Текст книги "Внеземной приемыш"

ИЗГОИ СНОВА ВМЕСТЕ

Кхаба и Нэа вновь встретились. Крейсер изгоев затаился где-то в космосе, подальше от Системы. Кхаба, Нэа, Даха, Зверь, Снайк и Йорик, со спрятанным под одеждой ча, стояли в отправном отсеке. Зверь, Йорик и Снайк решили отправиться поближе к своей родной системе, Солнечной.

– Спасибо братьям-изгоям за приют, пора и честь знать, к себе на родину, к родной звезде поближе, а там – будь, что будет! – прохрипел Зверь.

– Каждому свое! – ответила Нэа.

– Это точно! Если меня поймают земные власти, то лет сто, триста, а то и побольше сидеть мне, не меньше! – продолжил Зверь.

– А мне особо к Солнцу и не хочется, это не моя родина. Я сам не знаю, где родился… может, Нэа, мне разрешат остаться с тобой? – спросил Йорик.

Нэа привязалась к пареньку, но имела ли она право распоряжаться его судьбой? Конечно, нет. Положение у изгоев и без того было неутешительным, энергия на исходе, а Система теперь ищет их с особым ожесточением. Оставлять Йорика – это подвергать его большему риску, чем полет со Зверем к Солнечной системе.

– Нет, оставаться тебе никак нельзя! – ответила Нэа. – А вот ча ты можешь уже и достать из-под одежды.

– Но изгои убивают их! – сказал Йорик.

– Кхаба объяснил мне, почему они так делают: изгои, как и обычные нэйробы, были очень привязаны к этим зверюшкам. Этим и воспользовалась Система, внедряя в их тела особые маячки, ничем не обнаруживающие себя до поры, – так многие отряды изгоев и были повержены Системой. После чего изгоям ничего не оставалось, как избавляться от ча, выбрасывая их в космос! – пояснила Нэа. – Доставай ча, этот уж точно опасности не представляет!

Йорик достал ча, и тот прижался к своему хозяину, осматривая остальных и быстро меняя цвет глаз, уши поджал под себя.

– Ну, что, нам пора… еще раз спасибо и – удачи вам! – сказал Зверь, направившись к своему космолету.

– Значит, мне нельзя остаться?.. – почти жалобно произнес Йорик.

Несмотря на всю жестокость своего сердца, трудность расставания Йорика с Нэа заметил даже Зверь, попытавшись как-то вразумить паренька:

– Поверь мне, тебе понравиться земля. Я тебе обещаю, как только мы доберемся до ближайшей промышленной планеты, я сдам тебя властям через посредников. А с тобой-то они точно ничего плохого не сделают, ты просто будешь, как потерянный ребенок, после чего тебя отправят в приют на Землю, займутся твоим лечением, определят тебе все права гражданина, а это очень много значит.

А это прекрасная, голубая планета – Земля. С океанами! А какой там воздух… ничего прекраснее ты не видел, поверь мне! Я тебе своей жизнью обещаю, что так и будет. А у Нэа много своих дел, и очень трудных… пойми, оставить тебя она не может! – хрипом выдавил из себя последние слова Зверь.

– Он прав! – подтвердила Нэа.

Глаза Йорика переполнились слезой, он подошел к Нэа, обняв ее, зажал между их тел бедолагу ча:

– Я всегда буду помнить тебя, всегда! Прощай!

В груди Нэа что-то екнуло – чувство, доселе ей незнакомое, и этим хотелось с кем-то поделиться. Она посмотрела на Кхабу, но тот лишь с интересом очевидца наблюдал за происходящим. Йорик перестал обниматься. Утерев слезу, отошел от Нэа и направился к космолету, поминутно оборачиваясь назад.

– Ох, уж эти мне телячьи нежности! – проворчал Зверь. Подойдя к Дахе, он протянул ему перчатку, ту самую, леденящую, что заморозила иноземца. – Возьми, юный изгой, только всегда делай правильный выбор, по кому ею ударить!

– Возьми, это теперь твое оружие! – по-нэйробовски сказала Нэа, повернувшись к Дахе, что он и сделал.

– Ну, все, прощайте!

Снайк, Зверь, Йорик и ча зашли в свой космолет, шлюз за ними закрылся. Через некоторое время их космолет был уже в открытом космосе, держа курс на Солнечную систему.

– А теперь твоя очередь, Кхаба… расскажи-ка мне, как это Нэа теперь оказалась человеком!

– Твой путь зависит только от тебя, от твоего решения, надо было лететь с ними! – ответил Кхаба.

– Я – изгой, пусть даже и больше похожий на человека. И это – мое решение. Я о другом… мне надо знать: как я оказалась рядом с тобой, мое появление тут?

– Появление… Хорошо. Пора рассказать об этом… В Нэйробии, во время одной из выходок боевой группы штурмовиков, я был пилотом, тогда шла война с землянами… Однажды я потерялся. Почти всю нашу группу тогда изничтожили земляне. На пути возвращения к базе в космосе я наткнулся на необычный контейнер, он состоял из какой-то неизвестной мне массы. Тогда я думал, что это оболочка с энергией или оружием, потерянная одной из армий. Я сравнялся с контейнером; убавив его скорость, а потом и остановив, я загрузил его через загрузочный шлюз в штурмовик. Сразу я не стал обращать внимания на то, что было моим уловом, – думал, что сделаю это на базе. Но, когда я наконец добрался до базы, до своего крейсера, мне навстречу вылетело несколько штурмовиков с явной целью – уничтожить меня. Я чудом уцелел в той погоне, что устроила мне Система. Оказывается, нашу группу тогда объявили уничтоженной. А вот мое возвращение приняли за диверсию землян, – тогда многие попадали в такую ситуацию… так и появились изгои. Но об этом я тебе, впрочем, рассказывал. Когда же у меня нашлось время для просмотра своего контейнера, какого было мое удивление, когда внутри я обнаружил маленькое живое существо, так похожее на нэйроба, только в уменьшенном виде! Это был не контейнер, это была капсула жизни. А оболочка ее была настолько удивительна – полупрозрачная, с переливами всевозможных цветов, наполненная узорами, несущими информацию… если бы только разгадать их. Такого я никогда не встречала ни у нэйробов, ни в технологиях землян. От нее шел удивительный свет, он даже грел как-то по-особому. Мне стоило только подойти к капсуле, как она сама раскрылась передо мной. Там и была ты.

– Тот маленький комочек жизни, это была я… а где сама капсула?

– Как только я взял тебя на руки, капсула исполнилась сияния, наполнившего все пространство вокруг таким светом, что я не видел в нем своих рук, держащих тебя!

– Что было дальше?

– Сияние исчезло, а с ним и капсула жизни. Ее как будто и не было! Это был знак, дар чего-то великого, что всегда будет по ту сторону нашего понимания. Вот так и появилась ты. Тогда это явление придало мне много сил, а ты выросла у меня на глазах; я собрал много изгоев вместе, став их лидером. Но все это время я скрывал эту правду от всех.

Нэа пристально посмотрела в глаза Кхабы, даже не зная и не понимая, как нужно воспринять его рассказ: как правду или как миф.

– Теперь-то я знаю, как появилась.

– Наконец-то я смог рассказать это. Все, а теперь – отдыхать, впереди очень трудное задание.

ПЛАНЕТА ПЕРПЕТУ

Системе эта планета служила для полезной утилизации отступников, таких как изгои или дефектные нэйробы, несоответствующие стандартам Системы. Флора планеты была безжизненна, фауна отсутствовала, а в недрах ее была обустроена станция-тюрьма в виде огромной центрифуги, наполненной особой субстанцией. Массой, по которой в одном направлении ходили заключенные, вырабатывая энергию, которая шла от стен центрифуги к генератору, а оттуда – на отдельную станцию, где распределялась стражами-нэйробами этой планеты. Заключенные ходили по пояс в этой прозрачной массе, любое отступление в сторону, резкое движение или даже простое напряжение в мыслях о побеге, как субстанция, запрограммированная на такие изменения, вначале просто щипала, жгла, а, если изменения не прекращались, то растворяла заключенного в себе, пополнив свое количество еще несколькими прозрачными литрами. Таких огромных прохождений по центрифуге за свою оставшуюся жизнь заключенный мог сделать не одну сотню раз, – сама субстанция и поддерживала жизненный тонус, но, даже не отступая от этих правил, рано или поздно организм истощался и сдавался, растворившись в прозрачное небытие.

«Идти, идти… сколько еще, глядя в спину такому же обреченному, как и ты?.. Планета Тэбо – вот, что осталось в памяти от последних моментов жизни. Лишенный энергии Кхаба решился на этот отчаянный поступок: добыть энергии для своих космолетов. Мы отправились на задание, были пойманы, теперь мы – на полезной утилизации, а это хуже смерти. Тэбо – это кладезь вселенной, это единственное известное место, где энергия в недрах планеты находится практически в чистом виде, благодаря этому Система обладает такой мощью и силой, так говорил Кхаба, когда мы отправлялись на этот кладезь. А теперь – что? Я могу видеть только его затылок… Вон он, впереди меня, но даже просто заговорить с ним – я не могу себе позволить, как и он – тоже, это чревато растворением. А этот рассказ Кхабы о моем появлении мне просто не дает покоя! Что же так зажгло?.. А-а, думать! Нельзя делать это так интенсивно. Все, никакого напряжения, все мысли улетучились, остались только легкие воспоминания о прошлом. Боль прошла, масса перестала жечь, надо идти, идти и не останавливаться. Эрхан успел уйти, но разве уже кто-то сможет нам помочь? Нет, если их уже не поймала Система, у них хотя бы есть шанс умереть в бою – лучше так. Мысли, одна за другой, не дают покоя, это единственное, что я могу позволить себе, но все это – при условии полного спокойствия».

Думать и думать, вспоминать и вспоминать – вот на что была обречена Нэа, попав в заключение на Перпету, и так проходил круг за кругом. А в это время на другом конце галактики происходило нечто ужасное.

Тьма, прорицаемая иноземцем, надвигалась, охватывая просторы Нэйробии. Миллионы темных космолетов с исчадиями Ада и тварями ужаса в них нападало на все живое, истребляя все, что было на их пути, даже на, казалось бы, необитаемых, безжизненных планетах зло находило, чем поживиться. В непосильную оборону своей галактики от тьмы вступила армия Системы, но – терпела поражение в неравенстве сил. Станция жизни, спасаясь, под прикрытием оставшихся боевых космолетов, устремилась вглубь галактики, как можно дальше от сил тьмы. Планета за планетой, звезда за звездой, созвездие за созвездием тьма брала в свои владения, охватывая все большие просторы в Нэйробии, приблизившись наконец и к планете Перпету.

И вот, первые исчадия закружили над планетой, сотня темных, мрачных космолетов, кажущимися живыми из-за шевелящейся оболочки, которая была воплощением самого страшного кошмара, опустились на поверхность, выпустив полчища неистовых тварей, рыскающих в поисках хоть чего-то живого. Стражи, попытавшиеся обороняться, быстро пали. Чувствуя живые организмы за многие расстояния, твари добрались и до станции-тюрьмы; легко разломав стены, они оказались в центрифуге. Первые из них, кто оказался внутри субстанции, тут же растворились, окрасив массу черными пятнами – речи о прозрачности остатка от этих злобных тварей и быть не могло. Тогда твари прорвали и другие стены, нарушив целостность центрифуги, и масса стала утекать, окатив еще с десяток неосторожных тварей, прибавив черных пятен к тем, что уже были. Воздуха здесь не было, жизнь полностью поддерживала субстанция и, как только она исчезла, заключенных скорежило от удушья, но это нисколько не беспокоило ненасытных тварей, заполонивших всю центрифугу.

– Тьма! – через силу произнесла Нэа, увидев впереди себя приближающихся тварей и вспомнив слова иноземца. Потеряв сознание от удушья, упала на пол.

ЗЕМЛЯ. ОСТРОВА ЛУАЙОТЕ

Лазурный берег. Приятный песок. Спокойный прибой, нежно ласкающий слух. Слабый, теплый ветерок. Океанские птицы, время от времени пролетающие мимо, с характерным для их особей гоготом. На горизонте заходит красное солнце, окатив водную гладь зеркальным блеском. Гамак, висящий между двумя пальмами, а в ней – доктор, читающий книгу, этот раритетный бумажный предмет, практически не востребованный нынешним временем и хранящийся в музеях или частных коллекциях. На докторе – соломенная шляпа, гавайская рубашка, песочного цвета шорты, ноги босые. Доктор читал, немного прерывался, вглядываясь вдаль, потом заново продолжал читать.

– Доктор, у вас в руках книга! А вы большой оригинал.

Доктор закрыл книгу и поднял голову, приподняв рукой за края большую соломенную шляпу:

– Летайкин, профессор! А вы-то здесь какими судьбами?

– А вам не темно книжку-то читать, солнце уже заходит.

– Право, уже смеркается… Так какими вы судьбами?

– Да вот, тоже решился по песочку погулять, на райскую красоту посмотреть, а то не все же докторам отдыхать.

– Это, конечно, хорошо… А все же?

– Пойдемте, доктор Шинь, прогуляемся по берегу, пока совсем темно не стало.

– Хорошо! – ответил доктор. Выбравшись из гамака и прихватив подмышку книгу, он направился вместе с профессором на прогулку вдоль берега.

– Прекрасное место, красота, какой здесь отдых намученному телу!

– Профессор, не тяните, я вас слушаю. Я бы ни за что не поверил, что мы с вами случайно оказались на одном острове.

– С вами сыграли в плохую игру, доктор!

– Как это понимать, Летайкин? Прекратите говорить загадками!

– Вы, наверное, ничего не помните о своем последнем пациенте, который был у вас?..

– О чем это вы?

– Расскажите мне последние будние дни перед отпуском на эти прекрасные острова.

– Все как обычно, куча больных «Завистником»… а потом я сдал дела и полетел сюда. К чему это?

– А дело в том, что с вашей памятью обошлись очень скверно, с нее стерли некие обстоятельства… Так вот, этими обстоятельствами было дело о последней пациентке и вашем помощнике Гектаре!

– В смысле? Гектар же разбился на своем транспорте!

– Кому-то нужно, чтобы вы так думали, а на самом деле все совсем иначе!

– Что-то я совсем вас не понимаю… объясните уже, наконец, в чем дело?

– Объясню. А лучше – покажу. Только вначале досмотрите, а все вопросы потом! – ответил профессор Летайкин, достав небольшой приборчик и активировав его.

В воздухе завис маленький экран, показ сопровождался звуком, исходящим из прибора.

Экран показал лабораторию доктора Шиня. В ней находились все его помощники, а также пациентка, зависшая на помосте. Весь персонал приготавливался к эксперименту, но, как только он начался, Гектара сильно ударило разрядом из купола, который был над пациенткой. Все бросились на спасенье Гектара. Экран исчез.

– Вы этого не помните?

– Что это? Это чистая правдивая съемка моей лаборатории?!

– Что значит – правдивая? Правда, которая нам дана или, как нам кажется, о которой мы знаем, видим, что она значит для нас?

– Хватит этих философствований! Вы сами нашли меня, вы сами показали мне это, теперь будьте добры мне это прокомментировать!

– Гектар не разбился, он получил разряд, – вы сами видели, а жив он или нет – этого я сказать не могу, равно, как и где он. Еще у вас была пациентка, судя по всему – попавшая к нам из нэйробовской среды, но она – человек, скорее всего… в общем, то, что не нэйроб – точно. Это был уникальный экспонат, вот из-за нее вам и стерли память!

– Кто, зачем?

– Силы секретные, естественно, нашей планеты!

– Еще кому?

– Ларе, Николаю, вашим помощникам. А также мне и даже моему бестолковому помощнику – на всякий случай!

– Так, погодите!..

– Я это предвидел, оставив программу памяти. Она-то мне сама потом и напомнила, что ее пора обратно в голову закачать, что я и сделал. Вот, только меня почему-то никто в отпуск не отправлял… значит, как память отнимать – так у всех, а как в отпуск – так нет! Вот мне обидно и стало, взял пару деньков и к вам, чтобы нашему дорогому доктору отпуск испортить!

– Как только я вас увидел, у меня сразу настроение упало… свое дело вы сделали!

– Осталось только найти ваших помощников и заодно нарушить и их отдых!

– А вот этого не надо! Значит, вы все это время незаконно следили за ходом моих работ в лаборатории!

– Зачем такие обвинения, я из самых лучших побуждений!

– А кто еще знает об этом?

– Никто, никто не должен был знать.

– Если память была стерта, то этому должны были послужить веские причины. А причина – в некоем уникальном пациенте!

– Пациентке, это была девушка.

– Так что с ней?

– Вот это – самое интересное. Мне удалось тайно сохранить данные о ней!

– Рассказывайте!

– Она уникальна сама по себе. Казалось бы, все, как у человека, но совсем другое ДНК, энергетика, совсем что-то бесподобное… так, как будто она с другого края вселенной!

– И это все?

– Нет. Мне удалось запечатлеть вспышку в ее памяти, когда ударило Гектара. Ваши показания, естественно, забрали агенты, не оставив и следа!

– Так что там?

– Ужас, чудовища, монстры, хотя это просматривается на долю секунды!

– Но это вполне может быть спонтанный кошмар и ничего более!

– Я уважаю ваши знания, доктор Шинь, но спонтанного кошмара или какого-нибудь ужаса не может быть у двоих, причем настолько схожего. Так что, если это не аномалия… хотя, и это вряд ли!

– У двоих… О каких двоих вы говорите?

– Среди многих тысяч больных «Завистником» нашелся один, чей кошмар – как одно целое с кошмаром нашей бывшей пациентки. Как вы это объясните?

– Вы уверены?

– Доказать это вам я смогу только в лабораторных условиях.

– Думаю, такой специалист, как вы, не смогли бы ошибиться. А кто этот второй?

– Илья Дарин, бывший сержант, пилот космических войск.

– А в нем что особенного?

– Ничего. Обычный человек, лишь с тем, что в его памяти – те же самые пережитки, что и у пациентки. А об этом знаем только мы с вами!

– Да-а… сегодня, профессор, вы меня не просто ошарашили, – таким количеством информации вы меня ввели в полный ступор!

– Давайте выходите из него, думаете, я к вам так просто приехал? Да когда на меня навалилось столько открытий, меня просто распирало кому-нибудь про это рассказать. Ведь мы с вами, доктор, как раз из таких людей, которые ищут, находят, а потом пытаются понять, добраться до истины, независимо от того: нужна ли она кому вообще.

– Как бы нам не найти неприятностей на свои мягкие части тела с этими поисками истины…

– Все может быть. И еще это не все… у меня еще кое-что есть!

– Ах, это еще не все?

– Нет. Смотрите! – произнес профессор, вновь достав приборчик. Появился маленький экран. – Это то, что было с пациенткой после того, как Гектара ударило разрядом.

На полу бился в судорогах Гектар. В лаборатории появились агенты. Несколько из них направились к куполу и пациентке, начав погрузку бессознательной девушки.

– А вот теперь смотрите, доктор, в это время я не перестал наблюдать за девушкой. Я направил сканирующие волны, которые никто бы не смог заметить, на ее тело, и вот, что я там увидел…

Девушка на экране стала прозрачной, а в ее груди разрасталось нечто темное, пытающееся вырваться наружу. Глаза девушки открылись, тело слегка встрепенулось, но агенты этого даже не заметили. Энергия зеленым наплывом стеклась к темному, шевелящемуся пятну, вгоняя его обратно, пока оно не превратилось в маленькую, еле заметную точку в груди девушки. На этом экран прекратил вещание.

– Какой внутренней силой она обладает! – сказал доктор Шинь.

– Скорее всего, вот это нечто, что в ней, очень сильно и заинтересовало секретные службы, вдобавок к ее уникальности!

– Теперь мы это уже вряд ли узнаем, остается только ваш сержант.

– Ошибаетесь, он теперь такой же и ваш!

– Конечно! – ответил доктор.

Двое мужчин еще побродили по лазурному берегу, пока совсем не стемнело. Впрочем, это им совсем не мешало, как и остальным отдыхающим, не торопящимся уходить от океана, так как на столбах, расположенных вдоль берега, включился свет. Вернувшись за полночь и разойдясь по своим отелям и номерам, они улеглись спать. Но у каждого из них была тревожная, беспокойная ночь, не дававшая покоя вопросами и измышлениями.

ЗЕМЛЯ. ГДЕ-ТО ПОД ЛЬДАМИ АРКТИКИ

Нэа находилась в очень светлой комнате, с округлыми стенами, визуально увеличивающими пространство вокруг. Она лежала в бесформенной, желеобразной, серой массе, напоминающей большую подушку, располагающуюся по центру комнаты. Глаза ее были открыты, но сама она была далеко отсюда, ее страшным кошмарным сном мучили последние воспоминания.

Планета Перпету. Дальше – ужасные твари, появившиеся на горизонте, после чего все поплыло и превратилось в большой провал в памяти. Сердце ударило в грудь, легкие заколотило, жадно хватая воздух, это тело вновь вернулось к жизни. Нэа открыла глаза. Повсюду мрак и жуткое ощущение присутствия чужого. Нэа встала на ноги, ничего не видя перед собой в этой кромешной мгле, она напрягла слух, уловив еле заметное, омерзительное шуршание чьей-то плоти. Это нечто огромное приблизилось к Нэа, охватив все пространство вокруг нее, вторгнувшись в ее сознание, оставив внутри нее что-то свое… Нэа каждой клеточкой своего тела почувствовала это, не дав чуждому созданию проникнуть дальше в глубины своего тела и подсознания. Она напрягла все свои возможности, превратившись в монолитную глыбу, недоступную ни для каких сил. Чудище словно ужалили – так оно отпрянуло назад, извиваясь своими огромными конечностями, ни разу не коснувшимися Нэа. Нэа ощутила это, но победой это не было, так как в сражение она получила вражескую занозу, так и оставшуюся в ней. Ей становилось плохо, душно, впереди – мелькания красных огоньков, на которых было нужно идти. Так она и шла, как посреди мрака возник маленький аппарат, капсула, мини-космолет, спасательная шлюпка. Это от него исходили красные, мелькающие огоньки. Нэа забралась внутрь, автоматом запустив программу, ей становилось все хуже. Капсула сорвалась с места, впереди разомкнулся мрак, а за ним виднелся разорванным клочком открытый космос, куда и устремился аппарат, покидая бесовское пристанище. Нэа посмотрела в экран заднего вида, а позади, где она только что была – лишь темное пятно в космосе, становившееся все меньше и меньше, пока и вовсе не исчезло. Она наконец была свободна, только – какой ценой? Мысли об этом приносили нестерпимую боль в груди.

* * *

Потолок комнаты, где находилась Нэа, был прозрачным с внешней стороны. Там наверху стояло несколько людей, наблюдающих за ней, обсуждавших дальнейшие экспериментальные действия. Один из них был агент, наделенный особыми полномочиями, трое других – ученые:

– Агент Редлам, нам интересна вся история подопытной.

– Что именно вас интересует, профессор? – ответил агент.

– Мы – ученые, вы нас поймите правильно. Мы не можем так просто коверкать чьи-то организмы, – ответил ученый. В поддержку двое других ученых кивнули головами.

– Что вы хотите сказать?

– Вы к нам доставляете человека, женщину, приказывая нам проводить глубокое сканирование. Не объясняя нам ни причин такого резкого следствия, ни причин, зачем это нужно делать, ни истории девушки. Мотивируя нам лишь историю о нахождении в ее организме некого чуждого организма, который мы должны извлечь, нисколько не опасаясь за жизнь самого человека!

– Профессор, что вы хотите знать?

– Как можно больше?

– Эту девушку доставили из одной удаленной от земли военной станции… где она находится, я думаю, вам не важно, да и сказать я вам этого не могу!

– Не важно, продолжайте.

– Так вот, к станции приближался неопознанный небольшой объект, на запросы по связи он не отвечал. Прежде, чем открыть по нему огонь, к нему направили штурмовик. Штурмовик опознал в объекте лишь капсулу, внутри которой находилась девушка, в бессознательном состоянии. Капсулу выловили, девушку отправили на Землю. Оказалось, что она выросла в иной среде, в нэйробовской. Ей абсолютно чуждо что-то земное. Есть вероятность, что она – некая диверсия со стороны Нэйробии или то, что находится в ней. Несмотря на многоуровневый карантин, в ней не смогли заметить ничего опасного, когда же ваши предшественники ученые устроили ее организму провокацию, одну за другой, то оно проявило себя!

– Оно – это что?

– Оно, это то, из-за чего секретные службы и взяли под особый контроль это дело. Так вот, в этом человеке скрыто нечто, что нужно извлечь!

– Любыми средствами, даже убив носителя?

– Вы имеете в виду девушку, да? В носителе может быть вирус, энергетика или еще что-то – это неизвестно, как и то, какие последствие оно несет!

– Агент Редлам, естественно, за то короткое время, что носитель пробыл у нас, – будем теперь это так называть, мы изучили носителя так, как только позволяют наши возможности.

– Да! – вмешался другой ученый. – Мы, конечно, так и не смогли распознать, что скрыто в носителе, но вот сама девушка очень необычна, ее гены – это что-то неповторимое, да и…

– Ученые до вас тоже так считали. Не понимая, что это сильная мутация или вообще – форма другой жизни. Сейчас это не самое главное, в любом случае, у вас останется генетический материал для тщательного изучения! – прервал агент.

– Но на земле миллионы мутантов, и таких изменений у них нет!

– Вот после глубокого сканирования и извлечения инородного и узнаете это. Господа ученые, прошу вас начинать процесс и больше никаких вопросов!

После этой команды агента ученые принялись за работу, больше не вступая в дискуссию с агентом. Приказ отдан, что-либо изменить уже было нельзя. Процесс пошел, комната Нэа наполнилась энергетическими волнами, играющими от стен до стен, с потолка на пол, проходя сквозь тело девушки. Сама же комната была настолько герметично изолирована от внешнего мира, что любая молекула и даже атом не смогли бы ее покинуть. Волны набирали мощь, все чаще и чаще пронизывая тело Нэа.

Кошмар покинул Нэа острой болью, с которой она вдруг оказалась в реальности. Оно вырывалось наружу, а волны, что пронизывали ее, только способствовали прорыву. Пытаясь собрать остатки сил, она попыталась бороться, но все уже было безнадежно – с криком невыносимой боли она отпустила то инородное, что было в ней. Ее тело так нагрелось от напряжения, что серая подушка под ее телом расплавилась, размазавшись по всему полу. Оно вырвалось, нечто темное, бесформенное, зависнув в пространстве над телом Нэа, веерообразно изменяя свою оболочку. Волны прекратили потрясать пространство, они добились нужного результата. Нэа же осталась жива, она пристально смотрела на это нечто, зависшее над ней. Оно тоже как будто не решалось уходить от своего носителя.

– Чего же ты ждешь! – с ненавистью процедила Нэа сквозь зубы на человеческом языке, изумив этим ученых, которые видели и слышали каждое движение, творившееся внутри.

Нечто резким движением вырвалось из изолированной комнаты сквозь стены и покинуло станцию, оставив за собой лишь темные пятна на стенах, где оно проходило сквозь них. Окунувшись в океан, через мгновение покинуло и его; оказавшись в космосе, устремилось в самые глубины. Это нечто было импульсом, возвращающимся с огромной скоростью к своей плоти.

Это был знак, враждебный, предупреждающий о грядущей беде. Его почувствовали живые обитатели Земли, все, кроме человека. Синий кит тревожно заговорил со своими сородичами, чайки растерянно взлетели со скал Командорских островов, стадо антилоп Гну сорвалось с насиженного места, с сытного пастбища, как только импульс покинул пределы земного океана, вырвавшись в далекий, далекий космос.

Импульс, преодолев огромные расстояния в космосе, вернулся к своей плоти. Огромное чудище встрепенулось от полученной информации – теперь оно знало, где еще полно жизни.

F I N

© Низаев И. 2013