Текст книги "Кто нас встретит на пороге смерти?"

Глава 5
Действия при ОСП

Что делать, если вы чувствуете, что ваша душа вышла из тела?

Очевидно, что такое переживание может быть обусловлено как действительным выходом души из тела, так и иллюзией такого выхода при онейроидном состоянии сознания.

1) Сначала рассмотрим первую причину. Напомним, что отделение души от тела может иметь место как при исступлении, при котором тело продолжает жить, так и при смерти, которая сопровождается умерщвлением тела.

Ответ на главный вопрос, поставленный нами, в этом случае зависит от ответа на вопрос о том, может ли сам человек вообще что-либо делать в ситуации, когда его душа отделена от тела, тем более делать во спасение души или ее пользу или наоборот во вред ей. Для ответа на этот вопрос рассмотрим учение

Православной Церкви о посмертной участи человека.

Состояние человека после смерти, как учит Православная Церковь, определяется вовсе не его произвольными действиями, а судом Божим – сначала частным, имеющим место вскоре после смерти и определяющим его судьбу вплоть до Страшного Суда, который произойдет после воскресения мертвых, и затем самим Страшным Судом, определяющим судьбу человека на всю Вечность [42].

Образ частного суда над умершим таков. "Правосудие Божие совершает суд над христианскими душами, исшедшими из тел своих, посредством Ангелов, как святых, так и злобных", – писал свт. Игнатий Брянчанинов о частном суде [25]. Об особенностях этого суда подробно поведали св. Ангелы блж. Феодоре. Об этом можно прочитать в Житии св. Василия Нового в Четиях-Минеях святителя Димитрия Ростовского [38]. Приводим перевод текста этого Откровения на русский язык, сделанный святителем Игнатием Брянчаниновым.

«Феодора спросила Ангелов: “Прошу вас, скажите мне, откуда эти страшные воздушные власти знают все злые дела всех человеков, живущих во всем мире, не только явные, но и тайные?” Отвечали святые Ангелы: “Каждый христианин получает от Бога при Святом Крещении Ангела-хранителя, который, невидимо храня человека, наставляет его денно-нощно на всякое благое дело в течение всей жизни его до самого смертного часа. Он записывает все добрые дела того человека, за которые сей мог бы получить милость и вечное воздаяние от Господа в Небесном Царстве. Также и князь тьмы, желающий вовлечь весь род человеческий в свою погибель, приставляет к человеку одного из лукавых духов, который всюду следует за человеком, замечает все его злые дела, поощряет к ним кознями своими и, посещая мытарства, записывает там все грехи человека, внося каждый грех в принадлежащее мытарство. Вот почему известны воздушным властям грехи всех человеков во всем мире. Когда ж душа, разлучившись с телом, стремится взойти на небо, к Создателю своему, тогда лукавые духи препятствуют ей в том, обличая ее грехами ее, записанными у них. Если душа имеет больше добрых дел, нежели грехов, то они не могут удержать ее. Если же найдут в ней больше грехов, то удерживают ее на время и заключают в темнице невидения Бога; там они мучат ее, доколе сила Божия попустит им мучить и доколе та душа не будет искуплена церковными молитвами и милостынями ближних. Если же душа окажется столько грешною и мерзостною пред Богом, что ей не остается никакой надежды спасения, но ожидает ее вечная погибель, то они тотчас же низводят ее в бездну, где имеют и для себя уготованное место вечного мучения; они держат ее там до второго пришествия Христова, после которого душа соединится с телом, и уже вместе с ним будет мучиться в геенне огненной. Еще и то знай, что этим путем восходят и подвергаются на нем истязанию только просвещенные святою христианскою верою и омовенные Святым Крещением. Не приходят сюда идолослужители, магометане и все чуждые Бога: они, будучи еще живы телом, уже мертвы и погребены во ад душою. Когда они умирают, тотчас, без всякого испытания, демоны берут их, как часть, себе принадлежащую, и низводят в геенскую пропасть”» [28].

В связи с этим может возникнуть вопрос о том, может ли человек сделать что-либо доброе после отделения души от тела, равно как и нанести себе вред новым грехом?

Для точного ответа на этот вопрос необходимо обратиться к тексту "Пространного христианского катихизиса" и посмотреть на то, что там написано о Страшном Суде. О том, как Господь будет там судить, говорится следующее:

«В.: Как будет Он судить?

О.: Совесть каждого человека откроется пред всеми, и обнаружатся не только все дела, какие кто сделал во всю свою жизнь на земле, но и все сказанные слова, тайные желания и помышления. Придет Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога»(1 Кор. 4, 5) [12, ч. 1].

Таким образом, на Страшном Суде суду будут подлежать все грехи и все добрые дела человека.

Тот же источник на вопрос "Почему душам праведных не приписывается тотчас по смерти полного блаженства?" отвечает нам так:

«Потому что полное воздаяние по делам предопределено получить полному человеку, по воскресении тела и последнем суде Божием. Апостол Павел говорит: А теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный; и не только мне, но и всем, возлюбившим явление Его (2 Тим. 4,8). И ещё: Всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить [соответственно тому], что он делал, живя в теле, доброе или худое» (2 Кор. 5, 10) [12, ч. 1].

Из этого фрагмента мы можем сделать следующие выводы:

а) На Страшном Суде не судятся никакие "дела", сделанные человеком вне тела. "Но так как ни к добродетели, ни к пороку душа не стремилась отдельно от тела, то, по справедливости, вместе они и получают воздаяние" – писал о Страшном Суде прп. Иоанн Дамаскин в книге "Точное изложение православной веры".

б) Поскольку воздаяние на Страшном Суде полное, и судятся на нем всё — как грехи, так и добрые дела, то все «дела», сделанные вне тела, не являются ни грехами, ни добрыми делами в собственном смысле.

в) Поскольку решение на частном суде (на мытарствах) определяется с одной стороны соотношением добрых дел и грехов человека, и с другой стороны – тем, что совершается на земле для упокоения его души, то никакие "дела", которые совершает человек после смерти, уже не могут повлиять на приговор частного суда над его душею, поскольку они не являются ни грехами, ни добродетелями.

г) В равной степени и все "дела", совершенные вне тела при исступлениях на приговор на частном суде не могут оказать никакого влияния.

Поэтому если вы испытываете ОСП, и эти ОСП вызваны указанной первой причиной, то пытаться что-либо делать уже не имеет никакого смысла. Все ваши "действия" (если таковые оказываются вообще возможными) в этих ситуациях в плане решения вашей участи абсолютно бесполезны, а с другой стороны они уже не могут причинить вам никакого вреда. Будучи вне тела, человек не творит ни грехов, ни добродетелей, которые определяют его судьбу, будь то на частном суде, будь то на Страшном Суде.

В творениях св. Отцов мы находим ряд свидетельств о том, что после смерти никакие действия человека уже не могут повлиять на его судьбу. После смерти уже нет места ни добрым делам, ни грехам.

«По отшествии из сей жизни нет уже времени для добрых дел; потому что Бог, по долготерпению своему, время настоящей жизни определил на делание нужного для угождения Богу» – свт. Василий Великий [14, правило 1, гл. 5].

«Только настоящая жизнь есть время для подвигов, а после смерти – суд и наказание» – свт. Иоанн Златоуст [62 – беседа 36].

«Если умерший был грешник и много оскорбил Бога, в таком случае должно плакать, или лучше – не плакать только, потому что отсюда для него нет никакой пользы, но и делать то, что может принести ему некоторое облегчение, милостыню и приношения. А впрочем, и в этом случае нужно радоваться, потому что у него отнята возможность грешить. Если же – праведник, то еще более должно радоваться, потому что он находится в безопасности, и уже избавился от неизвестности будущего» – свт. Иоанн Златоуст [63 – беседа 62].

Таким образом, после смерти нет места ни для добродетели, ни для греха. И все это потому, что «Бог ограничил время деятельной жизни здешним пребыванием, а тамошней жизни предоставил исследование сделанного» – свт. Григорий Богослов [64, Том 2, Слово 15].

2) Второй причиной того, что вы увидели себя исшедшим из тела, может быть то, что вы видите видение онейроидного характера. Так же, как и во время сновидений, человек во время таких видений не может ни согрешить, ни совершить добродетель. При этом необходимо учитывать, что во время сновидений могут отражаться расположения нашей души, которые она усвоила себе в состоянии бодрствования. Но то, что происходит во время сновидения – не подлежит ни суду, ни наказанию, ни награде.

«Иногда спрашивают о представлениях спящих, когда им снится, будто они совокупляются или против своего желания, или даже вопреки дозволенным нравам. Случается это только тогда, когда предметы, о которых мы думаем в состоянии бодрствования не по желанию воли, а как говорим почему-либо и о подобных вещах (как, например, я и в настоящем случае не мог бы, конечно, говорить об этом, если бы о том не думал), во сне представляются нам и отпечатлеваются в нас настолько, что ими естественно возбуждается и плоть, и что она в себе естественным образом собирает, испускает детородными каналами. Допустим теперь, что образы телесных вещей, о которых я помыслил по необходимости, чтобы говорить о них, представляются во сне с такою силою, с какою представляются бодрствующим сами тела: в таком случае и происходит то, чего у бодрствующего не может происходить безгрешно.

Кто, в самом деле, ведя речь и по необходимости говоря что-нибудь о своем совокуплении, может не мыслить о том, о чем говорит? Но раз фантазия, действующая и в мышлении говорящего, выступает в сновидении настолько, что исчезает различие между нею и действительным телесным смещением, в таком случае немедленно возбуждается и плоть и следует то, что обыкновенно за этим следует, хотя совершается это без греха настолько же, насколько без греха служит предметом речи бодрствующего то, что, без сомнения, им мыслится, чтобы быть предметом его речи. При всем том, благодаря доброму настроению души, когда она, очищенная лучшим желанием, умерщвляет многие желания, не относящиеся к естественному движению плоти, которую бодрствующие люди, чистые духом, обуздывают, а сонные не могут этого сделать, потому что не имеют власти над тем, что представляется им как отпечатление телесного, ничем не отличимого от самого тела образа, – благодаря такому доброму настроению души, некоторые её заслуги отображаются и во сне. Так, Соломон и сонный предпочел всему мудрость и, оставив без внимания все прочее, испросил её у Господа и тем, как свидетельствует Писание, угодил Богу и за свое доброе желание получил вознаграждение» (см.: 3 Цар. 3, 9-10) – писал блж. Августин [17, кн. 12, гл. 15].

Бдж. Августин, как мы уже отмечали в гл. 1, отождествлял природу сновидений и экстатических (т. е. в частности и онейроидных) видений. И согласно его взглядам, мы не отвечаем за то, что происходит во время сонного видения или онейроида. Ни греха, ни добродетели во сне или во время онейроидного видения нет.

* * *

В аскетической энциклопедии древних Отцов – «Добротолюбии» – нет никаких сведений или намеков на то, что человек может получать награды или наказания от Бога за свои «поступки» во время сновидений или каких-либо иных видений – при том, что легко согрешает в мыслях в состоянии бодроствования, чему в этом источнике уделено весьма много места. Нет ничего подобного и в Житиях Святых. Представления блж. Августина о том, что человек во время экстатических (в т. ч. и онейроидных) видений не может совершать ни греха, ни добродетели, представляются нам имеющими фундаментальное значение. Если бы за такие «действия» человек подлежал ответственности – об этом было бы ясно и определенно сказано в Св. Предании.

"Действия" человека во время сновидений и видений экстатического типа, судя по всему, вообще не оценивались древними как полноценные (т. е. подлежащие ответственности) действия. В качестве подтверждения приведем случай онейроидного видения божественной природы, описанный в Лавсаике, произошедший с аввой Евагрием – в то время диаконом, рукоположенным свт. Василием Великим, и находившимся в близких отношениях со свт. Григорием Нисским.

«Случилось, что этот муж, которого во всем городе уважали за отличную честность нравов, был уязвлен страстной любовью к женщине, как он сам рассказывал нам после, когда уже освободился от искушения. Женщина тоже полюбила его. Она была из знатного дома. Евагрий, боясь Бога, стыдясь своей совести, представлял себе скверну порока и злорадство еретиков, усердно молил Бога воспрепятствовать намерению женщины, которая, будучи распалена страстью, пыталась вовлечь его в грех. Он хотел удалиться от нее, но не мог, удерживаемый узами ее одолжений.

Немного спустя после молитвы, которою предотвратил он совершение греха, предстал ему в видении Ангел в одежде воина епархова и, взяв его, повел будто в судилище, и бросил в темницу, обложив шею железными узами и связав руки железными цепями. Между тем приходившие к нему не говорили ему о причине заключения. Сам же он, мучимый совестью, думал, что подвергся этому за то дело, и полагал, что муж женщины донес о нем судье. Он находился в чрезвычайном смущении, когда производился суд над другими и когда пытали других касательно подобного же преступления. После столь великой боязни и безмерного мучения Ангел, так устрашивший его в видении, принял образ искреннего друга его и пришел будто навестить его. Казалось, он чрезвычайно был поражен и опечален тем, что друг его терпит поношение и узы и сидит в заключении между сорока преступниками, и сказал ему:

– Господин диакон! За что так бесчестно держат тебя с преступниками?

– Поистине не знаю, – отвечал он. – Впрочем, у меня есть подозрение, что на меня донес один епарх по безумной ревности, и я опасаюсь, не подкуплен ли им градоначальник и не подвергнут ли меня самому тяжкому наказанию.

Тогда представший ему в виде друга сказал:

– Хочешь ли послушаться друга своего? Я советую тебе не оставаться в этом городе.

Евагрий отвечал ему:

– Если Бог освободит меня от этой беды и ты потом увидишь меня в Константинополе, знай, что я по справедливости подвергаюсь такому наказанию и достоин еще большего.

Друг сказал ему:

– Если так, я принесу Евангелие, а ты поклянись мне на нем, что удалишься из этого города и позаботишься о душе своей, и я избавлю тебя от этой беды.

Евагрий сказал:

– Поклянусь тебе как хочешь, но только прошу тебя – избавь меня от этой мрачной тучи.

После этого тот принес Евангелие и потребовал клятвы. Евагрий поклялся на Евангелии, не оставаться здесь, кроме одного дня, и то для того, чтобы перенести на корабль свою одежду. По принесении клятвы, встревоженный, он вышел из того состояния, в котором был ночью. Встав, он размышлял: “Пусть клятва сделана и в исступлении, но все же я поклялся”. И так он все, что имел, перенес на корабль и отплыл в Иерусалим. Там Евагрий был принят блаженною Меланией Римляныней» [65, п. 72].

Видно, что этот поступок был совершен им скорее из уважения к божественному видению, в котором был указан ему его путь (в частности тем, что ему было показано, что он принес клятву), чем вследствие страха нарушения действительно принесенной клятвы. Если бы клятва, принесенная «в исступлении», оценивалась им так же как и клятва в обычном состоянии сознания, то она не вызвала бы никаких раздумий или колебаний со стороны Евагрия.

На основе сказанного можно сделать вывод: что бы ни "делал" человек во время сновидения или онейроидного видения, его действия не могут быть признаны действительными грехами или добрыми делами. За то, что творит человек в видении, он не несет ответственности.

Подводя общий итог, можно заключить, что никакие действия самого человека при ОСП, появляющихся после наступления КС, не могут уже принести человеку ни пользы, ни вреда.

ОСП накануне смерти

Мы переходим к последнему из элементов «синдрома» Р. Моуди, который анализировался С. Роузом одним из первых в его книге (гл. 1, разд. 2). Он нами был выделен особо, поскольку он имеет место не при КС, а до нее – иногда за несколько часов или даже дней перед ее наступлением.

Это явления умерших родственников, друзей и "богов" (последнее преимущественно у индусов) накануне смерти.

Относительно последних видений у нас сомнений быть не должно – и справедливо, поскольку вси бози язык – бесове (Пс. 95, 5). И подобные видения непременно – либо бесы,

являющиеся в виде "богов", либо галлюцинации ("мечтания"), порожденные темже источником, либо галлюцинации органического происхождения (если таковые вообще существуют в чистом виде).

Относительно видений друзей и родственников – ситуация сложнее.

С. Роуз приводит в указанном параграфе мнение блж. Августина.

«Не следует тогда думать, что любой из умерших может вмешаться в дела живых только потому, что мученики приходят для исцеления или помощи некоторым. Скорее следует мыслить так: мученики божественной властью участвуют в делах живых, а сами мертвые не имеют власти для вмешательства в дела живых» (“Попечение об умерших”, гл. 16) [1, гл 1, разд. 2].

Из этого вытекает, что никаких явлений наяву умерших после их кончины, помимо явлений святых – что составляет исключение из общего порядка – быть не может. Это мнение далеко не только одного блж. Августина. Суждение блж. Августина о невмешательстве умерших в дела живых подтверждается и словами Ангелов, сказанных воину Таксиоту, попавшему во ад и умолявшему их вернуть его на землю. «Безвременно молишися, никто же бо отсюду исходит, дондеже всем будет воскресение» [66].

О том, что явления покойников – в основном явления демонов, писал свт. Игнатий Брянчанинов, ссылаясь на свт. Иоанна Златоуста.

«Хотя демоны, являясь человекам, наиболее принимают вид светлых Ангелов для удобнейшаго обмана; хотя и стараются иногда уверить, что они человеческие души, а не бесы (этот образ обольщений в настоящее время находится в особенной моде у бесов, по особенному расположению человеков доверять ему); хотя они иногда предсказывают будущее; хотя отрывают тайны: но вверяться им никак не должно…

Святый Иоанн Златоуст, в беседе второй о нищем Лазаре и о богатом (О Лазаре. Слово второе [67]), повествует случавшееся в его время: “Демоны говорят: я – душа такого-то монаха. Разумеется: этому не верю именно потому, что говорят это демоны”» [68].

И далее свт. Игнатий:

«Иным они (демоны) являлись в виде отсутствующих родственников и знакомых; иным являлись в каком-либо виде, свойственном человекам, уговаривая видящих, чтоб они не сомневались в них, не подумали, что они – отверженные духи, стараясь уверить, что они человеческия души, которых участь еще не решена, и которые по этой причине блуждают по земле, не обретши себе пристанища; при этом, они сочиняют какую-нибудь интересную сказку, способную возбудить любопытство в легкомысленных и привлечь их доверенность ко лжи, представив ее чистейшею и святою правдою. Последний способ обольщения особливо употребляется духами в наше время. Блуждающим душам доверяют и те, которые не верят в существование злых духов. Злым духам это-то и надо: тати и убийцы тогда именно могут совершать и предпринимать все злодеяния, когда те, против которых направлена их злоба, даже не верят их существованию. “Отвсюду, – говорит преподобный Макарий

Великий, – вражия козни, обманы и злоковарные действия весьма осмотрительно примечать должно. Ибо якоже Дух Святый чрез Павла всем вся бывает, да вся приобрящет (1 Кор. 9, 22), тако и лукавый дух чрез злобу всем вся старается быти, да всех низведет в пагубу» (слово 7, гл. 7) [68].

Вопрос: были ли святыми являвшиеся родственники и друзья пациентов, переживания которых (ОСП) анализировали Моуди, Роолингз, Осис и Харальдсон? В силу культурнорелигиозных причин американцы и индусы, которых обследовали эти ученые, – люди в массе неправославные и из неправославной среды, поэтому ожидать появлений их близких из другого мира по причине святости – вряд ли можно. Явления родственников перед смертью у этих лиц должны скорее всего быть либо явлениями бесов в обличии друзей и близких, либо галлюцинациями, наводимыми теми же бесами, поскольку характер явлений родственников всегда один и тот же – все они являются «живыми и здоровыми», чего в большинстве случаев не должно быть[21]21
  Одно из подлинных видений во сне усопшего приводит свт. Игнатий Брянчанинов. «Господь, по великому милосердию Своему, открывал отчасти вечные муки некоторым избранникам Своим для их спасения и преуспеяния. Чрез поведание их и наши понятия об адских муках соделались яснее и подробнее. „Было два друга, – сказано в некоторой священной повести, – один из них, тронутый Словом Божиим, вступил в монастырь и проводил жизнь в слезах покаяния; другой остался в мире, проводил рассеянную жизнь и наконец пришел в такое ожесточение, что начал дерзко насмехаться над Евангелием. Среди такой жизни кончина постигла мирянина. Узнав о его смерти, монах, по чувству дружбы, начал молить Бога, чтоб загробная участь почившего была ему открыта. По прошествии некоторого времени в тонком сне является иноку друг его. „Что, каково тебе? хорошо ли?“ – спросил монах явившегося. – Ты хочешь знать это? – со стоном отвечал почивший: горе мне, злосчастному! неусыпающий червь точит меня, не дает и не даст мне покоя чрез целую вечность“. – „Какого рода это мучение?“ – продолжал вопрошать монах. – „Это мучение невыносимо! – воскликнул умерший. – Но нет возможности избежать гнева Божия. Ради твоих молитв теперь дана мне свобода, и если хочешь, я покажу тебе мое мучение. Тебе не вынести, если б я открыл его так, как оно есть, вполне; но хотя отчасти узнай его“. При этих словах почивший приподнял одежду свою до колена. О ужас! вся нога была покрыта страшным червем, снедавшим ее, и от ран выходил такой зловонный смрад, что потрясенный монах в то же время проснулся. Но адский смрад наполнил всю келлию, и так сильно, что монах в испуге выскочил из нее, забыв затворить за собою двери. Смрад проник далее и разлился по монастырю; все келлии переполнились им. Как самое время не уничтожало его, то иноки должны были совершенно оставить монастырь и переселиться на другое место, а монах, видевший адского узника и его ужасную муку, во всю жизнь свою не мог избавиться от прилепившегося ему зловония, ни отмыть его от рук, ни заглушить никакими ароматами» [28]. Если бы видения родственников и друзей у пациентов Моуди были истинными, то такого рода встречи должны были бы составлять большинство.


[Закрыть] и что представляет собой очередной бесовский соблазн из серии «за гробом все OK». Теперь посмотрим на интерпретации С. Роуза.

«Не приходится сомневаться, что святые действительно являются праведным во время смерти, как это и описывается во многих житиях. Обыкновенным же грешникам часто бывают явления родных, друзей или “богов” соответственно тому, что умирающие ожидают или готовы увидеть. Точную природу этих последних явлений, возможно, определить трудно; это, несомненно, не галлюцинации, а часть естественного опыта смерти, как бы знамение умирающему, что он находится на пороге нового царства, где законы обыденной материальной реальности больше не действительны. В этом состоянии нет ничего экстраординарного, оно, по-видимому, неизменно для разных времен, мест, религий» [гл. 1, разд. 2].

«Часто (это духовное видение) начинается у умирающих еще до смерти, и все еще видя окружающих и даже беседуя с ними, они видят то, чего не видят другие. Этот опыт умирающих наблюдался в течение веков, и сегодня подобные случаи с умирающими – не новость. Однако, здесь следует повторить сказанное выше в гл. 1, ч. 2: только в благодатных посещениях праведных, когда появляются святые и Ангелы, мы можем быть уверены, что это явились действительно существа из другого мира. В обычных же случаях, когда умирающий начинает видеть почивших друзей и родственников, это может быть лишь естественное знакомство с невидимым миром, в который он должен войти; подлинная же природа образов почивших, появляющихся в этот момент, известна, возможно, одному лишь Богу – и нам нет нужды вникать в это.

Ясно, что Бог дает этот опыт как наиболее очевидный способ сообщить умирающему, что потусторонний мир не есть совсем незнакомое место, что жизнь там также характеризуется любовью, которую человек питает к своим близким» [гл. 10 разд. 3].

Как мы видели выше, у свт. Игнатия и у свт. Иоанна Златоуста была нужда вникать в этот вопрос и они отвечали на него вполне однозначно – явления усопших имеют как правило демоническую природу и решают демонические задачи.

Относительно того, что появления родственников – это способ, которым Бог дает понять пациентам доктора Моуди то, что будущая жизнь "характеризуется любовью", то, извините, это уже совсем в стиле его пациентов, чуждых спасительной веры, которым после ОСП в большинстве случаев загробное существование представляется в эйфорических тонах. А между тем – смерть грешников люта (Пс. 33, 22), и вовсе не «царство любви» ждет их там. Похоже, что здесь С. Роуз невольно соскользнул на позицию тех, кого он критиковал.

Что такое понятие "естественное знакомство" совершенно непонятно. "Естественно" в этих ситуациях могут иметь только галлюцинации органического происхождения, но их С. Роуз категорически исключает в этих ситуациях, как и другие галлюцинации, что принципиально неверно (см. выше гл. 1, разд. 3).

Заметим, что приводимые нами выше цитаты из творений свт. Игнатия Брянчанинова находятся в его трактате "Слово о чувственном и о духовном видении духов", который неоднократно цитируется С. Роузом в тексте книги. Итак, снова мы, уже в который раз, сталкиваемся с избирательным цитированием.

Как вести себя православному христианину, если он начинает перед смертью видеть умерших? Ответу на этот вопрос посвящена специальная 13 глава Второй части книги "Невидимая брань" прп. Никодима Святогорца. Приведем ее полностью.

«Четвертое искушение в час смерти – призраками.

Если б враг наш, злой, лукавый и упорный, никогда не утомляющийся искушать нас, восхотел в час смерти тебя и соблазнить какими-либо призраками, видениями и преображениями в Ангела светла, ты стой твердо в сознании своей аэдости и своего во всем ничтожества. И скажи ему с сердцем мужественным и небоязненным: “Возвратись, окаянный, во тьму свою. Как недостойному, мне не подобают видения и откровения. Одно мне нужно – безмерное благоугробие Господа моего Иисуса Христа, молитвы и заступления Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии и всех святых”. Хотя бы, по некоторым явным признакам, подумалось тебе, что видишь истинные видения, Богом тебе данные, и в таком случае не спеши верить им, а скорее погрузись в сознание своего недостоинства и ничтожества. Не бойся, что оскорбишь тем Бога, потому что Ему никогда не бывают неприятны наши смиренные чувства. Если такие видения нужны для тебя, то Бог знает, как сделать, чтоб ты не закрывал от них очей своих, обезвинив твою косность в веровании, что они от Бога. Подающий благодать смиренным не отнимет ее за действия, какие они творят по смирению.

Таковы наиболее употребительные оружия, какими враг нападает на нас в последний час смертный. Но он употребляет на это и всякую другую страсть, какою кто из умирающих обладаем был в жизни и на какую наиболее был падок, и старается возбудить ее, чтоб он отошел в страстном настроении, имеющем решить и участь его. Посему то, прежде приближения часа брани оной великой, над лежит нам, возлюбленные, вооружиться против сильнейших страстей своих и, мужественно вступив в брань с ними, преодолеть их и очиститься от них, чтоб облегчить себе победу и тогда, в час твой последний, который может найти в каждое мгновение. Всякому в сем отношении говорит Господь: “…воюй их, дондеже скончаеши их"» (1Цар. 15, 18) [80].

Существует и другая святоотеческая точка зрения о том, как нужно реагировать на видения, представляющиеся на первый взгляд благодатными – о ней в следующем разделе.