Текст книги "Звездунец"

– Ну допустим, – нахмурился продюсер. – А победителями кого объявим?

Ассистент задумался:

– Круче здесь выглядел Вдовин, но у Модестина зрителей больше – они нас потом с дерьмом сожрут. Ласкова в кадре выглядит шикарнее, чем Утянина, поэтому ее поцелуем с Модестиным правильнее будет завершить. Но в сети уже только ленивый не отметил, что Утянина и Модестин смотрелись гармоничнее, разыгрывая пару, чем Вдовин и Ласкова. Так что хрен его знает.

Главный обмозговал, как будто сразу суть этой скороговорки уловил, громко хлопнул в ладоши, принял решение и заорал:

– Тогда тащите прожекторы туда! Камеры включаем, ведущую в центр. Скажем, что раз все прошли проверку – все и победили. Вдовин, начинаем с твоего бенефиса!

Переснимали как в тумане. Но, к счастью, мне никаких реплик и не докинули, а отвечать на поцелуи Славы я могла в любом состоянии. И потом со стороны уже в который раз поразилась, насколько сильно хорошие актеры отличаются от простых смертных: Эд и Тоня только что хотели волосы друг другу выдрать, но слились в таких нежных объятиях, что у всех присутствующих мурашки побежали.

Глава 26

Конечно, нам все равно нужно было поговорить. Но финальные интервью и деланные восторги вперемешку с коротким сном не дали для этого возможности. Уже в самолете по дороге домой только получилось спокойно собраться вместе, хотя до посадки Эдик постоянно разговаривал с сотрудниками. Насколько я поняла, другую роль ему уже подобрали – и пусть не такую же прекрасную, но тоже неплохую. Они продолжали говорить даже после взлета. Тоня пыталась уткнуться в иллюминатор и отдохнуть, но представители агентства дергали и ее:

– После такого финала шоу вам сразу расставаться нельзя! Месяца два еще хотя бы ждем – потом сделаем красиво. Если новый проект Эда выстрелит, то мы уже накидаем другие варианты.

Я ожидала, что сразу после Эдик сядет со мной, но он как будто меня избегал все это время и сейчас занял кресло в конце салона и почти сразу уснул. Возможно, не был пока готов услышать правду. Или он до сих пор считал, что все не так плохо, как тогда показалось, ведь доказательств он так и не получил – поцелуй в рамках шоу не считается доказательством. Нас ведь буквально в итоге заставили всю концовку переснять по накиданному сценарию, и это словно перечеркнуло произошедшее до. А ведь я раньше этой его черте значения не придавала: Эдик часто закрывал глаза на проблему, чтобы ее решил кто-нибудь другой. И сейчас это откровение вызвало лишь улыбку умиления.

Но и Слава держался в стороне. Прошлой ночью он сказал:

– Я жалею, что так поступил. Всегда считал себя сдержанным, но в этот раз сам себя подвел.

Я не совсем понимала, о чем тут жалеть. Продюсеру финал понравился, зрители тоже останутся довольны, Эд и Тонька получили свои призовые места, как и мечтали, ну а мы с ним лишнего как раз ничего не наговорили. Видя мое непонимание, Слава добавил:

– Мне это сложно принять, но ты все еще можешь наладить свои старые отношения, если захочешь. – Он приставил палец к моим губам и предупредил: – Сейчас ничего не говори, Свет. Просто еще раз хорошенько подумай, а я подожду. Я знаю, как ты умеешь любить, и хочу, чтобы ты любила меня так же безапелляционно. Позвони, когда у тебя не будет ни единого сомнения. Или не звони никогда. Возможно, я выгляжу пофигистом, но кое-что мне действительно важно.

Я снова попыталась ответить, но он не позволил и покачал головой:

– Подумай. Остынь от этой тропической эйфории – и подумай снова.

Вот и в самолете в кресле рядом со мной уселся Дмитрий Алексеевич, воспользовавшись тем, что мой напарник ушагал куда-то вперед. Нет, Слава далеко не пофигист, он чувствует так же тонко, как и любой другой живой человек, но если я отступлюсь, то он ни за что не станет меня преследовать. Его характер сложный, но достаточно один раз понять суть, чтобы больше уже никогда от этого не напрягаться. После пересадки Слава неожиданно подсел к Тоне, которая выглядела раздавленной и уставшей. Подставил ей плечо, когда она наконец-то задремала. Это не был акт какой-то демонстрации, просто он посчитал, что так надо поступить – и думайте что хотите. Когда-то она ему нравилась, теперь от той симпатии не осталось и следа, он бросал ее с циничным хладнокровием, но кто решил, что внутри у него при этом не ходили грозовые тучи? И сейчас просто молча оказал поддержку. Никаких лишних эмоций, ни одного ненужного слова – только поступки. Именно за это она его когда-то так отчаянно полюбила, и именно поэтому ей так сложно его отпустить – второго такого точно не найдешь.

В итоге по трапу я спускалась в компании вороха сумбурных мыслей. Формально я все еще встречалась с Эдиком, но готовилась к серьезному разговору. В действительности мое сердце принадлежало Славе, но и с ним сначала придется пережить такой же серьезный разговор. И он прав в том, что в стылой Москве все события и чувства воспринимаются иначе: они будто становятся серее и прохладнее.

Посиделки на кухне с родителями заметно согрели. Но папа вновь неуместно обнажил свой грубый юмор:

– Дочь, мы кавалера меняем или уже сменили?

Я посмотрела на него так, что улыбка с его лица сползла и иронизировать дальше расхотелось. Но мама поняла по-своему и с серьезным видом проговорила:

– Если разлюбила, то надо об этом сказать. Без разницы, будешь ты с другим парнем или нет. Не жди для начала гарантий, это подло. Мы этого мальчика столько лет знаем – не нужно его мучить, если сама все решила. Сначала заканчиваешь старое, потом начинаешь новое, тогда будет честно.

Грустно улыбаясь ладоням, сложенным на столе перед тарелкой с пирожками, я решила не спорить и ничего не объяснять. Узнали бы мои родители, насколько далеко зашли наши со Славой отношения, – не поверили бы. Даже в их глазах я – непорочный ангел. Разве странно то, что и я о себе точно так же думала? Да и Эдику было проще убедить себя, что померещилось, чем весь мой знакомый образ перечеркнуть.

Но в главном они были правы. Однако Эдик продолжал избегать меня, он ответил только на четвертый звонок:

– Прости, любимая, закрутился. А сценарий оказался не так уж плох! Да, бюджет на порядок меньше, зато роль серьезная. Я действительно рад, можешь меня поздравить!

Любимая? Кажется, он прочно засел в фазе отрицания. Именно поэтому я не стала поддерживать тему, а заявила прямо:

– Приезжай прямо сейчас, Эдик. Или скажи, куда приехать мне.

– Но мы собирались…

– Приезжай прямо сейчас! – я не стала слушать его отговорки. – Нам нужно поговорить.

Родители были на работе, а Эдик появился на пороге через полтора часа. Он всучил мне в руки коробку конфет и без приглашения вошел: его в этой квартире уже давно никто никуда не приглашал, считая за своего. Сел в кресло и затараторил, будто надеялся, что я забуду, о чем хотела сказать:

– Бесишься, что нам еще два месяца любовь с Тонькой изображать? Не злись, прошу. Поклонники ведь не поймут! Ты вообще видела феерию в сети? Мы спонтанно придумали просто самый шикарный финал из всех возможных!

Я грустно улыбнулась и вставила разумный довод:

– Так мне со Славой надо тоже любовь изображать. Поклонники ведь не поймут.

Он вскинул руку и попросил:

– Ладно, давай не будем ничего пороть на горячую голову. Света, по поводу Тони все решается, сценарий уже накидали. Она со слезами на глазах расскажет, что наши пути после шоу разошлись. А я буду угрюмо отвечать, что очень жалею о расставании, но желаю ей счастья. Но есть и плохая новость…

– Плохая? – Я вскинула брови. – А это была хорошая?

Эдик скривился:

– Новый фильм может выстрелить, мое агентство настроено оптимистично. Но мне нужно будет пару раз засветиться с партнершей по съемкам в неформальной обстановке. Она классная, я вас познакомлю! Пойми, это просто работа, ничего личного!

И вдруг все стало понятно, как два пальца. Даже смешно, почему я так долго этой понятности не замечала?

– Эдик, между нами все кончено. Прости.

Его лицо вмиг осунулось, а голос захрипел. Пусть он отгонял от себя эту мысль, но она все равно где-то на задворках его подсознания крутилась. И все, что он мог мне сказать, было самым простым и честным:

– Но я люблю тебя.

– Знаю, – тихо произнесла я. – Но я тебя больше не люблю. И самое главное – если бы я все еще тебя любила, то стала бы самой несчастной женщиной на свете. Потому что наши пути не совпадают. Одной любви, оказывается, недостаточно.

Он отвел взгляд в сторону:

– Слава, да?

Я пожала плечами, настолько все стало очевидным:

– Вини его, если хочешь. Он действительно стал катализатором. Но правда в том, что последние два года я просто пыталась отыскать свое место рядом со светилом. И там нет для меня места. Я просто слишком сложно отказываюсь от привычных установок. Мы в любом случае расстались бы, просто потратили бы больше времени.

Уже в дверях он тихо попросил:

– Передай ему, что он мразь… Хотя ему все по барабану.

Я не стала отрицать или соглашаться. Славу надо знать чуть лучше, чем знает Эдик, чтобы делать о нем такие выводы.

Уже гораздо позже его ухода я неожиданно разревелась, такой тоской накрыло, что я долго не могла прийти в себя. В правильности решения я не сомневалась, сегодня я выбирала не между Славой и Эдиком, а между будущим с Эдиком и любой другой жизнью – и все акценты поставила верно. Но все равно чрезвычайно больно отрезать от себя большую часть жизни, наполненную приятными воспоминаниями. Но мама дала правильный совет: если Эдик мне на самом деле дорог, если я искренне желаю ему счастья, то обязана его отпустить, пусть даже через эту боль.

Неожиданно наступила весна, для меня почему-то это стало неожиданностью. Просто ударила со всех сторон, раскидала повсюду зелень и согрела продрогшие улицы. И только тогда я решила позвонить Славе, прикидывая, что потерялась на несколько недель. Но мне на самом деле надо было сначала отпустить старое и хорошенько созреть для нового. Уже без эйфории и с прохладным разумом я вдруг осознала, что мне срочно нужно услышать его голос.

– Света?

Обрадовало то, что он все-таки не удалил мой номер. Как я могла держать его в неведении столько времени? О чем он думал? Решил, что потерял меня навсегда, или его уже прибрала к рукам другая девушка? Такого грех не прибрать. Но я улыбалась, потому что тревога была абсолютно безосновательной – Слава в руки никому не дается, если сам так не решит. Здороваться я не стала – показалось, что правильнее изобразить, будто мы просто продолжаем недавно прерванный разговор:

– Слушай, я тут подумала, что мы так с тобой сдружились, что я без тебя теперь совсем не обойдусь.

Он тихо рассмеялся и быстро вернул меня на землю:

– Нет, не прокатит. Давай следующее.

– О, не волнуйся, я хорошо подготовилась! Понимаешь, мое лицо так раскрутили, что с работой полный швах. У тебя как дела с бизнесом? Не выделишь мне какую-нибудь должность, а то пропаду?

– И снова мимо. Света, это были мои варианты, переходи уже к своим.

Он смеялся. Смеялась и я:

– Запросто! Тебе моя часть призового гонорара не нужна? А то не знаю, куда инвестировать.

Он несколько секунд думал:

– Звучит интереснее.

– Тогда обсудим детали при личной встрече?

Слава ровным тоном разъяснил, как будто мы действительно обсуждали сугубо деловые вопросы:

– Понимаете ли, Светлана Константиновна, кастинги на роль инвесторов я провожу только у себя в квартире и без одежды, это обязательное условие.

– Для всех инвесторов? – ужаснулась я. – У тебя бизнес еще не стерся от такого усердия?

– Нет, только для тех, по кому слишком сильно соскучился. Боюсь, разговора сразу не получится, поэтому приходится форсировать.

Ну что тут сделаешь – бизнес есть бизнес. А мне очень-очень нужна эта должность, поскольку я тоже страшно соскучилась.

– Говори адрес, Вячеслав Сергеевич!

Он вдруг задумался и после хмыкнул:

– Ха. А ведь ты ни разу не была у меня дома. Как-то странно это понимать с ощущением, что мы долго жили вместе… Готовили вместе, детей воспитывали, над сериалом ржали, а ты у меня ни разу не была. И ведь я живу недалеко… Как так получилось?

Мне не терпелось его увидеть, потому я торопливо перебила:

– И не буду, если ты адрес не скажешь!

– Да брось, сейчас сам приеду. У меня бизнес такой – когда хочу, тогда и отпуск. Зато работать могу даже с макушки пальмы.

– Приедешь? – насторожилась я. – И что, сразу с родителями знакомить?

Он удивился:

– Зачем еще раз знакомить? Они меня видели и по шоу прекрасно изучили.

– Это они с тобой знакомы, а ты с ними нет! У меня папа – тот еще фрукт. Почти как твой.

– Переживу, – заверил он. – Но только при условии, что ты честно ответишь на один вопрос, иначе изведу себя во время пути. Ты все еще по мне фанатеешь или уже влюблена?

– Благополучно совмещаю! – выбрала я.

– Хоть так. Потому что я по тебе вообще не фанатею, Свет. Я надеялся, что ты когда-нибудь позвонишь, но сейчас в груди что-то дрожит – настолько я по тебе не фанатею.

Встречи с родителями тем вечером не получилось. Просто я сначала хохотала и счастливой балбеской носилась по комнате, а потом не выдержала и сорвалась на улицу. Там почти сразу попала в его руки, в которых собиралась и остаться, чтобы уже никогда не биться за любовь.

Конец