Текст книги "S-T-I-K-S. Дикарь. Книга 4. Дикая охота"

– Поняла.

– Тебя это, к слову, тоже касается. Сброю надобно держать в надлежащем порядке. А то подведёт и откажет в самый неподходящий момент. Особливо учитывая то, что у тебя буржуйский шпалер.

Девушка кивнула и без лишних разговоров принялась исполнять совет Луня. Она взяла висевшее на крючке оружие в руки и под звуки шипения разогревавшейся тушёнки принялась обтирать его тканью, удаляя капли влаги с поверхности ствольной крышки, после чего постелила тряпку на стол, разобрала свой МР-9 на части и разложила детали на ткани, протирая и смазывая их с помощью бумажных полотенец.

Когда с вознёй над оружием было покончено, они перекусили, запивая калорийную еду горячим чаем. После этого разведчик дал девушке команду на сон, а сам нацепил одежду, вышел на улицу и сменил на посту окончательно озябшего австрийца. Когда дверь в вагончик хлопнула за спиной Бисмарка, Лунь остался наедине с Ульем и своими тяжёлыми мыслями. Впереди было несколько часов бдения, и ему предстояло много чего как следует обдумать.

После полуночи туман немного рассеялся, и стало заметно прохладнее. Спустя ещё несколько часов ему на смену пришла сонная Ева, сменив разведчика на наблюдательном пункте, зябко поёживаясь на напитанном влагой воздухе и посматривая в сторону востока, где серой полоской на тёмном небосводе зарождался новый рассвет. Разведчик же вернулся в тёплое обжитое нутро вахтовки, стянул с себя мокрый плащ и завалился на кровать, практически мгновенно провалившись в сон.

Глава 10

Проснулся Лунь самостоятельно, по своей давней привычке. Привыкший к тяготам и невзгодам разведчик чувствовал себя значительно бодрее, разве что немота в регенерированных конечностях уже привычно давала о себе знать. Спал он, судя по ощущениям, недолго, но после месяца вынужденного лежания в больнице сил было в избытке, так что это компенсировало недосып.

Бисмарк, мерно посапывавший на соседней койке, после лёгкого толчка в бок открыл глаза и сел на постели, подслеповато глядя в серые сумерки. Спустя несколько секунд он пришёл в себя и принялся собирать подсохшую за ночь одежду с верёвок. Лунь включил плитку, подогревая остывший чайник, после чего последовал его примеру, снаряжаясь в свой основной комплект одежды. Когда с вещами было покончено, а чайник зашумел, разведчик налил по кружке чая, сделал всем по парочке бутербродов и позвал на завтрак Европу.

Девушка вернулась с улицы, сверкая каплями росы, которые, словно ртуть, скатывались с мокрого дождевика. Снаружи было довольно свежо, и на щеках Евы заиграл румянец, стоило той взять в руки горячую кружку.

– Всё тихо?

Девушка осторожно подула на парящую поверхность жидкости, пытаясь немного остудить чай, отхлебнула мелким глотком, после чего ответила:

– Под утро кто-то где-то урчал. Серьёзный. Но далеко, я едва услышала. Потом у реки чуть левее пирса пустыш в кустах бродил, урчал слабенько. После затих. И ещё под утро на востоке один раз бабахнула винтовка. Если судить по звуку – вроде той, что я видела на полигоне, как парни из Флюгера пристреливали. Эсвэдэшка, армейская. Больше ничего подозрительного.

Разведчик кивнул, выслушав её доклад. Он специально поставил её на собачью вахту – часы, когда сильнее всего хочется спать. Лучше сейчас, пока они не на самых горячих кластерах, испытать решимость девушки в деле. Потому что слова словами, а реальность накладывает свой отпечаток, как ни крути. Но Ева с честью справилась с последней проверкой, окончательно закрепив за собой статус полноценного члена отряда, на которого можно положиться и которому не придётся утирать сопли.

Когда с завтраком было покончено, барахло упаковано в рюкзаки, а смазанное и почищенное оружие заряжено и готово к использованию, они осторожно покинули своё ночное прибежище и отправились в сторону пирса.

Как и говорила девушка, ночью откуда-то приблудился слабенький заражённый – полураздетый пустыш в лёгкой, промокшей насквозь футболке и шортах аляповатой расцветки. Судя по всему, где-то неподалёку грузился пляжный кластер – покойника в полосе прибоя наверняка тоже принесло с той стороны. Пустыш замёрз и ослабел, запутался ногами в прибрежном ивняке и замер, традиционно покачиваясь с пяток на носок. Увидев троицу, он слабенько, едва слышно заурчал и, прихрамывая, двинулся к мосточкам, идя наперерез людям. Уткнувшись грудью в край дощатого настила, он потянул к ним синюшные руки. Бисмарк не стал церемониться с доходягой и приголубил его клювом точнёхонько в темечко, отправив заражённого отдыхать в густую прибрежную траву.

Тем временем Европа справилась с замком в дверях сарайчика возле пирса, причём во второй раз сделала это значительно быстрее. Она вытянула губы трубочкой, сжала правую руку в кулак, словно что-то схватив в воздухе, после чего резко повернула её по часовой стрелке. Внутри механизма глухо щёлкнул металл, и дверь со скрипом приоткрылась.

Подозрения Луня насчёт содержимого гаража оказались вполне оправданными. Мотор здесь действительно был, и даже не в единственном числе. Как и парочка канистр с топливом для него. Им приглянулся китайский двухтактник на двенадцать лошадиных сил, очень похожий на тот мотор, с помощью которого они вместе с Дикарём некогда форсировали реку, прежде чем повстречали Шута и Бурана. Поэтому Лунь успокоился и отбросил переживания о том, что ему не удастся разобраться с малознакомым ему агрегатом.

Лодку решили взять из поливинилхлорида – в сарайчике как раз хранилась такая, тёмно-зелёного цвета, рассчитанная на несколько человек, с воздушными баллонами, разделёнными на части несколькими перегородками, крепким дном и транцем из прессованной ДСП-плиты. Сперва планировали взять дюралюминиевую, но тогда пришлось бы возиться с подъёмом её со дна, поскольку вокруг были одни утопленники, отправленные на дно паводком. К тому же надувная лодка была значительно легче и не такая громкая – дюралюминий при погрузке издавал далеко разлетавшийся по водной глади грохот, да и резиновые уключины не скрипели предательски на всю ивановскую. Шуметь сейчас группе, находившейся в незнакомой и, вероятно, весьма опасной местности, очень не хотелось.

Когда они накачали ножным насосом все четыре раздельных баллона, сменяя друг друга по очереди, лодку вынесли наружу и спустили на воду, после чего, используя пирс, прикрутили к транцу мотор. Погрузили оружие и рюкзаки, залезли внутрь сами и тихонечко отчалили, окончательно распрощавшись со своим ночным прибежищем.

Под мерный шорох уключин и шлепки вёслами, на которые посадили Бисмарка, лодка начала свой водный путь, покидая укрытую уже ставшим привычным туманом речную протоку. Местное светило, вероятно, уже взошло над горизонтом, но его совершенно не было видно за плотным серым саваном из туч, нависших, казалось, над самой головой, и вокруг царил зыбкий обманчивый полумрак. Троице оставалось лишь молиться, чтобы им на головы снова не полились потоки воды – этого удовольствия им с лихвой хватило и вчера.

Вскоре выяснилось, что опасения разведчика были не совсем безосновательными. Пока лодка, рассекая килем неподвижную свинцово-серую поверхность воды, неторопливо двигалась вперёд на вёсельной тяге в одну человеческую силу, он полностью повторил все процедуры, которые ему некогда продемонстрировал Дикарь – заправил бак бензином, открыл заслонку карбюратора, дав доступ топливу, включил зажигание. Но проклятая железка совершенно не желала заводиться. Китаец утробно хрюкал движком, проворачивая винт, пока Лунь насиловал его понужальником. Разведчик минут пятнадцать пытался его реанимировать и уже был близок к тому, чтобы признать бесперспективность этого занятия, когда голос подал Бисмарк. Он на мгновение прекратил грести и ткнул пальцем куда-то в район румпеля мотора.

– Мне кажется, вон та красная штука должна быть на другом месте!

Разведчик перевёл взгляд на ярко-красную предохранительную шайбу, что болталась на ярком витом проводке, взял её в пальцы и несколько мгновений крутил, примеряясь, куда пристроить странную хреновину. Но потом увидел подпружиненный пин и воткнул туда деталь.

– Попробуй теперь!

Не особенно надеясь на положительный результат, он последовал совету австрийца, и – о чудо – не думавший прежде подавать признаки жизни мотор вдруг глухо рыкнул, выбросив облачко сизого дыма, и мерно затарахтел, булькая системой охлаждения.

– Ну наконец-то! Я уж думал, что не дождусь сего момента!

Разведчик устыдился своей недогадливости, но радость от того, что им не придётся пересекать широкий разлив реки на вёслах, оттеснила раздражение в сторону. Дав двигателю поработать минутку, он заглушил его вновь – не хотелось раньше времени привлекать к их компании внимание местных обитателей, кем бы они ни были. Поэтому Бисмарк продолжил потеть на вёслах, выгребая из извилистой неширокой протоки. С противоположного левого берега над водой нависал крутой обрыв, по верху которого строем росли кучерявые сосны. С их стороны берег был низкий, пойменный, на нём раскинулись заливные луга, заросшие густым кустарником.

Спустя полчаса безмолвного движения внимание парочки привлекла Европа, занявшая место на носу лодки и внимательно осматривавшая всё это время ближайший к ним берег реки. Разведчик осторожно переступил через лавочки, приблизившись к девушке.

– Впереди в зарослях!

Она передала ему в руки бинокль в обрезиненном корпусе, и Лунь, пытаясь скомпенсировать покачивания лодки на мелкой речной зыби, принялся шарить оптикой по кустам.

– Видишь здоровенную сосну с обломленной макушкой метрах в восьмидесяти от линии воды? Чуть левее неё, в кустах смотри.

Следуя подсказке девушки, он нашарил взглядом искомый объект и принялся вглядываться в очертания, терявшиеся в зелёнке, всё ещё укрытой серым утренним сумраком. Сначала он не понял, на что именно смотрит, но потом по характерным рубленым очертаниям узнал кабины грузовиков, которые местные называли «Уралами». Вот только вместо грузового кузова или пассажирского кунга сзади находились какие-то странные трубы, расположенные в три ряда. Машины, укрытые в зарослях маскировочными сетями, стояли линией, словно планируя форсировать широкую речную гладь. Вокруг них не было заметно ни души. Разведчик задумался, силясь понять, что именно ему напоминает данная техника. Но тут его размышления прервали слова девушки:

– Это «Грады», РСЗО! Или «Ураганы» – я точно не помню. Я про них однажды передачу смотрела по телевизору.

И тут, услышав мудрёную аббревиатуру, Лунь вспомнил, что именно ему напомнили эти машины. Незадолго до войны его рота выступала в качестве охранения на испытаниях какой-то секретной техники под Севастополем. В силу секретности многого ему тогда рассмотреть не удалось, но слова командира «реактивная система залпового огня» и характерные направляющие позади кабин ЗИСов, с которых срывались улетавшие в небо огненные стрелы, очень чётко врезались ему в память. Как и результаты стрельбы из этого чудо-оружия – высокое начальство в серьёзных погонах заставило их тогда ползать на коленках по полностью выжженному полю, собирая разнокалиберные осколки снарядов. Уже после, во время наступления фашистов, в те минуты, когда их снова и снова мешала с землёй вражеская арта, Лунь, бывший тогда ещё солдатом РККА Архипом Петровичем Федуловым, страстно сокрушался, что нет такого чудо-оружия за их спинами, которое могло бы пролить на головы ненавистным врагам реки огня.

Машин в кустах было несколько, никак не меньше пяти. Точное количество определить оказалось сложно, против них играло неверное освещение раннего пасмурного утра и качественная маскировка техники.

– Похоже, нашу переправу на тот берег придётся пока отложить. Надобно сползать и проверить, что это тут такое занятное происходит!

* * *

– Мои солдатики пойдут первыми!

Аврора кивнула одной из марионеток, давая команду на взлом стальной двери, ведущей в подземелье. Тем временем стронги переместились назад, заняв места в арьергарде отряда. Их места заняли безмолвные дуболомы нимфы – крепкие и рослые муры, которых девушка лично отбирала среди выживших ренегатов, захваченных отрядами стронгов в плен в карательных миссиях последнего месяца. Отбирала она их по одной ей известным критериям, всех прочих, кому не повезло, после жёсткого экспресс-допроса ждала неминуемая смерть – жалости по отношению к этому отребью стронги не испытывали. Впрочем, сами стронги это везением не считали, нимфа загоняла своих марионеток в самые стрёмные и опасные места, заставляя их воевать со своими бывшими коллегами и атомитами на грязных, заражённых радиацией кластерах, взламывая послушными болванчиками укрытия врагов, где потери были практически неизбежны. Но за счёт того, что им то и дело попадались в руки ошмётки воинства Чертей, количество дуболомов не только не уменьшалось, а наоборот, увеличивалось.

Якута это полностью устраивало – терять своих людей за то время, пока был лидером своего отряда, он так и не научился. Так что если действия Авроры позволяли сохранить жизни его ребят, он полностью их поддерживал.

За счёт такого жёсткого отбора в личном марионеточном отряде нимфы сохранились лишь самые стойкие, живучие бойцы, зачастую с серьёзными и опасными дарами. Такая себе марионеточная гвардия. Вот и сейчас блондинка собралась пустить их вперёд, отдав им на откуп самые опасные элементы зачистки подземелья технических помещений водоочистной станции.

Про это логово атомитов разведка донесла в штаб ещё вчера. А сегодня Буран вышел на связь с их отрядом, который двигался из только-только перезагрузившейся смертельно опасной Зоны в сторону Дикого стаба, конвоируя долгожданного инженера-ядерщика, которого с нетерпением ожидали в поселении. Он обсудил это с нимфой по рации, сославшись на то, что кроме их группы ближе никого нет, а оставлять гнездо атомитов без внимания очень опасно – кто знает, что может вылупиться оттуда спустя несколько дней. Но сам он сомневался в целесообразности такого решения – доставить ценного специалиста виделось лидеру стронгов первостепенной задачей.

Девушка решительно отмела в сторону Бурановы сомнения касательно задействования в этой зачистке её отряда, сказав, что они выполнят задачу. Буран ещё некоторое время сопротивлялся её решению, но в итоге, как и всегда, уступил перед непробиваемым характером Стервы с Востока.

После этого отряду Якута и Авроры пришлось слегка подкорректировать курс движения, сместившись западнее, где на одном из ничем не примечательных промышленных кластеров их ожидала парочка рейдеров-разведчиков. За последний месяц многие из охотников за удачей, прознав про падение всесильного Тритона и уничтожение большей части его банды, буквально хлынули на неисследованные территории, ранее контролировавшиеся мурами, в поисках жирных и заманчивых точек интереса, жадно обследуя свежеперезагрузившиеся кластеры. Стронги полностью поддерживали инициативу одиночек, не препятствуя стихийной разведке и оказывая им любую поддержку, на которую были сейчас способны. Взамен Буран требовал, чтобы любая информация о мурах или атомитах оперативно передавалась в Дикий стаб, где уже принималось решение о вариантах противодействия и зачистке.

Таким образом свободные рейдеры дополняли собой разведку стронгов, заполняя добытой ими информацией пробелы там, где стронги не успевали в силу ограниченности собственных сил. Ведь территории, доставшиеся Дикому стабу в наследство от муров и атомитов, и впрямь отличались масштабом, и время на их полное доскональное обследование требовалось немалое. А сил у «диких» на данный момент катастрофически не хватало – им приходилось старательно подчищать хвосты, охотясь на разрозненные отряды атомитов и муровское отребье – остатки выживших Чертей.

Вот такая парочка трейсеров, пришедшая на территории, граничащие с Зоной, в поисках рад-заражённых, и обнаружила случайно очередное гнездо атомитов. Они рассказали нимфе всё, что им удалось разузнать, пока они дожидались её отряд, после чего спешно и с облегчением ретировались прочь – связываться с «космонавтами» им совсем не хотелось, уж больно у тех была дрянная репутация.

«Единичка» тем временем взломала стальным ломиком ржавую дверь, ведущую в подземные коммуникации очистной станции. Из тёмного провала потянуло сыростью и плесенью. Впрочем, из располагавшихся вокруг круглых резервуаров с водой воняло ничуть не лучше, поэтому разницы не было никакой.

Голос подал Шут, до сего момента как всегда хранивший молчание:

– Там что-то очень плохое! Нам точно нужно туда лезть?!

Парень боязливо поёжился, даже на его невозмутимом лице отчётливо прорезался страх.

Нимфа успокаивающе потрепала его по вихрам.

– Никто, кроме нас, приятель! Никто, кроме нас! Не волнуйся, я же рядом – всё будет хорошо!

Марионетки выстроились попарно и, прикрывая друг друга, начали исчезать в бетонном проёме, спускаясь вниз по ржавой лестнице.

Глава 11

В подземной галерее было темно, капала вода. Стерильно-белые лучи мощных светодиодных фонарей, закреплённых на винтовках болванов, шарили по стенам и тёмным углам помещений, рисуя причудливые тени. Сзади их прикрывали люди Якута, контролируя боковые ответвления.

Аврора шла, пригибая голову, – поржавевшие трубы под потолком нависали угрожающе низко. Под ногами валялся разный ржавый хлам, угрожающе потрескивали разбухшие и подгнившие доски, переброшенные через бетонные желоба с коммуникациями.

– Смотри себе под ноги!

Реплика эта была обращена к Шуту. Тот лишь кивнул, по привычке не проронив ни слова. Он уже вполне освоился с «ублюдком» – так Буран прозвал подаренный Дикарём пистолет-пулемёт, созданный Надфилем на базе маузера. Лидер группировки стронгов передарил презент своему воспитаннику, и теперь Шут сноровисто держал в руках это чудо оружейной мысли, готовый применить его по назначению, если потребуется.

Впереди несколько раз прогрохотали короткие автоматные очереди, больно ударил по барабанным перепонкам взрыв гранаты. Затем нимфа наткнулась на изуродованные пулями гранатными осколками тела атомитов. Местные пигмеи явно не ожидали нападения, поэтому не смогли оказать должного сопротивления вторженцам.

А потом впереди вспыхнула яростная перестрелка – её отряд наткнулся на противника посерьёзнее. Спустя минуту всё было кончено, но нимфе было уже не до этого. В боковом ответвлении галереи, где стоял на прикрытии один из дуболомов, хлопнула лампочка, взорвавшись снопом искр, в полумраке мелькнула тень, и мур, противно хрустнув шейными позвонками, мешком свалился на бетонный пол. Из-за его трупа возникла размазанная тень с пожарным топором в руках. Она стремительно ринулась вперёд, за доли секунд сокращая те полтора десятка метров пространства, что разделяли его с Авророй и стоявшим подле неё Шутом.

Но добежать ему было не суждено – подросток, вместо того чтобы открыть стрельбу из «ублюдка», вскинул ему навстречу правую ладонь. Короткий миг, и пространство коридора исказилось, теряя твёрдые очертания границ помещения, после чего рывком, словно резиновое, растянулось, и полтора десятка метров одним резким махом превратились в пятьдесят, удлинившись сами в себе. «Космонавт» ещё сильнее ускорился, но свой шанс он уже упустил – нимфа среагировала вслед за Шутом, вскинула CAR-15 – укороченный «коммандо» вариант М4 – и нажала спуск. Дульное пламя заиграло всполохами на конце ствола, грохот очереди ударил по ушам молотком. Рой биметаллических пуль, выпущенных твёрдой рукой девушки, раскромсал тело врага, словно бензопилой, превратив лёгкий бронежилет и грудь врага в окровавленные лохмотья. «Космонавт» пробежал ещё несколько шагов, словно не замечая страшных ранений, а потом споткнулся и рухнул носом вперёд. В следующий миг Шут пошатнулся, и пространство, искривлённое силой его дара, вновь вернулось к изначальному виду.

Девушка отпустила карабин, позволив ему повиснуть на трёхточечном ремне, и подхватила вознамерившегося свалиться Шута, у которого на мгновение закатились глаза, а из носа струйкой потекла тёмная кровь.

– Ну, ну, осторожнее, не хватало ещё, чтобы ты сам себя своими собственными руками угробил. Вот дурила, за один присест всю батарейку высадил. Дыши, дыши, сейчас отпустит.

Парень ухватился рукой за бетонную стену и, следуя совету девушки, глубоко и часто задышал. Аврора, видя, что он начал приходить в себя, вновь взяла в руки оружие и проконтролировала подёргивающееся тело, продырявив ему голову и присосавшегося к спине суперпаразита. Только после этого агония живого трупа прекратилась.

– Проверить!

По её команде стоявший у неё за спиной подконтрольный девушке мур бросился к телу, чтобы убедиться в окончательном устранении угрозы. Сама же девушка быстрым шагом направилась вперёд, чтобы узнать, чем закончилась перестрелка в авангарде отряда.

Пять трупов марионеток окружали измочаленное очередями дрыгающее ногами тело второго «космонавта». И если четвёрку, которую нимфа поставила в переднем заслоне, было не особенно жалко, то один из угробленных муров второго порядка был одним из самых перспективных бойцов в марионеточном отряде. Аврора раздражённо поморщилась, этого бойца ей было действительно жалко, она имела на него далеко идущие планы. Но теперь уже ничего не попишешь – «космонавт» выдрал ему содержимое грудной клетки, вывернув её наизнанку, словно раковину моллюска. Поэтому нимфа отвернулась от трупов и тут же выкинула их из головы.

Хорошо ещё, что Шут вовремя среагировал и задержал второго «терминатора» на критически важные секунды, успев применить свою только-только проклюнувшуюся способность. Ту самую, что зависла у паренька на целых три месяца после приёма красного жемчуга. К счастью, ожидание было совсем не напрасным, и дар, доставшийся немногословному подростку, и впрямь воодушевлял. Правда, и тут не обошлось без подводных камней – затраты сил на его использование были ужасными, и пока что более одного раза применить его у Шута никак не получалось. При этом после каждого применения он ловил неслабый приход – вот прямо как сейчас.

От мыслей о воспитаннике её отвлёк приблизившийся со спины Якут.

– Выходит, это и впрямь ещё одно гнездо?!

Девушка лишь кивнула в ответ.

– Выходит. Так просто двух «терминаторов» атомиты бы тут не оставили. Они новый выводок охраняют, зуб даю.

– Потрепало твоих?

Нимфа лишь раздражённо сплюнула.

– Первый пятерых успел положить. И ещё одному палец сломал. Но это ладно, мелочи.

– М-да, сразу треть твоих болванов выпилил. А со вторым чего?

– Его Шут своим новым даром сработал, а я добила. Малой кровью отделались.

Якут лишь присвистнул.

– Ни фига малой отжигает!

Блондинка оглянулась на своего подопечного, посмотрев на мальца с затаённой гордостью – как-никак именно она посодействовала пробуждению зависшей способности Шута. И чувствовала некую причастность к тому, что парню достался очень перспективный дар. Первое умение Шута – его сверхъестественная чуйка, тоже было весьма неплохим и уже неоднократно выручало их группу ранее. Но прорезавшаяся недавно способность крыла его, как бык овцу. Излом пространства был очень редкой и крайне эффективной в бою силой. С помощью него можно ломать и перестраивать поле боя по своему усмотрению, заманивая врага в неожиданные смертоносные ловушки. А поскольку дар этот смазан красненькой, его мощь даже на начальном этапе освоения поражала воображение. Нимфа с замиранием сердца представляла, на что будет способен Шут спустя полгода усиленных тренировок.

– Надеюсь, эта парочка была единственной. Мне и от этих двух с головой хватило острых ощущений!

Нимфа была полностью согласна с мнением Фиделя, подавшего голос из-за плеча Якута. Судя по напряжённому лицу и каплям пота, выступившим на лбу, даже невозмутимому и хладнокровному, словно питон, снайперу было не по себе от этого подземелья. Он, как и все прочие стронги, всеми фибрами души стремился покинуть это пропитанное угрозой и миазмами смерти место.

Марионетки тем временем обобрали трупы, освободив их от оружия и боеприпасов, и вновь выстроились клином, приготовившись штурмовать остаток подземных галерей. Штурмовать, правда, было нечего. Оставшийся отрезок оказался девственно пуст, и лишь в самом конце обнаружилась комната, являвшаяся сердцем этого подземелья. Вновь ванны с чёрной жижей, в которой плавали обезображенные роженицы – на этот раз уже мёртвые, и хирургический стол, поржавевший и заляпанный присохшими сгустками крови, со стоявшими на нём рядами стеклянных сосудов, заполненных мутноватой жидкостью, с личинками суперпаразита, плавающими внутри. Разве что питательного субстрата для личинок на этот раз тут не обнаружилось. Возможно, свежее мясо ещё не успели доставить в данное убежище из-за сложностей с логистикой, вызванных проблемами у атомитов с новоиспечённой группировкой стронгов.

Всё это девушке уже доводилось видеть прежде. А вот бойцам Якута ещё нет, и далеко не все смогли сдержать тошноту, вдохнув тяжёлый удушающий воздух подземелья, что бил по мозгам крепче любого алкоголя. На женские трупы, словно попавшие сюда из кинохроники про Освенцим, стронги старались не смотреть.

– Жесть какая! Что, сожжём тут всё к хренам собачьим и назад?

Якут вопросительно посмотрел на нимфу, но та замерла ледяной статуей, завороженно глядя на банки с конвульсивно подёргивающимися внутри ёмкостей личинками. Она некоторое время молчала, словно не слыша слов соратника, но потом отмерла и ответила ему:

– Нет… пока нет!

– Что?!

Якута эти слова застали врасплох. Он посмотрел на девушку так, словно та только что сошла с небес на землю и сказала нечто трансцендентное. Или, скорее, не с небес, а из самой преисподней.

– Есть мысль одна, погоди немного!

Она махнула рукой своему воинству, подзывая марионеток ближе, после чего принялась за персональный осмотр каждого из уцелевших муров. Тех, кто был отсеян, она сразу отправляла прочь, остальные же собрались небольшой группкой в восемь голов – ровно по количеству обнаруженных ёмкостей с живой паразитарной гадостью внутри.

На ошеломлённом лице лидера отряда начало проступать осознание.

– Аврора, скажи мне, что это не то, о чём я только что подумал?!

Девушка вновь ответила с задержкой, занятая собственными мыслями.

– А откуда мне знать, о чём ты себе подумал?

Стронг обошёл девушку и заглянул ей в лицо, поблёскивая миндалевидными глазами в полумраке скудно освещённого подземелья, пытаясь под плексигласом противогаза разглядеть выражение лица нимфы.

– Ты ведь не удумала задействовать эту погань на своих дуболомах?

Таинственная и едва уловимая улыбка Моны Лизы, мелькнувшая на губах девушки за обзорным стеклом намордника, подтвердила ужасные опасения Якута.

– Твою мать! Аврора, да ты вконец двинулась, что ли?! Не ты ли сама говорила, что атомитов контролировать не можешь?! А значит, и «терминаторов» тоже! Они же порвут нас всех! На клочки порвут!

Нимфа вновь загадочно улыбнулась.

– Не мельтеши! Да, атомитов я контролировать не могу. А вот сделать из своих марионеток атомитов с сохранением активного поводка – очень даже! Думаешь, я просто так своих болванов по грязным кластерам в хвост и в гриву уже месяц гоняю?! Они уже таких доз нахватались, что скоро в темноте светиться начнут – и ничего, повинуются мне так же, как и раньше. А теперь представь себе, что я смогу пять-десять «терминаторов» в свои руки заполучить? Это же такая мощь!

Глаза нимфы подёрнулись мечтательной поволокой. Якут лишь сокрушённо покачал головой.

– Ага, и эта мощь первым делом нам с тобой кишки выпустит.

– Да не писай в рюмочку, говорю же, всё хорошо будет. Подстрахуемся на крайний случай – если что, я сама собственноручно их на атомы распылю. Давай заряжай пацанов, нужно тут всё подготовить. А для этого придётся всерьёз ручками поработать!

Стронга, судя по его недовольному лицу, аргументация блондинки не убедила, но спорить он прекратил. За прошедший месяц он уже неоднократно успел убедиться, что спорить с этой взбалмошной дамочкой себе дороже. А потому решил поберечь время и собственные нервы и принялся раздавать ценные указания своим подчинённым.

* * *

Хлопок, дикий грохот взрыва, яркая вспышка, мгновенно лишившая зрения. Следом жгучая боль. Кожа под действием запредельной температуры начала пузыриться, синтетическая одежда вспыхнула и приклеилась к телу, как неопреновый гидрокостюм. Боль горящей плоти в мгновение ока едва не выжгла мозг, но он носил свой краповый берет не для красоты – он и его коллеги стали лучшим из лучших, элитой СОБРа, их готовили великолепные специалисты. И один из тех ничем не примечательных мужчин неопределённого возраста и совершенно незапоминающейся внешности, от образа которого в памяти остался лишь жёсткий сухой голос, который вбивал фразы инструктора в мозг будущих спецназовцев не хуже молотка, что заколачивает гвозди в сосновую доску, научил его экстренно блокировать боль в критической ситуации.

Блокада сработала, и растянувшиеся в бесконечность последние оставшиеся у него в распоряжении мгновения жизни, пока пламя распространялось по внутренностям боевой машины, спасли его и находившегося рядом раненого, имя которого он даже не запомнил. Последнее, что сохранил мозг, – вой сгоравшей заживо девушки, которая к тому моменту уже превратилась в охваченный огнём кусок обугленного мяса. Она по нелепому стечению обстоятельств очутилась вне его досягаемости, и это стоило ей жизни.

Затем в гулкой и пустой голове внезапно лопнула перетянутая до предела струна, и пространство вокруг него, заполненное бурлящим пламенем, исказилось, разломав собственную метрику. Он почувствовал, как его тело куда-то затягивает, стремительно, мощно, и несёт в этом потоке, засасывая в игольное ушко изломанного пространства. Сопротивляться этому у него уже не осталось ни сил, ни желания.

Сжимая скрюченными обгоревшими пальцами локоть раненого, который совершенно не сопротивлялся и вообще не подавал никаких признаков жизни, он вывалился из пространственного пузыря в нормальное пространство, где уже не было никакого огня, и рухнул на траву, будучи уже в бессознательном состоянии.

Когда сознание вернулось, он мгновенно пожалел об этом. Боль была страшной, она рвала мозг стальными крючьями на куски, мешая связно мыслить. Зрение не работало – судя по всему, огонь повредил глазные яблоки и веки. Ощущение было такое, словно они лопнули, и их студенистое содержимое вытекло наружу, словно фруктовое желе. Слух тоже отказал полностью – взрыв, проникший внутрь БМП после того как кумулятивная струя прожгла броню, угробил барабанные перепонки.