Текст книги "Опасный флирт"

Глава 10

Александр нетерпеливо ходил взад-вперед перед домом. Мимо него, тяжело переступая ногами, лошадь протащила повозку, заваленную сломанной мебелью, проржавевшими обломками металла и кучей грязных сальных тряпок.

Нортвуд со щелчком открыл часы и тихо выругался. После фестиваля прошло уже четыре дня, в течение которых он не давал о себе знать Лидии и долго засиживался после полуночи, пытаясь решить ее чертову задачу, и лишь теперь он позволил себе найти причину для встречи с мисс Келлауэй. Когда Александр пришел к ней домой, миссис Бойд сказала ему, что Лидия на встрече с редколлегией какого-то математического журнала, но встреча должна уже закончиться.

Александр сделал еще несколько шагов, и тут наконец дверь городского особняка отворилась и Лидия вышла на улицу в сопровождении полудюжины джентльменов.

– Он профессор математики и натурфилософии в Гарвардском университете, – проворчал один из них.

– Но это не означает, что он правильно применил метод, доктор Грант, – заметила Лидия, поправляя шляпку, чтобы загородить глаза от солнца. – На этой неделе я напишу письмо с поправками и представлю вашему вниманию на следующей встрече.

– Ему это не понравится, – пробормотал Грант.

– Уж лучше мы попросим его еще раз просмотреть материалы, чем опубликуем их с ошибками, – проговорил еще один тучный джентльмен. – Мисс Келлауэй права насчет обращения к нему. Предлагаю позволить ей заняться этим делом.

– Согласен, – кивнул третий собеседник. – Также на следующей встрече мы должны обсудить вашу статью, мисс Келлауэй. Хорошо, если бы вы смогли заранее прислать ее, это даст нам возможность просмотреть ее до начала дискуссии. Речь ведь идет об уравнениях Эйлера, не так ли?

Лидия кивнула, и сопровождавшие ее ученые мужи начали дискуссию об Эйлере – швейцарском математике, работы которого включали расчеты и вычерчивание графиков. Александр подождал еще несколько минут, а затем откашлялся. Громко.

Все повернулись к нему. Лидия заморгала.

– Лорд Нортвуд?

– Ваша бабушка сообщила мне, где вас найти, мисс Келлауэй, – вымолвил Александр. – Она предполагала, что к этому времени встреча уже завершится.

– Да-да, мы только что закончили, – сказала Лидия, указывая на профессоров, которые выстроились позади нее полукругом, словно были готовы встать на ее защиту. – Это мои коллеги.

Лидия отступила в сторону, чтобы представить джентльменов. Александр здоровался с каждым, осознавая, что они посматривают на него с подозрением.

– Что вы здесь делаете, милорд? – спросила Лидия.

– Я собирался проследить за подготовкой к выставке в Сент-Мартинс-Холле и подумал, что, возможно, вы согласитесь составить мне компанию, – объяснил Александр.

– Общество покровительства искусствам, милорд? – спросил доктор Грант, делая шаг вперед. – Это не у вас ли будет представлено большое количество математических инструментов? – Он посмотрел на остальных. – Знаете, лорд Перри – ну тот, что из консультационного комитета, – так вот, он мне говорил, что у них собрано впечатляющее количество экспонатов. Вот что, давайте поедем туда все вместе и посмотрим, как там идут дела.

Остальные математики согласно закивали. Александр нахмурился.

– Это возможно, милорд? – спросила Лидия. В ее голубых глазах появилось удивленное выражение.

– М-м-м… ну да, конечно! – Он кивнул математикам. – Джентльмены, буду рад выслушать ваши соображения и мнения по этому поводу.

Ученые засуетились, когда доктора Грант и Браун объявили, что поедут в карете с Александром и Лидией, а остальные наймут второй кеб.

Александр подхватил Лидию под локоть, помогая сесть в экипаж, и вдруг она застыла на месте.

– Мисс Келлауэй?

Кровь отхлынула от ее лица, на котором появилось выражение страха – в этом ошибиться было невозможно. Александр проследил за ее взглядом, устремленным на другую сторону улицы, но, кроме нескольких обычных прохожих, не заметил ничего, что могло вызвать такую тревогу.

– Лидия! – Александр слегка встряхнул ее. – С вами все в порядке?

Она отшатнулась.

– Д-да… Извините… Мне показалось, что я увидела…

– Что? Кого?

– Ничего… – Она приложила руку ко лбу. – Мы… В зале для собраний было немного душно, и, кажется, мне просто нужен свежий воздух. Но сейчас все в порядке, благодарю вас.

И, оттолкнув его руку, Лидия села в экипаж. Пропустив вперед двух ученых мужей, Александр занял свое место. Лидия, сжав горло рукой и тяжело дыша, смотрела в окно.

– С началом войны у вас появились причины тревожиться, милорд? – Доктор Грант сквозь полумрак кареты посмотрел на Александра. – Ваша мать была русской, не так ли?

– Вы правы, доктор Грант, да. И у меня нет причин тревожиться.

Александр не сводил с Лидии глаз, пока карета не тронулась с места. Ее щеки слегка порозовели, однако она явно была напряжена даже тогда, когда они приехали в Сент-Мартинс-Холл.

Когда они вошли в здание, Александр следовал за ней. Вокруг было шумно: кто-то выкрикивал приказания; рабочие, сооружавшие витрины, стучали молотками; со скрипом открывались ящики.

– Что с вами? – наклоняясь к Лидии, спросил Александр. – Что случилось?

Покачав головой, она в ответ лишь крепко сжала губы.

– Нет-нет, все в порядке, милорд. Простите меня, пожалуйста! Просто я немного устала. А теперь будьте так любезны рассказать нам, как все организовано на вашей выставке.

Александр позволил Лидии отойти в сторону, чтобы она могла собраться с мыслями, однако не собирался оставаться в неведении относительно того, что ее так огорчило. Он устроил математикам короткий тур по главной части выставки, содержавшей самые разные предметы – бумагу и блокноты всевозможных видов, чернильницы, грифельные доски с алфавитом, классные настенные доски, переносные химические лаборатории, стенды, математические инструменты и еще бесчисленное количество всяких вещей, необходимых в классных комнатах. В секции, расположенной прямо под длинной галереей, можно было увидеть десятки напольных, настольных и карманных глобусов.

Разделы выставки предлагали предметы из разных стран – модели шведских и норвежских школ, зоологические чучела для изучения естествознания, образцы рисунков, перья для слепых и музыкальные инструменты.

Несмотря на то что Александр рассчитывал провести весь день только с Лидией, он был вынужден признать, что реакция математиков на выставку доставила ему удовольствие: они всем интересовались, выражали восхищение подбором экспонатов и даже сделали несколько полезных предложений о том, как усовершенствовать экспозицию.

– Как вам удалось получить разрешение на все это? – спросила Лидия, когда остальные разбрелись по разным разделам выставки.

Лидия осматривалась по сторонам с неким благоговением, и это наполняло Александра гордостью. Он хотел, чтобы выставка произвела впечатление на общество, правительство и даже на весь мир, однако в эти мгновения восхищение Лидии было для него дороже всего.

– Все экспонаты были ввезены в страну без таможенной пошлины, – промолвил он. – Когда я только начал заниматься выставкой, то решил, что она будет совсем небольшой. Я понимал, что идея выставки хороша, только не знал, как отреагируют на нее люди. Выставка книг и географических карт – это далеко не то же самое, что экспозиция древних скульптур.

– И люди оценили ваши труды, – заметила Лидия. – Причем с восторгом. Вы должны гордиться этим, милорд.

И он гордился. Не только собой, но и всем обществом, людьми, которые работали почти два года, чтобы воплотить его идеи в жизнь.

– Вы не будете возражать, если я приведу сюда Джейн, чтобы она посмотрела на подготовительные работы? – спросила Лидия. – Думаю, ей особенно понравится рассматривать коробки с насекомыми.

– Разумеется, – кивнул лорд Нортвуд. – Буду рад увидеть здесь и вашу бабушку.

– Она с радостью придет. Бабушка уже немало слышала о выставке. Ваша репутация идет впереди вас, милорд. – Щеки Лидии покрылись легким румянцем, когда она, кажется, поняла смысл сказанного.

– И далеко не всегда в положительном смысле, – заметил Александр. Прислонившись плечом к ящику с экспонатами, он внимательно посмотрел на Лидию. – Что вы обо мне слышали? Кроме обычных сплетен?

– Что вы владеете компанией, торгующей… хлопком и льном, кажется. – Опустив глаза, Лидия рассматривала экспозицию карманных глобусов, при этом ее темные ресницы четко выделялись на высоких скулах. – Что вы были обручены с дочерью лорда Чилтона, но после того, что произошло с вашей матерью, он настоял на разрыве помолвки.

Александр ждал неизбежных вопросов. Следы старой обиды и стыда еще оставались в нем, но сейчас они почти исчезли.

– Вы любили ее? – спокойно и уверенно спросила Лидия.

Александр обхватил себя за плечи. Лидия не смотрела на него, но ее подбородок, похоже, чуть напрягся, а пространство вокруг них наполнилось молчанием, которое должно было содержать его решительное «нет».

Лидия положила руку на глобус, поднимая на Нортвуда взор; в ее голубых глазах таилась осторожность.

– Я был знаком с мисс Кэролайн Тернер несколько лет, прежде чем сделать ей предложение, – сказал Александр. – Я думал, что в ней есть все, что мне нужно.

– И что же это было?

– Она была изысканна и мила – идеальная жена для лорда. Отполированная, как бриллиант. А еще она была хорошим человеком – добрым, бесхитростным. Никто никогда слова плохого о ней не сказал. Я знал, что из нее получится прекрасная жена. – Он помолчал, а затем буквально выдавил из груди следующую фразу: – Да, до скандала я любил ее.

До этого мгновения он даже себе самому не признавался в этом. Но сейчас его душа была полна тревоги, как отреагирует на это Лидия.

Она молчала, кажется, целую вечность, положив кончики пальцев на покрытую стеклянной глазурью поверхность миниатюрного мира.

– Должно быть, вы очень сильно переживали, – наконец проговорила она. Как ни силилась Лидия сдерживаться, голос выдавал ее внутреннее волнение.

Александр не мог понять, почему она переживает. Она права: требование лорда Чилтона разорвать помолвку больно ранило его. А унижение, которое испытал Александр, разбередило кровоточащие шрамы, оставленные в душе скандалом с его матерью, позором отца, бесчестьем их семьи.

– Не могу сказать, что был удивлен, – сказал он Лидии. – Я знал, что меня ждет по возвращении в Лондон. Знал, с чем придется столкнуться. У меня были другие планы, которые я не хотел бросать, но пришлось это сделать.

– А что это были за планы?

– Я готовился отправиться в долгое путешествие по России. Думал, что буду путешествовать несколько лет. Сибирь, Урал, Владивосток… Я сделал предложение мисс Тернер, и мы решили сыграть свадьбу, когда я вернусь.

В Нортвуде вновь вспыхнула старая обида из-за сорвавшихся замыслов.

– Предполагалось, что это путешествие поможет мне расширить компанию, – добавил он.

– И вы так никуда и не поехали?

– Я не мог… Скандал, развод… Я был вынужден вернуться и попытаться все исправить.

– А мисс Тернер? – спросила Лидия.

Александр потер шею, где мышцы больше всего напряглись и почти окаменели.

– А что мисс Тернер? – пожал он плечами.

– Что будет, когда вы восстановите доброе имя семьи? Она снова захочет вести с вами разговор о браке?

Александр мог бы даже рассмеяться в ответ на ее вопрос, если бы голос Лидии не звучал столь мрачно. Он покачал головой.

– Больше года назад мисс Тернер вышла замуж за сына виконта, – вымолвил он. – Она уже родила ему дочку, и, судя по всеобщему мнению, они весьма довольны друг другом.

Взгляд Лидии стал каким-то колючим, отчего в нем исчезло облачко настороженности.

– Вас это огорчило?

– Боже мой, нет! – Возможно, когда-то он и любил мисс Тернер, но сейчас его привязанность к ней казалась бессмысленной и ошибочной. – Если бы с моей семьей все было в порядке, я бы удачно женился на мисс Тернер… Но поскольку ситуация изменилась… ей оказалось не по нраву мириться с этим безобразием.

Оттолкнувшись от ящика с экспонатами, Александр подошел к Лидии ближе и ощутил аромат чистоты и новой бумаги, присущий ей одной.

– А в последний месяц я понял, что должен от души благодарить лорда Чилтона за то, что не позволил мне сковать себя узами брака с его дочерью.

Встав напротив Лидии, Александр прикоснулся рукой к единственному локону, выбившемуся из прически и плясавшему возле ее шеи. Он намотал этот непослушный локон на указательный палец.

– Потому что если бы я тогда женился, то не смог бы сделать это сейчас.

Рот Лидии приоткрылся, словно она ждала, что Александр поцелует ее. Вместо этого он погладил большим пальцем ее губы. Ее дыхание обжигало ему руку, щеки покрылись алым румянцем.

Понимая, что их могут увидеть, Александр сдержал почти невыносимое желание поцеловать Лидию. И отступил назад. Будь она его женой, ничто не помешало бы ему – ни мнение окружающих, ни им самим выдуманные ограничения – прикасаться к ней, целовать ее, люб…

Нет, так далеко заходить не нужно.

– Нам лучше уйти, – проговорил он хриплым голосом и откашлялся. – Холл скоро закроют.

«Дорогая Джейн.

Односложное слово – «да». Умница. Вот еще одна загадка:

Слово из одного слога, простое и короткое.

Его можно читать слева направо и справа налево.

Оно означает теплые сердечные чувства и в основном обращено к красоте.

Честно говоря, мой набор загадок подходит к концу, поэтому не придется задавать тебе более сложные головоломки. Возможно, я пришлю тебе несколько математических задач, чтобы проверить твои знания.

Удачи тебе! Рад, что ты с пониманием относишься к нашей долгой разлуке. Кажется, ты нашла себе прекрасную наставницу в лице старшей сестры.

Твой

К.»

Заданная незнакомцем загадка крутилась в голове Джейн, когда она шла с миссис Дрисколл на урок музыки. Слово из одного слога…

Тут какое-то движение привлекло ее внимание, и девочка посмотрела в сторону. По одной из боковых дорожек к большому стеклянному дому шел лорд Раштон.

– Сэр… Милорд! – Выпустив руку миссис Дрисколл, Джейн почти побежала вперед, чтобы поравняться с графом, а ее сердце забилось быстрее от возбуждения и собственной смелости.

Граф, нахмурившись, повернулся. Интересно, этот человек когда-нибудь улыбается?

Не то чтобы она ждала, что он будет улыбаться ей…

– Я принесла вам кое-что. – Джейн протянула лорду Раштону книгу. – Это трактат о насекомых, обитающих в саду. Там есть картинки. Если вы определите, какие насекомые живут у вас в саду, то сможете узнать, как от них избавиться. Там описано множество способов, которые вы можете испробовать, например, табачная вода или лимонная вода от тли, окуривание… вы сможете ловить улиток и личинок с помощь сырой картофелины… В общем, в книге вы найдете полный список насекомых, которые вредят растениям в оранжерее… – Джейн замолчала, чтобы перевести дыхание.

Граф снова нахмурил брови, когда начал перелистывать книгу.

– Зачем ты мне это принесла? – спросил он.

– Я подумала, что книга может оказаться для вас полезной. Если помните, я говорила, что мне нравится изучать насекомых.

Он сердито посмотрел на Джейн, услышав резковатые нотки в ее голосе.

– А еще я люблю загадки и головоломки, – добавила Джейн. – И даже знаю одну о насекомых: «Правильно эту часть дерева перенесешь – и насекомое под ней легко найдешь».

– Господи, девочка, о чем ты толкуешь?

– Это загадка. «Правильно эту часть дерева…»

– Я тебя хорошо слышал, – проворчал граф. – Глупые загадки.

Джейн вспыхнула.

– М-м-м… А вы догадались, что не так с моим папоротником, милорд?

– Да, – кивнул лорд Раштон. – Мало влаги и, возможно, избыток прямого солнечного света.

– Я поливаю его каждый день.

– Опрыскивай его каждый день, а вот корни заливать каждый день водой не надо. Между поливами они должны высыхать. Я отнес твой папоротник в оранжерею, так что можешь после урока прийти туда и забрать его.

– Да, сэр. Благодарю вас, сэр.

Повернувшись, Джейн побежала на главную дорожку, где ее ждала миссис Дрисколл.

– Лист! – крикнул у нее за спиной граф.

Джейн остановилась.

– Лист? – переспросила она.

– Ну да, лист. На нем можно найти блоху. Это и есть ответ на твою загадку. – Он почти улыбался. Почти! – Бастиан говорил мне, что твоя сестра тоже любит загадки.

– Да, милорд. Но загадки Лидии сложнее, чем мои. Все ее загадки о цифрах, суммах и тому подобных вещах. – Внезапно она ощутила гордость за Лидию. – Моя сестра очень умная, милорд. На свете нет головоломки, с которой она бы не справилась.

– Это точно, мисс Джейн? – В выражении его лица появилось что-то вызывающее. – Что ж, это мы еще проверим.

Глава 11

Он здесь. И в это самое мгновение он приближается к передней двери. Сжав кулаком тяжелую портьеру, она пыталась вспомнить, ушла ли из дома бабушка. Да, ушла. И взяла с собой Джейн на одно из благотворительных мероприятий мисс Кин.

Испытывая облегчение, к которому примешивались страх и тревожное ожидание, Лидия стала спускаться по лестнице к передней двери. Не успел он позвонить, как она рывком распахнула ее.

– Лорд Нортвуд!

Александр сердито посмотрел на нее. Вид у него был ужасный. Под глазами темнели круги, подбородок покрывала грубая щетина, а платье было безнадежно смято, словно последние два дня он не снимал панталоны и сюртук. Не будь Лидия уверена в том, что перед нею Александр, она бы решила, что это Себастьян Холл, а не безупречный лорд Нортвуд.

Но конечно же, она знала, что это он. Знала по тому, как согрелась ее кожа, когда он оказался рядом, по тому, что ее сердце забилось, как метроном. Знала по тому, что его взгляд пробежал по ней так, будто он был голодным волком, а она – теплой и мягкой булочкой. И еще она не сомневалась в этом потому, что ее тело наполнилось чем-то подозрительно похожим на радость.

Лидия улыбнулась. В самом деле смешно. От Нортвуда у нее одни неприятности, а она стоит перед ним, не в силах скрыть, что счастлива видеть его. В этом нет никакого смысла, однако Лидия знала, что на этом этапе ее жизни больше ничего не важно.

Она не смогла сдержать улыбку, отчего лицо Александра стало еще мрачнее.

– Не понимаю, черт возьми, что тут такого смешного? – проворчал он.

– Я вовсе не смеюсь. – Лидия отступила в сторону, чтобы пропустить его в дом. – Входите! Судя по вашему виду, чашечка горячего крепкого чая вам не помешает. Хотя, возможно, вам лучше выпить виски или бренди. У нас есть…

– Ничего не надо, благодарю.

Лидия закрыла за ними дверь гостиной и с любопытством смотрела, как Нортвуд вынимает из кармана несколько листков смятой, заляпанной кляксами бумаги. Потом он протянул эти листки ей.

– Это ваша дьявольская задача, мисс Келлауэй.

Брови Лидии поползли вверх.

– Вы решили ее?

– Понятия не имею, – ответил он.

– Я не понимаю. – Взяв листки, Лидия разгладила их. Написанная ее рукой задача была испещрена пометками и поправками до такой степени, что узнать ее было почти невозможно; остальные странички были наспех исписаны цифрами и буквами, то тут, то там виднелись следы от стирания ластиком. Несколько уравнений были вычеркнуты жирными черными полосами.

Нортвуд сложил руки на груди, его подбородок напрягся.

– Мне кажется, я решил задачу, но не уверен в этом.

Лидия внимательно посмотрела на Александра, прекрасно понимая, чего ему стоило признаться в сомнениях по поводу собственных способностей. Она провела рукой по страницам, представляя, что они до сих пор хранят тепло его прикосновений, интенсивность его раздумий.

– Я… Мне понадобится некоторое время, чтобы выяснить ваши…

Лорд Нортвуд указал на маленький секретер, стоящий у окна.

– Сделайте это немедленно.

– Прошу прощения?

– Сядьте, мисс Келлауэй, и скажите же мне, справился я с задачей или нет.

– Прямо сейчас? – Едва различимые игривые нотки в ее голосе не прогнали мрачное выражение с его лица.

– Да. Параметры ваших временных рамок заканчиваются сегодня вечером, и до этого времени я намерен выяснить, кто из нас выиграл это пари.

– Очень хорошо. – Подойдя к столу, Лидия села и разложила на нем листки. Ее шея покрылась мурашками, когда она почувствовала, что он стоит сзади.

Взяв в руки карандаш, она стала изучать его записи.

– Это следующая страница. – Наклонившись над ее плечом, Нортвуд разложил страницы по порядку. – В этом все дело, да? Я неправильно составил кубическое уравнение.

Когда он выпрямлялся, его рука задела плечо Лидии. Лидия едва сдержала ответную дрожь.

– Нет, в этой части все правильно, – промолвила она в ответ, пытаясь сосредоточиться на мыслях о задаче. – Но вам не нужно было высчитывать a, b и с, чтобы вычислить их сумму в четвертой степени. Они корни x³ – 6x² + 14x – C = 0.

Лидия вынула из ящика лист чистой бумаги и написала несколько уравнений, равных нулю.

– Было бы проще, если бы вы сначала нашли постоянный терм Р. Вот так, например. – Она написала еще несколько уравнений с указанием корней чисел. Тогда вы смогли бы определить a, b и c как корни этого. – Написав: x³ – rx² + ¹/₂ (r² – s) x + [¹/₂r (3s – r²) – t]/3 = 0, – Лидия постучала карандашом по листу.

Потом она подняла листок, чтобы показать Александру свои вычисления. В его глазах вспыхнул гнев, явно направленный на себя самого.

– Но я делал все иначе, – сказал Нортвуд.

– Я это вижу, – кивнула она. – К счастью, у многих задач бывает не один способ решения.

Лидия провела пальцем по торопливым записям и вычеркнутым местам в его листках. Дойдя до последней страницы, она увидела написанный Нортвудом ответ на задачу, обведенный кружком. Лидия смотрела на число 0 с волнением, к которому примешивалась изрядная доля восторга.

Взяв себя в руки и придав своему лицу бесстрастное выражение, она повернулась к Александру. Он стоял прямо позади нее, его руки плетьми повисли вдоль тела, и он с прежним мрачным видом смотрел на свои грязные записи.

– Вы ее решили, – сказала она.

Переведя взор на Лидию, лорд Нортвуд вопросительно приподнял брови.

– Прошу прощения?

– Вы решили задачу. – Лидия опять постучала карандашом по листу бумаги. – Сумма этих чисел в четвертой степени равна нулю.

– Да? – Нортвуд удивленно заморгал.

– Да!

– Вы уверены?

– Абсолютно. Так что примите мои поздравления.

– Черт меня подери… – Александр покачал головой, на его небритом лице появилась улыбка. Он торжествующе хлопнул в ладоши. – Вы ведь меня не разыгрываете?

– Нет, конечно. – Лидия не сдержала еще одной улыбки, ее огорчение по поводу потери медальона меркло, уступая место неожиданной гордости. И гордилась она Александром!

Лорд Нортвуд усмехнулся, его усталость таяла под натиском заслуженного удовлетворения. Он провел руками по лицу, по взъерошенным волосам.

– А вы написали это. – Он покачал головой. – Святой Господь, леди, у вас острый ум, хотя, признаюсь, временами мне казалось, что вы подсунули мне неразрешимую задачу.

– Я бы никогда так не поступила. – Собрав бумаги, Лидия убрала их в ящик стола. В дальнем уголке ее сердца таилась абсолютная уверенность в том, что она всегда будет дорожить ими. – Я играю честно, лорд Нортвуд.

Закрыв ящик, Лидия встала и повернулась лицом к Александру. Она ждала, понимая, что, поскольку он решил задачу, она снова в долгу перед ним. Причем масштабов этого долга они не определили.

Лорд Нортвуд всматривался в ее лицо с таким видом, словно пытался понять, что таится за ее внешним спокойствием. Лидия взялась рукой за спинку стула.

Он по-прежнему смотрел на нее – испытующе, оценивающе.

– Дамы редко изучают высшую математику, – заметил он.

– Верно, – кивнула Лидия.

– И как же вам это удалось?

В голове Лидии пробежало черное облачко. Она отогнала его прочь, не желая, чтобы оно омрачало ее радость от победы Александра, от его восхищения ее способностями.

– Это все моя бабушка, – призналась она и потерла пальцем трещинку на поверхности стола. – Она… Я говорила вам, что моя мама сильно заболела, когда я была еще девочкой. Но уже тогда меня восхищали числа. Бабушка оценила мою любовь к ним и уговорила папу нанять мне домашнего учителя математики. Мистера Салли. Он обучал меня около четырех лет, начиная от алгебры и заканчивая геометрией и базисным исчислением. Затем, когда состояние мамы ухудшилось, отец отправил меня в пансион, чтобы я не видела, как она… страдает.

– И тогда вы были вынуждены оставить математику?

– Напротив. Математика не входила в курс обучения для девочек, но бабушка опять настояла на том, чтобы директриса наняла для меня специального наставника. Папа доплачивал за то, чтобы у меня было по крайней мере по два занятия в неделю. На сей раз это был мистер Радбурн. Он был не таким дружелюбным, как мистер Салли, но все равно замечательным. Ни один из них никогда не проявлял ко мне хоть какого-то отвращения. Без них – без бабушки и папы – я бы никогда не сумела развить свои интеллектуальные способности.

– А после школы вы продолжали заниматься с преподавателями?

– Вообще-то когда мне было пятнадцать лет, я уехала в Германию. – Сердце сжалось у нее в груди. Лидия опустила глаза на затейливые узоры изношенного ковра. – Мистер Радбурн знал одного математика в Университете Лейпцига. После того как я сдала несколько экзаменов, чтобы подтвердить свои знания, он согласился стать моим преподавателем.

– И отец позволил вам туда уехать?

– Сначала он сомневался, ведь Германия далеко от нас, – призналась Лидия. Прижав ладонь к груди, она сквозь несколько слоев одежды ощутила биение своего сердца. – Но он согласился после настойчивых уговоров бабушки, которая убеждала его в том, что для меня это потрясающая возможность. Бабушка отправилась со мной и оставалась рядом до тех пор, пока не нашла мне подходящую компаньонку.

– Ваша бабушка знала, что вы обладаете выдающимся умом, – заметил Нортвуд.

– Да, – кивнула Лидия. И тут слезы обожгли ей глаза так неожиданно, что она не успела отвернуться. – Они оба знали – и она, и папа. Все мое детство бабушка была самой большой моей сторонницей, она всегда меня поддерживала. И папа никогда не пытался подавить мои способности.

Между ними повисла тишина, однако Лидия ощутила беспокойство Александра – он явно чувствовал, что что-то пошло не так. Она прижала пальцы к глазам, глотая старые слезы и пытаясь успокоиться.

– И что же произошло? – Его голос походил на тихий, низкий раскат грома.

Лидия помотала головой. Даже ему она никогда – никогда! – не сможет ответить на этот вопрос.

– Лидия!

Господи, он подошел ближе! И от этого чудесного, плавного звука его голоса, произнесшего ее имя, в крови поднялась волна удовольствия. Александр стоял совсем рядом. Лидия знала: если она сделает хоть небольшой шажок назад, то наткнется спиной на его широкую, мускулистую грудь. Ее пальцы впились в ладони, когда она сдерживала в себе желание так и поступить.

И тут его сильные, уверенные руки легли ей на плечи. У Лидии перехватило дыхание, все ее тело замерло от его прикосновения.

– Так что же это будет, милорд? – Собравшись с силами, Лидия отстранилась и повернулась к Александру лицом.

– Вы это о чем?

– О моем долге, – пояснила Лидия. – Вы решили задачу. И теперь я снова что-то вам должна.

Нортвуд нахмурился.

– Я не собираюсь просить у вас уплаты какого-то долга.

– А я настаиваю на том, чтобы вы это сделали.

Вполголоса выругавшись, Нортвуд сунул руку в карман и вынул оттуда медальон. Он несколько мгновений смотрел на украшение, лежащее на его открытой ладони.

– Я хочу, чтобы вы забрали его, – сказал он наконец.

– Знаю, что хотите. Но как и у вас, у меня тоже есть гордость. – Лидия проследила за его взглядом. Медальон казался таким маленьким, а цепочка – хрупкой в его большой руке, которая, казалось, поглотила украшение.

Да, Лидии очень хотелось вернуть медальон. Ей нужно было вернуть его. И все же если она примет предложение лорда Нортвуда, у нее больше не будет предлога для встречи с ним. Она не сможет объяснить, зачем ей нужно увидеть его еще раз.

При одной мысли об этом у Лидии так сильно заболела голова, как не болела никогда в жизни.

Нортвуд снова убрал медальон в карман и начал мерить шагами комнату.

– Ну что ж, хорошо. Долг… В конце июня в Сент-Мартинс-Холле вы прочтете лекцию о математическом образовании.

Лидия взглянула на Александра с таким видом, будто он попросил ее слетать на Луну.

– Прошу прощения?

– Я стою во главе подкомитета, который отвечает за планирование лекций, темы которых совпадают с тематическими разделами образовательной выставки, – начал объяснять он. – Лекции сосредоточатся на теории образования и практике. Я уже договорился с несколькими лекторами, которые обсудят модели образования – например, использование микроскопов в школах, музыку, образование и бедность, ботанику и экономику как науки. – Остановившись, Нортвуд посмотрел на Лидию. – Вот я и хочу, чтобы вы прочитали лекцию о преподавании математики в школах.

– Но я… я… Неужели вы хотите сказать, что женщины будут читать лекции?

– Нет, – покачал он головой. – Во всяком случае, ни одну женщину не просили об этом. До сего дня.

– Но почему именно я?

– Не знаю никого другого, кто сделал бы это лучше вас.

Лидия сжала пальцами карандаш, который до сих пор держала в руке.

– Извините. – Тень омрачила ее удовольствие от комплиментов Нортвуда. – Я не могу.

Александр нахмурился.

– Почему не можете? На этих лекциях будут присутствовать видные ученые со всего света.

– Не хочу, чтобы они меня слушали. Я несколько месяцев не читала лекций, я не часто публикую научные статьи. Консультирую нескольких коллег, которые не распространяются о нашем сотрудничестве. Именно они пригласили меня вступить в редколлегию журнала, и это моя первая работа по профессии, которой я занялась, за долгие годы.

– Но почему тогда вы сейчас этим занимаетесь?

– Потому что на собрания приходят всего несколько математиков, которых я считаю друзьями. Я не бываю на больших симпозиумах и не переписываюсь с коллегами с континента.

– Почему нет, черт возьми?!

Его страстный тон озадачил Лидию. Ее рука крепче сжала карандаш, а сердце забилось быстрее, когда она пыталась найти объяснение этой внезапной горячности.

– Преподавать математику – неподходящее дело для леди, – через несколько мгновений промолвила она. – И вам это известно. И хотя, когда я была моложе, отец и бабушка стремились дать мне образование, скоро стало понятно, что в обществе меня считают весьма странной. Такое отношение повлияло на нашу репутацию, и без того пострадавшую из-за пересудов о моей матери. Потому мы пришли к выводу, что будет лучше, особенно для Джейн, если я не стану афишировать свое увлечение.

Несколько мгновений Нортвуд молчал. Его лицо оставалось напряженным и неподвижным, но в глазах бушевала буря, как на поверхности озера, растревоженной сильным ветром.

– Но это же полная глупость, – наконец сказал он. – С таким умом, как у вас…

– Нет. – Лидия остановила его, подняв руку. – Прошу вас не убеждать меня поступать иначе. Это у вас не выйдет.