер-самолет, сапоги-скороходы, волшебная флейта.

– Мне кажется, их кто-то выкрал для своей коллекции, – пожала плечами Лика и добавила: – Лично я не верю во всех этих Кощеев.

Валера фыркнул и сказал то, что не решилась сказать Ева:

– То есть в Кощея ты не веришь, а в домового веришь?

– Его я видела, – вновь пожала плечами Лика.

– Сколько раз до сегодняшнего дня? – уточнил Валера.

– Иди ты, – огрызнулась Лика. – Свети лучше, а то почти ничего не видно.

– У нас масло заканчивается, – пояснил Валера, но не успела Ева испугаться, как вдали показался слабый свет.

– Как оно вовремя заканчивается, – заметила она. – Мы, кажется, пришли.

– А здесь вообще все случается как-то вовремя, – пробормотал себе под нос Валера. – Даже подозрительно.