Текст книги "Путешествия на Новую Гвинею (Дневники путешествий 1872—1875). Том 1"

– Так пойдем, – сказал я ожидавшему и приказал никому ничего не говорить, не кричать, а слушать и делать то, что я прикажу. Вышли как ни в чем не бывало. Разумеется, ни у кого на песчаном берегу, кроме меня и моих людей, не было даже и малейшего понятия о том, что произойдет; только Давид или Иосиф знали, что я возьму и убью капитана Мавары, но как – это даже и я не знал, но это было для меня безразлично, так как взять его было решено.

Большинство людей занималось приготовлением пищи; мои серамцы завтракали в урумбае, и только немногие были на берегу, любезничая с молодыми папуасками и выбирая себе невест. Медленно переходя от одной группы к другой, я, наконец, подошел к пироге, где притаился капитан Мавары и боялся показаться. «Где здесь капитан Мавары?» – спросил я не особенно громким голосом. Ответа не было, но все голоса затихли, и многие обернулись, как бы ожидая чего-то. «Капитан Мавары, выходи!» – повторил я громче. Общее молчание. Я совсем подошел к пироге. «Выходи же!» – были мои последние слова. Тут я сорвал циновку, служившую крышей пироги. В ней, действительно, сидел капитан. «Саламат, туан», – произнес он дрожащим голосом. – «Так это ты грабил мои вещи вместе с людьми Телок-Камрау. Где теперь радья Наматоте?» – «Не знаю», – еще более слабым голосом произнес этот человек, который был вдвое или втрое сильнее меня, а теперь дрожал всем телом. Все папуасы и мои люди окружили нас. «Смотри за людьми», – шепнул я Иосифу, а сам схватил капитана за горло и, приставив револьвер ко рту, приказал Мойбириту связать ему руки. После этого я обратился к папуасам и сказал: «Я беру этого человека, который грабил мои вещи, которого я оставил в Айве стеречь мою хижину и который расхитил все, что было в ней, и допустил, чтобы в моих комнатах убили женщин и детей. Возьмите его сейчас же на урумбай; Мойбирит и ты, Сангиль, как начальники моих людей из Серама, будете отвечать за него».

Я решил, что следует покончить все дело как можно скорее, а главное, не дать времени людям опомниться и не допустить какого-нибудь совещания. Видя, что мои серамцы убедились в необходимости меня слушаться и даже потащили моего пленника на урумбай, я положил револьвер обратно в чехол у пояса и сказал туземцам: «Я не сержусь на вас, а только на начальника, капитана Мавары, и радью Наматоте, которые были заодно и делали то же, что люди Телок-Камрау». Заметив, что некоторые были вооружены, я предложил им оставить оружие в стороне, так как никто их не тронет, и помочь моим людям перенести мои вещи из хижины на урумбай. Мои слова произвели хорошее впечатление; серьезные лица приняли веселое выражение.

Все снова заговорили и принялись перетаскивать мои вещи из хижины на урумбай. Давид и Иосиф распоряжались очень расторопно. Мои люди, не полагаясь на мирный исход, оставались вооруженными, и все ружья на урумбае были заряжены. Я принял меры предосторожности и положительно запретил, чтобы какая-нибудь пирога покинула Умбурмету. Иосифу, Ахмату и радье Айдумы приказал следить за исполнением этого приказания. В какой-нибудь час все было перенесено на урумбай, и мы могли отправиться в путь каждую минуту. Я не забыл, однако, об интересном черепе, лежавшем на могиле, недалеко от дома старого радьи, и который я до сих пор не хотел трогать из нежелания показать туземцам, что я не уважаю гробниц их родственников. Теперь же, уходя, я не хотел оставить интересный антропологический препарат в добычу сырости и времени. Надо было ухитриться удалить всех с того места на несколько минут, так как даже и теперь я не желал сделать этого похищения открыто. Я послал поэтому серамцев на урумбай готовиться к уходу, других – за водой, и, шепнув несколько слов Давиду, сказал туземцам, что иду успокоить женщин и проститься с ними. Я рассчитывал, что все мужчины пойдут за мною, в чем и не ошибся. Женщины, как только произошел арест капитана Мавары, вероятно, боясь насилия, сочли более благоразумным немедленно убраться со сцены и спрятались в старом доме радьи Айдумы. Может быть, они это сделали по приказанию мужчин. Я отправился к дому и вызвал женщин, которым сказал с помощью переводчика, чтобы они ничего не боялись, что я им ничего не сделаю, не убью и не увезу никого насильно с собою и чтобы они передали мои слова другим. Я велел им также передать жене капитана Мавары, что я его взял потому, что он вместе с другими грабил мои вещи, вместо того чтобы защищать их, но что я ничего с ее мужем не сделаю, а только отвезу его в Амбоину на суд резидента. Увидя жену Талгара, я позвал ее и подарил кусок красной бумажной материи, зеркало и много табаку. Я думал, что застану ее в большом горе по случаю отъезда ее молодого мужа, но замечательно, как мало грусти выражала ее довольно миловидная физиономия при расставании со своим супругом, с которым она жила только один месяц, и который едва ли в такое короткое время мог уже ей надоесть. Я подумал: или европейские женщины притворяются в таких случаях, или папуасские дамы очень отличны от них.

Мне сказали, что одна из жен капитана Мавары находится между женщинами. Я сейчас же предложил ей сопровождать мужа, думая, что это ее обязанность. Но она не захотела и вовсе не казалась опечаленной участью мужа.

Мне пришли сказать, что вода была забрана.

Простившись окончательно с туземцами, которым я роздал значительное количество табаку, я переехал на урумбай в одной из туземных пирог, и, убедившись, что все в исправности, приказал поднять паруса и при легком южном ветре направился к о. Ади. Отойдя несколько миль от берега, я приказал развязать руки моему пленнику и дать ему есть. Он сделался очень послушным и старался подружиться с моими людьми. Он предлагал им, как я это узнал от моих амбоинских слуг, значительное количество продуктов Новой Гвинеи, если они помогут ему бежать при первой возможности.

Чтобы помешать исполнению этого плана, я в продолжение восьми дней пути до о. Кильвару нигде не останавливался, несмотря на просьбы людей зайти куда-нибудь за свежей провизией и на то, что вода, взятая в Умбурмете, начала портиться. Раз мне даже пришлось пригрозить револьвером, чтобы сохранить дисциплину. Придя в Кильвару 29 апреля, я передал своего пленника радье Кильвару, сказав, что он будет отвечать перед резидентом Амбоины в случае побега капитана Мавары, и предупредил его, что он должен остерегаться людей Гесира, которые ради выгод, обещанных капитаном, пожалуй, будут склонны помочь ему.

Я послал Иосифа на небольшом прау с пятью туземцами на о. Ванду с письмом к резиденту Амбоины, который, однако же, прибыл в Кильвару только 21 мая. Все это время я прожил на о. Кильвару и сделал ряд интересных наблюдений над малайско-папуасскими помесями и вообще немало интересных наблюдений по этнологии.

Капитан Мавары был взят резидентом на пароходе «Бали» в Амбоину, а затем переслан, кажется, в Тидор. Наказанием ему было поселение или, вернее, переселение с Новой Гвинеи, а не тюремное заключение.

Возвращение из Папуа-Ковиай

(26/IV—30/V 1874 г.)

26 апреля. Открывшийся на юге остров все серамцы и я считали за группу Матабелло, но к 4 час. оказалось, что это острова Горам и Мановолка. Прошлой ночью, говорят (я спал), был свежий ветер и притом течение на северо-запад. Вероятно, нас сильно подвинуло к северу.

27 апреля. Очень неприятный сюрприз: острова, которые приняли вчера за Горам и Мановолка, оказались утром островами Каймар и Кур. Ошибка очень неприятная. Опять доказательство: не верь другим.

Большая зыбь. Ветер юго-восточный.

Воды было немного, но я не зашел на остров Теур, как просили матросы, а прошел прямо до острова Матабелло. Бросили якорь около двух горамских прау. От этих людей я узнал, что пароход с контролером заходил в Гесир, но вернулся дней 20 тому назад в Амбон.

28 апреля. Попутный зюд-ост. Направился к Гораму. Погода стоит очень хорошая.

Вечером зашел в Амар – деревня на берегу Горама, резиденция радьи Амара. Узнал о нем, а также о радье Лоодс, а также, чтобы купить курицу, так как денденг и рис очень надоели. Жена радьи Амар, который, к сожалению моему, находился теперь на о. Кей, узнав о моем приходе, снабдила меня курами и кокосами в таком количестве, что я не хотел даже взять такое множество, за которое не хотела принять платы. Я узнал, что пароход приходил в Гесир дней 20 тому назад с резидентом Амбона. Я приказал сняться, как только люди мои вернулись с берега, и объявил моим людям, что во всяком случае хочу быть завтра утром в Гесире. Мои серамцы привыкли немного слушаться, хотя для этого необходима была угроза тюрьмой в Амбоне или подчас револьвер и выстрел в крайнем случае, принялись за весла и прогребли от захода солнца почти до полночи. После того как мы прошли ос. Тулу-Падьянг, легкий зюд-ост позволил оставить весла. Отсюда до Серам-Лаут большая мель, коралловые банки и несколько небольших островков. Если бы не луна и не знание фарватера этой местности, пришлось бы отложить надежду быть завтра в Гесире. Но ветер был почти попутный, и боязнь грести утром при безветрии воодушевила или поддержала дух людей, и я утром благополучно увидел Марлаут и горы Серама.

[29 апреля]. Утро было ясное, как все эти дни, и урумбай, украшенный четырьмя флагами, под всеми парусами, которым помогали еще 12 весел, при звуках двух тиф, гонга и частых ружейных выстрелов торжественно подвигался к острову. Мои люди были немало удивлены, когда, вместо Гесира, я приказал направиться к ос. Кильвару, где меня радушно встретил старый и молодой радья Кильвару. Узнав главные новости, что пароход был здесь, но ушел дней 20 тому назад, что радья Лоодс должен ждать на ос. Банде парохода, чтобы отправиться за мною, я передал моих пленников радье и сказал ему, что намерен жить у него.

Перебравшись в его дом, «рума Битчара», я отпустил урумбай в Гесир. Решил вечером отправить Иосифа с письмами резиденту и ассистенту] рез[идента] в Банду и Амбон, рассчитывая, что почтовый пароход придет в Банду 1 мая и захватит письма. Писал до 12 часов.

Иосиф отправился в 8 час. в небольшой юнке на ос. Банду с пятью людьми экипажа.

30 апреля. Вечером отправился в Кильвару. Радья Кильвару [сказал], что люди Серама были в заговоре с папуасами в моей истории.

1 мая. Рисовал интересные типы женщин, а также смесь серамцев с папуасами. Отправился в 4 часа на Серам-Лаут. Достал череп серамца.

1) волосы смеси мужч. сер. и женщ. пап. курчавые; у некоторых – более папуасский тип, у других – более малайский. Между ними встречаются головы очень брахиоцефальные.

2) Нос очень изменяет форму, вследствие пробуравливания носовой перегородки (костью рыбы или иглою), представляется очень плоским, с висячим куском мяса.

2 мая. Ночью я был два раза разбужен сперва звуками тифы около мечети и около хижины радьи; было лунное затмение.

Около 2 час. – Много громких и оживленно говорящих голосов. Я мог расслышать слово «убежал», и это заставило меня встать поспешно с постели и выйти.

От женщин, которые живут в доме, где находились мои пленники, я узнал, что капитан Мавары убежал, но что немедленно много людей побежало за ним ловить его. Я оделся и, схватив первое попавшееся под руку ружье, также поспешил на поиски. На другом берегу острова я встретил людей, ведущих сильно сопротивлявшегося папуаса. При виде меня с ружьем и при моих словах: «этот человек убежал, теперь я его убью, как предупредил», он так сильно отскочил, что вырвался на минуту из рук ведущих его. Так как я его передал радье, то и оставил на произвол последнего. Несмотря на сопротивление, крики, обе его ноги замкнули в блок. Как я узнал потом, его догнали у самого берега. Он уже был в воде и хотел защищаться от погони камнями, но когда ему сказали, что если он не вернется, в него будут стрелять, он сдался.

Валас ошибочно говорит, что вода в Кильвару хорошая и что деревьев нет. Несколько громадных Ficus indica стоят у мечетей, и зелени довольно. Остров понижается. Многие гробницы в воде, а также корни больших старых деревьев, которые обнажены приливом.

Остров был, как мне сообщил радья, соединен с Серам-Лаут, но вследствие войн жители Кильвару вздумали прорыть очень небольшой канал через перешеек. Вода докончила работу. Теперь канал широкий, но при отливе можно удобно пройти в Серам-Лаут, вода доходит до колена. Но он помнит, что [были] видны корни деревьев, росших прежде на перешейке.

3 мая… «Гроздевидные» (Traubenfцrmige) груди у папуасских девушек. Малый рост и склонность к ожирению. Дети папуаса или папуаски имеют кудрявые волосы, и то больше папуасский, то больше малайский тип. Один экземпляр с ос. Серам-Лаут особенно замечателен тем, что папуасский тип очень слабо заметен, тогда как мать чисто папуасского типа[29]29
  Запись 3 мая сделана по-немецки. – Ред.


[Закрыть].

4 мая…Иосиф вернулся с хорошими известиями с ос. Банды. Пароход находится в Амбоине. Он употребил 24 часа до ос. Банды и три дня назад.

5 мая. Лихорадка.

Вечером разговорился с радьей Муда о жителях Серама. Он говорит, что алифуру (жители гор) совершенно подобны жителям берегов, что в Сераме нет курчавоволосых людей. Он уверял, что между алифуру есть жители с хвостами (оран-апа-паке-экур), состоящими из волос. Он сравнивал этот хвост с косою китайцев. Их называют здесь «оран-суанги», и они находятся на многих горах около Амахай, около Кваус и т. д. Радья Муда был убежден, что суанги могут быть невидимыми. Так, например, здесь говорят, что между обоими муссонами, в месяце апреле – мае суанги сходят с гор и крадут детей. Радья Муда видел такой случай и отыскал ребенка со многими людьми, ударяя в тифу и с песней, обещая подарки, если оставят ребенка, который был найден с заткнутым листьями ртом, ушами, носом у берега моря.

Он убежден, что ночью невидимые суанги могут причинить зло людям, которых замечают. Несколько дней спустя лихорадка, которая кончается смертью.

6 мая. Отправил Давида в Серам-Лаут за оленем. Вечером – [одно слово неразборчиво], без женщин.

7 мая. Давид вернулся, видел вчера, но не застрелил оленя. Вечером опять пляска. Люди Серам-Лаут (прента Кильвару) приехали приготовить «рума Битчара» к приезду резидента. Их пляска отличалась от обычных чикалеле тем, что пляшущие представляли какое-нибудь действие, например, ловлю рыбы. Люди гребли, потом явился один, который представлял рыбу. Один из гребущих несколько раз неудачно бросал копье и при каждой неудаче бил рулевого; наконец, поймал, но рыба оборвалась. Другой заступил его место. Начали тащить, потом несколько раз представили, что рыба так сильно ударила хвостом рыбака, что его должны были нести на руках. Наконец, кончилось представление – рыбу словили.

8 мая. Ждал парохода. Рисовал Бунгараю. В 4 часа отправился в Аяйлену. Красивый вид – гробницы семейства радьи Кильвару. Промок. Один из людей Макассара пришел с подарками (райские птицы), которому я отказал…

9 мая. Выкупался утром при рассвете – последствием была лихорадка…

10 мая. Ждал парохода. Вечером отправился в Кильвару…

11 мая. Парохода нет.

Папуасов женщин и мужчин обрезают, когда они остаются здесь жить, больших и малых. Браки между серамцами и папуасами относительно редки. Папуасы женятся между собою. Браки серамцев благословлены [одно слово неразборчиво] десятком детей.

Надеюсь спать спокойно эту ночь…

12 мая.…Написал письмо Р. Г. Обществу о второй моей экспедиции на Новую Гвинею.

Каждый день приходят ко мне разные начальники окрестных местностей с сообщениями об убийствах, кражах, насилии, большинство с Тана-Бесар (Серам). Я их утешаю, что Туан-Бесар [одно слово неразборчиво] и разберет их дела.

Узнал следующее о хонгии Тидора: 2 февр. начальник Себиар радья Румосол [в Кара-Хоти-Хоти-Румбати] требовал пять человек от Румбати на основании письма султана Тидорского, приходя каждый год, спрашивая даже дань с купеческих прау.

Залив Мак-Клюер[30]30
  У автора ошибочно Mac Luer. – Ред.


[Закрыть] серамцы называют Телок-Брау.

13 мая. Между людьми, прибывшими с Оран-Денама, встретился молодой серамец Лагуа, дер. Денам (Серам), лет 19, с 4-мя Mammae, две верхних были нормальной величины, две нижних – вполовину меньше. Совершенно симметричны. Ни у отца, ни у матери нет подобной аномалии, ни у сестры.

Люди уверяют, что [у] некот. людей (в одном селении) между горными жителями встречаются люди с хвостами, уверяют, что и теперь есть один с небольшим [хвостом]. Но все слышали и говорят, и ни один не видел…

. . . . . [31]31
  Запись за 14 мая, очень черновая и беспорядочная, пропускается.
  В ней речь идет о родословной радьи Кильвару. – Ред.


[Закрыть]

15 мая. Думаю около 20 отправиться в Амбон, но сперва на о. Банду. Сегодня такой отлив, что отмель соединила Кильвару с Серам-Лаут.

Здешние жители нехорошо обходятся с папуасскими детьми, которых покупают и выменивают в Папуа. Положение их не лучше рабства.

16 мая. Отправился в хижину, где мои люди видели маленького папуасенка под хижиною вместе с козами. Я вошел в хижину и увидел несчастное создание лет 2-х или 3-х с ужасно худыми ногами и руками. Мальчик при виде меня закричал и пополз. Ноги были с ранами. Я приказал позвать хозяина и от гнева весь дрожал, трудно было стоять на ногах. Я сделал очень строгий выговор капитану Кильтай и намерен довести до сведения генерал-губернатора и просить защиты этих несчастных против серамцев.

Не следует позволять вывозить маленьких детей без матери из [Н.] Гвинеи.

Вода поднялась сегодня так высоко, что залила часть острова между хижинами. Прибывшие люди Кефинг привезли известие, что пароход находится уже несколько дней в Банде.

17 мая. Мерил и вычислял отношение между ростом, обхватом, длиной и шириной черепа папуасов Онин и Нотан. Между женщинами встречаются чаще брахиоцефальные головы, чем между мужчинами. Рост очень различный, у мужчин 1750–1480 мм, у женщин 1510–1310 мм. Но между мужчинами встречаются еще меньшего роста.

Также волосы папуасов различно завиты. Например, капитан Мавара, Ивотей. Очень многое зависит от ухода за ними. Несомненно, что и у них встречается индивидуальное различие в степени завитости, длине и цвете. Не надо забывать, что у новорожденных папуасов волосы не совсем черные и не курчавые, а только слегка завитые и даже прямые. Итак, вероятно, что папуасы, как и негры, очень измененное племя, происшедшее от индифферентного родоначального племени с курчавыми и прямыми волосами.

Также неверно, что человек – животное с гладким лбом.

18 мая. Неполный альбинизм.

Падуакан из Банды привез известие, что пароход, вероятно, придет завтра. Я решил утром отправиться в Амбон via Банда, 21-го.

Интересная акула.

При последнем сильном землетрясении (лет 10 или более тому назад) ос. Кильвару понизился.

Во время отлива можно видеть на отлогом песчаном берегу источники пресной воды, которые в обыкновенное время покрыты слоем морской воды. Они совершенно подобны тем, которые находятся на острове…[Сераме?]

19 мая. Приобрел сегодня голову и два эмбриона акулы. Эмбрионы особенно интересны.

Люди с жалобами и больные надоедают каждый день.

Женщины здесь, особенно жены и родственницы радьей, мажут лицо (лоб, щеки) рисовою водою, что очень обезображивает их физиономии. Малайцам это, напротив, нравится.

Макассарские купцы ввели здесь обычай надевать маленьким девочкам сердцеобразную серебряную дощечку, закрывающую mons Veneris.

[20 мая]. Манук тируту (Серам, Папуа-Онин), ланда (мал. название) – животное, которое встречается в Папуа-Онин (Карас). Его привозили в Манаволку (радья Амар), в Кильвару и т. д. По описаниям, это животное ёжеобразное с короткими иглами и острым рылом, может скатываться в шар и рыть длинные ходы в земле[32]32
  Сбоку красным карандашом написано: Echidna. – Ред.


[Закрыть].

Скука ждать парохода! Если бы знал, что придется так долго ждать, давно бы отправился в Амбон.

Вино, сахар, кофе на исходе. Денег, рису, бисквитов более нет!..

21 мая. В 4 часа п[ополудни] пароход «Бали» бросил якорь в проливе между Кильвару и Гесиром.

Резидент передал мне много писем, но между ними не нашлось ни одного от матери, Ольги или А. Мещерского.

22 мая. Рассчитался в присутствии резидента с серамцами, заплатив за урумбай 50 fl.

pro человека —10.

Я простил Стенбергу.

Итак, экскурсия обошлась мне:

до Новой Гвинеи – 192

в Кильвару – 212

______________________________

Урумбай 2 месяца и 16 матросов – 404 fl.

Амбоинцам – 160

____________________________

564 fl.

Получил от Dumler et Co – 1500 fl.

23 мая. «Бали» зашел в Утумуру за контролером, потом направился к ос. Банда, куда прибыл.

Банда 24 мая в 7 часов утра. Поселился вследствие нездоровья у г-на de Bordes. Думаю отправиться с г-ном Ланцем снова на Н. Гвинею, оттуда на острова Кей и Ару.

28 мая. В 5 часов снялись с якоря. Проходили гору Апи. Кратер был ясно виден в виде отверстия на западном склоне. Он был окружен темноватым краем. Подойти к нему, кажется, невозможно и с вершины вряд ли можно смотреть в кратер.

29 мая. Заходили в залив Хая за арестантами.

30 мая. Заходили в Сапаруу утром, а в 4 часа пп. пришли на Амбоинский рейд, где увидели пароход «Ангер», присланный из Сурабайи для отправления на Новую Гвинею за мною.

31 мая. Амбон.

* * *

Приблизительная смета (сд. в 1886 г.)

Платил (кажется) Давиду – 25 фл. (долл. 10) в месяц

« Иосифу – 15 (6 долл.)

Людям Серам-Лаут по – 20 фл. (ок. 8 долл.) 3 мес.

за урумбай – 50 фл.

Экскурсия из Кильвару в Папуа-Ковиай и обратно в 1874 г. обошлась мне, имея 19 людей с собою и урумбай, около 1000 фн. голл., или 400 долл., т. е., считая 3 месяца, 133 долл. в месяц (т. е. при теперешнем курсе около 275 руб. в месяц).

(I. е. Такого рода жизнь может стоить около 3500 руб. в год).

* * *

До 23 мая оставался на острове Кильвару, откуда на пароходе «Бали» через Банду вернулся в Амбоину в начале июня.

Серьезное нездоровье (сильная невралгия, заменившая пароксизмы лихорадки, наконец, сильная erysipelas exauthematicus) заставило пролежать меня около месяца в постели.

После этой болезни я не мог продолжить путь на ос. Хальмагеру, где, вследствие болотистой местности и эндемической лихорадки, я легко бы мог иметь рецидивы болезни.

Я решил на несколько месяцев вернуться на ос. Яву, где и нахожусь теперь. Мое нездоровье, во-первых, потом путешествие из Амбоины через Тернате, Менадо, Горонтало, Макассар, Сурабайю в Батавию замедлили переписку и высылку этого сообщения до конца августа[33]33
  Эта запись, на отдельной странице, сделана, видимо, около конца августа 1874 г. – Ред.


[Закрыть].