Текст книги "Свидание вслепую"

Глава 6

Первым делом Лео быстро просмотрел письма, которые пришли от сотрудников его компании, работающих над проектами по всему миру. В них не было ничего такого, что не могло бы подождать до завтра. Он спрятал свой мобильный в карман и вновь спросил себя, почему он позволил хозяйке «Дома орхидей» уговорить его заняться ее проблемами.

Первый ответ, пришедший ему в голову, был недостоин профессионального консультанта, поэтому Лео предпочел проигнорировать его.

Нет, он заключил взаимовыгодное соглашение, благодаря которому он не только получит свое кольцо. Еще одно дурацкое объяснение. Если бы он продолжал настаивать, Сара вернула бы ему кольцо в тот же день.

Сара попала в беду из-за решения, принятого одним из членов семьи Рицци, которого он глубоко уважал. Он знал, что это не делает его обязанным помочь ей.

И все-таки он согласился. В Саре Фенчерч было нечто такое, что не давало ему просто уйти и забыть о ней.

Хелен или его младшая сестричка наверняка сказали бы, что он просто ищет оправдание для того, чтобы еще раз встретиться с Сарой. Правда, какая-то часть его подозревала, что они были бы не так уж далеки от истины. Эта девушка каким-то образом пробралась через защитную стену, которую он возвел между собой и остальным миром, и заставила его испытывать чувства, которые, как ему казалось, он давно похоронил в глубине своей души.

Но так дальше продолжаться не может. Им нельзя сближаться. Он должен выполнить условие их соглашения, дать ей совет, как действовать дальше, чтобы выйти из сложной ситуации с минимальными потерями, а потом уйти не оглядываясь. Все просто.

Через полчаса Лео уже стучал в деревянную дверь маленького коттеджа. Но похоже, хозяйки опять не было дома. Но когда он уже решил отправиться на поиски, дверь в ближайшей теплице открылась и оттуда вышла Сара. Сегодня на ней были широкие моряцкие штаны и блузка в мелкий цветочек. На любой другой девушке эта одежда выглядела бы по-детски, но ей она удивительно шла. Рядом с ней шли двое детей. Мальчик лет одиннадцати держал за руку маленькую светловолосую девочку и улыбался Саре, которая что-то ему объясняла. Лица малышки Лео разглядеть не смог, потому что она крепко прижимала к груди горшок с золотистой орхидеей, и ее голова была почти полностью скрыта за крупными листьями.

Увидев Лео, Сара помахала ему. Похоже, она была искренне рада его видеть.

И что хуже, ее чувства были взаимны.

Станет ли она так же улыбаться ему, когда узнает его истинные мотивы? На мгновение его горло словно сдавила ледяная рука. Ее милая доверчивая улыбка причиняла ему почти физическую боль.

– Добро утро, мисс Фенчерч, – сказал он, заставив себя улыбнуться. – Новые покупатели?

– Это два моих самых лучших покупателя, – ответила Сара и повернулась к мальчику. – Фредди, не забудь напомнить своей бабушке, что орхидеи надо поливать один раз в неделю, а не в день, как ту, которую вы подарили ей на Рождество.

Фредди серьезно кивнул и протянул ей горсть монеток.

– Не нужно, – покачала головой Сара. – Это ведь не новая покупка, а замена уже купленной орхидеи. Надеюсь, она понравится твоей бабушке. Пока.

Они вместе смотрели, как непохожая пара скрылась за углом. На прощание малышка выглянула из-за цветка и показала Лео язык, и он с трудом удержался, чтобы не ответить ей тем же.

– Они живут по соседству, – с улыбкой объяснила Сара. – Это замечательная семья, но их бабушка совершенно не умеет обращаться с растениями. Это уже третья ее орхидея. Ой, простите, я же так и не поздоровалась. Доброе утро, мистер Грейнджер. Вы готовы к работе? Я уже начала разбирать документы и поняла, что без вашей помощи мне не обойтись. Пойдемте в мой офис?

Лео не сразу осознал, что она указывает на пристройку к коттеджу, больше похожую на сарай. Но когда они вошли, все оказалось даже хуже, чем он мог предположить. То, что он увидел, можно было описать лишь двумя словами «абсолютный хаос». Большой стол, стоящий по центру комнаты, два шкафа и даже пол были завалены коробками и целыми башнями из документов, счетов, квитанций и других бумаг, которые накапливаются у каждого, кто решил начать свое дело. Стол, вероятно, был сосновым, но почти невозможно определить структуру дерева, если вся поверхность завалена папками, каталогами, письмами и неразобранными документами. Картину довершали стоящие у стен мешки с компостом и удобрениями, придававшими воздуху в комнате непередаваемый аромат. Последний раз ему доводилось нюхать нечто подобное, когда в одном из отелей тетушки прорвало канализацию. Возможно, Сара, которая все время работала с удобрениями, привыкла к этому запаху, но у него уже начали слезиться глаза.

– Вас что, ограбили? – спросил Лео, озираясь по сторонам.

– Ограбили? Конечно нет, – рассмеялась Сара, очищая стул от лежащих на нем бумаг. – А, я понимаю, о чем вы. Здесь небольшой беспорядок, да?

– Беспорядок? Сара, нельзя успешно вести дела в этом хаосе. Неудивительно, что у вас возникли проблемы.

– Вы правы. Раньше, несмотря на беспорядок, я всегда знала, где что лежит, но теперь… Именно поэтому вы так нужны мне, Лео. Чем больше я думаю об этом, тем яснее вижу, как плохи мои дела. Слава богу, что мы с вами так вовремя встретились.

Прошло несколько часов. Сара стояла у кухонного окна и смотрела на кольцо Лео. Она надела его на большой палец и повертела рукой, глядя, как играет на солнце бриллиант.

Хелен сказала, что у него никого нет, но, может быть, он развелся или овдовел? Или это семейная реликвия, передающаяся от отца к сыну?

Вне зависимости от того, почему оно так важно для него, она не может держать его у себя. Она должна вернуть его, как только представится такая возможность. Можно сделать это прямо сейчас, ведь Лео все еще разбирает бумаги.

Словно в ответ на ее мысли, со стороны офиса раздался грохот, за которым последовал очередной сдавленный стон, которые слышались каждый раз, когда Лео натыкался на очередную неразобранную коробку документов или очередной завал. Например, ее лицензию он нашел зажатой между мешком с компостом и кучей праздничных брошюр.

После очередного такого стона Сара предложила сварить кофе и ретировалась на кухню.

Как она могла довести свой офис до такого состояния? Она планировала устроить глобальную уборку зимой, но это так и не произошло. Кризис следовал за кризисом, сначала были поставки орхидей на осенние свадьбы, потом Рождество, День святого Валентина, потом весенние свадьбы. И сейчас она опять занята.

Обычно ей было уютно в своем захламленном офисе, как в гнездышке, которое она сама себе свила, но сегодня она увидела его глазами Лео, и ей стало безумно стыдно. Сегодня он провел весь день, разбирая ее бумаги, вникая в цветочный бизнес. Иногда он даже выглядел немного заинтересованным. А может быть, просто притворялся из вежливости?

А может, он хочет узнать ее получше?

Глупая девчонка! С чего такому мужчине, как Лео, интересоваться такой, как она? Не стоит и мечтать о таком, это может привести только к разочарованию и боли. Ее мать была права – она никогда не будет достаточно хороша ни для одного мужчины. Теперь, когда их больше не привлекает ее аристократическое происхождение, ей совершенно нечего им предложить. И чем раньше она это признает, тем лучше.

Она услышала шаги и, сморгнув слезы, спрятала кольцо в карман. В дверях стоял высокий, одетый в черное мужчина с крайне недовольным выражением лица. Лео.

– Привет, – неловко улыбнулась Сара. – Вам что-нибудь нужно? Кофе будет готов через пару минут.

– Мне нужно место, где я смогу нормально работать. Простите, Сара, но это, – он показал пальцем себе за спину, – не оно. Этот бардак сводит меня с ума. Не представляю, как вы можете там работать. Ни системы папок, никакой организации, ничего нельзя найти.

– Не огорчайтесь, – мягко улыбнулась Сара. – Вы протянули целых три часа, что на два часа и тридцать минут дольше, чем я ожидала. Садитесь за стол, кофе уже почти готов.

Попытка найти вторую чистую чашку успехом не увенчалась, так что Сара занялась мытьем посуды. Следовало признать, что на кухне царил такой же бардак, как и в офисе. Рабочая поверхность была почти полностью завалена вырезками, каталогами, кошачьими игрушками и прочим барахлом, которое Сара каждый день обещала себе разобрать, но всегда отвлекалась на что-то более срочное.

Ну, хоть белье из ванной она уже убрала. Оставалось надеяться, что он давно забыл о нем.

В это время Лео расчистил себе немного свободного места за столом, передвинув кота и стопку журналов. Последним мужчиной, сидевшим на этом месте, был ее бывший парень. Он тогда попросил чистое полотенце, чтобы не испачкать свой дорогой костюм.

– Кстати, может быть, вы предпочитаете чай? – спросила она.

– Как я понимаю, кофеварки нет? Вот они, прелести сельской жизни. Никаких излишеств, – поддразнил ее Лео. – Шучу, шучу. Все в порядке. Думаю, чашка чая сделает меня гораздо счастливее. Крепкого, с молоком и без сахара.

Сара улыбнулась и заметила, что он рассматривает полки, заваленные старым, но милым ее сердцу хламом – сувенирами, связками ключей всех цветов и форм, книгами, игрушками. Если его так напугал ее офис, вряд ли ему понравится здесь.

– Это очень милая комната, – с улыбкой сказал Лео без намека на иронию.

Сара так удивилась, что даже уронила ложку, которую пыталась отмыть от налипшего сахара.

– Милая? Вы очень противоречивый человек, мистер Грейнджер. Спасибо, но вряд ли эту кухню можно назвать самой аккуратной в мире, а ведь еще недавно жаловались на беспорядок в офисе. Вы меня совсем запутали.

Лео широко улыбнулся, и сердце Сары забилось быстрее. Его губы были просто созданы для улыбок. Он и так был очень красив, но сейчас, с этой почти мальчишеской улыбкой, показался Саре самым красивым мужчиной на свете. Ее прошлый бойфренд был красив в общепринятом смысле, яркий, лощеный, городской плейбой, но, встретив Лео, она увидела новый уровень привлекательности. Его обаяние могло заставить любую девушку пойти за ним на край света, не задумываясь о последствиях. Она должна быть осторожна и не попасть под действие его чар. Жаль, что ее бедное сердце не всегда прислушивается к голосу разума.

– Все просто, – объяснил Лео. – Эта комната предназначена для отдыха, а та для работы. – Он откинулся назад, заставив старый стул отчаянно заскрипеть. – Это большая разница. Как бы я ни ценил ваш, скажем так, богемный образ жизни, я не уверен, что он способствует успеху в делах.

Сара поставила перед Лео чашку чая и тарелку с кексиками.

– Угощайтесь. Я недавно продала несколько орхидей хозяйке булочной, и они ей так понравились, что она немножко сошла с ума и отдала мне все кексы, которые испекла утром. А у меня даже холодильника нет…

– Бартер? – переспросил Лео. – Вы отдали ей орхидеи в обмен на кексики? Ты просто раздаешь орхидеи соседям. Так большой прибыли не добиться.

– Не смейтесь надо мной. Бартер – это традиция нашей семьи. Моя бабушка иногда даже слишком увлекалась им. Ее коллекция выменянных вещей вошла в местные легенды. Этим она сводила мою маму с ума. Вот, посмотрите. – Она протянула ему фотографию в деревянной рамке. – Это мама и бабушка на двухместном велосипеде. Бабушка обменяла его на кофейный сервиз, потому что очень хотела кататься на нем с мамой по округе. Правда, как только они сели на него, мама упала, поранила руку и отказалась пытаться еще раз.

Лео несколько минут молча рассматривал фотографию, потом вернул ее Саре.

– Я не знаком с родителями мамы, а мой отец был сиротой, так что я немного завидую вам. Наверное, было весело жить вместе с этими милыми леди.

– Когда как. Мама ужасно страдала, когда нам пришлось переехать в Кингсмейд, после того как они с папой развелись. Она ненавидела богемный образ жизни моей бабушки, но у нее не было выбора. Зато я была счастлива. Когда мои дела были совсем плохи, у меня всегда было тихое красивое место, где можно переждать невзгоды.

Она отвела взгляд, стараясь сдержать слезы.

– Сейчас у моей матери есть идеальная белая квартира, где не найти ни пылинки и все стоит на своих местах. – Сара смущенно опустила взгляд. – Простите, я болтаю только о себе. Лучше расскажите мне, какая у вас кухня? Наверное, вся из стали и гранита?

– Рассказ будет коротким. Простите, что мне приходится вас разочаровывать, но у меня нет кухни.

Сара замерла в изумлении, не донеся кексик до рта.

– Нет кухни?

– Она мне не нужна. Сейчас я живу в отеле с двадцатичетырехчасовым сервисом и не скучаю по необходимости каждый день мыть посуду.

Лео с удовольствием откусил кусок кекса с корицей и поднял взгляд на Сару. Она больше не улыбалась, более того, ее лицо вдруг стало очень печальным.

– В чем дело? – встревоженно спросил он.

– Это ужасно, вы живете в номере отеля, – всхлипнула она, неожиданно сжав его руку, словно желая поддержать.

Лео не знал, что ответить на это. С детства у него были сложные отношения с отелями, но вряд ли он смог бы объяснить это едва знакомой девушке. В ходе повседневной работы он постоянно встречался с новыми людьми, но у него никогда не возникало желания сблизиться с ними. С другой стороны, только эта едва знакомая девушка, живущая в крошечном коттедже в саду, заметила то, что не видели даже друзья, и попыталась поддержать его.

Они замерли в тишине, которая нарушалась лишь тихим поскрипыванием приоткрытого окна. Только сейчас, пристально глядя на Сару, Лео заметил, что ее волосы не каштановые, как он думал раньше. В солнечном свете, проникающем из окна, ее волосы казались смесью золотистых, рыжих и шоколадных прядей. А ее сияющие глаза казались сегодня золотисто-зелеными с янтарными крапинками. Идеальное сочетание с ее нежной бледно-розовой кожей. И при этом ни грамма косметики. Завораживающая и совершенно естественная красота. Сара была не похожа ни на одну из тех женщин, что он встречал раньше.

Ему вдруг стало стыдно, что он не может рассказать Саре настоящую причину, почему он живет в отеле.

– Простите, я неправильно выразился, – наконец, сказал он, стараясь успокоить ее. – Жизнь в отеле – это временно, пока команда архитекторов заканчивает мой дом. Он будет готов к концу года. Кроме того, я работаю над несколькими международными проектами и очень много путешествую, так что давно привык к жизни в отелях.

– Хорошо, – с облегчением улыбнулась Сара. – Вы меня напугали. Мой самый страшный кошмар – опять остаться без дома. Это так ужасно. Правда, вы, наверное, не знаете, каково это.

Эти слова были для Лео как ушат ледяной воды за шиворот. О, Сара и представить себе не могла, насколько сильно она ошибается. После смерти родителей они с сестрой несколько месяцев мотались по домам друзей и родственников, пока тетушка не оформила опекунство над ними и перевезла жить к себе. В это время он почти не спал, боясь, что их с сестрой разлучат или отправят в детский дом. Это было ужасное время, которое до сих пор иногда возвращалось к нему в кошмарах.

Но разве мог он разделить свою боль с девушкой, которую встретил только вчера вечером? Поэтому он усилием воли вернул на лицо вежливую профессиональную улыбку, выработанную за годы работы с самыми разными клиентами, и сделал глоток чая. Нужно было поменять тему разговора, и как можно быстрее.

– Нам пора возвращаться к работе, – сказал он. – Думаю, нам стоит начать с ваших счетов и финансовых записей, чтобы понять, каким капиталом на данный момент вы можете оперировать.

– Без проблем, – кивнула Сара и бросилась к комоду. – Хоть что-то не придется искать, они у меня все собраны в одном месте.

Лео в отчаянии оглядел коробку из-под обуви, переполненную бумагами, которую Сара водрузила на стол перед ним.

– Сара, – начал он, стараясь не выдать нарастающую панику. – Разве все эти данные не внесены в какой-нибудь сводный документ на вашем компьютере?

– А у меня нет компьютера, – беззаботно откликнулась она.

Он устало потер виски, морально готовясь к ответу на следующий мучивший его вопрос.

– Но как же вы тогда обновляете свой веб-сайт?

– Все это было запланировано на следующий год, – вздохнула Сара. – И компьютер, и веб-сайт. А что? Это очень плохо?

Глава 7

Полчаса спустя, когда кексы и чайные чашки были убраны, а стол расчищен для работы, Лео попытался сосредоточиться на финансовых отчетах.

Кухня Сары была такой маленькой, что у неподготовленного человека могла бы вызвать клаустрофобию – если бы он вытянул руку, он мог бы дотянуться до соседней стены. Сначала они с Сарой сели друг напротив друга, но после того, как он третий раз подряд пнул ее в щиколотку, инстинктивно пытаясь вытянуть ноги, она предложила ему пересесть на ее сторону.

Конечно, он с готовностью согласился.

И совсем не потому, что это был прекрасный повод иногда прикасаться к Саре. Как такая глупость вообще могла прийти ему в голову?

Но теперь они сидели рядом, и Сара то и дело касалась его то бедром, то локтем. Она была так близко, что он смог разглядеть мягкие завивающиеся локоны у нее за ухом и маленький шрамик над верхней губой. Она пахла шампунем, землей и экзотическими цветами. Эта будоражащая смесь ароматов не давала ему сосредоточиться.

Но что еще хуже, когда Сара потянулась за новой стопкой бумаг, Лео открылся прекрасный вид на ее декольте, скрывавшее розовый кружевной бюстгальтер. Он замер, чувствуя, как кровь забилась в висках, и вдруг почувствовал, как в его ногу впились когти.

Паша, этот старый пушистый телепат, выбрал самый подходящий момент, чтобы попытаться вспрыгнуть к нему на колени, но в силу преклонного возраста не рассчитал и повис, уцепившись когтями и недовольно мяукая.

– Нет, плохой, ужасный Паша! – воскликнула Сара, поняв причину его неожиданного стона.

Она подхватила кота под толстое пузо и выставила за дверь.

– Простите, пожалуйста, – вздохнула Сара, возвращаясь за стол. – У нас редко бывают гости, а Паша очень любит людей. К сожалению, мой старичок уже не может прыгать так высоко, как раньше, но не устает пытаться. – Она повернулась к стеклянной двери, к которой припала укоризненная мордочка кота. – Иди, иди, мне стыдно за тебя, Паша.

Она внимательно оглядела Лео.

– Вы уже давно молчите и хмуритесь, – нерешительно сказала он. – Мне стоит начать паниковать? Если вы просто сосредоточены, то простите.

– Все в порядке, я люблю тишину.

Она снова зашуршала бумагами. Лео украдкой посмотрел на нее и чуть улыбнулся, когда она застонала, обнаружив очередное нераспечатанное письмо. Сара была не похожа на женщин, которых он знал раньше, и это обезоруживало его. Но при этом ему было приятно, что на свете до сих пор существуют такие удивительные люди, как Сара Фенчерч.

– Ваши финансы выглядят не слишком хорошо, Сара, – мягко сказал он.

– Я знаю, – вздохнула Сара. – И это с тремя теплицами. А что будет, если останется только одна? Если у вас есть какие-то идеи, я буду счастлива их услышать.

– Есть несколько не слишком приятных вариантов, которые включают в себя поиск постоянной работы, но я думаю, их вы оставите на крайний случай. Этот печальный вздох означает «да»? Хорошо. – Лео еще раз пробежал взглядом по своим записям. – У вас нет своего сайта, и из того, что я вижу в счетах, вы не тратите слишком много денег на рекламу. Ваши основные покупатели – это местные цветочные магазины, отели и рестораны, которые находятся в радиусе двадцати миль отсюда.

– Вы выяснили все это, глядя на счета? – изумленно переспросила Сара. – Удивительно. Наверное, вы действительно крутой профессионал. Да, вы правы. Все мои новые покупатели появляются благодаря тому, что кто-то рассказывает своим друзьям о моих цветах. Реклама была в том же списке дел на следующий год, как и компьютер с веб-сайтом. А теперь, похоже, уже поздно этим заниматься…

– Необязательно, – покачал головой Лео. – Сейчас я ищу то, что поможет нам показать будущим клиентам уникальность ваших орхидей, объяснить, почему они лучше, чем те, что предлагают ваши конкуренты. Это то, на чем можно будет построить маркетинговую кампанию. С новым названием и новым имиджем фирмы вы сможете поднять цены на ваши цветы и увеличить поток клиентов. Больше заказов, больше доходов, больше земли, которую вы сможете арендовать. Звучит совсем не плохо, да, Сара? Почему вы качаете головой? Я думал, вы хотите услышать мои предложения.

– Хочу, очень хочу, но, честно говоря, вся эта суета с рекламой пугает меня. Это именно то, чего я хотела избежать, когда оставила свою работу в Лондоне. И я не хочу менять название фирмы. Мне нравится «Дом орхидей».

– Но такое название не делает вашу фирму особенной, – покачал головой Лео. – Где этот дом? Кто выращивает эти орхидеи и почему? С тем же успехом ваши удивительные оранжереи могут оказаться огромной теплицей в центре Лондона.

Сара устало уронила голову на скрещенные руки.

– Это ужасно. И как вы хотите, чтобы я ее назвала? «Пелопонесский-R-Us»? Именно так называется этот сорт. Или, может быть, вам больше понравится идея моей бабушки.

Она резко вскочила и бросилась к шкафу, где начала суматошно перебирать коробки и папки. Через минуту она вернулась с карточкой, на которой в обрамлении золотистых цветов изящным шрифтом было выведено: «Наследие замка Кингсмейд. Орхидеи леди Фенчерч».

– Ты можешь себе это представить? Меня бы каждый день осаждали толпы туристов в надежде увидеть огромный музей, посвященный тому, как мои предки поколениями собирали редкие сорта орхидей, лабораторию, где команда лучших ученых выводит новые уникальные гибриды, несколько акров тропического леса под стеклянным колпаком и лавку сувенирных снимков моей бабушки в полный рост с тиарой на голове и горшком с орхидеей в руках. А когда они увидят, что все, что мне осталось от трех поколений предков, помешанных на орхидеях, – это три теплицы и этот коттедж, тут же потребуют назад свои деньги. – Она сердито фыркнула и наконец заметила сияющее лицо Лео. – Нет, Лео! Даже не думай об этом. Я не собираюсь притворяться тем, кем не являюсь. Орхидеи замка Кингсмейд должны выращиваться в замке Кингсмейд, а меня, как ты знаешь, через пару недель выселят отсюда. Конец истории. – От злости Сара забыла о вежливости, неожиданно для себя снова перейдя на «ты».

Не желая развивать эту тему, она резко встала и направилась к плите.

– Кофе или чай?

– Чай, пожалуйста. И мне кажется, что это грандиозная идея.

– Нет, ты не можешь говорить это всерьез, правда? Наверняка, есть и другие способы привлечь клиентов. Мы должны что-то сделать, Лео. Три поколения моей семьи потратили свои жизни в охоте на редкие виды орхидей. Пусть я не путешествую по миру в поисках идеальной орхидеи, но все же я продолжаю их дело и не могу позволить, чтобы оно было разрушено.

– Это я и пытаюсь сделать. Попробуй посмотреть на это название иначе. Тебе нужен бренд, благодаря которому ты на голову опередишь всех конкурентов, и это он. Все, что тебе нужно, – это совместить свое имя со своим семейным наследием. Почему ты не сказала, что у тебя есть титул? Любые связи с аристократией во много раз увеличивают спрос на любой продукт. Поверь мне, мы не придумаем ничего лучше этого.

– Увеличивают спрос, да? Замечательно. Моя мать тоже всегда говорила, что только мой титул позволит мне повыгоднее продать себя. Как глупо, что я не вспомнила об этом раньше. – Она говорила быстро, отрывисто, не поднимая злых глаз на Лео. – Я хочу кое-что прояснить. У меня нет титула и никогда не было. Моя бабушка была дочерью графа, но ее семья отказалась от нее, когда она вышла замуж за простолюдина. Она сохранила свой личный титул, но все связи с аристократией были разорваны. Если я что-то и поняла за двадцать пять лет жизни, так только то, что титул – это настоящее проклятие. И конечно, я никогда не буду лгать о том, что он у меня есть. И не буду использовать бабушкин титул только для того, чтобы поднять продажи.

Сердце Лео сжалось от сочувствия к этой девушке. Желание подойти и обнять ее было настолько сильным, что он с трудом сдержался. Это было похоже на неожиданный укол в грудь раскаленной иглой. Невидимая связь, которая была между ним и Сарой, становилась все крепче. Ее уже было невозможно разорвать простым усилием воли. И дело было не в физическом притяжении. Это было нечто совсем другое, нечто гораздо большее, чем то, что обычно происходит между симпатичными друг другу мужчиной и женщиной.

Это странное чувство оставило его безмолвным и опустошенным, с бешено бьющимся сердцем. Рядом с ним была девушка, открывшая ему свои тайны, созвучные тем, что скрывались в глубинах его собственного сердца так давно, что он иногда забывал, что они там. Он так давно молчал о своей боли, что она стала скорее похожа на историю, произошедшую не с ним, чем на реальное воспоминание, – так с ней было проще жить. Так продолжалось до тех пор, пока кто-нибудь, вроде Сары Фенчерч, не напоминал ему о реальности, а заодно и о том, что его печальная история не уникальна.

Бабушка Сары, как и его мать когда-то, пожертвовала своим положением в обществе и состоянием ради любви, и это решение отразилось не только на ее жизни, но и на жизнях потомков.

Они с Сарой были так похожи, что это пугало его. Лео не говорил ей ни слова о своем прошлом, но при этом ему казалось, что она знает о нем больше, чем его родная сестра. Ее внутренняя сила и очарование обезоруживали его, проделывали прорехи в стене, которую он возвел вокруг своей души. У него еще было время, чтобы восстановить ее, залить появившиеся трещины цементом недоверия и ледяного спокойствия, но это было возможно лишь в том случае, если он встанет и уйдет прямо сейчас, пожелав этой красавице счастливой жизни. А этого он делать не планировал.

Лео поднял взгляд и увидел, как Сара пытается сделать чай, но это получалось у нее не слишком хорошо, потому что ее руки тряслись от волнения. Ложка, которой она размешивала чай, жалобно позвякивала о край чашки.

Он сделал это раньше, чем успел осмыслить свое действие, – просто подошел к Саре со спины и крепко прижал ее к себе, обняв за плечи. Он так хотел бы стереть поцелуями все страхи, которые сейчас читались в ее глазах, что уже чувствовал сладкий вкус ее губ с ароматом кофе и корицы.

Но время для этого еще не пришло. Слишком рано и для него, и для Сары.

Вместо этого он спрятал лицо в ее волосах, прижал ее к себе чуть крепче, надеясь вселить в нее немного уверенности и спокойствия, и ждал ее слов. Хоть какой-нибудь реакции.

Сара несколько раз медленно вздохнула, успокаиваясь, ее тело немного расслабилось под его руками, и она чуть облокотилась на него, словно хотела переложить часть гнетущего ее груза. И неожиданно для себя в этот момент Лео испытал нечто очень похожее на счастье.

Через несколько сладких мгновений Сара немного отстранилась и обернулась к нему, впрочем, она сделала это так, что ему не пришлось размыкать объятий. Ее ладони легли ему на грудь, не отталкивая, но и не подпуская ближе. Ее сердце билось с такой силой, что Лео казалось, что он слышит его испуганный стук.

Каждая клеточка тела молила о поцелуе, кричала о том, что это правильно, что все так, как и должно быть, но он сдерживал себя. Сара была еще не готова к следующему шагу. Пока нет. Он лишь поднял руку и осторожно провел рукой по ее шее к затылку, зарыв пальцы в ее шелковистые волосы.

– Я понимаю, почему ты не хочешь использовать титул своей бабушки, – тихо сказал он. – Даже лучше, чем ты думаешь.

– Как ты можешь это понять? – всхлипнула она, не поднимая глаз. – Ты ведь член семейства Рицци. У тебя наверняка есть все, о чем ты только можешь мечтать.

В ее глазах сплелись горечь, напряжение, замешательство. Эта удивительная девушка заслуживала правды.

– Я понимаю тебя, потому что моя мать когда-то отказалась от всех богатств семьи Рицци ради того, чтобы выйти замуж по любви. За это ее собственная семья отказалась от нее. Но мама ни разу не пожалела о своем решении. Вот почему я так восхищаюсь твоей бабушкой. – Лео осторожно поднял ее лицо за подбородок и заглянул в печальные зеленые глаза. – И именно поэтому я собираюсь помочь тебе почтить ее память.

– Почтить ее память? – недоверчиво переспросила Сара.

– Ты ведь сказала мне, что эти теплицы – овеществленная память о том, что она создала и любила. Поэтому это место так важно для тебя. Я прав?

– Да, конечно. Это ведь ее орхидеи. Я только забочусь о них, чтобы отплатить ей за всю ту любовь, которую она мне подарила. И она действительно очень любила это место. Как и я.

– Тогда нам лучше вернуться к работе, – с мягкой улыбкой сказал Лео, нежно погладив ее по щеке. – Заодно расскажешь мне, где твои великие предки охотились на орхидеи.

– В диких тропических лесах, конечно, – слабо улыбнулась Сара. – Одержимость орхидеями началась в Англии в начале восемнадцатого столетия. Все считали, что обязаны иметь у себя в доме орхидею, а лучше целую оранжерею орхидей. Это было безумное, но удивительное время. Путешественники отправлялись на край света, чтобы разыскать новые уникальные сорта орхидей всех цветов, форм и размеров, и поверьте мне, это было совсем не безопасно. Посмотри. – Она показала на висевший на стене портрет, изображавший усатого мужчину в походном костюме. – Это Альфред Фенчерч. В поисках орхидей он чуть не погиб от желтой лихорадки, оказался в эпицентре революции. Ты представляешь, сколько тропических болезней, хищников, дикарей-каннибалов подстерегают путешественника в Центральной Америке или Папуа – Новой Гвинее? Может, ты хочешь посмотреть на то, как выглядел дом в те времена? У меня есть несколько фотографий и планов.

Он кивнул, и Сара выскользнула из его объятий, чтобы радостно броситься на поиски семейного архива, который наверняка скрывался под очередной кучей милого ее сердцу хлама.

Лео чуть не застонал от разочарования, лишившись возможности ощущать под своими ладонями ее нежную кожу.

Наконец, Сара нашла то, что искала, – огромную коробку из-под шляпы, перевязанную ленточкой. За несколько секунд она убрала со стола документы и водрузила свою находку перед Лео. Это занятие ей явно нравилось гораздо больше, чем разбор старых счетов. Коробка оказалась доверху заполнена фотографиями и пачками документов, перевязанными веревочками.

Лео лишь печально вздохнул и покачал головой. Эти старые выцветшие снимки представляли огромную историческую ценность, но вместо того, чтобы храниться в музее, были свалены в кучу в шляпной коробке в дальнем уголке крошечной кухни. Неужели Сара не понимала, насколько ценны эти семейные воспоминания?

Его собственная мать, покидая семью Рицци, увезла на память лишь несколько фотографий, поэтому Лео почти не ощущал своей связи с семейным наследием. Все, что у него было, – это рассказы матери и вырезки из газет с фотографиями или упоминаниями родственников, которые мать аккуратно приклеивала к внутренней дверце шкафа.