Текст книги "Звездунец"

Глава 18

Возглавлять хаос с непривычки сложно. Как и в любом другом деле, нужен опыт и профессиональные навыки. Но мы старались как могли.

Стоило нам куда-то отлучиться – в пункт выдачи продуктов или выгулять собак – как после возвращения нас в обязательном порядке ждал жуткий бедлам. Мы даже видели через окно, что больше всех старался Виталий Игнатьевич, исполнительный продюсер шоу, который сегодня к нам «в гости» заглянул. Он гоготал как ненормальный, сдирая занавески с окон. А мне почему-то стало жаль собак – животным-то не объяснишь, почему у людей крыша едет. Но и этим актерам приходилось терпеть.

Встретил нас разлитый по полу суп. Хорошо, что мы сразу сегодня его сварили и успели поесть. Лиза и Ваня принялись носиться друг за другом тотчас после нашего появления. Я строго прикрикнула:

– Теперь убирайте за собой!

– Не хочу! – заверещала «дочурка», действуя по сценарию.

– Это не я разлил! – поддержал ее Ваня. – Почему я буду убирать?

– Да и фиг с ним, – решил Слава. – Обходи аккуратнее и прекращай уже разуваться. Еще не поняла, что ты физически не нанесешь обувью столько грязи, чтобы тут что-то изменилось?

Я понимала его стратегию не вмешиваться и не психовать, да только суп через пару часов закиснет и начнет вонять. Ладно, у нас тут два этажа – может, и хватит еще на оставшиеся два дня. Кукла завопила, отчего в висках начало пульсировать. Еще рано утром съемочная группа отвязала от нее электронную соску и пригрозила, что если продолжим умничать, то нас просто дисквалифицируют. Поэтому кормежку пришлось восстановить, а Слава привязал пластикового детеныша себе за спину – вроде под присмотром, но сильно не мешается.

С младенцами надо много гулять – им полезен свежий воздух. Мы бы под этим предлогом могли целый день находиться вне дома, если бы не жара. Дворик специально обустроили таким образом, чтобы негде было присесть в тени. Никуда, кроме импровизированного магазина, ходить нам не разрешалось, вот и приходилось выгуливать младенца прямо в засыпанной мусором гостиной. Но постепенно почему-то всем становилось весело – вот что происходит, когда ты окончательно сдаешься и перестаешь изображать из себя благородных родителей семейства, когда таковыми не являешься.

Думала, что последую вчерашнему примеру Славы: залипну вместе с ним в планшет и буду делать вид, что нас происходящее вокруг не касается. Но он сам неожиданно изменил правила и включился в игру подростков. Спонсорский кроссовок стал аналогом мяча, который они пинали и забивали голы в дверные проемы. А что, отличная реклама, не противоречит программе мероприятий. Я тоже некоторое время с ними поскакала, как и лающие от счастья собаки, но потом выдохлась. Видимо, в этом и есть суть: рано или поздно Ваня с Лизой тоже рухнут на пол от усталости, тогда и у нас получится отдохнуть.

Исполнительный продюсер давно отчалил, а вот операторы начали напрягаться. Уже поняли, что бардаком нас пронять теперь не получится и официально огласили предложение:

– А вы не знали, что можете вызвать няню, уборщика, повара – да кого угодно по бытовым вопросам?

Я сразу подбоченилась:

– Не знали, потому что вы нам об этом не говорили! И вы ждали полтора дня?!

Наверное, это условие вкидывали тогда, когда видели, что участники не справляются или – как в нашем случае – даже не собираются справляться. Слава в очередной раз пнул кроссовок, но перестарался – попал в люстру, которая зазвенела от удара. Он оставил продолжение детишкам и подошел к нам:

– И в чем подвох?

Его недоверчивость была объяснима: в этом турнире в каждом пункте содержался подвох. Оператор усмехнулся и решил не юлить:

– Вызвать можете, но только кого-то одного и один раз.

Все равно ведь помощь. Я начала размышлять вслух:

– Няню, чтобы в тишине отдохнуть, или пусть весь этот бардак для начала разгребут? А повар со своими продуктами придет или будет готовить из наших? Так мы из тех трех позиций и сами способны…

Слава прервал меня, тронув за локоть, но обращался к тому же мужчине:

– И в чем подвох?

Больше ни одного ответа мы не добились. Слава уже потом объяснил мне тише:

– Предлагаю никакого работника не вызывать. Все живы – и нормально. Что-то гложут меня смутные сомнения. Они не стали бы упрощать нам задачу – наоборот, будут усложнять.

А ведь верно. Для смеха няня еще сильнее раздраконит детей или уборщик наведет еще больше бардака. Никто ж качество работ не гарантирует, а для шоу любой поворот сойдет. В итоге мы отказались выбирать – в конце концов, у нас впереди еще целые сутки, пусть организаторы получше придумывают нам ловушки.

Спать Лиза и Ваня отправились теперь без криков и скандалов. Сначала уходили куда-то – наверняка в вагончик неподалеку, где их покормили и спросили о самочувствии, а потом разбрелись по разным комнатам и уснули. Мы не просто идеальные родители – мы родители, умеющие кооперироваться! Как только Слава уставал, за дело принималась я – разводила с подростками бардак, пинала кроссовок или лупилась с ними подушками. Потом мы менялись. Лиза и Ваня же несколько часов подряд вынуждены были разыгрывать из себя неиссякаемую энергию, поэтому к наступлению ночи были готовы молить о пощаде.

А мы же преспокойно дошагали до «магазина», выбрали там почему-то торт и с удовольствием съели его пластмассовыми вилками возле спящего дома. Уверена, именно так и поступают самые настоящие мамы и папы, когда в их жизни наступает полный тартарарам. Я так расслабилась от внезапной тишины и спокойствия, что решила тихонько поболтать, уплетая сладкий крем:

– Кстати, а почему ты в Москве пропал? Это было ожидаемо и странно одновременно.

Слава поднял указательный палец на стену, напоминая о том, что камеры везде – и незачем перед ними болтать о личном. Я кивнула: от усталости это вылетело из головы. Но он неожиданно решил ответить на мой вопрос:

– Я же говорил, что просто подожду.

Я посмотрела на его щеку, растянутую большим куском торта. Чего он ждал? Как тогда и сказал, что мы с Эдиком разойдемся? И до того момента не собирался вообще в зоне видимости обозначаться? Не слишком ли расслабленная стратегия для человека, которому исход должен быть очень важен?

– То есть ты так уверен в результате? – уточнила я, не вдаваясь в детали, которые потом операторы примутся расшифровывать.

Наконец-то он соизволил отвлечься от десерта и посмотреть на меня прямо:

– Нет, Свет, совсем не уверен. Но тогда мне показалось, что лучше потерпеть, чем перегнуть палку. Извини, если сама ты ждала, что я все-таки перегну палку и больше не разрешу тебе сомневаться.

Я вспыхнула:

– Не ждала я!

– Да, вижу. Ты эту шоколадную прослойку почему откладываешь? Я доедаю?

Развивать тему я не стала. И без того наши слова организаторы услышат, но вряд ли запустят в эфир – ничего же не понятно. Но нам подоплека была известна. В этой перепалке выигрыш за Славой: он будто бы все детально объяснил всего несколькими словами, заодно и мое мнение по поводу наших отношений от себя вписал. Однако для меня стало откровением, что он и не собирался отступать, даже на время. Был отшит и ушел в тень, чтобы все остальные персонажи нашей истории сделали свои ходы. Прав он или нет – не так важно, но само намерение у него оставалось неизменным. Честно говоря, с самого начала и до сегодняшнего дня я видела в этом человеке только положительные стороны, даже его недостатки не вызывали злости и являлись продолжением достоинств. Он и раньше не казался простым, но в действительности еще сложнее: от него не дождешься непродуманных телодвижений и пустых слов, он терпелив и спокоен – последнее можно принять за равнодушие, но на самом деле его спокойствие обусловлено скрупулезным подсчетом вероятностей. Таким характером можно очароваться до одури, но стать врагом подобному человеку себе дороже. Надеюсь, мы никогда не будем соперничать всерьез, чтобы я собственными глазами не увидела подтверждения этой догадке.

Утро последнего дня таило в себе ожидаемые сюрпризы, то есть мы подсознательно к ним готовились, но не имели представления, откуда шарахнет. Шарахнуло прямо из крана. Я как раз нашла одну из немногих целых тарелок и собралась ее помыть, но стоило прикоснуться к смесителю, как вода рванула вверх очень мощным напором. Я с визгом отскочила от брызг и повернулась к Славе, констатируя со смехом:

– Вот тебе и подвох! Если бы вчера вызвали няню, то сейчас локти бы кусали, что не можем вызвать сантехника.

Операторы, конечно, толпились рядом – мою реакцию снимали сразу несколько человек с разных ракурсов. Но один отвел объектив – очевидно, этот кадр просто вырежут – и почти похвалил нас:

– Кстати, вы единственные, кто не воспользовался услугой раньше – там маты придется монтажерам чистить буквально на всех записях. У нас целая линейка сюжета прописана, что надо сделать для вызова слесаря. В вашем эфире придется обойтись без нее, жаль. Но условие сохраняется. Будем считать, что вас интуиция спасла.

Я очень обрадовалась:

– Ну так вызывайте! Тут скоро все затопит. Ничего себе, вы напор обеспечили!

– Зачем? – удивил всех Слава. – Не надо никого вызывать – пусть топит.

Обычно все его решения мне нравились, но сейчас выходило чересчур:

– Слава! Может, воду хотя бы перекроем?

– Не перекроете, – ответил оператор, отступая – вода хлестала так сильно, что он начал беспокоиться за оборудование. – Это же пятиразовый домик, здесь все простенько устроено – только для поддержания атмосферы. Начинайте уже решать вопрос, а то нам в эфир запускать нечего будет!

Я для приличия попыталась заткнуть дыру сложенным полотенцем, но его сразу выбивало. Струя молотила настолько мощно, что доставала до потолка. А Слава стоял в дверном проеме и почти правдоподобно укачивал «младенца», как раз и поддерживая атмосферу в том смысле, который сам хотел:

– Это у вас эфир, а у нас полный дом детей – их надо развлекать. За вчерашний день я исчерпал все виды подвижных игр, но спасибо, что вы сами отличные идеи подкидываете.

Съемочная группа рванула за нами в гостиную, но как раз и наша поддельная ребятня подтянулась, привлеченная шумом. Лиза спросила, прикрывая ладонью зевок:

– Что здесь происходит?

Девочка лучше нас все понимала, этот трюк точно не впервые проворачивали. Однако такого ответа от Славы она вряд ли ждала:

– Давайте освободим пространство и будем запускать кораблики. Ваня, ты там проснулся? Иди сюда, помоги выносить мебель.

Я устала пучить глаза уже через полчаса, а потом присоединилась к веселью. Надо признать, что Ваня и Лиза впервые за время нашего знакомства начали ржать по-настоящему, а не в качестве прописанной роли. Особенно им понравилось выталкивать кресло через окно. Да вот только почти пустая гостиная не заполнялась как бассейн – жидкость утекала сквозь щели и дверной проем, хотя бродить приходилось по воде. Собаки восторженно сходили с ума: оба пса скакали и оглушали лаем, уже не слушая команды кинолога. Тот, устав от перманентного шока, отмахнулся и пошел на улицу. Операторы оккупировали подоконники, чтобы камеры в процессе съемки не пострадали.

Через пару часов кошмарного бесилова мы вывалились на улицу, чтобы обсохнуть на жарком солнышке.

– Очень удобно мы устроились! – смеялась я. – Купаться можно в доме, а загорать во дворе. Кстати, кто голодный? Кажется, настало время чипсов – вредные углеводы недооценивают. А воды у нас хватает – можем прямо из дома кружками черпать!

– Я сгоняю до магаза! – вызвалась Лиза и явно забылась, назвав меня не «мамой»: – Лана, а может, тихонько за едой завернуть? Нас там четыре раза в день кормят – поделимся!

Между нашими лицами вклинился нос вредного оператора:

– Не вздумайте. Вы совсем уже распоясались.

Я согласилась:

– Да нам всего до утра продержаться. Вечером еще один поход за продуктами организуем.

Рано или поздно мы все так устали, что вода в доме уже не веселила, а утомляла. Притом на солнце всех разморило. А я вовремя вспомнила, что мы не всех жителей под свое крыло собрали:

– Там же попугаи! – завопила я и через лужи понеслась на второй этаж.

Но с птицами было все в порядке, им никто даже не сообщил о всемирном потопе. За мной подтянулось и остальное семейство, включая собак – песики единственные не понимали, почему все перестали визжать и прыгать. А у нас закономерно наступил тихий час, почему-то на Ваниной постели недалеко от попугаев. Слава нашел на полке колоду карт, но подрастающее поколение играть не умело – пришлось учить. Ребята быстро освоили «Дурака», но когда мы ввели ставки в виде щелбанов, начали и получать азартное удовольствие. Никто никого не жалел, но именно из-за этого результаты игры становились веселее.

Скорее всего, так бы и просидели до полночи, даже не заметив времени, но вдруг одна из собак вскочила на ноги и настороженно вздернула уши.

– Какой-то шум, Бобик? – нахмурилась я.

– Ничего не слышу, – Ваня тоже приподнялся.

Слава просто махнул рукой:

– Какой-нибудь новый квест нам придумали. Наверное, целый день соображали, что бы такого нам устроить напоследок. Грабители пришли или армия сантехников?

Оператор отвел камеру и сообщил:

– Ни те, ни другие. Оргкомитет соображал, но не сообразил. Никакого квеста нет.

Ему никто не поверил. Но Лиза вскочила на ноги и сообщила:

– Вы не слышали? Какой-то странный скрежет…

Ее словам мы бы тоже не придали значения, но голос подал парнишка, который помогал с оборудованием:

– Не хочу нагнетать, но домик-то почти декоративный. Вряд ли кто-то планировал, что его целый день будут водой топить.

Слава сосредоточился:

– Картонный, что ли?

– Почти, – паренек испуганно оглядывался. – И его ведь до вас несколько раз топили, пока участники до слесаря добирались, но за целый день вот эту стену точно хорошенько размочило.

Старший из работников побледнел и отдал приказ:

– Так, без паники идем на выход, спокойно и без давки.

После чего с криком сорвался с места, чтобы первым достичь лестницы на первый этаж.

Я скрежета не слышала, но общую реакцию видела – и не могла ей не верить. Слава всучил подросткам одеяло и подушки, отправив сразу за съемочной группой, мне досталась клетка с попугаями. Сам он, насвистывая собакам, шагал последним, держа пододеяльник, набитый одеждой, и орущего «младенца» под мышкой. Электронную бутылочку мы в спешке искать и не думали. Но Слава зачем-то еще на кухню заглянул, где из провианта у нас осталась только соль, после первого прокола мы ошибку уже не повторили.

Когда все вышли, он положил куклу на пороге, нежно погладил по голове и сообщил:

– Ты, короче, будешь случайной жертвой, а то остальных жалко.

Вытащенная еще утром наружу мебель теперь здорово пригодилась – она как раз уже просохла. Мы вчетвером отнесли диван как можно дальше. Собаки мешали, постоянно запрыгивая наверх, виляли хвостами и буйно выражали радость от происходящего. Судя по всему, все другие хозяева им теперь будут казаться скучными. Не пришлось бы заодно и их усыновлять.

Обустроились на новом месте: разложили диван, переодели носки и штаны на сухие – теперь было понятно, почему Слава потратил время на сбор вороха одежды. Сейчас было не до моды, поэтому мы честно разделили между всеми то, что имели. Разумеется, учитывалась только наша семья – работники пусть сами о себе позаботятся. Но они уже тоже успокоились и устанавливали штативы вокруг нас, чтобы продолжать съемку.

А вот домик действительно выглядел неважно: с одной стороны он конкретно подтекал, там уже всю землю размыло, и вода расходилась неровными ручейками. И он будто начал крениться. Мы почти с удовольствием смотрели, что произойдет дальше, находясь на безопасном расстоянии: разлеглись вчетвером на диване, обложились счастливыми собаками, и словно интересную передачу смотрели, лениво обсуждая планы на ближайшую ночь. Уже затемно крен можно было разглядеть невооруженным взглядом: подтопленная стена оседала, а крыша ехала влево, своей тяжестью ломая всю конструкцию. Это движение очень долго было медленным, а потом все обвалилось резко: дом буквально сложился в сторону за несколько секунд с грохотом и небольшим облачком мелких брызг.

К тому времени сюда приехали все организаторы и помощники. Кто-то громко хохотал, кто-то хватался за голову, а кто-то закономерно отмечал:

– Хорошо, что этих снимали последними.

Исполнительный продюсер пребывал в какой-то тихой истерике:

– Володя, тут хватит на эфирную нарезку?

– Шутите, Виталий Игнатьевич? – Оператор ответил сквозь смех. – Да я только что заснял лучший кадр с самого начала шоу! Взрыва не хватало, ну да ладно, мы прожекторами хорошо подсветили – эта диванная семейка на фоне рушащегося дома станет мемом!

Примчались, конечно, и родители наших детей. Но их в обзор съемки не пустили. Мамы кричали издали:

– Вы точно в порядке? Идите хоть поешьте нормально!

Но ни Лиза, ни Ваня не сдвинулись с места. Они и своим отвечали тем же тоном, которым доводили в первый день нас:

– Ну мам!

– Мы сейчас со Славой шашлыки будем жарить!

А ведь действительно, под грохот рушащегося дома мы как раз к этому и пришли. Теперь нам с Ваней можно идти в магазин, чтобы принести оттуда курицу и хлеб, а Слава с Лизой начнут собирать костер – у нас тут сухих обломков с крыши и железяк с каркаса хоть завались. И соль как кстати пришлась. Детей попытались уговорить организаторы, для этого даже съемку на время прекратили. Но те уперлись, как самые настоящие подростки, с которыми никогда не договоришься. Как раз чтобы закрыть эту тему, Слава торжественно произнес:

– Спасибо организаторам «Битвы за любовь», что вытащили нас из болота ради первого яркого в момента в жизни. Нет, я сейчас вообще душой не кривлю, у меня раньше такого забавного погрома ни разу не случалось.

Это была первая ночь, когда мы никого не отправляли спать, и сам никто не рвался. Курица подгорела и получилась пересоленной, но подростки уминали все за обе щеки. Потом завернулись в одеяла и рассказывали друг другу страшилки почти до самого рассвета. Одна собака тоже прорвалась под одеяло, втиснувшись между мной и Лизой, а другая тяжелым калачом свернулась у Славы на ногах. Хорошо, что мы самого младшего «детеныша» вовремя принесли в жертву, а то бы он не позволил нам так чудесно отдохнуть. И почему Эдик назвал этот тур «тихим ужасом»? Нормально же все прошло, если не париться и от всего получать удовольствие.

Возможно, кто-то из оргкомитета хотел нас выгнать за порчу реквизита и угрозу жизни актеров, но рейтинги снова решили. Просмотры нашего эфира оказались на первом месте с большим отрывом. Семейка Романовых, набравшая в три раза меньше лайков, ушла на второе: они оказались тоже теми еще затейниками: два дня мучились, а на третий набрали в пункте выдачи только вина. Заперлись в комнате и больше не обращали ни на что внимания. Как Слава и прогнозировал, зрители оценили не самых ответственных чистюль, а тех, кто творил что-то немыслимое. И мы в этом деле обошли даже самых отмороженных конкурентов. На последнем, пятом, месте оказались Леонида Василевская и Артем Иванов. Как и все участники, начиная с третьего места, топ-модель и телеведущий пытались до последнего бороться за родительские права, правильное питание и порядок, но их фанатская поддержка оказалась чуточку хуже, чем у остальных.

Если некий злопыхатель скажет, что наше возвращение в реалити-шоу было недостаточно триумфальным, то он или слепец, или лгун. От Маргариты Ивановны мы через Дмитрия Алексеевича получили только одно исчерпывающее сообщение: «Я хрюкала». Видимо, это означало, что она не пожалела о выборе.

Глава 19

Дмитрий Алексеевич подтвердил, что наблюдал настоящую истерию в продюсерском центре, по большей части веселую. Для реалити-шоу подобные аттракционы как золотая жила. Мы уже тогда знали, что претендуем на лидирующую позицию, поэтому потратили время до оглашения результатов на отдых. Вначале просто пришли, упали на кровать и сразу уснули. На софу никто не уходил, поскольку менеджер остался с нами и занял середину постели первым – он так сильно за нас переживал, что почти не спал трое суток, потому и вырубился за полторы секунды. Такая усталая групповуха никакого интима в себе не несла, а у нас не было сил зацикливаться. Потом Дмитрий Алексеевич выкарабкался из-под меня – видимо, ему не понравилась тяжесть моих конечностей – и уплелся восвояси. И, разумеется, после этого случилось страшное.

Я открыла глаза, чтобы в очередной раз сходить в туалет, и обнаружила себя на Славе, почти целиком. Он уже не спал, просто пялился в потолок. Я попыталась отпрянуть, но его рука удержала меня за плечо – она вообще там давно прилипла, чтобы я случайно во сне не отползла.

– Проснулась? – поинтересовался тихо.

Показалось, что нужно оправдаться, отшутиться – и этим убрать всю неловкость:

– Ой, прости, я снова во сне себя не контролирую. Кстати говоря, Дмитрий Алексеевич был намного мягче – у меня лодыжки на его жирке прям отдохнули.

– Не переживай, ты только ноги любишь на посторонних людей складывать. Полностью переползти я тебе помог.

Меня признание не порадовало:

– Даже не отрицаешь, хватает же совести! Зачем?!

Рука снова не позволила мне отстраниться. Если бы не безмятежный голос, то я могла бы себе придумать, что он лежал тут и бесстыдно наслаждался нашей близостью!

– Есть давно хочу. Там нам как раз обед принесли. Может, уже будем просыпаться?

– Так отпусти!

– При условии, что ты навсегда прекратишь со мной общаться в таком тоне.

– В каком?!

– Вот в таком. Ты как разговариваешь с будущим чемпионом «Битвы за любовь»? Или я, по-твоему, похож на какое-нибудь второе место?

На второе место ни в каком смысле он почему-то похож не был. Я все же вывернулась, уселась ему на живот и попрыгала, чтобы больше не смел использовать мое спящее и безотказное тело в своих интересах. Слава болезненно сморщился и выдавил:

– Повезло, что желудок пустой. Если сдвинешься чуть ниже, то мы случайно консумируем наши отношения, не снимая шорт.

Я проигнорировала намек и еще пару раз несильно прыгнула. Слава придержал меня за бедра и неожиданно переключился на абсолютно деловую тему:

– Следующий конкурс будет для нас с тобой самым сложным, почти прямая путевка на вылет. Ты же слышала объяснения Дмитрия Алексеевича?

Я замерла и призналась:

– Смутно. А что там – какой-то баскетбол? Сейчас вовремя будет сообщить, что я могу попасть в корзину примерно в одном броске из пяти?

– Да нет, там не баскетбол, а «самый честный баскетбол», в плане мяча ничего сложного, – терпеливо объяснил он. – Сегодня потренируемся. Нас привяжут на эластичные тросы: с одной стороны в корзине берешь мячик, прыгаешь вниз на батут, он тебя направляет к другой корзине. В принципе, так можно повторять, пока не устанешь. До трех промахов или одного неотвеченного вопроса.

Точно же, теперь и у меня взволнованная речь менеджера потихоньку всплывала в памяти. Там дело не в прыжках и попаданиях, а в том, что надо непрерывно и быстро отвечать на разные вопросы – общие, смешные, серьезные и сугубо личные. Само закидывание мяча в корзину служит скорее отвлекающим маневром: вопрос звучит на одной стороне, когда ты уже летишь вниз, батут подкидывает к корзине быстро – и надо дать ответ мгновенно, времени на размышления нет. Определять места будут исключительно по количеству набранных очков, просмотры и фанатская любовь не помогут, но странные ответы зрители запомнят – и это потом может аукнуться в других конкурсах. Именно поэтому даже Дмитрий Алексеевич сказал, что нам впервые надо действительно хорошо подготовиться, и вовсе не попаданию в корзину. Вслух я это сомнение и произнесла:

– А мы с тобой до сих пор мало что знаем друг о друге. Ответим противоречиво – и зрители нас сразу заподозрят в фальши.

– Вот именно. Поэтому окончательно просыпаемся, все-таки слезаем с меня и для начала едим. Придется общаться в режиме нон-стоп, чтобы успеть.

Я сползла с его живота и со смехом заметила:

– Представляю, как тебе будет сложно много говорить – особенно о себе самом.

Слава согласился:

– Я заранее в ужасе. Но на самом деле надо поблагодарить оргкомитет. Их мнение о нас все-таки изменилось, раз наш менеджер теперь узнает новости не последним. За шкирку на пьедестал пока не тащат, но хотя бы прекратили относиться как к аутсайдерам.

Слава не отлынивал, и в ближайшие несколько дней мы наперебой заваливали друг друга информацией. Поговорили о домашних питомцах и бабушках с дедушками, запомнили размеры одежды и обуви, перечислили любимые и ненавистные блюда, цвет носков и белья, фильмы, музыку, школьные годы и идиотские дворовые прозвища. В какой-то момент голова начала гудеть, а мне показалось, что я об Эдике настолько мелкие подробности не смогла бы выдать. Нет, я все еще помнила милую старую собаку Миклюков, которая умерла, когда мы учились в шестом классе, но ее кличка навеки стерлась из моей памяти – ведь мы тогда с Эдиком еще не начали встречаться, я просто видела, как он выгуливал ее на пустыре за нашими домами. Или Эд вряд ли вспомнит мою первую любимую книгу – и совсем не потому, что мы с ним недостаточно много общались. Подвох этого конкурса в том, что спросить могут что угодно, и некоторые вещи нереально держать в памяти даже при самых настояще-настоященских отношениях. Или мы неправильно поняли задание, и спрашивать будут совсем о другом?

Но Эдик с Тоней тоже готовились к подобному допросу, хотя они все же знакомы дольше и хотя бы в привычках друг друга безупречно ориентировались. Мой парень тащил бедную девушку в наше бунгало, потому что один он свернуть к нам под зорким оком вездесущих камер не мог – антихайпа ради. И именно он помогал с подготовкой лучше всего: рассказывал, как однажды я опухла от винограда, хотя до тех пор у меня никогда не наблюдалось аллергии, или что когда крепко сплю – обязательно закидываю на него ноги.

– Да что ты говоришь… – без тени любопытства протянул Слава. – Я про виноград.

– Ну да, – Эдик ничего не заметил и просто хвастался тем, как преотлично меня знает. – И после того случая аллергии не было! Похоже, тогда ягоды чем-то обработали – вот Светка и выступила индикатором. И про ноги не сочиняю. Думаю, это ее неосознанное проявление любви и доверия!

– Да что ты говоришь… – Слава даже интонацию не изменил. – То есть аллергии на виноград у нее все-таки нет?

Понимая, откуда мне слышатся нотки сарказма, решила вставить:

– Эдик, я недавно ноги на Дмитрия Алексеевича закидывала, когда мы после домика бытовых ужасов отсыпались. Но ты прав, я нашему менеджеру точно доверяю и даже немножечко люблю!

Не знала что лучше: слушать, как Слава издевается над ничего не ведающим Эдиком, или отойти к Тоне. Она сразу принималась хныкать и требовать утешения. Из-за угрызений совести я этой роли всячески избегала, но девушка не замечала мою отстраненность, в конце концов схватила меня за руку и усадила на край софы рядом с собой.

– Пусть они поболтают. Эд точно знает о тебе больше, чем успел узнать Слава за пару месяцев. Вы как тут вообще уживаетесь? – Ей не нужен был ответ – она жаждала поскорее перейти к важной для нее теме: – Скажи честно, он грустный ходит? Знаю, что по его лицу вообще ничего не определишь, но ты-то женщина – должна такое чувствовать!

Хорошая подруга сейчас соврала бы – дескать, бедный ее бывший, локти кусает, на стены лезет и постоянно посреди ночи порывается броситься к Тоньке, чтобы в последний раз разделить с ней страдания. Она права: если он даже переживает, то никто о том не догадается. Но наверняка я знаю одно: он скучает не по Илоне Ласковой, а по той замечательной Антонине Лаптевой, которую когда-то никто не знал и которая не играла на камеры. Именно это я и решила выразить, накрыв ее руку своей ладонью:

– Тоня, мне кажется, тебе нужно его забыть. Не представляю, что ты сейчас чувствуешь, но ты должна взять себя в руки и жить дальше.

– Жить дальше?! – она отреагировала слишком остро, но мгновенно сбавила тон и снова зашептала: – У него кто-то есть? Скажи честно, я выцарапаю ей глаза! Никому не позволю лезть в мою любовь!

Я неосознанно потерла веки и как можно неэмоциональнее повторила:

– Ты должна жить дальше, Тонь. Не знаю, есть кто-то у него или нет, но это ведь уже не имеет значения. Ты же такая красавица, что отбоя от поклонников не будет!

Она окончательно поникла, а ее речь теперь можно было только по губам разобрать:

– Дело ведь не в поклонниках, Свет. Ты просто не представляешь, какой он потрясающий. Он только с виду такой холодный, но если ему что-то важно – горы свернет. Только с такими парнями реально можно всю жизнь быть счастливой: он за обоих и про будущее подумает, и тебе проявляться мешать не станет, успокоит, когда нужно, с ума сведет и сам сойдет – ну про это ты в курсе, я ведь смотрела ваш эфир из чертового дома. Когда говорят про «каменную стену» – все на самом деле имеют в виду воду, которая только при необходимости собирается в лед, а все остальное время просто обволакивает тебя без единого острого угла. И в постели он…

– Достаточно! – слишком поздно перебила я. – Про это мне точно неинтересно знать. Зачем ты мне его рекламируешь?

– Не рекламирую, а ною, – пояснила она. – При всем моем обожании Эда, он даже вполовину не такой же классный. Хоть чуть-чуть бы в нем характера, я бы уже на нем отвлекалась…

– Эй! – заорала теперь я. – Ты что несешь?!

– Прости-прости, просто глупо пошутила, – она преданным щенком заглянула мне в глаза. – От горя совсем не соображаю.

Мне надоело ее утешать, я просто встала и пошла к ребятам, чтобы успеть напоследок обнять Эдика – у нас с ним и так мало времени, чтобы обменяться теплом. Но все-таки Тонька – не такой уж ангелочек, каким раньше мне казалась: она действительно не взялась за Эда только потому, что сама не хотела и он не нравился ей до такой степени, а ради победы готова утопить человека в грязи. Сначала делает – и сразу же чистосердечно и со слезами на глазах извиняется. Быть может, Слава, который знал ее гораздо лучше, утомился в первую очередь от этой черты?

Всячески изображая, что меня это не касается, я просто не затрагивала эту тему. В бунгало мы готовились к конкурсу, то есть полноценно перетирали жизни друг друга, а на улицу выходили, чтобы недолго позировать перед ближайшей камерой – необходимость, которая стоила мне каждый раз килограмма нервных клеток. Нет, Слава теперь не целовал меня по-настоящему – максимум, притягивал к себе и прикасался к уголку губ. Но меня страшно бесило даже это. Я не собиралась себе врать и уже давно призналась: он мне нравится, и Тоня абсолютно права в своей характеристике – Слава считался бы самым замечательным парнем, даже если бы не обладал внешней привлекательностью. Но у меня уже много лет сердце занято другим – и я не собиралась сдавать позиции. Однако беспричинно становилось очень обидно, когда на эти позиции и не претендовали.