Текст книги "Опасный флирт"

Глава 13

Особняк Флорестон-Мэнор примостился на холмах Девона, и его угодья расходились от дома как волны огромного зеленого океана. Дом, сооруженный из камня и кирпича и увитый плющом, отлично вписывался в местный пейзаж, словно они были супружеской парой, живущей вместе в мире и счастье. В воздухе стоял запах весенних цветов.

Александр вдохнул чистый и свежий аромат, выбираясь следом за отцом из экипажа и сворачивая следом за ним на подъездную аллею.

– Девочка тоже едет? Джейн? – спросил отец.

Александр удивленно посмотрел на Раштона.

– Нет, она осталась с бабушкой в Лондоне.

Граф издал какой-то непонятный звук, вероятно, свидетельствующий о его недовольстве.

– Откуда вы знаете Джейн? – полюбопытствовал Александр.

– Познакомился с ней, когда она пришла заниматься с твоим братом. Приятная девочка. Слегка навязчивая, но умная.

– То же самое можно сказать и о ее сестре.

Они с Раштоном обменялись взглядами, а затем оба усмехнулись. Застрявший в горле Александра комок начал таять, когда они шли к особняку, где их уже ждали выстроившиеся линейкой слуги, готовые приветствовать своих господ. Подготовленное к приезду хозяев поместье так и сияло.

– Разве леди Талия не должна была приехать? – с тревогой спросила миссис Данверс, экономка.

– Она приедет более поздним поездом вместе с мисс Келлауэй, Себастьяном и Каслфордом, – объяснил Александр. – Они будут здесь к ужину.

Александр первым вошел в гостиную, и они с отцом остановились перед камином. Со стоявшего на нем большого портрета на них сверху вниз смотрела леди Раштон. На ее лице застыло выражение холодной красоты, ее брови были приподняты, а губы чуть скривились в неприветливой улыбке.

Раштон закашлялся.

– Пусть Уиверз сразу уберет этот портрет, – проговорил он. – Да и все остальные – тоже.

Александр пошел передать это приказание дворецкому. Когда он вернулся, отец у буфета разливал в два бокала херес.

– Она ведь не такая, нет? – не поворачиваясь к сыну, произнес Раштон. – Мисс Келлауэй. Она не такая, как твоя мать.

– Господи, нет! – не подумав, ответил Александр. Его мать обладала особой, холодной красотой – как кусочек витражного стекла на пустой стене. Ни тепла, ни света, ни светящихся изнутри цветовых пятен. За все годы жизни у Александра редко возникало ощущение, что в его матери есть что-то, кроме красоты и манер.

Зато в Лидии… Ему казалось, что не хватит и вечности, чтобы постичь все глубины ее сложной натуры, внутренней жизни.

– И не такая, как дочь Чилтона, да? – поинтересовался Раштон.

В горле Александра застрял невеселый смешок.

– Нет, не такая.

Раштон задумался.

– Насколько я помню, сэр Генри был хорошим человеком, – продолжал Раштон.

– Да, – кивнул Александр.

– Собственности у него никакой не было, зато его считали хорошим ученым. Да и в семье никаких скандалов, не считая матери… – Голос Раштона затих, и он покачал головой. – Брэкуэлл вспоминает, что она была довольно странной.

По крайней мере не убегала с другим мужчиной.

– Заболевание миссис Келлауэй было следствием несчастья, – сказал Александр. – И обе ее дочери тяжело перенесли его.

Перед внутренним взором Александра появились образы Лидии и ее сестры – почти одинаковые улыбки, острый ум в глазах, чувства, которые можно ощущать почти физически. Похоже, та жадность, с которой Джейн интересовалась всем окружающим, была вызвана бесконечным любопытством, в то время как Лидия воспринимала мир с осторожностью, старалась оградить себя от него.

Раштон потянулся к графину, чтобы снова наполнить свой бокал.

– Какая она?

– Прошу прощения?

– Мисс Келлауэй. Ты говоришь, не такая, как твоя мать. Не такая, как малышка Чилтон. Так как кто же – или как что же – она?

– Она… Я таких, как она, прежде не встречал, – признался Александр.

Он понятия не имел, как объяснить самому себе, какова Лидия, не говоря уже о том, чтобы донести это до своего отца. За последние недели она проникла ему глубоко в душу. Он не переставая думал о ее испуганных голубых глазах, о неудовлетворенной страсти в ее поцелуях, о том, как она отвечала ему. Навязчивее желание прикасаться к ней причиняло ему физическую боль.

Чувства, которые будила в нем Лидия, – безумное сочетание страсти, нежности, привязанности, восхищения, почти непреодолимое желание защищать ее…

Он сжал пальцы, борясь с желанием встать и начать мерить шагами комнату.

– Считаешь ли ты ее настолько интересной, чтобы вытерпеть брак с ней? – спросил Раштон.

Куда больше! Александр находил Лидию настолько интересной, чтобы терпеть себя. Ему никогда и в голову не приходило, что он встретит женщину, на которой сможет жениться не только потому, что от него этого ждут, а потому, что у него есть собственные причины вступить в брак с ней.

Однако несмотря на абсолютную уверенность Александра в желании сделать Лидию своей женой, он не был готов признаться в этих намерениях отцу.

– Почему вы решили, что я думаю о женитьбе? – полюбопытствовал Александр.

Раштон рассмеялся. Для Александра звук его смеха был делом редким, ведь он всего несколько раз в жизни слышал его.

– Я старею, Нортвуд, – ответил отец. – Но я не дурак.

Приехав во Флорестон-Мэнор вместе с Талией, Себастьяном и Каслфордом, Лидия поддалась очарованию усадьбы и тамошних мест. Казалось, яркий, полный цветов дом и свежий воздух вмиг смыли грязь и шум Лондона. Лидия подумала, что они прогоняют даже тени, живущие в ее сердце.

Стоя на террасе, выходящей на бескрайние просторы, она решила, что три следующих дня будет развлекаться. Ей хотелось гулять по берегу реки, собирать цветы, дышать этим чудесным сладким воздухом, чувствовать, как солнце согревает лицо.

– Лидия! – окликнула ее Талия. – Ты уже видела свою комнату? Пойдем, я тебе ее покажу. Сэм уже отнес туда твои вещи. Можешь мне поверить: это самая лучшая комната в доме.

С легким сердцем Лидия пошла следом за Талией. Возвращение во Флорестон-Мэнор положительно сказалось на поведении Талии: она носилась по дому, отдавая приказания, беспокоясь о том, чтобы ее гостей хорошо разместили, и обсуждая с экономкой меню на выходные.

У мужчин хватило ума не попадаться ей на пути: Раштон исчез в саду, Каслфорд отправился проверить конюшни, а Себастьян в легком экипаже поехал в деревню.

После того как Талия отказалась от помощи, Лидия уселась на диван в кабинете на втором этаже и, опустив голову, стала что-то писать в своем блокноте.

– Почему ты всегда носишь его с собой? – спросил Нортвуд.

– Потому что если я не буду сразу записывать те мысли и идеи, которые приходят мне в голову, то, боюсь, быстро о них забуду. – Подняв голову, Лидия улыбнулась Александру, вошедшему в кабинет.

Не ответив на ее улыбку, он кивнул на блокнот:

– О чем пишешь на этот раз?

– М-м-м… Одно из изданий, в которых я работаю, изучает установление отношений в величинах корней уравнений. Когда мы ехали в поезде, мне пришло в голову, что теорему можно упростить с помощью высвобождения леммы. – Она просмотрела свои записи. – То есть если лемме придать все численные выражения r… то она представит величину корней уравнений.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Знаю. И меня это радует. – Лидия захлопнула блокнот. – Впрочем, полагаю, я не должна работать, ведь меня пригласили сюда в гости. Особняк великолепен, милорд. Еще раз спасибо за приглашение.

Александр по-прежнему хмуро смотрел на нее. Без сомнения, поездка ничуть не улучшила его настроение.

– Почему вы так мрачны? – спросила Лидия. – Может, прогулка по саду поможет вам развеяться?

Лидия поднялась, чтобы проводить Александра в сад, но, когда она проходила мимо виконта, он повернулся к ней так резко, что она отступила назад и натолкнулась спиной на стену. Не успела Лидия отойти, как Александр уперся ладонями в стену по обе стороны от нее, так что она оказалась зажатой между стеной и его телом.

Лидия тихонькой вскрикнула, ее взор устремился к двери кабинета, которая оставалась полуоткрытой.

– Рядом никого нет, – пробормотал Нортвуд.

Его бедра толкнулись в ее живот, отчего пульс Лидии на мгновение замер.

– И все же… все же вы должны отпустить меня.

– Заставь меня рассмеяться, и я это сделаю. – Его губы прикоснулись к ее виску.

– Что?

– Заставь меня рассмеяться, разбуди мое чувство юмора, и я тебя отпущу.

Заставить его рассмеяться? Она далеко не была фонтанирующим источником веселья.

Лидия стала лихорадочно припоминать какой-нибудь забавный анекдот. Теоремы и доказательства всплывали на поверхности ее памяти без всяких усилий, так что наверняка какая-нибудь острота или загадка тоже припомнится.

– Я жду. – Нортвуд снова толкнулся ей в живот, его нога начала раздвигать ее ноги. Лидия покраснела и схватилась за его предплечья, борясь с желанием подпустить его ближе к себе, прижаться к его мускулистому бедру.

– В какое время женился Адам? – выпалила она.

– Какой Адам?

– Адам. Первый человек, Адам.

– О! – Александр приподнял одну бровь. – В какое время он женился?

– Когда закончился канун его женитьбы на Еве[5]5
  Игра слов: по-английски «eve» (канун) и «Eve» (Ева) звучат одинаково.


[Закрыть]. – Лидия слабо улыбнулась.

В глазах Александра не мелькнуло и тени улыбки. Он покачал головой. Давление его колена было все сильнее, заставляя ее ноги раздвинуться. Под ее подол и нижние юбки проник холодок. Лидия поежилась.

– Что… – У нее перехватило дыхание, мысли понеслись вскачь. – Какой… м-м-м… должна быть длина юбки истинной леди?

– Что?

– Чуть выше двух футов.

– Хм! Не смешно. И к тому же это не так. – Его руки вцепились в складки ее юбки, глаза потемнели. – Я считаю, подходящая длина – намного выше колена.

Святые небеса! Он задирал подол платья вместе с нижними юбками. Его штанины щекотали ей лодыжки, а колено все выше поднималось между ее ног. Лидию охватил жар, все нутро запылало, ей хотелось всем телом прильнуть к нему.

Она с трудом сглотнула. Слабый, но рациональный голос разума напоминал, что в любую минуту кто-нибудь может войти в кабинет.

– Что… – Лидия стала извиваться, чтобы оттолкнуть его ногу. – Что может быть правильным и никогда не ошибаться?

– Угол, – ответил он. Его губы опустились на ее лоб. Кожа Лидии чуть подрагивала.

– Нет.

– Тогда что?

– Я.

Александр рассмеялся. В уголках его глаз появились морщинки, в слабых лучах солнца, сочившихся в комнату, блеснули белизной зубы. Низкий смех заклокотал в его груди, отчего по телу Лидии пробежала дрожь удовольствия.

– А теперь вы… вы должны отпустить меня. – Лидия попыталась свести ноги вместе и унять невероятное возбуждение, которое Нортвуд мог вызвать одним лишь прикосновением.

В глазах Александра все горел озорной огонек, когда он медленно кивнул, отчего его губы оказались на одном уровне с ее ртом.

– Ты права, – прошептал он за мгновение до того, как их губы встретились.

Несмотря на то что здравый смысл подсказывал Лидии не делать этого, она отдалась поцелую с такой готовностью, словно ничего больше не имело для нее значения. Язык Александра играл с ее языком, зубы скользнули по ее нижней губе. Лидия судорожно вздохнула, а ее пульс забился тяжело и медленно, и эти удары эхом отзывались в голове.

Она обхватила руки Александра, крепко прижалась к его сильным бедрам и почувствовала, как его пальцы впиваются в ее жесткий корсет. По телу пробежала дрожь. Его колено чуть сдвинулось, его бедра стали ритмично покачиваться, что доставляло ей невероятное удовольствие.

И вдруг, без предупреждения, Александр отодвинулся от Лидии. Расправляя руками ее юбки, он встал между нею и дверью в кабинет. Сквозь туман желания, накрывший Лидию, прорвался голос Талии.

Лидия сжала щеки руками, пытаясь вернуть себе самообладание. Нортвуд наклонился к ней, почти прижал губы к ее уху, а одна его рука пробежала под ее грудью.

– Почему хорошая женщина похожа на тесто? – прошептал он.

– Почему…

– Потому что мужчина ее месит. – Его губы коснулись ее уха, прежде чем он отодвинулся; темные глаза были полны смеха и желания. – И не ошибись. Ты – хорошая женщина.

Лидия так спешила высвободиться из его объятий, что ее каблук зацепился за ковер. Она ухватилась рукой за спинку стула, желание растворилось быстро, как пар.

– Как вы однажды сказали мне, лорд Нортвуд, опасно делать такие предположения, – промолвила Лидия.

– Это, мисс Келлауэй, вовсе не было предположением.

«Дорогая Джейн.

Ха, я сумел озадачить тебя, не так ли? Ты обращалась за помощью к сестре? Хотя, предполагаю, это будет некоторым жульничеством, учитывая ее явный талант к числам.

Но не огорчайся, что у тебя нет такого же дарования, – не каждый способен с такой легкостью обращаться с ними, как Лидия. Готов биться об заклад, что твоя сестра не видит мир насекомых так, как видишь его ты, и в этом твое дарование уникально.

Искренне твой,

К.»

Джейн опустила письмо. Посмотрела сквозь залитое дождем окно на улицу, где взад-вперед сновали пешеходы, прикрываясь от дождя похожими на грибы зонтами. Вымокшая птица взлетела на железный забор на другой стороне улицы.

Пальцы Джейн крепче сжали письмо. Как ни старалась, она не могла припомнить, чтобы когда-то называла К. имя своей сестры.

Глава 14

Лидия смотрела на уравнение, но никак не могла заставить себя заинтересоваться им. Несмотря на то что спала она хорошо и неплохо подкрепилась за завтраком, головная боль так и давила ей на глаза. Возможно, из-за того, что один темноволосый и интересный виконт все увереннее занимал место среди ее теорем и уравнений.

Хорошая женщина. Хорошая.

Он действительно так считает? А если так, то имеет ли это какое-то значение? Несмотря на то что ее бабушка проявляла явно просчитанный интерес к лорду Нортвуду, Лидия знала, что из их знакомства не выйдет ничего путного. Так что должно быть совершенно не важно, какого рода женщиной он ее считает.

И все же, разумеется, это важно. Очень важно.

Покачав головой, она постаралась сосредоточиться на своей задаче.

В дверь постучали. Раздраженно вздохнув, Лидия выронила карандаш и отодвинула от стола свой стул. Ее глаза расширились от удивления, когда она увидела Нортвуда, стоявшего в коридоре с… удочкой в руках.

– Что это, ради всего святого…

Он поднял удочку вверх. Его темные глаза сияли, Лидия еще ни разу не видела в них такого выражения.

– Рыбалка, – пояснил он. – Ты когда-нибудь удила рыбу?

– Нет.

– Тогда пойдем. Это отличное развлечение.

Лидия посмотрела на стол, на котором ее ждал листок с уравнением. Нортвуд издал нетерпеливый звук.

– Пять минут, Лидия, – предупредил он. – Если хочешь, можешь составить пропорцию отношения рыбы к каплям воды или еще какую-нибудь глупость. Мы ждем тебя в саду.

Повернувшись, он пошел вниз. Лидия вспомнила про данное себе обещание развлекаться все время, пока находится во Флорестон-Мэноре. При мысли о рыбалке по ее телу пробежала приятная дрожь: это был один из многих видов занятий, в котором она ни разу себя не представляла. Накинув плащ, она надела шляпку и перчатки, посмотрелась в зеркало и спустилась в сад.

Талия, Себастьян и Каслфорд ждали ее у клумбы с розами, причем у Талии и Каслфорда в руках были принадлежности для рыбалки. Себастьян двумя руками держал огромную корзину для пикников.

– Ох как я рад, что вы к нам присоединились, мисс Келлауэй, – низким голосом проговорил Каслфорд. – Надеюсь, благодаря вам Нортвуд не будет лгать о размере своего улова.

Лидия засмеялась, подумав, что Нортвуд лжет обо всем. И о размере улова меньше всего. Он улыбнулся ей, и тепло его улыбки, обернувшись чудесным сиянием, согрело ей душу.

Трое мужчин направились к реке, болтая о ветре, погоде и о возможности наловить форели. Среди них царило веселье и хорошее настроение. Плечи Нортвуда были расслаблены, он шел вперед быстрыми, длинными шагами. В его темных волосах играло солнце.

При виде Александра напряжение, сковывавшее Лидию изнутри, начало постепенно уходить. Головная боль растаяла, на сердце стало легко. Ей было приятно видеть, как Александр смеется и улыбается, слышать смех, доносящийся сквозь листву деревьев. Ей все это очень нравилось. Возможно, даже чересчур.

– Они дружат много лет, – сказала Талия, кивнув на троих мужчин. Она нагнала Лидию и поправила шляпу, чтобы загородить глаза от солнца. – Они вместе учились в университете, хотя Себастьян закончил его двумя годами позже. После окончания учебы Каслфорд отправился путешествовать и занялся расширением компании своего отца. В нем бьет неуемная энергия. За последние пять лет он редко бывал в Лондоне.

Расслышав в голосе Талии легкую тоску, Лидия взглянула на нее. Талия смотрела куда-то вдаль, на извивающуюся ленту реки.

– Хотя он все же вернулся после того… что случилось, – продолжала она. – Он поддержал нашу семью – каждого из нас лично – и выступил перед обществом в нашу защиту. Вообще-то это нам помогло. Мы в долгу перед ним.

Прошло всего два года, поняла Лидия, с тех пор, как мать Талии сбежала в неизвестном направлении.

– Это ведь нелегко? – не подумав, спросила она.

Талия перевела на нее взгляд.

– Что?

– Потерять мать, – пояснила Лидия.

Несколько мгновений Талия смотрела на нее широко распахнутыми глазами. Лидия сглотнула, а ее лицо стало заливаться краской, когда она поняла, как сильно оскорбила Талию.

– Простите… Я…

– Нет. – Талия схватила ее за руку. – Нет, не извиняйся. Ты права. Это непросто. Чего-то более ужасного я и представить себе не могу. И хуже всего то, что хоть я и злюсь ужасно на маму, но по ней скучаю. – Она невыразительно засмеялась. – Глупо, да?

– Вовсе нет, – заверила ее Лидия. – Я каждый день вспоминаю маму.

– А что с ней случилось?

Лидия поведала Талии о болезни Теодоры Келлауэй и ее смерти, последовавшей за болезнью. Глаза Талии наполнились сочувствием.

– Прошло уже почти десять лет, – вздохнула Лидия, – но не думаю, что когда-нибудь перестану тосковать по ней. К счастью, у меня есть Джейн и бабушка.

– Это ведь помогает, да? – спросила Талия. – Мне повезло: у меня есть несколько добрых друзей. И благодаря им мне было легче пережить все это. А теперь было бы проще, если бы братья оставили меня в покое.

Она печально улыбнулась Лидии. Каслфорд что-то издалека прокричал им и жестом поторопил. Талия не выпускала руку Лидии, пока они спешно спускались к реке.

– Ну вот и отлично. Это тебе. – Вручив Лидии удочку, Нортвуд привязал к ней что-то пушистое.

– Это королевская приманка, – сказал он.

– Королевская… что?

– Приманка. Она имитирует муху.

Талия взяла у Каслфорда свою удочку и с видом знатока стала наматывать леску. Поймав на себе удивленный взгляд Лидии, она улыбнулась.

– Не забывай, что я выросла с четырьмя братьями, – сказала она. – Я могла привязывать муху еще до того, как научилась ходить.

– Не говоря уже о том, что ты умеешь катать обруч, ездить верхом и лазать по деревьям, – добавил Себастьян.

– Она всегда была самой быстрой из нас, – вымолвил Нортвуд. Он протянул Лидии приманку. – А теперь смотри внимательно, потому что ты должна научиться правильно забрасывать лесу.

Его движения были грациозными и точными, когда он показывал Лидии, как разматывать лесу, как забрасывать муху, чтобы она попала именно туда, куда надо. Несмотря на то что из-за его близости дыхание Лидии немного сбилось, она смогла взять себя в руки и сосредоточиться на его указаниях.

Нортвуд стоял позади Лидии и, держа ее за запястья своими теплыми сильными пальцами, показывал, как забрасывать удочку. Она знала, что он чувствует быстрое биение ее пульса. Его бедра задевали ее бедра, отчего у Лидии слегка подгибались колени.

– Сосредоточься! – приказал он, щекоча ее висок своим дыханием.

Говорит с ней этим своим хриплым голосом и ждет, что она сможет сосредоточиться?

– Я уже сосредоточилась, – пробормотала она, с чрезмерным усилием закидывая удилище назад. От этого леса запуталась в прибрежных камышах.

– Тебе нужно установить определенный ритм, – посоветовал Нортвуд. – Двигайся в том же темпе, в каком дышишь. Считай на раз-два. Вперед-назад, вдох и выдох.

– Не могу я ничего установить, когда ты стоишь так близко, – раздраженно прошептала Лидия.

Усмехнувшись, Нортвуд чуть отступил, но – в этом она была готова поклясться – умудрился сначала похлопать ее по ягодицам. Ей захотелось, чтобы он сделал это еще раз, правда, тогда, когда она смогла бы полностью ощутить его прикосновения.

Лидия снова забросила удочку, и на этот раз леса упала на середину реки. Каслфорд, Талия и Себастьян лихо забрасывали и вытаскивали удочки. Правда, удалось выловить всего одну или две мелких форели, но их сняли с крючка и бросили в воду. Лидия была в восторге от компании и от весеннего воздуха, дарившего ощущение тепла и легкости.

После пары часов не слишком удачной рыбалки они уселись под деревом, чтобы отдать должное изысканным яствам, приготовленным для пикника, – холодной жареной индейке, сыру, хлебу с хрустящей корочкой, сидру и печенью. Мужчины так объелись, что, прикрыв лица шляпами, растянулись на земле подремать.

Лидия и Талия обменялись удивленными взглядами при виде этих длинных лежавших тел. Под кроной дерева раздавался легкий храп.

– Как киты, выбросившиеся на берег, – сказала Талия.

Лидия улыбнулась. Пока они собирали остатки пикника, она позволяла себе то и дело поглядывать на Нортвуда. Его широкая грудь приподнималась от глубокого ровного дыхания, одна рука лежала на животе.

Отставив корзину в сторону, она почувствовала, что Талия взяла ее за руку. Повернувшись, Лидия встретилась глазами с сестрой Александра.

– Лидия, я просто хочу, чтобы ты знала, он хороший человек. – Талия говорила запинаясь, на ее щеках появились два красных пятна. – Я… я имею в виду Александра. Ему досталось, когда… все это произошло и когда была расторгнута его помолвка, а ведь у него есть ужасная черта: он любит контролировать все на свете. Но при этом у него… самые добрые намерения. И он честен. Я хочу, чтобы ты это знала.

– Мне это известно. – Лидия хоть и ответила вполне уверенно, у нее появилось чувство неловкости.

Почему это Талия пытается убедить ее, что Нортвуд – хороший человек?

Кивнув, Талия выпрямилась. Казалось, она наконец испытала облегчение. Пошарив в другой корзине, она вытащила оттуда пяльцы с вышиванием.

– Что бы там ни говорили мои братья, я люблю чисто женские занятия, – промолвила Талия. – А ты вышиваешь?

Лидия отрицательно помотала головой, наблюдая, как игла Талии то вонзается в ткань, то выбирается наружу. Встав, Лидия отряхнула руки.

– Пожалуй, я пройдусь, – сказала она.

– А я останусь и буду охранять наши бесценные сокровища, – ответила Талия, кивая на спящих мужчин.

Взяв удочку, Лидия направилась к речному берегу. Холодный свежий воздух взбодрил, изгнав затянувшееся напряжение и усталость из ее тела. Она глубоко дышала, наслаждаясь тем, как расслабляются мышцы, как солнечные лучи согревают лицо.

В воде послышался какой-то шлепок. Приглядевшись, Лидия увидела, как большая рыбина выпрыгнула из сверкающей водной глади и шлепнулась обратно. Лидию охватило возбуждение, желание посостязаться со своим наставником.

Как бы ей хотелось поймать крупную жирную рыбу, пока храпит эта троица! Она вернется с рыбалки победительницей и – при поддержке Талии – будет безжалостно дразнить их.

Лидия посмотрела на наживку. Ей она вовсе не казалась съедобной, но ведь она и не форель. Однако Лидия решила предложить рыбам то, от чего те не смогут отказаться.

На берегу росли три дерева; ствол одного из них был сломан и кренился к воде. Присев под ними, Лидия начала раскапывать мягкую землю. Из нее выползли по крайней мере восемь червей.

Лидия вздрогнула. Джейн они бы наверняка понравились. Ее сестра собрала бы всех червяков в стеклянную баночку и принесла бы домой для дальнейшего изучения.

Сморщившись, Лидия вытащила из земли одного червяка и, стараясь не замечать, как он извивается в ее руках, стала насаживать на крючок. Вытерев затем руки об юбку, она забросила удочку. Крючок зацепился за камыши.

Тихо выругавшись, Лидия сделала еще одну попытку. Леса улетела недалеко и упала на траву. Вытащив ее, Лидия осмотрела крючок. Червяк исчез.

Преодолевая тошноту, она вытащила из кучи земли второго червяка и насадила на крючок. Лидия снова забросила лесу, но опять увидела, как та упала в прибрежные камыши.

«Двигайся в том же темпе, в каком дышишь». Что за чушь! Все, что нужно, – это попасть на середину реки, в то место, где она видела рыбу.

Вытащив лесу, Лидия забралась на ствол дерева, накренившийся к воде. Ствол был скользким от мха, но все же достаточно надежным, чтобы она смогла удержать равновесие, осторожно ступая в углубления на коре и придерживаясь руками за ветки.

Прижимая к себе удочку, она добралась до конца ствола. Рыбина опять выскочила из воды, что придало Лидии решимости. Встав на самом конце ствола, она проверила, на месте ли червяк, прежде чем снова забросить удочку.

Леса почти сразу же улетела в нужном направлении. Вскрикнув от возбуждения, Лидия попыталась намотать лесу, но та ослабла, прежде чем она сделала два оборота. Лидия рывком вытащила лесу и снова забросила.

Рыба клюнула! Охнув, Лидия крепче вцепилась в удочку. «Наматывай лесу! Наматывай!»

Лидия наклонилась вперед и с быстро бьющимся сердцем принялась наматывать лесу на катушку. На крючке показалась рыба.

Она поймала ее! Остается только…

Лидия потеряла равновесие. Она попыталась чуть сдвинуть ногу на стволе, чтобы вновь обрести его, однако нога поскользнулась на мхе. Лидия с ужасом поняла, что начинает скользить.

Рыба так и извивалась на лесе. Лидия держала удочку двумя руками. Если только она сможет…

Лидия закричала. Наклонившись вперед, она соскользнула с ветки, как скользит по льду выдра. Лидия упала в ледяную воду, которая тут же промочила ее одежду. У нее перехватило дыхание, легкие и горло свело судорогой.

Перед тем как вода накрыла ее с головой, Лидия услышала, как кто-то тихо выкрикнул ее имя. Скользкие водоросли скользили по лицу как щупальца. Она открыла рот, чтобы закричать, но он тут же наполнился водой. Лидия попыталась оттолкнуться или всплыть на поверхность, пыталась найти хоть что-то, за что можно было бы схватиться.

Господи, она сразу же представила, как полицейский пишет в своем отчете: «Математик утонул из-за ошибки в вычислениях».

Лидия оттолкнулась сильнее и даже ухватилась правой рукой за ветку, уходящую под воду, но течение подхватило ее вновь. Легкие расширились, а грудь, казалось, вот-вот разорвется.

Внезапно две сильных руки обхватили ее за талию и рывком подняли вверх. Ее голова показалась над поверхностью воды, рот открылся, Лидия яростно закашлялась, и благословенный воздух наполнил ее легкие.

Еще один рывок – и она оказалась на твердой поверхности речного берега; она почувствовала пряный аромат полевых цветов, солнце согрело ее лицо.

– Лидия! – сквозь все еще стоявший в ушах шум услышала она встревоженный голос Александра.

Открыв глаза, она смахнула с лица воду и стала приподниматься. Над ней склонились четыре лица, полных волнения и тревоги.

– С тобой все в порядке? – спросила Талия, убирая со лба Лидии мокрые пряди. – Я услышала твои крики, и мы все бросились сюда…

Лидия заморгала и кивнула: она была так рада дыханию, что не хотела тратить воздух на разговоры.

– Что, черт возьми, ты делала? – нахмурившись, спросил Александр.

Лидия попыталась вспомнить.

– Алекс, не кричи на нее. – Оттолкнув мужчин, Талия помогла Лидии сесть. Закутав в одеяло для пикника, она попыталась хоть немного отжать воду из ее волос.

– Я… я просто хотела вычислить, как далеко смогу пройти по этому бревну, – стуча зубами, проговорила Лидия. – Я вешу девять стоунов[6]6
  Мера веса, равная 6,34 кг.


[Закрыть], а этот валун… он был для меня точкой опоры, но… видишь ли, я… неверно рассчитала силу инерции…

Все замолчали и в недоумении посмотрели на нее. Все, кроме Александра, рот которого, кажется, задергался.

– Что ж, мы все совершали подобные ошибки, верно? – радостно промолвила Талия. – А ты…

Она опустила глаза на руки Лидии. Та все еще сжимала левой рукой удочку, и леса по-прежнему была натянута.

– О! – Это восклицание больше походило на воронье карканье. Пальцы Лидии дрожали от холода, когда она начала наматывать лесу на катушку. – Там была рыба… огромная радужная форель весом явно не меньше пяти фунтов. Как хорошо было бы приготовить ее на обед! Ее можно было бы подать с растопленным маслом. Это из-за нее я полетела в воду с дерева, она просто стащила меня туда. Вы не поверите…

Лидия вытащила из воды остаток лесы, на конце которой по-прежнему билась рыба. Ее охватило ликование. Она тут же забыла, что вся вымокла и замерзла.

Она сделала это! Она поймала…

Нортвуд засмеялся. Своим глубоким, рокочущим смехом, от которого в животе Лидии появилось приятное ощущение… Но почему он смеется?

Она посмотрела на него – солнечные лучи играли на его мокрых волосах, по лицу текла вода.

А потом усмехнулся Каслфорд. За ним – Себастьян. Нортвуд наклонился, чтобы взять конец лесы Лидии в руки, и поднял его вверх. На лесе билась маленькая серебристая рыбешка не больше трех дюймов в длину.

– Смотри, моя дорогая рыбачка, – проговорил Нортвуд. – Вот он, твой улов, настоящий кит.

Мужчины расхохотались.

– Думаю, она может послужить прекрасной закуской, – предположил Себастьян.

– Кстати, у нас есть кошка, которая сожрет ее целиком, – сказал Каслфорд, что снова вызвало у троих друзей приступ хохота.

– Ладно, будет вам, – промолвила Талия; правда, и в ее зеленых глазах играл смех. Она похлопала Лидию по руке. – Для первого улова это не так уж плохо. А теперь нам надо поскорее отвести ее домой, пока она не подхватила смертельную простуду. Алекс! Прекрати смеяться и помоги.

– Я уже помог, – едва проговорил Александр между приступами хохота, хватаясь за живот. – Ведь именно я вытащил ее из яростного течения, ты не забыла?

Талия раздраженно фыркнула и умоляюще посмотрела на Каслфорда. Все еще ухмыляясь, тот сделал игривый шажок вперед и даже приподнял Лидию с земли, прежде чем Нортвуд оттолкнул его плечом.

– Полегче, старина, – пробормотал Александр. А на лице промелькнула белозубая, чарующая улыбка, когда он взял Лидию на руки и прижал к своей груди. Потом он слегка встряхнул ее, словно оценивая вес.

– Отличный улов, между прочим, – произнес он тихим, предназначенным лишь для ее ушей голосом.

Лидия вспыхнула, от этого тут же согрелась. И крепко прижалась к его груди. К его сильной широкой груди.

– Я могу и сама идти, – запротестовала она. – Ты весь промокнешь.

– Да я уже весь промок, – напомнил он ей. – Нырнул в воду следом за тобой. И сделал это мастерски.

– Тогда пойдем поскорее, – сказал Себастьян. – Нас ждет роскошный обед.

Себастьян закинул удочку Лидии на плечо. Бедная-несчастная рыбка по-прежнему болталась на конце лесы, когда он уверенно повел их всех к дому. Группа шла вдоль берега реки, мужчины все еще веселились и хохотали как шуты, а Талия всякий раз старалась спрятать предательскую улыбку, когда Лидия бросала на нее сердитый взгляд.