Текст книги "Звездунец"

Глава 6

Выступили мы чуть хуже, чем на последней репетиции, но несравненно лучше, чем на первой. Не сказать, что сильно волновались, просто так получилось. Концерт проходил в зале одного из пятизвездочных отелей в центре острова, приезжих зрителей оказалось не так уж и много: и билеты дороги, и суточный перелет в одну сторону ради трехчасового представления мало кого привлек. Но на зрительские места усадили сотрудников агентств, помощников и весь персонал отеля, потому со стороны массовка выглядела достаточно впечатляющей. Плакаты местным уборщицам раздали готовые – они все равно по-русски ни бельмеса не понимают. Наш номер был десятым – вклинили в середину, чтобы наш непрофессионализм немного затерялся среди более опытных участников. А жюри впечатляло: продюсеры шоу не поскупились на пригласительные билеты для знаменитых хореографов, хормейстеров, театральных постановщиков и директоров телеканалов.

Костюмы Дмитрий Алексеевич нам достал неплохие: черное и белое исторические платья. Мечи и́здали тоже весьма правдоподобно выглядели. Не сказать, что мы могли похвастаться шикарным реквизитом, но зато грим выглядел безупречно, и отыграли мы все же более-менее гармонично. Ни разу не сбились с ритма, никому пяткой в нос не прилетело, а Слава покрутил меня в танце на максимуме своих танцевальных способностей, кои все еще оставались невелики. Отпозорились несколько минут и с удовольствием пошли в зал, чтобы уже спокойно глянуть остальные номера.

Эд с Илоной пели специально написанную к случаю песню. И пусть ни один из них не считается вокалистом, но сама мелодия была проста и зажигательна – наверняка уже через неделю разойдется новым хитом. Но некоторые участники просто поражали размахом – они сюда вагонами реквизит, что ли, гнали?

Итоги мы узнали уже в конце концерта. С двух сторон от сцены запустили огромные экраны с онлайн-голосованием, ведущий растекся перед членами жюри, заново перечисляя их регалии. После теплых слов и фальшивых комплиментов судьи начали выставлять оценки, отчего-то как раз на этом моменте вдруг перестав быть лапочками. Мы со Славой получили почти одни пятерки! И все бы ничего, если бы не по десятибалльной шкале. Ниже пятерки вообще никому больше не ставили. Один ворчливый дядечка даже зачем-то добавил, что не рассмотрел в нашем номере ни хореографии, ни сценического искусства, как будто его кто-то об этом спрашивал.

Однако вопреки предположениям мы заняли не двадцатое место, а семнадцатое – онлайн-голосование добавило нам очков. Не исключаю, что не последнюю роль в этом сыграл мой слитый стрим. Эд и Илона вообще только за счет онлайн-зрителей перескочили на пятое место – их номер жюри не оценило слишком высоко, но фанаты распорядились иначе. На первом месте оказались спортсмены: Семен Арапаев и Лариса Макаренко устроили на сцене такую акробатику, что судьи, скорее всего, просто побоялись поставить им невысокие оценки – ребята показали, что запросто любого догонят и еще проще настучат по темечку хоть ногами. А вылетели самые пожилые участники, чета театральных актеров. Их короткая сценка не произвела ни на кого должного эффекта – да что уж там, от меня даже смысл этой философской постановки ускользнул, хотя отыграно было блестяще. Но это реалити-шоу – тут важна только зрелищность, а не подтекст.

– Поздравляю, детишки мои, – с улыбкой произнес Дмитрий Алексеевич, возникший за нашими спинами после объявления результатов. – Молодцы!

Слава потер подбородок и нахмурился:

– Странно как-то. Мы ведь объективно были хуже всех. Задумка, может, и неплохая, но ее надо было ставить и репетировать полгода, чтобы форма соответствовала содержанию. Я-то уже мысленно вернулся в свою московскую квартиру… Неужели мы так старались не облажаться, что перестарались? В следующий раз давайте метить точно на последнее место.

– Зануда! – засмеялся счастливый менеджер. – Вы не так уж и плохо смотрелись, постановщик за идею вам выставил аж восемь баллов, реализация только подкачала. Но дело не в жюри. Ты так и не понял, что рейтинги решают? Если зрители хотят смотреть на вас, а не на этих скучных дряхлых старикашек, то вас и будут пихать в каждую щель. Здрасьте, Василина Петровна, – он без паузы крикнул проигравшей участнице. – Как несправедливо вас засудили, судью на мыло, и все такое!

Но сам продолжал еще полчаса злорадно хихикать.

По Славе было видно, что он уже устал подыгрывать. Ему хотелось оказаться в привычной рутине. Правда, он не возмущался вслух, только брови хмурил. А по возвращении в бунгало нервно пнул свой чемодан. Посмотрел на него, вздохнул и начал все-таки разбирать вещи по полкам. Еще целую неделю он в одной и той же футболке не проходит.

Вечером к нам нагрянули Тонька и Эдик – опрокинуть по традиционному коктейлю и обменяться мнениями. Тоня выглядела какой-то напряженной, а через полбокала все же созрела выдать:

– Не думала, что нам еще и с вами соревноваться придется.

– Соревноваться? – я посчитала сказанное шуткой. – Мы от вас через двенадцать мест. Вот уж конкуренты так конкуренты!

Но Слава слегка прищурился и уточнил:

– Тонь, намекаешь, что нам пора?

Девушка немного смутилась, переглянулась с Эдиком, который помалкивал, и неуверенно пожала плечами:

– Нет, конечно. Я бы хотела, чтобы ты остался здесь со мной. Но мы ведь все равно почти не видимся! Вы на своих репетициях, мы на своих. На несколько минут собираемся – и то скоро ваш менеджер примчится и снова начнет визжать, чтобы мы уматывали.

– Откуда примчусь? – поинтересовался Дмитрий Алексеевич из-за перегородки. – Я здесь – жду, когда вражеские шпионы из нашего лагеря отчалят. Нам с детишками надо обсудить, как в следующем конкурсе сократить до вас разрыв.

Тоня скривилась, но Слава продолжал смотреть на свою девушку неотрывно:

– Тонь, скажи прямо – ты хочешь, чтобы я уехал?

– Нет, конечно! – повторила она эмоционально. А затем тихо добавила: – Но ведь тебе самому это не надо. Я зря тебя уговорила. Получилось, будто ты из-за меня своими интересами жертвуешь! Пора это прекращать, а то мне стыдно.

Взгляд Славы изменился, а голова склонилась набок.

– Что ты, дорогая, я как раз там, где хочу находиться. Никаких жертв. И если вы с Эдом проиграете, то мы со Светой останемся – почему нет? Я начал ловить удовольствие от вашей работы.

От такой прохлады на берегу тропического моря все поежились. Возможно, я на его месте ответила бы так же – Тоня вообще зря этот разговор затеяла, коктейль ей сегодня не в то горло пошел. И если бы Эдик попросил меня скрыться с глаз, у меня настроение тоже испортилось бы.

– Слава, ну не начинай… – она отработанно надула губки идеальной формы. – Я только рада, что ты приехал. Хоть так узнала, как ты смеяться умеешь – оказывается, я за два года тебя настоящего и не видела…

Тему развивать не стали – отсылку все присутствующие поняли, но ее обсуждение могло и к ссоре привести. Они посидели еще немного, но разговор теперь не ладился, потому ушли. А я уже после попыталась сгладить обстановку:

– Тоня просто устала. Или удивилась. Никто же от нас сразу семнадцатого места не ожидал – даже мы!

Слава упал на кровать рядом с Дмитрием Алексеевичем и вздохнул:

– Наш стрим начал аукаться. Возможно, Тоня боится больше не того, что проиграет, а что мы с тобой в процессе сблизимся. Понимаешь, им на камеру можно делать что угодно – это работа. А я тебя не могу смешно в одеяло завернуть – это уже личное.

Я не хотела с ним спорить, но внутренне согласиться не могла. Во-первых, мы это все не на камеру делали, не за зарплату, не по команде режиссера – и от этого ситуация действительно подсвечивалась иначе. А во-вторых, Слава на стриме реально хохотал так, как я раньше и представить не могла. Быть может, Тоня тоже не могла? Меня бы потрясло до глубины души, если бы Эдик для другой девушки открывал то, чего я сама не видела. А Вячеслав Сергеевич Вдовин – занимательный персонаж. Он скрытный, не особенно эмоциональный, больше думает, чем говорит, но изредка его прорывает – и такие эпизоды коллекционируются как драгоценные капли именно потому, что их мало.

Дмитрий Алексеевич звонко хлопнул в ладоши и напомнил о делах:

– Пора начинать готовиться к следующему конкурсу «Битвы за любовь». Это будет целый день из жизни пары. Надо, чтобы выглядело естественно – как будто вас врасплох застали. И поэтому надо продумать каждый шаг по минутам! Нас снимают во вторник – вы больше не спите, не едите, а готовитесь, времени мало.

– Думаете, это будет выглядеть естественно? – усмехнулась я.

– Разумеется! Спонтанность в шоу-бизнесе – это самый тщательно подготовленный элемент! Например, у Илоны Ласковой даже ее тупые стриженые волосы по намеченной траектории развеваются – неужели не заметили?

Мы заметили, конечно. Особенно в сериале, где пряди ее рыжего парика иногда на нитках вверх тянули в самых эпических сценах, а подол платья задирали теми же нитками ровно до того места, где уже достаточно обзора стройных ног, но еще не заметен переход в пошлость – что угодно для красоты спонтанного момента. Однако Славе не понравилось другое:

– Дмитрий Алексеевич, тупые волосы? А то, из чего волосы растут, умное или тоже так себе? Вы ведь помните, что говорите о моей девушке?

Тот отмахнулся – он ненавидел всех наших соперников, и только нас готов был круглосуточно нянчить и поздравительно щипать за щечки. Менеджер сразу переключился на главное:

– С чего будем начинать ваш обычный день, звездулечки мои? С пробежки по песчаному берегу или плавания под лучами восходящего солнца?

– Вы ведь запретили нам купаться, – напомнила я.

– Да, но зрители об этом знать не должны. Один раз можно!

Я припомнила:

– Я плаваю только по-собачьи кое-как. В Москве всю жизнь жила, а дачи у нас не было. На море пару раз ездили, но это давно было… Может, порепетируем?

– Чтобы ты до вторника на солнце обгорела? – рыкнул на меня менеджер. – Так, что еще можно сделать? Чем вы завтракаете, какие сувенирные лавки предпочитаете – это я продумаю. Надо побольше спорта – сейчас везде впихивают воспитательный элемент. Вячеслав Сергеевич, раздевайся, показывай свое хозяйство.

– Обязательно, – ответил тот, не шелохнувшись. – После того как вы уйдете. Мы со Светой именно так и коротаем ночи – рассматриваем мое хозяйство.

– Да я не о том – торс покажи! Надо сразу оценить: мы спорт декларируем на личном примере или показываем, как не надо жить.

Он стянул со Славы футболку, выставил его в центр комнаты как экспонат. Я присоединилась к оценке, хотя уже много раз приходилось видеть своего напарника в одних шортах. По-моему, весьма! Тут, конечно, больше природные данные сыграли: широкие плечи и правильное сложение, а небольшие мускулы только немного подчеркнули дары.

– Неплохо, – согласился с моим молчаливым мнением Дмитрий Алексеевич. – Но мало. А почему мы тебя сразу в тренажерку не отправили?

Слава закономерно удивился:

– Вы хотите, чтобы я за шесть дней до бодибилдера раскачался?

Менеджер покачал головой:

– Бодибилдеры вышли из моды. Сейчас в ходу азиатские худющие андрогины – совсем немного мяса в правильных местах, но без перебора. Ладно, кубики на прессе корректором нарисуем. Спасибо, что жирное пузо не наел!

– Пожалуйста, – серьезно ответил ему Слава. – Как раз для вас и старался. Еще что-то? Пупок мне проколем или татуировкой название вашего агентства набьем?

Он наблюдал, как менеджер опускается вниз, как будто не рассматривает его, а уже разнюхивает. Не дернулся, когда тот снизу заглянул ему в штанину шорт, просто поинтересовался:

– А там вы собираетесь найти что-то неожиданное?

– Нет, – ответил Дмитрий Алексеевич задумчиво. – Я этот хаос и ожидал. С утра оба идете на эпиляцию.

На этот раз Слава немного испугался и отступил, вырвав зажатые шорты из пальцев озабоченного начальника.

– Зачем? Кто меня там будет разглядывать?

Менеджер вздохнул:

– Если повезет, то все. Но пока я на это даже не надеюсь. – Он поднялся с пола и угрюмо посмотрел на нас по очереди: – И давайте на этот раз без раскачивания прав. Вячеслав Сергеевич, я сейчас к тебе обращаюсь, если ты не понял.

Парень коротко поморщился, но затем произнес:

– Так и знал, что межресничка была началом конца. Хорошо.

Ответ удивил нас обоих. Дмитрий Алексеевич даже подпрыгнул от неожиданности, но потом осторожно переспросил:

– Точно?

– Ну да. Я теперь собираюсь задержаться здесь как можно дольше – посмотреть, кому еще я тут мешаю.

Мужчина счастливым тушканчиком ускакал из бунгало, а Слава молча вышел на террасу. Я не знала, что ему сказать для поднятия настроения, потому просто подошла и неловко обняла сзади.

– Я ведь уже согласился, Света, прекрати.

Думаю, расстроен он был не из-за косметических процедур и нового конкурса. Просто слишком близко к сердцу воспринял выпад любимой девушки. По его лицу никогда не догадаешься, что в голове происходит – в этом деле он по умолчанию круче любого актера. И потому я произнесла нечто нейтральное, но честное:

– Слава, лично я считаю, что ты здесь самый красивый и интересный! Ну, после Эдика, конечно.

– Конечно, – отозвался он монотонно. – Ты, кстати, тоже ничего – идешь сразу после Тони. Уверен, достанься мне в компаньонки другая девушка, камеры бы даже мои пятки заснять не успели.

Я это и раньше знала. Мы с ним определенно друг друга не раздражаем. А сложилось такое впечатление, что на свете мало найдется людей, кто не вызывает в Славе даже капли тихого раздражения.

Глава 7

Дмитрий Алексеевич обещание сдержал и придумал отличный сценарий для нашего «спонтанного» дня. И мы к подготовке отнеслись со всей ответственностью: порепетировали естественность, проехали и прошли все необходимые точки, нашли отличное местное кафе, где на камеру будем уже во второй раз дегустировать блюда традиционной кухни – надо ведь было выяснить, что во вторник мы действительно потянем эту экзотику и нам не подадут обжаренных в собственном соку тараканов. Снимать нас будут как бы со стороны, чтобы зрители не заподозрили постановку и игру на камеру. А потом мы со съемочной группой должны весело и немного смущенно обсуждать некоторые эпизоды.

Вот только во вторник к нам в бунгало заявились уже почти в обед, хотя мы с шести утра ждали готовые и накрашенные. Ребята из оргкомитета расселись, установили камеру, немного поболтали с нами и ушли. Мы со Славой в полном замешательстве минут пять молча смотрели друг на друга, затем так же безмолвно вышли на улицу, где собирались обнаружить нашего менеджера – и верно, Дмитрий Алексеевич сидел на пирсе, понуро схватившись руками за голову. И это случилось впервые, когда мы с его мнением полностью и безоговорочно согласились.

Сели по разные стороны от него и тоже схватились за головы. Через некоторое время менеджер тихо поинтересовался:

– Ну и как, слишком плохо? Или можно надеяться, что получится слитый стрим, версия номер два?

Слава тяжело вздохнул:

– Это вряд ли. Зато есть плюс – естественнее выглядеть уже невозможно…

Дмитрий Алексеевич сдавленно произнес:

– Простите меня, детишки мои, я вас подвел. Не учел, что нас с вами презирают не только те участники, кого мы на творческом конкурсе случайно обошли, но и весь оргкомитет. Они все агентства предупредили, а про меня как будто забыли. Но чему удивляться? Вас брали для смеха – так над кем еще издеваться? Над настоящими звездами чревато, а вы для всех тут темные лошарки.

– Лошадки? – осторожно переспросила я.

– Нет, роднулечки, не лошадки… Ладно, – он встрепенулся и посмотрел на нас по очереди: – Рассказывайте, чтобы я успел морально подготовиться до того, как это выложат в эфир.

Нас действительно не предупредили, что наш день будут снимать не во вторник, а собирать его из трех предыдущих дней. Сегодня нам лишь показывали зафиксированные и́здали эпизоды и просили дать комментарии. Поначалу мы со Славой даже хохотали, а потом в основном отмалчивались. Но наш день точно не был похож на то, что мы запланировали, или на то, что демонстрировали другие участники – спортивные тренировки, выверенные ракурсы, спонтанные признания в любви и романтические свидания. Хорошо, что мы пытались репетировать, поэтому хотя бы частично на камеру попали намеченные пункты.

Я старательно перечисляла Дмитрию Алексеевичу:

– Мы полдня валялись на шезлонгах, смотрели комедийный сериал и громко ржали. Это снимали откуда-то совсем издали – там наших лиц почти не разглядеть, но хохот слышно. Неприятный такой, надо заметить, хохот… особенно мой.

– Но он ничто в сравнении с ее визгом, – продолжил Слава с того момента, где я остановилась. – Мы решили, что надо все-таки подучить Свету плавать. Но учить и учиться нам было лень, поэтому просто бомбочками с террасы прыгали в воду. Я ее пару раз за волосы на поверхность вытаскивал, один раз – за ногу. Света плевалась водой, но продолжала визжать… Кажется, я тоже немного визжал, но из-за нее меня все равно не было слышно.

– И все? – оживился менеджер. – Да это ерунда – даже мило! Ну и отлично, что от души смеялись и визжали – зритель такое любит!

– К сожалению, не все, – нехотя произнесла я. – Потом мы пошли по сувенирным лавкам – ну, чтобы во вторник ориентироваться и экзотики не пугаться. Я нацепила какую-то странную маску – то ли демона, то ли местного божка. И в этой маске я очень забавно танцевала тектоник. Слава не танцевал! – поспешила добавить, чтобы хоть одного из нас оправдать.

– Просто стоял рядом и угорал? – сразу выбил десяточку Дмитрий Алексеевич. – То есть вы бесстыдно насмехались над местной культурой и издевались над обычаями? Молодцы! – он подумал и сделал неочевидный вывод: – Ладно, допустим. Для нормального русского человека, исконно не толерантного, в порядке вещей смеяться над всем подряд – мы над собой в любом случае смеемся больше. Может, и схавают… лишь бы эта маска не оказалась какой-нибудь ритуальной, а то завтра с вами местные расправятся. Теперь все?

– Все только начинается, – разочаровал его Слава. – Потом мы решили поужинать в аутентичном кафе. Нашли подальше от туристических улочек столики под открытым небом, в меню по картинкам выбирали. Нам понравилось. Еда, конечно, странная, но интересная. Поужинали, а потом я вспомнил, что деньги, которые вы нам на съемочный день приготовили, остались в брюках, а брюки – в бунгало. И нам просто не оставалось другого выбора…

– Не-е-е-ет, – сдавленно от страха протянул Дмитрий Алексеевич.

– Да-а-а-а, – расстроил его еще сильнее Слава. – Я пытался объяснить официанту, но он по-английски ни слова не понимает. И что было делать? Короче, у съемочной группы камеры с отличным зумом – они очень отчетливо зафиксировали, как мы сначала доедаем салат, потом срываемся и уносим ноги из кафе, а за нами два официанта и повар. Почему-то из соседних домов местные выскакивали, тоже бежали следом… торговцы с сувенирной улицы подключились, когда поняли, что происходит. И вот мы всей этой растущей процессией до отеля в центре неслись. Там погоня остановилась, а нас пропустили – скорее от неожиданности… Или мы выглядели как возможные клиенты. Не переживайте так – вы ведь хотели пропаганду спорта. Куда уж пропаганднее?

Менеджер уронил лицо в ладони и жалобно завыл. Все было не так плохо, как он подумал – это я и объяснила:

– Мы не воры, Дмитрий Алексеевич! Слава потом вернулся в кафе и деньги принес! Они так обрадовались, что ананас нам подарили: сразу все поняли, посмеялись, по спине его похлопали и всучили ананас. Это было просто недопонимание из-за языкового барьера, не больше! Вот только… это уже никто не снял.

Слава подтвердил:

– Да, мы это в комментариях объяснили. И огрызки ананаса в качестве доказательств предъявили. Но сами понимаете – сняли одно, а на словах можно что угодно говорить.

Менеджер потряс головой и достаточно быстро пришел в себя. По крайней мере, старался изобразить бодрость и безоговорочный оптимизм:

– А сейчас легкая неадекватность в моде! Возможно, зрителям даже понравится ваша придурковатость. Им уж стопроцентно интереснее смотреть на устроенный на всем острове бардак, чем на то, как скучно Павел Василенко выкладывал сердечко лепестками роз, а его жена делала вид, что изумлена неожиданным сюрпризом. Посмотрим, звездуленьки мои, теперь просто посмотрим. Это ведь все? Вы просто легли спать и ничего больше не натворили?

Мне очень не хотелось доводить его до инфаркта, но он был обязан знать.

– Не совсем, – прошептала я и погладила его по взмокшей спине в качестве поддержки. – Пока Слава относил плату в кафе, к нам заглянули Эдик с Тонькой. Как обычно, немного посидели и поболтали. Они долго не задерживались. Тоня вышла первой, но эти сволочи поймали кадр, где я целую Эдика в щеку за ее спиной. Мы уже говорили, что у них камеры с потрясающим зумом? Хорошо, что сквозь стены снимать не могли, иначе в эфир бы пошел совсем не такой невинный поцелуй – Эдик очень по мне соскучился.

Дмитрий Алексеевич побледнел и начал хватать воздух ртом. Из странных булькающих звуков я разобрала, что ему интересно, как я это съемочной группе объяснила. Я пожала плечами и сообщила:

– Пришлось сказать, что мы с Эдиком знакомы с раннего детства, жили в одном районе, вместе учились. И этот поцелуй в щеку был абсолютно сестринским – ведь в присутствии Илоны мы не позволили бы себе никаких вольностей, если бы нас связывали другие отношения.

Слава кивнул:

– И объяснение прозвучало бы прекрасно, если бы Света при том не покраснела и не смутилась так заметно. Теперь давайте честно, Дмитрий Алексеевич, нашу четверку объявят свингерами? Или Эдика со Светой обвинят в интрижке?

– Без понятия, – простонал менеджер и шатко поднялся на ноги. – Я лучше пойду. Даже если еще что-то осталось, то я больше не хочу ничего знать.

Он уплел непослушные ноги, а мы переглянулись. Основное все успели рассказать. То, что в момент прихода сегодня съемочной группы мы бодались на кровати, в сравнении определенно не считается. Просто мы ведь уже устали их ждать, а за ночь до того я во сне переползла не то чтобы на Славину сторону кровати, а на самого Славу, после чего мы решили, что кто-то теперь будет спать на софе. И за это право встали на кровать и уперлись лбами – кто второго столкнет на пол, тот и выиграл лучшее спальное место. Гости к нам заявились очень вовремя: Слава побеждал! Не знаю, включена ли была у них камера, но даже если это попадет в эфир, то, как выразился Дмитрий Алексеевич, будет выглядеть мило и по-модному неадекватно. А пока нам лучше бежать к Эдику и предупредить его, чтобы новость о нашей дружбе с детства не стала для него новостью.

Ролик с нашим днем оказался на шестом месте по просмотрам и на первом – по количеству негативных комментариев. Нам простили все – даже побег из кафе без оплаты. Но у Эда Модестина и Илоны Ласковой много фанатов – они называют себя «эдлонщиками», соединив имена своих кумиров. И эдлонщики не могли пропустить смазанный поцелуй, придумав ему тысячу объяснений. Наилучшим был тот, в котором звучала версия, что бывший одноклассник пропихнул меня на реалити-шоу – действительно, а как еще можно было объяснить мое здесь присутствие? А худший заключался в том, что я вешаюсь на Эда, забыв о приличиях и гордости. Интересно, до чего бы дошло, если бы я его в губы чмокнула? Явились бы сюда полным составом и сожгли бы меня на костре?

Судя по всему, на этом этапе мы из шоу не вылетим – скандал еще никогда рейтингам не вредил. Но настроение было ниже плинтуса: ни разу в жизни меня не поливали грязью так обильно – и это было обидно. В Славу тоже хорошо прилетало: в интернете он балансировал между «рогачом» и «идиотом». Эдик сказал, что все в порядке – любой шум лучше тишины. Но ему легко рассуждать – его хейтеров затыкали его же фанаты, а наши чувствовали себя вольготно и несли что в голову взбредет. Они так разгорячились, что начали собирать вообще все: и как мы на интервью мямлили, и что у меня ноги, оказывается, кривые, а на лице перебор с пластикой, мне надо было остановиться до восьмой подтяжке, и что Слава на самом деле совсем не Слава, а любовник исполнительного продюсера – в таком ключе сразу объясняются многие детали. Поразительно, как много о нас знают интернетные мимокрокодилы, но их детективным талантам можно только позавидовать: не каждый смог бы выстроить логическую цепочку от поцелуя в щеку до трудного Славиного детства, в котором ему повредили психику, и теперь он даже испытывает удовольствие от морального унижения. Он не показывал, что его это беспокоит, но родителям все же позвонил, чтобы за нас не переживали:

– Привет, мам. Заверяю, что я испытываю наслаждение от унижений со стороны своей девушки не потому, что надо мной в детстве отчим издевался. Ну, ты, наверное, в курсе, что у меня никогда не было отчима. Папе привет передавай.

– Не могу, – вздохнула женщина. – Он уже четыре часа хохочет – не пришлось бы санитаров вызывать. Скажи Свете, что у нее очень хорошо блестели на солнце волосы, когда вы от толпы местных уматывали – я теперь хочу такой же шампунь!

– Здравствуйте, Мария Леонидовна, – уже привычно вклинилась я. – Привезу вам такой, когда в Москву поедем.

– Спасибо, Светочка. И вы давайте там не расклеивайтесь. Я это тупое реалити-шоу только ради вас смотрю.

Родителям Славы все по барабану, он, должно быть, в них устойчивостью и пошел. А мои расстроились: им было неприятно читать столько дерьма о дочери, которая за всю жизнь никого не обидела. Но почему-то в их глазах виноватым остался Эдик, ведь из-за него я все нападки переживаю. А он здесь при чем? Это не их пару без предупреждения снимали, он стал такой же жертвой съемочной группы, как и мы.

На общее собрание, куда нас пригласили для обсуждения следующего конкурса, я шла в дурном настроении. Организаторы задерживались, поэтому нам пришлось общаться с остальными участниками, которые уже были в курсе поднявшейся шумихи. Кто-то равнодушно пожимал плечами, но кто-то и пытался поддержать. Спортсмены, что на творческом конкурсе взяли первое место, сказали очень теплые слова:

– Че вы ноете, сопляки? Мы с Ларисой ветераны хейта! Отмотайте интернет на два года назад, когда я с первой женой разводился – глаза себе захотите выколоть.

Маргарита Ивановна сидела с мужем и снова не была в курсе, кто мы такие и что с нами произошло. Но по разговорам суть уловила и накинулась на Семена:

– Два года назад? Але, новички, нас с Игорем хейтили до того, как это стало мейнстримом! Да интернет создали специально, чтобы нас чморить!

– Уважаемая Маргарита Ивановна! – подал голос сзади молодой блогер. – Если думаете, что вас когда-нибудь хейтили, то попробуйте раскачать свой канал – вот тогда и узнаете новые уровни боли.

Селебы вокруг зашумели – все обменивались приятными воспоминаниями о травле и оскорблениях. А мне действительно немного полегчало. Ведь на самом деле здесь вообще не было таких, про кого хоть одного плохого слова не написали: и чем популярнее, тем резче были выражения. Эд с Тоней вообще просто улыбались – вся наша четверка прекрасно помнила, как их актерскую игру критиковали вместе с растущими рейтингами сериала. Здесь собрались не звезды, а закаленные в боях носороги, которым уже давно все нипочем. Возможно, и наш временный провал надо воспринимать как знак появившейся популярности?

Новое соревнование вернуло нам обоим настрой. Конкурсы поменяли местами – один из спонсоров, крупный разработчик онлайн-игр, на этом настаивал, поэтому следующим этапом мы будем состязаться в их новом проекте. Здесь уже зрительский рейтинг не будет иметь значения – вылетит тот, кто проиграет, а все бои будут записываться стримами. Шоу «Битва за любовь» шагает в ногу со временем, то есть старается подтянуть к себе аудиторию всех возрастов. Хотя настоящая причина, конечно, в другом: разработчик игры не поскупился на такую масштабную рекламу нового продукта за месяц до его запуска.

Старшее поколение заметно поникло, а Слава облегченно выдохнул:

– Ну играть-то я умею. Здесь можем даже на первое место претендовать.

Так он и думал, пока уже по пути в бунгало мы не начали обсуждать подробности. Слава заверял:

– Да не паникуйте вы так, Дмитрий Алексеевич, все игрушки между собой похожи. Будут просто другие персонажи, локации и способности – разберемся. Я, может, в рейды уже давно не ходил, но навыки сохранились.

Не хотелось его огорчать, но пришлось:

– Ты не учел, что я в рейды никогда не ходила. В онлайн-стратегиях понимаю чуть меньше, чем ты в танцах.

Менеджер печально добавил:

– А еще все участники получили демоверсию задолго до начала этих съемок – они в обязательном порядке ее осваивали.

– Точно! – припомнила я. – Эдик постоянно в нее последние пару месяцев рубился…

– А вот это уже хуже, – нахмурился Слава, внезапно растеряв оптимизм. – Тогда на первое место уже не претендуем. Но, слушайте, если я в этом конкурсе вылечу – это будет просто смешно.

Тренироваться мы сели сразу, ведь до боя с первой парой соперников нам выделили меньше двух суток. В демоверсии играли с компьютером – и катастрофически ему проигрывали, пока Слава не сдался и не распределил роли: я только охраняю базу, собираю голду и не высовываюсь, а он берет лут, качается и гасит противников. Для этого мне выбрали самого неповоротливого персонажа, обладающего наибольшим запасом здоровья и наименьшими атакующими характеристиками. В мои задачи входило по команде агрить мобов, накладывать бафы, крафтить имбу, а из своих скиллов качать только стан. После пятой игры до Славы дошло, что я ни слова не поняла, за что была обозвана нубом. К счастью, значение этого слова также осталось для меня загадкой.