Текст книги "Следствие продолжается. Финал Краба (сборник)"

Знакомство в магазине

Горелов недалеко от гастронома встретил старого знакомого – Федора. Разница в годах была большой, но Горелов всегда чувствовал к этому пожилому человеку уважение. В молодости он умел воровать, делал это на редкость чисто, а затем завязал, и, сколько раз прежние дружки ни пытались втянуть его снова в дело, все заканчивалось безрезультатно. Многих Федор сам смог переубедить, и те начинали жить по-новому.

Горелову нравился спокойный, рассудительный характер Федора, и когда он увидел его, тут же подошел:

– Здорово, дед! Как ты держишься?

– А, Саша! Здоров, здоров! Держусь потихоньку. И, как там в песне поется, «я не буду больше молодым». Ну а ты как? Смотрю, вроде бы выше стал да тоньше. Не женился?

– Да где там. Ты вот говоришь, что больше не будешь молодым, а я женатым не буду. Так что, старик, мы с тобой, как говорится, квиты. Пойдем по случаю встречи бутылку раздавим.

– Ты знаешь, Саша, тороплюсь. Я, может, в следующий раз.

– Брось ты, Федор! Тороплюсь, тороплюсь! Так и жизнь пройдет незаметно. Да и когда мы снова с тобой увидимся? Пошли!

– Может, ты и прав. Айда!

И они направились в магазин. По дороге прикинули, сколько у обоих осталось денег. Оказалось, что на бутылку водки и закуску хватит. Оба друг перед другом оправдывались. Идут, мол, с работы, поэтому плохо с деньгами. Взяли пол-литра водки, закуску и начали выходить из магазина. Федор протянул Горелову водку:

– Подержи, а я пива на остальную мелочь прихвачу.

Не успел Горелов бутылку в руки взять, как его толкнул какой-то молодой мужчина. На бетонном полу зазвенело стекло. Вокруг тонкой лужей растеклась водка. Стоит Горелов и, чуть не плача, говорит:

– Что же ты, гад, чужую водку бьешь! Да ведь тебе, зараза, веснушки на твоей харе перетасовать нужно!

Мужчина тоже растерялся. В одной руке чемодан держит, а другой за рукав Горелова тянет:

– Извини, кореш, спешил тоже бутылку прихватить… На вокзал тороплюсь, хочу на поезд успеть.

– На поезд успеть… – вмешался Федор, – иди и бери бутылку за свои башни, раз чужую разбил, а там катись на все четыре стороны.

– Правильно, батя! Светлая у тебя голова. – Незнакомец повернулся к Горелову: – Сейчас все исправим. Покарауль.

Он поставил у ног еще не пришедшего в себя Горелова чемодан и бросился к прилавку. Через минуту с двумя поллитровками в руках он возвратился к ним, протянул одну бутылку Горелову:

– На! А то уже сразу: веснушки перетасовать! Это дело больше по мне. Только что откинулся. Два с половиной года за такие хохмочки отсидел. Так что и тебе не советую сразу морду бить…

Они вышли из магазина и остановились. По Горелову хорошо было видно, что он остыл и незнакомец его заинтересовал. А вид бутылки у того в руках, которую он должен распить один, подсказал решение:

– Слушай! Идем с нами. Где-нибудь в тихом месте и раздавим обе… Закусон есть.

Незнакомец поколебался немного, раздумывая, идти ему с ними или нет. Но когда Горелов повторил приглашение, махнул рукой:

– Ладно, пошли! Все равно где-то отовариться надо. А с вами будет веселее.

Они прошли за угол магазина и направились к видневшейся вдали лужайке. Расположились на берегу небольшого ручейка. Стакан был один, но это не помешало им быстро осушить одну бутылку и приняться за другую. Беседа завязалась сама собой. Незнакомец назвался Славкой и рассказал, что живет на Украине, близ Запорожья. Едет домой после отбытия срока. Горелов спросил:

– На какой ты поезд торопишься?

– На харьковский.

– Билет есть?

– Нет. Я думал, может, достану.

– А чего в чужом городе остановился?

– Друг здесь жил. Вместе срок тянули. Он в прошлом году освободился. Адресок дал, приглашал.

– Ну и как? Нашел его?

– Где там! Два месяца назад опять сел.

– За что?

– За карманку. – Славка сплюнул. – Всегда брал квартиры, магазины, а пошел резину гонять. Тоже нашелся фраер! А мне теперь куда деваться? Знакомых здесь больше – никого. Попробовал в гостиницу устроиться – везде табличка на дверях: «Мест нет», «Мест нет». Что тут у вас в городе? Медом помазано?

– Летом много народу приезжает, – авторитетно заявил Горелов и неожиданно предложил: – Если тебе спешить некуда, то остановись у меня. Я живу один. Вот дед соврать не даст. Город посмотришь. Люди здесь свои. Вот и я, и дед тоже срок тянули… Причем не раз. Захочешь, и тебе занятия найдем.

Молчавший до этого Федор проговорил:

– Что ты, Саша, к нему пристал! Едет человек своей дорогой и пусть едет.

Но Горелова уже развезло, и он загорелся собственной идеей: мне понравился, поэтому и приглашаю погостить…

– Ну, смотри, это твое дело, – сказал, вставая, Федор. – Пойду я. Надо успеть еще кое-что сделать.

Горелов и Слава остались вдвоем. Они допили водку и затем пошли домой – к Горелову…

Прежде чем начать эту операцию, Севидов, его заместитель и Ветров долго инструктировали молодого сотрудника Скалова. Тщательно проигрывались возможные ситуации, которые, по их мнению, могли возникнуть в тех или иных случаях, со скрупулезной точностью подбирались одежда, вещи, различные предметы, что должны были лежать в чемодане.

Лейтенанту пришлось срочно изучить блатной жаргон, повадки рецидивистов. Он приложил немало старания к тому, чтобы свободно и непринужденно владеть этим жаргоном, естественно держаться, если потребуется, в воровском окружении. С ним занимались поначалу Севидов и Ветров, а затем Федор Андреевич. Последний буквально загонял Скалова, добиваясь от него безупречного знания быта в исправительно-трудовых колониях, особенностей взаимоотношений осужденных между собой и начальством. Лейтенанту понадобилось даже съездить в исправительно-трудовую колонию, чтобы своими глазами увидеть все то, о чем ему толковали старшие товарищи. А затем состоялась «генеральная репетиция». Федор Андреевич играл роль Горелова, а Скалов – незнакомца.

За игрой внимательно следили Севидов, Ковалевский и Ветров.

– По-моему, дело идет неплохо, – улыбнулся Севидов. – Скалова хоть сейчас отправляй в колонию.

– Если не справится, – подхватил шутку Ветров, – то сразу же и отправим.

– Справлюсь! – твердо заверил Скалов.

И действительно, «знакомство» было разыграно великолепно. Правда, молодцом был и Федор Андреевич, который тонко подыграл молодому оперативнику. Горелов поверил Скалову сразу же. Лейтенанту даже не пришлось прилагать никаких усилий, чтобы остаться на квартире Горелова. Тот сам уговорил его погостить, обещал познакомить с «нужными» людьми. А когда Скалов пожаловался, что деньги на исходе, то пообещал скоро организовать «дело».

При встрече с Ветровым лейтенант не скрывал своей удачи:

– Принял он меня как родного.

– Еще бы! С таким опытом, как у тебя, любой, не только Горелов, примет, – улыбнулся майор, – Квартиру его никто не посещал?

– Приходили трое. Но все они обыкновенные забулдыжки и интереса для нас не представляют.

– А какое «дело» намечает Горелов?

– Пока не выяснил.

– Тебе надо поскорее расшифровать его замыслы и особенно всех его друзей. Может, видел у него какие-нибудь инструменты, отмычки и прочие орудия «труда»?

– Нет. Ничего подобного не встречалось.

– Может, прячет где-нибудь?

– Вряд ли. Я, кажется, уже всюду посмотрел. Игорь Николаевич, а как ведет себя Николаев?

– Пока спокойно. С работы – домой. Из дому – на работу. Никаких увлечений и отвлечений. Ты лицо его хорошо запомнил?

– Конечно. Рост сто семьдесят пять, волосы черные, нос широкий, губы прямые. – И, улыбнувшись, добавил: – Часа два его фотографию изучал. Увижу – как родного опознаю, лишь бы пришел.

– Смотри, поосторожней с ними! Не переигрывай.

– Хорошо, Игорь Николаевич. Я об этом постоянно помню. Вчера вечером Горелов бутылку вина притащил, выпить предложил. А вино такое прескверное! Одним словом, «чернила». От одного его вида в озноб бросает. А здесь пить надо. Ужас!

– Чем закусывал? – улыбнулся Ветров.

– Ничем. Я попросил Горелова, чтобы он воды принес. Пока на кухню ходил, я свой стакан в вазон вылил. Теперь растение наверняка погибнет!

– Ничего не поделаешь, брат. Такая у нас работа. Нужно до поры до времени терпеть эту мразь, улыбаться каждому и даже, как видишь, пить с ними. Терпи, казак, – атаманом будешь!

– Терплю, Игорь Николаевич. Терплю и надежды не теряю, что скоро потянем за эту ниточку.

– Потянем, Василий, обязательно потянем. Давай только эту ниточку тянуть наверняка.

– А как вообще обстановка в городе?

– Как всегда. Вчера ночью Майский отличился. Он был в составе дежурной оперативной группы. В полночь в универмаге сигнализация сработала. Выехали, осмотрели все вокруг – двери, окна целы. Многие уже начали сомневаться, думали, что ложная сработка произошла, а Александр сообразил. Поднялся на крышу, смотрит, а к металлическому ограждению веревка привязана.

Хитер оказался преступник: спустился по веревке до четвертого этажа и через открытую фрамугу залез в торговый зал, взломал в ювелирном отделе прилавок, набрал драгоценностей и отнес килограмма полтора в отдел верхней мужской одежды. Там подобрал по своей фигуре пальто, рассовал краденое по карманам, а сам пошел в отдел, где подушками и одеялами торгуют, устроил себе мягкую постель и завалился спать. Оригинал, как видишь. Утром он намеревался спрятаться где-нибудь на первом этаже, дождаться, когда начнут впускать покупателей, смешаться с ними, пойти в отдел и купить отобранное ночью пальто. Тонко рассчитал, даже веревку, по которой спускался, в черный цвет покрасил, чтобы снизу видна не была.

– Ну а как его взяли?

– Пригласили работников универмага, открыли дверь, обыскали все помещение и в конце концов нашли его.

– Сопротивлялся?

– Где там! Майский вместе с коммерческим директором смотрят на него, прохвоста, а он сладко посапывает на подушках. Даже слюну пустил. Его, конечно, вежливо разбудили и надели наручники.

– Хорошо, что так получилось. Подбросил бы он работы!

– От безделья, Вася, мы и так не умрем.

– Не говорите… Ну, я пошел?

– Давай, до встречи!

Они разошлись, совершенно не догадываясь, что в первую же ночь снова придется встретиться…

Что сказала Николаева

Майскому сопутствовала удача. Он выяснил, что Николаев почти год назад расторгнул брак с женой. О том, что он был женат, и о причинах развода Николаев никому не говорил. Майский, узнав об этом, решил разыскать жену Николаева и поговорить с ней. Сделать это оказалось нелегко. В адресном бюро среди жителей города она не числилась, и старший лейтенант вынужден был проверить архивы народных судов. Затем Майский решил сделать обход учреждений загса, и в первом же бюро ему повезло. Оказалось, что супруги Николаевы, не имея детей и имущественных претензий друг к другу, оформили расторжение брака через загс.

Много времени потратил Александр, чтобы найти Татьяну Мироновну. В конце концов он выяснил, что живет она совсем в другом городе. Майский спросил разрешения у руководства и сразу же уехал туда. Там с помощью своих коллег быстро выяснил, где она работает, разыскал ее адрес. Татьяна Мироновна, как сказали ему, примерно месяц назад получила однокомнатную квартиру.

Александр не торопясь прогуливался по спокойной, залитой солнцем улочке. Было тихо и жарко. Редкие прохожие старались держаться теневой стороны улицы. Майский хотел было сбросить рубашку и устроиться на небольшой зеленой лужайке, где, невзирая на жару, стайка ребятишек гоняла мяч. Но от этого пришлось отказаться: сегодня Николаева заканчивает работу в три часа, а это значит, что она вот-вот должна появиться у дома. Фотографии Татьяны Мироновны у Александра не было. Он мог полагаться только на чутье оперативника, надеялся опознать ее. И это ему удалось. Еще издали старший лейтенант заметил молодую женщину, которая, держась в тени деревьев, направлялась к двухэтажному дому. Майский внимательно рассматривал ее. Средний рост, короткая стрижка, голубое платье, светлые босоножки. Идет не торопясь. Майский подошел к дому и, когда женщина повернула на тропинку, ведущую к подъезду, окликнул ее:

– Татьяна Мироновна?

Женщина приостановилась и с удивлением поглядела на незнакомца.

– Да, я.

– Извините, что я обращаюсь к вам прямо на улице, – старший лейтенант протянул свое удостоверение.

– А что случилось?

– Мне надо с вами побеседовать. Где это будет удобней?

– Можно у меня дома. Я здесь живу…

– А может, пройдемся по улице?

– Как вам угодно, – ответила Татьяна Мироновна, и они направились в сторону лужайки.

Теперь Майскому пришлось подумать о другом: он встретился с человеком, который может дать очень многое для раскрытия преступления, и сейчас требовалось как-то завоевать расположение этой женщины, вызвать ее на откровенность. Александр сразу же перешел к главному:

– Татьяна Мироновна, я приехал поговорить о вашем бывшем муже. Я прекрасно понимаю, что этот разговор будет не из приятных, но надеюсь, что вы кое в чем сможете нам помочь.

– В чем помочь?

– Татьяна Мироновна, работники загса говорили, что основная причина развода – это то, что ваш бывший муж дома не ночевал, изменял вам и не желал что-либо предпринимать для сохранения семьи. Как вы думаете, где он находился в те ночи, когда не был дома?

– Кто его знает! Мне было известно, что он встречался с другими женщинами. Троих из них я знаю. Поймите меня, товарищ старший лейтенант, когда женщина решается на такой шаг, как развод, то для этого всегда есть весомые причины. Не каждой женщине легко бывает снова выйти замуж. В загсе или в суде обо всем этом ничего не скажешь. Перед разводом мы договорились, что обойдемся без каких-либо взаимных обвинений. Я оставила ему квартиру, взяла только свои личные вещи, уехала сюда и, ей-богу, нисколько не жалею. У меня интересная работа. В этом году, совсем недавно, получила квартиру и считаю, что в жизни еще не все потеряно.

– И правильно считаете. Вы молоды. Главное – видеть перед собой серьезную цель.

– Я тоже так думаю, – согласилась Николаева и спросила: – А почему вы заинтересовались им?

Майский засмеялся:

– Сейчас ответить, товарищ следователь, или можно позднее? – И уже серьезно добавил: – Мы, Татьяна Мироновна, проверяем некоторые детали, связанные с одним преступлением. И он попал под подозрение. Поэтому необходимо разобраться – случайность это или нет.

Николаева задумалась.

– Знаете, я много раз замечала, что с ним творится что-то неладное… Нет-нет, имеются в виду не его любовные интрижки.

– А что?

– Например, у него всегда было много денег. По пьянке, несколько раз хвастаясь, он даже говорил мне, что если захочет, то может купить что угодно.

– Что же он покупал?

– В дом?

– Да.

– Ничего! Деньги больше тратил на рестораны, на женщин. – И не то с горечью, не то с иронией добавила: – Меня в черном теле держал.

– Татьяна Мироновна, а с кем он дружил?

Женщина задумалась, и Майский, желая ей помочь найти правильный ответ, подсказал:

– Меня интересуют не вообще его друзья, а только те, кто мог отрицательно влиять на него.

– Трудно мне говорить о таких. Я не знаю, кто и как на него влияет. Но вот таких, как Горелов Саша, а второго по кличке Краб – можно назвать. Других, пожалуй, я не припомню…

Майский, стараясь скрыть волнение, как можно безразличнее спросил:

– И все же что это за люди?

– Я их плохо знаю. Но Горелов раз пять приходил к нам. Краб тоже раза два-три… Бывший муж часто эту кличку называл.

– А как его фамилия?

– Не знаю, да и Леонид не знает.

– Почему вы так думаете?

– Однажды но пьянке он проболтался. Хитрый, говорит, этот Краб! Никому не раскрывается, никто его настоящей фамилии не знает.

– А как он выглядит?

– Страшный такой, с бородой, заросший весь. Мне даже трудно описать его. Запомнила львиную гриву. Глаза у него… страшные. Правда, зубы заговаривать мастер, язык подвешен неплохо.

– Да, немного, – проговорил Майский. А про себя подумал: «Молодец, Татьяна Мироновна. Спасибо тебе и за это». – Скажите, может, они на квартиру приносили что-нибудь подозрительное? Я имею в виду различные предметы, чемоданы, инструменты.

– Нет, не замечала.

– А Краб работает?

– Не знаю. Об этом даже и разговора не было. Может, он электротехник?

– Почему вы так думаете?

– Я вспомнила, как однажды ночью этот Краб и еще один мужчина приходили к нам и просили Николаева что-то им сделать или отремонтировать. Разговор шел о каких-то оголенных проводах… Переключении или отключении. Я уже хорошо и не помню…

Майский напряженно ждал продолжения рассказа, но женщина замолчала, и он спросил:

– А кто этот ночной друг Краба?

– Я его видела впервые и больше никогда не встречала.

– Вы могли бы узнать его?

– Конечно.

– Татьяна Мироновна, ваш бывший муж фотографией не занимался?

– Нет, он совершенно не умеет фотографировать.

– Не помните, фонарик у него был?

– Фонарик? Кажется… нет, а впрочем, даже точно – был.

– Какой формы?

– Плоский такой, с большим стеклом.

– А длинного и круглого фонарика у него не было?

– Нет, не видела.

– Татьяна Мироновна, у него чемоданчика плоского, типа дипломат, не было?

– Нет. У нас были обычные чемоданы.

– Вот вы говорили, что Краб приходил на вашу квартиру со своим другом…

– Да, приходил. Знаете… я вспомнила, что однажды видела его, как он вошел в подъезд одного дома. Это недалеко от книжного магазина по улице Волгоградской. Не знаю, живет ли он там, но видеть видела.

Майский достал из кармана блокнот и внес туда еще несколько записей. После этого он поблагодарил Николаеву и распрощался с ней…

Знакомство по расчету

Молодая особа лет двадцати пяти быстро шла по улице в сторону трамвайной остановки. Неожиданно ее догнал мужчина – стройный, высокого роста, одетый элегантно, с большим вкусом.

– Куда вы так торопитесь? – спросил он, улыбаясь.

Девушка хотела отмахнуться от незнакомца, но, взглянув на него, тоже улыбнулась:

– Что вы! Я не тороплюсь, я просто опаздываю.

– Какое странное совпадение! Я тоже не тороплюсь, но чувствую, что могу опоздать.

– И только поэтому заговорили со мной?

– Нет, что вы! Мне просто нельзя опаздывать: я должен проводить вас…

– Меня? А не кажется ли вам, что у меня уже есть провожатый?

– И кто же он?

– Например, муж.

– Муж! Это, конечно, серьезно. Но не так уж и опасно.

– А если к этому добавить, что он мастер спорта или боксер?

– Ничего! Тоже не страшно. Я ведь мастер спорта по бегу.

Девушка улыбнулась.

– На какие же дистанции вы бегаете?

– Пока не поймают.

– Ого! Так вы, значит, стайер? – рассмеялась незнакомка.

Они подошли к трамвайной остановке. Мужчина достал из кармана замшевой куртки ключ от зажигания и предложил:

– Видите, на противоположной стороне машина? Ее владелец, то есть я, с большим удовольствием доставит вас по любому адресу. Если возражений нет, то прошу. – И он сделал галантный жест рукой.

Девушка действительно торопилась, и прокатиться в «Жигулях» с этим симпатичным человеком и в то же время не опоздать на работу было заманчиво. Для видимости она немного поколебалась, а потом махнула рукой:

– Ладно, подбросьте. Я, кроме шуток, боюсь опоздать на работу.

По дороге они познакомились. Он назвался Георгием, она – Людмилой. Договорились, что он встретит ее после работы. Она вышла из машины и направилась к проходной завода. А мужчина сидел за рулем и, улыбаясь, смотрел ей вслед. Крокет, он же Краб, был доволен. Он уже давно выслеживал эту молодую одинокую женщину. Борзова работала кассиром на крупном предприятии. Это как раз то, на что рассчитывал Крокет. К тому же она была недурна собой, имела отдельную однокомнатную кооперативную квартиру. Оставалось только реализовать задуманный план…

Знакомство с Крабом

Скалов уже устраивался спать, когда в дверях раздался звонок. Василий взглянул на Горелова:

– Кого там еще черти носят?

– Может, участковый? – проговорил Горелов и направился к дверям. – Если он – говори, что приехал сегодня, только на одну ночь.

Щелкнул ключ, и Скалов увидел в дверях незнакомца. Его броская внешность отнюдь не отличалась благородством и привлекательностью: длинные волосы перепутанной паклей свисали на плечи, всклоченная борода, жестко-пронзающий взгляд, казалось, вряд ли могли предвещать что-либо хорошее. Незнакомец был облачен в повидавшую виды болоньевую куртку. Ноги его плотно облегали старые, небрежно залатанные джинсы. Взглянув на ночного визитера, Горелов подобострастно улыбнулся:

– А-а, это ты! Привет, старик! Давненько тебя не видел. Проходи, проходи.

Пришелец молча пожал хозяину руку, пошел в комнату и, мельком взглянув на сидевшего на диване Скалова, бросил:

– Привет! Ты Славка?

– Привет. А ты кто?

Пришелец с секунду помолчал, думая, что ответить, потом кивнул в сторону Горелова:

– А я его друг. Он о тебе рассказывал. Говорил, что свой кореш. Вот и пришел убедиться в этом.

Он уселся на уже приготовленную постель и молча осмотрел комнату. Закурил. Попыхивая сигаретой, спросил:

– Мне сказали, что ты смелый парень и можешь сгодиться для дела. – И неожиданно спросил: – За что срок тянул?

– За хулиганку.

– Не моя стихия. На магазины не ходил?

– Еще не приходилось.

Пришелец достал из кармана поллитровку.

– Сашка, дай что-нибудь зажрать.

При виде водки лицо Горелова засветилось:

– Молодец, что прихватил бутылку, а то я уже решил, что спать придется на сухой желудок.

Он быстро принес из кухни три стакана, хлеб, колбасу. Водку разлили и сразу выпили. Несколько минут молча закусывали. Затем снова заговорил пришелец. Он обратился к Скалову:

– Так, говоришь, пошутить любишь, морду набить?

– Видишь ли, я человек справедливый. Не люблю, когда детей обижают.

– Каких детей?

– Да когда мне хочется кому-нибудь влупить по чердаку, так я сам себя ребенком чувствую. Ребенок живет во мне. Понимаешь?.. И руки чешутся. Так как же не заступиться за невинное существо!

– Ишь ты! У тебя уже свои приемы выработались?

– А у тебя что – нет?

– Да вроде тоже есть.

Пришелец снова взялся за колбасу, и разговор прервался. Скалов сидел, играя полное безразличие, а в голове – волнующий вопрос: «Кто этот длинноволосый? Не зря же он приперся ночью сюда. Горелов относится к нему с большим уважением. Значит, это не простой забулдыга, пришедший распить бутылку водки. Да и вопрос, который он задал, тоже свидетельствует, что неспроста эта патлатая образина появилась здесь. А что, если он хочет меня на дело взять? Как мне тогда с нашими связаться?»

Пришелец опять первым прервал затянувшееся молчание. Он посмотрел на Скалова, затем на Горелова.

– Ну вот что, братва, дело есть. Если хотите, то через три-четыре часа здесь будет как в раю.

– Конечно, хотим! – радостно воскликнул Горелов и спросил: – А что для этого надо?

– Ничего, натянуть шкары, взять потемнее рубашки и пойти со мной.

– Куда? – спросил Скалов.

– Есть у меня на примете магазинчик один. Час ходу до него. Час на работу и час назад. Итого три часа, и мы можем месяц красиво жить.

– А что за магазин? – деловито поинтересовался Василий.

– Продовольственный. Пару косых там найдем, да выпить и закусон прихватим. Так что если нет возражений, то в путь.

Скалов был в трудном положении. С одной стороны, он прекрасно понимал, что сейчас пришелец его проверяет и отказаться от предложения – значит, сразу же подорвать к себе доверие. Но, с другой стороны, не выходить же ему с этой шайкой на воровство. Василий решил, что надо идти. По дороге попробует позвонить по «ноль-два» и предупредить оперативных работников. Затягивая потуже шнурки на ботинках, он спросил:

– В магазине сигнализация или сторож?

– Старик с дубальтовкой. Спит, как хорек. Вот ты и покажешь, какой у тебя кулак. Дашь ему по чердаку, чтоб ставни захлопнулись, и все тут.

Затем Горелов и с ним ночной гость начали собираться в дорогу, вскоре они уже шли по улице. Василий попытался на минуту отстать от своих попутчиков. Но не тут-то было! Стоило ему приостановиться вроде бы по своим делам за углом, недалеко от телефона-автомата, как ушедшие вперед Горелов и его знакомый сразу же возвратились. Скалову ничего не оставалось, как продолжать путь. В голове роем пронеслись тревожные мысли: «Скоро уже магазин, что делать?» Скалов мысленно перебрал десятки вариантов, как сообщить своим, но выхода из создавшегося положения не находил. Единственное, что он твердо решил, – это ни при каких обстоятельствах не допустить кражи. Вскоре они остановились. Незнакомец кивнул на освещенное ночным фонарем небольшое каменное здание и вполголоса проговорил:

– Вот! Видишь? Сторож сидит с той стороны, за углом, рядом с телефонной будкой. Если дождь идет – прячется в нее. – И выждав немного, он продолжил: – Ты, Славка, иди первым, мы – за тобой. Старайся не шуметь. Сторож наверняка спит. Как подойдешь, сразу бей вот этим. – И он протянул Скалову фомку. «Обрушить бы на головы этих дегенератов подобную штучку!» – подумал Василий. Он почему-то вспомнил когда-то прочитанное в «Крокодиле» выражение: «Если руки чешутся – это к родительскому собранию».

– Постойте здесь! А я пройдусь посмотрю, как он там, да заодно и сориентируюсь.

– Чего ориентироваться! – возразил Горелов. – Завернешь за угол, а он там, как куропатка, спит…

– Завернешь, завернешь! – резко перебил Скалов. – А если он не спит или в будке сидит? Видишь, дождь вот-вот пойдет? Пока я замахнусь, он в меня из двух стволов лупанет… Постойте здесь. Я сейчас. – И Василий, не ожидая ответа, пошел в сторону магазина.

Он шел по противоположной стороне и, скосив глаза, искал сторожа. За углом магазина никого не было. Наконец Скалов увидел, кого искал. Сторож, укрываясь от накрапывающего дождика, спрятался в телефонную кабину. Его позиция была удобной. Прежде чем добраться до старика, надо открыть дверцу кабины. Скалов вздохнул с облегчением. Он прошел до следующего угла, повернул налево и бегом бросился к стоявшим невдалеке будкам телефонов-автоматов. Быстро набрал номер квартирного телефона Ветрова. Не прошло и минуты, как лейтенант возвращался обратно. «Друзья» были в напряжении.

– Ну что? – спросил Горелов.

– Хреново! Старик сидит в телефонной будке. Попробуй подойди. Надо подождать, пока выйдет. Давайте обойдем квартал. Оттуда хорошо видно.

Они быстро сделали крюк и вскоре заняли позицию на другом углу. Было хорошо видно, как сторож сидел в телефонной кабине и курил.

– Не спит, гад! – проворчал Горелов. – Сколько он там сидеть будет?

– Пока дождь не кончится, – ответил Скалов и поднял воротник куртки.

И действительно, по листьям деревьев уже зашумел дождь. Неожиданно к магазину подъехала милицейская автомашина. Из нее вышли два милиционера и начали разговаривать со сторожем.

– Да, лопнуло дело, – тихо проговорил друг Горелова. – Невезучка. Надо сматываться. Не хватало, чтобы нас засекли здесь.

Они молча прошли несколько кварталов. Скалов спросил у своего нового знакомого:

– Слушай, как тебя зовут?

– Зови Крабом.

– Краб так Краб. Что делать будем дальше?

– Завтра повторим, – ответил Краб и, помолчав, добавил: – А сейчас, братва, давай разойдемся. Нечего кодлой шляться, первая же патрулька остановится.