Текст книги "Следствие продолжается. Финал Краба (сборник)"

Николаев готовит ключ

Ветров решил еще раз побеседовать со стариком, который жил в доме Рогальских. Предупредил Севидова и спустился вниз. Но у входа его окликнул постовой:

– Товарищ майор! К вам гражданин.

Ветров взглянул на стоявшего рядом с постовым мужчину и сразу же вспомнил Щербакова, который работал вместе с Николаевым. Тот тоже узнал Игоря Николаевича.

– Я к вам, товарищ Ветров.

Ветров пожал ему руку и пригласил в кабинет. Майору показалось, что Щербаков пришел с каким-то важным сообщением о Николаеве. Так оно и получилось. Лишь только они вошли в кабинет, Щербаков, волнуясь, начал рассказывать:

– Понимаете, смотрю, Николаев тайком что-то мастерит. Заметит – кто-то приближается – сразу все в стол прячет. Как-то в обеденный перерыв поглядел, что там лежит. Смотрю – ключ. Скорее всего, от сейфа.

– Николаеву вы ничего не говорили?

– Нет. О таких вещах лучше помолчать.

– Это вы правильно решили. Николаев закончил работу?

– Да.

– Не знаете, кому передал?

– Нет, не знаю.

Ветров задумался: «Опять Николаев! Неужели он сам и крадет? Вдруг это и есть Краб? Но по приметам совсем не похож».

На прощание Ветров попросил Щербакова сообщать ему немедленно, если заметит в действиях Николаева что-либо подозрительное.

У майора не выходил из головы Крокет. Игорь Николаевич поехал к нему.

Машина быстро неслась по осенним улицам. Майор задумчиво смотрел в ветровое стекло. Прошло уже немало времени, как это дело было поручено ему. Много уже сделано, и он не сомневался, что преступникам недолго ходить на свободе. Но пока кое-что остается неизвестным. Кто он – Краб? Какова роль Николаева? Кто еще входит в эту группу?

А время бежит. Каждый день может принести новое преступление. Надо все сделать, чтобы этого не случилось. Но как?..

Машина подъехала к дому Крокета. Все было, как и в тот раз, когда Ветров приходил сюда с Майским: так же заперта калитка, так же хозяин не открывал ее. Но вот, наконец, и старик.

Игорь Николаевич поздоровался. Было видно, что Крокет при дневном освещении не узнает майора. Пришлось напомнить. Хозяин сразу же сник и начал объяснять, что квартирантов больше не держит. Но Ветров перебил его:

– Вы можете их держать. Только делать это надо так, как велит закон. Я хочу задать вам несколько вопросов. Приглашайте в дом.

– Да, да! Входите, пожалуйста.

Они вошли в ту же комнату, где Ветров побывал в предыдущий раз. Майор, увидев все ту же старушку, поприветствовал ее. Она молча кивнула головой и с любопытством посмотрела на гостя.

«Странно, – подумал Игорь Николаевич. – Немая она, что ли?»

Хозяин словно прочитал его мысли:

– Вы не удивляйтесь, что она молчит. Уже три года, как онемела. Садитесь, пожалуйста. – И он суетливо придвинул к Ветрову стул.

Игорь Николаевич сразу же перешел к делу:

– Василий Рафаилович, а где сейчас ваш сын?

Старик смутился, но, быстро овладев собой, вспылил:

– А что вас, собственно говоря, интересует? И почему вы спрашиваете меня? Он уже давно взрослый человек, и пусть сам отвечает за себя.

– Вы же отец, – перебил его Ветров, – и должны знать, где он находится.

– Не извольте беспокоиться – знаю.

– И где же?

– Опять сел. Где ему еще быть!

– Как сел? За что?

– Откуда я могу знать. Написал, что арестовали в Литве, и больше – ни слова. Теперь он вообще не интересует меня. Не хочет жить честно – как хочет.

Такой поворот дела для майора оказался неожиданным. Он спросил:

– Давно арестован?

– Наверно, уже полгода, как я письмо получил.

– Василий Рафаилович, нам известно, что вы купили машину. Где она сейчас?

– Где, где, – проворчал старик. – В деревне, у родственников.

– У каких родственников?

– А вам-то что? – вопросом на вопрос ответил старик. – Моя машина. Куда хочу, туда и ставлю. Или, скажете, нельзя?

– Нет, почему же. На техосмотр представляли?

– Конечно. Весной, как и все. А сейчас зима приближается, вот и отогнал в деревню к родственникам. Зимой все равно ездить не буду.

Ветров нутром чуял, что неискренен старик. Ох как неискренен! Однако спорить с ним бесполезно: правду не скажет. И Игорь Николаевич решил переменить тему разговора:

– Скажите, к вам от сына никто не приходил?

– Нет, не приходил. Да и какой он мне сын. Только по документам. Он себе живет, я – себе. Друг другом не интересуемся.

– Где он отбывает наказание?

– Уже и не помню. Письмо, которое он прислал, я выбросил. Больше не писал.

– Ну ладно, – сказал Ветров вставая, – мне, кажется, все ясно.

– Почему вы заинтересовались моим сыном?

– Из исправительно-трудовой колонии, где он ранее отбывал наказание, нам сообщили, что вы интересовались его судьбой. Мы и решили, что человек пропал. Но теперь будем знать, где он.

Ветров видел, что такое пояснение успокоило старика. Майор попрощался и вышел из дома. Сел в машину, а в душе – тревога. Нет, нельзя верить этому вертлявому старику. Нельзя. Он вспомнил, что хотел съездить в Вильнюс и попытаться найти мастера, который изготовил чемодан, обнаруженный на месте происшествия. «Заодно и с Крокетом побеседую», – решил Игорь Николаевич.

В этот момент машина подъехала к управлению…

Командировка

Вильнюс. Прекрасный старинный город, сохранивший свою национальную культуру. Широко и вольно разбросаны его дома и улицы на холмистых берегах двух рек. Ветров любил приезжать сюда.

Приехав в город, он прямо из гостиницы позвонил начальнику уголовного розыска. Телефон долго не отвечал, и Ветров уже хотел положить трубку, как вдруг послышался щелчок. Ответил знакомый голос:

– Лисаускас слушает.

– Привет, Станислав. Узнаешь, кто нарушил твой покой?

– Нет, не узнаю. Постой, постой! Неужто Ветрова некие могучие вихри занесли в наш город?

– Точно, узнал.

– А где ты?

– Естественно, в гостинице.

– Все скромничаешь, бессовестный! Почему ко мне не заехал?

– Не волнуйся, дружище. Я еще успею надоесть тебе. Работы привез для всего городского розыска. И если найдешь машину, чтобы меня доставить к себе, то я готов быть вашим работодателем.

– Я сам еду. Ты где остановился?

Ветров сообщил другу, в каком номере его искать, и начал быстро приводить себя в порядок. Лисаускас не любил заставлять кого-либо подолгу ждать себя. Так оно и получилось. Не прошло и полчаса, как они приехали в Управление внутренних дел. Лисаускас пригласил в кабинет своего заместителя. Ветров начал рассказывать:

– В нашем городе идут серийные кражи. На одной из них преступник, не желая оставлять на месте происшествия своего напарника, который прыгнул со второго этажа и сломал ногу, убил его. А еще раньше они пытались совершить кражу из кассы одного завода. Кража, правда, не состоялась. Воры вынуждены были бежать и оставили вот этот чемодан. – Ветров положил на стол дипломат. – В нем преступники переносили целый набор инструментов, подготовленных для вскрытия сейфов, – нож, перчатки и фонарик. Наши эксперты склонились к выводу, что этот чемодан изготовлен по специальному заказу. Уверяют, что мастера находятся в вашем городе. Так что, уважаемые соседи, помогите.

Лисаускас и его заместитель осмотрели чемодан и молча переглянулись. Лисаускас неожиданно пошутил:

– Видишь, какие у нас виртуозы есть. Даже ваше ворье оценило.

– Погоди, погоди! Может, не только виртуозы ваши, но и ворье тоже, – отпарировал Ветров.

После этого они составили план действий. Было решено, что местные оперативные работники возьмут на себя розыски специалиста по изготовлению чемоданов, а Ветров, после того как выяснится местонахождение Крокета, встретится с ним.

Лисаускас остался верен себе. Как всегда, он действовал быстро и решительно. Только Ветров закончил инструктаж сотрудников, которым была поручена проверка мастеров по изготовлению чемоданов, как Лисаускас дал ему сведения, где находится Крокет. Время было уже за полдень, и Игорь Николаевич решил, что поедет к нему на следующий день утром…

Встреча с Крокетом

В кабинет, отведенный майору для беседы с Крокетом, конвоир ввел невысокого стриженого человека. Игорь Николаевич обратил внимание на его худощавое, в угрях лицо, настороженный, злой и в то же время испуганный взгляд. Он тихим голосом поздоровался и остановился у дверей.

– Здравствуйте, Крокет. Присаживайтесь…

Крокет прошел вглубь кабинета и осторожно присел на привинченный к полу табурет. Конвоир повернулся и вышел. Ветров и Крокет остались наедине. Наступила тишина. Каждый думал о своем.

– За что вас осудили? – спросил майор.

– За карманную кражу.

– Сколько раз вы были ранее судимы?

Ветров заметил, что этот вопрос смутил Крокета, и тот, немного помедлив, как-то неуверенно ответил:

– Дважды.

– А не трижды? Вы знакомились с обвинительным заключением? Там указано, что трижды.

– А какое это имеет значение? Дважды или трижды – один черт!

– Кто у вас из родственников есть?

– Никого у меня нет.

– Как так нет? Насколько мне известно, есть отец. Разве вы не писали ему письма?

– Нет у меня отца, – глухо ответил Крокет и, помолчав, добавил: – Никого у меня нет.

«Что за чертовщина?! – думал Ветров. – Или он не желает говорить об отце, или ожесточился и не хочет никого признавать. А может, с психикой не ладится?»

– Где вы отбывали последний срок наказания?

Крокет молчал.

– Почему вы молчите, Георгий?

Крокет опять как-то по-особому взглянул на Ветрова и спросил:

– Гражданин начальник, вы специально из-за меня приехали сюда?

Ветров сначала хотел сказать, что приехал в Вильнюс по другому делу, но что-то подсказывало ему воздержаться от этого ответа, и майор подтвердил:

– Да, да. Именно из-за вас. Мне кажется, что вы должны мне что-то сообщить. Вы же понимаете – ехать сюда без серьезного дела нет никакого смысла.

– Да, это так, – чуть слышно проговорил Крокет и неожиданно выпалил: – Наверное, Крокета взяли?

Ветрову потребовалось мобилизовать всю свою выдержку, чтобы не вскочить со стула от этих слов. Спокойным голосом он предложил:

– Ну так как? Поговорим?

– Чего уж там ломаться – поговорим! Я же не убил, не украл его документы. Он сам ксивы свои дал. Говорил: «Если погоришь, садись по моим документам». Что мне – жалко, что ли?

– Как же на следствии не уличили вас?

– Повезло! Следователь однажды сравнивал фотографию в паспорте и сказал, что я не похож. Но убедил его. А там и взаправду фото, где Крокет лысый. У меня уже шевелюра приличная была. Не то что сейчас, – и он погладил себя по голове. – Молодой работник… неопытный. Вот и удалось надуть…

Ветров оказался в трудном положении. Он видел: сидящий напротив человек считает, что майору все известно. Выяснять сейчас его подлинную фамилию неуместно. Ветрову ничего иного не оставалось, как вести осторожный, разведывательный опрос.

– А где ваши настоящие документы?

– Здесь же, в Вильнюсе. У одного знакомого.

– У какого знакомого? – задал вопрос Ветров и, не дожидаясь ответа, предложил: – Давайте сделаем проще. Я скажу, чтобы вам дали бумагу, ручку, а вы сами все и опишите. Договорились?

– Давайте, – махнул «Крокет» рукой. – Все равно уже все ясно…

Прошел день. Местные работники уголовного розыска потрудились предостаточно. Они обошли все мастерские, установили и опросили всех лиц, которые могли изготовить этот чемодан.

Как только Ветров вошел в кабинет Лисаускаса, тот с огорчением проговорил:

– Знаешь, места себе не нахожу после твоего вчерашнего звонка. Надо же такой ляпсус допустить! Но что поделаешь: следователь молодой. Документы усыпили его бдительность. Вот что значит нарушить предписания, которые положено выполнять при задержании преступника. Ох и влетело ему от начальника управления!

Лисаускас достал из стола исписанный лист бумаги:

– На. Его повинная.

– Настоящую фамилию установили?

– Чеховский Андрей Иванович. Ранее дважды судимый за карманные кражи.

– Не забудьте теперь проверить, действительно ли он Чеховский.

– Считай, что это сделано. Уже запросы направили куда следует и документы его изъяли. Видишь: он пишет, у кого их оставил. Получим ответы на наши запросы и сообщим нарсуду. Надо же соответствующие изменения вносить в документы.

Ветров, стоя у окна, внимательно прочитал показания Чеховского и задумался.

– Где же все-таки настоящий Крокет? – обратился он к Лисаускасу. – Не верил я его отцу. Не верил! Видно, что человек говорит одно, а думает совершенно о другом. Приеду – возьмемся за него. Вполне возможно, что сынок всю погоду и строит. Ну а как мастера? Ничего утешительного?

– Обработали вчера всех. Нашли четверых, которые в разное время изготавливали чемоданы типа этого. Пригласили сюда. Хотим предъявить на опознание чемодан.

– Хорошо. А когда они будут?

Лисаускас, не отвечая, поднял трубку прямого телефона и, спросив об этом у кого-то из своих сотрудников, коротко сказал:

– Все здесь. Ждут тебя.

– Что ж, тогда пошли.

Ветров в душе сомневался, что удастся найти мастера, и, пока шел вместе с Лисаускасом, думал о Крокете. Каково же было изумление майора, когда первый же человек, приглашенный на опознание, взял в руки чемодан, стоящий в одном ряду с четырьмя другими, и заявил:

– Вот этот я делал.

То был чемодан, который Ветров привез с собой.

– Не ошибаетесь? – спросил Игорь Николаевич.

– Нет, не ошибаюсь, – твердо сказал мастер и пояснил: – Дипломатов штук пять сделал, когда на них только мода пошла. Потом появились в магазинах, и заказывать никто не стал. Этот – с несколькими отделениями – я изготовил только один. Помню даже заказчика… молодой человек.

– Фамилию его не знаете? – спросил Лисаускас.

– Надо поднять журнал регистрации.

– Когда он заказывал этот чемодан? – задал вопрос Ветров.

– Да уж, считайте, где-то около двух лет прошло.

Ветров быстро оформил протокол опознания и коротко допросил мастера. Затем группа из четырех человек на машине Лисаускаса отправилась в мастерскую. По дороге Игорь Николаевич обменивался короткими фразами с молодым оперативником Манюлисом. Шофер лишь изредка вставлял одно-другое слово в общую беседу. Мастер, пожилой человек, видимо, давно уже отвык удивляться и задавать лишние вопросы. Всю дорогу он молчал и только по приезде в мастерскую предложил Ветрову и Манюлису подождать его в маленьком зальчике-комнатке, а сам исчез в боковой двери. Прошло пять, десять минут. Мастер не появлялся. Ветров спросил у Манюлиса:

– Давно работаете в розыске?

– Первый год.

– Нравится?

– Очень. У меня отец тоже работал в уголовном розыске. В прошлом году на пенсию ушел. Так что не подумайте, будто я только романтикой движимый пришел на эту работу.

– А я и не подумал, – улыбнулся Ветров. – Сейчас, брат, молодые люди получают столько информации, что у них есть полная возможность определить, сколько в той или иной профессии и романтики, и сложности. И коль скоро вы пошли на эту работу, значит, взвесили все за и против. Тем более пример отца – налицо…

В этот момент появился мастер. Он нес в руках объемистый журнал.

– Нашел, – мастер открыл журнал. – Вот этот человек заказывал чемодан.

Ветров взял в руки журнал и вполголоса прочитал:

– Шубак Антон Алексеевич. – И про себя подумал: «Наконец то, что надо».

Майор записал все имеющиеся в журнале данные об этом заказчике и, тепло поблагодарив мастера, пожал ему руку. Манюлису кивнул:

– Ну что? В путь?

Опять к Горелову

Севидов советовался с Матвеевым:

– Понимаете, Анатолий Семенович, я думаю, что Ветров сейчас наступил им на хвост. И мы можем пойти на некоторый риск.

– Что вы имеете к виду?

– Горелов проходил на завод к Николаеву. Тогда его задержал начальник цеха и передал охране. Я хочу поручить Скалову снова пойти на контакт с Гореловым и попытаться выяснить, что у него общего с Николаевым.

– Вы уверены, что Горелов ничего не знает о той роли, какую сыграл Скалов при задержании квартирных воров?

– Уверен. Горелов в тот вечер остался ждать Краба и, конечно, не знает обстоятельств их задержания. Сейчас все они арестованы. А пока идет следствие, переписка запрещена. Для Скалова подготовлена соответствующая легенда.

– Возможно, возможно, – задумался Матвеев. – Возможно, в этом есть определенный смысл. Как Скалов? Согласен?

– Я с ним говорил. Ждет команды.

– Пригласите его ко мне.

Севидов поднял телефонную трубку, набрал номер Скалова. Через минуту-другую лейтенант был уже в кабинете.

Матвеев хорошо понимал, на какой риск идет Скалов. Узнай что-либо Горелов – и жди чего угодно. Поэтому к инструктажу этого молодого сотрудника заместитель начальника управления отнесся со всей строгостью. Он долго и тщательно готовил Скалова, проигрывая всевозможные ситуации, которые могут возникнуть при встрече с Гореловым.

Скалов, не теряя времени, направился на новое задание. Он забежал домой, накинул на себя одежду, в которой был, когда уходил от Горелова.

Вскоре он входил в квартиру Горелова. Тот был дома. Увидев Скалова, обрадовался:

– Привет! Где пропадал? Я уж решил, что с тобой что-нибудь приключилось.

– А ты угадал. Когда вышел с теми орлами, то не успели мы поравняться с кинотеатром, как нас каждого под ручку и – в машину. Я пытался протестовать. Так где там! С конторой это бесполезно. Привезли в милицию и – на допрос. Только там я понял, что они караулили и этих хлопцев, и меня. Все заставляли сознаться в квартирных кражах. Но ты же сам знаешь, мне нетрудно было доказать, что непричастен. Все равно пришлось в КПЗ поскучать, пока они запросы делали и ответы получали.

– Спрашивали, где остановился?

– Да. И сколько еще раз! Сказал, что ночевал на вокзале.

– А про твои вещи?

– Конечно. Объяснил, что чемодан в дороге украли. А как ты? К тебе не заявлялись?

– Нет. Кроме участкового, пока никто не приходил.

– Участковый про меня ничего не говорил? – подозрительно глядя на Горелова, спросил Скалов.

– Нет, что ты. Он даже и не догадывается о тебе.

– Это хорошо. Ну, давай по маленькой. Бутылку прихватил.

Горелов обрадовался:

– Давай! А то пришел с работы и думал, что придется «Чары Нила» пить. А водочка – это ничего! – приговаривал Горелов, расставляя стаканы.

Скалов подождал, пока хмель ударит в голову Горелова, и заговорил:

– Ты знаешь, со мной в КПЗ сидел один мужик… свой человек. Его за хаты взяли. Дал мне пару хороших наколок. Ему уже не воспользоваться ими. Вот и сделал мне подарок. Есть шикарная квартира. Хозяева выехали за границу.

– А вторая наколка?

– Сейф в конторе колхоза. Нужны только ключи, отмычки. Не знаешь, где достать? Может, мастер есть толковый? Или давай Краба в дело возьмем.

– Краба? Ни за что! – запротестовал Горелов. – Он специально от нас отделался, чтобы в долю не брать. А ты его – на наше дело! Без него обойдемся. Мастер есть. Правда, он и Краба хорошо знает. Но ничего. Предложим пойти с нами. Он – с удовольствием. Я его хорошо знаю. Любит башни… Даже жену на них променял.

– Как променял? – с замиранием сердца спросил Скалов.

– Да так. Когда она потребовала, чтобы по ночам не пропадал, так он ей сразу по боку – и баста. Разошлись как в море корабли.

– А как он – железный человек?

– О чем ты говоришь? Славка! Да ему пасть порви – не заложит. Свой в доску. Берем его.

– Где он живет?

– Здесь – в городе. Я знаю, где он работает. Помнишь, когда слепки делали для Краба?

– Конечно, помню.

– Так вот, я уверен, что ключи ему делал только Ленька. Больше Краб никому не доверяет.

– Я смотрю – и тебе не доверяет, – с деланым опьянением хмыкнул Скалов. – Ты даже фамилии его не знаешь.

– Я не знаю?! – возмутился Горелов и тут же сник. – А ведь правда – не знаю. Не называл, гад, своей фамилии. Хитер, падла. Ну и хрен с ним. Мы с тобой без него обойдемся.

– Ладно… черт с ним – с Крабом! – прервал Скалов совсем окосевшего Горелова. – Давай ложиться спать. Завтра сходим к твоему.

Снова оборотень

Резко зазвонил телефон. Владимир Григорьевич поднял трубку:

– Тростник слушает!

– Владимир Григорьевич, – услышал он голос Севидова, – я тороплюсь на совещание в министерство, а ты побеседуй с инспектором ГАИ, который сейчас зайдет к тебе. Когда приеду, поговорим.

Через несколько минут в кабинет вошел сотрудник Госавтоинспекции и четко представился:

– Инспектор ГАИ младший лейтенант Ефремов!

– Здравствуйте, товарищ Ефремов! Присаживайтесь.

Младший лейтенант сел и начал рассказывать:

– Ночью, вместе с сержантом Ивановым, я нес службу в районе улицы Октябрьской. В ноль часов сорок минут Иванов пошел в общежитие, чтобы позвонить дежурному, а я остался. Смотрю – по улице с явным превышением скорости мчится легковая машина. Подал сигнал остановиться. Машина остановилась. Это были «жигули». За рулем сидел мужчина. Вид его был какой-то отталкивающий: лохматая голова, грязная, нерасчесанная бородища, большие усы. Рядом с ним сидел молодой мужчина, одетый в светлую куртку. Я попросил документы. Водитель предъявил удостоверение на право управления автомобилем. Подсвечиваю удостоверение карманным фонариком. Читаю – Фролов. Подлинность этого документа вызвала у меня некоторое сомнение. Прошу предъявить технический паспорт. Смотрю – подпись начальника ГАИ уж больно заковыристая. Во всяком случае, товарищ Хролович так не расписывается. Требую паспорт водителя. Он нервно отвечает, что при себе нет, дома, мол, оставил. Я, конечно, держу в руках его документы, подхожу к заднему номерному знаку, чтобы сверить с номерами, указанными в техническом паспорте. В это время машина неожиданно сорвалась с места и понеслась в сторону железнодорожного переезда. Я остановил проезжавший мимо автомобиль и начал преследовать «жигули». Они проскочили через железнодорожный переезд и повернули налево. Замечаю – мчатся по улице, которая на ремонте и упирается в тупик, говорю водителю, чтобы старался держаться ближе к «жигулям». Однако парень оказался не из опытных, да и машина «Волга» старая, мотор еле тянет. Правда, в одном месте мы могли нагнать беглецов. «Жигуль» на полном ходу влетел в небольшую ямку и остановился. Но когда мы приблизились метров на пятнадцать, успел тронуться, и расстояние между нами стало снова увеличиваться.

Вскоре они уперлись в тупик. Ну, думаю, сейчас возьмем. Смотрю, «жигуль» начинает разворачиваться, а из него выскочил тот, что в светлой куртке, и бросился во двор. Я кричу своему водителю, чтобы машину на пути «жигуля» поставил, а он растерялся и, наоборот, вправо принял. «Жигуль» мимо нас и проскочил. А у нашей «Волги» к тому же и двигатель заглох. Вижу, что «жигуля» нам уже не догнать, и я принял решение бежать за тем, который бросился во двор. Побежал, а там темнота – хоть глаз выколи. Включил фонарик, давай осматриваться. Двор высоким забором обнесен. За забором – механический завод. Стою, оглядываюсь и соображаю, куда мог беглец деться. Вдруг слышу – что-то треснуло вверху. Посветил на дерево, а там человек сидит. Приказываю: «А ну – слазь!» Он молчит и делает вид, что команда не его касается. В этот момент во двор водитель «Волги» забежал. Вместе и стащили нашего «верхолаза», в отдел милиции доставили. Когда начали разбираться с документами, которые я изъял у владельца «жигулей», оказалось, что машина с этими номерами разыскивается уголовным розыском. Вот меня утром и направили в управление.

– Какие номера стояли на машине? Не заметили? – спросил Тростник.

– Почему не заметил? Заметил. Ведь сзади номер был освещен. Вот, – он протянул рапорт, – здесь все написано.

Тростник положил перед собой исписанный лист бумаги и продолжал беседу:

– Задержанный кем назвался?

– Молчал. Был изрядно пьян. В отделе оставили.

Майор поблагодарил инспектора и сразу же начал собираться в райотдел, где находился задержанный. На ходу он дал кое-какие указания Майскому.

Сообщение младшего лейтенанта не могло не взволновать Тростника. Судя по всему, за рулем «жигулей» сидел Краб. Это еще раз подтверждает, что он знаком с владельцем «жигулей», на которых стоят похищенные номера. «Но кого же удалось задержать?» – этот вопрос не давал покоя Тростнику, когда он ехал в райотдел.

Появившись в отделе, Владимир Григорьевич прежде всего заглянул в кабинет начальника уголовного розыска. Вскоре туда привели задержанного. Это был тип лет двадцати пяти, среднего роста, с небритым и помятым лицом. Он молча остановился у двери.

– Присаживайтесь, – пригласил его Тростник и, выждав, пока тот сядет на стул, стоявший у приставного столика, спросил: – Ваша фамилия?

Задержанный молчал, и Тростник заметил:

– Уж не считаете ли вы, что если будете молчать, то вас тут же и отпустят?

Задержанный злобно ответил:

– А что вы сделаете? Я никого не убивал, ничего не украл, буду молчать, и вся недолга. Вам некуда деваться – отпустите. Законы знаю не хуже вас.

Тростник, улыбаясь, посматривал на этого человека. Тот начал беспокойно поеживаться:

– И нечего на меня так смотреть, я не девица красная.

– В этом еще убедиться надо.

– Как это – убедиться? – удивился задержанный.

– Вот так: убедиться, и все тут. Ведь имени своего называть вы не хотите. А то, что на вас брюки надеты, так это еще ни о чем не говорит. Сейчас женщины их тоже носят. Что же касается законов, то вам только кажется, будто вы их знаете.

– Это почему же?

– Во-первых, потому, что вас задержали как подозреваемого в совершении преступления, во-вторых, если вы не назовете себя, мы имеем право водворить вас в приемник-распределитель и там содержать до полного установления вашей личности. Так что, как видите, нет смысла упрямиться. Ведите себя посолиднее. – Тростник неожиданно переменил тему разговора и спросил: – Где вы взяли эту куртку?

Задержанный машинально ответил:

– Мать купила.

– Когда и где?

– Недавно, недели две тому назад, в ЦУМе.

– Где вы работаете?

– Работал в управлении механизации, а на прошлой неделе уволился.

– Почему?

– Хотел на станкостроительный устроиться, но отказали. Узнали, что когда-то был судим.

Тростник видел, как постепенно начинает разговариваться этот человек, и не спешил переходить к главному. Как бы мимоходом он спросил:

– Кто отказал в приеме на работу?

– Начальник отдела кадров. Я раньше у него был, советовался. Сказал, что токари нужны. Даже торопил с переходом. А когда уволился, пришел к нему, подал заявление и все прочие документы, он увидел, что я отбывал наказание в колонии, сразу же отказал. У них, оказывается, своих таких хватает.

– Где вы вчера выпивали?

– Сначала один. Взял бутылку этой самой. Как ее? «Стервецкой»… Тьфу ты!.. «Стрелецкой». Зашел в пивной бар и с досады раздушил. Потом встретил знакомых. С ними тяпнул. Затем попался этот бородатый, пригласил покататься. Смотрю – «жигули» у него. Сел, значит, поехали. Расспросил, кто я, откуда и так далее. Предложил переночевать у него, обещал помочь с деньгами. Едем, а здесь – милиция. Кореш мой подал документы младшему лейтенанту. Тот включил фонарик, почитал-почитал и пошел к багажнику. Наверно, хотел номер машины посмотреть. В этот момент хозяин машины включил скорость и давай рвать когти. Я кричу: «Что ты делаешь?!» Он в ответ: «Заткнись! Ксивы поддельные». А машина прет напропалую. И тут – тупик. А сзади – машина с милицией приближается. Кореш орет, чтоб я выскакивал и делал ноги. Очевидно, рассчитывал, что милиционеры за мной погонятся, а он уйдет. Я, конечно, выскочил – и ходу во двор. Там, откуда ни возьмись, – забор. Куда мне? Залез на дерево. Думал, в темноте не заметят. Но не вышло. Сняли меня и – сюда привели.

– Почему фамилию не назвали?

– Сначала по пьянке, а потом просто так. – Он помолчал и добавил: – Из-за упрямства.

Тростник видел, что задержанный говорит правду. Его показания представляли определенный интерес. Прикинув в уме, как быть с этим парнем дальше, Владимир Григорьевич на прощание кивнул головой начальнику угрозыска и поехал в управление. Войдя в свой кабинет, он тут же снял телефонную трубку.

– Андрей Васильевич, этот парень еще у тебя? – спросил майор, обращаясь к начальнику угрозыска. На другом конце провода последовал утвердительный ответ. – Постарайся внимательно отнестись к его показаниям. Все тщательно проверь. И еще одно поручение: нужно подготовить повестку, пусть он явится ко мне в девятнадцать ноль-ноль.

Тростник положил трубку и подумал: «Надо обязательно помочь человеку. Придется переговорить с директором станкостроительного. Пусть со своими кадровиками разберется». Он сел за стол, открыл папку с деловыми бумагами, несколько из них отобрал, положил перед собой. Но мысль майора все время кружилась вокруг последних событий. «Запутанная история получается с этой машиной, – рассуждал Владимир Григорьевич. – То на ней ездит некий молодой мужчина, то Фролов, по всем приметам похожий на Краба».

Набрав нужный номер телефона, Тростник услышал голос Майского.

– По Фролову ты выяснил?

– Да, Владимир Григорьевич.

– Технический паспорт и удостоверение на право управления автомобилем на имя Фролова поддельные. В городе прописано тридцать девять Фроловых. Ни один нам не подходит.

– По машине повторную ориентировку дал?

– Дал, только что.

Владимир Григорьевич положил трубку на аппарат и снова задумался. В который раз его мозг назойливо сверлил каверзный вопрос: «Где же скрывается этот Краб? Связан ли он с Крокетом? Вполне возможно, – рассуждал далее он, – что Краб имел документы на имя Фролова. Откуда у него этот автомобиль? Наверняка краденый. Да, видимо, надо по-настоящему браться за Пудова».