Текст книги "Кто правит миром?"

Парадигма пыток

В последние шестьдесят лет жители всех уголков планеты стали жертвами разработанной ЦРУ «парадигмы пыток», следование которой, если верить книге историка Альфреда Маккоя «Вопрос пыток», обходится в круглую сумму – один миллиард долларов в год. Маккой демонстрирует, что способы пыток, разработанные ЦРУ в 1950-х годах, практически не изменились, об этом говорят печально известные фотографии из иракской тюрьмы Абу-Грейб. И в названии яркой книги Дженнифер Харбери «Истина, пытки и американский путь», посвященной изучению пыток, никакого преувеличения тоже нет[91]91
  Jennifer Harbury. Truth, Torture, and the American Way: The History and Consequences of U.S. Involvement in Torture (Дж. Харбери. Истина, пытки и американский путь: история и последствия причастности США к пыткам). – Boston: Beacon Press, 2005.


[Закрыть]. Стенания специалистов по поводу того, что Америка, объявив войну с терроризмом, «сбилась с пути»[92]92
  Alfred McCoy. A Question of Torture: CIA Interrogation, from the Cold War to the War on Terror (А. Маккой. Вопрос пыток: допросы ЦРУ, от «холодной войны» до войны с террором). – New York: Metropolitan Books, 2006. См. также: Alfred McCoy. The U.S. Has a History of Using Torture (А. Маккой. У Америки есть история применения пыток) // History News Network, 6 декабря 2006 г.


[Закрыть], мягко говоря, вводит нас в заблуждение.

Мы не говорим, что Буш, Чейни и Рамсфелд не ввели никаких новшеств. В традиционной американской практике пытки обычно передоверялись сателлитам, но не применялись напрямую американцами в учрежденных правительством пыточных камерах. Аллан Нерн, которому хватило мужества провести изобличающее власти изучение пыток, указывает: «То, чего якобы добился своим запретом пыток Обама, охватывает лишь малую толику пыток, применяемых американцами, в то время как основная масса системных пыток, практикуемых иностранцами под патронажем США, никуда не делась. Обама мог прекратить поддержку иностранных сил, применяющих пытки, но решил этого не делать».

Как отмечает Нерн, Обама не прекратил практику пыток, а «лишь провел в ней перестановки», восстановив в качестве американской нормы совершенное безразличие к жертвам. После Вьетнама «Соединенные Штаты в основном прибегали к пыткам опосредованно – платили, вооружали, готовили и двигали в нужном направлении, формально стараясь оставаться хотя бы на шаг в стороне». Введенный Обамой запрет не положил конец даже американским пыткам вне зоны «вооруженных конфликтов», где эта практика широко распространена, «поскольку многие репрессивные режимы в подобные конфликты не втянуты… это лишь возврат к статус-кво, к режиму пыток, существовавшему от Форда до Клинтона, при котором спонсируемых США мучений нередко было больше, чем во времена Буша и Чейни»[93]93
  Allan Nairn. The Torture Ban That Doesn’t Ban Torture: Obama’s Rules Keep It Intact, and Could Even Accord with an Increase in US-Sponsored Torture Worldwide (А. Нерп. Запрет пыток, который не запретил никаких пыток: Обама правил не меняет и даже согласен на расширение поддержки американцами пыток во всем мире), www. allannairn.org, 24 января 2009 г.


[Закрыть].

Порой причастность американцев к пыткам носит еще более косвенный характер. В результате проведенного в 1980 году исследования специалист по Латинской Америке Ларе Шульц установил, что американская помощь «непропорционально распределялась в пользу государств, применяющих пытки в отношении своих граждан… в пользу тех режимов полушария, которые самым вопиющим образом нарушали элементарные права человека»[94]94
  Lars Schoultz. U.S. Foreign Policy and Human Rights Violations in Latin America: A Comparative Analysis of Foreign Aid Distributions (Л. Шульц. Международная политика США и нарушение прав человека в Латинской Америке: сравнительный анализ распределения иностранной помощи) // Comparative Politics, 13, № 2 (январь 1981 г.), 149-70.


[Закрыть]. Данная тенденция включала в себя военную помощь, не зависела от потребностей и продолжилась в эпоху правления Картера.

Более детальное исследование Эдварда Хермана выявило туже зависимость и тоже предлагало объяснение. Ничего удивительного в этом нет, ведь американская помощь непосредственно связана с климатом, благоприятным для бизнеса, а тот, в свою очередь, улучшается с помощью убийств рабочих и крестьян с активной общественной позицией, равно как и борцов за права человека, что и обеспечивает косвенную зависимость между помощью и нарушением прав человека[95]95
  См.: Noam Chomsky, Edward S. Herman. The Washington Connection and Third World Fascism: The Political Economy of Human Rights: Vol. I. (H. Хомский, Э. Хермана. Связь Вашингтона с фашизмом в третьих странах: политэкономия и права человека: Т. 1). – Boston: South end Press, 1999; Noam Chomsky, Edward S. Herman. After the Cataclysm: Postwar Indochina and the Reconstruction of Imperial Ideology: The Political Economy of Human Rights: Vol. II. (Я. Хомский, Э. Херман. После катаклизма: послевоенный Индокитай и восстановление имперской идеологии: политэкономия и права человека. Т. 2). – Chicago: Haymarket Books, 2014; Edward S. Herman. The Real Terror Network: Terrorism in Fact and Propaganda (Э. Херман. Подлинная террористическая сеть: терроризм в фактах и пропаганде). – Boston: South End Press, 1982.


[Закрыть].

Эти исследования проводились до прихода к власти Рейгана, когда вопрос о них отпал как таковой, потому как подобная корреляция стала слишком уж очевидной.

То, что президент Обама призывает нас смотреть не назад, а вперед, можно назвать маленьким чудом, ведь эта доктрина очень удобна для тех, у кого в руках дубинки. Те же, кого этими дубинками бьют, склонны воспринимать мир иначе, в немалой степени вызывая наше раздражение.

Соглашаясь с позицией Буша

Можно возразить, что внедрение разработанной ЦРУ «парадигмы пыток» никогда не нарушало Конвенции против пыток, одобренной ООН в 1984 году, по крайней мере в том виде, в каком ее трактовал Вашингтон. Маккой указывает, что чрезвычайно сложная парадигма ЦРУ, разработанная в 1950—1960-х годах на базе «самых жестоких пыточных методов КГБ» и стоившая колоссальных денег, в первую очередь подразумевала моральные пытки, а не грубые физические, которые считались не такими эффективными в деле превращения людей в покорные овощи.

Маккой пишет, что администрация Рейгана аккуратно подправила международную конвенцию против пыток, дополнив ее «четырьмя подробными дипломатичными “оговорками”, касающимися одного-единственного слова из 26 страниц текста – слова “моральные”». После чего он продолжает: «Эти хитроумно задуманные дипломатичные оговорки дают пыткам новое определение – в том виде, в каком его воспринимают Соединенные Штаты, чтобы исключить из их сферы депривацию чувств и причинение человеком вреда самому себе, то есть те самые методики, которые ЦРУ оттачивало столь огромной ценой».

Посылая Конвенцию ООН на ратификацию в Конгресс в 1994 году, Клинтон внес в нее поправки Рейгана. Таким образом, президент и Конгресс вывели суть «парадигмы пыток» ЦРУ из-под действия Конвенции против пыток в том виде, в каком ее трактовали США, причем эти поправки, как отмечает Маккой, «были в точности воспроизведены в собственной юрисдикции, специально чтобы придать законную силу Конвенции ООН»[96]96
  Alfred McCoy. The U.S. Has a History of Using Torture (А. Маккой. У Америки есть история применения пыток); Danford Levinson. Torture in Iraq and the Rule of Law in America (Д. Левинсон. Пытки в Ираке и власть закона в Америке) // Daedalus, 133, № 3 (лето 2004 г.)


[Закрыть]. Этот «политический фугас» сдетонировал с феноменальной силой во время скандала вокруг тюрьмы Абу-Грейб и принятия в 2006 году позорного Закона о военных комиссиях, одобренного обеими партиями.

Буш, разумеется, переплюнул своих предшественников, санкционируя явные нарушения международного законодательства, при этом целый ряд его экстремистских новшеств был опротестован судом. Обама, с одной стороны, красноречиво настаивал на нашей приверженности международному праву, но с другой – настойчиво стремился прибегать к экстремистским мерам Буша.

Разбирая важное дело «Бумедьен против Буша», Верховный суд в июне 2008 года отверг как неконституционные утверждения администрации президента о том, что узники Гуантанамо лишены права хабеас корпус, гарантирующего личную свободу[97]97
  См.: Linda Greenhouse. Justices, 5-4. Back Detainee Appeals for Guantanamo (Л. Гринхаус. Правосудие, 5-4. Возвращаясь к апелляционному разбирательству о содержании задержанных в Гуантанамо) // New York Times, 13 июня 2008 г.


[Закрыть].

О последствиях этого разбирательства Гленн Гринвальд писал в Salon: стремясь «сохранить за собой право похищать людей по всему миру» и заключать их под стражу без надлежащей процедуры, администрация Буша решила отправлять их в американскую тюрьму на авиабазе Баграм в Афганистане, относясь «к судебному решению по делу Бумедьена, основанному на наших основополагающих конституционных гарантиях, словно оно было глупой игрой: отправь похищенных узников в Гуантанамо, и у них будут конституционные права, но стоит отправить их вместо этого в Баграм, и они исчезнут без суда и следствия».

Обама принял позицию Буша, «направив в федеральный суд краткое, всего на два предложения, заявление о том, что в этом вопросе он согласен с крайней позицией Буша», настаивающей на том, что узники, которых привозят в Баграм со всего мира (в данном конкретном случае йеменцы и тунисцы, схваченные в Таиланде и Объединенных Арабских Эмиратах), «могут содержаться неограниченно, не обладая вообще никакими правами, пока их держат в Баграме, а не в Гуантанамо»[98]98
  Glenn Greenwald. Obama and Habeas Corpus – Then and Now (Г. Гринвальд. Обама и Habeas Corpus – тогда и сейчас) // Salon, И April 2009 г.


[Закрыть]. Вскоре после этого назначенный Бушем федеральный судья «опроверг позицию Буша/Обамы, заявив что логика дела Бумедьена в полной мере применима как к Гуантанамо, так и к Баграму». Администрация Обамы заявила, что оспорит это решение, таким образом, считает Гринвальд, «напрямую подчинив Министерство юстиции в высшей степени консервативным, выступающим на стороне администрации судьям, вопреки предвыборным обещаниям, которых Обама придерживался ранее[99]99
  Там же.


[Закрыть].

Дело «Расул против Рамсфелда», похоже, развивалось по схожему сценарию. Истцы возложили на Рамсфелда и других высокопоставленных чиновников ответственность за то, что их пытали в Гуантанамо, поместив туда после того, как они были схвачены узбекским генералом Абдул-Рашидом Дустумом. Они утверждали, что прибыли в Афганистан для решения проблем гуманитарного характера. Дустум, хорошо известный головорез, в те времена возглавлял Северный Альянс, афганскую группировку, поддерживаемую Россией, Ираном, Индией, Турцией, государствами Центральной Азии, а также Соединенными Штатами, после того как они в октябре 2001 года вторглись в Афганистан.

По некоторым данным, Дустум передал этих людей в американскую тюрьму за щедрое вознаграждение. Администрация Буша предприняла шаги с тем, чтобы дело прекратили. Министерство юстиции Обамы направило в суд краткое заявление о поддержке позиции Буша, в соответствии с которой правительственные чиновники не могут нести ответственность за пытки и другие нарушения в Гуантанамо на том основании, что суд пока еще не установил со всей ясностью, какими правами обладают узники[100]100
  См.: Daphne Eviatar. Obama Justice Department Urges Dismissal of Another Torture Case (Д. Эвиатар. Министерство юстиции Обамы настаивает на прекращении еще одного дела о пытках) // Washington Independent, 12 марта 2009 г.


[Закрыть].

Кроме того, сообщалось, что администрация Обамы рассматривала возможность возрождения военных комиссий, ставших одним из самых серьезных нарушений закона во времена правления Буша. По информации Уильяма Глеберсона из New York Times, тому была причина: «По заявлениям официальных лиц, работающих по делу Гуантанамо, адвокаты президентской администрации забеспокоились, что у них возникнут трудности с рассмотрением дел с участием подозреваемых в терроризме в федеральных судах. Судьям может оказаться трудно предъявлять обвинение задержанным, подвергавшимся в заключении жестокому обращению, а обвинителям – использовать основанные на слухах доказательства, собранные разведслужбами»[101]101
  William Glaberson. U.S. May Revive Guantanamo Military Courts (У. Глеберсон. США могут возродить военные суды в Гуантанамо») // New York Times, 1 мая 2009 г.


[Закрыть]. Это, похоже, серьезный изъян в преступной правовой системе.

Сотворение террористов

Вопрос о том, эффективны ли пытки для получения информации – предполагается, что эффективны, чем их, собственно, и оправдывают, – вызывает много споров. Если прибегнуть к этому аргументу, то власти Никарагуа, в 1986 году захватившие американского пилота Юджина Хазенфуса, сбив его самолет (Юджин оказался в Никарагуа, потому что США оказывали поддержку контрас), не должны были устраивать над ним суд, а затем, признав виновным, высылать обратно в США. Вместо этого им надо было прибегнуть к «парадигме пыток» и попытаться вытянуть из него информацию о других террористических злодействах, запланированных и инициированных США, – не самое последнее дело для крошечной, бедной страны, подвергающейся террористическим атакам со стороны глобальной супердержавы. То же самое, по этим стандартам, никарагуанцам следовало сделать, если бы они могли пленить главного координатора террористов – тогдашнего посла США в Гондурасе, впоследствии назначенного первым директором национальной разведки, по существу царем борьбы с терроризмом. Аналогичным образом можно было бы оправдать и Кубу, будь у нее возможность дотянуться до братьев Кеннеди. Вряд ли стоит говорить, что сделали бы со своими мучителями жертвы таких террористических главарей, как Генри Киссинджер и Рональд Рейган, затмившие своими подвигами Аль-Каиду и наверняка обладавшие информацией, способной предотвратить дальнейшие теракты с использованием «бомб с часовым механизмом».

Подобные соображения, похоже, никогда не становились предметом публичных дискуссий. Соответственно, мы заранее знаем, как оценивать предлоги для получения ценной информации.

На все это конечно же есть ответ: наш терроризм восходит к идее «города на холме» и в силу этого благотворен, что совершенно не мешает ему оставаться терроризмом. Наиболее красноречивое изложение этого тезиса, по-видимому, представил редактор New Republic Майкл Кинсли, всеми уважаемый выразитель мнения «левых». Когда Государственный департамент подтвердил, что вашингтонским террористическим силам действительно отдавался официальный приказ атаковать «мягкие цели» – то есть незащищенные гражданские объекты – и избегать при этом столкновений с армией Никарагуа (что вполне можно было сделать благодаря контролю ЦРУ над воздушным пространством страны и продвинутой системе связи, переданной контрас), правозащитная организация Americas Watch (входит в Human Rights Watch) выразила протест. В ответ Кинсли объяснил, что американские террористические удары по гражданским целям можно оправдать в том случае, если они удовлетворяют прагматичному критерию: «здравая политика должна проходить проверку на соответствие затрат прибылям», то есть осуществлять анализ соотношения между «количеством мучением и пролитой крови, с одной стороны, и вероятностью воцарения демократии – с другой»[102]102
  Michael Kinsley. Down the Memory Hole with the Contras (M. Кинсли. В глубь провала в памяти в отношении контрас) // Wall Street Journal, 26 марта 1987 г.


[Закрыть]. Демократии в том виде, в каком ее определяют американские элиты.

Заявления Кинсли не вызвали никакой публичной полемики; насколько мне известно, их явно посчитали приемлемыми. Из чего следует, что лидеры США и их приспешники не виноваты в том, что с чистой совестью проводят такую здравую политику, даже если порой руководствуются ошибочными суждениями.

Если бы обнаружилось, что одобренные администрацией Буша пытки привели к гибели американцев, то вина, в соответствии с преобладающими моральными стандартами, по всей вероятности, была бы больше. По информации журналиста Патрика Кокберна, к такому выводу пришел майор Мэттью Александер (псевдоним), один из самых опытных дознавателей в Ираке, выбивший «информацию, позволившую американским военным установить местонахождение Абу Мусаба аль-Заркави, главы Аль-Каиды в этой стране».

К методам допросов с пристрастием, санкционированным администрацией Буша, Александер не выражает ничего, кроме презрения: по его мнению, «использование Соединенными Штатами пыток» не только не позволяет получить сколь-нибудь ценную информацию, но и «контрпродуктивно, потому что может повлечь за собой смерть американских солдат в количестве, сравнимом с числом гражданских лиц, погибших в результате терактов 11 сентября 2001 года». Проведя сотни допросов, Александер понял, что боевики из других государств приезжали в Ирак в ответ на преступления в Гуантанамо и Абу-Грейбе. По тем же причинам их ручные союзники стали прибегать к взрывам с использованием смертников и другим террористическим актам[103]103
  См.: Patrick Cockburn. Torture? It Prob ably Killed More Americans than 9/11 (Я. Кокберн. Пытки? Они, вероятно, убили больше американцев чем теракты 11 сентября) // Independent (London), 6 апреля 2009 г.


[Закрыть].

Кроме того, существует множество свидетельств того, что пытки, поощряемые Диком Чейни и Дональдом Рамсфелдом, порождали террористов. Одним из примеров, подвергшихся тщательному изучению, стал Абдалла аль-Аджми, которого посадили в Гуантанамо по обвинению в «причастности к нескольким стычкам с Северным альянсом». В Афганистане он оказался после того, как не смог перебраться в Чечню, чтобы воевать с русскими. После четырех лет жестокого обращения в тюрьме его вернули в Кувейт. Впоследствии он уехал в Ирак и в марте 2008 года направил начиненный взрывчаткой грузовик на казарму иракских военных, в результате чего погибли тринадцать солдат и он сам. Это стало «единственным гнусным актом насилия, совершенным бывшим узником Гуантанамо», по утверждению Washington Post, а по заявлению адвоката аль-Аджми – прямым следствием жестокого обращения с ним в тюрьме[104]104
  Rajiv Chandrasekaran. From Captive to Suicide Bomber (P. Чандрасекаран. От узника до террориста-самоубийцы) // Washington Post, 22 февраля 2009 г.


[Закрыть].

В точности как предположил бы здравомыслящий человек.

Исключительные американцы

Другим стандартным предлогом для пыток можно считать контекст «войны с террором», объявленной Бушем после терактов 11 сентября 2001 года. На фоне этого преступления традиционное международное право «устарело» и «вышло из употребления» – такой совет Джорджу Бушу-младшему дал его советник по юридическим вопросам Альберто Гонсалес, впоследствии назначенный генеральным прокурором. Эта доктрина широко цитировалась в той или иной форме в комментариях и аналитических записках[105]105
  См.: Noam Chomsky. Hopes and Prospects (H. Хомский. Надежды и перспективы), 266.


[Закрыть].

Теракты 11 сентября, несомненно, во многих отношениях были уникальными. В том числе в плане того, куда было нацелено оружие: обычно его направляют в противоположную сторону. По сути, после того как британцы в 1814 году сожгли Вашингтон, округ Колумбия, это стал первый значимый теракт на территории Соединенных Штатов.

Правящую доктрину в нашей стране порой называют «американской исключительностью». Ничего подобного, она скорее ближе к стандартам имперских государств. Франция приветствовала свою «цивилизаторскую миссию» в колониях, в то время как министр обороны страны призывал к уничтожению «коренного населения Алжира». Британское благородство «для мира было новшеством», заявлял Джон Стюарт Милль, что совершенно не мешало ему призывать «ангельское государство» побыстрее заканчивать с освобождением Индии. Свое классическое эссе, посвященное гуманитарному вмешательству, Милль написал вскоре после того, как общественность узнала об ужасающих зверствах британцев во время подавления восстания в Индии в 1857 году. Завоевание остальной части Индии в значительной мере представляло собой усилия по установлению монополии в торговле опиумом в рамках глобальной инициативы британских дельцов наркотрафика, которая в первую очередь была призвана заставить Китай покупать товары британского производства[106]106
  Там же, с. 267.


[Закрыть].

Аналогичным образом нет никаких оснований сомневаться в искренности японских милитаристов образца 1930-х, усиленно создававших в Китае «рай земной» под добрым патронажем Японии; оставим за скобками нанкинскую резню и череду кампаний в сельских районах Северного Китая, проведенных под лозунгом «Жги всё, грабь всё, убивай всех». В истории подобных славных эпизодов хоть отбавляй[107]107
  Там же, с. 268.


[Закрыть].

Но если такого рода положения об «исключительности» успешно приживаются, то случающиеся время от времени откровения о «надругательстве над историей», единственная цель которых – сокрытие страшных преступлений, неожиданно могут привести к обратным результатам. Например, массовое убийство жителей Сонгми в Южном Вьетнаме можно считать ерундой по сравнению с куда более масштабными зверствами, совершенными в рамках «программы умиротворения» после Тетского наступления 1968 года (оно было предпринято коммунистическими силами Северного Вьетнама и оказалось провальным для них); об этих зверствах все напрочь забыли.

Уотергейт, несомненно, был преступлением, однако вызванный им гнев вытеснил несравненно более жестокие злодейства как в Америке, так и за ее пределами, включая организованное ФБР убийство чернокожего активиста Фреда Хэмптона и бомбардировки Камбоджи, и это только два из большого количества вопиющих примеров. Пытки отвратительны, но вторжение в Ирак стало преступлением намного хуже. В большинстве случаев эту функцию выполняют отдельные злодеяния.

Историческая амнезия – феномен опасный. Хотя бы потому, что она не только подрывает моральную и интеллектуальную целостность, но и закладывает фундамент для преступлений, предстоящих в будущем.

4. Невидимая рука власти

Демократическое протестное движение в Арабском мире стало волнующей демонстрацией мужества, преданности и ответственности народных сил, случайно совпавшей с замечательными выступлениями в поддержку рабочих и демократии в Мэдисоне, штат Висконсин, и других американских городах. Траектории протестов в Каире и Мэдисоне хоть и пересекались, но двигались все же в противоположных направлениях: если в Каире их целью было отстаивание элементарных прав, которых народ лишила египетская диктатура, то те, кто вышел на улицы Мэдисона, защищали права, завоеванные в долгой и трудной борьбе, а ныне подвергшиеся жестоким нападкам.

В каждом из двух упомянутых случаев протесты представляют собой микрокосм тенденций в глобальном обществе, следующем своим курсом. И то, что происходит в загнивающем промышленном центре самой богатой и могущественной за всю историю человечества страны, и то, что мы видим в регионе, который президент Дуайт Эйзенхауэр назвал «самым стратегически важным в мире», «колоссальным источником стратегического могущества» или, если воспользоваться выражением Госдепартамента Соединенных Штатов, которые решили приберечь этот регион для себя и своих союзников, устанавливая в 1940-х годах новый мировой порядок, «самой желанной сферой вложения иностранных инвестиций»[108]108
  Tareq Y. Ismael, Glenn Е. Perry. The International Relations of the Contemporary Middle East: Subordination and Beyond (Г. Исмаел, Г. Перри. Международные отношения на современном Ближнем Востоке: зависимость и все остальное). – London: Routledge, 2014, 73; Noam Chomsky. Hegemony or Survival: America’s Quest for Global Dominance (H. Хомский. Гегемония или выживание: стремление Америки к глобальному доминированию). – New York: Metropolitan Books, 2003,150; Daniel Yergin. The Prize: The Epic Quest for Oil, Money and Power (Д. Йергин. Награда: эпическая жажда нефти, денег и власти). – New York: Free Press, 1991.


[Закрыть], несомненно влечет за собой далекоидущие последствия.

Несмотря на все перемены, имевшие место в последующие годы, есть все основания полагать, что нынешние политики в основном придерживаются позиции Адольфа Берла, влиятельного советника президента Франклина Делано Рузвельта, в соответствии с которой контроль над колоссальными запасами энергоносителей на Ближнем Востоке обеспечивает одновременно «существенный контроль над всем миром»[109]109
  См.: Noam Chomsky. Hopes and Prospects (H. Хомский. Надежды и перспективы), 55.


[Закрыть]. Соответственно, принято считать, что утрата этого контроля может воспрепятствовать реализации американского проекта глобального доминирования, ясно изложенного во время Второй мировой войны и с тех пор упорно претворяемого в жизнь перед лицом изменений в мировом порядке.

Еще в 1939 году, когда только началась война, Вашингтон по ее окончании намеревался занять положение ведущей мировой державы. В военные годы высокопоставленные чиновники Госдепартамента и специалисты по международным отношениям неоднократно встречались, вырабатывая планы для послевоенного мира. Они очертили «великую зону» американского доминирования, в которую вошло Западное полушарие, Дальний Восток, а также бывшая Британская империя с ее ресурсами энергоносителей на Ближнем Востоке. Когда Россия после Сталинграда стала перемалывать нацистские армии, «великая зона» распространилась и на Евразию, по крайней мере на ее экономическое сердце – Западную Европу. В обозначенной зоне Соединенные Штаты намеревались обладать «неоспоримым могуществом», основанным на «военном и экономическом превосходстве», но одновременно с этим «ограничивать любые суверенные действия» государств, способных помешать реализации их глобальных планов[110]110
  Laurence Н. Shoup, William Minter. Imperial Brain Trust: The Council on Foreign Relations and United States Foreign Policy (JI. IUayn, У. Минтер. Имперский мозговой трест: Совет по международным отношениям и международная политика Соединенных Штатов). – New York: Monthly Review Press, 1977,130.


[Закрыть].

Вскоре планы военного времени были реализованы. Считалось общепризнанным, что Восточная Европа может выбрать для себя курс на независимость, и Североатлантический альянс (НАТО) отчасти был создан как раз для борьбы с этой угрозой. Как только официального предлога существования блока в 1989 году не стало, он начал расширяться на восток вопреки устным обещаниям, данным советскому лидеру Михаилу Горбачеву. Впоследствии альянс превратился в возглавляемую США «армию вторжения широкого спектра действия», как назвал ее генерал Яапп де Хооп Схеффер, заявивший на конференции НАТО, что «наши войска должны охранять трубопроводы, по которым на Запад идет нефть и газ», а также, в более широком смысле, морские пути, используемые танкерами, равно как и другие «жизненно важные инфраструктуры» энергетической системы[111]111
  См.: Noam Chomsky. Hopes and Prospects (H. Хомский. Надежды и перспективы), 238.


[Закрыть].

Доктрина «великой зоны» санкционирует военное вторжение по собственному усмотрению. Подобный вывод однозначно сформулировала администрация Клинтона, заявив, что Соединенные Штаты обладают правом использовать военную силу для обеспечения «беспрепятственного доступа к ключевым рынкам, поставкам энергоносителей и стратегическим ресурсам» и поэтому должны содержать в Европе и Азии многочисленную армию «передового базирования», чтобы «формировать общественное мнение о нас» и «определять события, способные оказать влияние на нашу безопасность и благосостояние»[112]112
  Gerard Van Bilzen. The Development of Aid (Дж. ван Бильзен. Наращивание помощи). – Newcastle upon Tyne, UK: Cambridge Scholars Publishing, 2015, 497.


[Закрыть].

Те же самые принципы определили и вторжение в Ирак. Когда неспособность Соединенных Штатов навязать этой стране свою волю стала очевидной, скрывать истинные цели агрессии за сладостной риторикой было больше нельзя. В ноябре 2007 года Белый дом обнародовал «декларацию о принципах», настаивавшую на неограниченном пребывании в Ираке вооруженных сил США и обязывавшую власти страны отдавать предпочтение американским инвесторам[113]113
  Белый дом. Декларация о принципах долгосрочных взаимо
  отношений, дружбы и сотрудничества между Иракской республикой и Соединенными Штатами Америки / Пресс-релиз от 26 ноября 2007 г. См.: http://georgewbush-whitehouse.archives.gov/news/
  releases/2007/И/20071126-ll.html.


[Закрыть]. Два месяца спустя президент Буш проинформировал Конгресс о своем намерении отклонить правовые акты, способные ограничить постоянное базирование вооруженных сил США в Ираке или же «американский контроль над нефтяными ресурсами Ирака», вскоре, однако, Соединенным Штатам, столкнувшимся с сопротивлением со стороны иракцев, от этих требований пришлось отказаться[114]114
  Charlie Savage. Bush Declares Exceptions to Sections of Two Bills He Signed into Law (4. Сэвидж. Буш заявляет об исключениях из двух разделов подписанных им законопроектов) // New York Times, 15 октября 2008 г.


[Закрыть].

Протестные движения в Тунисе и Египте в 2011 году одержали внушительную победу, но, как заявил Фонд Карнеги, имена изменились, а режимы остались: «Перемены в правящих элитах и самой системе управления по-прежнему являются далекой целью»[115]115
  Marina Ottoway, David Ottoway. Of Revolutions, Regime Change, and State Collapse in the Arab World // (M. Оттоуэй, Д. Оттоуэй. О революциях, сменах режимов и коллапсе государств в Арабском мире) // Carnegie Endowment for International Peace, 28 февраля 2011 г. http://carnegieendowment.org/2011/02/28/of-revolutions-regime-change-and-state-collapse-in-arab-world.


[Закрыть]. В этом докладе обсуждаются внутренние барьеры на пути к демократии, но напрочь игнорируются внешние, как всегда значимые.

Соединенные Штаты и их западные союзники наверняка делают все возможное, чтобы воспрепятствовать установлению в Арабском мире подлинной демократии. Чтобы понять их мотивы, достаточно просмотреть социологические опросы арабов, которые провели американские агентства по изучению общественного мнения. О них никто не говорит, но тем, кто отвечает за планирование, о результатах этих опросов прекрасно известно. Из них следует, что подавляющее большинство арабов считают Соединенные Штаты и Израиль крупнейшей угрозой, с которой им когда-либо приходилось сталкиваться: подобным образом к США относятся 90 % египтян и 75 % жителей региона в целом. А в Иране угрозу видят лишь 10 % арабов. Неприятие политики Соединенных Штатов выражено столь ярко, что, по мнению большинства, безопасность значительно повысится, если у Ирана появится ядерное оружие, – в Египте так считают 80 % опрошенных[116]116
  Pew Research Center: Египтяне выбирают лидеров сопротивления, религиозные партии, а также военных, 25 апреля 2011 г. См.: http://pewglobal.org/files/2011/04/Pew-Global-Attitudes-Egypt-Report-FINAL-April-25-2011.pdf.


[Закрыть]. Схожи и другие показатели. Если бы общественное мнение влияло на политику, Соединенные Штаты не только не смогли бы контролировать регион, но попросту были бы из него изгнаны вместе с союзниками, что подорвало бы фундаментальные принципы глобального доминирования.