Текст книги "За секунду до выстрела"

Астахова ушла, лейтенант вызвал Рогозина:

– Поезжай, Андрей Миронович, в клуб строителей, если там никого не найдешь, обратись в отдел кадров и установи фамилию электрика по имени Анатолий, который работает в клубе по совместительству.

43
РИТА

Рита, сколько ни уговаривали ее Славины остаться жить у них, настояла на своем и переехала в общежитие. Работала она в поликлинике. Владимир старался каждый день встречаться с ней, но не всегда это получалось. Хорошо, что девушка понимала, какая работа у Владимира, и не обижалась на него.

Владимир был огорчен, что Рита не торопилась со свадьбой.

– Понимаешь, – убеждала она, – я должна здесь обосноваться и встать на ноги, я не хочу, чтобы о нас беспокоились твои мама и сестра. Поэтому, я тебя очень прошу, давай отложим свадьбу до следующего года.

Владимир горячился, доказывал ей обратное. Рита не соглашалась. Поостыв, в конце концов Владимир согласился. Уйдя с головой в работу, он иногда ловил себя на мысли, что в такие часы Рита отодвигалась куда-то на задний план. Он начинал ругать себя, но постепенно понял: он любит Риту, но и не может жить без своей работы. Получалось так, что даже когда он был вместе с Ритой, то часто думал о работе.

Вот и сейчас, когда они стояли на косогоре и любовались водной гладью Комсомольского озера, лицо Владимира было мрачным и задумчивым. Рита это заметила. Она взяла его под руку и спросила:

– Ты что? Тебя что-то тревожит?

Славин коротко рассказал о Лазаркевич.

– А как теперь себя чувствует девушка? – заволновалась Рита.

– Вчера впервые пришла в сознание. Но врачи пока не разрешают с ней говорить. Они даже сомневаются в том, что она будет помнить о случившемся... Бедняга, она на всю жизнь останется инвалидом, видеть будет только один глаз.

Он помолчал немного и, глядя на озеро, тихо сказал:

– Не пойму, Рита, откуда у нас такие звери берутся. Пережили тяжелую войну, детей-сирот не пересчитать, сколько горя все перенесли. Казалось, люди должны стать мудрее, добрее друг к другу. А вот такие Жоры почему-то не переводятся. Нет, мне надо быстрее его найти, только тогда я смогу спать спокойно!

Рита прижалась к его руке:

– Володя, я боюсь за тебя! Ты помни, что у тебя есть я. Не думай, не к трусости тебя призываю, а к обдуманности своих действий, к осторожности.

Славин вдруг рассмеялся:

– И что это мы с тобой на такую грустную тему заговорили? Лучше послушай про нашего козла Борьку. – Владимир рассказал о поединке козла с милиционером.

– Ну, а что с тем парнем, – смеясь, спросила Рита, – которого ваш Борька-бандит столкнул со стога?

– Порядок. Упал же он прямо в кузов машины, где еще было много сена. Ему теперь и кличку придумали «Козлиный парашютист», – говорил Славин, а сам в этот момент думал об участковом уполномоченном Рогозине, который второй день пытался установить фамилию электрика. Клуб ремонтировали, никого из администрации он не нашел, а когда сегодня с утра поймал заведующего, то оказалось, что тот фамилии электрика не знает. Для всех в клубе он был Толей. Начальник отдела кадров заболел. Когда Рогозин сказал об этом Славину, он потребовал, чтобы Рогозин выяснил адрес кадровика и ехал к нему домой.

Владимир посмотрел на часы: «Семь вечера. Сможет ли Рогозин застать его дома? Время не терпит: пока мы разворачиваемся, вполне может быть, что преступник уже заманивает следующую жертву. Нет, надо еще что-то предпринять. Но что?»

Рита заметила, что он торопится.

– Володенька, тебе пора? Тогда проводи меня.

Недалеко от общежития они расстались, и Славин направился в отделение. У входа в здание милиции он столкнулся с Рогозиным. Тот весело улыбнулся:

– Как будто договорились мы с тобой у крыльца встретиться.

– Ну как? – нетерпеливо спросил Владимир.

– Установил я этого Толю! Добираться пришлось за татарские огороды, на самую окраину, но вовремя я туда поехал. Завтра утром кадровик уезжает в Москву, так что погнал бы ты и меня за ним в столицу выяснять.

Они вошли в кабинет. За столом сидел Подрезов и улыбался.

– Привет! Чего радуешься? Может, хочешь передать мне привет от своей супруги?

– Передаю, но главное, братцы, вот в чем: я распутал одно дело!

– Молодчина! – похвалил друга Владимир. – Значит, у тебя только одно убийство осталось.

– Конечно. Учитесь, как надо работать, суслики!

Чуть позже Владимир понял, почему Алексей иронизировал над собой. Оказалось, что в Дзержинске на железнодорожном вокзале работники милиции за кражу чемодана задержали вора. При обыске у него нашли паспорт и вещи убитого. Связались с Минском. Подрезов поехал в Дзержинск и привез задержанного. Уже в пути преступник назвал свою настоящую фамилию и признался в совершении убийства. Вот и шутил Подрезов, понимая, что его заслуга в раскрытии этого преступления невелика.

Рогозин положил на стол перед Славиным листок бумаги:

– Вот он – Толя!

Владимир вслух прочитал:

– Алматов Анатолий Серафимович, рождения 1924 года, проживает по улице Цнянской, дом сто восемьдесят восемь.

Рогозин пояснил:

– Он там на квартире живет. Я проверил.

– Молодец, Андрей Миронович, молодец. Что дальше делать будем?

– Я считаю, что ты должен поручить мне взять этого Толю под контроль и до появления Жоры его не трогать.

– Да, пожалуй, ты прав. Хорошо. За Алматова отвечаешь ты. Для нас не будет лишним, если мы узнаем его связи, места, где он бывает. Кто знает, может, это окажется полезным и в розыске Жоры?

Участковый ушел, а Подрезов сказал:

– Петр Первый через дежурного передал, чтобы мы к нему зашли.

– Ты не был?

– Тебя ждал.

– Пошли.

Горчаков был у себя. Увидев оперативников, улыбнулся и спросил у Славина:

– Ты, конечно, уже слышал, как всемирно известный сыщик Леша Подрезов мгновенно раскрыл убийство?

– Слышал. Товарищ Подрезов обещает в республиканскую газету написать, опытом борьбы с преступностью поделиться. И еще он мне сказал, что нас двоих Петр Первый вызывает, но я предложил сначала к вам зайти посоветоваться.

– Правильно сделали, что зашли. – Горчаков охотно поддерживал шутливый разговор. Он всегда старался найти свободную минуту, чтобы поговорить с сотрудниками: с одним пошутить, с другим побеседовать по душам, у третьего поинтересоваться, как дела дома, как здоровье. У Горчакова была хорошая память, он помнил, кто и о чем его просил, старался всегда помочь по мере возможности. И сотрудники любили начальника отделения и доверяли ему. Текучести кадров у Горчакова не было. Многие работники милиции из других отделений писали рапорты с просьбой перевести их в подчинение Горчакова. Был у него талант руководителя. Вот и сейчас он шутил с молодыми сотрудниками, но через несколько минут уже серьезно сказал:

– Товарищи, хочу вам поручить одно задание. На окраине города, за последними домами, в поле стоит стог сена. Справа от него территория третьего отделения, слева – наша.

– На ничейной полосе стоит, – улыбнулся Подрезов.

– Выходит, что так. Мальчишки, которые ночью пасут лошадей, стали замечать, что после полуночи к стогу сена из леса подкрадывается человек и рано утром, когда еще не рассеивается туман, уходит обратно в лес. Они утверждают, что он вооружен автоматом.

– Семен Антонович, у нас же есть три ориентировки о том, что неизвестный, угрожая автоматом, грабил людей.

– Не три, а уже четыре. Час назад пришло сообщение, что он обстрелял из автомата совхозную машину, убил водителя, главного бухгалтера и молодого парня. Они везли большую сумму денег, которую преступник забрал. Место происшествия находится в двадцати километрах от этого стога. Вполне вероятно, что речь идет об одном и том же лице. Характерно, что вблизи места, где ночует неизвестный, таких ограблений не зарегистрировано. Я договорился с начальником третьего отделения Купрейчиком. Он тоже выделит своих сотрудников. Считаю, что укрыться вам лучше всего в стогу и ждать. Когда появится, брать не спешите, возможно, есть смысл дать ему заснуть. Имейте в виду, автомат – не пистолет. Поэтому если уж стрелять придется, то надо бить с близкого расстояния и наверняка, чтобы не дать ему пустить в ход свое оружие. Возьмите с собой кроме оружия фонарики и будьте осторожны. Хорошо бы его взять живым. Ясно?

– Ясно, товарищ майор! Нам отправляться сразу же?

– Немедленно. Я хочу, чтобы вы пораньше оказались на месте. Стог вам покажет мальчишка, который сейчас находится в третьем отделении у Купрейчика. Этот мальчишка живет там недалеко. После того как он покажет стог, отведите его к родителям. Ясно?

– Так точно! Разрешите идти?

– Давайте, хлопцы...

44
КУПРЕЙЧИК

Купрейчик догадался, зачем его вызывают к начальнику управления. Позвонивший капитану сотрудник сказал взять с собой материалы о готовившейся мальчишками краже из столовой. Купрейчик вспомнил и странное поведение своего заместителя майора милиции Баранника, который избегал встреч с ним, а если случайно и попадался навстречу, то отводил в сторону глаза. Купрейчик думал, что Баранник сторонится его из-за размолвки после разговора об этих мальчишках, и не придавал особого значения, считая, что пройдет некоторое время, Баранник поостынет, и все станет на место. Но получив приказ явиться с материалом к начальнику управления, Купрейчик понял, почему заместитель вел себя так странно в последнее время.

Капитан, с трудом подавляя в душе неприятное чувство, попросил у начальника уголовного розыска материал, вложил его в старую, потрепанную папку и поехал домой переодеваться. В управление, да еще к начальству, необходимо являться в форменной одежде...

Начальник управления, пожилой, с усталым бледным лицом – очевидно, тяжелая рана, полученная на фронте, давала о себе знать, – был хмур. Он уважал и любил молодого решительного капитана, прошедшего всю войну в разведке. И вот сейчас перед ним на столе лежал официальный рапорт майора Баранника, который обвинял своего начальника в политической близорукости, замазывании и сокрытии преступления и в оскорбительном отношении к автору рапорта.

Полковник понимал, что все написанное – чепуха. Но он слишком хорошо знал Баранника. Самолюбивый, любой ценой рвавшийся к более высоким постам, он, если отказаться от проверки его рапорта, не остановится на этом и, конечно, будет писать дальше. А это значит, что Купрейчику придется объясняться еще в более высоких инстанциях, трепать нервы, тратить попусту время. Начальник управления сначала хотел поручить разобраться по рапорту своим подчиненным, но потом передумал и вызвал Купрейчика к себе.

Купрейчик вошел в кабинет и четко доложил:

– Товарищ полковник, капитан Купрейчик по вашему приказанию прибыл!

– Здравствуйте, Алексей Васильевич! Проходите, присаживайтесь и прочтите вот это... – полковник брезгливо, двумя пальцами, взял рапорт и протянул его капитану.

Купрейчик заставил себя дочитать до конца и, еле сдерживаясь от гнева, сказал:

– Случай с мальчишками описан правильно, только мотивы не те, а обвинения в мой адрес – беспочвенные и грязные. – Капитан положил перед начальником управления материалы и подробно доложил, что произошло.

Полковник слушал молча, только по его худому лицу быстро ходили желваки, тяжелый взгляд уперся в какую-то точку на столе, словно ему, пожилому, никогда не боявшемуся смотреть правде в глаза человеку, сейчас было стыдно перед своим подчиненным.

Купрейчик замолчал, и в кабинете наступила тишина. Она затягивалась и делалась все более неловкой. Капитан, понимая, что любая проверка требует письменного объяснения, предложил:

– Мне написать...

Но полковник не дал ему договорить:

– Не надо. Я сам напишу. – Увидев, как удивленно посмотрел на него капитан, добавил: – Составлю справку, что разобрался лично, и – делу конец. Ну, а что касается Баранника, то не удивляйтесь. Я в его личном деле видел, что он не первый раз пишет такие рапорты. Правда, ни одного рапорта с просьбой направить его на фронт не нашел. Мы подумаем, какую работу ему поручить, чтобы он в конце концов смог справиться с ней.

Полковник что-то достал из выдвижного ящика, спрятал руку за спину, улыбаясь обошел стол, остановился возле Купрейчика. Капитан встал. Продолжая улыбаться, начальник управления сказал:

– А теперь, Алексей Васильевич, поговорим на более приятную тему. – И он протянул Купрейчику новые майорские погоны. – Надевайте, вот эти! Только что пришел приказ о присвоении вам звания майора милиции. Поздравляю!

Купрейчик растерялся и по-мальчишески пробормотал «спасибо»...

Он вышел на улицу со смешанным чувством огорчения и радости. Казалось, и огорчаться нет оснований. Начальник управления все понял сразу же, но в душе Алексея осталось неприятное чувство соприкосновения с подлостью. Мысли о новом звании, майорских погонах отодвинулись на задний план. «Что делать? – думал Купрейчик о своем заместителе. – Как с ним работать? Откуда у него столько злобы, зависти, недоброжелательности?»

Задумавшись, он не заметил, как подъехали к отделению милиции. Купрейчик вышел из кабины полуторки и сразу же столкнулся с Баранником. Тот от неожиданности остановился и удивленно смотрел на грудь начальника, украшенную четырьмя боевыми орденами и пятью медалями. Чего-чего, а этого наверняка Баранник не ожидал. Он считал Купрейчика выскочкой, чьим-то любимчиком. А перед ним стоял боевой командир. Баранник с помрачневшим лицом молча отошел от крыльца.

Купрейчик вошел в свой кабинет, и тут же появился дежурный:

– Товарищ капитан, вас уже больше часа дожидается мальчишка.

– А в чем дело?

– Он утверждает, что в стоге сена, расположенном на окраине города, как раз на границе с территорией второго отделения, уже несколько ночей подряд прячется неизвестный мужчина с автоматом.

– А что, некому было побеседовать с мальчишкой, что заставили его ждать?

– Я доложил майору Бараннику, но он ответил, что занят, и приказал ждать вас.

– Приведите мальчишку.

Вскоре в кабинет вошел щупленький, с худым загорелым лицом парнишка. Волнуясь, он рассказал о неизвестном. Купрейчик тут же позвонил Горчакову. Сообщил о рассказе мальчика и предложил:

– Семен Антонович, выделяй двух человек, и я дам пару своих, пусть задержат этого автоматчика.

– Хорошо. К вечеру у тебя будут Подрезов и Славин. Хлопцы опытные, надежные...

Купрейчик договорился с парнем, что тот придет вечером в отделение, и отпустил его. Затем вызвал к себе оперуполномоченного уголовного розыска Новикова. Ввел его в курс дела и приказал вместе еще с одним сотрудником готовиться к ночной операции.

Новиков ушел, а на сердце Купрейчика стало неспокойно. Тревога становилась все сильнее и сильнее. Не помогло даже то, что начальник отделения сразу же с головой ушел в работу. Надо было подписать обвинительное заключение по делу о краже из квартир. Затем вместе со старшиной отдела осмотрел вновь отремонтированную конюшню, проверил, все ли в порядке в дежурной комнате, побеседовал с доставленными в милицию мужем и женой, которые, подогретые спиртным, устроили между собой драку. И все это время Купрейчик пытался понять, что его тревожит. Наконец, когда вернулся в кабинет, он понял, что его беспокоит то, что на задержание вооруженного автоматом мужчины пойдет и Славин. В памяти сразу же всплыла гибель Мочалова. И вот теперь второй брат шел навстречу опасности.

Подумав, Купрейчик потянулся к телефонному аппарату и пригласил к себе Новикова. Через минуту лейтенант был в кабинете. Купрейчик сказал:

– Иван Иванович, вместе с Подрезовым и Славиным со второго отделения пойдем я и ты. Больше людей брать не будем. С собой возьмем оружие и фонари, прихвати кусок веревки. Иди готовься, а ко мне пригласи майора Баранника.

Новиков вышел, а минут через пять в кабинет вошел Баранник:

– Вызывали?

– Да, приглашал. Я сегодня ночью буду занят в одной операции, так что вы проконтролируйте работу отделения.

Баранник стоял по стойке «смирно», с каменно непроницаемым лицом. Но Купрейчик по его быстрым настороженным взглядам, которые он изредка бросал на начальника, видел, что его очень интересует, знает ли Купрейчик о его рапорте. Купрейчик говорил спокойно, ровно, и Баранник облегченно вздохнул: «Значит, еще не знает».

А Купрейчик поспешил домой, чтобы сменить форменный костюм на гражданскую одежду.

45
СЛАВИН

Ночи стали холоднее. Приближалась осень. Холодный белесый туман уже хозяйничал на полях, в лесах, застревая в низинах, по утрам цеплялся за кроны деревьев, долго висел в воздухе.

Мальчишка-проводник оказался не только сообразительным, но и наблюдательным. Он хорошо ориентировался в темноте и вывел работников милиции прямо на стог. Провожать его к дому пошел Подрезов, а когда возвращался, то за него пришлось Славину, Купрейчику и Новикову поволноваться. Он с трудом отыскал стог. Наконец все были в сборе. Начали думать, где устроиться. Нора, которую соорудил неизвестный, находилась со стороны леса. Подрезов предложил спрятаться на верху стога. Но, подумав, они отбросили эту мысль. Пока спустишься вниз, наделаешь столько шуму, что и мертвый проснется. Немного погодя приняли предложение Славина. Сделали себе нору недалеко от уже имевшейся, только их нора имела два лаза. Пригодился партизанский опыт Славина, который быстро и умело приготовил для них укрытие. Неизвестного решили брать сонным. Купрейчик распределил обязанности: Подрезов и Новиков должны напасть на него прямо из своей норы, а Славин воспользуется его же лазом. Купрейчик будет следить за борьбой и сразу же бросится на помощь туда, где будет нужнее. Решили, что спать будут по очереди: один дежурит два часа, а трое будут отдыхать. В темноте пригодились часы Славина. Они были со светящимся циферблатом. Зарядили пистолеты и замерли. Первым вызвался дежурить Новиков, но вряд ли и остальные могли сразу уснуть. И они действительно делали вид, что спят, а на самом деле думали каждый о своем. Купрейчику вспомнились тревожные ночи в тылу врага, боевые друзья-разведчики. Подрезов, вдыхая пьянящий запах сена, с грустью вспоминал детство в деревне, родителей, которые рано умерли.

Славин вспомнил годы войны, тревожные ночи засад у железных дорог. Перед глазами всплыл его последний бой, когда партизаны на опушке леса встретили большую колонну немцев и в тяжелом упорном бою заставили уцелевших фашистов сдаться. Сердце сжалось при воспоминании, как погиб невозмутимый Белоус, который ценой собственной жизни уничтожил немецкий танк. Владимир задремал. А проснулся он от толчка в бок. И тут услышал рядом, где расположена нора, шорох сена и громкое дыхание. «Пришел! Сейчас главное дать ему спокойно уснуть, а потом можно действовать». Пока неизвестный, устраиваясь поудобнее, ворочался, потрогали друг друга руками, и каждый отвечал движением своей руки: не сплю, мол. Томительно потянулись минуты ожидания.

Подрезов был весь в поту. Он чувствовал, что в носу что-то щекочет, очень хотелось чихнуть. Он усиленно тер переносицу и до крови кусал губы, чтобы сдержаться. Надо было ждать, во что бы то ни стало выбрать удачный момент. А таким моментом мог быть только сон неизвестного, который сейчас притаился рядом с ними и, наверное, держит палец на спусковом крючке, нервно прислушиваясь к малейшему шороху, готовый тут же прошить стог сена автоматной очередью.

Прошло не менее часа, пока Славин пожал локтя друзьям и осторожно начал выбираться наружу. Вот он уже у стога, медленно, стараясь не шуршать сеном, разбросанным по земле, приблизился к лазу. Теперь все готово. Славин сунул пистолет в карман, достал фонарик, взял его в левую руку и наклонился к лазу. Перед Славиным стояла задача: броситься на неизвестного, отобрать у него автомат, одновременно подать сигнал своим, которые сразу же придут на помощь. Владимиру на секунду показалось, что находившийся в норе человек зашевелился. Оперативник замер, затаил дыхание. Мелькнула мысль: а что, если тот сейчас держит под прицелом лаз, и стоит там появиться тени Славина, как он нажмет на курок. Вспомнились слова Горчакова: «Мне сотрудники с дыркой в теле и тем более в голове не нужны», совсем некстати вспомнилась и просьба Риты быть осторожным. Славин подавил в себе желание не спешить лезть в нору и постоять хотя бы немного просто так, вдохнуть еще этот свежий, насыщенный запахом сена воздух. Но терять времени нельзя, и он, включив фонарик, бросился вперед. Свет нужен был для того, чтобы увидеть автомат. Увидев его, Славин бросил фонарь и, вцепившись в оружие, крикнул:

– Вперед, ребята!

Все произошло мгновенно, и поэтому обошлось без выстрелов. Купрейчик, Подрезов и Новиков дружно навалились на неизвестного. Вытащили его из стога. Славин проверил аьтомат – на взводе. Ничего не спрашивая у задержанного, связали ему руки, и Купрейчик сказал, обращаясь к неизвестному:

– Мы работники милиции, следуйте с нами.

Но Славин вспомнил о фонарике и, попросив подождать, нырнул в разрушенную нору. Пришлось перебросить гору сена, пока нашелся фонарик, зато старания Владимира были вознаграждены тем, что он обнаружил небольшой вещмешок, который во время схватки затолкнули глубоко в сено.

Славин вылез и, подсвечивая себе фонариком, развязал мешок. Там были пачки денег. Их было много, считать не стали. Ко второму отделению милиции было ближе, и они направились туда.

Уже было светло, когда они пришли в отделение. Задержанного и вещмешок с деньгами сдали дежурному. Купрейчик, пообещав созвониться позже, вместе с Новиковым ушел. Подрезов тут же сел за стол и начал писать рапорт Горчакову о выполнении задания...

Сердце Горчакова словно чуяло, что ему надо быть на работе пораньше. В отделении он появился ровно в семь. Поздравил подчиненных с успешным выполнением задания и приказал дежурному привести задержанного к нему в кабинет. Вскоре выяснилось, что неизвестный бежал из мест лишения свободы, грабил людей и убил трех человек, которые везли совхозные деньги.

Горчаков разрешил Подрезову и Славину пойти домой отдохнуть. Но не успел Славин спуститься с крыльца, как его окликнул дежурный, который выскочил вслед за ним на крыльцо:

– Славин, к телефону!

«Наверное, мама волнуется, что домой не пришел», – подумал Владимир, легко взбегая на крыльцо. Но когда взял трубку, услышал незнакомый женский голос:

– Товарищ Славин?

– Да, я.

– Это звонит Астахова. Сегодня ночью ко мне приходил Жора. Он хотел у меня переночевать, но я сказала, что у меня ночует мама, и не пустила его в квартиру. Он сказал, что придет ко мне завтра после обеда, и предупредил, чтобы я была готова пойти с ним за покупками.

– Он был один?

– Да.

– Хорошо, ждите меня, я сейчас к вам приду.

Владимир положил трубку на аппарат и направился к начальнику. Коротко доложил ему о звонке. Горчаков спросил:

– Что предлагаешь предпринять?

– Жора появился в городе, нам надо немедленно организовать дежурство всех парней и девчат, которые знают его в лицо, в местах, где он может появиться. Ну, а я должен, не теряя времени, встретиться с Астаховой. Она ждет меня дома. Надо подготовить ее к встрече и проинструктировать, как вести себя с ним.

– Ты пойдешь один?

– Да.

– Ясно. Действуй, Владимир Михайлович. Правда, твой отдых срывается, но ничего, на пенсии отдохнешь.

Вскоре Славин, перешагивая через две ступени, поднялся на пятый этаж и постучал в дверь. Астахова открыла сразу же. Лицо ее было растерянным. Пропуская в квартиру Славина, сказала:

– Вы знаете, я так испугалась, увидев его, что после его ухода уже глаз не могла сомкнуть. Еле утра дождалась и побежала сразу же в столовую звонить вам.

– Волноваться и беспокоиться вам не надо. Следует только выполнять все, что я скажу.

Славин без приглашения сел на стул:

– Присаживайтесь, Вера Валерьяновна, и внимательно запоминайте все...