Электронная библиотека » Николай Горькавый » » онлайн чтение - страница 14


  • Текст добавлен: 17 декабря 2013, 18:02


Автор книги: Николай Горькавый


Жанр: Социальная фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 14 (всего у книги 33 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Целый день Кен с отцом провели в зоопарке. Изумительный день! Солнце светило тепло, но не жарко. Посетители улыбались, тигры рычали, слоны трубили, змеи спали.

Отец был в отличном настроении и всё время шутил, посматривая на сына. Поразительно похож на него самого в детстве. Как-то он сравнивал свои снимки из старого альбома и фото мальчика. Копия! Не обманули генетики.

Семья стала анахронизмом. Его собственные родители живут в доме молодых пенсионеров, все бабушки с дедушками – в доме престарелых. Компьютер-секретарь шлет им поздравления к Рождеству и дням рождения, впечатывая в открытки свежую фотографию отца с мальчиком. Руки подняты в приветствии, улыбки весёлые. На юбилеи – недорогие подарки. Выбирает тоже компьютер, но тут уже отец Кена сам смотрит – и одобряет нужный расход.

Отец любил сына, но не думал никогда о том, чтобы жить вместе, – домик крохотный, жизнь налажена, условий для Кена нет, денег мало. В обрез. Но отец ходил навещать сына каждую субботу, делал ему подарки, гулял с ним весь день. Если не мог весь день – то хотя бы пару часов бродил с ним по парку Интерната. Мальчик был его генетически улучшенной копией, и он о нём заботился.

Кен был оживлён целый день, но ближе к вечеру увял, посмурнел.

На обратном пути из зоопарка мальчик заговорил об отцовском доме – как, наверное, в нём хорошо жить.

Отец прохладно отвечал, не понимая его чувств:

– Дом – это просто дом, там нет друзей, там скучно. Тебе бы в нём жить не понравилось. Меня почти целый день нет дома – днём я на работе, а вечером – с приятелями.

– Но ведь ты перед сном приходишь домой! Наверное – на целый час!

Мальчик зажмурился.

– Или даже на два! Целых два часа!! Можно почитать, посмотреть вместе тиви, сыграть во что-нибудь… или просто посидеть, поужинать…

Отец не нашёлся что ответить. Разговор зашёл совсем не туда, куда надо.

Наконец они приехали, зашли в ворота парка вокруг Интерната и сели на скамейку.

Мальчик напряженно о чём-то размышлял и вдруг обрадовался:

– Ты завтракаешь дома! Завтракать вместе – это так здорово! А я умею готовить чай! И кофе!

Тут поразительная мысль осенила мальчика и катапультировала его со скамейки.

– И ты ведь два дня выходных дома! Не на работе! Целых два дня!!

Глаза мальчика горели как у кошки в темноте, и он ошарашенно снова опустился на скамейку, не представляя такого безмерного срока жизни вместе с отцом. Два дня!

Отец с растерянным лицом хотел сказать, что вечером в субботу он обычно играет в теннис, а всё воскресенье он проводит за бриджем и пивом в компании друзей, но почему-то смолчал.

Мальчик снова быстро спрыгнул со скамейки, добежал до соседних деревьев и совершил непонятный ритуал прикосновений к их стволам. Оттолкнувшись от последнего дерева, он снова вернулся к отцу и с размаху сел рядом с ним.

– Ты… ведь возьмёшь меня отсюда? – замирая, спросил мальчик.

– Да, да… конечно… когда-нибудь… – тихо и расстроенно ответил отец.

Тут мальчик зажмурился и выпалил заветное:

– ЗАВТРА возьми, а? Ой, нет, не ЗАВТРА, – лицо мальчика в ужасе искривилось от ошибки, – уже СЕГОДНЯ! Прямо СЕЙЧАС!

Наступила тягостная пауза.

Кен видит растерянное лицо отца и остро понимает, что всё получилось неладно. Мальчика пронизало ощущение, что его слова, вместо того чтобы приблизить отца, отдалили его.

В этот момент Кен интуитивным скачком поднялся на новую ступень понимания и взросления. Из его глаз пропал щенячий восторг, и он испуганно спохватился:

– Нет-нет, я это просто так сказал… Не сердись, я пошутил… Мне тут хорошо, у меня есть друг – Дим и… остальные мальчики… да мне и Дима хватает…

Отец с облегчением вздохнул.

– Заберёшь, когда сможешь… или когда я вырасту… – договорил мальчик бесполезные нейтральные слова.

Отец засобирался:

– Мне пора домой.

В мальчике сладко и болезненно отдалось это небрежное слово «ДОМОЙ». Это удивительное место, где мальчики живут с отцами. А иногда даже с МАМОЙ! Тут у Кена закружилась голова, и он выругал себя за слюнтяйство. И старательно спокойно сказал:

– Приходи в следующую субботу. – Не выдержал и переспросил: – Придёшь в субботу? Придёшь?

Отец торопливо кивнул, пожал холодную липкую ладошку мальчика и быстро двинулся к стеклянным воротам. Кен солидно последовал за ним, стараясь не бежать и от этого безнадёжно отставая.

Вот отец открыл дверку в воротах – ему можно, а мальчика дверка не выпустит – и плотно закрыл её за собой, не оборачиваясь.

Мальчик с убитым сердцем проводил взглядом уходящего отца, вытащил из кармана деревянного облупленного человечка-космонавта, которого когда-то давно подарил отец, и хриплым шёпотом страшно поклялся:

– Если он больше не придёт, я укушу себя за палец… до крови, чтобы капало… нет, придавлю дверью и сорву ноготь, как у Лопоухого Билла было… а тебе, дурацкий Дим, я отломаю твою дурацкую голову… и всего разобью на мелкие щепки…

И мальчик торопливо, на ходу, спрятал человечка и бережно застегнул карман интернатской униформы на пуговку.

Он уже не будет таким глупым дурачком, как сегодня. Он станет осторожным и вежливым. И отец обязательно заберёт его отсюда. Главное – чтобы он пришёл в следующую субботу. Она страшно далека, эта суббота, но она настанет, обязательно настанет… Дорняк… это неважно, как-нибудь… самое главное – чтобы отец пришёл в следующую субботу.

Отец за воротами двинулся к машине. Потом замедлил шаги, на ходу полуобернулся и увидел мальчика, прильнувшего к стеклянным воротам с внутренней стороны. И так мальчик был похож на детские фотографии из старого альбома, что отцу показалось, что это он сам ребёнком сидит в стеклянное клетке.

А расплющенные о толстое стекло и ставшие некрасивыми и бледными губы сына беспрерывно шептали, спрашивали, заклинали отца сквозь прозрачную стену:

– ПРИДЁШЬ? ПРИДЁШЬ?


Белокурая красивая женщина сидела напротив Никки и улыбалась, радуясь встрече со старой подругой.

– Изабелла, я хочу поручить тебе очень важное дело: Интернаты. Досконально изучи ситуацию вокруг них. Выясни, чьи коммерческие структуры вовлечены в интернатский бизнес, кто финансово заинтересован в рождении детей вне семьи.

Изабелла перестала улыбаться и выпрямилась.

– Подготовь программу по разрушению материальной заинтересованности в этом бизнесе. Обдумай меры по опровержению общественных стереотипов о приемлемости сдачи детей в приют или воспитания ребёнка в Интернате. Натрави прессу на Интернаты, профинансируй художественные и документальные фильмы о реалиях приютской жизни. Будь смелее, смотри шире. Захвати проблему защиты прав детей и в семьях. Думаю, стоит обсудить программу предоставления каждому ребёнку личного кибера, который будет защищать подопечного от любых опасностей. Можно даже провести такой закон через ООН. Берёшься?

– Ещё бы! – недобро сказала Изабелла, глаза которой горели уже как у рассерженной тигрицы. – Если бы ты знала, как давно я точу зубы на эти Интернаты.

– Я знаю, – кивнула Никки. – Потому предлагаю это именно тебе.


Мальчик внимательно смотрел в лицо высокой женщине в кимоно, которая держала его за руку. Лицо было невозмутимым и приветливым, глаза – чёрными и раскосыми.

– Значит, ты – моя няня?

– Да.

– И ты всегда будешь со мной?

– Всегда.

– Никогда не бросишь одного и не уйдёшь на работу?

– Никогда.

– Так не бывает.

– Бывает.

– И у тебя можно спросить всё, что хочешь, и ты ответишь?

– Отвечу, ведь я подключена к мировой информационной сети, которая знает почти всё.

– А откуда ты пришла?

– Принят закон, по которому у каждого ребёнка должна быть постоянная семья. Хотя бы в виде няни. Меня прислали из детского центра вашего округа. Сейчас я буду твоей семьей, пока ты не вырастешь или не найдёшь другую семью.

Мальчик замолк на какое-то время, а потом извиняющимся шёпотом сказал, глядя в землю:

– А если проснуться ночью и станет страшно… ну, иногда бывает такое… со всеми ведь может такое случиться, правда? – Мальчик заглянул в лицо няни… – То и не страшно вовсе – ты ведь рядом и защитишь. Спасёшь от ужасного Гырбы-Дроги! И от Дорняка-Сорняка… Правда?

– Правда… – ответила няня. – Я всё время буду рядом.

Начался мелкий дождь.

Няня не заставила мальчика идти под душную крышу Интерната, она просто подняла руку, и из запястья выскочил большой пластиковый зонт, укрывший няню и мальчика от дождя.

«Зонт – это маленький прозрачный дом!» – подумал мальчик и вздохнул. Няня старалась, чтобы на мальчика не попала вода, поэтому дождевые капли брызгали на её собственное кимоно и скуластое лицо. Но капли не могли причинить ей вреда, и няня не беспокоилась. Главное – чтобы мальчик не промок.

Мальчик почему-то сердито сказал:

– Ты не думай, папа меня любит, просто у него денег нет, чтобы меня к себе забрать.

– Он заберёт тебя на следующей неделе.

– ЧТО?! – не поверил мальчик. – ТЫ ВРЁШЬ!

– Твой отец уже оформил все бумаги. Это связано с тем, что государство перестает дотировать Интернаты и начинает выплачивать пособие самим родителям.

– Я тебе не поверю, пока папа сам мне не скажет! – решительно сказал мальчик.

– Ладно, пусть отец сам тебе скажет, – покорно согласилась няня.

Мальчик долго молчал, переваривая такую невероятную новость, потом робко заглянул в лицо няне.

– А… мама? У меня будет настоящая мама? Живая?

– Возможно, будет. Мы её поищем.

– А она будет красивая?

– Конечно. Некрасивых мам не бывает.

Дождь стучал в зонт всё сильнее, но его не пускали в прозрачный дом.

– Я тебе все равно не верю, – упрямо сказал мальчик, незаметно вытирая глаза.

– Ладно, пусть отец сам тебе скажет, – кивнула няня.

Глава 12
Листья на ветру

Осень – тревожное жёлтое время. Оно полно холодных перемен. И ещё эти отчаянные листья…

Когда они падают с платанов на траву, это просто грустно. Но вот приходит ветер, и листья начинают, как живые, – ворочаться, скакать, катиться по дорожкам парка. И тогда сердце сжимается в тоске.

Осенний ветер смел и холоден, он выше правил и светофоров, он несет под брюхом стаю листьев и выгоняет их под колеса автомобилей. Стая, набравшись скорости у ветра, катится наискосок по асфальту – навстречу целеустремлённой железной лавине, которая сминает их, не притормаживая ни на секунду. Никто не спрашивает о желаниях листьев – они летят вперёд, послушные чужой воле. Пока их не раздавит мокрой и тяжёлой резиной.

Питер часто с ужасом смотрел на эти летящие под колеса листья. И даже стал сочинять про них песню. Он вообще любил сочинять. Подыгрывал себе сначала на гитаре, потом нашёл на помойке синтезатор – поцарапанный, две клавиши не работали, но Питер приспособился. Ничего, вот он скоро закончит школу и заработает на приличный инструмент…

 
Ты – просто лист, улетающий с ветром…
Главное – успеть загадать желание.
Вдруг тебя занесёт к Богу?
И будешь стоять там, как дурак бессловесный.
 

Или так:

 
Ты – просто лист, улетающий с ветром…
Сухим горлом шелестишь свои желания.
Надеешься – вдруг тебя занесёт к Богу?
И сделает он тебя целым зелёным деревом.
 

А может:

 
Я – просто лист и улетаю с ветром…
И надеюсь – вдруг он занесёт меня к Богу?
И сделает Бог меня человеком,
если я не забуду это странное желание.
 
 
Я – просто лист на ветру… Прошу —
не бросай меня под колеса, а унеси в страну,
где бабочка летает в горячем солнце,
где нет машин, людей и помоек.
 

Вот так он сидел и напевал на берегу Артемизии. Тут кругом полно домов миллионеров. А какая-то сумасшедшая богачка умерла и завещала все свои деньги на очистку озера, на дорожки и беседки. И сейчас здесь люди катаются на роликах и велосипедах. Или просто гуляют.

Питер приходит сюда петь вполголоса – в тихую беседку, почти скрытую ивовой кроной. Дома разве дадут посинтезировать – или мать заорет, или отчим.

– Здорово у тебя получается! – сказал кто-то восхищённо.

Питер обернулся как ужаленный. У беседки стояла девчонка на роликах, в короткой теннисной юбке и белой рубашке.

Парень нахмурился – он не любил, когда ему мешали.

– Я – Мари, а тебя как зовут? Спой ещё раз.

Девчонка была из симпатичных и не робких. Светлые волосы и голубые глаза. «Да просто красавица!» – решил Питер. Вот только слишком пышная – видно, из-за этого и катается на роликах.

Сам Питер был черноволос и худ. Немногословный, но интересный. И так проникновенно поёт. Мари практически сама назначила ему следующее свидание.

И – круто изменилась жизнь Питера.

Мари была из высшего общества, с которым Питер никогда не пересекался. Трёхэтажный дом её родителей стоял на берегу озера, окружённый огромным участком и садом. А после свидания Питер возвращался в свой бедняцкий район, в тесную квартирку в старом доме.

Питер влюбился. Но голову не потерял – понимал, что такую девушку нужно суметь и заинтересовать, и удержать. Он сочинял ей песни. Ей нравилось. Он старался приносить ей на каждое свидание какой-нибудь необычный подарочек. Она была в восторге! И вслух гадала, что же он принесёт ей в следующий раз.

Они ходили в парк, в кино и даже в театр. Они рассказывали друг другу истории про свою жизнь. Девочка вспоминала, как этим летом она ездила с родителями на Карибские острова. Какие там пляжи, пальмы и птицы! Питер слушал с чувством бесконечной зависти. А тут так и закиснешь в этом гнилом дождливом холодном Ливерпуле, не выбравшись дальше Лондона, такого же холодного и туманного, или Глазго – ещё промозглее и грязнее.

Но Питер гордо говорил:

– Я люблю осень – это честное и быстрое время, когда все иллюзии спадают.

Мари ёжилась:

– Мне не нравится, когда много грустных мёртвых листьев. Они – будто разорванные письма.

Они гуляли по дорожкам вокруг ночного озера, и Питер показывал на молодой месяц:

– Он похож на натянутый лук, и стрела его всегда нацелена на солнце.

Мари не соглашалась:

– Месяц похож на сверкающий щит, обороняющий от солнца спящую луну.

Питер рассказал Мари про свою птицу. Он подобрал дикую голубку со сломанным крылом – видно, налетела на провод. Из крыла торчала косо срезанная трубчатая кость, в ране уже копошились белые черви, а птица была еле жива. Питер отнёс голубку к ветеринару – его клиника за углом. Но денег на сложную и дорогую операцию не было. Ветеринар махнул рукой и позаботился о птице бесплатно: попросту отрезал сломанное крыло лязгающими ножницами. Ножницы сочно чавкнули. Мальчик вздрогнул. Его пронзило острое ощущение необратимости совершённого.

Голубка уже никогда не полетит! Какая-то ось в мироустройстве сдвинулась, и уже никогда оно не пойдёт по старому пути.

Врач прижёг чём-то рану и сунул птицу в трясущиеся руки мальчика.

Голубка жила у него уже два года, сидела на краю цветочного горшка на подоконнике. Она часто расправляла, вытягивала единственное крыло, но никогда не пробовала взлететь. Клетка ей была не нужна. Зачем клетка для нелетающего существа? Отсутствие крыльев и есть клетка.

Мари слушала с круглыми глазами, и Питер радовался, что умеет интересно рассказывать.


Субботним утром они поехали в Манчестер – на знаменитый аттракцион «Рогатка».

Питер и Мари уселись в двойное кресло в виде небольшого диванчика и пристегнулись ремнями. Питер ещё успел посмотреть на девушку, потом раздался предупреждающий, тревожный рокот барабана. Он напрягся и инстинктивно сжал поручни кресла. В следующую секунду могучая перегрузка вдавила Питера в кресло, которое, увлекаемое быстрым тросом, взмыло ввысь со скоростью ракеты.

– А-а! – Крик сам вырвался из груди.

Они промчались мимо вершины рогатки и полетели дальше.

Наконец, под визг и вопли, кресло замедлилось и остановилось в верхней точке своей траектории, на высоте почти двухсот метров. И тут началось самое страшное: кресло, замерев на мгновение, стало опрокидываться вперёд.

Щенят подбросили в корзинке, а потом перевернули коробочку и вытряхнули её содержимое.

Беззащитно падать головой вниз с высоты двухсот метров оказалось очень страшно.

В момент переворота Питер автоматически вцепился в поручни так, что заболели растянутые мышцы, но всё равно – опрокидывающееся кресло уронило его вниз головой. Началось захватывающее дух падение, а мир переворачивался снова и снова…

Питер и Мари, пока летели вниз, успели кувыркнуться раза четыре. Потом снова взлетели, но уже на меньшую высоту и, наконец, вдоволь поболтавшись в небе вверх ногами и вниз головами, опустились на стартовый помост.

– О боги, – простонал Питер, вылезая из пыточного летающего кресла. – Я растянул руку, хватаясь за соломинку…

– Здорово! – Глаза Мари горели. – Вот это ощущения! Никогда такого ужаса не испытывала.

«Она не трусиха!» – удивлённо подумал Питер, глядя на раскрасневшуюся Мари.


Денег Питеру стало не хватать катастрофически.

Мать только расхохоталась в ответ на просьбу Питера купить ему костюм:

– Как только у меня появятся деньги, я сначала вставлю себе зуб! – Она показала на чёрную дыру во рту и с сомнением добавила: – А уж потом подумаем насчёт твоего костюма. А чем тебе джинсы стали плохи?

Отчим Вильям косо поглядел на Питера:

– Помоги покрасить хоть один дом, и я тебе заплачу.

У Вильяма был грузовичок, набитый банками с краской. Отчима нанимали красить дома, он отмывал вековую пыль и грязь со стен портативным водомётом, а потом заряжал пульверизатор краской и красил дом от основания до крыши, карабкаясь по раскладной алюминиевой лестнице. Приходил домой усталый, злой и забрызганный разноцветным. Вильям был скаред: его машина ездила на лысых шинах, пока они не лопались.

«Много ли у него заработаешь?» – с досадой подумал Питер.

Друзья Питера были не богаче его.

Надо было что-то предпринимать! Знакомство с Мари – это редкостная удача. Теперь удачу надо превратить в успех. А успех требует платы.


Денёк выпал сухим и даже немного солнечным. Но Алан МакДрим мрачно крутил баранку полицейской машины, забирающейся по извилистой дороге, и молча ругался. Рядом с ним сидел напарник, толстый Симеон Нижгорски с сонными коричневыми глазами и мягким пухом на практически лысой голове.

Напарники плохо подходили друг другу. Голубоглазый Алан был отчаянно молод, поджар и шустр. А Симеон уже стал безнадёжно пожилым, ленивым и неповоротливым. Но за опыт Симеона сделали старшим, а Алан ходил лишь в стажёрах, что его немало раздражало и даже возмущало. Чему учиться у этого Симеона – игре в шахматы, в которые тот режется с компьютером всё свободное время? Как Алан уже убедился, старик ничего не знал ни о нейродопросах, ни об интегральном методе расследования, чему учили в полицейской академии высшего уровня. Старые собаки не успевают за новыми фокусами! Ладно, жизнь покажет, кто тут больше понимает в детективном деле. Стоит Алану проявить себя на паре расследований – и роли быстро поменяются.

Плохо, что у Симеона не было никаких карьерных устремлений: он не гнался за громкими делами, а покорно брался за расследование любой дряни. Вот и сегодня: лейтенант Грэхем, начальник детективного отдела, взял и послал их на расследование автодорожного происшествия. Ладно бы две машины столкнулись – есть что расследовать: определять виновных, опрашивать свидетелей и так далее. А тут машина просто слетела с дороги на повороте. Дело века! Тьфу!

Алан предложил сначала изучить известные данные: ведь экспертиза происшествия уже проведена. Но упрямый Симеон встал и сказал:

– Едем на место. Моя голова – не помойка, я закладываю туда только полезные и надёжные вещи. Чужую труху молоть смысла нет. Заодно подышим свежим воздухом…

Алан яростно закрутил баранку влево – они взяли последний поворот и, наконец, приехали на место происшествия.

Напарники вышли и осмотрелись.

Узкая асфальтовая дорога спускалась с холма, где стоял красивый особняк, делала здесь зигзаг среди кустарников и через несколько сот метров вливалась в шоссе, пересекающее реку.

Машина не вписалась в извилину дороги, пробила кустарник – он был густой на вид, но слишком хлипкий, чтобы удержать «порш-карреру» от кувыркания по склону. Машина упала в реку вверх колесами.

Алан вытянул шею и отследил путь машины по склону. Машину из реки уже выловили, но Алану хотелось посмотреть на место крушения.

– Симеон, давай спустимся?

– Зачем ноги ломать? – буркнул Симеон. – Машина улетела отсюда, и если есть причина аварии, то она здесь, а в реке можно найти только результаты.

– Ты что, не видел раньше аварий? Такой крутой поворот и есть причина.

– Парень ездил по этой дороге пятнадцать лет. Почему он вдруг взял и слетел с неё? Он был не пьян, и даже дождь в тот день не шёл.

Молодой полицейский сокрушённо покачал головой на такое упрямство и незаметно протёр на мундире свеженький значок академии. Был бы на месте убившегося водителя обычный смертный – дело было бы закрыто сразу как совершенно ясное. Но погибший был большим человеком. Это ему принадлежит – принадлежал! – особняк на холме. Юрист в возрасте, дорогая машина, хороший дом в престижном районе, молодая жена. Работал в мэрии, был вовлечен в конфликт с землевладельцами, поэтому друзья юриста, включая самого мэра, уверены, что дело нечисто, и потребовали от полицейских досконального разбирательства. Вот и болтаются тут два детектива, изображая бойскаутов в поисках оленьих следов, а на самом деле – имитируя расследование. Алан фыркнул, глядя на Симеона, который внимательно осматривал дорогу:

– Тут же ничего нет! Совершенно чистый обычный асфальт. Эксперты всё обшарили и ничего не нашли.

– Это-то и настораживает, – охотно откликнулся Симеон. – Почему асфальт тут такой чистый? Метров двадцать в сторону – на обочине валяются листочки, окурки шалопайские, колечки от банок колы, кипарисные шишки. А в этом месте чистота, как будто в квартире.

– Наверное, помыл кто-то… – серьёзно сказал Алан, веселясь про себя.

– Отличная идея! – с интересом посмотрел на него старик-напарник. – Может, из тебя и выйдет толк.

Алан прикусил язык от неожиданности.

– Итак, принимаем твою версию – кто-то помыл дорогу от чего-то скользкого, на чём машину и занесло. Но от масла дорогу быстро не отмоешь… – бормотал Симеон.

Молодой напарник взялся за дело всерьёз. Кусок чистого асфальта они исследовали вдоль и поперек. Он ничем не отличался от другой дороги – разве только своей чистотой. Если и было какое-нибудь подозрительное вещество на асфальте, то его давно смыло в водосточное отверстие на краю шоссе и унесло в канализацию. Но Алан был уверен: масла на асфальте не было – его так просто не уберёшь. Никакой химией тоже не пахло.

Они перешли к обочинам, густо покрытым прошлогодними листьями. Симеон нашёл сухой лист с белой капелькой. Потом ещё один. Соскрёб капли в пробирку из своего саквояжа. Попросил Алана сделать несколько снимков дороги – чистой и грязной, чтобы было видно отличие.

– Думаешь, убийство? – с надеждой спросил молодой напарник.

– Думаю – да, – вздохнул Симеон. Он ещё раз оглядел склоны горы, нахмурился и посмотрел в такое же мрачное небо.

Экспертиза подтвердила вывод старика. Кто-то намазал дорогу скользкой белой глиной. Водитель не ожидал подвоха, спускался в обычном режиме. Машина слетела с обрыва, и через десять минут полицейские были на месте происшествия. Но кто-то уже успел замести следы преступления.

Симеон прочитал заключение экспертизы и вздохнул:

– Что за времена пошли, даже глиной стали убивать…

Он, не обращая внимания на горящие охотничьим азартом глаза напарника, развернулся и уткнулся в какие-то новости на экране.

Алан не выдержал:

– Симеон, что дальше будем делать? Главные подозреваемые из числа многочисленных врагов убитого проверены – они чисты как ангелы. У всех алиби крепче алмаза – в начале рабочего дня они все сидели по своим офисам со своими секретаршами, чёрт их дери!

Симеон вздохнул, оглянулся и сказал:

– Ищи переносной водомёт, каким моют старые каменные стены и деревянные патио.

– Но таких водомётов слишком много! – воскликнул Алан.

– Сынок, а тебе разве не говорили в академии, что полицейская работа трудна и опасна? – язвительно фыркнул старик и отвернулся к экрану.

Алан копался с водомётами неделю, но тут пришла новость от главного эксперта управления. Он позвонил самолично и заявил:

– Мы проанализировали химический состав глины, которую вы нам принесли, и выделили водную компоненту. При спектральном анализе мы нашли в ней заметное количество хлора!

– А попроще, профессор? – поморщился Симеон. – На что указывает этот хлор?

– На устаревший способ обработки питьевой воды, который применяется только в районе старых ливерпульских доков.

– Отлично! – обрадовался Алан. – Значит, наш водомёт набирал воду в том районе, и там же его надо искать. Это упрощает дело!

– Странное орудие убийства, – добавил от себя эксперт. – Всего лишь глина.

Симеон философски сказал:

– Человек убивает мыслью. Это его главное орудие. А уж чем он оснастит своё намерение – не так важно.

– Ты зарыл свой талант мыслителя в полицейском участке! – поддел его эксперт.

– Отчего же, – возразил старик, – именно здесь мышление приносит самые конкретные результаты.

Молодой напарник ускакал в район доков, а Симеон снова уткнулся в экран.

Алан вернулся, грязно и изобретательно ругаясь: вляпался в этих трущобах в собачье дерьмо. Еле выковырял его из рубчатой подошвы ботинка.

Но молодой полицейский сразу заткнулся, когда Симеон показал в бесплатной газетке на неприметное объявление о предложении временной работы с годовым окладом в сто тысяч фунтов в год.

– Знаешь, что это такое?

– Ну, работу предлагают. Какого-то менеджера по управлению проблемным производством ищут.

– Эх, академия… Это объявление о поиске наёмного убийцы, попросту контракт. И речь в нём идёт именно о нашем юристе. Вот смотри…

Симеон пустился в объяснения тайного кода объявления. Алан, наконец, уразумел, и ошарашенно сказал:

– Значит, это объявление дал кто-то из врагов убитого?

– Да. Причём здесь поставлено условие «незаметного» убийства – его легко списать на несчастный случай. Именно такое убийство и было совершено.

– Но ведь ни одна группа наёмных киллеров ранее не использовала такой метод, как белая глина.

– Да, поэтому я полагаю, что быстрее всех откликнулась на объявление и решила заработать сто тысяч фунтов какая-то молодёжная начинающая группа, стеснённая в средствах и ещё не умеющая доставать хитроумные штучки вроде необнаружимых ядов, вызывающих инфаркт.

– Молодёжная банда любителей из районов старых доков, без денег, но имеющая доступ к водомёту… И ещё кто-то из них получит банковский перевод на сто тысяч, – задумался Алан. – Да я их за пару дней вычислю!

– Вот и действуй, – кивнул напарник, – и будет тебе медаль на молодецкую грудь.

И открыл незаконченную шахматную партию.


Питер и Мари ехали в лондонском поезде. Пропустить футбольный матч Бразилия – Англия никто из ливерпульских фанатов не может.

Питер уговорил Мари поехать с ним. Ему очень хотелось показать свою красотку приятелям с родной улицы, которые шумной компанией ехали в конце вагона, то и дело бросая на Питера с Мари красноречивые взгляды.

Но когда Трупер Браун подмигнул и поднял вверх большой палец, то Питеру стало неприятно. Вид Брауна напомнил ему о том, о чём он хотел бы как можно быстрее забыть.

Несколько дней назад Трупер Браун с Головастым и Упырём прикатили к нему на велосипедах для важного разговора.

– Мы собираемся провернуть одно дело, и нам нужна твоя помощь, – сказал Трупер Браун, когда они уединились в старом гараже, чтобы покурить и помозговать.

– Что за дело? Денежное? – поинтересовался Питер.

– О, сразу быка за рога берёт! – заржал Упырь. – Наш парень!

– Тихо! – одернул подчинённого Трупер. – Да, денежное. Ты можешь заработать десять тысяч фунтов, если пойдёшь с нами и захватишь водомёт своего отчима.

– Для чего? – удивился Питер.

И Трупер объяснил.

Убить человека за деньги?! Питер был ошарашен. Толкнуть травку или грабануть банкомат – это ещё было в рамках его понимания. Но убить?!

– Тебе ничего не надо будет делать, – сказал Трупер. – Мы привезём на багажниках глину, а после… ты её смоешь с асфальта водомётом.

Питер замотал головой:

– Нет, это не по мне.

– Десять тысяч тебя не устраивают?! – яростно взвизгнул Трупер Браун.

– Деньги хорошие, спору нет, но если нас кто-нибудь заметит? – стал обосновывать свой отказ Питер.

– Ты не можешь отказаться! Нам позарез нужно выиграть в первый раз, а дальше у нас будут деньги, дальше всё пойдёт легче! – приговаривал Трупер Браун, методично ударяя кулаком в ладонь, загоняя сомнения куда-то далеко, откуда их не будет слышно.

Но Питер упорствовал. Тогда Трупер сплюнул:

– Чёрт с тобой, не ходи сам, но дай водомёт. Я с ним справлюсь.

Питер заколебался.

– Я тебе ничего не говорил про наши планы, а просто прошу водомёт на один день. За пять тысяч.

Пять тысяч за один день аренды водомёта?! И Питер сдался.

Через два дня парни приехали снова. Когда Трупер Браун взвалил ранец с полным водомётом на спину, Питер похолодел. Ему захотелось обругать Брауна и отобрать у него аппарат. Но он молча стоял и смотрел, как парни на велосипедах выезжают из переулка.

В эту секунду мир замер на развилке, и его дальнейшую дорогу должно было определить решение Питера. Если кто-то из взрослых и более умных сказал бы сейчас Питеру какое-нибудь отрезвляющее слово, то всё могло пойти по-другому. Или если Питер мог бы сам заработать приличные деньги, то предложение Трупера Брауна его не прельстило бы.

Но у Питера не было ни денег в кармане, ни разумного совета под рукой.

И в тот момент, когда последний из банды скрылся за поворотом, раздался какой-то лязг и сытое чавкание невидимых ножниц. Случилось что-то необратимое, перевелись железнодорожные стрелки, и мир покатился по новым рельсам.

Вечером парни вернули водомёт. Взвинченные, довольные.

– Господи, когда снизу по дороге стал подниматься какой-то идиот, у меня от ужаса задницу свело оскоминой. Хорошо, что болван быстро понял, что не туда заехал, и развернулся.

«Я не убивал, я только дал водомёт!» – мысленно бормотал Питер.

Через три дня Питера вызвали в заброшенное здание, где банда обустроила одну квартиру под свой штаб.

Все были в сборе, и у всех горели глаза.

– Это грандиозный успех, парни! Отныне мы короли! – визжал от восторга Трупер Браун, потрясая пачками денег. – Теперь мы развернёмся, теперь они у нас попляшут!

Кто такие эти «они» и почему «они» должны плясать, Питера не интересовало. Он настороженно следил за делёжкой денег, опасаясь обмана. Но всё было честно. Он получил на руки пятьдесят новеньких хрустящих сотен! Никогда он не держал в руках таких деньжищ. Да что там в руках не держал… Глазами не видел!

Благодаря этим сотням они с Мари сейчас ехали в лондонском поезде с двумя дорогущими билетами на футбол. Рубашка на Питере была новая, и номер в лондонской гостинице на двоих ему уже был по карману. Будущее переливалось радужными красками, и Питер старался не вспоминать газетные заголовки, из которых ему стало ясно, кто погиб из-за белой глины и старого водомёта.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 | Следующая
  • 4 Оценок: 5

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации