Текст книги "Опасный флирт"

Глава 6

Низкое солнце ярко сияло в небе, освещая бледным светом голые деревья, которые только начали покрываться молодыми листочками. Уличные торговцы цветами, апельсинами, пирожками, фруктовыми пирогами и горячим зеленым горошком вовсю расхваливали свой товар и его низкую цену. Внимание Лидии привлекли крики продавца фруктов, и она подошла к его тележке, чтобы купить два яблока.

– Когда придем в сад, выпьем холодного лимонада, – пообещала она Джейн, когда они продолжили свой путь по Нью-роуд, отправляясь днем на прогулку.

– Как ты думаешь, бегемот выйдет? – спросила Джейн. – А орангутанги?

– Увидим. Я слышала, что из Африки привезли еще какое-то животное, только не помню, какое именно.

Лидия положила руку на плечо Джейн, чтобы отвести сестру в сторону от блестящего черного экипажа, который остановился прямо перед ними. В Лидии зашевелился старый страх, и она зашагала быстрее, не оглядываясь назад.

– Мисс Келлауэй! – Услышав низкий голос, Лидия остановилась. Повернувшись, она увидела выходящего из экипажа джентльмена.

Рука Лидии крепче сжала плечо Джейн.

– Лорд Нортвуд?

Александр приблизился. Солнце освещало его темные волосы золотистым нимбом; черный сюртук плотно облегал широкие плечи и грудь. Лидия почувствовала, с каким благоговением сестра смотрит на виконта.

– Доброе утро, леди. – Александр улыбнулся Джейн. – Вы, должно быть, мисс Джейн?

– Да, сэр, – ответила девочка.

– Познакомься, это лорд Нортвуд, – сказала Лидия сестре, понимая, что не в состоянии объяснить, как познакомилась с ним. Она подняла глаза на виконта.

Он смотрел на нее. Ему что-то от нее нужно. Сердце Лидии забилось быстрее.

«Что вы видите, когда смотрите на меня, лорд Нортвуд?»

— Что привело вас сюда, милорд? – спросила Лидия. Ее голос прозвучал резче, чем она хотела.

– Я подумал, что могу подвезти вас, куда бы вы ни направлялись. – Александр кивком головы указал на свой экипаж.

– Вообще-то мы собирались прогуляться и… – Лидия замолчала, чувствуя, что Джейн тянет ее за руку.

Лидия почувствовала, что решимость оставляет ее: столько мольбы было в зеленых глазах Джейн. Никогда в жизни у них не было возможности проехаться в столь роскошной карете.

– Мы направляемся в зоосад, – сказала Лидия.

– Вот и отлично! Если вы не против моего общества, то буду рад составить вам компанию, – вымолвил Александр. – Я уж и не помню, когда в последний раз бывал в зоосаду. Полагаю, «Друри-Лейн» не считается.

Джейн засмеялась.

– Лидди, можно? Ну пожалуйста!

– Если только мы не причиним неудобства его светлости, – сказала Лидия.

– Я бы не стал предлагать, если бы мне это было неудобно. – Распахнув дверь экипажа, Александр помог им обеим забраться в обитое бархатом нутро кареты, сказал кучеру, куда ехать, и только после этого сел в экипаж сам. Едва он занял место напротив них, как Лидии показалось, что пространство между ними съежилось, и она остро ощутила его близость, чего ей вовсе не хотелось.

– Вы интересуетесь животными, мисс Джейн? – полюбопытствовал Александр.

– Да, сэр, – с готовностью ответила девочка. – Точнее, не столько животными, сколько насекомыми.

– Насекомыми? – переспросил он.

Джейн кивнула.

– Отец часто водил меня на выставки в Королевское энтомологическое общество. В первый раз мы смотрели бабочек, потом пауков, а в третий раз – насекомых Северной Африки. Мы даже ходили на выставку дрессированных блох! Знаете, трудно представить, что блох можно дрессировать, однако это так.

Нортвуд задумчиво посмотрел на нее.

– Должно быть, вам будет интересно побывать на выставке в Обществе покровительства искусствам, которую я организую. Мы собираемся широко представить образцы флоры и фауны, включая несколько новых видов экзотических насекомых.

– Мы сможем пойти туда, Лидия? – спросила Джейн.

– Разумеется. И ты напишешь доклад о новых открытиях.

Джейн, глядя на лорда Нортвуда, закатила глаза. Тот улыбнулся.

– Сестра никогда не оставляет вас в покое, да?

– Почти, – проговорила Джейн. – Она стала моей наставницей, когда я была совсем маленькой. – Личико девочки слегка опечалилось. – Но бабушка говорит, что мне необходимо получить более широкое образование, поэтому меня отошлют из Лондона.

Лидия ощутила, что взгляд Александра устремился на нее – почти такой же осязаемый, как нежные прикосновения его пальцев. Заерзав на месте, она положила руку на живот, потому что внезапно ее охватила боль.

– Отошлют… – эхом отозвался Александр. Он не произнес это слово вопросительным тоном, однако Джейн кивнула в ответ.

– Она хочет, чтобы меня больше обучали… Лидди, как сказала бабушка?

– Пристойному поведению, – напомнила Лидия.

– Если вы спросите меня, то я отвечу, что важность пристойного поведения сильно преувеличена, – сказал виконт.

– Наша бабушка считает, что я недостаточно обучена.

– А вы не можете обучить сами? – спросил Нортвуд у Лидии.

– Джейн сейчас в таком возрасте, когда ей нужно больше узнавать о правилах этикета и поведения в обществе, – промолвила Лидия. – Поэтому бабушка отправляет ее в школу в Париже, где Джейн сможет брать уроки французского, музыки и танцев.

Лорд Нортвуд продолжал смотреть на Лидию с таким видом, словно понимал, что диктат бабушки жалит ее, как крапива – кожу. Как будто знал, что именно это было источником ее отчаяния, пригнавшим Лидию в его дом в тот вечер, когда она захотела уплатить свой долг. В тот вечер, когда ей не к кому было пойти, кроме него…

– Лондон не испытывает нехватки в учителях музыки и танцев, – заметил он. – К примеру, мой брат Себастьян обучает игре на фортепьяно. На следующей неделе я буду рад представить вас ему, если захотите, чтобы ваша сестра немедленно начала брать уроки музыки.

Лидия почувствовала, как рука Джейн вцепилась в ее руку, увидела мольбу, наполнившую взгляд сестры.

– Благодарю вас, милорд… – Лидия быстро посмотрела на Нортвуда. – Вы очень великодушны. Я поговорю об этом с бабушкой.

Нортвуд и Джейн переглянулись. Он подмигнул ей, а она улыбнулась ему в ответ.

Сердце Лидии охватило легкое беспокойство, когда она заметила, какое взаимопонимание устанавливается между Джейн и лордом Нортвудом. Но она безжалостно и решительно отогнала его от себя. Ничего и никогда не выйдет из ее знакомства с лордом Нортвудом, кроме разве уроков музыки для Джейн, так что тревожиться не о чем.

Объехав Риджентс-парк с внешней стороны, экипаж остановился у входа на Кэрридж-драйв. Нортвуд вышел из кареты первым, чтобы помочь Лидии и Джейн, а потом велел кучеру заплатить за вход.

Миновав входной павильон, они оказались на дорожке, бегущей по террасе, которая вела к роскошным садам и новой вольере со стеклянной крышей. Вдоль дорожки росли цветы и деревья; в разные стороны от нее отходили посыпанные гравием тропинки, которые вели к загонам и домикам для животных.

Джейн легкими шагами поспешила вперед.

– Милая девочка, – заметил Нортвуд, когда они с Лидией шли следом за Джейн по направлению к лугу, на котором паслись олени, пеликаны, альпаки и несколько газелей; то тут, то там на траве стояли передвижные, увитые растениями шпалеры в форме беседок, в которых порхали птицы.

– Да, так и есть, – кивнула Лидия. – У нее живой ум и доброе сердце.

– Как и у ее сестры.

Лидия не смогла сдержать улыбки. Сколько времени прошло с тех пор, как кто-то отпускал ей комплименты, не важно, по какой причине?

– Да вы льстец, милорд.

– Я никогда не говорю того, в чем не уверен.

Лидия замедлила шаг, заставив Александра остановиться возле нее. Как бы ни нравилась ей его компания, нелепость ситуации – абсолютная невозможность столкнуться с ним и еще большая невероятность того, что он захочет пойти с ними в зоосад, – поразила ее.

Она посмотрела виконту в лицо.

– Почему вы здесь, милорд?

– Видите ли, мисс Келлауэй, моя сестра Талия – вы видели ее как-то ночью – занимается школами для бедных.

Неожиданное заявление удивило Лидию.

– Это замечательно, ваша сестра молодец, – вымолвила она.

– Да. Вы знаете что-нибудь о школах для бедных?

– Я о них слышала, но не знаю, с какой целью они созданы, – призналась Лидия.

– Эти школы пытаются перевоспитывать уличных детей, – стал объяснять Нортвуд. – Ученики из обедневших семей – отцы этих детей либо уже сидят в тюрьме, либо совершили преступление, из-за которого попадут за решетку. Именно по этой причине Талия так интересуется ими.

– Полагаю, такими вещами действительно следует интересоваться, – заметила Лидия.

– Так и есть. Талия и несколько ее друзей организуют в следующую субботу благотворительное мероприятие – детский фестиваль с играми и прочими развлечениями. И все это ради того, чтобы собрать деньги для школ. Буду признателен, если вы тоже посетите его.

Лидию стало охватывать беспокойство.

– О, я не знаю, стоит ли…

– Уверен, что вашей сестре понравится, – заверил ее Нортвуд. – Кажется, там еще будут состязаться в гонках на тележках, запускать воздушных змеев, танцевать. Талия несколько месяцев помогала все это организовывать. Она даже уговорила Себастьяна играть на пианино. – Не успела Лидия возразить, как Александр добавил: – Я прикажу, чтобы мой экипаж забрал вас в одиннадцать часов. Я привезу вас домой в любое время, когда вы захотите. Уверен, что вам понравится.

Лидия несколько мгновений задумчиво покусывала губу. Наконец, посмотрев на сестру, бежавшую впереди них к загонам с животными, кивнула.

– С большим удовольствием, милорд. Уверена, что и Джейн будет в восторге от вашего предложения. Мы не часто бываем на таких праздниках.

Она поняла, что ее поспешное замечание поразило виконта, когда увидела, что Нортвуд нахмурился.

– Почему же? – спросил он.

– Просто у меня… У меня не так много времени для подобных развлечений. – Она никогда на них и не бывала. Боль сдавила грудь, когда Лидия вспомнила свое мрачное детство, в котором таких несерьезных вещей, как фестивали и запускание воздушного змея, вообще не было.

Лидия знала, что детство Джейн было совсем не таким, как у нее – об этом она позаботилась, – но тоже не проявляла особой активности в поисках развлечений для сестры.

– Потому что вы слишком заняты своими уравнениями? – спросил Нортвуд.

Его резкое замечание немного задело Лидию, и она отвернулась.

– Я состою не из одних чисел, милорд.

– Зачем тогда вы создаете о себе такое впечатление?

– Что вы имеете в виду?

– Да то, что вы заставляете людей верить в ваши блестящие математические способности.

– Я не…

– Разве? – перебил ее Нортвуд. – Меньше двух недель назад вы пытались втолковать мне, что я о вас думаю.

– Честно говоря, именно это все обо мне и думают.

– А я – нет.

Озадаченная Лидия подняла на него глаза.

– Вы… нет?

– Нет, это неправда, – заявил он. – Ваш удел не только холодный ум. И я ни на секунду не поверил, что вы счастливы в компании учебников да чисел – своих единственных друзей.

Лидия с трудом сглотнула. Нортвуд смотрел на нее не только с любопытством, не только с удивлением. У него был такой вид, словно он знает, что под толстым панцирем внешней сдержанности кроется что-то ранимое и болезненно-нежное. Что-то, что он без труда сумеет защитить.

– Почему я должна верить вам? – дрожащим голосом спросила Лидия.

Александр подступил ближе. Теперь он был так близко, что прохладный воздух вокруг них стал нагреваться; так близко, что она ощутила желание, зреющее в его теле. Его голос зазвучал ниже и заскользил по коже Лидии, словно лаская.

– Если бы вас устраивала такая жизнь, вы не стали бы целоваться со мной, не прикасались бы ко мне так, будто хотите большего, – тихо проговорил Александр.

Лицо Лидии запылало.

– Я продемонстрировала вам чудовищное отсутствие рассудительности, – пробормотала Лидия.

– Вы продемонстрировали то, что чувствуете, – поправил ее Нортвуд. – То, чего хотите.

– Я говорила вам, чего хочу. Но речь шла не об этом.

Лидия не могла найти подходящих слов, понимая, что они будут ложью в десятой степени. Ее плечи напряглись, и она отступила назад.

– Можете думать обо мне что хотите, милорд, – сказала она. – Я хочу, только чтобы вы помнили одно. Я говорила, вам лучше поверить в то, что я рассказала: оставьте мне удел интеллектуального одиночества. Все остальное, без сомнения, приведет к худшему.

Лидия отвернулась от Александра. Он схватил ее за руку и так властно сжал ладонь, что сердце подскочило в груди.

– Ничего между нами не может привести к худшему, мисс Келлауэй, – с уверенностью проговорил он. И повторил: – Ничего!

– Ваше замечание надо просто укоротить до одного слова, милорд, и тогда вы получите правду. – Лидия вырвала у Александра свою руку. – Между нами никогда ничего не будет.

– Вы ошибаетесь.

У Лидии перехватило горло. Как же ей хотелось ошибиться! Как же хотелось отпереть замок на скрытой части себя самой и пустить Нортвуда внутрь. Чем больше времени они проводили вместе, тем больше Лидия представляла себе, как восхитительно было бы открывать все новые возможности их близости.

Хотя бы одну-единственную ночь.

Пораженная этой мыслью, Лидия отвернулась и, не взглянув на виконта, зашагала следом за сестрой.

– Джейн!

Та помахала рукой. Лидия пошла быстрее, надеясь, что лорд Нортвуд уйдет. Хотя, признаться, еще больше надеялась на то, что этого не случится.

– Смотри! – Джейн указала на отгороженную решетками вольеру, в которой находилось шесть клеток для львов, тигров, гепардов и ягуара. – Лорд Нортвуд, а вам известно, что львов сюда привезли из Нубии? Это в Африке! А вы только посмотрите на леопардов! Все они из Индии. Это ведь так, Лидия? Ну во всяком случае, один из них. Лорд Нортвуд, а вы знали, что древние греки считали жирафов помесью леопарда и верблюда?

Александр остановился рядом с Лидией.

– Нет, я этого не знал. Зато я ездил верхом на верблюде.

– Неужели? Где?

– Когда я был еще мальчиком, отец возил нашу семью в Египет. Верблюды там встречаются так же часто, как кареты.

– А как вы себя чувствовали верхом на верблюде? На что это похоже?

– Как на лодке, которая вот-вот перевернется. Без сомнения, верховая прогулка на верблюде – один из самых странных моих поступков.

Усмехнувшись, Джейн снова стала рассматривать львов. Лидия и Нортвуд остановились, чтобы понаблюдать за гигантскими кошками, которые тяжело бродили по своим загонам, время от времени рыли лапами землю и потягивались, разминая развитые мускулы.

– Но почему Париж? – неожиданно спросил Александр.

Лидия вздохнула.

– Вы безжалостны.

– Тем более ответьте мне.

– Это не должно вас волновать, милорд.

– Знаю. Но я любопытен. Так почему Париж?

– Потому что нам не по карману отдать ее в одну из лондонских школ, а леди Монтегю готова выплачивать ей стипендию.

– Но почему ваша бабушка считает, что вы не справитесь с обучением?

Лидия взглянула на сестру. Джейн провела палочкой по земле, направляясь к медвежьей яме. Ее длинные волосы блестели на солнце, спадая на плечи шелковым покрывалом.

Нортвуд считает, что ему известен ее удел? Он думает, что знает, чего она хочет, что ей нужно, какой образ жизни ей следует вести? Пожалуй, он изменил бы свое отношение к ней, если бы знал о ее прошлом.

– Потому что я сама не имею образования, – ответила наконец Лидия.

– Вы даже не получили его от матери?

Несмотря на то что вопрос не прозвучал слишком неожиданно, по всему телу Лидии пробежала резкая боль. Она остановилась, силясь унять участившееся дыхание.

– Мисс Келлауэй? – Лорд Нортвуд подхватил ее под локоть. – С вами все в порядке?

Лидия кивнула, глядя в сторону Джейн, чтобы ни на мгновение не упустить ее из виду.

– Моя мать сама о себе не могла позаботиться, – сказала она, – не говоря уже о том, чтобы учить меня правилам этикета.

– Что же с ней случилось?

Лидия замерла. Ее локоть все еще лежал в ладони Александра, и она чувствовала тепло сквозь его перчатку и свой рукав. Нортвуд стоял близко, слишком близко, устремив на нее взгляд, словно пытался решить какую-то сложную головоломку. От его мускулистого тела исходила сила, уверенность…

Внезапно Лидии пришла в голову не слишком приятная ей мысль о том, что человек с его грозным характером с легкостью воспринял бы любую правду, которую она выложила бы ему. И без малейшего усилия выслушал бы любое признание, которым ей так хотелось бы облегчить собственное сердце.

– У нее была… беда, – Лидия дрожащей рукой прикоснулась к виску, – здесь. У нее развилась болезнь мозга. Странное состояние, когда ее то мучила меланхолия, то преследовала мания. Бывали периоды ярости, а иногда она словно погружалась во тьму. До моих пяти лет с ней все было в порядке. А потом… Отец говорил мне, что она потеряла нескольких детей – у нее случались выкидыши. И от этого что-то в ней… надломилось. Она стала запираться в своей спальне. Впадала в ярость из-за малейшей ерунды типа пятнышка от травы на моем платье. Бабушка переехала к нам, чтобы помогать в уходе за ней. Некоторое время она справлялась, но потом стало слишком тяжело даже для нее. И бабушка уговорила отца отправить маму в лечебницу, где за ней присматривали доктора.

Александр крепче сжал ее локоть.

– И это помогло?

– Сначала нам казалось, что помогло. – Лидия смотрела на Джейн, которая остановилась возле медвежьей ямы, чтобы получше рассмотреть огромного бурого медведя. – Она даже на время вернулась домой, но потом ей снова стало хуже. Бабушка нашла другую лечебницу, другого врача. Новый курс лечения. Они постоянно колесили по континенту. Потом, когда о маме стали распространяться сплетни, бабушка попросила позволения навсегда увезти ее из Лондона. Они уехали во Францию, в местечко под Лионом, о котором бабушка услышала в церкви. Мама находилась там почти три года.

– И что?

– Некоторое время казалось, что ей там нравится, да и бабушка жила с ней. Папа навещал их, когда у него была возможность… Там мама и умерла.

Странная пустота наполнила Лидию, когда она произнесла эти слова, казалось, и Нортвуд содрогнулся от них.

– Мне очень жаль, – вымолвил он.

– Да все в порядке. Мама так долго была узницей собственного рассудка, что в конце концов освободилась, как ни странно это звучит. Но вся эта история почти погубила бабушку. Потерять ребенка, дочь, пусть даже и такую больную, как моя мама…

Лидия высвободила руку и направилась к Джейн.

– Лидия!

Она резко остановилась. Ее имя, произнесенное его голосом, прозвучало как гром.

– А где были вы, пока ваша мать находилась во Франции? – спросил Александр.

– Не с ней, – не поднимая глаз, отозвалась Лидия.

Александр Холл. Виконт Нортвуд.

Лидия действительно вращается в высшем свете. Вопрос лишь в том, является ли она всего лишь потаскухой при виконте или ей удалось взлететь каким-то иным способом.

Да разве это важно?

Джозеф наблюдал, как Джейн забирается в карету виконта. Лидия последовала за ней.

Да, это важно. Теперь, когда сэр Генри умер, Лидия, возможно, не так беспокоится о последствиях собственных поступков, которые, пожалуй, испортили ее характер.

В таком случае его план не сработает.

Если, с другой стороны, Лидия находится с лордом Нортвудом не только из-за денег… вот это было бы на руку всем, кто имеет отношение к этому делу.

Особенно ему.

Глава 7

Джейн качала ногой, рассматривая картину, висевшую над камином. Охотничья сцена, преследуемый зверь – тигр. Эта картина ей совершенно не нравилась. Из бока тигра торчит стрела, кровь заливает его шерсть, морда животного оскалена, он явно рычит…

Девочка болтала ногами, раздумывая о том, передал ли мальчик-посыльный еще одно письмо Софи. Лидия так торопила сестру, что у нее не было возможности потолковать с горничной наедине.

Рука Лидии легла на ногу Джейн, чтобы унять беспокойство. Вздохнув, Джейн потянулась за очередным кусочком поданного к чаю кекса. Фортепьяно мистера Холла – черное и такое блестящее, что она наверняка увидела бы в нем свое отражение, если бы подошла поближе, – стояло в углу просторной гостиной. Вдруг она оставит пятна на клавишах?

Джейн потерла ладонями юбку. Сначала ей пришлось ехать в карете виконта, а теперь она сидит в гостиной графа и разговаривает с его братом о своем первом уроке музыки.

Как много всего произошло за последнюю неделю!

Джейн посмотрела на Лидию.

– Где ты его нашла?

– Что?

Джейн указала на блокнот, лежащий у Лидии на коленях.

– Я думала, ты потеряла его… Или на место не положила.

– Я нашла его в… Я оставила блокнот, и мне его вернули, – объяснила Лидия. – К счастью.

– Прошу прощения за опоздание. – Дверь распахнулась, и в гостиную вошел джентльмен. Волосы у него были взъерошены, галстук съехал набок. Он поспешил к ним, на ходу протягивая руку. – Себастьян Холл, мисс Келлауэй. Надеюсь, вы не очень долго ждали.

– Нет-нет, что вы! Мы просто приехали раньше времени. Это моя сестра Джейн, – проговорила Лидия.

– Мисс Джейн, рад с вами познакомиться. – Мистер Холл приветливо улыбнулся девочке. – Вы раньше брали уроки музыки?

– Нет, сэр. – Джейн заерзала на месте. Внезапно ей подумалось, что она больше не хочет брать уроки игры на фортепьяно. Мистер Холл ей понравился, но эта комната такая большая, такая шикарная. Да и картина Джейн пришлась совсем не по нраву.

– Надеюсь, вам понравится, – сказал мистер Холл. – Если мы договоримся о программе и расписании занятий, то можно начать прямо сегодня. – Он вопросительно посмотрел на Лидию, та кивнула и последовала за ним к фортепьяно.

Джейн побрела следом за ними, а мистер Холл открыл книгу и принялся объяснять теорию музыки и то, чему девочка сможет научиться за несколько первых недель занятий.

Девочка снова посмотрела на картину и подумала о тех зверях, которых она видела в зоосаду. Почему кому-то приходит в голову убить тигра?

Ряд окон тянулся по стене до другого конца комнаты, в гостиную лился солнечный свет. Джейн было интересно, выходят ли окна в сад.

Лидия с мистером Холлом стали обсуждать, какие книги понадобятся Джейн, а она тем временем пересекла комнату. В алькове за окнами оказалась дверь, которая, возможно, вела в сад. На нескольких столах стояли металлические подносы с землей, в которой зеленели ростки растений. Джейн подошла ближе, глядя на крохотные листочки.

Тут дверь распахнулась, и Джейн увидела перед собой высокого широкоплечего джентльмена. В его черных волосах поблескивала седина, словно они покрылись инеем. Опустив голову, он смотрел на какой-то прибор, который вертел в руках. Заметив Джейн, незнакомец нахмурился.

Сердце у Джейн забилось быстрее. Она не могла сдвинуться с места.

– Ты кто такая? – суровым и низким голосом спросил граф Раштон.

– М-м-м… Я Джейн Келлауэй, сэр… милорд… Я беру уроки музыки у мистера Холла, – пролепетала она.

– А что ты делаешь здесь?

– Он… он обсуждает это с моей сестрой.

– Уроки музыки берет она? – Короткие, обрывочные фразы вылетали из его рта как пули.

– Нет, сэр… То есть милорд.

– Почему тогда он не обсуждает вопросы с тобой?

Джейн почесала лоб, но ее рука тут же замерла. Наверняка невежливо чесаться в присутствии графа.

– Я… ну-у, я уверена, мистер Холл знает, что делает.

Несколько мгновений граф молча смотрел на нее, а затем из его горла вырвался хриплый и совсем не веселый смешок, как будто он не смеялся много лет.

– Уверена? Вот как?

Джейн оглянулась на Лидию и мистера Холла, которые все еще что-то обсуждали, а затем пожала плечами. Граф нахмурился, глядя на нее. Он напоминал Джейн жестокого рыцаря, которого она когда-то видела в сборнике стихотворений.

– Уходи, девочка! – приказал граф. – У меня тут дела.

От его резкого голоса у Джейн внутри все задрожало, но она не двинулась с места.

– Это ваши растения? – спросила Джейн.

– А чьи же еще!

– А это что такое? – поинтересовалась Джейн, указывая на аппарат, который он держал в руках.

Граф чуть приподнял странный прибор. Он представлял из себя длинную металлическую трубку с какой-то штукой на конце, походящей на рукоятку.

– Водяной шприц, – объяснил граф. – Предназначен для того, чтобы обрызгивать рассаду. Хорошая штука, если только кто-то заставит эту чертовщину работать.

Граф нажал на рукоятку, но она застряла посреди цилиндра. Граф смотрел на шприц так сердито, как будто тот его сильно оскорбил. Джейн едва сдержала улыбку.

– Вот ведь как бывает, да? – промолвила она. – Большинство вещей полезны только в том случае, если работают.

– Верно! Чем бы ты хотела заниматься?

– Я еще не решила.

Проворчав что-то невнятное, граф повернулся к своим растениям. Джейн несколько мгновений смотрела на него.

– Мне нравится изучать насекомых, – наконец сказала девочка.

Граф издал еще один лающий смешок.

– Хочешь изучить бедствие нашего сада? Найди способ от него избавиться, и тогда от тебя будет польза.

Судя по тону графа, он намекал на то, что до этого дня Джейн будет лишь обузой. Это очень задело Джейн, хоть она и не понимала, почему именно. Дело ведь не в том, что этот человек о ней думает, пусть даже он пэр. Папа всегда говорил ей, что характер человека куда важнее, чем его положение.

– Милорд, а вам что-нибудь известно о папоротниках? – спросила Джейн.

Он посмотрел на нее с таким видом, будто она поинтересовалась, каково это – быть графом.

– Конечно, известно. А почему тебя это интересует?

– У меня дома папоротник начал увядать, – объяснила Джейн. – Листочки становятся коричневыми, ну и так далее. Никак не могу понять, что я делаю неправильно. Может быть, вы мне расскажете?

Фыркнув, лорд Раштон приказал:

– Принеси его, когда придешь в следующий раз!

– Джейн? – За спиной девочки раздался полный тревоги голос Лидии. – Ты… О! – Она остановилась, положив руку на плечо Джейн.

– Это мой отец, граф Раштон, – сказал мистер Холл.

Лидия крепче сжала плечо сестры.

– Милорд, рада с вами познакомиться.

Граф взглянул из-под кустистых бровей, неприветливо кивнул и отвернулся от Лидии, которая уже так сильно сжимала плечо Джейн, что девочке стало больно.

– Пойдем. – Подтолкнув сестру к пианино, Лидия наклонилась к ее уху и прошептала: – Надеюсь, ты ему не помешала.

– Его лай страшнее укусов, – беззаботно проговорил мистер Холл. У него был почти веселый голос. – Если только вы не его ребенок. Садитесь, пожалуйста, мисс Джейн. Начнем урок.

Сев за фортепьяно, Джейн оглянулась на стоявшего в алькове графа. Через мгновение тот ушел, и дверь за ним захлопнулась.

Джейн снова повернулась к фортепьяно и стала слушать наставления мистера Холла, пытаясь убедить свои пальцы в необходимости сотрудничества с мозгом. После часа изучения клавиш и первых гамм Джейн вышла из особняка с учебником в руках и ощущением, что у нее, пожалуй, нет музыкального таланта.

– Понадобится некоторое время, – заверила ее Лидия, когда кеб поехал по направлению к их дому. – Уверена, что, как только ты начнешь учить песни и разные пьесы, тебе станет гораздо интереснее.

– А ты когда-нибудь брала уроки музыки? – спросила Джейн.

– Нет. – Лидия посмотрела в окно. – У меня было слишком много других дел.

Джейн опустила глаза на блокнот, лежавший у Лидии на коленях. Как бы Джейн ни любила сестру, ей не давала покоя мысль о том, почему Лидию не интересует ничего, кроме математики и преподавания. Она не выходила замуж, у нее не было друзей, которые приглашали бы ее на чай, светские увеселения она посещала лишь в тех случаях, когда на этом настаивала бабушка. Лидия не любила ходить даже по магазинам и театрам.

Сама Джейн считала, что в жизни должны быть не только числа. Особенно в жизни Лидии.

– А где ты познакомилась с лордом Нортвудом? – неожиданно спросила Джейн.

Лидия бросила на нее недоуменный взгляд.

– О!.. Я… Не могу вспомнить. Но почему ты спрашиваешь?

– Его отец на вид довольно суров. Лорд Нортвуд мне таким не показался. И мистер Холл – тоже.

– М-м-м… – протянула Лидия. – Что же ты ему сказала? Лорду Раштону, я имею в виду?

– Я спросила графа про его рассаду и про то, что могло случиться с моим папоротником, – ответила Джейн. – Кажется, у него проблемы с насекомыми. И еще… Я бы сказала, что вид у него был совсем не графский. Во всяком случае, графов я себе представляла другими.

– А каким он, по-твоему, должен быть?

– Ну-у… наверное, каким-то… величественным, словно он только что пришел со встречи с королевой. А он был скорее ворчлив, чем царствен. Не думаю, что его часто приглашают ко двору.

– Из-за нрава? – улыбнулась Лидия. – Знаешь, папа однажды был при дворе. Когда его посвящали в рыцари. Но это было за много лет до твоего рождения.

– А ты присутствовала на церемонии?

– Нет, мне о ней мама рассказывала, – ответила Лидия. – Мама сказала, что церемония была великолепная, но довольно строгая. Мне показалось, что ей хотелось отпустить какую-то грубоватую шутку или сказать что-то невпопад, чтобы увидеть, что будет.

Джейн усмехнулась.

– Она любила шутки?

– Она любила смех. – В глазах Лидии появилось нежное выражение горькой радости. Джейн было известно, что хоть их мать и умерла десять лет назад, вскоре после ее появления на свет, Лидия потеряла ее задолго до этого. Сестра редко говорила о болезни матери, рассказывая Джейн только о тех временах, когда мама была жива-здорова, о том, как светились счастьем ее глаза, а смех звучал звонко, как колокольчик.

– Она хотела, чтобы все было светлым, – сказала Лидия. – И веселым.

– Не то что папа, – заметила Джейн. И добавила: – Или ты.

– Нет. – Обхватив рукой, Лидия прижала сестру к себе. – Я всегда была такой, как он. Серьезной, немного оторванной от реальной жизни. Но втайне я всегда мечтала быть такой, как мама.

– Почему?

Лидия провела губами по виску Джейн.

– Мне казалось, что тогда жизнь стала бы легче.

– Но у мамы жизнь во всем не была легкой, – заметила Джейн.

– Да, это верно. Я ошибалась.

Внезапно рука Лидии еще крепче сжала Джейн, и она прижалась щекой к волосам сестры. Удивившись, Джейн несколько мгновений сидела неподвижно, а затем обвила руками талию Лидии.

– Ты все еще тоскуешь по ней? – спросила Джейн.

– Постоянно.

– Мне бы тоже хотелось скучать по ней. – Голос Джейн вдруг стал тоньше, в нем послышались нотки стыда. – Но я ведь даже не знала ее. Мне бы очень хотелось, чтобы она по-прежнему была с нами, но я ее не знала и сейчас не представляю, какая она была… Это плохо, что я не скучаю по маме?

– Да нет, что ты! Нет! Хотя на самом деле ты ее знала. Конечно, очень непродолжительное время, к тому же она тогда была такой, что не нравилась никому из нас, но все же ты знала…

– Все было бы по-другому, если бы она не умерла, да? – спросила Джейн. – Если бы не заболела.

Рука Лидии, обнимавшая Джейн, сжалась еще сильнее, и девочка почувствовала, как у ее щеки забилось сердце сестры. Удары стали такими быстрыми, что она подняла на Лидию глаза.

– Да, – сдавленным, усталым голосом ответила Лидия и посмотрела в окно поверх головки Джейн. – Все было бы иначе.