Текст книги "Истинное волшебство. Дар Кощея"

Глава 11. Страшный зал

Коридор вывел их к галерее, окаймлявшей высокий круглый зал. Пахло сыростью, и, судя по звуку, где-то шумела вода. На каменных стенах под потолком на равном расстоянии друг от друга висели настоящие факелы. Ничего страшного в этом месте, на первый взгляд, не было.

Ева осмотрелась вокруг, проверяя, нет ли здесь кого-нибудь. После встречи с домовым мир волшебства в ее сознании несколько расширился. До этого момента она не допускала всерьез мысли о том, что где-то действительно существуют домовые и, с ума сойти, настоящий Кощей. Но по всему выходило, что это все правда, а сами они каким-то образом действительно вышли за границы привычного мира. И, оказывается, есть тот, кто может открывать проход между мирами. Кто такой Никита? Действительно ли ему подвластен лунный свет? И что такого в самом лунном свете?

С этими мыслями Ева подошла к перилам галереи и посмотрела вниз. Сперва она не поняла, что именно крутится на полу, а потом сообразила, что это вовсе не пол: внизу в отблесках факелов вихрился водоворот. Вода закручивалась по часовой стрелке, а гипнотическое мелькание отблесков огня по краю воронки не позволяло отвести взгляда. Ева всматривалась в это строго упорядоченное движение, и оно казалось самым прекрасным, что ей вообще доводилось видеть. Прямо в эту минуту она верила в рассказ домового о десятках других миров, которые простирались за каждой дверью, и знала, что каждый из этих миров уникален и что ей выпал шанс к ним прикоснуться. Кто-то или что-то решило, что она достойна этого знания, что она правильно им распорядится. А это значит, что она сама необыкновенная, не похожая на других, уникальная. В этом наконец можно было не сомневаться. Еве захотелось коснуться поверхности воды. Почему-то ей казалось, что вода должна быть непременно теплой.

– Ева! – ласково позвал ее мамин голос из глубины воронки, и Ева едва не всхлипнула от мысли, что она обманула маму. Ну и что с того, что мама не любила волшебство? Она просто его не видела. Вот если бы мама была здесь, она бы непременно оценила эту красоту. Мама ведь оканчивала художественную школу и, как никто, могла оценить идеальную форму и черноту этого удивительного озера. Ева должна показать его маме. Должна…

– Ева! – кто-то схватил ее за плечи и с силой встряхнул.

На этот раз голос принадлежал не маме, и Еве показалось очень важным поскорее убежать от его обладателя. Глядя на воду, она точно знала, что правильно, а что нет.

– Ева! Ева!

Ее плечи сжали до боли, и Ева вслепую попыталась вырваться из хватки. Отвернуться от воды она по-прежнему не могла.

– Очнись!

Чьи-то руки дернули ее назад, и Ева повалилась на спину. Кто-то попытался ее подхватить, но не смог удержать, и она все-таки упала и больно ударилась локтем.

– Ты с ума сошла! – пронзительный крик Лики ввернулся болью в ее виски. – Ты зачем туда полезла?

– Не кричи на нее! – заорал в ответ Валера. – Она не могла не полезть. Это же Спираль вечности.

– Что еще за Спираль вечности? – угрюмо спросила Лика, и Ева наконец открыла глаза.

Она лежала на полу, а рядом с ней на коленях стоял Валера в наполовину стянутой с плеча кофте и с перекошенными очками. Над ним, уперев ладони в колени, возвышалась Лика.

– Спираль вечности закручивает человека и уже не отпускает, – пояснил Валера и поправил очки. – Ну, нам же в школе про это еще в третьем классе рассказывали.

– У нас были очень разные школы, – пролепетала Ева, все еще до конца не отошедшая от случившегося. Ей очень хотелось встать и вновь подойти к перилам, чтобы хотя бы одним глазком взглянуть на водоворот, но сил на это не было.

– Ев, ты как? – спросил Валера.

– Я не знаю, – растерянно ответила она.

– Не молчи. Скажи, что чувствуешь, – настаивал Валера, то и дело сжимая ее руку. Пальцы у него были ледяные.

– Мне… грустно, – призналась Ева. – И очень хочется еще раз туда посмотреть, а сил встать нет. Помогите встать, – жалобно попросила она.

Лика подхватила ее под локоть и усадила.

– Не-не-не. Вставать тебе нельзя, – отрезал Валера. – Если тебе хочется туда еще раз посмотреть, значит, она тебя еще не отпустила.

– Да что за спираль-то такая? – Лика решительно направилась к перилам, но Валера, вскочив на ноги, преградил ей дорогу.

– Туда нельзя подходить!

– Да с чего ты тут раскомандовался? – рассердилась Лика.

– Потому что ты не понимаешь, что это такое. А еще ты ничего не знаешь о волшебстве. Иначе не спорила бы сейчас.

– Дай пройти, – Лика толкнула Валеру в плечо, тот покачнулся, но лишь упрямо сложил руки на груди.

– Я тебя туда не пущу. Понятно?

В сползшей с одного плеча кофте Валера выглядел нелепо, но в то же время у него был такой решительный вид, что Ева не стала бы с ним спорить.

Лика попыталась обойти Валеру справа, но тот сместился в сторону. Тогда Лика сделала шаг влево, и он вновь отзеркалил ее движение.

– Лик, – Ева с трудом поднялась и, сделав два нетвердых шага, схватила ту за запястье, – ну, он просто правда об этом больше знает.

Сама Ева изо всех сил старалась не смотреть в сторону перил, за которыми находилась так манившая ее воронка. Теперь-то она понимала слова домового о том, что в конце коридора находится страшный зал.

Валера переводил встревоженный взгляд с одной девочки на другую и, кажется, готов был воевать с каждой из них.

– Тебе-то что, подойду я или нет? – хмуро спросила Лика, но все-таки сделала шаг назад.

– Потому что мы вместе. Потому что мы… друзья, – неловко произнес Валера. – Нам нужно вытащить Женьку. Сам он не вернется.

И в этой пугающей, плохо освещенной галерее его слова прозвучали так искренне, что у Евы мурашки побежали по спине.

– Откуда ты столько про это знаешь? – уже спокойнее спросила Лика.

– Я с детства в этом, – Валера обвел рукой пространство. – Я прочел все бабушкины книги. Я просто… волшебник, – он неловко пожал плечами и добавил: – Давайте уже уйдем отсюда.

– Весь вопрос куда? – Ева оглядела поверх перил длинную закруглявшуюся галерею, вдоль которой шли совершенно одинаковые двери, и повернулась к Лике.

Та прикрыла глаза, к чему-то прислушалась, но уже через секунду, распахнув их, испуганно уставилась в пространство перед собой:

– Он где-то здесь.

Ева верила Лике, но своим глазам она тоже верила: галерея выглядела абсолютно пустой.

– Шапка-невидимка, – одними губами прошептал Валера и, схватив девчонок за руки, потащил к стене.

Ева прижалась к стене лопатками, вглядываясь в пространство перед собой. Справа от нее тяжело дышала Лика, а слева – Валера. Вокруг никого не было видно, но Ева помнила, что поле невидимости распространялось не только на того, кто носил шапку.

– Кто такой этот Никита? – едва слышно спросила Лика. – Он может нас убить?

Еве очень хотелось бы воскликнуть: «Нет, ты что!» – но раньше она была уверена, что он и усыпить их не может, и шапку украсть тоже.

Некоторое время они стояли, напряженно вглядываясь в пустоту, а потом Лика прошептала:

– Я чувствую, где стоит Жаров. Он не двигается.

Валера шумно сглотнул и попросил:

– Покажи, где это. Я туда пойду.

– Один? – с недоумением спросила Лика и, не дожидаясь ответа, добавила: – Вот еще. Все вместе пойдем.

Ева согласно кивнула, хотя на нее никто не смотрел – все продолжали озираться по сторонам.

– Женька вон там, – прошептала Лика и указала направление пальцем.

Валера снова гулко сглотнул и двинулся в ту сторону. Лика и Ева последовали за ним. Указанное Ликой место находилось на противоположной стороне галереи, им предстояло пройти почти половину круга.

Слева шумела вода Спирали вечности, и Еве нестерпимо хотелось свернуть с пути и подойти к ограждению. Ей снова чудился голос мамы, а еще голос, который она слышала десять лет назад. Этот голос называл ее «дитя», и пойти на его зов хотелось до кома в горле. Ева схватилась за руку Лики. Та сперва бросила на нее раздраженный взгляд, но потом в ее лице что-то дрогнуло, и она сжала пальцы Евы в молчаливой поддержке. Идти, держась за руки, было почти не страшно.

– Вот блин, – разочарованно протянул Валера и, наклонившись, поднял что-то с пола.

– Что там? – спросила Ева, и Валера вытянул руку. На его ладони лежал тот самый шарик, который несколько часов назад Жаров бросил на их парту.

– Ой, – сказала Лика и растерянно посмотрела на Валеру. – Это его я чувствовала.

Лика протянула руку, как будто хотела коснуться шарика, но ее пальцы замерли в нескольких сантиметрах от Валериной ладони.

– И что теперь делать? – спросила Ева.

– Искать обратную дорогу, – сказал Валера, и девочки удивленно на него уставились.

– А Женька? – спросила Лика.

– Ну разве непонятно? – сердито произнес Валера. – У того, кто мало знает о волшебстве, нет шансов выйти из этого зала.

– Из-за воронки? – сглотнув, прошептала Ева.

Валера кивнул, потом стянул очки с лица и принялся их протирать краем рубашки, часто при этом моргая.

– Подожди. Ты хочешь сказать, что Женька туда шагнул? – Лика оглянулась на перила. – Подожди! Нет!

Она хотела было пойти туда, но Валера поймал ее за запястье, и Лика не стала спорить.

Ева же смотрела на развязавшийся шнурок на левой кроссовке Валеры и пыталась уложить в голове случившееся. Женю Жарова затянула Спираль вечности. Жарова, которого Ева знала с первого класса, который несколько раз спасал ее от школьных придурков, пусть порой и сам вел себя ничем не лучше. Вот этого Жарова больше нет? Она почему-то вспомнила, как он смотрел на нее сегодня в классе и к его лбу липла мокрая челка. Рядом шумно выдохнул Валера, и Ева сморгнула слезы. Мысль о том, что, возможно, они не смогут выбраться отсюда, была не такой страшной, как осознание гибели Женьки.

– У тебя шнурок развязался, – сказала она Валере, и тот, нацепив очки, присел и принялся возиться со шнурком.

Лика отошла в сторону, но Ева успела заметить на ее лице красные пятна. Ева шмыгнула носом, и слезы все-таки потекли по ее лицу. Валера будто умел видеть затылком: он тут же вскочил на ноги и неловко ее обнял. Кажется, он тоже ревел и, кажется, совсем этого не стеснялся, поэтому Ева дала волю слезам.

– Сердце! Кривое, как сегодня лужа! – вдруг воскликнула Лика.

– Не в тему, – громко шмыгнув носом, сказал Валера и успокаивающе погладил Еву по спине.

– Да нет же! Смотрите! – Лика, подбежав к ним, нетерпеливо дернула Еву за рукав и указала на одну из дверей, некогда круглая ручка которой теперь в точности повторяла форму лужи.

– Он живой! – радостно заорал Валера и подпрыгнул, выбросив в воздух кулак.

– Не может быть, – прошептала Ева, утирая глаза рукавом и уже не понимая, она все еще плачет или уже смеется. – Вот видите. Это он поменял форму лужи! А я здесь ни при чем. Понятно вам?

Она стукнула радостного Валерку по плечу, как будто он прямо сейчас обвинял ее в изменении формы пресловутой лужи.

Валера в ответ подвигал бровями, и выглядело это настолько комично, что Ева с Ликой расхохотались.

– Ну что, идем? – дождавшись, когда они успокоятся, спросил Валера.

Сам он сиял так, как будто у него наступил внеплановый Новый год.

– Идем! – в один голос откликнулись Ева с Ликой.

Глава 12. «Злые думы оставь за спиной»

Дверь ожидаемо не открылась. Никакие Ликины «Сим-сим, откройся!», никакие Валерины бормотания и попытки сдвинуть дверное полотно в сторону не помогли. У Евы не было часов, но, по ощущениям, они топтались у этой двери целую вечность. Хотелось есть, пить и выйти из этой проклятой галереи, в которой за спиной раздражающе шумела жадная воронка.

– Ну как-то же она должна открываться! – Лика в сердцах пнула дверь и направилась к соседней, ручка на которой была совершенно обычной формы.

Перед дверью Лика застыла и повернулась к Валере.

– Попробуешь открыть эту? Чтобы хоть понять, открываются ли они вообще.

Валера подхватил с земли оставленную было лампу и подошел к Лике. Ева тоже приблизилась. Она не считала хорошей идею открывать все двери подряд, но другого выхода у них, кажется, не было.

Валера взялся за ручку в форме грибка и потянул. Дверь не поддалась, тогда он осторожно повернул ручку, и за этим последовал тихий щелчок.

Валера оглянулся на девочек и прошептал:

– Открывать?

Ева пожала плечами, а Лика решительно кивнула, чем, признаться, Еву восхитила. Ей до такой смелости было далеко.

– Ну, погнали, – пробормотал Валера и толкнул дверь.

Ева не успела толком ничего рассмотреть, как ее оглушил визг Лики, которому вторил вопль Валеры. Аккомпанементом им обоим служил рев. Валера, все еще крича, запустил лампу в раскрытую пасть, клацавшую зубами почти у его лица, и захлопнул дверь.

Он принялся крутить ручку, но было непонятно, заперлась ли дверь, или то, что там обитает, с огромными зубами и слюнявой пастью – на Валериной кофте осели мерзкие пенные брызги – может выбраться наружу. Валера отскочил подальше, тяжело дыша и автоматически оттирая слюну монстра с кофты.

– Никогда больше не буду тебя слушать, – стуча зубами, сообщил он Лике.

– Я не думала, что тут будет что-то подобное.

– Где «тут», Лика? – воззвала к ее разуму Ева. – Мы, если верить домовому, вышли из нашего мира. И за каждой дверью уже другие миры. И наверняка не во всех из них обитают милые существа. Смотрите, там что-то написано, – перебила она саму себя, указывая на дверь.

«Если с пути не свернешь,

Гибель свою здесь найдешь».

– А раньше они написать не могли, блин?! – в сердцах воскликнул Валера.

– Ну, домовой же говорил не доверять стражам миров, – сказала Ева, чувствуя, как сердце до сих пор едва не выпрыгивает из горла.

– Знаешь, этот страж и безо всяких предупреждений отлично справляется! – воскликнула бледная Лика. – Хотела бы я посмотреть на того, кто решит ему доверять.

Некоторое время они прислушивались к тому, что происходит за дверью, но, вероятно, стражи миров не спешили эти самые миры покидать. Во всяком случае, Еве хотелось верить, что та «милая» животинка не гадает прямо в эту минуту, как бы отворить дверь и познакомиться поближе.

– Я вот думаю: что нас ждет там? – Лика, у которой, кажется, поубавилось решимости, кивнула на дверь с ручкой в виде сердца.

– Ев, насколько хорошо ты знаешь Женьку? Он мог, ну… пошутить? – осторожно спросил Валера.

– Он… мог бы, – неуверенно сказала Ева.

– Валер, ну ты как маленький! – Лика закатила глаза. – Если он предполагал, что за ним идет Ева, с чего бы ему делать так, чтобы она пострадала?

Валера Ликину идею явно не уловил, и той пришлось пояснять:

– Сердце на полу.

– А с чего бы ему думать, что за ним идет Ева? – логично засомневался Валера. – Я так понимаю, вы не особо дружите.

Ева подошла к двери и внимательно осмотрела ручку. Да, это было то самое кривое сердце с будто отгрызенным краем в том месте, где вода в кабинете огибала ножку стула. В эту минуту Ева не думала о том, почему подсознание Жарова выдало это дурацкое сердечко в классе, ее больше пугало то, что он оставил этот знак сейчас.

– Узнать в ручке форму лужи мог только кто-то из нас троих, – медленно проговорила Ева, не отводя взгляда от ручки.

– Четверых, – поправила Лика. – Никита тоже там был.

– Ты думаешь, Женька мог оставить это для Никиты? – с недоумением спросил Валера.

– Я не знаю, – Лика пожала плечами. – Просто говорю, что нас там было четверо.

– Кстати, раз уж мы все равно стоим, у меня вопрос, – Валера поправил наконец болтавшуюся на одном плече кофту и, прислонившись к стене рядом с дверью, сложил руки на груди. – Как вы думаете, Женька идет один или они с Никитой вместе?

Лика нахмурилась и закусила губу, а Ева сказала:

– Я видела, как Женька в лаборатории надел шапку. Но он явно не мог открыть проход. Наверное, это Никита.

– Получается, они могли договориться, – кивнул Валера. – А как думаешь, какова вероятность того, что Женьку вообще не надо спасать? Вдруг он просто решил погулять по другим мирам в компании Никиты?

Ева пожала плечами. У нее правда не было ответа на этот вопрос, потому что Жарова она почти не знала. За всю совместную учебу они ни разу даже не разговаривали толком.

– Хорошая мысль, Валер, – Лика похлопала его по плечу. – Только одна неувязочка – вот это сердце. Зачем ему оставлять знак для кого-то из нас? Чтобы мы присоединились к веселым приключениям? – она скептически приподняла бровь.

– Ну, если честно, это, правда, больше выглядит, как «если вздумаете меня спасать, я вот тут», – согласился Валера.

– К тому же давайте откровенно: никто из нас не похож на того, кто с видом лихим и придурковатым ринется в новые миры, – заметила Лика.

И в этом Ева с ней была полностью согласна. Они явно не тянули на трех мушкетеров.

– Ну так что? Знаку доверяем или пытаемся открыть другие двери? – спросил Валера, отлепляясь от стены.

– Слушайте, здесь девять дверей, – произнесла Ева. – Мы, конечно, можем попробовать открыть их все, но где гарантия, что нас не встретят так же, как там? – она указала на дверь, за которой наколдованную ею лампу мирно дожевывал недружелюбный монстр.

– Ну, тогда давайте пробовать открыть эту. Весь вопрос как?

– Мне не дает покоя этот шарик, – призналась Ева. – Почему Жаров выбросил его именно здесь? Не раньше, не позже. Он не мог знать о том, что шарик служит маячком для Лики. То есть шарик для него был просто шариком.

– Не просто шариком. Волшебным шариком. Ева! Ты гений! – с искренним восхищением произнес Валерка и принялся рыться в карманах. – Если есть какие-то волшебные артефакты, вынимайте. Скорее всего, это сделано для того, чтобы волшебные предметы не попадали бесконтрольно в другие миры.

– А почему тогда та дверь открылась? – Ева указала на дверь с монстром.

– Потому что там такая охрана у входа, которая сожрет все на свете, – ответил Валера.

– У меня ничего волшебного нет, – отрапортовала Лика.

– У меня тоже, – сказала Ева.

– И у меня, – разочарованно сообщил Валера, обшарив многочисленные карманы. – Тогда вообще непонятно, что нас не пускает.

– Лампа! – озарило Еву. – У нас была наколдованная лампа, а теперь ее нет.

– Точно, – Валера подскочил к двери и схватился за ручку в виде сердца, но потом замер и обернулся к девочкам. – Пробуем?

– Давай, – выдохнула Ева.

Лика кивнула и добавила:

– Только сразу не распахивай. Вдруг надписи нужно время, чтобы появиться. Ну и охранники всякие опять же.

Валера шумно выдохнул и медленно повернул ручку. Раздался тихий щелчок, и что-то загудело. Валера отпрянул, а на двери стали проступать буквы, будто кто-то невидимый рисовал их серебристой краской:

 
«Злые думы оставь за спиной
И открой свое сердце добру,
А иначе не сладишь со мной –
Я навеки тебя заберу».
 

– М-да, – нарушила воцарившееся молчание Лика. – Ну, хотя бы не про погибель.

– Ну знаешь, это его «навеки тебя заберу» как-то тоже не радует, – подала голос Ева.

– Почему «его»? Может быть, «ее»? – встрял Валера.

– Да там уже будет без разницы, – буркнула Лика.

Все трое пялились на буквы, и никто не мог решиться открыть дверь.

– Ну, мы ведь с добром в сердце, разве нет? – ободряюще сказала Ева, и Лика посмотрела на нее скептически.

– Слушай, добро вообще штука такая, относительная. Что одному хорошо, то другому… сама знаешь.

– Давайте будем думать, что наши с ними представления сходятся, – Ева и сама чувствовала, как фальшиво звучит спокойствие в ее голосе.

Она оглянулась на Валерку, но тот не спешил приходить ей на помощь: сверлил взглядом дурацкую надпись и молчал.

– Ну? Идем или нет? – отозвалась Лика. – А то меня шум воды этой бесит. Хочется подойти.

Валера будто встрепенулся и пробормотал:

– А ведь это написано лунным светом.

Лика с Евой уставились на него.

– Ты веришь в то, что это писал Кощей?

Наверное, Лика хотела сказать это насмешливо, но вышло жалко.

– Верю, девчонки, – вздохнул Валера и потянул дверь на себя.

Глава 13. Добро пожаловать в…

Стоило двери открыться, как Еве пришлось крепко зажмуриться, да еще прикрыть лицо локтем, потому что с той стороны лился яркий свет.

– Вот это да! – потрясенно воскликнула Лика, и Ева открыла глаза, все еще щурясь.

За дверью была… улица. Вот только это не было похоже на ухоженную территорию РАВ. Раскинувшиеся просторы явно указывали на то, что это место находится далеко от цивилизации.

От порога шла едва заметная тропка, протоптанная в высокой траве. Было видно, что пользуются ей нечасто. Тропинка терялась в бескрайнем поле, а далеко-далеко за полем темнел лес. За лесом в небо тянулась поросшая деревьями гора. Тропка была единственным признаком того, что здесь проходил человек. Впрочем, с уверенностью сказать, человек ли это был, Ева не могла. Несмотря на красоту пейзажа, лично ей очень хотелось вернуться назад в академию.

Оглянувшись, Ева поняла, что они стоят у подножия другой горы и дверной проем вырублен прямо в камне. Валера придирчиво оглядывал дверь и склон, будто пытался отыскать там какие-то механизмы. Лика стояла рядом с ним, обхватив себя за плечи, и хмурилась то ли от яркого солнца, то ли от своих мыслей.

– И где мы будем искать Жарова? – осторожно спросила Ева, и Валера, отвлекшись от своего занятия, оглянулся через плечо.

– Понятия не имею. Наверное, они пошли туда, – он указал на тропку.

– Она выглядит так, как будто по ней не слишком часто ходят, – заметила Лика.

– Скорее всего, здесь за последнее время прошли всего двое: Никита да Женька, – предположил Валера.

– А может, Никита часто ходит туда-сюда? – спросила Ева.

– Не думаю, что ему позволили бы работать в академии, если бы знали, что он может ходить на эту сторону.

– Почему? – уточнила Лика.

– Потому что пока все выглядит так, будто все считают, что дорога между мирами закрыта. Ну, если верить в то, что она открывается только лунным светом, а сделать это может Кощей или… Никита, – Валера хмыкнул. – В общем, думаю, дверь давно не открывалась.

– Я надеюсь, это не тот мир, где живет… Кощей? – шепотом спросила Лика.

В ответ Валера одновременно кивнул и пожал плечами.

– Ну, то, что он существует, – это факт. Так почему бы где-то не существовать месту, в котором он мог бы жить? – резонно заметил он.

– Да потому, что это сказочное место! – воскликнула Лика, и Валера на нее шикнул. – Я не хочу в сказочное место, – уже тише добавила она.

– У нас нет особого выбора, – «утешил» ее Валера.

– Слушайте, мне кажется, рано паниковать, – заметила Ева. – Домовой сказал, что лунный свет открывает двери между мирами и что он подвластен Кощею, но он ведь не сказал, что эти двери непременно ведут в мир Кощея. Не сказал ведь?

Ева поняла, что из успокаивающей ее интонация превратилась в истеричную.

Валера снова пожал плечами, а Лика простонала сквозь зубы нечто нечленораздельное.

– Ладно, давайте для начала под дверь камень подложим, чтобы как с подсобкой не вышло, – предложила Ева и принялась искать подходящий камень. Действие помогало отвлечься от паники.

Найдя камень размером с кулак, она отдала его Валере, и тот положил его на порог, оставив небольшую щель.

– А что будет, если какая-нибудь зверушка туда забежит? – спросила Лика. – Она же погибнет в этой вашей Спирали вечности.

– Лик, если не подпереть дверь, то погибнем мы. Я не уверен, что мы сможем ее открыть с этой стороны.

– Да она и с другой стороны не откроется, если перед этим кто-то ее не откроет. Ты же слышал: мы прошли потому, что ее открыл Никита.

– То есть домовому мы уже верим? Значит, и в Кощея верим? – насмешливо уточнил Валера.

– Иди ты, – огрызнулась Лика и, демонстративно засунув руки в карманы толстовки, пошла по тропинке прочь от двери.

Валера вздохнул и двинулся за ней. Ева бросила последний взгляд на дверь, за которой царил полумрак, и направилась за Валерой. Но стоило ей сделать несколько шагов, как порыв ветра ударил в спину с такой силой, что Ева, полетев кубарем, сбила с ног Валеру. Одновременно с этим пронзительно вскрикнула Лика, раздался ужасающий треск, и земля под ними содрогнулась. Где-то загрохотали камни.

Ева никогда не бывала в горах, но о камнепаде подумала первым делом. Вскинув голову, она поняла, что ее догадка верна. По склону возвышавшейся над ними горы то тут, то там, поднимая пыль, катились камни.

– Прячемся! – закричала она и, вскочив на ноги, схватила за плечо Валерку. Тот попытался найти свалившиеся очки, но Ева изо всех сил потянула его за собой назад, к горе. – Лика! – кричала она, дезориентированная грохотом и пылью. – Лика, ты где?

Лика, бледная и испуганная, вынырнула откуда-то сбоку из облака пыли. Рванув к склону горы, они распластались по нему, спрятавшись под небольшим уступом.

– Лицо закройте! – успел крикнуть Валера, и Ева, натянув толстовку на нос, крепко зажмурилась.

Наверное, камнепад занял не больше пяти минут, но Еве казалось, что они стоят тут вечность. Камень больно впивался ей в поясницу. Вокруг все грохотало, а гора за спиной дрожала, будто живая.

Вдруг все успокоилось, и наступила тишина. Этой тишине лучше всего подошло бы слово «мертвая». Но Еве оно очень не нравилось.

Валера рядом с ней пошевелился и сказал:

– Стойте тут, я посмотрю, все ли закончилось.

Что там мог увидеть лишившийся очков Валера, Ева уточнять не стала. Вместо этого повернулась к неестественно бледной Лике.

– Испугалась? Я тоже, – она постаралась сказать это бодрым тоном, потому что Лика выглядела странно.

– Там дверь закрылась, – убитым голосом сообщил отошедший на несколько шагов Валера, и Ева бросилась туда, где была дверь.

Дверь оказалась не просто закрытой. Ее вообще не было.

– А как мы теперь обратно попадем? – растерянно спросила Ева.

Валера вскарабкался по насыпавшимся сверху камням и принялся водить руками по стене, в которой не было даже намека на еще недавно существовавший проход.

– Нужно было какой-нибудь валун подложить, – с досадой сказал он, спрыгнув и отступив на шаг. Камень под его ногами покатился, и Ева еле успела подхватить Валеру под локоть.

– Если бы мы подложили валун, меня бы вообще убило, – негромко сказала Лика, и Ева, повернувшись к ней, только тут заметила, что левая рука Лики висит плетью.

– В тебя камнем попало? – ахнула Ева, и Лика кивнула. Казалось, она едва сдерживает слезы.

Ева на секунду представила, что камень мог попасть Лике в голову, и ее замутило. Разве в сказках может быть вот так?

– Это я виноват, – Валера сморщился так, будто собирался заплакать вместо Лики.

– Да никто не виноват, – едва слышно возразила Лика, баюкая поврежденную руку. – Просто дурацкое волшебство.

Еве показалось, что по траве прошелестело эхо Ликиных слов: «Дурацкое волшебство», и ей стало не по себе. Папа всегда говорил о волшебстве с восторгом, мама же его не просто не любила, мама будто бы его боялась. И вот сейчас, стоило Лике так сказать, как в голове Евы прозвучали слова, когда-то давно сказанные мамой: «С волшебством шутки плохи». Евино «почему?» осталось тогда без ответа.

Валера посмотрел на Еву, потом на Лику и выпалил, словно не мог держать эту мысль в себе:

– Лик, пожалуйста, не нужно так здесь говорить. Мы все-таки в волшебном мире, и если мы вот так здесь кого-то обидим…

– То не сможем спасти Жарова, – загробным тоном подхватила Лика. – И не потому, что у нас нет плана, не потому, что мы не умеем открывать эти ваши дурацкие двери, и даже не потому, что сами двери исчезли, а именно из-за моих слов о волшебстве. Класс!

– Ну, пожалуйста, – Валера сложил брови домиком. Видеть его без очков было непривычно.

Лика закатила глаза.

– Пойдем твои очки искать, а то Кощея при встрече от пня не отличишь, – сказала она и первая двинулась по тропе.

– Может, тебе руку как-то подвязать? – робко спросил Валера.

– Нормально. Пройдет, – ответила Лика, не оборачиваясь.

К счастью, радиус камнепада оказался не больше десяти метров, а примятая трава легко позволяла определить, докуда они успели дойти и где именно упал Валера.

Минут десять Ева с Валерой ползали по траве, приминая ее руками и пытаясь на ощупь отыскать очки, но нашла их Лика, сидевшая среди пахучих голубых цветов и мужественно терпевшая боль в плече.

– Валерка, замри, – вдруг скомандовала она. – Слева от твоей коленки что-то блестит!

Оказалось, что Валера чудом не раздавил собственные очки. Нацепив их на нос, он заметно повеселел и помог встать Лике.

– Предлагаю пойти в сторону леса. Если здесь действуют законы сказки, то рано или поздно мы встретим кого-то из местных обитателей, которые нам помогут. Главное – им понравиться. Ты дойдешь? – спросил он у Лики и тут же добавил: – Я буду тебе помогать.

Лика закатила глаза и пошла по тропинке первой. Несмотря на все случившееся, Ева поймала себя на мысли, что у нее поднимается настроение. В небе светило ласковое солнышко, но жарко при этом не было: день выдался ветреным, и волнующееся поле выглядело зеленым бескрайним морем. Ева с любопытством вертела головой по сторонам, но пейзаж был, хоть и красив, все же довольно однообразен. Трава окружала их со всех сторон, некошеная, душистая, пестрящая полевыми цветами. Руки сами собой тянулись нарвать трав и сплести венок, что она и сделала, потому что путь предстоял долгий, а просто так идти было скучновато. Не то чтобы Ева была специалистом в плетении венков, но вдруг оказалось, что руки будто плетут сами собой, и венок получился ровный, красивый. Как на картинах художников прошлого века. Она нацепила его на голову, и настроение поднялось еще сильнее.

Однако спустя какое-то время Ева почувствовала неладное. Они шли уже не меньше часа, но лес, находившийся вдалеке, не становился ближе ни на шаг. Словно недосягаемый остров в море, о чьи камни разбивается прибой. Так и волны, пускаемые ветром по высокой траве, будто бы докатывались и разбивались о стволы деревьев вдалеке.

– Ерунда какая-то, – наконец сказала она, остановившись посреди тропинки.

Лика тут же уселась в траву. Ева не последовала ее примеру только потому, что, казалось, присядь она, и встать уж не сможет. Лишь теперь она поняла, насколько устала.

– Вам не кажется, что лес ближе не становится? – спросила она.

– Зато гора явно становится дальше, – хмуро произнесла невидимая из высокой травы Лика.

Ева машинально обернулась к горе и застыла. Она, конечно, понимала, что они прошли довольно много, но не настолько же, чтобы гора исчезла из виду.

– А где гора? – спросила она.

– Да все там же, – вздохнул Валера, указав на гору, возвышавшуюся над по-прежнему недосягаемым лесом.

– Да нет же! Где та, из которой мы вышли? – Ева указала на бескрайнее поле позади них.

Валера посмотрел на поле, потом на нее и осторожно произнес:

– И эта все там же.

Ева неверяще на него уставилась, потом снова обернулась туда, откуда они пришли. Она могла бы заподозрить Валеру в неудачной шутке, но все они настолько вымотались, что вряд ли Валера шутил.

– Ты видишь гору?

По изменившемуся лицу Валеры Ева поняла, что он гору видит.