Текст книги "Следствие продолжается. Финал Краба (сборник)"

Прупас отпадает

– Здравствуйте, я из уголовного розыска, вот мое удостоверение.

– Здравствуйте, присаживайтесь, пожалуйста.

Уже немолодой, но по-юношески подтянутый директор авторемонтных мастерских вслух прочитал удостоверение:

– Майор милиции Ветров Игорь Николаевич. – И, возвращая документ, улыбнулся: – Раз уголовный розыск заинтересовался нашими мастерскими, значит, жди, директор, неприятностей.

– Ну что вы, Алексей Архипович! У меня всего лишь несколько вопросов об одном вашем работнике. Хотелось бы только попросить вас оставить этот разговор без комментариев вне нашего круга.

– Я понимаю, товарищ майор.

– У вас работает Прупас Григорий Иванович. Я хотел бы знать ваше мнение о нем.

Директор задумался на мгновение и ответил:

– Знаю его. Его прошлое нам известно. Сам рассказывал. Но сейчас он на правильном пути. В прошлом году женился на дочери нашего бригадира Моисеева. Недавно квартиру получили. Мне Моисеев признался как-то: мол, когда узнал, что Прупас трижды в тюрьме побывал, то был против женитьбы. Однако время показало, что человек, если захочет, может взять себя в руки и изменить свою жизнь. У Григория так и получилось. Не знаю, то ли любовь сыграла решающую роль, то ли он сам хоть и с опозданием, но одумался. Одно теперь ясно, что крепко на ноги человек встал. Когда он с женой квартиру получил, то пригласил меня на новоселье. Я, знаете, не любитель застолья, да и здоровье подводит. И все же решил не огорчать человека – пошел. Он в тот вечер разоткровенничался. Говорит: «Думал, что не придете. А когда увидел у себя – понял, что доверяете мне».

– А с кем он дружит?

– По-моему, дружбы большой ни с кем он не водит. Со всеми приветлив. Если кто попросит помочь – не отказывается. И, что приятно, пить бросил. Вы можете с его женой Галей побеседовать. Она толковая женщина и врать не будет.

Ветрову понравилось, что директор так тепло отзывается о ранее судимом человеке. Майор знал случаи, когда отдельные руководители как огня боятся брать на работу однажды оступившихся людей. Какой же горький осадок остается в их сознании от такого отношения! Не это ли толкало некоторых из них на новые преступления?! И сейчас, сидя напротив умного, по-житейски рассудительного человека, он подумал: «Побольше бы таких руководителей, и коллектив поставил бы на ноги не одного Прупаса». Еще раньше Ветров беседовал о нем с участковым инспектором. Тот тоже придерживался твердого мнения: Прупасом уголовный розыск может не интересоваться. Но не в правилах майора было бросать дело на полпути. Уж если исключать человека из поля зрения, то так, чтобы потом не возвращаться к нему, чтобы и тени сомнения не оставалось в душе. Он спросил:

– Алексей Архипович, не знаете, где он был в субботу и воскресенье?

– В субботу был рабочий день, и я видел его сам. Вместе с Кардышевым он делал срочный ремонт. А вот где он был в воскресенье – я не знаю.

– Скажите, а он не носит с собой инструменты? – И, увидев, как директор удивленно посмотрел на него, добавил: – Ну, скажем, когда ремонт надо делать вне мастерских или, может, частнику какому-нибудь помочь?

– Такое бывает редко. Естественно, он тогда берет с собой инструменты, но я скажу вам, что в одиночку на ремонт вне мастерской Прупас не ходит. Если машина стала где-нибудь на линии и ей требуется мелкий ремонт, мы посылаем двух-трех человек. Инструменты они кладут в ящик и отвозят к месту назначения.

Вскоре Ветров, поблагодарив директора и пожав на прощание ему руку, ушел. К вечеру майор вычеркнул из своей записной книжки фамилию Прупаса и вписал Горелова.

«Завтра начну с него», – решил майор…

Визит к Горелову

– Горелов? Александр Юрьевич?

– Да, я. Что вам угодно?

– Я из милиции, вот мое удостоверение.

Высокий, худощавый Горелов внимательно посмотрел на документ, пригласил Ветрова в квартиру. Майор сделал несколько шагов по небольшому, узкому коридорчику и оказался в комнате. Здесь царил полный беспорядок: на диване – смятая постель, подушка валялась на полу, из-под нее выглядывали коричневые полуботинки. В углу, на сиденье стула, лежали скомканные пиджак, брюки, рубашка. На столе стояли пустые из-под водки и вина бутылки, остатки пищи. Ветров понял, что здесь вчера была попойка. Он повернулся к стоящему у двери Горелову:

– Что же вы так и стоите в трусах? Одевайтесь.

– А что я плохое сделал?

Майор улыбнулся:

– Чтобы быть одетым, по-моему, не обязательно делать что-либо плохое.

Горелов сел на диван, пододвинул к себе стул с одеждой. Ветров молча рассматривал комнату. Пытался определить, сколько же человек участвовало в пирушке.

У стола стояло три стула, четвертый хозяин мог использовать для одежды. К тому же положение трех стульев говорило, что четвертый тоже стоял у стола. На столе – шесть стаканов. Но судить по ним, сколько человек бражничало здесь накануне, – нельзя. Увидев, что Горелов наконец оделся, Ветров спросил:

– По какому же это случаю вы вчера пиршествовали?

– Да так, просто собрались выпить, – уклончиво ответил хозяин квартиры.

Майор хорошо видел, как тот мучительно искал ответ на вопрос, с какой целью пришел к нему работник милиции. Решив не открываться, он задал Горелову следующий вопрос:

– И с кем это вы так просто собрались выпить?

– С друзьями.

– С какими друзьями?

– Да я их по фамилии и не знаю. Встречаемся здесь у пивного ларька, и все.

– И все – говорите? А вот, по-моему, не все. Называете их друзьями, а кто они – не знаете. А почему вы не работаете?

Горелов беспокойно заерзал на диване:

– В прошлом месяце болел почти целую неделю…

– Вы уже почти полгода не работаете. Так что не следует оправдываться недельной болезнью. Вас участковый инспектор предупреждал о трудоустройстве?

– Да, два раза. Но я же ничего такого не делаю, товарищ начальник. Спросите хотя бы участкового, он меня чуть ли не каждый день проверяет…

– А я спросил. Почти каждый день пьянствуете. Он материалы собирает, чтобы вас за тунеядство к ответственности привлечь или же направить на лечение от алкоголизма в лечебно-трудовой профилакторий. Однако я к вам по другому вопросу. Скажите, кто у вас был вчера?

Горелов молчал. Ветров взял свободный стул и сел напротив него.

– Так что же вы молчите, Александр Юрьевич? Кто вчера был?

– Я точно не знаю их фамилий. Ей-богу, не знаю.

– А что вы о них знаете?

– Одного Васькой зовут. Он работает на электротехническом. Второй тоже Васька. Грузчик из продовольственного магазина, что на углу. Как зовут третьего – не знаю. Мы его встретили около пивного ларька. Но если хотите, то его можно найти через продавщицу этого ларька. Она знает его.

– Где вы находились в ночь на вчерашний день?

– Дома.

– Неправда. Вас дома не было. Вы позавчера вышли из квартиры в восемь часов вечера и не возвращались.

– Товарищ майор! Честное слово, вас кто-то обманул. Я никуда из дому не выходил. Целый вечер дома просидел, потом спать лег.

– Бросьте, бросьте, Горелов. Даже слушать неприятно. А кого же во Фрунзенском райотделе задерживали? Правда, там вы назвались Левкиным. Думали, что работники милиции не разберутся. Так вот я напоминаю, что вас отпустили в двадцать три часа пятнадцать минут. Куда же вы затем пошли?

Поняв, что Горелов еще колеблется, говорить или не говорить правду, Ветров сказал:

– Не надо только врать. Вас в милиции сфотографировали. Ну а кто из работников милиции не знает знаменитого Горелова?! Так где же вы были после того, как вас отпустили?

Горелов, взглянув на Ветрова, глухо ответил:

– У Левкина. Попросил, чтобы он не говорил в милиции, что это я прокатился за его счет.

– Ну а потом чем вы занимались?

– Остался ночевать у него. Раздавили еще одну бутылку на двоих. Я и уснул.

– Кто может подтвердить это?

– Левкин, да и жена его тоже была дома. Она все ругала нас, но когда увидела, что я обалдел, то сама и предложила остаться у них.

Неожиданно в комнату без стука вошел водитель:

– Товарищ майор, вас – к рации.

– Хорошо, сейчас приду. – И повернулся к Горелову: – Погубите вы себя, Горелов, погубите. Неужели вам жить по-человечески не хочется? Одумайтесь, пока не поздно…

– Сам вижу, товарищ майор, что добром это не кончится. Вот только устроиться не могу. Никто не хочет ранее судимого на работу брать.

– Неправда. Вы даже устраиваться на работу идете во хмелю, а кому нужен пьянчужка? Давайте так с вами договоримся: приходите ко мне послезавтра. Я попробую помочь вам трудоустроиться. Но если подведете, то пеняйте на себя.

– Спасибо, товарищ майор! Я приду, честное слово, приду. Не подведу и буду вам благодарен.

– Ну что ж, посмотрим.

Ветров вышел, сел в машину и взял в руки микрофон. Ответил сразу же дежурный по управлению. Он попросил майора приехать на место происшествия, там ожидал его Майский.

Удача Майского

Старший лейтенант был расстроен. Задание, которое дал ему Ветров, казалось мелким и бесполезным.

«Кому нужна эта тряпка? – размышлял Майский. – Даже если и найдешь, что толку в ней? Зря только время будет потеряно. Однако делать нечего. Приказ есть приказ. Надо выполнять».

Как не любил Александр работать без должного настроения! Он был уже достаточно опытным работником. Но молодость – это все-таки молодость. Люди в таком возрасте подчас склонны преувеличивать свои силы. Правда, к Майскому это относилось лишь только отчасти. Уж очень нелегко складывалась его судьба.

Однажды, разговаривая с Майским, Ветров сказал:

– Работать, Саша, в уголовном розыске – это значит упорно постигать профессиональную мудрость.

И действительно, прошло не так уж много времени с тех пор, когда он, совсем зеленый лейтенантик, окончил среднюю специальную школу милиции и был направлен в уголовный розыск. А сколько произошло всяких событий! Майский успел многому научиться. Уже не дрожали от волнения руки и не замирало сердце, когда ему приходилось сталкиваться лицом к лицу с опасным преступником. Холодный расчет, быстрые, четкие движения, умение ориентироваться в сложившейся обстановке, быстро принимать нужное решение – все это обретал Майский по мере того, как приобщался к тревожной службе. Однако человек всегда остается человеком. Сколько он живет, столько и учится. Совсем недавно Александр считал, что он накопил достаточно знаний, и очень удивился, когда Севидов однажды спросил его:

– Ты учиться думаешь?

– Учиться? – изумился Майский. – Я же недавно школу окончил.

– То была средняя школа, а тебе нужна высшая.

И Майский сел за учебники, успешно сдал вступительные экзамены и теперь заочно учится в Высшей школе МВД. Трудно, конечно, совмещать работу с учебой, но Александр убедился, что занятия в школе раскрывают перед ним новые горизонты.

Сейчас, отправляясь на задание, старший лейтенант успел во всех деталях продумать задание Ветрова и понял, что оно не такое уж мелочное. Впрочем, могут ли быть мелочи в его работе?!

Он пешком добрался до кирпичного завода. Пожилой сторож, видимо, напуганный событиями прошедшей ночи, долго и придирчиво рассматривал удостоверение Майского, а потом учинил ему настоящий допрос.

Александр погасил невольное раздражение и спокойно объяснил старику, зачем ему понадобилось побывать на территории завода.

Наконец сторож, правда, не без некоторого сомнения, разрешил старшему лейтенанту пройти через проходную.

Майский сразу же направился к зданию заводоуправления. Поднявшись на второй этаж, он вошел в приемную директора. Миловидная девушка, в отличие от охранника, без тени подозрительности и сомнения пропустила оперативного работника в кабинет.

Майский коротко рассказал директору о цели своего визита. Тот все понял с полуслова. Вызвал главного энергетика, распорядился осветить чердак и выделить старшему лейтенанту двух помощников.

Вскоре чердак был освещен в достаточной мере, и Майский, мысленно чертыхаясь, начал работу. Он тщательно рассматривал каждую тряпку. Добра этого здесь валялось превеликое множество. Однако нужная тряпица никак не попадалась. Шаг за шагом Майский внимательно осматривал все закоулки чердака. Особое внимание он уделил пространству вокруг зиявшей дыры, через которую проникли преступники. Наконец настойчивость была вознаграждена. Он нашел то, что искал. Внимательно осмотрел обрывок полотенца и, сопровождаемый удивленными взглядами своих помощников, чуть ли не бегом направился к чердачной лестнице. Позвонил по телефону и попросил дежурного по Управлению внутренних дел срочно разыскать Ветрова.

Майор скоро приехал, и Майский откровенно сказал ему:

– Вы еще раз преподали мне хороший урок, Игорь Николаевич. Честное слово! Когда вы сказали, чтобы я непременно разыскал эту тряпку, думал – пустая трата времени. А когда пришел сюда – еще больше пал духом. На чердаке сам черт поломает ноги! Где уж там искать какую-то тряпку! Но вот поработал и – пожалуйста. – Майский протянул обрывок полотенца. – Видите – следы масла. Наверняка от ножовочных полотен, которые и были завернуты в эту тряпку.

– Ну а что она даст?

– Что даст, спрашиваете? А вот посмотрите! – Старший лейтенант поднес к свету фонарика конец тряпки. – Это обрывок полотенца, а на конце его, видите, сохранились четыре цифры: восемь, шесть, три и семь.

– Ясно, Александр Сергеевич. Молодец! Это серьезная зацепка. Оформляй протокол обнаружения и приезжай в управление. Будем мозговать. А пока я проверю еще одного человека. – И майор направился к лестнице, ведущей вниз…

Вор пойман. Но тот ли?

Ночь. Глухой, заросший сорняком и мелким кустарником пустырь. Его пересекает, крадучись, одинокий человек.

Чуть поодаль виднеется забор, а точнее говоря, высокая бетонированная стена-ограда, сверху подсвеченная электролампами. Ее внешняя сторона отбрасывает густую тень на траву. В этой тени и потонул неизвестный. Остановившись, он посмотрел по сторонам, прислушался к ночной тишине и, не уловив ничего подозрительного, подошел вплотную к стене. Сняв пиджак, человек начал разматывать опутавшую его грудь тонкую, прочную веревку. Через каждые двадцать – тридцать сантиметров на ней был завязан тугой узел. Размотав веревку, он аккуратно сложил ее у ног, снова натянул на плечи пиджак, застегнулся и присел на лежащий рядом булыжник.

Человек кого-то ждал. Это было видно по тому, как он несколько раз порывисто вставал со своего места, немного отходил от стены и, вытянув вперед левую руку, чтобы на нее упал свет электрической лампы, нетерпеливо посматривал на часы. В этот момент можно было заметить, что он молод, высок, длинные светлые волосы падали на плечи. Затем человек возвращался к стене, присаживался на прежнее место.

Минул час или что-то около этого, и острый, настороженный глаз пришельца выхватил из темноты силуэт какого-то субъекта, неслышной походкой приближающегося к ограждению. Судя по его уверенному, решительному шагу, место встречи было заранее оговорено.

Это был тот, которого так томительно ждал белокурый. Он взял в руку веревку и спокойно двинулся навстречу.

– Что так долго?

– Таксист попался уж больно любопытный. Все интересовался, куда, дескать, еду так поздно. Вот и пришлось подальше катануть…

– Ну, ладно. Пошли!

Второй снял с плеча небольшой вещмешок и молча направился за своим товарищем. Он был ниже белокурого чуть ли не на целую голову и почти полностью скрывался от света за его фигурой.

Белокурый точным движением набросил петлю веревки на металлический штырь, что торчал на гребне ограждения. Ловко взобрался на стену и, сидя на ней верхом, стал ожидать своего напарника. Тот привязал вещмешок за лежащий на земле свободный конец веревки и так же быстро поднялся на верх ограды. Высокий тут же начал подтягивать вещмешок.

Наверху было светло, и они торопились. Электричество хорошо освещало мужчину, который прибыл сюда, воспользовавшись услугами таксиста. Это был довольно прочно сбитый коротыш. Маленькая кепчонка каким-то чудом держалась на его голове и лишь слегка прикрывала жесткие, нерасчесанные волосы. Смуглое, скуластое лицо коротыша в этот момент выражало крайнюю степень волнения.

Они опустили вещмешок вниз, на внутреннюю сторону забора, и сюда же соскользнули по веревке сами. Не отвязывая ноши, оба напряженно вслушивались в тишину. Ее ничто не нарушало. И через минуту, низко пригнувшись к земле, они стремительно проскочили через небольшую асфальтированную площадку и замерли в кустах сирени, что буйно разрослась рядом со входом в заводоуправление. Оба, напрягая слух, внимательно смотрели вдоль здания. Успокоенные, подошли к дверям.

Высокий достал из кармана связку ключей и наклонился к замку. Вскоре они осторожно, на ощупь, продвигались по темному, длинному коридору. Им казалось, что каждый их шаг отдает гулким эхом. Вот и дверь, обитая жестью. Чуть просматривается квадрат окошка.

На дверях надпись: «Касса». Из принесенного вещмешка взломщики достали различные инструменты, обернутые в куски ткани. Через десяток минут дверь была вскрыта. В маленькой комнате стоял небольшой письменный стол, рядом – громадный сейф. Белокурый приказал коротышу:

– Стань на стремя.

Тот молча направился к выходу. Он вышел во двор и спрятался в кустах сирени. Прошло пять, десять минут. Белокурый кончил колдовать у сейфа, поднялся на ноги. Замки были открыты, но он боялся тянуть за ручку дверки. Вдруг она заблокирована? Подойдя к окну, белокурый выглянул во двор. Все спокойно. Тогда он взял в руки фонарик и, подсвечивая себе, тщательно осмотрел со всех сторон сейф. Кажется, никакой сигнализации нет. И вор открыл дверку сейфа. Не мог он видеть и слышать, как в караульном помещении негромко зазвенел звонок и тревожно замигала красная лампочка: «Тревога!.. Тревога!!!» Группа людей появилась перед коротышом неожиданно. Тот считал, что они могут приблизиться с другой стороны. Ему ничего не оставалось, как присесть в кустах и ждать. Когда четверо стрелков с фонариками и револьверами в руках вошли внутрь здания, он бросился бежать к ограде. Надежды на спасение друга не было…

Через несколько минут в дежурной части управления тревожно зазвонил телефон. Дежурный снял трубку и услышал:

– Милиция?

– Да-да, милиция!

– Это говорит начальник заводского караула. Мы только что задержали вора, проникшего в кассу. Он вскрыл сейф. В этот момент его и взяли.

– Понял. Выезжаем, – ответил дежурный и включил микрофон громкой связи: – Внимание! Оперативная группа, на выезд!

Глянул на часы: два ноль девять. Наклонившись над журналом, он отметил время поступления сигнала. Вошел старший оперативной группы. Дежурный в нескольких словах доложил о сообщении, и через минуту милицейская машина мчалась по улице…

Дежурный позвонил домой Ветрову:

– Игорь Николаевич?

– Я.

– Говорит дежурный Мальков. Я решил вас побеспокоить. Происшествие по вашей части.

Еще не совсем пришедший в себя после сна, Ветров внимательно слушал. Он свободной рукой включил настольную лампу. Часы показывали пятнадцать минут третьего. Майор прервал дежурного:

– Правильно, что позвонил. Машина у вас есть?

– Конечно. Но я могу направить вам из райотдела. Это будет быстрее.

– Я буду ждать у подъезда, – сказал Ветров и начал одеваться. Жена проснулась сразу же, как зазвонил телефон. Выждала, когда он закончит разговор, спросила:

– Что случилось, Игорь?

– Спи, спи, Надюша! На сей раз вызов для меня приятный. Задержали вора. Возможно, он как раз мне и нужен.

Игорь Николаевич наклонился к жене, поцеловал в щеку и вышел в прихожую. Она подождала, когда захлопнется дверь, погасила свет и, набросив на себя легкий халатик, подошла к окну.

Надежда привыкла видеть улицу при дневном свете – многолюдной и шумной. Сейчас улица была пустынной, и фигура мужа, который показался на панели перед их подъездом, представилась ей совсем маленькой и действительно одинокой. Она решила дождаться, пока Игорь уедет.

Облокотившись на подоконник, Надежда подумала, сколько уж было таких вызовов. Казалось, можно бы и привыкнуть. Но каждый его уход в ночь заставлял ее волноваться, переживать. Правда, когда муж снова появлялся дома, она даже вида не подавала, чего ей стоило это ожидание. Она даже не догадывалась, что муж видел и понимал все: он ценил ее сдержанность и эти постоянные, скрываемые переживания за него.

А вот и машина. Ветров открыл дверцу, повернулся к дому, поднял голову и помахал Надежде рукой. Она отпрянула от окна. Видеть ее в этот момент он не мог. Значит, чувствовал, знал, что она не сможет после его ухода сразу же уснуть…

Заводская территория освещена слабо. Свет фар автомашины, на которой приехал Ветров, уперся в забор противоположного конца двора. Майор вошел в караульное помещение. Народу здесь было много. «Наверно, вся охрана собралась», – подумал он и, подозвав к себе начальника караула, попросил его отправить людей на пост. Затем подошел к задержанному. Возле него, справа и слева, сидели два милиционера. Ветров стал напротив:

– Здравствуй, Корявый!

Задержанный вздрогнул и поднял глаза. Он тоже узнал майора. На его лице появилось некое подобие улыбки.

– Здравствуйте, гражданин начальник.

– Решил, что на воле скучно?

– Да как сказать… Я ведь хотел, чтобы было веселее.

В разговор вмешался прибывший из управления молодой оперативник Скалов. Он спросил у Корявого:

– Один был или еще с кем-нибудь?

Ветров видел, как зыркнул на него задержанный, и строго взглянул на молодого оперативника. Если бы тот только знал, какую оплошность он допустил, задав этот вопрос! Ведь если Корявый был не один, то он наверняка мучается вопросом: задержан ли еще кто-нибудь из соучастников?

И вот нá тебе! Вопрос лейтенанта – для него неожиданный ответ. Надо было как-то выходить из неловкого положения, и майор, не дожидаясь ответа Корявого, сказал:

– Ну, нам об этом, положим, известно. Ты же буквально на прошлой неделе клялся, что завязал. Опять жену с ребенком оставляешь?

– Так уж получилось. Черт попутал. По пьянке полез.

– Не ври! Ты же трезвый.

– А я только сейчас протрезвел.

– Ладно, – сказал Ветров, отходя в сторону, – поговорим со следующим.

Он заметил, как тревожно метнулся взгляд Корявого. Майор вышел из помещения и завел разговор с теми, кто задерживал Корявого. Они не видели больше никого. Но чем больше Ветров расспрашивал их, тем больше у него росла уверенность, что Корявый был не один. Об этом же свидетельствовало и то, что на месте происшествия, да и у самого Корявого не оказалось ключей, которыми была открыта входная дверь. Тщательно осмотрели забор и нашли свисающую веревку.

– Ясно, – сказал майор, – их было не менее двух. Остальные ушли здесь. – Он повернулся к Скалову: – Дайте задание кинологу – применить собаку. Организуйте ее сопровождение.

Сам он решил еще раз поговорить с Корявым и направился к караульному помещению…

Утро началось с поисков второго участника кражи. Ветров не стал отрывать Майского от проверки прачечных. Тот пытался по цифрам, что сохранились на куске полотенца, установить, кому оно принадлежало. Майор понимал, что найди Майский хозяина полотенца, и путь к преступникам будет намного короче. Но и розыск напарника Корявого был необходим. Преступников надо было срочно проверять по другим кражам из сейфов. И он решил заняться поиском сам. Снова поговорил с Корявым, который уже находился в КПЗ. Но тот продолжал упорно твердить, что на кражу пошел один. Ветров не исключал, что поздно ночью до места происшествия преступники могли добраться на такси, и позвонил директору таксопарка, попросил его поговорить с шоферами. Но по горькому опыту майор знал, что редко еще встречаются водители такси, которые охотно помогают установить истину. Надо было действовать и в других направлениях. Майор решил съездить домой к Корявому, затем побывать на заводе, где он работал. Необходимо разыскать всех его друзей. На такое дело Корявый с первым попавшимся не пойдет. Некоторых его собутыльников майор знал лично, и это облегчало задачу.

При виде Ветрова большие карие глаза жены Корявого наполнились слезами:

– Наверное, опять с Николаем что-то случилось?

Ветров понимал: скрывать, что ее муж арестован, нет никакого смысла, и кивком головы подтвердил ее предположение:

– Да, не устоял. Опять за старое взялся.

Хозяйка молча села на диван. Ветров окинул взглядом комнату. Он здесь был еще тогда, когда Павлин совершил первое преступление. Майор помнил, как бедно выглядела тогда квартира. Но за прошедшее время в ней произошли большие изменения. Цветной телевизор, современная мебель, холодильник, на который он обратил внимание в коридоре. Все добыто трудом вот этой молодой плачущей женщины. Она работала на стройке, зарабатывала неплохо. А муж? Казалось, что ему еще нужно! Оступился в жизни – жена простила, терпеливо ждала его, сына растила. И вот нá тебе – снова оставляет ее. Майор и хозяйка квартиры думали об одном и том же. Она, словно продолжая эти рассуждения, спросила:

– Не пойму, чего ему в жизни не хватает? У нас же все есть! Работай только честно, сына воспитывай. Скажите, что он сделал?

– Из заводской кассы пытался деньги украсть.

– Зачем это ему? Я ведь, как только он возвратился, два костюма справила ему, обула, пальто, плащ купила. Деньги – вот, лежат открыто. Бери, сколько надо! – она подошла к серванту, открыла правую дверку. – Вот посмотрите.

И действительно, на полке лежали деньги. Женщина еще сильнее заплакала:

– Я ему никогда не запрещала, только не пей и с друзьями такими, как Шпак, не водись.

– А кто этот Шпак?

– Да вместе они сидели, там и подружились. Первые дни от него отбоя не было. Каждый день пьяный приходил. Да и моего все подбивал на пьянки. Пыталась с ним при Николае поговорить, так он мне: «Не суйся, баба, в мужские дела».

– А с кем Николай еще дружит?

Хозяйка задумалась. Ветров помнил, как еще раньше она откровенно рассказывала ему обо всем, что знала, и был уверен в ее прямоте: не станет эта трудолюбивая женщина и на сей раз кривить душой. И не ошибся. К концу беседы майор знал фамилии пяти друзей Павлина, о которых ранее он ничего не слышал. Минут через двадцать – двадцать пять он попрощался с хозяйкой и вышел на улицу.

Было жарко, Ветров снял пиджак и, набросив его на руку, направился к автобусной остановке. Майор решил сразу же ехать к себе в управление и сегодня же организовать проверку друзей Павлина. Те, кто был с ним, наверняка уверены, что Корявый не скажет о них ничего, и, конечно, чувствуют себя в относительной безопасности. Нужно этим воспользоваться и быстрее завершить расследование…

В управлении Ветров в первую очередь встретил Майского и поинтересовался, как идет розыск хозяина полотенца. У Майского ничего утешительного пока не было, и он с огорчением рассказывал:

– Ноги уже гудят, а толку мало. Может, это полотенце в стирку не в нашем городе сдавали?

Ветров улыбнулся:

– Что нос повесил? Ты сначала обработай все свои пункты, а затем и на другие города кивай.

Майский смутился. Он вспомнил, как лет пять назад, проверив группу молодых людей с целью поиска довольно опасного преступника, заявил, что в этой группе его нет, и не хотел проверять оставшихся пять человек. Ветров тогда настоял, чтобы Майский продолжал работу, и именно последний из пяти оказался тем самым преступником.

– Да нет, Игорь Николаевич, я пока не обработаю все прачечные, от дела не отрешусь.

– А сколько их у тебя осталось?

– Мелочь, тридцать семь.

– Ну, ну, давай заканчивай. Возьми список и заодно проверь этих людей. Не принадлежит ли кому-либо из них полотенце? – Ветров протянул Майскому лист бумаги. – Здесь помечен ряд фамилий: Павлина и его друзей. Кто-то из них должен был прошедшей ночью участвовать в краже вместе с Павлиным.

– Игорь Николаевич, а не их ли работа и в других местах?

– Не похоже. Павлин возвратился из колонии после того, как эта серия краж уже началась. Но друзей его проверить не помешает…